Больше, чем политика

Габриэль и Жордан сидели в больничном коридоре, в напряжённом ожидании, когда Стефан закончит осмотр. Жордан не мог найти себе места, ритмично постукивая ногой по полу. Он понимал, что разговор со Стефаном будет сложным, и чувствовал, что между ними стоит непреодолимая пропасть из недопонимания и обид. Рядом с ним Габриэль выглядел спокойнее, но напряжённые плечи и стиснутые кулаки выдавали тщательно скрываемое волнение. Наконец, Жордан, не выдержав тишины, заговорил, стараясь, чтобы голос не дрогнул и не выдал тревоги. Он сглотнул, чувствуя, как слова застревают в горле и волнение давит на грудь. — Как думаешь, он вообще захочет нас слушать? Габриэль бросил на него серьёзный взгляд и коротко хмыкнул. — Придётся, — уверенно ответил он. В этот момент приоткрылась дверь кабинета, и в коридор вышел Стефан с перевязанной рукой. Его лицо было напряжённым, а взгляд — тяжелым и почти колючим. Усталость сковывала его движения, но в глазах сверкал едва уловимый огонь — смесь раздражения и сдерживаемой боли. Он выглядел так, словно с трудом справлялся с нахлынувшими эмоциями, старательно пряча под маской безразличия и отрешённости внутреннее напряжение. Габриэль, первым поднявшийся ему навстречу, встретил Стефана внимательным, настороженным взглядом. Стефан избегал встречаться с ними глазами, словно даже короткий зрительный контакт был для него непосильным. Но за его отчуждённостью Габриэль уловил нечто большее, чем физическую усталость — это было внутреннее истощение. — Стефан, — Габриэль начал осторожно, сдержанно, но уверенно. — Может, поговорим? Давай сходим в кафе возле больницы? Жордан, стоявший рядом, быстро подхватил предложение. — Там спокойно, и мы будем недалеко от твоей команды. Стефан поднял взгляд, и в его глазах мелькнуло сомнение, словно он пытался понять, искренни ли они или за этим предложением скрывается нечто большее. Прошло несколько долгих секунд, прежде чем Стефан выдохнул. Его плечи опустились под грузом усталости и обиды, которые он старательно пытался скрыть. — Ладно, — бросил он нехотя, не скрывая раздражения. Этот простой ответ был больше, чем они ожидали. Габриэль и Жордан переглянулись, понимая, что это маленькая победа. Решение всех проблем было ещё далеко, но, по крайней мере, это был первый шаг навстречу — шаг, которого они так долго ждали. В кафе было почти пусто. Мужчины сели за столик у окна, откуда открывался вид на залитую солнцем улицу, но даже яркие лучи не могли рассеять напряжение, нависшее над ними. Жордан, стремясь ослабить гнетущую атмосферу, первым заговорил. — Стефан… — его голос звучал мягко, но в нем слышалась тяжесть, которую он не мог скрыть. — Мы знаем, что ты злишься на нас. И у тебя есть на это право… Он на мгновение замолчал, чувствуя, как в горле застрял ком. Нужно было сказать нечто важное, что прояснило бы ситуацию, но нужные слова не находились. Взгляд Жордана задержался на Стефане, и в нём читалась печаль и тоска, которые он долгое время носил в себе. — …Но ты все неправильно понял, — наконец тихо произнёс он. Стефан поднял голову, и в его глазах блеснул отблеск горечи, затаённой обиды, которую он больше не мог сдерживать. Он прервал Жордана, не дав ему продолжить. — Что я мог неправильно понять? — его голос был тихим, но полным боли и разочарования. — Что ты воспользовался мной? Моими чувствами? И ради чего? Если ты хотел быть с Габриэлем, тебе не нужно было так стараться и тратить время на меня… Горько усмехнувшись, он на миг отвёл взгляд, но тут же снова посмотрел Жордану в глаза. Слова ранили его, и это было очевидно, но Стефан не мог остановиться. — Между вами действительно есть искра, — продолжил он, не скрывая своих чувств. — Это заметили все вокруг. Последние слова сорвались почти шёпотом, словно он сам не верил, что решился произнести их вслух. — И только я оставался слепым и глупым… Жордан молчал, чувствуя, как слова Стефана, полные горечи и обиды, сжимаются у него в груди, причиняя невыносимую боль. Габриэль не выдержал — его терпение лопнуло, словно натянутая до предела струна, и он пристально посмотрел в глаза Стефану. Его взгляд был острым, а голос холодным и резким. — Ты и сейчас слеп и глуп, Стеф, — отчеканил он, не смягчая ни слова. Стефан напрягся, в его глазах вспыхнули недоумение и возмущение, но Габриэль не позволил ему вставить ни слова. — Почему ты бросился в опасность, даже не подумав? — продолжил он с явным гневом, нахмурившись. — Что и кому ты хотел доказать?! Габриэль резко выдохнул, не в силах больше удерживать эмоции, которые стремительно прорывались наружу. — Мы волновались за тебя! — его голос дрожал от напряжения. — Ты хоть представляешь, через что нам пришлось пройти здесь, пока ты подвергал себя опасности? Каково нам было, когда мы не могли ничего сделать, чтобы вытащить тебя оттуда? На последних словах Габриэль почти сорвался на крик. Его сжатые в кулаки руки на столе выдавали бурю внутри; каждый мускул был напряжён. Он дышал тяжело, едва сдерживая вспыхнувший гнев. Стефан нахмурился, сжимая губы, а взгляд потемнел от вины. Слова Габриэля задели его глубже, чем он мог показать, но он не собирался поддаваться под натиском и, упрямо, но тихо ответил: — Ты знаешь, что это моя работа. Габриэль на мгновение закрыл глаза, борясь с чувствами, которые рвались наружу. Он глубоко вдохнул, стараясь взять себя в руки, но в нём всё ещё бурлил гнев. Жордан, молча наблюдавший за их разговором, видел, как Габриэль изо всех сил старается сохранить контроль. Жордан понимал его — сам пережил ту же тревогу и беспомощность, когда Стефан оказался в опасности. Но вмешиваться он не стал, зная, что Габриэлю нужно выговориться. Наконец, слегка успокоившись, Габриэль сдержанно, но с заметной усталостью сказал: — Ты идиот, Стеф. Стефан напрягся, собираясь возразить, но Габриэль остановил его твёрдым и предупреждающим взглядом, заставив замолчать. Повисло напряжённое молчание. Затем Габриэль продолжил, уже спокойнее, но с горькими нотками разочарования: — Прежде чем пойти на такой безрассудный шаг, ты мог бы просто прийти ко мне. — Он говорил тише, как будто он боялся, что эмоции его выдадут. — Я бы выслушал тебя, Стефан. Ты же знаешь это, так ведь? — добавил он, смотря на Стефана с отчаянием. — Я бы объяснил тебе всё… Почему ты даже не задумался, что всё это может оказаться ложью? Эти слова пронзили Стефана, как лезвие. В его взгляде отразились боль и горечь осознания. Он понимал, что поступил опрометчиво, но тогда чувство предательства поглотило его разум. Габриэль, видя его состояние, не остановился, ему нужно было выговориться до конца, чтобы больше не оставалось недомолвок. — Неужели наши отношения не заслуживают хотя бы капли доверия? — голос Габриэля едва не дрожал от обиды. — Как ты мог поверить этим слухам и решить всё в одиночку, не попытавшись удостовериться в правдивости этой информации? Ты никогда так не делал, Стефан. Так почему сейчас? Стефан опустил взгляд, не находя слов, чтобы оправдать своё поведение. Наконец, он тихо, почти шёпотом, ответил, не поднимая глаз: — А что мне оставалось думать? Эта фотография… она выглядела слишком убедительно… И я вспомнил твои слова о Жордане… Он замолчал, не зная, как продолжить. Стефан закусил губу, его взгляд скользил по столу, но не находил ответа. Он пытался подобрать слова, чтобы выразить свои чувства, но мысли путались в голове. В тот момент, когда он увидел ту фотографию, боль и ревность захлестнули его, и он не мог думать рационально. Теперь, когда все начало проясняться, эта же боль мешала ему говорить. Габриэль с тоской и разочарованием наблюдал за ним, осознавая, что никакие слова уже не исправят случившегося. Жордан, видя, как разговор заходит в тупик, решился вмешаться. Он заговорил быстро, пытаясь смягчить удар, который его слова неизбежно нанесут. — Стефан, эта фотография настоящая. Стефана резко вскинул голову. В его глазах вспыхнула боль, а затем разочарование, которое постепенно проявлялось на его лице. Он посмотрел на Жордана, как будто тот только что окончательно предал его.От этого взгляда что-то в Жордане надломилось; он почувствовал, как сердце болезненно сжалось. Он тут же продолжил, срываясь на почти умоляющий тон: — Но всё было совсем не так, как написано в той статье. Да, мы с Атталем встретились в тот день… Нам нужно было поговорить. — Он запнулся, собираясь с мыслями. — Точнее, это Габриэль хотел что-то обсудить со мной, но это не имеет значения. Главное — между нами ничего нет, Стефан, пойми. Жордан внимательно смотрел на Стефана, надеясь увидеть в его глазах понимание, но встретил лишь недоверие и настороженность. Стефан молчал, его дыхание было тяжёлым, а пальцы нервно сжимались на столе. — Мне не нужен Атталь, — твёрдо и резко продолжил Жордан. — И никогда не был нужен. Габриэль, сидевший рядом, едва заметно закатил глаза, но воздержался от комментариев. Скрестив руки на груди, он просто наблюдал за Стефаном. Стефан по-прежнему смотрел настороженно, словно ждал какого-то ещё объяснения. В его глазах читались разочарование и немая просьба понять до конца, и наконец он задал вопрос, сдержанно и ровно: — Тогда о чём вы говорили? Ответить пришлось Габриэлю. Его голос был скучающим, будто он устал от всей этой драмы: — Я предупредил его, чтобы он не смел к тебе приближаться и причинять тебе боль. Стефан вздрогнул, растерянность промелькнула в его взгляде. Габриэль вновь закатил глаза, на лице мелькнули следы усталости и горечи. Вздохнув, он с лёгкой грустью добавил: — Очевидно, мы все облажались. Стефан переваривал услышанное, пытаясь осознать, как ему теперь поступить. Жордан, чуть расслабившись, но понимая, что разговор ещё не завершён, вздохнул: — Атталь сначала угрожал мне, — сказал Жордан, пытаясь объяснить ситуацию полностью. — Потом я объяснил ему свои намерения и чувства к тебе. Он снова угрожал, но уже более спокойно. В итоге мы пришли к соглашению: ты важен для нас обоих. Жордан сделал паузу, наблюдая за реакцией Стефана. Ему было грустно видеть, как тот борется с внутренними противоречиями. Жордан хотел донести простую мысль — никто не собирался его предавать. Но как объяснить это, когда Стефан ощущает себя обманутым и покинутым? Стефан, растерянно глядя то на Жордана, то на Габриэля, тихо произнёс, с трудом скрывая сомнения: — Но вы стояли так близко… Жордан, заметив его реакцию, смущённо потер подбородок. Он замялся на мгновение, затем, слегка смутившись, добавил: — В его волосах был листок… Эти слова прозвучали настолько неожиданно и просто, что на несколько секунд повисла тишина. Её прервал приглушённый смешок Габриэля. Стефан удивлённо уставился на Жордана, постепенно осознавая абсурдность объяснения. Неожиданно для себя он улыбнулся, и, чувствуя лёгкое облегчение, тихо хмыкнул, закрывая рот рукой, чтобы сдержать смех. Напряжение и боль в его взгляде исчезли. — Я какой-то везучий дурак. Жордан, заметив эту улыбку, расслабился и впервые за многие дни искренне улыбнулся в ответ. В его глазах не было прежней тревоги — лишь радость от того, что лед между ними наконец треснул. Габриэль наблюдал за ними с тёплой улыбкой на губах, качая головой, но его глаза светились удовлетворением. Стефан глубоко вздохнул, расслабляясь, и тихо, почти виновато, опустив глаза, произнёс: — Извините… Я просто не знал, как реагировать. В этот момент Жордан протянул руку через стол и мягко прикоснулся к его ладони, выражая молчаливую поддержку. Стефан, подняв взгляд, удивлённо посмотрел на него, но на этот раз в его глазах не было боли и печали, которые так долго скрывались за холодной маской. Жордан, всё ещё держа его за руку, улыбнулся, передавая в этом взгляде всю свою нежность и поддержку. Габриэль, сидя рядом, понял, что это был момент, когда его присутствие стало лишним. Он откинулся на спинку стула, а затем, будто приняв решение, внезапно сказал: — Ну что ж… — его голос прозвучал неожиданно, но спокойно. Он встал, стряхивая невидимую пыль с одежды. — Пойду проверю твою команду, Стефан. Проверю, чтобы всё было в порядке. Стефан нахмурился, явно не понимая, зачем Габриэль решил уйти именно сейчас, когда их разговор только наладился, но промолчал и коротко кивнув в знак благодарности. Жордан мельком посмотрел на Габриэля и кивнул ему, понимая его намерение. — Спасибо, — тихо произнёс Стефан. Этот разговор стал первым шагом к восстановлению доверия между ними.