Больше, чем политика

Габриэль сидел за массивным деревянным столом в своём кабинете, окружённый бумагами и папками, которые громоздились перед ним в аккуратных стопках. Они требовали внимания, а его мысли разбегались в тумане усталости. Он откинулся на спинку кресла и и устало потёр глаза, пытаясь снять напряжение, которое пульсировало в висках. Вчерашний день казался бесконечным: поездка в Страсбург, десятки встреч, бесконечные рукопожатия, протоколы и разговоры, каждый из которых вытягивал из него силы. Все усилия окупились — он добился нужных договорённостей, но теперь плата за этот успех проявилась: ни энергии, ни желания работать не осталось. Домой он вернулся далеко за полночь и толком не отдохнул, а теперь голова пульсировала в преддверии очередного длинного рабочего дня. Но остановиться он не мог — расписание плотно забито, и ему придётся идти дальше, как бы ему ни хотелось иначе. Ситуацию усложняла ещё одна проблема: недавняя публикация о его якобы романтической связи с Жорданом Барделлой. Взрыв слухов, вызванный этой статьёй, был сравним с бомбой, рванувшей прямо посреди его и без того напряжённой жизни. Едва увидев это, Габриэль подумал о том, какие шаги ему предстоит предпринять — составить заявление для прессы, продумать стратегию защиты, возможно, даже обратиться в суд. Однако неожиданно всё разрешилось само собой. Автор статьи неожиданно выступил с публичным извинением, признав, что использованная фотография — подделка, и что вся статья, по сути, была ошибкой. Габриэль не успел и шагу сделать, а скандал словно растаял. Всё разрешилось как-то слишком быстро, слишком легко, и хотя это показалось ему странным, чувство облегчения взяло верх. Раз всё само по себе улеглось, не стоит в этом копаться, не стоит задавать лишних вопросов. К тому же у него просто не было времени на это. Габриэль на мгновение отвлёкся от бумаг и посмотрел в окно своего кабинета. За стеклом светило яркое солнце, но он не замечал его. Он вдруг вспомнил о Стефане. У него сейчас как раз выходные — долгожданный отдых после изнурительной командировки. Габриэль, хоть и испытывал зависть, одновременно радовался за него — Стефан был одним из тех людей, кто полностью отдавал себя работе, не жалея ни сил, ни времени, и такие редкие выходные были ему необходимы. Если кто-то и заслуживал пару дней покоя, так это точно Стефан. Но, глядя в окно, Габриэль с удивлением осознал, что последние пару дней не получал от него ни одного сообщения. Он слабо хмыкнул и поджал губы. «Странно…» — мелькнула мысль. Обычно Стефан всегда писал хоть пару строк, хоть и нерегулярно: делился новостями о переговорах или просто жаловался на постоянные переезды. А сейчас тишина, которая показалась Габриэлю довольно необычной. «Надо бы написать ему, — решил он, слегка покачивая головой. — Или пригласить на ужин». Это могло бы стать отличной возможностью обсудить все последние события, в том числе и ту неожиданную шумиху в прессе. Габриэль невольно усмехнулся — было бы забавно рассказать об этом Стефану, если тот ещё не в курсе. Планы Габриэля на тихий ужин с Стефаном в тот вечер рухнули в одно мгновение. Едва он успел вернуться к бумагам, как в дверь его кабинета постучали. Вошёл молодой человек, недавно назначенный помощником одного из его коллег. Габриэль едва узнал парня — тот был ещё новичком в команде и редко попадался ему на глаза. Парень выглядел слегка взволнованным, неуклюже держа в руках папку с документами, когда подошёл к столу. — Месье Атталь, прошу прощения, что отвлекаю, но месье Жером просил передать вам эти бумаги, — быстро произнёс он, кладя папку на стол. Габриэль кивнул, стараясь выглядеть спокойным, хотя внутри всё сжалось от разочарования — ещё одна пачка документов. «Неужели это всё, на что меня хватает?» — пронеслось у него в голове. Он подавил вздох, раскрыл папку и начал лениво листать страницы. Работы только прибавлялось, и казалось, что конца не будет. Пока Габриэль с профессиональным равнодушием просматривал документы, парень остался стоять напротив его стола, скрестив руки на груди и оглядываясь по сторонам, явно заинтересованный обстановкой кабинета. — Я слышал, что месье Сежурне снова уехал в командировку, — неожиданно сказал он легкомысленно, словно он пытался завести непринуждённый разговор. — Он такой трудолюбивый и преданный своей работе. Это восхищает. Эти слова попали в цель, словно стрела, пробуждая в Габриэле что-то острое и неприятное. Он мгновенно поднял взгляд от бумаг и сосредоточенно посмотрел на парня, прищурив глаза. Вопросы и подозрения мелькнули в его голове. Парень, стоявший перед Габриэлем, явно смутился под его пристальным взглядом. Неловко переступив с ноги на ногу, он осознал, что произнёс нечто, что могло вызвать нежелательную реакцию. Уверенность в нём быстро испарилась, и он открывал рот, собираясь извиниться, но Габриэль, не дав ему высказаться, перебил: — Откуда такая информация? Парень, напрягаясь, собрался с мыслями и начал объяснять, стараясь звучать уверенно, хотя его голос выдавал тревогу. — Все об этом говорят, месье Атталь… — начал он, но как только заметил, что Габриэль смотрит на него с напряжением, голос его стал тихим и неуверенным. — Вчера утром месье Сежурне встретился с президентом наедине, и в тот же день он уехал со своей командой в очередную командировку… С каждым произнесённым словом парень терял уверенность, и его голос с каждой фразой становился всё тише. Габриэль слушал, но в его глазах загорался холодный огонь ярости, заполняя комнату густым напряжением. В воздухе повисло ощущение надвигающейся бури. — Куда? — спросил он тихо, но в голосе звучала угроза. Парень испугался, его глаза расширились от страха, и, заикаясь, он ответил: — Ближний Восток… На этих словах Габриэль нахмурился, его лицо напряглось. Не дождавшись продолжения, он зарычал: — Конкретно! Парень вздрогнул от неожиданности, испуганный тоном Габриэля, и поспешно ответил: — Я не знаю, месье Атталь… Что-то по поводу конфликта между Израилем и Ливаном… Я правда не знаю подробностей, господин премьер-министр… Габриэль, глубоко вздохнув, пытался сдержать нарастающий гнев, вызванный этими словами. Наконец, собравшись с мыслями и стараясь сохранить невозмутимость, он произнёс: — Хорошо, спасибо. Ты можешь идти. Парень мгновенно воспользовался предоставленной возможностью и, облегчённо вздохнув, быстро покинул кабинет. Габриэль смотрел невидящим взглядом на свой стол, не в силах избавиться от предчувствия, что всё это может обернуться большими проблемами. Внутри него бушевали эмоции, и злость, накрывающая его с головой, заставила его сильно сжать руку, лежащую на столе. Почему Стефан, только что вернувшись домой, вдруг решил отправиться в эту поездку? Габриэль знал, что тот собирался на Ближний Восток для переговоров по деэскалации обострившейся ситуации с Ираном, где напряжение грозило перерасти в серьёзные последствия. Но эта неожиданная спешка Стефана, его стремление действовать именно сейчас, выглядели неуместно и нарушали присущий ему спокойный, дипломатичный стиль. Возможно, произошло что-то, что заставило Стефана действовать так импульсивно. Интуиция подсказывала Габриэлю, что ситуация сложнее, чем кажется на первый взгляд. Именно поэтому он чувствовал необходимость выяснить, что на самом деле происходит. Он посмотрел в окно, где мрачные облака собирались на горизонте, отражая его собственные мрачные мысли. Не теряя времени, Габриэль быстро собрал бумаги на своем столе, раскиданные в беспорядке, и скомкал их в одну стопку, не обращая внимания на их расположение. Схватив телефон и ключи от кабинета, он выскочил из комнаты, чуть не забыв закрыть дверь на ключ. Он двигался по коридорам Матиньона с яростью, которую невозможно было игнорировать. Каждый, кто оказывался на его пути, невольно отшатнулся в замешательстве и страхе, ощущая напряжение, исходящее от него. Обычно его взгляд излучал тепло и дружелюбие, но теперь он был полон необузданного гнева, который был незнаком всем, кто знал его. Добравшись до выхода, Габриэль бросился к машине, где уже ожидал водитель. — В Елисейский дворец, — коротко приказал он. Водитель, удивлённо взглянув на него, промолчал и сразу же завёл машину, резко развернув её в направлении резиденции президента. По пути Габриэль ощущал, как адреналин бурлит в его венах. Он смотрел в окно, но улицы, мелькающие за стеклом, не привлекали его внимания. Когда машина замедлилась и остановилась у входа в Елисейский дворец, Габриэль стремительно выбрался из автомобиля. У двери кабинета президента он на мгновение остановился, чтобы глубоко вдохнуть и выдохнуть, стараясь собраться с мыслями. Ему нужно было успокоить бурю эмоций внутри и настроиться на разговор, который обещал быть сложным. Собравшись с силами, он постучал в дверь и уверенно вошел в кабинет Макрона. Президент, погружённый в работу, поднял взгляд от бумаг и, увидев Габриэля, удивлённо вскинул брови. — Габриэль. Не ожидал тебя увидеть сегодня, — произнес Макрон, откидываясь на спинку кресла и стараясь скрыть свою растерянность. — Проходи, присаживайся. Будешь кофе? — добавил он, пытаясь создать непринужденную атмосферу. Габриэль подошел к столу, но вместо того чтобы занять кресло для гостей, остался стоять напротив Макрона, с решительным выражением на лице, словно готовясь к битве. Его взгляд был твёрдым, и он не собирался расслабляться. — Мне не до кофе, господин президент, — произнес Габриэль, его голос был ровным, но в нём ощущалась скрытая ярость. Макрон, удивленный такой реакцией, замер на мгновение. Габриэль продолжил, не дожидаясь ответа: — Почему Стефан отправился на Ближний Восток сразу после поездки в Прибалтику, не уведомив меня заранее? В кабинете воцарилась тишина, полная напряжения, воздух казался тяжёлым. Габриэль с трудом сдерживал гнев, стараясь контролировать каждое слово и удерживать голос в рамках спокойствия, однако злость всё равно проступала в каждом его слове. Макрон, заметив это, мгновенно изменился в лице. Его дружелюбная улыбка исчезла, и он взглянул на Габриэля с холодным и сосредоточенным выражением, осознавая, что этот разговор не будет простым. — Знай свое место, Габриэль, — произнёс Макрон с невозмутимой серьезностью. — Эта поездка была запланирована, и ты знал об этом. Но Габриэля такой ответ не удовлетворил. В нём вспыхнула новая волна раздражения, прорывающаяся через маску самообладания. Он почти закричал, сжимая кулаки: — Она была запланирована на конец месяца, а не сразу после другой командировки! Макрон долгую минуту молчал. Президент внимательно смотрел на Габриэля, словно пытаясь прочитать его мысли. После паузы он спокойно, но твёрдо ответил: — Стефан позвонил мне ночью в день своего приезда и попросил о срочной встрече. На следующее утро он пришёл ко мне и настоятельно попросил разрешить поездку на Ближний Восток, потому что, как он сказал, «дело срочное». Габриэль уставился на Макрона с недоумением, не веря своим ушам. — Какого черта?! Макрон встретил его взгляд и развел руки в стороны. Он сказал медленно и полным сочувствия голосом: — Он выглядел ужасно, Габриэль. Красные глаза, синяки под ними, бледное лицо… Я не знаю, что произошло, но он настаивал, и мне пришлось уступить. Габриэль нахмурился, в его глазах отразилась тревога. Он отвел взгляд к окну, как будто надеясь найти там ответы на вопросы, которые не давали ему покоя. В его голове метались образы и возможные причины поведения Стефана, но каждый раз он упирался в невидимую стену непонимания. После короткой паузы, глубоко вздохнув, Габриэль попытался успокоиться и заговорил более сдержанно: — На сколько дней рассчитана эта поездка? — Неделя, — тихо ответил Макрон. Габриэль кивнул. — Значит, еще шесть дней, — произнес он, не отрывая взгляда от окна. Затем в его взгляде появилось новое, твердое намерение. Он посмотрел на Макрона с решимостью в глазах и добавил: — Если он не выйдет на связь в течение трёх дней, я не буду сидеть сложа руки. С этими словами Габриэль решительно развернулся и направился к двери. Он схватился за ручку, но перед тем как выйти, на мгновение задержался, бросил последний взгляд на президента и с небольшой угрозой добавил: — Имейте в виду. После этих слов он покинул кабинет, громко хлопнув дверью за собой, оставляя Макрона в тишине, обременённого тяжестью их разговора.