Одуванчиковое море

29 сентября. Мондштадт. Деревня Спрингвелл. Время: 13:09…

      Тëплый ветер гулял по простору, лаская и немного прижимая к земле своими касаниями траву. Солнце светило не так сердито, как летом. Вокруг деревни Спрингвейл был ажиотаж — жители всего региона активно готовились к предстоящему празднеству, Празднику вина. — Потяни ещё немного вверх, пожалуйста! — послышался голос Аделинды, руководившей наведением должного порядка у лавки винокурни. — Выше?! — выпалил на неë глаза Эльзер, развешивавший гирлянду из флажков. Он уже едва мог удержаться на лестнице, которую держал Чарльз. А у того в голове была лишь только мысль свалить от этих двоих куда подальше из-за подобных речей. — Куда ещё выше?! — Уже и пошутить нельзя. — усмехнулась главная горничная винокурни в ответ. — Всë нормально, спускайся давай. — Можно было так сразу? — облегчëнно выдохнул заместитель, спускаясь вниз. — А как бы иначе я увидела твоë шокированное лицо? — позволила себе съязвить Линда, после чего увидела, как кончики ушей Эльзера покраснели. — Т… ты!.. Да ну тебя, Аделинда! — Воу, да у вас тут прямо аурой любви витает!       Звонкий мальчишеский голосок, а также появившийся вслед звук лиры обратили на себя внимание всех троих. Венти явно не изменял себе в том, чтобы появляться в самый подходящий момент. От самих же слов горничную слегка передëрнуло, заместителя заставило зардеться ещё сильнее, а бармен, что всë это время смиренно молчал и выслушивал болтовню первых двоих, лишь прокашлялся. — Счастливого Праздника вина! — проголосил радостно бард-бродяжка, вновь сыграв пару незамысловатых аккордов себе в аккомпанемент. — И тебе счастливого Праздника вина, бард. — ответил уже Чарльз. — За вином пришëл, али как? — Не, ну это само собой, но, как уже мною было сказано, я просто не мог пройти мимо любовных флюидов! — Умеешь же ты подбирать словечки… — прочистила горло Аделинда. — Где ты здесь вообще любовь увидел? — Ну как же! — развëл бард руками. — Ваше вино! Оно ведь сделано с такой любовью! Да и что уже говорить, если владелец этого прекрасного питья сам окружëн любовью? — «Притворюсь, будто я не понял его настоящих намëков…» — подумал тут же про себя бармен. — А ты умеешь льстить, бард. — улыбнулась довольно главная горничная. — Однако за вино нужно заплатить. — Да будет песнь хвалебная моей оплатой! Вы же не против, господа? — Как будто бы у нас есть выбор. — присоединился уже Эльзер ко всему действу. — Давай же, бард! Поведай нам свою песню! — Вам она придëтся по душе, вы уж поверьте! Как раз я тут решил немного поэкспериментировать со стихом~.       В ту же секунду Венти вскочил при помощи лëгкого ветерка на ближайший ящик и, наиграв пару аккордов, начал размеренно исполнять свою песнь. — Живу, пою вам песнь свою, Любви заметки ищу всë время И все их здесь, уж знаю точно, Я отыщу в грядущих днях. Над градом вновь парю как ветер я!       Птицы вокруг мягко защебетали, приземлившись около барда, к которому стало подходить больше людей, очарованных его игрой и пением. — Рад видеть я вас вновь сейчас, — обратился он к своим слушателям, что подходили и внимали ему с упоением. — Отчего же на душе мне так досадно, уж однако, Ну и ладно! — после этих слов бард резко использовал глиссандо, заполняя короткую паузу для вдоха и дальнейшего развития мелодии. — Много кто меня уже здесь ждёт, Едва заслышав пение в округе, — на этих словах он, по-доброму усмехнувшись, посмотрел на всех, а в особенности на работников винокурни. — Бегут стремглав Ко мне все, кто лишь свободою здесь живëт. — Венти запрокинул голову в небо, прикрывая глаза и вслушиваясь в шум ветра, который будто аккомпанировал ему. Голос парнишки стал мягче и лиричнее. — Свою песнь сладкозвучную, Словно сладость гнетущую, — резкий аккорд и бард вскинул свою руку вверх, отчего те, кто стоял ближе, слегка вздрогнули от неожиданности. — К небу я тяну! — и Венти мгновенно перестроившись, продолжил вновь играть и петь самую первую мелодию. — Я вижу свет, чреду побед, Героя Ночи свободы града, И сердце Льва, что непрерывно Старается во благо дня. А моря цвет, как белый снег, Покроет город в своих объятьях, Даря любовь и мир здесь на века! — на этих словах бард закончил своë исполнение, теперь уже принимая похвалу и овации от своих благодарных зрителей. Работники винокурни также одарили аплодисментами Венти. — Да за такие слова и двух бутылок будет мало! — усмехнулся вслух Чарльз. — Да, эта песня барда очень хороша. — согласилась Аделинда с ним, довольно улыбаясь. — Задобрил, так задобрил. Даже сказать нечего!

Мондштадт. Город Мондштадт. Таверна «Доля Ангелов». Кабинет Дилюка. Время: 13:36…

      А меж тем Дилюк сидел за столом и заполнял очередные бумаги в своëм обновлëнном кабинете в таверне. Почти ничего не напоминало здесь о том, что произошло в середине этого лета… кроме запаха копоти, застывшего здесь ещё на длительное время. Джинн же сидела неподалёку от своего жениха на диване и разбирала список приглашëнных на свадьбу. — Честно, мне до сих пор удивителен тот факт, что юдекс принял наше приглашение вместе с госпожой Фуриной! — С учётом того, сколько мы навели шороху в Фонтейне, это да… — Дилюк приспустил свои очки для чтения, чтобы посмотреть на Джинн. — От неë до сих пор ничего?       На этот вопрос Гуннхильдр отрицательно и с грусным вздохом повертела головой. — Ясно…       В этот миг дверь кабинета резко распахнулась и перед парой предстал уже успевший немного выпить в баре Кэйа. — Тук-тук, а я тут как тут! Вы что тут делаете~? — Какими ветрами тебя сюда занесло, Кэйа?       Надо сказать, что за это время отношения между Дилюком и Кэйей претерпели небольшие изменения. Рагнвиндр стал немного мягче по отношению к нему, в то время как сам Альберих не упускал случая подколоть своего братца по поводу его сдержанности и занудства. Это всё, конечно, бесило, но уже не настолько сильно. Доходило иногда даже до того, что Кэйа сам раздражался от спокойной реакции брата на его провокации, но первый быстро остывал, начиная спокойно и широко улыбаться. — Попутным, каким же ещё! И да, я не один~. — и капитан кавалерии показал на стоявшего в дверях Альбедо, который держал за руку Кли. — Что-то случилось? — устало поднимая глаза, посмотрела Гуннхильдр на девочку-эльфа. Однако она заметила отрицательный жест со стороны алхимика, который находился в весьма бодром расположении духа. — У нас с Кли для вас письмо. — Альбедо показал в другой руке изящный конверт красного цвета с золотыми узорами. Глаза Джинн и Дилюка тотчас же поняли, что отправителем была никто иная, как… — Мама хотела лично извиниться, что не смогла сразу ответить на ваше приглашение. — немного тушуясь, произнесла Кли. — Ничего, мы прекрасно понимаем еë. — Она знала, что кто-то из вас это, да скажет, поэтому также просила передать, что подарок на свадьбу от неё будет более чем превосходный. — спокойно передал слова ведьмы алхимик, отдавая письмо подошедшему к нему меж тем Дилюку. — Давайте все вместе прочтëм? Что думаешь, Джинн? — Я не против. — Хорошо. Тогда я открываю и чита… — и тут, вскрыв письмо и увидев некоторые строки, Рагнвиндр моментально осëкся. — Эм… — Что это ещё за «эм», брат? А ну выкладывай! — Дилюк, что там такого?.. — не выдержала Джинн и заглянула в письмо, после чего тут же покрылась пунцом и захлопала глазами от шока. — … Альбедо, уведи Кли, пожалуйста.       Альбедо, заметив реакцию этих двоих, заметно напрягся, но перечить не стал, поэтому ушёл вместе с малышкой за дверь. Меж тем Кэйя, который и без того сгорал от любопытства, заглянул в письмецо и чуть не поперхнулся воздухом от смеха, ибо одно единственное предложение среди всего письма, которое было написано в конце в круглых скобках как своеобразный постскриптум, нарочито вызывала на себя столь бурное внимание:

«(Надеюсь, что вы хорошо защищаетесь, голубки~.)»

— Кэйа, если не прекратишь ржать, то я от тебя и мокрого места не оставлю. — сказал на это Дилюк, раздражаясь. — Ну вот… — закатил тот глаза на такое заявление. — А ещё брат называется! — Кэйя! — воскликнула уже Джинн, которая всё ещё краснела. — Молчу~.