Больше, чем политика

В день дебатов Жордан выглядел сосредоточенным и абсолютно уверенным в своих силах. Несмотря на напряженную атмосферу, которая витала в воздухе, его внутреннее спокойствие оставалось непоколебимым. Он чувствовал силу не только в себе, но и в своей программе, продуманной до мельчайших деталей, и в команде, которая поддерживала его на протяжении всей кампании. Когда он занял свое место в студии, яркий свет софитов осветил его лицо, но это не выбило его из равновесия. Ведущие объявили начало, и с первыми словами Жордан окончательно отключился от внешнего мира, направив все свое внимание на противников. Как и ожидалось, дебаты оказались закаленными и оживленными с самого начала. Атмосфера в студии была наэлектризована, и напряжение ощущалось в каждом слове. Жордан чувствовал давление с самого начала — ведущие и сам Габриэль Атталь, не давали ему возможности полноценно развернуть свои мысли и подробно объяснить важные детали программы. Это медленно, но верно начинало выводить его из равновесия. — Разница между моими конкурентами и мной в том, что я премьер-министр. Я не хочу заставлять французов верить в Луну. Я не хочу заставлять их верить, что, как по волшебству, всё можно профинансировать. Я предлагаю серьезный и заслуживающий доверия план. Каждое слово Атталя раздражало Жордана всё больше. Казалось, он забыл о своём намерении использовать слухи о его якобы отношениях с премьер-министром, поскольку вся энергия была направлена на выдерживание этого интенсивного давления. Мануэль Бомпар не медлил с ответами и резко возражал. Он говорил с вызовом, не скрывая своего недовольства тем, как Атталь извращал его позицию. Жордан наблюдал за обменом репликами. Ему казалось, что Атталь специально выстраивал свою речь таким образом, чтобы уколоть оппонентов. Он посмотрел прямо на Атталя, их взгляды встретились. Напряжение в воздухе было почти ощутимым, словно между ними протянулась невидимая нить. — Жордан Барделла предлагает нам мир, в котором мы не платим налоги до 30 лет и где мы перестаем работать в 60 лет. Где мы снижаем налоги и увеличиваем расходы, — заявил Атталь с долей сарказма. — Те, кому от 30 до 60 лет, должны беспокоиться, потому что именно на них будет оказываться налоговое давление. Жордан внимательно слушал, сжав губы. Атталь говорил с самоуверенностью, которая начала раздражать его. Он знал, что его предложение было спорным, но верил в его необходимость для стимулирования молодого поколения. — Почему налоги должен платить 31-летний рабочий, а не 29-летний трейдер? — продолжил Атталь, вызывающе глядя на Жордана. Жордан почувствовал, как волнение постепенно нарастает. Но вместо того, чтобы вспылить, он решил ответить спокойно и сдержанно. Он медленно поднял взгляд и встретился с Атталем холодным взглядом: — Я предлагаю не просто экономическую меру, — начал Жордан, его голос был твёрдым и ровным, — я предлагаю стимул для молодежи. Это возможность для них остаться в стране, инвестировать в её будущее и создавать рабочие места, а не уезжать за границу в поисках лучших условий. Атталь ухмыльнулся, словно уже предвидя такой ответ, и, не дожидаясь завершения мысли Жордана, добавил: — С вами Килиану Мбаппе было бы лучше остаться во Франции, а не ехать в Испанию. Эта фраза вызвала смех у некоторых присутствующих, и даже ведущие позволили себе легкую улыбку. Но Жордан оставался невозмутимым. Он понимал, что Атталь играет на публику, пытаясь отвлечь внимание от главного. — Я говорю о будущем не только для спортсменов, но и для всех молодых людей Франции, — спокойно ответил Жордан, сохраняя твёрдый тон. — Моя программа направлена на то, чтобы они могли строить свое будущее здесь, в своей стране. И неважно, трейдер или рабочий. Все должны иметь равные возможности для экономического роста и личного развития. Жордан заметил, как Атталь напрягся. В эти моменты Жордан вновь вспоминал слова Стефана, которые стали для него мантрой: «Не дай им сломать тебя». Тема иммиграции, безусловно, была одной из самых спорных. — Когда ваши личные предки приехали во Францию, ваши политические предки сказали то же самое. Я нахожу это драматичным, — произнёс Бомпар, его тон был насыщен иронией. — В истории Франции иммиграция всегда играла значительную роль. Жордан напрягся, услышав эту ремарку, но не стал молчать и поддаваться эмоциям. Атталь, стоя между ними, наблюдал за дебатами с нарастающим интересом, а ведущие пытались поддерживать порядок и следить за временем. Заметив, что ситуация накаляется, они поспешили перейти к следующему вопросу. — Преступность среди несовершеннолетних — это мой приоритет, — заявил Атталь, его голос был решителен, но заметно напряжен. — Нам нужны более быстрые и эффективные санкции. Когда мы имеем дело с рецидивистами, которые повторяют одни и те же преступления, мы не можем оставаться в этой системе. Его слова вызвали негодование у Жордана, который, сжимая кулаки под столом, не мог молчать. — Вы обещаете, месье Атталь, но что вы сделали? — произнес Жордан, его голос был наполнен раздражением. — Мы живем в стране, достигшей рекордного уровня опасности. Нет ни одного француза, который не опасался бы за свою безопасность в общественных местах. Эти слова мгновенно привлекли внимание. Премьер-министр скользнул взглядом по Жордану, а него лице появилась смесь усталости и настойчивости. — Мы делаем все возможное, чтобы улучшить ситуацию, — ответил Атталь, его тон стал более напряженным. — Нам нужны эффективные меры, а не пустые обещания. В этот момент Мануэль Бомпар, стоящий рядом с Атталем, вставил свои замечания. — Я признаю, что французы обеспокоены, — сказал он, его голос был спокойным. — Мы должны восстановить то, что работало, например, общественную работу полиции. — Мы не должны судить несовершеннолетнего как взрослого, — подчеркнул кто-то из ведущих, стараясь разрядить напряжение. Мануэль Бомпар не упустил возможность выразить свою критику по поводу образовательной системы. — Настоящая проблема в школе в том, что перед каждым классом нет учителя. Нехватка учителей, большие трудности учащихся с доступом к учебникам и расходным материалам — вот что действительно важно. В этот момент Жордан решил взять слово. — Мы должны обеспечить защиту каждого сотрудника школы, который сообщает о давлении. Я предлагаю ввести автоматическую функциональную защиту для таких сотрудников и запретить мобильные телефоны в школах. Кроме того, я выступаю за введение школьной формы, чтобы создать единую среду для всех учащихся и уменьшить влияние внешних факторов. — Я считаю, что ваша позиция может усугубить ситуацию, — ответил Атталь. — Мы должны найти баланс, а не создавать дополнительные барьеры. Бомпар, посмотрев на Жордана, добавил: — Ваши предложения могут усилить напряженность и не решат проблемы, с которыми сталкиваются наши школы. В студии снова воцарилась напряженная тишина, однако когда внимание переключилось на медицинские вопросы, снова разгорелся оживленный спор. Каждый из участников делал акцент на своих решениях, и в воздухе витало чувство неопределенности.