Алисента. Матерь драконов

      Алисента стояла у окна и через отражение следила за тем, как в её солярий заходят притихшие, заинтригованные фрейлины. Они были с ней уже почти год, за который она тщательно наблюдала за ними и сближалась. Девочки оказались хорошими и путёвыми, каждая из них была в чём-то лучше других, каждая имела сильные стороны, которые оставалось лишь пестовать и развивать. Сегодня она собрала их внеурочно — всех, оторвав от дел которыми они занимались. Время пришло.       — Дорогие мои леди, вы со мной уже почти год, не так ли? — обернулась к ним с улыбкой королева. Девочки закивали в ответ, сидя по своим местам, которые давно закрепили за собой.       Амара с Карлой и Лизабет — на правом от камина диванчике, втроём. Джоханна — в кресле у окна, умудрилась притащить даже сюда Гарри и Черепашку, видимо, не сумев выманить Принца из колыбели Эйгона, где белый нелегал оккупировал себе место. Марель с Талией на левом диванчике и Галия — на мягкой большой подушке в углу комнаты, на полу, игнорируя даже специально притащенное для неё кресло, раз уж она не хотела сидеть вместе со Стокворт и Талли. Минара организовала себе целое подушечное гнездо рядом с невольной подругой, несмотря на вечное недовольство Харлоу. Центральный диван обычно занимала она с Рейнирой и Эйгоном.       — Когда вы сюда только прибыли и мы познакомились, я вручила вам броши, чтобы все знали и помнили, кому вы служите, — на этих словах многие леди потянулись пальцами к своим украшениям, с которыми не расставались. — И обещала вам будущее, — вот тут глаза девочек зажглись. — С тех пор прошло немало времени и вы все старались, учились, привыкали к замку, ко мне, друг к другу. Раскрывались с каждым днём, пускали корни в эти земли и отращивали шипы, — Тирелл невольно хихикнула на такие аналогии с её домом и Алисента улыбнулась девочке. — Я была с вами, наблюдая и думая. Как и вы были со мной — в самые трудные и счастливые мои дни, — взгляд королевы смягчился, как и всякий раз, стоило ей вспомнить о сыне. Даже ужасные роды перестали казаться таковыми — её мальчик стоил всех мучений мира. — Я надеюсь, что так будет и впредь. Скоро начнётся первый мой масштабный проект в качестве королевы — я, с одобрения короля, собираюсь проложить канализацию по всей Королевской Гавани.       Раздались охи и вздохи, с одной стороны — пораженные, с другой — совершенно счастливые. Все леди прибыли из мест, где была проложена канализация и не смердело так, как в столице. Пускай со временем и принюхиваешься, но полностью игнорировать вонь, когда всю жизнь прожил без неё — просто невозможно. Уж она-то точно знала, сколько лет здесь живёт, а так и не привыкла.       — Конечно же, в таком непростом деле мне понадобится помощь каждой из вас, — переждала, когда восторги улягутся, и продолжила свою речь. — настало время воплотить в жизнь мои слова — каждая из вас получит ту должность, которая вам подходит, — в солярии установилась тишина, в которой на неё смотрели икрящиеся от любопытства глаза фрейлин.       Алисента ещё раз обвела свой штат взглядом, а потом взяла в руки ту же шкатулку, что и когда-то. Внутри хранились маленькие кулоны с символами должностей, выполненные в том же стиле, что и броши. Цепочки были сделаны из белого золота — длинные и тонкие, чтобы значок всегда можно было незаметно скрыть в декольте, повязать на руку в качестве браслета и предъявить лишь тогда, когда будет нужда. До такого, конечно, далеко — собственной сети у королевы пока что не было… поэтому будет служить напоминанием.       — Лизабет, — в этот раз она начала в другом порядке, чем когда-то. Когда Эстермонт подошла к ней, она достала первый кулон в виде большого прямоугольного изумруда с мелкими алмазами в золотой оправе. — С этого дня ты назначаешься главной среди фрейлин — Первой леди опочивальни. В твои обязанности будет входить координирование и направление работы остальных фрейлин, а так же ответственность за мои покои.       Глаза юной леди сверкали от восторга — ей только недавно исполнилось пятнадцать и тут были леди и старше, и родовитее, но тут важней были личностные качества. Лизабет с лихвой показала, что умеет быть главной среди девочек, неконфликтной без нужды, дружелюбной, но — строгой. И никогда не пыталась подорвать её авторитет как королевы, полностью довольная условным званием второй. По факту — третьей после Рейниры.       — Это большая честь для меня, ваша милость, — поклонилась Эстермонт. — Клянусь оправдать ваше доверие, хранить тайны и служить во благо моей королевы, — она склонила голову и Алисента надела на неё кулон.       После чего достала следующий — в виде изящной золотой туфельки с маленькими изумрудами и алмазами.       — Карла, — подозвала следующую. — С этого дня ты становишься моей Правительницей гардероба — в вопросах моды, нарядов и украшений я полностью доверяюсь тебе, — глаза у Корбрей тоже загорелись — она обожала заниматься нарядами, имела превосходный вкус и получала истинное удовольствие от такого. Может, кому и покажется должность менее важной чем остальные, но это будет человек очень далёкий от двора и от юга. Тут дворяне не имеют права ударить в грязь лицом своим внешним видом, особенно — королева.       Девушка повторила слова подруги, дождавшись, когда и на неё наденут кулон. Следующим стало очень аккуратное, ювелирно сделанное золотое перо.       — Марель, — её самая тихая и старательная из фрейлин робко подошла к ней. — Отныне ты моя леди-секретарь — я вверяю тебе ответственность за мои письма и корреспонденцию, — ответственная должность, но девочка справится. Какой бы тихой и зажатой она ни была, ведомой и покорной… но именно из-за этого королева так тщательно за ней наблюдала, чтобы понять, что за шанс на лучшую жизнь она готова на многое. А самое главное — такие люди помнят тех, кто дал им тот самый шанс.       С новым огнём, что появился так недавно в ней, Стокворт поклялась Алисенте и получила свою подвеску. Хайтауэр достала следующим кулон в виде очень изящного золотого дракона — тоже с изумрудами и алмазами.       — Амара, — подозвала фрейлину и стоило той только взглянуть на подвеску, как Мандерли всё поняла и заулыбалась. Да-да, у Мандерли серебра столько, сколько у Ланнистеров — золота. — С этого дня ты моя леди-казначей — доверяю тебе контроль за моими средствами, — тоже по-своему рисково, но у девочки нет никаких резонов и мотивов для предательства, особенно учитывая её северные корни. Пусть Мандерли ближе к южанам, чем весь остальной Север, но они уже много тысячелетий относят себя именно к последним. А северяне высоко чтут честь и верность… пусть и не без исключений, конечно, но где их нет?..       Тут в её голове всплыло воспоминание о том, что где-то в будущем умрёт лорд Рикон Старк и его малолетнего сына узурпирует дядя Беннард, отказавшись потом передать власть в руки племяннику по достижению тем шестнадцатилетия. А племянником тем был никто иной, как знаменитый Криган Старк, десница на день, и вообще великий лорд Севера. Надо будет запомнить, записать и в своё время поспособствовать, — сделала мысленную заметку.       За то время, что королева слегка отвлеклась, Амара как раз принесла клятву и ей оставалось только надеть ей на шею цепочку. После чего взяла в руки маленький золотой замок с ключиком.       — Талия, — к ней вышла самая старшая из фрейлин, взволновано сжимая руки в замке перед собой. — Отныне ты моя леди-шепота — за слухи и информацию, а так же их распространение, теперь отвечаешь ты, — вот уж у кого это было призванием — находить информацию и вынюхивать её.       Талия довольно улыбнулась, принимая свою должность, принесла клятву и получила кулон. Гордостью за себя она в этот момент сверкала как никогда — из неперспективной дочери-дурнушки — в, по сути, мастера над шептунами королевы. Серьёзная должность и серьёзный рост.       Следующим она достала кулон в виде изящной арфы.       — Минара, — девочка буквально подбежала к ней, сияя восторгом в карих глазах. Самый восторженный и невинный ребёнок среди них всех, маленький цветочек её сада. Главное не забывать, что у этого цветочка тоже есть шипы, пусть они пока и не окрепли. — С этого дня ты моя леди-муза — балы, развлечения, декорации, — всё это отныне будет в твоей ответственности.       Восторженный вздох вырвался из Тирелл, словно она получила самый заветный подарок. Да, это действительно была идеальная должность для их весёлой маленькой леди, к тому же так… поэтично названная. Минара обожала различные поэмы и баллады о любви. Предпоследним стал кулон в виде глаза с синим сапфиром в качестве радужки.       — Джоханна, — взволнованная Вестерлинг подошла к ней, оставив всех котов в кресле. Видимо, она понимала, что из-за своей… лёгкой отчуждённости проявила себя посредственнее всех. Она была достаточно хороша во всём — и в учёбе, и в рукоделии, и в начитанности, но это были просто… общие знания, ничего, в чём была бы особенно сильна именно она. Но Алисента не зря так тщательно следила за ней, а уж в последние месяцы девочка и вовсе прекрасно раскрылась. — Ты назначаешься на должность леди-смотрительницы — теперь ты ответственна за воспитание принца Эйгона и за других принцев и принцесс, что могут родиться у меня, если у меня нет такой возможности… и за моих котов, — тут улыбку пришлось ей скрыть, чего не смогли сделать остальные фрейлины и, в особенности, сама Джоханна.       Кто другой бы, может, и обиделся на «смотрителя за котами» при положении не последнего Дома на Западе, но не Джоханна — она обожала котеек, таскала вечно энное их количество, следила за их воспитанием и дрессурой, посвящала своё время их обучению и нежно мечтала о грядущем прибавлении, как только котики подрастут. Подобная любовь к котам распространялась так же и на детей — она всегда была нежна и ласкова, никакие капризы или истерики маленького принца не могли вывести девушку из себя или разозлить. Идеальная кандидатура.       И последней стал кулон в виде небольшого, в три с половиной дюйма, кинжала. Искусно сделанный из редкого чёрного золота с ониксами и изумрудами, с проработанными ножнами и заточенным лезвием внутри. Маленький, но даже такой кинжал может быть опасен, если знать, как применить.       — Галия, — железнорождённая подошла к ней с гордой осанкой, пылающим взглядом и спокойствием в позе и на лице. Алисента предполага, что какую бы должность она сейчас ни назвала, свою будущую роль эта девочка уже определила. — Теперь ты моя леди-тень — моя спутница, защита и охрана даже в тех местах, где рыцари не могут последовать за королевой, — никто не удивился подобному — не было великой тайной, что по приказу королевы девочку тренировали мечу, стрельбе, кинжалам… необходимость подобного доказала ещё королева Алисанна, когда ту попытались убить во время купания в саду с фрейлинами и только отвага её дам уберегла юную тогда королеву. Её, но не её первенца.       — Честь для меня, — кратко произнесла Харлоу, склоняя голову, чтобы получить свою подвеску. Да, эта девочка не видела смысла приносить те клятвы, что были уже даны на крови. Маленький ершистый зверёныш с острыми клыками.       Алисента улыбнулась, глядя на своих юных леди — все рассматривали подвески, блестели глазами, выглядели воодушевлёнными и радостными. Наконец-то у неё появился костяк, те, на ком можно будет со временем создать целую систему, подвластную лично королеве. А там уж будет Совет, Встречи Королевы, однажды она даже саботирует Рейниру на путешествие по королевству — чтобы познакомиться с большим количеством лордов и леди, простыми людьми, обрасти связями и информацией.       Потихоньку, неспеша, но Алис всего добьётся.

***

      Алисента стояла у зеркала, поправляя волосы и тревожно всматриваясь в своё отражение. Проект канализации был успешно запущен, обхаян половиной Совета — лорд Бисбери смотрел на неё очень неодобрительно, почти хватаясь за сердце, когда звучали приблизительные сметы, лорд Стронг выразил искреннее сомнение, что юная королева осилит такой масштаб работы, мейстер Меллос так же придержался мнения, что такие траты и перепланировка Королевской Гавани — идея так себе. Зато Тиланд Ланнистер, вступивший в должность мастера над кораблями, искренне поддержал идею — он только пару месяцев, как приехал из Кастерли Рок и явно ещё не смирился с ароматами столицы, пусть должность и перекрывала такие неудобства.       Главным же было то, что на её стороне был король и десница, а потому остальным пришлось примолкнуть и просто неодобрительно на неё смотреть. Алис стойко взгляды игнорировала, заранее готовая к тому, что идея, а в особенности её исполнитель, — понравится далеко не всем. Она таки не золотой, чтобы всем нравится.       А вот сейчас она готовилась пойти к Визерису и… поговорить. Дала ведь себе зарок хотя бы попытаться исправить свою личную жизнь. До сих пор супруг показывал себя с не самой плохой стороны, да, любитель спрятать голову в задницу, да, особого внимания в постели не проявлял… никакого не проявлял, на самом-то деле. Но он не жесток, умеет прислушиваться к ближним — не всегда это было чем-то положительным и не всегда он это делал. Но если знать как преподнести информацию, то проявлял себя обычно довольно лояльно и даже мило в чём-то.       Словом, идти к мужу с таким разговором было нелегко, неловко, стыдно, но — необходимо.       Для придания уверенности себе и большего очарования у Визериса — в этот раз Алисента постаралась особо. Укладка кудрей, красивая, с кружевами ночнушка — ничего вызывающего или облегающего, но плечики приоткрыты, подчёркнуты мирийскими кружевами, такие же кружевные рукава, аккуратная вышивка золотой нитью по лифу, рукавам и подолу. Она должна была быть невинной и соблазнительной, чтобы произвести нужное впечатление.       Когда пришла служанка с новостью о том, что её ждут, королева нервно улыбнулась и кивнула. Накинула на себя тяжелый тёмно-синий бархатный халат, всунула ноги в домашние туфли и на последок подошла к кроватке Эйгона. Посмотрела на своего пупса, который обнимал, сжимая кулачок Принца, что оккупировал для себя место рядом с младенцем, нежно провела рукой по щеке сына, заставив того надуть губы. Чуть нервно улыбнулась, покачав головой — её дитёнок был очень забавным и милым, главная отрада королевы в этом замке.       В конечном итоге она выдохнула, взглянула на Лилу и Шенну — молоденькую нянечку, которая работала сегодня в ночную смену, — кивнула им и уверенно направилась прочь из покоев. Ей предстояло сложное и нервное дело, но если всё выгорит — жизнь станет сильно проще. Алис искренне верила в то, что шансы у неё немаленькие — она полтора года замужем за Визерисом, демонстрирует себя как добрую и милосердную королеву, кроткую жену, родила королю долгожданного сына… а сам мужчина не был жесток по своей натуре — скорее скатывался в жестокость из-за своей добровольной слепоты периодически — и велика вероятность, что он прислушается к юной супруге. Конечно, если всё правильно подать, но в этом она уже изрядно поднаторела за два года общения с его милостью.       У покоев она с улыбкой кивнула сиру Гарольду, что верно нёс стражу у королевских покоев и вошла после дозволения в королевские покои, сцепив руки в замок на животе, чуть нервно сжимая пальцы.       — Алисента, — улыбнулся ей Визерис, уже готовый ко сну и в ночной сорочке, вставая с кресла у камина и подходя к супруге. — Прекрасно выглядишь, как, впрочем, и всегда.       — Благодарю, муж мой, — с улыбкой стеснительно отвела глаза, подходя ближе к мужчине. Он взял её за руки и повёл к постели. Сердце забилось где-то в горле у Хайтауэр, потому что теперь ей оставалось поймать момент и заговорить. Ей казалось, она помрёт от неловкости.       Она скинула халат, бросив его в ноги постели, села на кровати, кротко поглядывая на мужа, легла на подушки, пока Визерис развязывал свой халат.       Мысленно она немного обмирала от ужаса, что сейчас придётся начинать этот разговор. Это был чертовски новый опыт — конечно, она всегда ратовала за разговоры о сексе, но в прошлой жизни речь шла о партнёрах, к которым она что-то чувствовала, которые к ней что-то чувствовали и вообще, она обычно выбирала себе мужиков, которые нормально относились к сексу и прелюдиям в нём — благо, двадцать первый век позволял говорить об этом до любых начал отношений, чтобы заранее знать подходит тебе партнёр или нет. А тут, спустя полтора года брака, одного ребёнка, надо говорить с тем, кто вообще своей инициативы не проявляет. Страшно и неловко.       Визерис наконец-то разделался с верхней одеждой, осторожно залез на кровать — язвы на спине никуда не делись — и провёл рукой по её бедру, задирая сорочку и побуждая развести ноги в стороны. Алис покорно и уже даже привычно повиновалась.       Когда мужчина стал задирать свою сорочку, Алисента вздохнула и решилась.       — Визерис, — робко позвала его и муж тут же поднял на неё глаза, чуть недоумённо улыбаясь. — Я… я хотела попросить тебя… — тут ей не пришлось ни играть, ни притворяться, покраснела она вполне натурально, быстро и робко кидая на мужчину взгляды из-под ресниц.       — Конечно, Алисент, — подбодрил её супруг, нежно кладя руку на щёку и заглядывая в глаза. — Ты можешь просить меня о чём хочешь, моя дорогая жена, — смешливо улыбнулся ей. Королева даже немного выдохнула и расслабилась — это было очень хорошее начало.       — Я… я слышала от… придворных дам, ну, знаешь, все эти дамские беседы, слухи и шепотки, — неловко улыбнулась ему, а Таргариен насмешливо фыркнул, сощурившись. — Что… что во время… ночей с супругом… — бля, как вообще сказать «получают удовольствие в отличии от меня»?! Так, чтоб культурно и чтобы не задеть нежное мужское эго. — …мужья доставляют им… великое удовольствие… когда трогают в… каких-то местах, — Боги, дайте ей не сгореть со стыда, пожалуйста! — И я подумала, что, возможно… мы могли бы… тоже попробовать?.. — о, наконец-то эта пытка кончилась!       Алисента всё время своей речи неловко смотрела на свои руки, которыми тормошила сорочку, а теперь подняла глаза на лицо Визериса с робкой, смущённой улыбкой. Она ожидала увидеть разное — удивление, смех, смущение, неловкость… многое, на самом-то деле, кроме того, что лицезрела в итоге. Гнев.       — Алисента!.. — возмущённо воскликнул Визерис, резко вставая с постели, морщась от такого движения. Видимо, неприятно потянул травмированную кожу спины или задел пальцы. — Как ты могла подумать… говорить о таком в супружеской постели!       — Визерис… — совершенно растерянная от такой реакции, Алис попыталась сказать хоть что-то, приподнимаясь на постели.       — Нет, Алисента! — не дал ей ничего сказать король. — О таком… говорят и, уж тем более, испытывают только… шлюхи. Не моя королева, не моя жена. Супружеское ложе — это долг, Алисент. Я был о тебе гораздо более… высокого мнения.       И ушел. Судя по звукам, удалился Визерис в свою комнату с макетом, пока Хайтауэр сидела на постели, таращась глазами в то место, где ранее был супруг. Она просто… не поняла, что произошло. Всё было в порядке. Всё было хорошо. Она всё спланировала, продумала, изучила своего мужа — всё должно было сработать.       Королева встала с постели, накинула на себя обратно халат, завязав его, потратила пару минут, чтобы успокоится и собрать мысли в кучку. Ей надо было поговорить с Визерисом, понять, что там было не так, что столь сильно разозлило его.       Тихо ступая, она зашла в комнату, осмотрела картину: король сидел на своём стуле у макета, пил вино, мрачно рассматривая творение рук своих.       — Визерис, — тихо позвала его, надеясь, что тот, как всегда, проявит снисхождение к молодой и робкой супруге.       — Поди вон, Алисент, — не оборачиваясь к ней велел Таргариен.       — Но муж мой… — снова попыталась Алис, зная, что тому нравится, когда она его так называет.       — Вон, Алисента! — вскочил с места король, крича на неё.       Хайтауэр молча попятилась назад, широко распахнув глаза и смотря на мужчину. Это было не по плану. Не по прогнозам. Так не должно было быть! Это нетипичная реакция Визериса, он так себя обычно не ведёт, он не должен был так реагировать, она же всё продумала!..       Сжимая рукой ворот халата, словно это было всем, что удерживало её в порядке, Алисента развернулась и вылетела из спальни как была — босая. Не обратив внимания ни на сира Гаррольда у дверей короля, ни на сира Стеффона — у своих, она ворвалась в спальню, и жестом руки отослала прочь встревоженных внезапным появлением королевы. Нет, она всегда возвращалась довольно скоро, но никогда — в таком виде и с таким лицом.       Эйгон тихо сопел в кроватке, пока его мать нервно металась по комнате из стороны в сторону не обращая ни на что внимания. Алисенту захлёстывала почти паника — всё пошло не так. Она не любила, когда что-то выбивается из её планов, но всегда оставляла место погрешности — она могла представить, что Визерис воспримет идею скептически, что откажется… но мягко. Там не было ничего, что могло бы спровоцировать такую бурю в ответ!       Ничего, что позволило бы ему так разозлиться, назвать её — свою жену и королеву! — шлюхой.       На этой мысли она остановилась, прямо возле кроватки сына, где тот по прежнему сопел в обнимку с котом. Перевела взгляд на кровать — там на неё любопытно смотрели Жнец и Лютоволк, Принцессу к себе забрала Рейнира, остальные, видимо, на охоте. Подойдя к постели, взяла на руки Волченка, как более спокойного, чтобы успокоится. Коты — прекрасный антистресс, уступают только её Эггу, но будить сына не хотелось. Теперь она стала ходить по комнате уже медленнее и спокойнее, поглаживая на руках увесистую кошачью тушку.       Ей надо было знать, почему всё не так.       По большому счёту, вариантов было два — или Визерис изначально придерживался такого мнения, что законная жена должна быть выше подобных удовольствий, или это распространяется только на неё. Оба варианта были не очень, но несли в себе совершенно разный посыл.       Или Визерис по жизни конченный. Или он так поступает именно с ней.       Ей нужно было знать.       Королева снова подошла к кровати, дёрнула за небольшую верёвочку — ей была нужна Лила. Кота она спустила обратно на кровать, ощущая себя гораздо более уравновешенной теперь. Алисента была готова снова взаимодействовать с миром и что-то решать.       — Моя королева?.. — из коморки для слуг появилась заспанная служанка, недоумевающая, что её госпоже понадобилось среди ночи.       — Лила, — кивнула ей. — Прости, что побеспокоила среди ночи, но у меня есть к тебе… срочная и очень важная просьба.       Какими бы не были обстоятельства, Алис всегда оставалась исключительно вежлива ко всем, в том числе и к прислуге — это было важным моментом в их верности. Человеческое, доброе отношение ценят все и часто больше золота. Особенно с учётом того, что на своих слугах она никогда и так не экономила.       — Всё, что в моих силах, ваша милость, — тут же попыталась принять собранный вид девушка, глаза её решительно сверкнули.       — Узнай всё о… постельной жизни короля с королевой Эйммой, — наконец выпалила Алисента, смотря судорожно горящими глазами на служанку. От этого зависило многое, очень, очень многое.       — Моя королева?.. — шокировано отозвалась Лила.       — Поспрашивай слуг, узнай не о короле, но о королеве Эймме — была ли она довольна? Нравилось ли ей делить ложе с мужем? Я знаю, что на слуг часто не обращают внимание, когда они, к примеру, приходят вычистить золу от камина среди ночи или сменить свечи, — фыркнула на такую безалаберность большинства лордов. Они все слишком привыкли к тому, что прислуга — лишь деталь интерьера. — Я знаю, что прошу о странном… но пожалуйста, Лила. Это важно для меня, — честно призналась королева, бессильно падая на край кровати, опираясь руками, чтобы удерживать себя сидя.       «Боги, как я устала», — тоскливо подумала Алисента. Работа королевы была ей в радость — управление замком, слугами, те же Встречи Королевы — ей нравилось действовать и быть причастной. Но как же её утомлял Визерис, необходимость подстраиваться под него, тщательно взвешивать каждое слово… она не представляет, как отец держится столько лет.       — Как скажете, моя королева, — кивнула девушка и слегка улыбнулась. — Я сделаю всё, что в моих силах. Позвольте мне помочь вам подготовится ко сну?..       Алис благодарно посмотрела на Лилу, которая принесла таз с прохладной водой и помыла её ноги — всё же, она босиком по замку пробежалась, а после помогла расстелить кровать, снять халат и потушила несколько свеч на последок.       Алисента едва ли сомкнёт глаза этой ночью, но ей стоило запастись терпения… потому что она сомневалась, что после этой ночи всё будет легко.