Гарри Поттер и Поиск 42

Следующие два дня Гарри провел за изучением дела агента Уорда и прикрепленных сведений о мистере Старке, которых было слишком мало, чтобы составить о нем действительно непредвзятое мнение. Он даже на секундочку задумался, не использовать ли ему идею Кингсли, чтобы иметь возможность посещать Башню Старка как «парень сына капитана», но довольно быстро отбросил эту мысль. Ему не стоило изменять себе и своей ориентации ради задания, в этом он был уверен. Гарри настолько погрузился в работу, что вспомнил о Тедди только после раздражающего звона волшебной напоминалки его собственного производства. Он устало потянулся, когда осознал, что в последний раз спал после ухода Кричера, но все же отправился умываться, уменьшив папку и закинув ее во внутренний карман выходного плаща. После быстрого душа Гарри надел коричневый свитер, брюки со стрелками, мантию и плащ. Он мельком глянул на свое отражение в зеркале, едва не поправив несуществующие очки, исчез в зеленом пламени камина и только затем подумал, что ему следовало бы предупредить МакГонагалл о своем визите. — Мерлин, Поттер! — услышал он ее крик, уткнувшись в мягкий ковер подбородком. Он прошипел от боли, встал на ноги, очистил лицо и одежду чарами и одернул плащ. — Привет, профессор МакГонагалл, — неловко пожал плечами он. — Мне нужно забрать Тедди, Невилла и вас на вечеринку по случаю дня рождения моего крестника. — Репетировал, — усмехнулась она, услышав странную официальность в его речи. Гарри ничего не сказал. — Где она будет? — Гарри поднял на нее испуганный взгляд, и МакГонагалл покачала головой с теплой улыбкой. — Как тебя еще не выгнали из Аврората, Поттер? — Я думаю, — протянул Гарри. — Кингсли беспокоится о реакции общественности на эту новость. Гарри запоздало ответил на ее улыбку, вызвал своего Патронуса и скороговоркой спросил у Молли, где будет проходить вечеринка. Через мгновение в кабинете материализовалась сияющая выдра Гермионы, и Гарри невольно отстранился, когда маленькое животное угрожающе указало на него лапками, заговорив самым «гермионским» тоном: — Гарри Джеймс Поттер, ты должен был знать, где проходит праздник твоего крестника, потому что ты должен был помочь с его подготовкой. Разве ты не помнишь, о чем я тебе писала? Ты читал мое письмо? Выходил ли ты из дома вообще? Кингсли потерял рассудок, раз дал тебе так много выходных, все ведь знали, что ты снова запрешься на Гриммо!.. — внезапно выдра замолчала и закрыла глаза лапками, глядя сквозь намеренно оставленный просвет. — Э-э, Гарри, прости, я не... Нора. Просто... Нора. И не забудь про Невилла и МакГонагалл! — Когда это я забывал? — обиженно воскликнул Гарри, всплеснув руками. МакГонагалл приподняла бровь, но не стала возражать, вместо этого она взяла книгу со стола и протянула ее Гарри с ошеломляющими словами: — Кричер сказал, что не появится, пока ты точно не сможешь объяснить, что такое магия и где именно она находится... Поттер, я не понимаю, чем вы занимались в школе? Это изучается на теории магии, между прочим, самый простой предмет! Вам нужно было только слушать и писать конспекты. — В основном сражался с В... Сами-Знаете-Кем, — ответил Гарри на вопрос и взял книгу. Он молча поблагодарил МакГонагалл за ее любезное игнорирование оговорки. — Я за Невиллом и Тедди, мне нужно... — За Эдвардом, — неожиданно поправила его МакГонагалл. — Что? — Ему нравится его полное имя, Гарри, — мягко сказала она. — Но, э-э... Я думал... Ладно, — кивнул Гарри и вышел из ее кабинета. Он проводил руками по каменным стенам школы и впитывал волшебство этого места, закрывая глаза и вспоминая свой первый дом: вот он бежит по секретному ходу, чтобы убедить профессора Снейпа, что, на самом деле, его не было в Хогсмиде, вот он весело смеется над нелепой шуткой Рона о его «сыром» поцелуе, вот он склонился над книгой Принца-полукровки, а вот... Дамблдор падает от проклятия Снейпа, Пожиратели смерти кричат боевой клич, Беллатриса швыряет проклятия в детей, Фенрир склоняется над шеей Лаванды... — Мистер Поттер! — прорвался сквозь вату в ушах детский голосок, и Гарри в ужасе уставился на ребенка в красной мантии и с магловским фотоаппаратом. — К-колин? — хрипло спросил он, опершись о стену. — Нет, его племянник, — радостно ответил малыш Криви, как будто здорово быть похожим на мертвого человека. Мертвого человека, который чересчур его раздражал и который погиб из-за слепого обожания Гарри, точнее, его образа, который он создал в своей голове. Мертвой голове... Гарри вздрогнул и оттолкнул мальчишку, так и не спросив его имени, рассеянно отметив, что это первый приступ за несколько лет. Он понял, почему так долго отказывался от посещения Хогвартса. Из последних сил Гарри добрался до странно знакомого закутка, призвал Патронуса и попросил его привести «Те... Эдварда».

***

— Гарри, — услышал он встревоженный голос Эдварда, зовущий его на поверхность. Но здесь, в темноте, было тепло, спокойно и... — Гарри! Проснись, Гарри! — мальчик был напуган, но Гарри не спал уже целую вечность. Что могло быть важнее здорового сна? — Папа, черт возьми! Гарри резко подскочил с холодного пола и ударился головой о стену. Тупая боль пронзила его затылок, но он не заметил ее, уставившись на Эдварда. Оба были напуганы и еще больше удивлены, поэтому, не сговариваясь, отвели взгляд в сторону. — Тодд, Алекс Тодд, сказал, что у тебя была паническая атака, — перевел тему Эдвард. — Почему ты отключился? — Воздуха не хватило, — прохрипел Гарри и ухватился за неожиданно сильную руку крестника. — Кто такой Тодд? — Ну, — Эдвард неуверенно посмотрел на него, сомневаясь в его самочувствии. — Ты не видел? Ты же видел его! Мальчик с камерой, гриффиндорец. Он еще... — А, — понял Гарри. — Он не Криви? — Нет, его племянник, — ответил Эдвард, в точности повторив слова ребенка. — Э-э, знаешь, я пойду позову профессора Лонгботтома, а ты... выпей воды, подыши или еще что-нибудь? — неловко предложил он, а затем воскликнул: — Или шоколад! Я читал, что он помогает. Гарри нервно улыбнулся при косвенном упоминании Ремуса, настоящего отца мальчика, и у него снова перехватило дыхание. Ему правда стоило поспать хотя бы два-три часа, чтобы не задыхаться от любой хоть сколько-нибудь серьезной мысли. — Я к мадам Помфри, за шоколадом, — махнул Гарри в направлении больничного крыла. — Не к эльфам? — недоверчиво прошептал Эдвард. — Я собираюсь оставить свой желудок пустым, чтобы миссис Уизли пощадила меня, — пошутил Гарри. — Знаешь, я не советую идти к Помфри, — все еще не убежденный, возразил Эдвард. — Она каждое полнолуние разражается такой речью! И никогда не повторяется. Если честно, я не понимаю и половины слов, которы... — Что происходит каждое полнолуние? — перебил его Гарри. — Ну, — Эдвард пристыженно опустил голову. — Боли в деснах, больше ем, кровь... она привлекает меня, Гарри! Я просто... я просто не могу контролировать свой гнев, и я не понимаю... В общем, у Помфри я никому не наврежу. — Почему я об этом не знаю? — нахмурился Гарри. — Э-э, я думал, я думал, ты не захочешь знать об этом... — выдавил он из себя. — Разве тебе не противна сама мысль о?.. — Эдвард, — остановил его Гарри и нежно приобнял за плечи, глядя в карие глаза с проблеском золота. — Не знаю, какие мозгошмыги поселились в твоей голове, но однажды мне удастся их выгнать. Ты понял? Эдвард внимательно посмотрел на него и добавил: — И аллергия на серебро. — Хорошо, — невозмутимо кивнул Гарри и отправился к мадам Помфри. — Сильная аллергия! — крикнул он ему вслед.

***

Когда они вышли из камина в Норе, Невилл привычно протянул руку упавшему Гарри и усмехнулся: — Не знаю, чем тебя так привлекают камины, если ты каждый раз вываливаешься из них, Гарри. — Подумай, чем меня не привлекают метлы и трансгрессия, — прошипел Гарри, выплевывая грязь изо рта. — Э-э, — Невилл посмотрел на огонь, но решил не настаивать. Вместо этого он круто развернулся на каблуках и пошел здороваться с остальными. Гарри окинул взглядом членов своей семьи и потянулся к папке в кармане, чтобы дочитать последнюю характеристику Гранта Уорда, предоставленную агентом Щ.И.Т.а, Марией Хилл, что навело его на мысль о США. Он не знал, как подступиться к этой теме, ведь ни Молли, ни кто бы то ни было другой не будет рад услышать новости. Возможно, он мог бы переложить ответственность на Гермиону, но вряд ли Кингсли рассказал ей об этом... Кингсли. — Эй, Кингсли! — облегченно поприветствовал своего начальника Гарри. — Не хочешь рассказать Молли про США? Кингсли гневно сощурил глаза на очевидное предательство, но Гарри был спокоен. В конце концов, не ему придется сообщать дурные вести саблезубому тигру в женском обличии. — США? — настороженно переспросила Молли, приблизившись к министру. — Аврор Поттер отбывает в командировку, — объявил он, стараясь не дрогнуть. — Через океан с соленой водой, — услужливо добавил Гарри из своего угла. — А это значит ни каминов, ни писем, ни порт-ключей, миссис Уизли. — Ты уволен, — сухо бросил Кингсли. — Ты сказал это четыреста шестьдесят... седьмой раз, — заметил Гарри, уткнувшись в документы Щ.И.Т.а. «Боевые действия агента Уорда соответствуют его предположительно улучшенному организму. Судя по всему, это также означает ускоренный метаболизм и некоторые дополнительные силы (иногда сбоит электричество). Исключительно эффективный шпионаж, разведданные редко оказываются ложными (были ли они намеренно ложными, чтобы не вызывать подозрений в своем (-их) источнике (-ах) — на рассмотрение агента, в чью команду он попадет). По моему мнению, разведка агента Уорда следует сразу после агента Романофф — та не боится подозрений, что приводит к более точным конечным данным. А навыки работы с людьми, особенно с пострадавшими, — ну...» Гарри долго пялился на зарисовку агента Хилл и пытался наложить на это цензуру. Может быть, США и есть та самая страна свободы, но как, простите, ей удалось вставить эскиз фекалий с ножками в отчет начальству? Была ли она сама начальством? Он поднял голову, протер глаза и заметил, что в комнате никого, кроме него и подавленного Кингсли, нет, поэтому быстро накинул связку чар конфиденциальности, указал на папку и спросил: — Почему она нарисовала фекалии? С ножками, Мерлин, с ножками! — Что удивляет тебя больше: фекалии в отчете или ножки фекалий? — фыркнул Кингсли. — Меня, например, дикобраз. Странно, что агент рисует в отчете, хотя... если она спит так же, как и ты, то... — Откуда тебе знать, как я сплю? — подозрительно спросил Гарри, не желая спорить с Кингсли, потому что... «фекалии» неловко произносить слишком громко, даже если никто этого не услышит, к тому же он определенно не хотел внезапно вспоминать о них, оказываясь в Норе, ведь он старался посещать ее как можно чаще. — Ты действительно хороший аврор, Поттер, — медленно произнес Кингсли тоном, предвещающим «но» — Но ты повидал свою долю... кхм, фекалий, — он улыбнулся, пожав плечами. — И это нормально — видеть кошмары по ночам, паниковать из-за случайностей и чувствовать, что никто тебя не понимает, даже если это не так. Уизли... э-э, и я, мы всегда готовы выслушать тебя, поддержать и... Гарри застонал, осознав причину отсутствия остальных Уизли, покачал головой, подошел к Кингсли и сочувственно похлопал его по плечу. — Ты можешь сказать миссис Уизли, что ты попытался, — мягко и ненавязчиво улыбнулся Гарри. — И идти есть в свою холодную квартиру, где тебя никто не ждет, министр Кингсли. Или... — он чуть расширил уголки губ. — Или ты можешь отозвать свое распоряжение, и я уверен, Молли будет более чем счастлива, верно? Но у меня все еще будет твое одолжение в любое время дня и года. — Ты думаешь, ты так не заметен в своих гриффиндорских попытках манипулировать мной, Поттер? — закатил глаза Кингсли, но все же кивнул. — У тебя есть мое одолжение сроком в год и в пределах разумного, и ты подтверждаешь каждое мое слово, если Молли вздумается меня допросить, понял? — Да, сэр, — весело согласился Гарри и снял полог тишины в комнате. Он снова уменьшил свою папку чарами, положил ее в карман плаща, снял его с плеч и ушел в прихожую, чтобы повесить его на крючок, над которым было написано «Гарри» уютным почерком миссис Уизли. Эта простая надпись заставила его почувствовать себя больше Уизли, чем когда он встречался с Джинни, и он правда старался не обращать внимания на то, что она появилась в день их расставания, потому что не понимал, было ли это эмоциональной поддержкой или призывом к восстановлению их отношений, или знаком, что тогда он был лишь временным братом и сыном, или... — Поттер? — окликнул его Кингсли. — Не теряйся в мыслях на миссии. — Я никогда не теряюсь в мыслях на миссии, — возразил Гарри, входя в переполненную кухню. — Да, — согласился Кингсли. — Но только если миссии подразумевают бой. Надеюсь, ты не найдешь расследование слишком скучным, потому что ты так же обязан вложиться в это, как и агент Уорд. — По-моему, некоторое время назад вы сказали, что от меня не ждут никаких разведданных, — сухо пробормотал он, почувствовав раздражение. В кухне было тепло и шумно. Дети резвились, прыгали и визжали, Молли гремела переполненными тарелками, Гермиона и Флер расставляли салаты, Джинни развлекала игрушечной метлой младшего Фреда, — все называли его «младшим», отказываясь вспоминать, что «старший» мертв уже почти пятнадцать лет, — Рон играл в шахматы с проекцией какого-то популярного гроссмейстера, Перси, Одри и Анджелина тихо переговаривались между собой, Чарли и Билл весело смеялись над очередным ошибочным стереотипом либо о гоблинах, либо о драконах, и только Джордж и Артур сидели молча, наслаждаясь суетой или вспоминая еще большую. — Рон, дорогой, никаких шахмат за столом, — возмутилась Молли, разливая горячий чай по кружкам, которые, как она знала, нравились ее детям и друзьям. — Джинни, смотри, чтобы Фред-младший не подавился игрушкой, Чарли и Билли, садитесь за стол немедленно. Ваши драконы и гоблины могут подождать один несчастный выходной, не так ли? — «Билли», — прошептал Рон старшему брату с радостной насмешкой и убрал шахматы в бисерную сумочку жены, напряженно следящей за Хьюго, который увлеченно карабкался по имениннику. — Да, малыш Ронни, — не менее радостно отозвался Билл, с удовольствием отмечая поалевшие кончики ушей Рона. Впрочем, он практически сразу отвернулся к Гарри со вскинутой бровью. — Итак, Америка. — Ага, — кивнул Гарри, стараясь забыть о нависшей над ним Молли. — ...может, встречусь с Луной? — Зачем тебе Америка, дорогой? — поджав губы, спросила миссис Уизли. Гарри недоверчиво покосился на нее и ответил: — Засекречено. Молли сурово посмотрела на Кингсли, сунула ему в руки огромную чашку чая, но отступила. Гарри не думал, что это надолго, хотя и рад был расслабиться в уютной атмосфере дома, которая следовала за Молли по пятам. Он сделал небольшой глоток ароматного напитка и зашипел из-за кипятка, обжегшего его язык. Отставив кружку в сторону, он откинулся на спинку цветастого кресла и с удивлением обнаружил ноющую боль в плечах от долгого пребывания в неподвижном состоянии. Он моргнул, раз, другой... Он был на Гриммо. В доме было темно, сыро, пахло плесенью, все как обычно. Даже миссис Блэк, с надеждой ждущая чего-то от Арки Смерти не выбивалась из общей картины. В конце концов, она хотела поговорить с Регулусом. Беллатриса блуждала вокруг помоста с насмешливой улыбкой, Гарри знал, что она будет здесь. А через мгновение он увидел Сириуса, с дикой ухмылкой выглядывающего из-за завесы. Он выскочил оттуда с потрясающей легкостью (почему он не смог тогда? в первый раз?) и набросился на свою кузину с палочкой наперевес. Они снова извивались в танце смерти, как ужаленные змеи (и если бы Гарри попытался, он бы смог распознать их неумелое шипение), проклятия срывались с их уст (Гарри не мог разобрать, пользуются ли они настоящими формулами, но все это имело смысл), стены падали, складываясь, как покачнувшийся карточный домик. Огонь, дым, ядовитая зелень... Беллатриса рассмеялась, оглянувшись на Гарри через плечо. Наверное, чтобы проверить, не сбежал ли он еще, что было совершенно глупо, ведь он не мог сдвинуться с места. Сириус перехватил ее взгляд и посерьезнел, ему наскучила эта глупая игра: Беллатриса рассыпалась пеплом (он уже видел это раньше, это был не Сириус, кто это был?), но ее последнее проклятие достигло своей цели, и Сириус снова падал-падал-падал-па... — Как ты думаешь, ты мог бы меня спасти, Джейми? Гарри вздрогнул, просыпаясь. Печальный вопрос Сириуса не был гневными обвинениями Колина, предсмертными криками матери или угрозами В... Вы-Сами-Знаете-Кого, снова и снова обещающего вернуться за Гарри, но это было близко. Слишком близко. Не этим ли вопросом он задавался несколько месяцев назад? И задавался обоснованно, потому что, да, он мог помочь. Мог вырваться из хватки Ремуса и кинуться сквозь Арку, чтобы вытолкнуть Сириуса из объятий смерти, мог вступить в дуэль с Беллатрисой раньше него и позволить ей уничтожить крестраж своего повелителя. Было бы иронично, когда вся эта история всплыла бы наружу, Дамблдор не упустил бы возможности ударить этим фактом ей, или Тому, в лицо, как и Гарри, в момент справедливого торжества, выдал историю Принца-полукровки, наслаждаясь недоверием, гневом и чем-то еще на лице своего врага. Было ли это неправильно? Возможно, глупо. Он мог выдать информацию, потенциально полезную для последующих сражений, если бы Битва за Хогвартс не была последней. Он мог потерять имя, вызывающее неохотное доверие по ту сторону баррикад, он мог... — Гарри, дорогой, — услышал он мягкий голос Молли и заставил себя открыть глаза. Кухня была пуста, а в окна светила половинчатая луна. — Все уже ушли, мы решили дать тебе поспать... — Может, я хотел проснуться, — ворчливо отозвался Гарри, проводя рукой по лбу. — Тедди... Эдвард в порядке? Я так и не поговорил с ним после... — Гарри замолк, он не мог просто сказать, что Эдвард назвал его папой, ведь он не... он просто не был готов к такой ответственности, он боялся даже предстоящего разговора, который должен был состояться, как бы Гарри и Эдвард не отворачивались от этого факта. И он... просто подумает об этом позже, да. — Невилл забрал его в Хогвартс? — Да, — улыбнулась она и протянула ему чай. Теплый, не горячий. — Мне нужно идти, — наконец сказал он, отдавая чай обратно после нескольких судорожных глотков. — Нет, — твердо отрезала она. — Я бы хотела поговорить с тобой, Гарри. — Разве Кингсли не позаботился об этом? — хмыкнул Гарри, взъерошив волосы на затылке. — Не думаю, что он в этом преуспел, — закатила глаза Молли. — Гарри, мне нужно, чтобы ты нашел способ связываться с нами, пусть даже эти магловские те-хно-ло-ги-и. Если не выйдет, ты должен пообещать мне, что найдешь хороших друзей, которые позаботятся о тебе, и что ты будешь навещать нас как можно чаще. — Молли, я не младенец, — фыркнул Гарри, скрестив руки на груди. — Это не значит, что вы можете позаботиться о себе, молодой человек, — строго сказала она. — Несмотря на все заверения Кингсли, я знаю, что ты найдешь новые проблемы и новых людей, которых захочешь спасти. Как ты думаешь, ты мог бы спасти всех, Гарри? — Что? — отшатнулся от нее Гарри. Молли посмотрела на него с приподнятой бровью. — Твой вопрос, Молли. Ты спросила... Мерлин, я не... Гарри выскочил на улицу, отчаянно желая оказаться на свежем воздухе. Снаружи накрапывал мелкий дождик, недовольно кудахтали курочки и зловеще шевелились волшебные растения во тьме. Было свежо и тихо. Спокойно. Молли появилась позади него, но ничего не сказала. Гарри не оборачивался, ему нужно было передохнуть. Мерлин, у него было столько вопросов из-за этого странного сна... И самым главным из них был: почему «Джейми», а не «Джеймс»? Он не помнил, чтобы Сириус когда-либо называл его отца уменьшительно-ласкательным именем, что не было бы необычным, ведь его родители мертвы, но он практически всегда называл Гарри именем отца, его полным именем. Это был сон, он отдавал себе отчет в возможных нестыковках, но Луна научила его не отмахиваться от сновидений, приговаривая, что именно так мозгошмыги, желающие покорить человечество, придут к власти. Он-он правда не совсем понял, что она имела в виду, но благодаря их некоторым пространным беседам Гарри знал, что в этом сне ударение стояло на имени, кроме «очевидной» теории заговора нарглов о контроле человеческих душ через мрачные и тягостные думы. Молли прервала его внутренний диалог, мягко прикоснувшись к плечу. Она тихонько, словно неуверенно, — что было абсурдно для всех, кто ее знал, — спросила: — Не останешься здесь до отъезда, Гарри? Он вскинул голову и потрясенно уставился на нее, мысленно обрабатывая ее предложение. Остаться в Норе? До самого отъезда? В последнее время он редко бывал у Молли и мог понять ее беспокойство, но что ему делать с их вопросами о его работе, США и новом задании? Кингсли и Гастингс не будут довольны внезапным раскрытием конфиденциальной информации, но он мог оставить это при себе. Его учили противостоять допросам лучшие из лучших, в конце концов, он сможет противостоять печально-суровому взгляду ма-Молли? — Да, — улыбнулся он, отбросив все переживания в сторону, и неловко приобнял ее. — Да, конечно, я останусь. Если Артур не будет против. — Ну что ты, дорогой? — всплеснула руками Молли и счастливо начала причитать над его худобой, которую никто, кроме нее не замечал. Казалось, это было их традицией. Семейной традицией.