Больше, чем политика

Габриэль и Жордан стояли в дальнем углу коридора, стараясь не мешать медицинскому персоналу. Врачи спешили на помощь раненым, отдавая чёткие, сдержанные команды друг другу. В этой суетливой обстановке чувствовался строгий порядок, пусть и немного хаотичный на первый взгляд. Габриэль сохранял внешнее спокойствие, но внутри него нарастало напряжение. Он знал, что где-то здесь был Стефан. Его взгляд неотрывно следил за медперсоналом, пока, наконец, он не заметил знакомую фигуру — Стефан стоял неподалёку. На нём была поношенная толстовка, лицо осунулось, но осанка оставалась уверенной. — Слушайте врачей, они знают, что делать! — звучал его хриплый, но твёрдый голос. Несмотря на усталость, Стефан сохранял уверенность, и в его тоне сквозила забота. Медсестра подошла к нему, уговаривая сесть и позволить осмотреть травмированную руку, но он лишь отмахнулся, нахмурившись. В его глазах, когда-то полных живой искры, теперь мелькала усталость, но он оставался непреклонен: — Не тратьте на меня время, займитесь лучше ими! Габриэль и Жордан переглянулись, наблюдая за происходящим. Лицо Жордана выражало смесь тревоги и печали, он с трудом сдерживал эмоции. Габриэль нахмурился, глядя на упрямство друга: он знал, что Стефан всегда ставит других выше себя, но на этот раз это вызвало у него раздражение и беспокойство. Жордан сделал один шаг к Стефану, но Габриэль остановил его лёгким касанием за локоть. Среди этой суеты к Стефану подошёл врач — мужчина средних лет с усталым лицом. — Вы должны позволить нам осмотреть вас, — сказал он уверенно, но мягко, стараясь не оттолкнуть упрямого пациента. — Это займёт всего несколько минут. Мы просто хотим убедиться, что вы в порядке. Но Стефан упрямо качал головой, и в его голосе слышался вызов. — Обо мне уже позаботились, — произнес он с решимостью. — Я не собираюсь сейчас снова терять время. Моя команда… Я должен убедиться, что с ними все в порядке. Габриэль, стоя неподалёку, уловил, что за словами Стефана скрывалось нечто большее, чем простая усталость. Он видел, как каждое слово друга отражало глубину его переживаний и память о перенесённых ужасах. Упрямство Стефана было не только его чертой характера, но и страхом остаться в стороне, когда его люди нуждались в нём. Его взгляд всё время метался по коридору, и Габриэль замечал, как Стефан напрягался каждый раз, когда видел новых раненых или медиков. Этот внутренний конфликт — между необходимостью заботиться о себе и жгучей потребностью быть рядом с командой — терзал его, оставляя ещё более уязвимым. Габриэль и Жордан обменялись взглядами, прекрасно понимая, что Стефан так просто не сдастся. Он всегда был непреклонен, и ни у кого не получалось заставить его сделать что-то против его воли. — Он упрям, как всегда, — тихо заметил Жордан, скрестив руки на груди. — Я его не виню. На его месте я, наверное, поступил бы так же, — задумчиво отозвался Габриэль, его голос почти тонул в общем шуме больницы. Это было не просто упрямство — это было чувство долга, груз ответственности, который Стефан не мог позволить себе сбросить. Эта мысль вызвала у Габриэля слабую улыбку, скорее печальную, чем весёлую. — Он просто не может позволить себе слабость, — добавил Габриэль, коротко кивнув Жордану. Они неспешно направились к Стефану, понимая, что придётся действовать сообща, чтобы помочь не только врачу, но и самому Стефану. Ему нужна была помощь, даже если он не был готов это признать. Заметив, что к нему приближаются Габриэль и Жордан, лицо Стефана тут же изменилось. Он стал похож на настороженное животное, готовое к любой угрозе. В его взгляде мелькнуло недоверие, а выражение стало холодным и отстранённым. Это было не то лицо, к которому они привыкли; в нём не осталось и следа прежнего тепла, лишь скрытое отчаяние проступало в каждом движении. — Что вы здесь делаете? — его голос прозвучал холодно. Габриэль ощутил прилив вины. Он понимал, что Стефан сейчас отстраняется от них и явно им не доверяет, но сейчас было не время для выяснения отношений — нужно было его успокоить. Стараясь сгладить напряжение, Габриэль первым заговорил. Его голос звучал мягко, будто он понимал, что любой неверный тон может увеличить расстояние между ними. — Стеф… послушай врача. Пожалуйста, — тихо сказал он. Стефан ответил на это с сарказмом. Его глаза сузились, а на лице появилась усмешка, полная горечи. — Вот как… — произнёс он. — Уже и действуете вместе? Что-то новое. Резкость в его тоне была как острый шип, оставляющий после себя боль и напряжение. Ясно было, что он не доверяет их намерениям, и каждое его движение только подчёркивало это. Его разочарование и скрытая обида были почти осязаемы. Жордан, ощущая, как воздух между ними густеет от напряжения, шагнул вперёд. — Послушай, Стефан, мы потом все обсудим, если ты захочешь, — обеспокоенно и настойчиво сказал он. — Мы не собираемся сейчас выяснять отношения. Просто пройди этот чертов осмотр. Тебе это нужно. Стефан отвернулся, сжимая зубы так. Внутри него бушевали противоречивые чувства — обида, страх и отвращение к собственным слабостям. — Меня уже осматривали. Сейчас я просто жду свою команду, — ответил он отрывисто, возводя между собой и остальными невидимую стену. Габриэль пристально смотрел на него, не отводя взгляда. — Ты не можешь ждать их в таком состоянии, — произнес он спокойно. Стефан бросил на него короткий взгляд, полный раздражения. Ему не нравились попытки вмешательства, но Габриэль не сдавался. — Они уже под опекой врачей. Теперь твоя очередь, — добавил он, стараясь донести мысль, что сейчас важно не только ждать, но и позаботиться о себе. — Я понимаю, что ты не хочешь слушать нас. Я понимаю, — произнес он, стараясь быть максимально искренним. — Но если не ради себя, сделай это ради своих людей. Им нужно знать, что с тобой все в порядке. Стефан сжал кулаки, пальцы побелели от напряжения, а в его взгляде на мгновение промелькнуло что-то похожее на сомнение. Слабая тень надежды мелькнула в его глазах, но он тут же подавил её, не позволяя себе уязвимость. — Вы говорите так, будто знаете, что для меня лучше, — произнёс он, повернувшись к ним. Его голос был сухим, но уже без прежнего сарказма. Он старался сохранить свою стойкость, но его защита начала давать трещины. — Просто позволь врачам сделать свою работу, — добавил Жордан почти умоляюще, стараясь не упустить этот важный момент. Стефан явно не собирался уступать; его упорство читалось в каждом движении. Вокруг нарастало напряжение, и ситуация вот-вот могла выйти из-под контроля. Габриэль, наблюдая за ним, понимал, что времени на уговоры почти не осталось. Каждая минута могла быть решающей, и если не вмешаться сейчас, последствия могли оказаться непредсказуемыми. Он знал, что здесь нужно решительное действие, и был готов к нему. Габриэль шагнул ближе, на его лице появилась легкая улыбка, но с намеком на угрозу, которая тут же насторожила Стефана. — Хорошо, Стефан, — сказал он уверенно, с лёгкой ноткой иронии в голосе. — Если ты не пойдёшь на осмотр, мне придётся позвонить Макрону. Жордан мысленно усмехнулся, понимая, что Габриэль блефует, но не мог не оценить этот ход, внимательно наблюдая за реакцией Стефана. Стефан замер, в его взгляде мелькнуло удивление. Он даже не был уверен, что слышит правильно. — Ты что, серьезно? — пробормотал он, пытаясь осознать услышанное. — Абсолютно, — ответил Габриэль с мягкой улыбкой, не отводя взгляда. Его уверенность и решимость были очевидны. Стефан взглянул на него, в глазах мелькнуло недоверие, но вместе с тем он понимал, что дальше сопротивляться бессмысленно. Внутренний конфликт нарастал, и его упрямство начало ослабевать под давлением. Глубоко вздохнув, он осознал, что не может справиться с этим один. Наконец, он слегка кивнул, признавая своё поражение. — Хорошо, вы победили, — пробормотал он тихо. — Но это не значит, что я вам доверяю, — добавил он, твёрдо поджав губы, как будто это могло хоть что-то изменить. Габриэль кивнул, принимая слова Стефана без возражений. — Об этом поговорим позже. Сейчас важнее твоё здоровье, — сказал он искренне. Стефан фыркнул, бросив на обоих короткий взгляд, а затем, всё же уступив, развернулся и пошёл вслед за врачом. Габриэль и Жордан остались в коридоре с чувством облегчения и одновременно горечи. Хотя предстояло обсудить ещё многое, сейчас они могли быть спокойны.