Алисента. Матерь драконов

      Визерис был рад рождению сына. Правда. Это был долгожданный мальчик, сын, наследник… Но он был рождён не так и не той женщиной, зато весь был похож на своего отца, настоящий маленький дракон.       Сидя в своих покоях, пока мейстер обрабатывал его руку, ставил пиявок, король задумчиво, с сожалением на лице, крутил маленькое кольцо с золотым соколом на своё мизинце. Эймма… его дорогая, любимая Эймма так и не смогла привести в мир их сына. А бедный Бейлон, давшийся им таким трудом, стоивший его дорогой супруге жизни, не прожил и дня — маленький, слабый.       Эйгон родился совсем другой — сильный, розовощёкий, крикливый. Алисента смогла дать жизнь настоящему дракону, сильному и крепкому мальчику. Сделала то, чего так и не смогла его милая Эймма. Подарила королю сына, продолжение династии, маленького принца. Принца из его снов, которого он так жаждал.       Неужели так и должно было быть изначально?.. Неужели мальчик из снов никогда не был из чрева его Эйммы и всё это было напрасным?..       А нужен ли был мальчик, когда его наследницей стала Рейнира?..       От таких мыслей король предпочитал отмахиваться. Нет-нет, ему нужны ещё дети, конечно! Таргариенов осталось мало, а Дом Драконов должен быть велик и крепок, больше драконов, больше детей. Его деду не повезло — ни один из его детей не пережил отца, династия стала меньше, в ней осталось всего четыре человека, так что, конечно, им нужны ещё юные принцы и принцессы.       Он не вечен, Рейнис — Веларион, которая так и не простила своему кузену ни Совета, ни того, что он отверг её маленькую дочь в качестве королевы. Но Визерис не хотел маленькую девочку в супруги! Он… он не желал видеть на своём ложе ребёнка. Когда-то, когда он был молод, они с Эйммой быстро влюбились друг в друга и как только у неё начались лунные дни, они стали жить как полноценные муж с женой, юные и влюблённые, они так хотели подарить этому миру множество своих детей! Детей, как продолжение их любви — дочерей и сыновей. К тому же, он был уверен, что Эймма родит принца из его снов, что должен был стать великим королём, что объединит все Семь Королевств!       Но его возлюбленная супруга сумела привести в этот мир только его дорогую Рейниру, Отраду Королевства, яркий луч света во тьме. Так много лет он ждал сына, наследника… его любовь отдала свою жизнь за это.       Визерис отнял у неё жизнь ради ненужного сына.       Но теперь, как символ их любви, как вечная память о его возлюбленной, именно их дочь, их Рейнира, станет королевой. А дети, которых родит ему Алисента станут поддержкой и опорой своей сестре. Разве может быть иначе?.. Алисента всегда была так добра и она так любила Рейниру, которая отвечала ей взаимностью! Конечно, Отто с Алисентой поддержат его девочку, когда той придётся сесть на трон. А её братья и сёстры поддержат и помогут ей. Так, как никогда не мог его брат.       Деймон. Деймон был его головной болью, его карой, наказанием за все грехи, что он когда-либо совершал! Смутьян, что вечно разрушает всё, что его окружает, никогда не слушается его, пренебрегает всеми усилиями Визериса. А ведь он так старался защитить его, дать ему место при дворе, несмотря ни на что!.. Даже позволил жить порознь с его леди-женой, хотя видят Боги — ему было должно заставить брата жить в Долине, с леди Реей, которую ему когда-то выбрала бабушка, как Эймму — Визерису.       Вот только именно ему досталась валирийская жена, о которой так мечтал Деймон.       Королю было бесконечно жаль бедную леди Рею, что вынуждена терпеть его брата, но он всё ещё надеялся, что тот однажды образумится. Поэтому, естественно, он не мог допустить, чтобы у бастарда Деймона было драконье яйцо! Это было неслыханно — без воли короля забрать его, чтобы подарить своему ублюдку! Отто был совершенно прав, указывая на вероломство его брата, что не просто оккупировал Драконий Камень, но и решил растить на нём бастарда, даровав тому драконье яйцо. Визерис не особо верил, но разве не угрожал Деймон Рейнире, как его наследнице, занимая её замок и собираясь вырастить там ублюдка?..       Деймон, конечно, был проблемой. Он всегда таким был, с самого детства, но несмотря ни на что, король никогда не думал о том, что тот может попытаться отнять силой власть у него или Рейниры. Это же Деймон! Его брат-проблема, способный лишь доставлять различные неприятности, но никогда более.       Поэтому Визерис милостиво приказал отправить шлюху на её родину, там пусть рожает, воспитывает своего ублюдка, который не имеет права принадлежать к Таргариенам или претендовать на дракона. Иначе что? Вспомнить Великий Совет, куда прибыли сыновья-бастарды принцессы Сейры? Тогда каждый, в ком хоть как-то видна валирийская кровь, сможет претендовать на дракона и трон. Это было совершенно не допустимо. Как бы ни было ему горько так поступать с братом и возможным племянником, но он был должен, как Защитник Государства.       Власть должна быть стабильна, с законорождёнными принцами и принцессами. Если бы Деймон родил дитя в браке со своей законной женой, то Визерис бы и слова не сказал! Он бы сам подарил брату яйцо для племянника или племянницы, позволил бы тому после отправится на Драконий Камень, если бы яйцо не вылупилось. Он умеет ценить и любить родную кровь, ведь это же семья, но государство для него, как для короля, на первом месте.       Деймон не должен был иметь признанного сына вперёд него.       А потом его непокорный брат отправился на ненужную войну, на которую так старался склонить короля Корлис. К чему ввязываться в необъявленную войну? А им её никто не объявлял! Да, были стычки на Ступенях, но лорд Корлис вполне справлялся, а государство могло ему помочь в этом — в кораблях или людях. Но гордец оскорбился тем, что он не женился на его малолетней дочери и решил на зло развязать войну, которой король столь не желал. И, конечно же, его брат не мог не доставить проблем и в этом — поддавшись провокациям Велариона.       Визерис твёрдо решил не вмешиваться в эту авантюру Деймона. Он всегда защищал своего младшего брата, но в ответ имел только сплошную неблагодарность. Что ж, в этот раз ему придётся выбираться самому, а король не будет помогать ему в этом гиблом деле на Ступенях.       У Визериса теперь есть молодая жена и сын, дочка, которой надо будет начать выбирать женихов, чтобы Рейнира смогла выбрать себе того, кто будет по душе. Его умница-Алисента сейчас будет занята устройством Королевской Гавани, взяв за пример его бабку, а он должен будет помочь ей в этом. Алисента была очень доброй, настолько, что даже пошла утешить не только свою подругу, но и её отца, именно это он в ней и ценит превыше всего.       Он знает, что она пришла к нему, чтобы стать королевой. Что Отто послал её.       Милая, добрая, милосердная Алисента — отличная королева для народа и мать для принцев и принцесс, которых она, наверняка, подарит ему ещё множество, дабы укрепить династию Таргариенов новыми драконами.       А мятежный брат более не его забота.

***

      Выходя из кареты около Драконьего Логова, где сегодня было очень людно, у Алисенты немного поджимались пальцы от волнения. Она наконец-то смогла сделать то, к чему долго готовилась — первая её «Встреча Королевы», как именовали это ещё при Алисанне. Идеально для этого подошел амфитеатр Драконьего Логова, построенный тут ещё для неизвестных целей Мейгором, в котором в своё время вышла замуж принцесса Рейнис.       Ещё две недели назад по всем Королевским землям была отправлена весть о том, что её милость королева Алисента возобновляет традицию Доброй Королевы — каждые полгода будут устраиваться такие встречи с женщинами всех сословий, пока только в Королевских землях, но если есть прошение из другого региона Королевств — то они могут прибыть на следующую Встречу и там высказать свои прошения. Вороны и глашатаи разнесли эту новость по всем землям и сейчас народу в амфитеатре, рассчитанном на восемьдесят тысяч человек в сидячем положении было занято почти всё. Многие пришли просто поглазеть на королеву — да. Но многие пришли и с просьбами.       Длиться эта Встреча будет неделю — каждый день с девяти утра и до семи вечера королева будет принимать просительниц, в порядке очереди, записанной предварительно у специальных служащих у входа в Логово. На каждую было выделено в среднем по десять минут, если будет необходимо дополнительное слушанье — то оно будет назначено после основной недели. Таким образом в день получалось около сорока пяти женщин, с учётом получасового перерыва на отдых для неё, и более трёхсот просительниц за неделю. Немного в сравнении с масштабом события и количества изъявивших желание, но много в сравнении с тем же королём — у того дай Боги десяток-другой в месяц наберётся, всё же не все рискуют приходить к королю и не всем дозволено.       «По шагу за раз», — напоминала себе Хайтауэр, чтобы не торопиться и не спешить. Вершины надо покорять медленно, но осторожно, чтобы не сорваться в пути и не разбиться.       Словом, устроила Алисента себе полноценную рабочую неделю от которой, она была уверена, у неё будет жуткая мигрень и усталость, но оно того стоит. По крайней мере, так она себя убеждает, пока сердце сжимается от тоски и страха по сыну. Алис впервые оставила его так надолго и так далеко, но Эйгон был мужественно поручен нянечкам и сестре, которая обещала проверять его каждый час. Так было немного спокойнее, но это не значит, что она не скучала — этот дракончик был с ней девять месяцев неотлучно, а потом ещё месяц жил в её спальне — кроватка стояла прямо в изголовье её кровати, — практически неотрывно от неё. И впервые она оставила своего Эгга без возможности прибежать к нему максимум за десять минут.       Для неё установили роскошный трон с драконами, но, к счастью, с мягкой сидушкой и даже маленькой подставкой для ног — когда-то это был переносной трон Алисанны, который достали, смахнули пыль и немного отреставрировали. Никаких неудобств, как с железным троном, от которого, если верить жалобам Визериса, потом болит и спина, и задница, и это не считая порезов. Она уже почти отошла от родов за прошедший месяц, озверела от безделья, а потому, скинув все дела на Рейниру с Амарой и Лизабет в замке, оставив котов и сына на попечение Джоханны, пошла покорять новую вершину.       В конце концов, в замке она за год уже всё наладила, приставила к лорду Гариффу двух мальчишек-учеников из членов Домов Королевских земель — тринадцатилетний Карон Брайуотер, третий сын своего отца и четырнадцатилетний Мальт Харт, который и вовсе был пятым сыном. Мальчики уже три месяца как бегают под эгидой их бравого стюарда, активно постигают науку управления Красным замком и немного соперничают. В конце концов, только один из них станет следующим стюардом, но это будет совершенно не скоро — Челстед на тот свет явно ближайшие лет двадцать не собирается, не смотря на свой не самый малый возраст. Мужчине уже было под пятьдесят лет, но был он крепок и здоров. Так что на соперничество мальчишек лишь фыркает в усы, держа их в стальных рукавицах. Алис искренне любит этого мужчину, который стал ей буквально правой рукой и опорой во всех замковых делах за прошедший год. А уж как рад лорд инициативной королеве — и вовсе не передать, лорд Гарифф очень трогательно заботиться о том, чтобы её милость вовремя питалась, а перед сном ей приносили горячий мятный чай с мёдом, столь нежно любимый королевой, в отличии от вина.       Вошла Алисента в амфитеатр в сопровождении Марель, Галии и Минары — Карла проверяла работу составителей списков, отсутствие коррупции за места, сводя их время и план на сегодняшний день, смотрит записи на оставшиеся шесть дней, которые, конечно, уже были просмотрены и заверены по важности, но всё же. А Талия в это время шныряет по залу, собирая слухи среди простолюдин и знатных дам — через служанок, через подкуп, сама слушает и общается. Она оказалась незаменима в плане слухов, а Алис приучала девушку к тому, что сообщать надо всё, в том числе и неприятное, потому что незнание — хуже плохого настроения или гнева. А на своих фрейлин она себе никогда не позволяет выплёскивать раздражение.       Так же с ними шагали сир Стеффон и сир Аррик, совместно с мейстерами Раулем и Джастином, присланными для неё из Цитадели — оба должны были выступать писарями, да и вообще, во имя истории задокументировать всё. Алисенте было не чуждо честолюбие, в чём она честно признавалась и она хотела войти в историю. Желательно — с позитивной стороны и с какой-то пафосной приставкой к имени. В конце концов, почему бы и нет? Если она сможет сделать хотя бы половину из запланированного, то вполне заслуженно встанет в один ряд с Алисанной Доброй.       Шаг свой она делала размеренным и спокойным — низ живота ещё немного саднило, периодически были кровяные выделения, но трусы с толстой подкладкой спасали, но никакого дискомфорта, конечно, не показывала. Алисента улыбалась, смотрела по сторонам, но не вертела головой. Подойдя к трону в середине зала, эффектно развернулась к нему спиной, рукой придерживая полы платья так, чтобы они красиво и аккуратно свернулись у ног, чтобы после этого царственно сесть. Да, она тренировалась в этом перед своим большим, дорогущим зеркалом в полный рост, что подарил ей на свадьбу дядя. На этот жест было убито кучу часов, во время которых она ощущала себя изрядно дурой, но она ни о чём не жалеет. Кто-то с королевской грацией рождается, а кто-то учится перед зеркалом.       Перед тем, как приземлиться, королева должна была произнести речь, которая тоже была записана, выучена, по крайней мере, основные фразы и мысли, при этом голос у неё должен быть звучным, слышимым во всём амфитеатре, но на крик переходить нельзя. Благо, тут было отличное эхо, а у неё — мощная глотка. Инцидент с крысой это подтвердил.       Вокруг царил гомон и гвалт, все переговаривались, смотрели на неё, а чтобы остановить шум, она просто подняла руку, призывая к тишине. Как ни странно, но больших усилий не потребовалось — все замолчали через пару минут, когда рука стала уставать и болеть, но главное, что своего пафосным жестом она добилась.       — Жители Семи Королевств, мои верные подданые, я приветствую сегодня вас в этот важный, исторический день, когда я, королева Алисента Хайтауэр, жена короля Визериса Таргариена, смогла возродить славную традицию Доброй Королевы — Встречи Королевы, — уверенно, но с улыбкой, обращалась она к людям, медленно обводя тех взглядом, слегка поворачивая голову. — К сожалению, я не смогу выслушать всех вас за одну неделю. Однако мы положим начало и это главное! Отныне каждые полгода будут организованы Встречи Королевы в Королевской Гавани, чтобы все желающие женщины нашего государства смогли получить аудиенцию и защиту своей королевы. Я выражаю свою надежду и желание, что смогу помочь вам, сделать жизнь женщин, за которых отвечаю перед Богами Старыми и Новыми, хотя бы немного лучше, — она сделала паузу, делаю вдох, горло немного пересохло. — Да начнётся Встреча Королевы Алисенты! — конец она сказала особенно громко и торжественно, после красиво опустилась на трон.       Амфитеатр взорвался аплодисментами, криками, восторгами. Что-то внутри Алис сладостно замирало, когда она видела, как приветствовал её народ. Конечно, её личной заслуги в этом немного — не успела ещё прославиться. Но долгие лета мирного правления Джейхейриса, такое же стабильное правление Визериса, рождение долгожданного принца, которым она подтвердила свою состоятельность, как королева и в честь которого были богатые гуляния, в том числе и в самых бедных концах Гавани — по просьбе Алисенты остатки с королевского стола передали беднякам, вместе с отдельными, скромными, но сытными подаяниями, — всё это сыграло свою роль в отношении к ней, как королеве. Особенно сын и подаяния, отец-то постарался, чтобы все знали, кто был таким добрым.       Но в конечном итоге глашатай застучал тростью с железным концом по полу, призывая всех к тишине. А после стал оглашать имя женщины, которая первой приглашалась к королеве. Первой стала худая, усталая женщина лет тридцати на вид, простолюдинка, из не самых богатых улиц Королевской Гавани.       — Д-добрый день, ваша милость, — робко попыталась поклониться просительница, но вышло не очень. Алис не обратила на это внимания, поощрительно улыбаясь подданой.       — Добрый день… Мила, так? — спокойно и дружелюбно стала направлять разговор.       — Да-д-да, ваша милость, Мила, живу на Мучной улице, около Блошиного конца, ваша милость, — запинаясь представилась всё же.       — Очень рада знакомству, — сохраняла абсолютное снисходительное дружелюбие, кивая ей. — Так что же тебя привело ко мне, Мила? Какая беда или просьба у тебя, что я могу ей помочь?       — Н-не давеча, моя королева, мою дочку, Ташу, ей двенадцать годков всего, — было видно, как ей тяжело, она мяла руками старую и не самую чистую ткань платья, глаза женщины смотрели в основном в пол, иногда панически поднимаясь к лицу королевы. Но в конечном итоге, Мила крепко сжала кулаки и постаралась прямо посмотреть на её милость, набравшись внутренней решимости. А вот Алис такое начало не понравилось. Совсем. — …снасильничал один из Златых стражей, м-моя королева. Я… я хотела бы попросить у вас помощи и защиты для дочки — она понесла от него, а о-он продолжает приходить, а-а я н-ничего не могу сделать… семеро детей, он г-грозился уб-бить их, если вякну, да и к-кому?.. — простолюдинка изо всех сил сдерживала рыдания, пока в Алисенте поднимался гнев и ярость. Она крепко сжала зубы и руки на подлокотниках, делая глубокий вдох, прежде чем обратиться к сиру Стеффону.       — Сир Стеффон, немедля позвать ко мне сира Лютора, действующего командира Золотых плащей. Он должен лично заниматься охраной логова, не так ли? — в ответ она получила краткий кивок. — Немедля его ко мне. И девочку приведите.       — Слушаюсь, ваша милость, — поклонился рыцарь и быстро отдал распоряжения подошедшему к нему мужчине из королевской страже. Тот тут же быстро сорвался с места на выход.       — Не тревожьтесь, все сведения проверят и вынесут приговор, положенный по закону. Если ваши слова подтвердятся, то вашей дочери, как и её ребёнку будет положена компенсация — из кармана насильника, если у него есть, что взять, ежели нет — то корона поможет вашей дочке, — видя побледневшую женщину Алис взяла себя в руки, снова нацепляя улыбку. Вот тебе и начало Встреч Королевы, очень мило, очень легко, конечно. Она, естественно, ожидала подобного, но чтобы сразу?.. Бедная её нервная система. Ей срочно нужен маленький пищащий Эгг. Мамино успокоительное. — Не переживайте, я не буду опираться исключительно на слова мужчины или его подельников. Мне будет достаточно увидеть его и вашу дочь, — успокоила Милу, понимая, что она легко сможет распознать реакцию девочки на насильника. Язык тела, выражение глаз, лица… всё обычно чертовски говорящее в таком случае. — Пока идите присядьте на скамью ожидающих, как только прибудут остальные участники дела, мы продолжим разбирательство, — указала рукой направление слева от себя где действительно, для таких случаев, было оставлено пустое место и установлены специальные скамьи, чтобы не было необходимости подниматься на верх. Да и следить, чтобы кто не сбежал, гораздо проще.       Когда женщина села, Алисента собрала свои нервы в кучку и жестом велела глашатаю продолжать. Она знала на что шла, знала, что такое будет, так что ей надо держать лицо. Она королева, а не какая-то трепетная девица. И это докажет.       — Приветствую, моя королева, я Рания Столлес, из семьи купцов кухонной утвари — глиняной, медной, стальной; я пришла к вам, чтобы просить защиты от «вымогателей», что просят за торговлю на «их» территории дополнительный налог дополнительно к королевскому, — следующая девушка была куда как более смелой, говорливой и уверенной, рассказывала о налогах и вымогательстве. Выслушав её, королева убедилась, что мейстер всё записал за своим столиком и кивнула девице, обещая, что корона рассмотрит её прошение и разберётся, если всё подтвердится.       После к ней подошла немолодая женщина из Стонтонов — лордов Королевских земель, которая говорила витиевато, с кучей комплиментов и лести, чтобы просить об устройстве замужества её младшей дочери. А именно — месте при дворе, в идеале среди фрейлин королевы — что прямо сказано не было, но намёк был отчётливым, — чтобы та смогла найти себе удачную партию. Алис немного поразил такой контраст, если честно, с первыми двумя случаями — то были дела серьёзные, действительно требующие вмешательства, особенно Мила с дочкой, да и Рания с вымогателями, а тут… она лишь мысленно покачала головой. Два разных мира, воистину.       — Я подумаю над вашей просьбой, возможно, ваша дочь получит приглашение на ближайший бал или турнир в Гавани. Это будет отличным поводом ближе познакомится с лордами ближайших земель, что прибудут по такому случаю, — с лёгкой улыбкой отшила женщину, но мейстер всё равно записал, а она потом подумает над этим. Места во фрейлины в любом случае заняты, а одно приглашение девочка может и получить. Соглашаться же на все просьбы, как бы льстиво и красиво они не были поданы, Хайтауэр была совершенно не намерена. Она королева, а не брачное агентство. То, что это было «милым хобби» Алисанны, не значит, что и эту традицию она продолжит.       Алисента берёт пример с Алисанны, да. Но не подражает ей. Юной королеве нужен свой путь, а не предшественницы.       Стонтон тут же откланялась, вняв намёку. В конце концов, и приглашение на бал или турнир от самой королевы — это совсем не мало. Алис не её супруг, на подобное не ведётся. Хотя и Визерис не такой уж простофиля, просто следует выработанной стратегии удобной жизни, где его все любят и восхваляют.       А после было сразу две женщины из более состоятельных прослоек общества малого народца, что не поделили одну территорию. Мол, забор стоит не там, несколько футов земли не своей загребла… дамы начали грызню прямо перед королевой, на что та лишь дёрнула бровью и заявила, что грызни и неуважения в своём обществе не потерпит, велев вывести обеих женщин вон — не проявляют уважения к королеве? Что ж, и она не будет. Твёрдость тоже надо уметь демонстрировать и, как бы не молили те, не клялись, что более такого не повторится — Алисента осталась глуха к мольбам. Зато на трибунах раздавались смешки над этими «мадамами».       Тут как раз подоспел тот самый стражник, которого отправил за участниками первого дела сир Стеффон. Лютор Ларджент выглядел угрюмым и раздраженным мужиком, высоким и с бородой, в латах, с золотым плащом и густыми бровями из-под которых сверкал недобрым взглядом. Но поклонился он ей вежливо. А вот девочка, приведённая следом была особенно маленькой на фоне рыцаря и того, кого привели следом за сиром Лютором. Тоже в латах, с плащем… высокий и сильный мужик с неприятной рожей, на которого девчонка — мелкая, тощая, с нелепым уже достаточно большим животом, что так дико смотрелся на её маленьком тельце — смотрела забито, со страхом, судорожно отводя от него взгляд и комкая юбку пальцами.       Ларджент проследил взглядом тот же маршрут, что и она и на его лице стало появляться осознание, зачем его позвали — мужчине явно не пояснили это по пути. Злоба с яростью стали проступать на его лице, стражник был очевидно опытным в таких делах и взгляд жертвы — мелкой и очевидно беременной — на насильника различить сумел. На неё же посмотрел уже гораздо более внимательно, руку при этом держа на рукояти меча.       — Здравствуй, Таша, — Алисента с мягкой улыбкой обратилась к девочке, что тут же испуганно уставилась на неё. Огромные карие глаза разбивали ей сердце. В каком пиздеце она живёт?.. Впрочем, о чём она, будто в её мире подобного дерьма не было. Подобное везде найдётся, пока в мире существуют люди. — Я королева Алисента, ко мне сегодня пришла твоя мама, чтобы просить защиты для тебя и твоего будущего дитя, — она очень старалась быть дружелюбной и нежной по отношению к этой девочке. Спокойствие, только спокойствие. — И для этого мне нужно будет твоё слово. Я же обещаю, что за это никто и никак тебя не покарает. Вне зависимости от сказанного ты и твоя мама будете в безопасности, — особо выделила последние слова, смотря прямо в глаза девочке.       — Я-я постараюсь, моя королева, — еле слышно прошептала Таша.       — Скажи мне, Таша, тот мужчина, — кивком головы, но не отводя взгляда, указала на того самого плаща, что привели вместе с сиром Лютором. — Брал тебя силой? Он — отец твоего ребёнка? Прошу тебя, не бойся, и скажи так, как есть.       Девочка кое-как взглянула на мужика, что напрягся и зло оскалился на неё, вздрогнула и тут же снова уткнулась взглядом в пол. Ларджент это заметил и лицо его сделалось совсем недобрым. Таша стояла, молчала, мяла юбку, а королева её не торопила. Терпеливо ждала, мечтая об Эйгоне, Рейнире и Принце. Её успокоительно-тискательный набор, как же ей сейчас их не хватало!..       — Он, — на грани слышимости выдохнула наконец девочка. — Да, — отчаянно подняла глаза на Алисенту. — Он брал меня силой, насильничал и заделал ребёнка, — всхлипнула под конец Таша, а мужик зарычал, дёрнувшись к ней, но там на страже стоял Ларджент, который просто и незамысловато ударил того кулаком по голове, заодно поставив подножку и тот просто рухнул на колени.       — Что ж, большего мне не нужно. Я вижу правду, — с ненавистью посмотрела на это… существо.       — Да брешет девка, ваша милость! Всё по согласию было! Сама юбкой крутила, зазывала! — тут же принялся отрицать всё громко насильник, но королева и не подумала обратить на него внимание, сосредоточившись на его командире.       — Сир Лютор, каково наказание за насилие над ребёнком? — спокойно поинтересовалась она. Да-да, она спокойна, просто само спокойствие…       — Кастрация, ваша милость, за насилие, — так же спокойно кивнул рыцарь, лишь крепко сжимая рукоять меча. — Казнь — за ребёнка. Все, кто до тринадцати — дети, — тут же уточнил формулировку, которую, судя по всему, ввёл ещё принц Деймон, потому что в законе такого не было. Там это делится на «расцвела» или нет.       — В таком случае не вижу препятствий для исполнения приговора, — повела рукой Алисента. — Сперва — кастрация, после — казнь, — после чего немного подумала, постучав ногтями по подлокотнику. — Прилюдная. Пусть кастрируют сейчас — как дань моего наказания и утешение для девочки, а после прилюдно, на площади, повесят — с оглашением приговора от королевы. Я желаю, чтобы подобные… особи, знали, что женщины королевства под моей защитой. И кара их не минует, если они вдруг расслабились с отсутствием принца Деймона, — хладнокровно заключила её милость, игнорируя судорожные крики насильника на фоне. Орёт и орёт, право слово, свиней и то жальче.       А после с таким же хладнокровием наблюдала, как с вопящего и извивающегося мужика сдирали штаны, принесли раскалённый кинжал — чтоб не помер раньше времени от кровопотери, а после сир Лютор лично схватил того за причиндалы и одним движением отчекрыжил их. Раздался вопль, запахло кровью, а насильник потерял сознание. Алисента перевела взгляд на девочку, боясь, что той станет плохо от такого зрелища, всё же она как-то… не особо подумала об этом. Но вместо страха или ужаса увидела лишь восторг с радостью в глазах Таши и её матери, что тихо подошла к дочке, держа руку у той на плече.       — У преступника была семья? — поинтересовалась Хайтауэр, наблюдая, как бесчувственное тело уволакивают из Логова, не потрудившись натянуть тому обратно штаны.       — Нет, ваша милость, это шваль из трущоб, никакой семьи не было, — качнул головой стражник, обтирая кинжал об штанину.       — Тогда пусть все его деньги и имущество отойдут Таше и её ребёнку. В качестве компенсации, — тонко ухмыльнулась, а Ларджент кивнул. Благодарные и всё время кланяющиеся Таша с Милой ушли под улюлюканье и радостные вопли толпы, что славила свою королеву и расправу над преступником, когда Алис жестом позвала к себе плаща. Тот подошел, почтительно наклонился к королеве. — Позаботьтесь, чтобы их никто не тронул. У выродка наверняка были дружки, которые знали об этом — они не должны добраться до девочки с матерью и их семьи. Только тихо, их-то официально притянуть особо не за что, — уточнила.       — Конечно, моя королева, — кивнул командир, после чего отошел, но стал недалеко от её гвардейцев, видимо, решив остаться здесь, лишь отдав перед этим парочку указаний подошедшим к нему плащам, среди которых, если она не ошибается, то был и сам Харвин Стронг — стать и кудри выдавали, хотя был он помоложе того, что она помнила, но, в целом, выглядел уже похоже.       И потекли дальнейшие прошения. Жалобы на мужа, что руку поднимает — вот и что она могла тут сделать? Только сказать, как убьёт — приходите, потому что у них махровое средневековье и с защитой от семейного насилия тут… туго. С этой защитой и в её-то мире было не очень, а здесь жена — имущество мужа, пока не убил всё в порядке. Отчего Алисента могла лишь покачать головой, сказав, что как королева она может лишь запретить на словах. Расстроенная женщина ушла, а она могла лишь сжимать подлокотники от бессилия.       Потом были снова налоги, мошенничество, пара ссор за землю, леди с просьбами за дочерей, угнанный скот, чужая собака, что загрызла свиней соседей… кому-то обещала рассмотреть дело, кому-то отказывала, одна наглая мадам попыталась и вовсе стребовать с неё денежную компенсацию за попорченный товар из-за плохих дорог — прогнали взашей, ибо требовать у королевы право не имеет никто, особенно простолюдины. Хотя и аристократку Алис отправила бы туда же, пусть и более вежливо, но и та бы не опустилась до наглых требований.       Когда объявили перерыв, Алисента еле смогла встать с трона — вовремя поддержал за локоть сир Стеффон проводив её к укромному помещению вне амфитеатра. Она старательно шагала прямо, с идеальной осанкой и улыбкой. Лишь дойдя до небольшой комнаты поморщилась и согнулась, потому что низ живота ныл прямо сильно. Столько сидеть, наверное, было не лучше идеей через месяц после родов, но сама себе виновата.       С блаженным стоном она буквально рухнула на мягкую кушетку, вытягивая ноги и спину. Плевать уже было, что там видят фрейлины и гвардейцы, переживут уж как-то, как и её авторитет.       — Ваша милость, желаете чего-то? — тихо поинтересовалась Марель, пока Карла подкладывала ей подушечку под голову, сочувственно вздыхая. — Может, пообедаете?       — Эйгона, — буркнула Алисента, ощущая тоску по сыну. Стокворт в ответ лишь как-то нежно улыбнулась ей. — Принеси морса, пожалуйста, если найдёшь холодный — цены тебе не будет. И захвати фруктов, будь любезна, — слабо улыбнулась Алис, радуясь, что уже ввела себе в рацион чай, морс, компот… простите, она правда не любитель вина, как и всякого спиртного. Особенно во время беременности. И вскармливания. А так как вода тут — штука опасная, то надо обходится такими аналогами в дополнение к лимонной водичке.       — Может, перерыв подольше сделаем? — заботливо предложила Корбрей, но Алисента могла лишь отмахнуться.       — У нас всё расписание забито, Карла, — тяжело вздохнула. — Недельку помучаемся, потом будем разбирать все эти прошения… мелочи жизни, выдержу.       — Рано вы всё же, после родов-то, некоторые дамы месяц только с постели не встают, — покачала головой фрейлина, пока Минара стала обмахивать королеву веером. Та блаженно подставила лицо под ветерок. Нет, всё же славные у неё девочки собрались, ещё пара лет близкой работы — и совсем сработаются.       — А я не просто женщина, я королева, которая отказывается признавать своей единственной обязанностью рождение детей, — фыркнула. — Да и я уже начала выть от безделья. А тут работы непочатый край, самое оно, чтобы снова в королевский ритм жизни войти.       Марель принесла ей морса — холодного! — который королева с удовольствием заглотила одним махом. А потом принялась лениво грызть виноград с апельсинами и яблоками. Хорошо быть королевой — всегда всё самое лучшее и из разных регионов у неё на столе.       — А здорово с тем мужиком кастрированным было. Зрелищно, — впервые подала голос Галия и Алис чуть не закатила глаза. От чего не стали воздерживаться Карла и даже Марель, зато Минара аж возмущённо напыжилась.       — Нельзя так говорить, Галия! И вообще!.. — между девочками завязалась перепалка, от которой она просто абстрагировалась. У этих двоих была своеобразная дружба, но королева была рада, что Харлоу вообще смогла в дружбу.       Вместо этого она решила обратиться к Карле.       — Талия не возвращалась? — тихо спросила.       — Приходила, отдохнула, а потом снова ушла, сейчас-то самое время, — прошептала в ответ фрейлина и Алис могла лишь кивнуть. Хорошо. Вечером выслушает весь перечень сплетен и мнений в народе, а потом уже будет думать над этим.       Перерыв закончился слишком быстро на вкус Алисенты, но делать было нечего, с помощью всё того же сира Стеффона, она поднялась со своего диванчика, немного размяла мышцы — опять-таки, никого уже особо не стыдясь, — и отправилась обратно на своё «рабочее место». Как короли выживают сидя на своём железном монстре она просто не представляет. Бедная Рейнира.       И снова она умостила свою попу на троне и потекли просительницы. Было ещё два случая с изнасилованием, но там уже хотя бы были не дети. Утешение слабое, но какое есть. Один насильник оказался снова из Золотых плащей, на что Алисента просто скосила глаза на Ларджента, а тот досадливо поморщился. М-да, Деймона на них всех не хватает, конечно, вот у кого стальная хватка была. Драконья, если быть точнее. А второй насильник был просто мужиком из Блошиного конца — обоих под конец дня отловили и прилюдно кастрировали. Королева уговаривала свой желудок подождать со рвотой, вот будет дома, у себя в покоях — запрётся и по тихому блеванёт. А пока нельзя, у неё имидж, статус и вообще. Так что ебало кирпичом и максимально царственный вид. Не зря же перед зеркалом тренировалась?..       Когда к ней пожаловала огромная… эм, женщина, то Алис даже предположить не могла, что та заявит. А её, оказывается, снасиловали. Нет, Алисента как бы за женщин, старается не вестись на стереотипы… но что-то были у неё сомнения, что эту… мадам, с весом под двести кило и ростом под два метра с огромными ручищами, можно было снасиловать. Скорее уж она сама, кого угодно… того-этого. Судя по парочке смешков за спиной — не она одна так подумала.       Но делать было нечего, она должна была выслушать всех, а потому предполагаемого насильника тоже позвали. И вот тут Алис призналась, что да, хорошо, она тоже подвержена стереотипам — или здравому смыслу — потому что вот это мелкое и тощее, работающее конюхом в таверне, макушкой достающее максимум по грудь мадам, абсолютно не вязалось с образом того, кто вообще, чисто теоретически, мог бы такую завалить. Там женщине будет достаточно его прижать к груди своими руками — и бедолага задохнётся.       Судя по затравленному взгляду мужичка и откровенно голодному — женщины, то тут была афера с целью женитьбы, потому что мадам требовала именно этого ибо её… кхм… силой обесчестили и подлец должен нести ответственность. Хохоток за спиной был более явным на этот раз и отчётливо мужским. В несколько голосов, да. Алисента еле сдержала порыв обернутся на засранцев, потому что ей-то приходится серьёзный вид сохранять, а эти ржут!       В конечном итоге уставшая, но немного повеселевшая под конец королева строго спросила обоих было или нет, получила противоположные ответы и строго посмотрела на женщину, заявив, что она явно видит правду и пытаться обмануть королеву — не лучшая идея. И прогнала женщину, которая за собой волокла своего бедолагу прочь под гогот наблюдателей.       — Может, спасти несчастного? — шепотом поинтересовался Ларджент за её спиной.       — Здесь мы бессильны, — нарочито-печально ответил Дарклин, сдерживая смех. Где-то там же хрюкала Галия и она лишь надеялась, что её кто-то прикрыл спиной. Смех-смехом, а королевская фрейлина же!       — Подозреваю, что тут и Боги беспомощны, — еле слышно пробормотала Алисента, не сдержавшись, отчего оба мужчины резко заткнулись, поняв, что их таки услышали. А после начали хрюкать совместно с Харлоу. — Отставить, потом где-то в таверне посмеётесь, а тут мы на людях, — тихо приказала обоим и те явно попытались прекратить, но иногда прорывалось.       Последние пару просительниц прошли тихо-мирно, без особых эксцессов. Потом она встала, произнесла благодарственную речь за внимание, о том, что правосудие свершится и справедливость настигнет всех, объявила, что завтра продолжит слушанье, после чего гордо удалилась, под восторженные вопли толпы, которую должны были разогнать Золотые плащи.       В карете Алисента смогла наконец-то снова лечь и выбросить всё из головы, просто желая наконец-то оказаться дома. С сыном. И Рейнирой. И Принцем. Ей нужны её любимые антистрессы, слишком долгий, сложный и эмоциональный день, особенно после столь долгого затишья.       Ну и нужник, конечно. Она всё ещё не выблевала все свои внутренности, что за беспредел.