Алисента. Матерь драконов

      Если верить словам акушерки, равно и мейстера Меллоса — которого выпустили почти спустя сутки, потому что она забыла о нём, а Галия, конечно, попыталась сделать вид, что тоже, но не особо удачно — Алисента восстанавливалась после родов быстро и легко. Ощущала ли это так же сама Алис? Нихера.       Сидеть было пыткой, от лежания затекали все мышцы, ходить тоже было болезненно. К тому все эти выделения послеродовые — тоже та ещё штука, а тут не было трусов! Только во время менструаций женщины носили что-то типа мужских брэ — ранний аналог панталон, видимо, у которых была толстая нижняя подкладка, куда клали куски ткани. Почему трусов всё ещё не было у неё?.. Так ведь разврат же! К сожалению, ни как дочь десницы, ни как молодая королева, она просто не могла себе позволить сшить такую вещь у придворных швей. Да и увидь её в таком кто-то кроме верной Лилу, которая умеет хранить тайны госпожи, то проблем из-за слухов могло быть дофига и больше.       Но теперь она была полноправной королевой с сыном, доказавшей свою полезность. Поэтому спустя пару дней после родов Алис категорически приказала прислать к ней швею. Девочки-фрейлины разулыбались, думая, что королева решила себе не вставая с родильного ложа наряды заказывать. Ага, щ-щас. Трусы! Ей нужны трусы!       Пришедшая швея — женщина не первой молодости и стройности, улыбалась её милости, сразу стала предлагать варианты тканей, фасона… Алисента просто подняла вверх руку, заставляя её, как смолкнуть, равно как и Карлу, которая нежно и трепетно любила моду, а потому тут же включилась в обсуждения.       — Платья я буду заказывать позже — как только оправлюсь после рождения принца. А пока мне надо от вас совсем другое, — довольно строго сказала королева, ощущая себя не в духе от общего состояния. Да, у неё сейчас не лучший характер, имеет право — она устала лежать и у неё всё болит! На самом деле, милой и пушистой она становилась только держа на руках сына, который, хоть и был по сути причиной всех этих мук, стоил всего и сразу. В остальных случаях она была раздражительной и ворчливой, на что все старательно закрывали глаза, ведь грань она никогда не переходила — не кричала, не оскорбляла, просто была не столь мила, как обычно.       — Как скажете, ваша милость. Чем же я могу вам помочь? — женщина оставалась всё столь же милой и приветливой, явно привычная работать с аристократками у которых характер и похуже.       — Мне нужны трусы, — просто заявила Алис, видя удивления на лицах всех присутствующих.       А потом приступила к работе со швеёй, показывая той чертежи и зарисовки трусов. Стринги или даже слипы ей были не нужны — с прошлой жизни была фанаткой трусиков-шортов и тут собиралась продолжить традицию. Дамы поохали, поахали, стыд-то какой, но взгляд у Алисенты был недобрым, а статус высоким. К тому же, пояснение, что трусы должны быть из мягкой эластичной ткани и с кармашком для ткани сделали всё проще и понятнее для швеи — та явно была женщиной рожавшей, а потому отнеслась с пониманием. Ничего-ничего, вернёт она себе привычную форму и будут у неё трусики и кружевные и с узорчиками, более она не готова отказываться от такой малости своего комфорта.       Заодно заказала детскую одежду для Эйгона — все эти комбинезоны, боди и прочее, что было не в ходу здесь, но она помнила по прошлой жизни. Здесь дизайн она отдала на милость швее и Карле, попросив лишь сосредоточиться не только на «драконьих» цветах, но и более жизнерадостных — голубой, белый, желтый. Она не желала всё время туго пеленать сына — ей было банально жаль так туго стягивать его, когда ребёнок извивается, прося свободу рук. Конечно, она помнит, что новорождённые из-за плохой координации могут себя царапать… но для этого есть комбезы с зашитыми рукавами и просто маленькие рукавички на завязках, видела она такие. Так что свободу Эйгону!       Через два дня у неё уже был комплект из пяти трусов, ещё столько же должны были дошить позже — они были довольно простыми, потому что она требовала как можно быстрее, но оставшиеся обещались быть более вычурными. На пробу бельё оказалось, конечно, не четой известному ей, но тоже ничего — ткань мягкая, приятная, держится это дело на завязочках, так как резинок ещё не придумали, а она сама в душе не имела, как и откуда те вообще взялись. Не готовила её жизнь к попаданию в средневековье, что уж тут.       После из Эссоса от торговца прибыло масло, которое королева заказала загодя — поспрашивала тут и там, даже написала парочке дам из торговцев из Лиса, и нашла себе средство, которое помогает при грудном вскармливании. Тут женщины нечасто занимались этим сами, для того были кормилицы, но всегда были исключения из правил.       Потому что многие матери всё равно желали сами кормить детей, а вот ощущения от этого процесса были… изрядно ниже среднего. И это даже с учётом того, что Алисента добропорядочно позвала к себе опытную кормилицу, расспросила у неё, что и как — как лучше прикладывать ребёнка к груди, как понимать, что он уже наелся и тому подобное. Она совершенно не хотела навредить сыну по незнанию, а потому пытала всех, кто попадался на глаза.       Алис хотела быть хорошей матерью для своего ребёнка. Такой же, какой когда-то была её мама для неё. Любящей, понимающей, заботящейся, той, к которой можно прийти с абсолютно любой проблемой и знать, что даже если тебя отругают в итоге, то в первую очередь — выслушают и помогут. И она старалась начинать с малого.

***

      Алисента полусидела на кровати, баюкая на руках сына. Фрейлины были сосланы на уроки, да и вообще ушли с наказом погулять — её милость желала одиночества с сыном. Конечно, всегда был вариант, что вот прям сейчас ворвётся Рейнира… но принцесса была занята королевскими обязанностями, которые ей спихнула Алис, на пару с двумя своими фрейлинами. Нире надо учится управлять хотя бы замком для начала и надо начинать общаться с дамами высшего общества.       А тут как раз получилось красиво скормить ей это под соусом помощи подруге, которая пока не может этим заниматься, а если запустить, то потом будет столько дел, столько дел… что ни на что другое времени совсем не останется. Подруга попыталась сначала справиться со всем сама, с нахрапа, обломалась и пришла всё-таки просить помощи её фрейлин, самых полезных в этом вопросе, судя по наблюдениям Алисенты, — Амару и Лизабет. Её будущие казначей и глава фрейлин.       Скоро, как только оправится от родов и ощутит в себе готовность снова впрячься во все эти дела, она назначит своих фрейлин на новые должности. Список был уже составлен, имена вписаны, только что не утверждён. Сейчас, спустя полгода общения с леди, когда она старательно налаживала с ними связь, Алисента могла быть более-менее уверена в девочках. Как ни странно, но особенно хорошо себя показали совместные роды — девочки прониклись и даже сквернословие королевы их не смущало — простите, они видели, как из неё ребёнок вылазит, какие там маты?.. Женская солидарность, как она есть.       — Скоро у твоей мамы будет личный совет, представляешь, Эгг? — ласково прошептала Алис, смотря на сына в голубом комбинезоне, что хмурился и махал ручонками. — Моя маленькая упитанная жопка, — чмокнула сына куда-то в живот, улыбаясь.       Да, Эйгон родился весьма… упитанным дитём. Неудивительно, что её живот под конец напоминал шар. Каким чудом при этом у неё не было растяжек — секрет мироздания, потому что она к ним морально готовилась, несмотря на то, что мазала живот маслом и всё такое, но… серьёзно, кожа не может так растягиваться без последствий. Но у неё их почему-то не было. То ли божественное вмешательство — но растяжки? серьёзно? — то ли просто очень удачная генетика. Судя по тому, что в каноне после четверых детей Алисента не поправилась и вообще сохранила молодой цветущий вид, то это действительно был джекпот.       И да, Алис часто ощущала себя… странно, когда сюсюкалась с сыном. Потому что это напоминало ей то, как она нянчилась с котами, все эти «мамина пушистая жопка», «мамин сына» и всё такое… но она мужественно решила закрыть глаза на то, что обращается к своему новорождённому сыну, как к коту. Она любит его гораздо больше! Просто выражение любви у неё… такое.       — Какой ты горячий, — снова поразилась королева, пройдя рукой по макушке ребёнка. Он всегда был очень тёплым. И это смущало. Но она вспоминала о том, что и Рейнира, и Визерис всегда были горячими. Уж точно более, чем она сама, но она обычно просто… не особо обращала на это внимание? Просто принимала как факт, не заостряя внимание. Теперь вот, пришлось. — Мамин маленький дракончик.       Потому что даже первое купание, спустя пару дней после рождения ребёнка, пришлось долго настраивать температуру. Эйгону вода категорически не нравилась и Алисента не могла понять в чём дело. Просто пугает? Слишком горячая? Но она сделала её просто тёплой, тщательно следя за температурой! Но потом пришла Рейнира, окунула руку в ванночку и удивилась, почему она решила купать её брата в холодной воде. Это её удивило, насторожило, но… Таргариены не совсем люди, да? Пламя в крови, драконы, все дела. Вспомнилась сцена из сериала, где Вхагар выдыхала огонь и Деймон на Караксесе спокойно в него ныряли, без ожогов, слезящихся глаз и прочего. Да и Нира всегда любила быть поближе к огню, ближе, чем это было комфортно самой Алисенте. Поэтому она рискнула попробовать.       И оказалось, что да, вода просто была недостаточно горячей для Эйгона. Служанки были немного в ужасе, но они у неё были совсем молоденькими… Алис пригласила одну из старожилов замка, очень пожилую служанку, что была ещё при Алисанне и та подтвердила, что вода должна быть горячей для Таргариенов, вся остальная — некомфортная для них. В итоге Лайя, так звали эту женщину, осталась при королеве — помогать опытным советом. Сама она была ещё с Драконьего Камня, прислуживала и Алисанне, и Эймме, пусть второй и поменьше. Но она знала, как проходит младенчество и детство маленьких драконов, чем была очень ценна.       Лайя рассказала ей о температуре воды, о том, что слишком сильно кутать ребёнка не надо, они не особо мёрзнут, что потом он начнёт издавать странные звуки — порыкивание, щёлканье, всё такое, но это пройдёт годам к пяти-шести, у всех проходит. На камин лучше поставить решётки — они вечно к нему лезут, да и вообще, дитя лучше поближе к огню держать, особенно если плачет — так быстрее успокоится. Это было удивительно, хотя она и подозревала нечто такое. Серьёзно, Таргариены не могут быть простыми людьми, если летают на огнедышащий ящерках, имеют с ними ментальную связь и всё такое. Конечно, не такие как «Матерь драконов», что была вообще неопалимой, но всё же… они были другими. И это завораживало.       Она, Алисента, обычный человек — физически так точно — во всех жизнях, породила нечто… особенное. Её Эйгон был особенным — беловолосым, с нежными лиловыми глазами, такой другой. Одно дело просто видеть Таргариенов — Рейниру, Визериса, Деймона. Да, они другие, да, не такие как все, общаться с ними, взаимодействовать, смотреть — всё ощущалось немного особенным. Но родить такого?.. Будто ты создал что-то, что выходит за рамки этого мира.       А уж когда Нира принесла прекрасное, золотое яйцо… Солнечный Огонь. Тот, что может стать погибелью её старшего дракончика. Тот, что никогда им не станет. Она хотела бы испытывать некое… предубеждение к этому дракону, но не могла. Драконы были самой невинной жертвой той войны. Просто верные своим всадникам, погибшие за их распри, убивающие друг друга.       Иногда она думала, какого было Вхагар и Караксесу убивать друг друга? Драконы двух братьев, мужа и жены, они провели многие лета вместе, покоряя небо, живя бок о бок. А драконы не бесчувственные, это-то Алис могла сказать точно. Но самые верные — для своих всадников. И потом вот так, по воле двух мужчин, убивать друг друга, после десятилетий проведённых вместе. Ужасная, жестокая участь. И это ещё не вспоминая Драконье Логово, с закованными драконами, убитыми толпой.       Алисента не могла об этом не думать, держа в своих руках горячее, даже без печи, живое золотое яйцо. Жизнь в нём ощущалась как лёгкая пульсация, где-то на кончиках пальцев, еле ощутимая, но заметная. Таргариены, наверное, ощущали это куда более остро. И как забавно было, что Нира выбрала, судя по всему, именно то яйцо, что досталось Эйгону и в каноне. Возможно, дракон и всадник и правда друг другу предназначены с самого начала.       Королева аккуратно встала с постели — сейчас это давалось уже гораздо легче, — держа на руках своё сокровище. Она не могла передать словами ту нежность, что вызывал у неё сын, это было чем-то большим, чем всё, что когда-либо она испытывала за всю свою жизнь. Её первенец, её ребёнок. Её маленькое чудо с драконьей кровью. Алис любила Рейниру, очень сильно, но никогда — так. Эйгон был кем-то, кто стал самым важным в её жизни, её частью, её продолжением, но чем-то бесконечно самобытным. Беспомощный, маленький, беспокойный — он любил капризничать, плакал, уже однажды залил мать, что попыталась самостоятельно поменять ему пелёнки, мочой, но такой бесконечно любимый.       Раньше она всегда считала, что в случае, если станет перед выбором, то Рейнира — её приоритет, её выбор. Но тогда у неё не было сына. Она не была матерью. Сейчас же она понимала, что в случае чего… она мир этот уничтожит за своего ребёнка и плевать ей будет на мораль.       Поэтому всё, что могла пообещать себе Алисента — что такой выбор перед ней никогда не станет. Она хочет видеть на троне Рейниру. Но её сын должен быть счастлив. И как хорошо, что эти два понятия никак не противоречат. Монархи редко когда — никогда — бывают счастливыми. Поэтому её мальчику будет гораздо лучше без трона и короны. Свободный, выращенный в любви своей семьи, с матерью и сестрой — её Эйгон будет не коронован и счастлив. Как никогда не был в той истории.

***

      — Как тут мой прекрасный сын? — с улыбкой в её спальню зашёл Визерис и она взмахом руки отослала своих фрейлин. Пока что супруг демонстрировал неплохое внимание к её сыну, что было отрадно. Заходил пару раз в день, сюсюкал над колыбелью, держал Эйгона на руках. Это радовало, давало робкую надежду на то, что, возможно, всё так и останется?.. Визерис был не лучшим мужем и отцом, но её сыну нужен отец, кому как не ей это знать.       — Растёт, агукает, много кушает и пытается улыбаться, — с улыбкой ответила мужу, ходя по комнате и держа на руках Эйгона.       — Какой образцовый маленький принц у нас растёт! — муж подошел к ней, протягивая руку к сыну и гладя того по щеке, пока мальчик следил за ним своими огромными глазами, начав тянуться руками. — А кто тут у нас хочет к папе на руки? А это у нас принц Эйгон! — он взял ребёнка с рук Алисенты, покачивая и смеясь. — Наш прекрасный маленький принц, да? Настоящий дракон! — кривлялся король, рассмеявшись, когда Эгг попытался издать какой-то воркочущий звук. Кажется, именно о таком говорила старая Лайя.       — Рейнира вчера принесла ему яйцо, — сказала супругу, зная, что общение с дочерью у него по прежнему… раз через раз, а инициативу проявлять Визерис не умеет.       — Да, мне доложили, — благостно кивнул ей, сияя довольной улыбкой. — Сказали, что Рейнира выбирала его больше часа, расхаживая перед всеми имеющимися, выбирая самое-самое для своего брата! — мужчина рассмеялся, хотя в этот раз на его лице была горечь, которую тот попытался скрыть. Видимо, вспомнил и то, как дочь выбирала яйцо для другого брата. Алисента боялась, что тень принца Бейлона всегда будет лежать на её сыне, но она абсолютно не представляла, что может с этим сделать. — Как твоё самочувствие, Алисент? — посмотрел на неё.       — Уже гораздо лучше, муж мой, — она накрыла своей рукой перебинтованную руку короля. — Мейстеры говорят, что через пару месяцев буду уже совсем здорова, — улыбнулась Алис, может, немного преувеличивая порог. А что? Сына она родила, имеет право на отсрочку. А с Меллосом уж как-то договорилась, что повторения судьбы Эйммы не желает совершенно, так что три месяца после родов — минимум перерыва в сексе. В идеале вообще полгода, но там как получится.       — И хотя я пока не совсем здорова… мне хотелось бы начать организацию встреч королевы, — она продолжила гладить мужа по руке. Отец должен был подготовить его к этому, да и она сама уже вскользь пару раз напоминала. — Всё же, организация такого мероприятия не самая быстрая, а мне бы хотелось, чтобы всё прошло хорошо.       — Но не слишком ли рано? Ты только недавно родила… — да-да, как в постель — так пораньше, как в люди — так «недавно родила». Она никогда не поймёт Визериса, вот честно.       — Я думаю, всё будет хорошо, — успокаивающе улыбнулась ему. — Королева Алисанна устраивала такие встречи и через месяц после родов, да и я чувствую себя достаточно хорошо, чтобы выдержать такое. И мне так хотелось бы помочь простым людям в столице, Визерис, — сменила тактику. — Я понимаю, что, возможно, слишком тороплюсь… однако я желаю сделать что-то для народа, как твоя королева.       — Ты очень добра, Алисента, — растроганно улыбнулся король, попадаясь на удочку. — Конечно, можешь отдавать распоряжения о подготовке. Я уверен, что бабушка была бы рада, что её добрые дела и традиции всё ещё помнят и чтят, — супруг чмокнул её в лоб, передал сына, поцеловав и того напоследок и ушел.       Алисента выдохнула. Хорошо. Первый бастион взят. Следующий — канализация, а потом её надо обсуждать, согласовывать… временно ей придётся посидеть в Малом Совете, чтобы согласовать всё это с мастером над монетой, десницей и королём, а там, как известно, нет ничего более постоянного, чем временное. Несмотря на рождение сына она не собиралась упускать шанс и сдавать позиции. Сейчас идеальное время, чтобы действовать — создавать себе авторитет и имя.       Эти встречи дадут ей не просто любовь и уважение народа, нет. Самое главное — они дадут ей союзников. Женщин, которые придут к ней за помощью, которым она поможет, которые будут ей должны, благодарны… ей нужны связи, нужны доверенные люди. И это станет прекрасным, многообещающим началом.       — Скоро, Эйгон, твоя мама станет совсем настоящей королевой, которая сделает всё, чтобы ты всегда был защищён и счастлив, мой любимый маленький дракон, — поцеловала сына в лоб, вдыхая его нежный, детский запах.       Да, всё так и будет.