Алисента. Матерь драконов

      Оказалось, что иметь брата… не так уж плохо. Маленький Эйгон был милым ребёнком с большими лиловыми глазами и белыми редкими волосиками. Он тянул к ней руки и смешно агукал, хватая за пальцы. Маленький, милый и мягкий. Он пах молоком и чем-то ещё, а держать его на руках было страшно и волнительно — Рейнире всякий раз казалось, что сейчас она сдавит его сильнее нужного или уронит. Сама она себе бы ребёнка не доверила, особенно новорождённого, но Алис — да.       Принцесса видела, как горят глаза Алисенты при взгляде на своего первенца. Это напоминало ей её собственную маму, у которой был такой же взгляд, направленный на неё… что-то внутри Рейниры мучительно сжималось от этого. Потому что теперь самый нежный взгляд направлен не на неё. Потому что на её младшего брата, Эйгона, так смотрят, а неё — нет.       Отец закатил пышный пир, рассказывал всем о том, как прелестен юный Эйгон, какой он крепкий и сильный родился… это было мучительно. Он был так рад сыну, что она ощущала себя лишней. Равно как и то, что Алис выиграла спор — отец даже не подумал о ней, называя сына именем завоевателя, слепо следуя указке своего десницы. Не подумал о том, как это выглядит на фоне того, что у него есть наследница. Теперь все будут считать, что стоит только её брату пережить младенчество — и король сменит своего наследника с девочки на первенца-сына.       Рейнире хотелось рвать и метать, хотелось горько рыдать, хотелось обвинить во всём младенца, что одним своим рождением отнял у неё всё. Но она не могла. Потому что держала его на руках и он был маленьким. Маленьким и невинным, ничего не сделавшим — дети не отвечают за поступки родителей, а у них вообще один отец на двоих. Было так странно понимать, что она хотела бы злиться на этот пищащий комок, но не может. Ведь ей-то уже шестнадцать, а ему — пара недель от рождения. Нира не дура, чтобы злится на младенца, который и головы держать не может.       Да и на Алисенту злиться не могла — глупо было бы обижаться на мать за то, что та любит своего ребёнка. Особенно с учётом того, что о ней королева не забывала — Рейнира была первой, кто взял Эйгона на руки после его рождения после матери и акушерки. Не король, не десница, а Рейнира. Может, в этом и не было ничего особенного, но… но ощущалось так, словно только ей Алис могла доверить сына. А может, так оно и было — отношение у подруги с мужем и отцом были не очень, она им не доверяла, что не удивительно, с учётом всего.       Отец был плохим мужем, а Отто — отвратительным отцом. Принцесса никогда не простит ему красный оттиск на щеке Алисенты с разбитой губой. Она всё ещё хочет скормить его Сиракс за это. Никому и никогда не довзолено поднимать руку на её Алисенту! Её королеву, демоны его побери!       В тот момент, когда у Алисенты начались роды, когда Рейнира поняла, что может навсегда потерять её… не её внимание, но её саму… это стало чем-то поворотным внутри. Было страшно до жути, всё внутри сжималось в тисках, она не могла остаться совсем одна!.. И тогда само по себе вырвалось обращение. Моя королева. Да, Алис — её королева. Её подруга. Мать её брата. Жена её отца. Её родственная душа. Алисента — её.       Мама была королевой и всегда ею будет. Королевой Вестероса, королевой отца, невинно замученной и убитой. Для Рейниры же она всегда была мамой. Она научилась воспринимать отца королём. Но маму?.. Эймма никогда не была её королевой, она была её мамой, первым и самым важным человеком в её жизни, который всегда любил её больше всего на свете. И сейчас, думая об этом спокойно, поднимаясь в небеса на Сиракс, принцесса рада этому. Её отец — король и это не всегда хорошо, особенно по отношению к его семье.       Почти никогда не хорошо, на самом-то деле. Дядя — тому самое яркое подтверждение.       Однако Алисента другая. У них всё по другому. Подруга никогда не становилась её королевой. Рейнира сама её таковой сделала. Сама согласилась на брак с отцом, сама одобрила этот союз, сама выбрала её на роль матери младших братьев и сестёр. Это всегда был её выбор. И было глупо отрицать это и винить Алис.       Когда-то, в день свадьбы, она пообещала исправиться, пообещала быть лучше для Алисенты. Пока что у неё, очевидно, получалось не очень, но ещё ведь не поздно? Рейнира сможет помочь и поддержать подругу, стать хорошей старшей сестрой Эйгону. В конце концов, она так долго хотела стать старшей сестрой!.. Конечно, она больше хотела иметь младшую сестру, чем брата, но может у неё и сестрёнка потом появится. Это было бы здорово.       Нира заплетала бы ей валирийские косы, выбирала бы платья, да и вообще… у неё была бы сестра! Ей почему-то всегда хотелось иметь сестру, хотя она и понимала, что королевству нужен мальчик. А теперь у неё есть младший брат, который чувствовал её ещё до рождения — принцесса знает, что Эйгон никогда не толкался, когда к Алисенте прикасался отец или Отто. Зато стоило ей решится прикоснутся к животу королевы, как Эйгон всегда пинал её в ответ.       Они были одной крови, пусть и наполовину. И брат наверняка чувствовал, как его сестру любит его матушка — он всё же был буквально внутри Алисент. Это было очень волнительно, знать, что её valonqar любил её ещё до своего рождения. Но Нира это оценила. И она будет любить его в ответ — заботиться, играть, обучать валирийскому. А ещё она выберет для него яйцо, как когда-то для Бейлона.       Один её младший брат так и не смог пробудить своё яйцо, но второй наверняка сможет. И тогда они однажды смогут летать вместе — Рейнира с Алис на Сиракс и Эйгон на своём драконе. Так, как и заведено в Доме Драконов.

***

      Рейнира вошла в покои Алисенты чуть ли не подпрыгивая. В руках у неё было прекрасное золотое яйцо из кладки Пламенной Мечты. Подруга лежала на кровати, кормя грудью её младшего брата. Картина немного смутила принцессу, но она решила не подавать виду и не отводить глаза. К сожалению, в комнате так же присутствовали и фрейлины королевы, но Нира их мужественно проигнорировала. Возможно, они были не так уж плохи. Но это совершенно не меняет того факта, что ей они все по прежнему не нравились. Особенно наглая соплячка Харлоу, которую Алис взяла под личную опеку.       — Рейнира? — Подняла голову и улыбнулась подруга. — Ты?.. — её глаза наткнулись на яйцо и она восхищённо выдохнула. — О, какое прекрасное.       — У каждого Таргариена должно быть яйцо в колыбели, — подмигнула королеве, игнорируя всех её фрейлин. Да, это было некрасиво и неправильно, они все были леди из знатных домов, но…       «По шагу за раз», — вспомнила слова Алис и мысленно согласилась с ними. Да, сейчас она учится быть хорошей старшей сестрой и не ревновать, не обижаться на маленького брата. Над своей терпимостью к фрейлинам она поработает потом.       — Садись, — Алис кивнула на край кровати. — И подожди пока маленький проглот закончит свой обед, чтобы правильно представить ему его будущего дракона.       Рейнира переборола свою лёгкую неловкость и уставилась на процесс кормления. Это не выглядело как-то странно или некрасиво, или пошло. Просто… естественно? Немного неловко наблюдать за таким — да, это казалось очень личным, но ничего более. Хотя ей было любопытно.       — Это не больно? — задала один из интересующих вопросов, положив остывшее без жаровни яйцо себе на колени.       — Это неприятно, — вздохнула в ответ Алисента. — Но я заранее интересовалась этим вопросом, так что мне привезли специальные масла из Эссоса. Знаешь, когда кормишь ребёнка грудью, то с непривычки могут возникать трещинки на коже, всё такое. Но если мазать маслом, то всё более-менее. Процесс всё ещё не самый приятный, но терпимый.       — Почему ты вообще не передала Эйгона кормилице? — искренне не понимая спросила Нира. Все леди так делают, так почему нет?..       — Ребёнку так полезней. Хм-м, как бы объяснить… — Алис задумчиво возвела глаза к потолку, а принцесса заметила краем глаз, как заинтересовались всё так же сидящие тут девушки. Одна только Харлоу не отреагировала, уткнувшись в какую-то книгу. — Молоко матери — это не просто питание для младенца. Это ещё и нужные… вещества для того, чтобы он был более здоровым, организм его лучше сопротивлялся разным хворям, рос сильным и здоровым. И разница между молоком кормилицы и молоком матери тоже есть. Мать вынашивает ребёнка девять месяцев и за это время её организм готовится к его появлению на свет, адаптируется именно к своему младенцу. И все полезные вещества в молоке матери направленны именно на её ребёнка. И да, у кормилицы оно тоже может быть хорошим, я не спорю. Многие дети вырастают крепкими и здоровыми, но это скорее дань тому, что они такими родились. Но мы не знаем, сколько «слабеньких» детей могло бы пережить младенчество, если бы они росли именно на материнском молоке. А ещё стоит добавить то, что при грудном вскармливании организм женщины быстрее восстанавливается после родов. Поэтому лично я предпочитаю перестраховаться, — чуть пожала плечами королева.       Рейнира замерла, переваривая услышанное, куда как более задумчиво уставившись на всё ещё кушающего брата. Алис знала много разного и сомневаться в её знаниях никогда не приходилось, хотя иногда принцесса искренне изумлялась, откуда она всё это берёт. Но зная манеру подруги постоянно читать, переписываться, узнавать что-то новое от других людей, сводить всё это в своей голове, делать выводы — то она уже не удивляется. Разве что восхищается тому, насколько та умна.       — И ты всё ещё жуткая зануда, — хихикнула Нира, вспоминая старую шутку. Алисента шутливо попыталась пнуть её ногой под одеялом, пока Таргариен со смехом скатилась с кровати, придерживая яйцо в руках. Но ненадолго — она тут же снова плюхнулась на кровать, чуть не ложась на ноги Алис.       — Я всё ещё чертовски умна и обладаю хорошей памятью, — проворчала привычный ответ Хайтауэр, заставляя её вновь захихикать. Где-то позади тоже послышались смешки.       Эйгон наконец наелся и отлепился от материнской груди, которую Алисент быстро скрыла, поправив лямку сорочки. Рейнира привстала, приближаясь к брату, думая о том, как лучше подарить ему яйцо.       — Положи яйцо, возьми брата и приземли его в колыбель. А тогда уж дай ему то, что принесла, — мягко подсказала ей подруга.       Нире всё ещё было страшновато брать младенца на руки, но она старалась привыкнуть. Это было волнительно, но захватывающе — то, как смотрел на неё своими лиловыми глазами Эгг, надувая пухлые щёчки и тяня ручонки. Принцесса аккуратно последовала совету королевы, беря на руки своего младшего брата, завороженно смотря на такое маленькое существо на своих руках. Она не видела в нём никаких черт от отца или Алисенты, если не считать цвета волос и глаз, но подруга в своё время уверила её, что с возрастом станет более видно. Все младенцы похожи друг на друга.       «Головку, надо держать головку», — напоминала себе Нира, пока медленно, очень осторожно двигалась к красивой резной кроватке, украшенной драконами. А вот там была самая сложная задача — уложить принца в неё. До сих пор ей не приходилось его класть куда-то — она брала брата из рук и передавала в руки. Поэтому это действие она проделала ещё более аккуратно. Но она смогла!       После она отошла, принимая из рук Алисенты яйцо, широко улыбаясь.       — Это твой будущий дракон, Эйгон, — проговорила на валирийском принцесса. — Однажды он вылупится и вы будете расти вместе, пока не сможете подняться в небеса. Как это сделали мы с Сиракс. Я познакомлю тебя с ней, маленький брат, и обязательно подниму в небо, как только ты подрастёшь. Ты Таргариен и полёты у тебя в крови. И в душе, потому что твоя мама любит летать так же сильно, как я или твой дядя Деймон, с которым ты пока не знаком, — рассмеялась в конце Рейнира, кладя золотое яйцо рядом с младенцем. Тот тут же уставился на него и попытался дотянуться своими ручками. Но он был слишком маленьким и не умел ещё переворачиваться, поэтому Нира просто подвинула яйцо поближе, чтобы Эйгон смог к нему прикоснутся.       Принцесса опиралась руками на стенки колыбели, склонившись над братом и широко улыбаясь. Принц не убирал руку от яйца и это зрелище завораживало. Рейнира знала, что однажды его дракончик вылупится — яйцо было горячим, живым. Это было очевидно для всех, в ком была хоть капля драконьей крови. И сейчас она была той, кто наблюдал за тем, как устанавливается связь между всадником и драконом с колыбели. Так, как когда-то установилась между ней и её золотой леди. Это было прекрасно.       — Ваша милость!.. — раздались взволнованные охи фрейлин и Нира обернулась, увидев, что Алис медленно, аккуратно встаёт с постели, опираясь на руки Вестерлинг и Корбрей.       Королева медленно приблизилась к кроватке, так же опираясь руками о неё. Принцесса поторопилась обхватить Алисенту за талию, чтобы поддержать, пока подруга с нежной улыбкой смотрела на сына.       — Kirimvose, — шепнула ей подруга. Таргариен могла лишь улыбнуться в ответ. Потому что это было то, что она должна была сделать, как сестра. То, что она сделала для Бейлона, который не прожил и дня. А теперь она положила яйцо в колыбель Эйгону, надеясь, что этот её брат однажды вырастет большим и сильным драконьим всадником. Таким же, как она сама. — Солнечный Огонь, — благоговейно провела кончиками пальцев по яйцу королева.       — О? Ты уже дала имя дракончику? — весело поинтересовалась Нира.       — Ну хоть какому-то ведь должна, — фыркнула Алис, заставляя принцессу вздохнуть. Ну да, её брату имя выбрал даже не её отец, а десница. Впрочем, какая разница? Принц Бейлон с принцессой Алиссой тоже назвали младшего сына Эйгоном, пусть тот и не прожил долго в итоге. Так что не важно, как зовут младшего принца, его имя не означает того, что он наследник.       Она снова перевела взгляд на Эгга, который всё так же не отрывал руки от своего яйца и, кажется, собирался так заснуть. Не сдержавшись, Рейнира протянула к нему руку, касаясь пальцем мягкой щёчки. Стоило признать, что когда он не плакал, то был очень даже милым. Она рассмеялась, когда брат схватил её палец свободной ручкой. Пожалуй, ей и правда нравилось проводить время со своим valonqarō.

***

      На время, пока Алисента не могла заниматься делами замка самостоятельно из-за восстановления после родов, Рейнире пришлось взять это на себя, хотя бы частично — в конце концов, она всегда могла забежать в покои королевы и задать тысячу и один вопрос, на которые у подруги непременно находились ответы. Но в остальном ей пришлось очень быстро знакомиться со всеми помощниками-слугами-стюардом и вникать в кучу бумаг.       Это было ужасно и сложно!.. Но Алис однозначно была права, когда говорила, что управлять государством — это гораздо сложнее замка, а начинать надо с малого. Поэтому она сначала ходила с королевой, наблюдая за тем, что и как делала Алисента, а теперь вот, пробует грести сама. Сказать, что ей хотелось взвыть, психануть и бросить это дело — это не сказать ничего. Но она не могла подвести подругу, которая только оправляется после родов!..       Да, раньше стюард вполне справлялся и без королевы, но как доказала проверка — не так хорошо, как при чётком руководстве Хайтауэр. И если сейчас на несколько недель просто выпасть из работы, то ничего, конечно, не рухнет, но потом Алис придётся работать ещё больше, а у неё и так времени почти не будет — ребёнок, которого та, очевидно, не станет полностью спихивать на нянек, потому что не раз и не два довольно категорически отзывалась о таком воспитании, а ещё фрейлины, новые проекты, которые та активно будет продвигать… и сама Рейнира! Ей тоже нужно время и внимание подруги, которого и так становится всё меньше. А ради этого надо поработать. Поэтому принцесса честно старалась.       Для помощи в этом деле королева настойчиво порекомендовала Амару Мандерли и Лизабет Эстермонт. Сначала она, конечно, отказалась. И сама справится, безо всяких там… фрейлин! Но спустя два дня, потерянная, непонимающая за что хвататься, как сводить все эти отчёты и бумажки, Нира сдалась. Пришла и сказала двум девушкам, что просит их помощи в управлении Красным замком, по рекомендации их королевы. Обе тут же просияли и принялись за работу — на удивление, даже без всяких там высказываний в её сторону.       Втроём оказалось работать гораздо легче — Амара занялась бухгалтерией, поставками, ценами и прочим.       — Мой отец, как и мой дед, и прочие предки хороши в сохранении денег. «У Мандерли столько же серебра, сколько у Ланнистеров — золота»! — важно заявила девушка. — И он считает, что девушка или парень — все его дети должны быть хорошо этому обучены, чтобы никто не смог нас надуть на деньги. Так что я часто наблюдала за работой отца, получала уроки мейстеров. А уж тут её милость и вовсе взялась за нас всерьёз, — хихикнула Амара и Нира улыбнулась в ответ. Она-то точно знает, как Алисента умеет «взяться всерьёз» за чьё-то образование!       Работать с северянкой оказалось весело и познавательно, та довольно легко поясняла непонятные моменты и не задирала нос из-за того, что что-то знала лучше, чем сама принцесса, хотя они были ровесницами.       А вот Эстермонт помогала ей с персоналом замка, куда кого послать, где кто-то просто придуривается больным или немощным, а кто — молчит и не показывает виду, что ему плохо, боясь за рабочее место. Девушка хорошо разбиралась в людях, умела справляться с управлением челяди.       — Мама научила, — пожала плечами Лизабет. — Я же однажды выйду замуж и, конечно же, за наследника каких-то земель. Тогда мне точно придётся управлять и замком, и помогать мужу с народом. Оно только кажется, что лорды сами со всем справляются, — фыркнула высокомерно та, вызывая улыбку принцессы. — А на деле жена у них, как десница у короля. Ну, это если жена хорошая и обученная, а сам лорд — не тупой баран. Но меня за такого точно не выдадут, отец-то сам не глуп, зять ему нужен толковый, чтоб прислушивался в будущем к словам его дочери. Так что учить меня стали лет с шести, как ходить и говорить связно смогла.       Справлялись они такой компанией хорошо — Рейнира взяла на себя роль главной, проверяла всё, принимала решения, но училась прислушиваться к советам королевских фрейлин, которые не пытались на неё надавить, а просто указывали преимущества того или иного решения. Это было даже увлекательно, на самом-то деле! Точно веселее, чем круглые сутки шататься по замку и читать книжки — то, чем долгое время занималась принцесса, пока Алисента была занята.       Только внутри что-то иногда противно свербело, когда она смотрела на Амару с Лизабет, одна из которых была её ровесницей, а другая — даже младше. Они знали и умели даже больше неё, хотя ведь именно она была Таргариен, принцессой! Но их обучали родители — отец, мать, а у неё были только занудные септы и мейстеры, которых совершенно не хотелось слушать, до тех пор, пока не появилась Алис, сделав учёбу гораздо интересней и увлекательнее своими рассказами, рисунками, шутками.       Она не могла злиться или обижаться на матушку — та почти всегда неважно себя чувствовала, была беременна или восстанавливалась после родов, да и… как бы не любила Нира мать, но та кое-как умела даже читать и писать. Конечно, это было оттого, что никто особо и не старался учить дочь принцессы Дейллы — недалёкой девушки, что так и не выучилась грамоте, несмотря на все старания мейстеров с септами. Но самого факта это, к сожалению, не отменяло и Рейнира смогла это наконец принять.       Эймма была лучшей на свете матерью и женой, очень доброй, милосердной женщиной! Но как королева она не всегда справлялась, потому что никто и не пытался её научить, дать пример, ожидая лишь рождения сына.       А отец… ну, это отец. Тут она могла только тяжело вздохнуть, потому что совершенно не могла его понять с тех пор, как он назначил её наследницей. Сначала она продолжала служить виночерпием при Совете, несмотря на новый статус. Потом стала слишком взрослой для этого и её удалили с должности. Нира была даже рада тогда, думала, что вот сейчас, когда она стала достаточно взрослой, чтобы вырасти из должности виночерпия, отец даст ей место в Совете, как то и полагается! Но он этого не сделал. И Рейнира совсем перестала его понимать, что он делает и почему — ведь она же однажды должна стать королевой, так почему?..       Впрочем, ей всё равно повезло — ведь у неё всегда была Алисента, которой было вот вообще не плевать на её образование. Королева стращала и строила её мейстеров, меняя тех, которых считала недостаточно квалифицированными, ставила на их место других, по рекомендации из Староместа — гораздо более начитанных и интересно подающих материал. Сама предлагала методики обучения принцессы, брала ту с собой во время работы, объясняла разные моменты.       Быть королевой — это не попой трон греть, Рейнира, — строго говорила Алис, когда Таргариен пыталась отлынивать или возмущаться. И начинала перечислять ужасающее количество обязанностей правителя и всевозможные варианты, когда ей эти знания могут понадобиться. Хуже всего, что она это делала на исторических примерах и просто отмахнуться, что это всё выдумки, не получалось. Так что приходилось вздыхать и браться за учёбу снова и снова, пока всё не уложится в голове.       И спустя почти две недели, когда Алисента достаточно восстановилась после родов, чтобы нормально ходить и работать, принцесса могла гордо и уверенно представить ей результаты своих трудов. Потому что она смогла.       Рейнира справилась.