Алисента. Матерь драконов

      Рейнире было… тревожно. С тех пор, как отец поссорился с Алис, она ощущала себя так, словно была на иголках — понятия не имея, что именно произошло, она не хотела этого знать. Не хотела ещё сильнее разочароваться в единственном оставшемся родителе, так как подозревала, что дело было в… в их спальне.       И она не хотела знать о том, что там происходит, что произошло такого, чтобы отец стал игнорировать Алисенту, но… но стоило ей однажды увидеть Алис с пустым, полумёртвым взглядом, приклеенной улыбкой и счастливого, радостного отца, который вновь стал спокойно общаться со своей женой и что-то в ней треснуло.       Едва ли кто-то кроме неё заметил эти изменения в королеве, но Рейнира её знала и понимала, что что-то очень сильно не так. Сжав руки в кулаки, Нира решительно отправилась после ужина в покои подруги — ей надо это знать, не важно — хочется или нет. Войдя, она решительно прогнала прочь всех служанок и фрейлин, что были внутри, встретилась взглядом с Алисентой, непримиримо поджимая губы.       — Рейнира?.. — приподняла брови Алис, мягко спрашивая, стоя у кроватки её брата.       — Что произошло между тобой и отцом? — требовательно спросила.       Она увидела, как королева поджимает губы, а руки, лежащие на стенке кроватки на мгновение сжались. И тут же поняла — не расскажет. Но сдаваться так просто принцесса была не намерена.       — Главное, что всё уже позади, Нира, — тяжело вздохнула Хайтауэр.       — Нет, — резко мотнула головой так, что пара прядей из лёгкой причёски упали ей на лицо. — Мне важно знать что такого произошло, что сначала отец не хотел и видеть тебя, а теперь ходит вновь довольный, в то время, как у тебя взгляд мёртвой рыбы, которую выпотрошили особо жестоким образом!       Рейнира напирала на неё, подходя ближе, не отрывая взгляда от лица подруги. Алисента, впрочем, не тушевалась — стояла прямо, спокойно глядя в глаза принцессе, не дрогнув и не уступив. Где-то внутри Нира признала поражение — в этот момент, приблизившись к ней, смотря глаза в глаза, она признавала, что не выиграет в борьбе двух характеров.       Хайтауэр могла сколько угодно казаться нежной и кроткой, слабой — но одно то, что она вышла замуж за её отца, зная, видя, какой была участь её матери, с учётом отношения Алис к мужчинам в принципе… Рейнира понимала, что каждый день подруга ломала себя, переступала и шла дальше. И это был тот уровень силы воли, самоконтроля и превозмогания, до которого самой принцессе было очень далеко. Рейнира была драконом, созданием из пламени и крови, но Алисента — клинок из валирийской стали, который чем больше бьют в наковальне, тем он лучше и острее.       — Тебе это знание ни к чему, Нира, — мягко, но устало покачала головой королева, кладя руку ей на щеку. Глядя в глаза любимой подруге Рейнира вдруг поймала себя на мысли, что не узнает её. Что-то за одну ночь поменялось в Алис и она будто стала ещё взрослее, чем всегда была, а в глазах появился холод и сталь там, где раньше были тёплые шоколадные искорки. Таргариен захотелось заплакать — что такого ещё отец мог сделать с ней?!..       — Но я хочу знать, я… я должна знать! Ты сама твердишь, что однажды я стану королевой, готовишь меня к этому, твердишь, что мне надо уметь нести ответственность за свои поступки… — «…так дай мне осознать на что обрекла тебя своим решением?!» — закончила мысленно принцесса.       — Я не хочу, — печаль скользнула в голосе Алис, черты лица смягчились. — Не хочу и не могу. Я пока не готова говорить об этом, Рейнира. Может быть — однажды, но не сейчас.       Рейнира бы поняла это, честно. Поняла, будь это не они с Алис. Разве могут у них быть тайны друг от друга? Разве осталось что-то, чего они не знают? Она делилась всем с подругой — кроме пророчества, но она просто не могла, — а теперь Алисента говорит, что не готова рассказать ей о чём-то?!       — Мне казалось, что мы доверяем друг другу всё, Алисента, — жестко отрезала Нира, неприязненно кривя губы. — Что я могу рассказать тебе обо всём, а ты — мне. Что между нами нет тайн.       — Рейнира…       Обида вскипела в принцессе и она, пылая праведным негодованием, вылетела из покоев королевы, отказываясь слушать ответ.

***

      Спустя пару часов, сидя в богороще с книгой, принцесса была готова признать, что она… зря вспылила. Они и правда не первый год знакомы с Алис, Рейнира знает, что та любит переживать какие-то проблемы или переживания внутри и лишь потом о них рассказывать, так было всегда, просто Алис такая… но в этот раз она не сдержала свою злость.       Злость не столько на подругу, конечно, сколько на ситуацию, на своё чувство вины перед Хайтауэр, да и вообще. Отец в последнее время начал намекать на то, что ей нужно присматривать себе мужа, что он желает увидеть внуков… и это был оживший кошмар принцессы. Она не хотела замуж, не хотела мужа, не хотела детей. Спасибо, она насмотрелась на «счастье» Алис в браке, на смерть матери на родильном ложе.       Рейнира не хотела замуж и до дрожи в коленях боялась рожать. То, что все вокруг начали напоминать ей о браке, а многие лорды активизировались, став более активно ухаживать за принцессой её бесило до пелены перед глазами. Она знала свой долг, но не хотела его!       — Остыла?.. — внезапно раздавшийся за спиной голос заставил Таргариен вздрогнуть и резко обернутся — она не услышала, как Алис подошла к ней. Подруга, впрочем, пришла не одна — на руках у неё с любопытством оглядывался Эйгон, а стоило ему обратить внимание на сестру — тут же заулыбался и потянул к ней руки. Нира улыбнулась ему в ответ.       — Мгм, — вяло согласилась принцесса. Остыть-то остыла, но осадок у неё внутри остался неприятный.       Со вздохом королева осторожно села возле неё на покрывало, сажая сына на колени. Эгг продолжил тянуть свои ручонки к сестре, на что та не смогла смотреть без улыбки. После минутной борьбы со своим упрямством Нира была вынуждена признать, что в этом раунде Алис её однозначно сделала — и сама протянула руки к брату, пересаживая его к себе.       — Неужели мой маленький valonqar так соскучился по своей mandia? — принцесса легко пощекотала брата по животу, заставив того рассмеяться.       — Ты его редко навещала в последнее время, — Алисента погладила принца по щеке, на что он тут же потянулся к матери, радостно что-то агукая. Рейнира повела плечами, невольно признавая это. Последнюю неделю было слишком тревожно всё вокруг, да и до того — отец начал свои разговоры о женитьбе и она была слишком расстроена и поглощена своими мыслями, чтобы часто вспоминать о младшем брате. — И забыла о своём обещании, кстати.       — М-м? Каком это? — нахмурилась принцесса, играя руками с ручками Эгга.       — А кто обещал взять брата в небо едва тому полгода исполнится, м? А Эйгону уже как раз шесть месяцев, — Рейнира большими глазами уставилась на подругу. Потому что да, она обещала, она хотела поднять брата в небо… но она как-то думала, что дети в полгода как-то… больше? Крепче? Эйгон был маленьким и очень, очень хрупким! Она всегда была довольно рисковой в небе, как и Алис, которой нравилось летать с разными виражами и трюками, но её брат был совсем крошкой и самой подниматься с ним в небо было… страшновато.       — Но он ещё маленький! — вяло попыталась возразить Рейнира, уже понимая, чем будет парировать Алис.       — А твоим отцу и дяде было вообще по две недели, — с ухмылкой предсказуемо сказала королева, точно зная, что этот ответ был ожидаем. — И я не полечу с вами.       — Что?! — вот тут она в шоке уставилась на Алисенту. Рейнира всегда думала, что когда она возьмёт в небо Эйгона то они сделают это… ну, втроём? К тому же они уже очень давно не летали вместе, с момента внезапного визита к чардреву, когда Алис ещё была беременна и ей бы хотелось полетать вместе… но не сейчас.       Ей хотелось этого до их ссоры и хотя Нира «остыла», неприятное послевкусие того, что есть что-то, что Алисента ей не доверяет, не хочет делиться, особенно связанное с её отцом — никуда не делось и рождало какое-то странное отторжение. Летать вдвоём, по крайней мере, не хотелось. Небо на двоих — это что-то об абсолютном доверии, о том, чего между ними сейчас не было.       Алисента лишь понимающе смотрела на неё и это раздражало. Королева, как всегда, понимала все её мысли и чувства, а она — нет. Было так естественно быть «открытой книгой» для того, кто так же открыт для тебя, но теперь, когда это было не так, когда Рейнира поняла, что это не так, она чувствовала себя уязвимо.       — Хорошо, думаю, ты права, — в итоге отвернулась Рейнира, крепче прижимая к себе брата, который заинтересовался её волосами, пытаясь затащить их в рот.       Со стороны подруги послышался тяжелый вздох.       — Мы поговорим об этом, Рейнира, — Алисента накрыла её руку своей. — Не сейчас, но однажды — обязательно. Дай мне немного времени, потому что мне… тяжело.       — Что тяжело? Довериться мне?! — огрызнулась принцесса, хотя и собиралась просто гордо молчать.       В ответ королева промолчала, лишь обняла их с Эйгоном, прижимаясь своей головой к её. Рейнира, несмотря на собственную обиду, которая тихо тлела внутри, прижалась к Алис. В конечном итоге подруга — единственная, кто есть у неё в этом дворце, несмотря ни на что. И она всё ещё безусловно доверяет ей своего сына, даже тогда, когда сама Нира себе настолько не доверяет в этом плане.       А значит, ей придётся подождать.

***

      Сказать, что она нервничала, стоя у Драконьего Логова с братом на руках — значит ничего не сказать. Да, ей соорудили перевязь для ребёнка, навроде тех, в которых Эйгона обычно носит с собой Алис, они сто раз обсудили, что принцесса сама крепко привяжется к седлу, а лететь они будут плавно и осторожно, но она всё равно нервничала.       Рейнира впервые остаётся сама с братом на несколько часов! Да и вообще впервые они будут только вдвоём! Обычно всегда были вокруг Алисента, фрейлины, служанки… кто-то, кто всегда мог взять на себя заботу о ребёнке, помочь, да и вообще они просто были.       Алисента стоит рядом, когда Сиракс выводят к ним, улыбается, приветствуя её золотую леди — слабость Алис к драконам может войти в легенды и Нира заранее представляет, как подруга будет счастлива, когда вылупится яйцо Эйгона. Маленький дракончик будет однозначно обречён. Даже сама принцесса ужасно хочет, чтобы он поскорее вылупился — она никогда не видела совсем маленьких, в конце концов, Сиракс была единственной за последние десятилетия, кто вылупилась из яйца и Нира просто не помнит того периода — её драконица вылупилась, когда ей был всего год.       Но сейчас им с Эйгоном, которого пока держит на руках мать, предстоит первый совместный полёт и Рейнире искренне страшно. Она не готова к такой ответственности! Но при этом сама же и настаивала на том, что возьмёт брата в небо, как только тому исполнится полгода. Но она же не знала, что в полгода дети всё ещё такие маленькие!       При мысли о том, что через пару лет ей придётся родить такого становилось жутко. Мало того, что ей придётся выйти замуж, терпеть какого-то мужчину во время этого, страдать так, как Алисенте — что бы та не говорила о том, что обычно это не так ужасно, — потом страдать во время беременности — да, Алис чувствовала себя хорошо, но она всё ещё помнит страдания своей бедной матушки, — рисковать умереть во время родов, так потом ещё у неё будет нечто такое маленькое и очень, очень хрупкое.       Бейлон умер спустя несколько часов после рождения — она даже не видела его, но когда-то у неё был ещё один брат — Джейхейрис, который прожил целых три недели и она его даже видела и играла, но потом он просто умер во сне. Мама с отцом были безутешны и Нира прекрасно помнит маленькое завёрнутое в ткань тело, которое сжигал Караксес дяди. Ей тогда было семь и она помнит, как родители страдали, пусть даже сама Рейнира не могла в полной мере ощутить потерю, но она знала, видела того своего брата.       А теперь ей доверяют ещё одного, её третьего брата, взять в небо. Самой. Туда, где не будет никого, кто мог бы вовремя перехватить контроль и сделать всё как надо. Сделать правильно. Потому что Рейнира не умела правильно обращаться с детьми, пускай и проводила много времени с Эйгоном. Семь адов, она просто играла с ним! Не ухаживала, не воспитывала — играла и разговаривала на валирийском, всё! И всякий раз, когда отец заговаривал с ней о том, что она скоро станет матерью, что он хочет от неё внуков — принцессе хотелось кричать.       Она не была Алисентой, которая, кажется, с первого мига рождения Эгга стала идеальной матерью. Словно с самого рождения знала, что и как надо делать, так, как знала это со всем — как сбежать в город, как быть леди, как быть королевой, как быть матерью!.. О, Нира не сомневалась, что Алис могла бы быть и септой, и мейстером, и даже рыцарем, если бы это когда-то было её целью. Но Рейнира была не такой!..       Она была принцессой, она была Таргариеном, она была наследницей своего отца, но она никогда не была идеальной. Раньше она думала, что это из-за того, что у неё нет члена — родись она мальчиком и всё было бы иначе. Всё было бы лучше. Но вот, она видит Алисенту — которая не дракон, не принцесса и однозначно не мужчина, чему и рада, несмотря ни на что. Рейнира любила подругу, очень, но иногда её бесила идеальность королевы. И она боялась, какой матерью станет на фоне Алис. Особенно с учётом того, как она не хотела когда-либо иметь детей или мужа.       Но вот, она стоит здесь, Сиракс прямо перед ней приветственно курлычет, с любопытством косясь на Эйгона на руках матери, которого Алисента готовится передать ей. Рейнира собирается взять в небо, под свою полную ответственность, своего единственного живого брата.       — О, не переживай так сильно, всё будет в порядке, — успокаивает её с улыбкой Хайтауэр.       — Можно подумать, что ты совершенно не переживаешь за своего сына, — уныло буркнула принцесса, смотря на брата с каким-то отчаянием. Велико было желание просто плюнуть на всё и сбежать на Сиракс. В идеале — куда-то за Узкое Море, подальше и на подольше.       — Пока он с тобой? Никогда, Нира, — нежно смотрит на неё Алис, заставляя принцессу внутренне то ли содрогнуться, то ли растаять от такого доверия. И страшно, и восхитительно. Никто и никогда не доверял ей настолько.       Возможно, только отец, когда назначил её наследницей и рассказал о пророчестве, но — если размышлять об этом откровенно, то это было больше похоже на жест отчаяния и вины, чем доверия. Он убил её мать и прогнал её дядю. Рейнира тогда была буквально всем, что у него осталось. С учётом того, что после этого на всех Советах, в качестве виночерпия, когда она высказывала свои мысли её затыкали, а теперь она даже не сидит там рядом с королём?.. Сомнительное доверие. Жить было гораздо легче, пока она не начала действительно думать об этом и общаться с фрейлинами Алис, которых действительно обучали и готовили с тех пор, как они стали говорить.       Не зря Алисента любила шутить, что «Меньше знаешь — крепче спишь, но быстрее умираешь». Спит принцесса теперь определённо меньше и не так крепко, как раньше, до смерти матери, остаётся лишь надеяться, что проживёт подольше.       — Мне бы такую веру, — продолжила бурчать Рейнира, с дрожью в руках беря брата и устраивая его, с помощью подруги, в перевязи. Посмотрела на него печальными глазами. — Надеюсь, мы оба переживём этот полёт, младший брат. Так что держись крепче, — попыталась улыбнуться Таргариен, но вышло нервно.       — Я буду ждать вас здесь и тихо завидовать, — обняла их обоих Алис, отстраняясь с улыбкой.       — Так и летела бы с нами, — полузадушенная надежда всё же проскользнула в её голосе, хотя она знала, что зря. Алисента умела быть очень упрямой.       — Я подожду, — ухмыльнулась королева и подтолкнула её в спину.       Рейнира подошла к Сиракс, нежно огладила ту рукой по шее, любуясь переливами золота на чешуе. Её девочка всегда успокаивала свою всадницу. А сейчас драконица любопытно косила взглядом и принюхивалась к ребёнку на её руках.       — Это мой младший брат, Эйгон, — поясняла с улыбкой принцесса. — Он ещё совсем маленький, ему всего полгода от роду, но уже маленький дракончик. И сегодня мы с тобой познакомим его с небом, чтобы он знал, как прекрасно в нём парить. А потом у него проклюнется и свой дракончик, с которым ты обязательно познакомишься и однажды мы сможем все вместе подняться в небо, — Нира прислонилась к голове Сиракс, вдыхая знакомый драконий запах — специфический и неприятный для многих, но такой родной для неё и всех Таргариенов.       После чего под лёгкий рык золотой леди, при помощи драконоблюстителей, Рейнира осторожно залезла в седло, где принялась тщательно пристёгиваться ремнями. Никогда она не проверяла их так тщательно и щепетильно, даже когда поднималась в небо с Алис, которая всегда по двести раз всё перепроверяла и напоминала об этом ей. Небо было всегда чем-то естественным и безопасным для неё, но сейчас с ней был младенец, существо слишком хрупкое, чтобы так легко к подобному относится. Её единственный живой брат.       Когда она в десятый раз перепроверила всё, что могла, посмотрела на Эгга, который любопытно смотрел вокруг большими глазёнками, издавая воркотание и пытаясь дотянуться ручками до чешуи её дракона, Нира улыбнулась, проведя рукой по щеке брата, обращая на себя его внимание.       — Нам пора в небо, valonqar, — шепнула она. А после уверенно перевела взгляд на Сиракс под ней. — Sōvēs, Сиракс! — скомандовала принцесса и драконица, сделав несколько шагов, стала размахивать крыльями, пока не оторвалась от земли.       Рейнира, привычно подставив лицо ветру и прикрыв глаза, наслаждалась моментом, когда земля становится всё дальше, а небо — ближе. Это был один из самых любимых её моментов в полёте, то, как они с Сиракс взмывали в небо, набирая высоту. От привычного наслаждения её оторвал писк брата, заставив резко встрепенуться и почувствовать короткий прилив паники. Она на мгновенье забыла об Эйгоне!       Но брат не выглядел испуганными или ещё что-то плохое — он восторженно распахнул свои глаза и смеялся, дёргая руками, тянясь куда-то в небо, ввысь. Видя такой восторг младенца Рейнира и сама рассмеялась. Как же глупо было боятся! Они с братом одной крови, они драконы, естественно, он будет в восторге от полёта на драконе, сколько бы лет ему ни было!       Она мысленно направила Сиракс ещё выше, так, чтобы взлететь выше облаков, держа поводья одной рукой, а другой прижимая к себе хохочущего Эйгона и смеясь вместе с ним. Её брат с восторгом протягивал ручонки к облакам, взвизгивал, когда те оказывались мокрыми, ворковал и курлыкал в такт таким же звукам со стороны её золотой леди, которая тоже забавлялась.       И сейчас, паря в небе со своим братом, с таким же драконом, как и она, Рейнира ощущала, что так и должно быть. Подобное единство она ощущала лишь с дядей, даже с Алис было… немного иначе. Подруга любила летать, обожала драконов, но никогда она не могла так ворковать с ними, различать интонации и звуки дракона, чувствовать Сиракс так, как это делает она, Эйгон, как всегда делал дядя.       Как же ей этого не хватало!       Не хватало полётов с кем-то, кто делит с тобой одну кровь, одно пламя, одно наследие. Деймона никогда нет рядом, когда он нужен. Но теперь у неё есть valonqar, который не покинет её. Пока маленький, пока без своего дракона… но однажды это изменится. И тогда над Королевской Гаванью она будет парить не одна — небо снова будет наполнено драконами, играющими и резвящимися, как когда-то давно, как рассказывали ей дядя и отец.       Рейнира больше не будет одинока. Ни на земле, где у неё всегда есть Алис. Ни в небе, где у неё всегда будет Эйгон, а после, возможно, и другие братья или сёстры.       Драконы заполнят собой небо над Королевскими Землями, как этому и должно быть.