Алисента. Матерь драконов

      Когда осталась пара недель до родов, Алисент запаниковала. Ей было страшно, безумно страшно рожать. Тело королевы Эйммы вставало перед глазами, от нервов её даже снова начало тошнить, что было не очень хорошо. Её волнение заметили даже фрейлины, «чуткая» Галия утешила её тем, что у неё широкие бёдра, а такие обычно выживают. Какой милый ребёнок, право. Зато Лизабет, Амара и Джоханна стали настоящим утешением — молчаливая поддержка в принесённой воде, поданном платье или бумажке вместе с шутками и историями, чтобы отвлечь. Именно в последние недели она стала особенно близка с этими своими подопечными, лучше узнав их и оценив.       Джоханна потеряла мать в родах, а двум другим было по пятнадцать лет и они понимали, что скоро и их могут выдать замуж, оттого родильное ложе становилось всё ближе и всё страшнее. Алис утешила их взамен тем, что пока не захотят замуж — не выйдут, пусть их лорды-отцы сколько угодно говорят об этом. Лизабет была той, кто действительно выдохнула — у неё был довольно строгий отец, а вот Амара с Джоханной были относительно спокойны — обе были единственными дочерьми, любимицами довольно снисходительных и разумных отцов, оттого и переживали меньше.       Рейнира в один чудесный момент к ней прилипла и не отлипала с тех пор — они вместе спали, вместе работали, вместе делали буквально всё. В определённый момент это стало подбешивать королеву, которая была ценительницей личного пространства, но она стойко терпела, видя большие испуганные фиалковые глаза. Ладно, хорошо, она это потерпит ради своего старшего дракончика. Терпение — главная из её добродетелей, в конце концов. Алисента умеет терпеливо ждать, чтобы в итоге взять своё.       Но в итоге её душа не выдержала паники. Да, она была паникёршей, не кается и не сожалеет! Очень полезное свойство, на этот раз обернувшееся против неё. Бывает. В итоге она решила, что попаданка она али кто, засунули её сюда боги, она верно выполняла их завет, трудясь не покладая рук, нервов и ума, так что может попросить немного… преференций. В конце концов, не она же молила себя сюда засунуть! Так что за новую жизнь ничего не должна, не просила — значит, долгов не имеет.       — Мне нужно к чардреву, — именно это она заявила во время своего кружка вышивальщиц, на котором почти все вышивали, только Амара вязала, Рейнира валялась на диване, обнимая Алисенту, а Галия читала. Все девочки ошарашенно уставились на свою королеву. — Немедленно, — добила их и даже встала, пусть и с большим трудом и с помощью принцессы.       — Но Алис!.. — ошарашенно воскликнула Нира, фрейлины её поддержали:       — Ваша милость!..       — Моя королева…       — Обжалованию не подлежит. Где мне найти ближайшее? — жестко оборвала всех Алисента, не намереваясь слушать возражения. Ей было надо. И чхать, что подумают о Хайтауэр, что возжелала помолиться Старым Богам. Вот прямо насрать с высокой колокольни.       — В доме у Хеймфордов, ваша милость, сохранилось старое чардрево. Я там была и видела, — тихо ответила Марель, которая и не пыталась её остановить или возразить. Таких было трое: Стокворт, Галия и Минара, которая, кажется, просто не успела сообразить. — Там полдня пути, если на коне, каретой около дня получится, моя королева, — снова опустила голову.       — Спасибо, Марель, — кивнула с улыбкой девочке. — Рейнира, мы отправляемся в Драконье Логово. На Сиракс обернёмся за пару часов, — приказала принцессе и та лишь кивнула, даже не подумав спорить. Не часто она видит такой свою подругу, совсем не часто. А приказывает Алис ей и вовсе впервые.       — А ты залезешь в седло? — единственное, что спросила наследница.       — Залезу, — со сталью в голосе пообещала, что поклялась, королева.       И решительно отправилась на выход. Знала, — медлить нельзя, не дай Боги на мужа или отца наткнётся по закону подлости. Её леди точно не побегут докладывать, даже волнуясь за свою госпожу, подчинение приказам она в них воспитывала нежно и трепетно, пускай времени прошло и мало, а всё равно Алисента была в них уверенна. Лишь напоследок бросила взгляд на Талию, самое слабое звено, однако даже та ответила твёрдостью во взгляде, пусть и сжимая от страха губы с кулаками. Хорошо.       Нира буквально побежала следом за ней, тревожно смотря на подругу.       — А переодеться?.. — уточнила принцесса.       — Так сойдёт, — отмахнулась Алис. Ей было надо и надо немедленно. Всё остальное могло и подождать.       Быстрым шагом, не ощущая ни усталости, ни привычной уже неловкости движений, придерживая рукой живот, она дошла до двора замка, где быстро отловила мальчонку-служку, повелев тому передать приказ немедля подать карету до Драконьего Логова. И уже через пятнадцать минут, видно было, что грозным её видом мальчишка устрашился сам и устрашил других, они с Таргариен сидели в карете, что мерно покачиваясь, везла их к нужному месту.       — Алисента, чего ты решила так внезапно?.. Я помню, что ты всегда хотела увидеть настоящее чардрево, но… — руки принцессы крепко сжались на платье, пока глаза были на мокром месте.       Алис еле сдержала удивлённое восклицание, право, она даже подумать не могла, что её дракончик решит, что она тут помирать собралась, вот и исполняет последние желания в этой бренной жизни. Не то чтобы такая мысль была удивительна, но всё же… нет, умирать она не собиралась категорически, оттого и надо ей сейчас позарез к чардреву. Семерым смысла молиться она не видела отчего-то, Четырнадцать Огней? Сомнительно, Боги давно вымершего народа с единственным живым Домом в три человека. А вот Старые Боги, те, что всё ещё сильны на Севере и за Стеной, с их плачущими деревьями… другой разговор.       — Не собираюсь я умирать, Нира, — выдохнула королева, взяв девочку за руку. — Наоборот… я не верую в Семерых, это правда, зато помню, что мой род идёт от Первых людей. И Старые Боги, с их чардревами внушают как-то больше, чем статуи, высеченные людьми. Мне это надо, Рейнира. Я чувствую.       Девочка немного расслабилась и крепко ухватилась за ладонь королевы.       — Тогда мы полетим в Хеймфорд, где ты сможешь помолиться Старым Богам. И всё будет хорошо, Алис, — уверенно кивнула Нира ей, стараясь поддержать. Алисента лишь улыбнулась в ответ. Да, всё будет хорошо, она обещала это своему сыну.       Глаза драконоблюстителей надо было видеть, когда они поняли, что очень глубоко беременная королева будет залезать на дракона. Её даже попытались отговорить. Получили убийственный взгляд от королевы и отвяли. Всё же она многому училась у папочки-десницы, да.       — Здравствуй, прелестная золотая леди, — с улыбкой поприветствовала Сиракс, которую не навещала вот уж как пару месяцев из-за своего положения. Та явно была не слишком этим довольна, показывая свой норов фырканьем и отворачиванием от неё головы. — Прости, что давно не навещала тебя. Я ношу детёныша под сердцем и оттого не могла этого сделать, — драконица принюхалась, наклоняя морду прямо к её животу. Королева ничуть не боялась. — Окажи мне услугу, прошу, доставь нас с твоей всадницей в нужное место, — она прижалась к Сиракс лбом, поглаживая ту руками. Золотая леди смилостивилась и дала себя седлать.       Как Алисента там залезала на дракона — отдельная тема, о которой она предпочтёт не вспоминать. Спереди её тянула Рейнира, сзади — подталкивали и страховали драконоблюстители. Как она там будет залезать на обратном пути было тем, о чём Хайтауэр предпочла подумать сильно потом. Проблемы надо решать по мере их поступления.       Добрались они до замка менее, чем за час — вот она, прелесть перемещения по воздуху, а не во всех этих каретах. Приземлилась Сиракс прямо во дворе Хеймфорда, вызвав переполох и ужас среди слуг замка. Принцесса слезла первой и помогла скатиться по драконьему крылу Алисенте. Слезать было гораздо легче, чем забираться.       А как только она оказалась на земле и обернулась к людям, как увидела бегущего к ним мужчину в дорогих, но явно домашних одеждах с выпученными глазами. Кажется, это и был лорд Хеймфорд, на которого внезапно свалился дракон и королева с принцессой. Алис даже не бралась представить, насколько сильно от этого охренел мужик.       — Ваша милость, принцесса!.. — поздоровался он, кланяясь прямо на ходу, добегая до них. — Это великая честь, но мы, к сожалению, не готовы вас принять, даже предположить не могли… — начал частить мужчина.       — Что вы, это мы виноваты, что так внезапно нагрянули к вам, — взяла слово королева, кивая в ответ на приветствие и чуть виновато улыбаясь. — Нам очень жаль, что так получилось, но я бы очень хотела попросить вас о небольшой помощи и разрешения воспользоваться вашими землями, буквально на час или два, нам с принцессой Рейнирой не хотелось бы вас смущать, — мило прожурчала Алис, одной рукой поглаживая живот, пока за другую держалась Нира.       — Всё, чем только сможем, ваша милость! — тут же уверенно кивнул лорд, беря себя понемногу в руки и с лёгким удивлением оглядывая их композицию из сцеплённых рук. Многие лорды, что очевидно, сомневались в дружеских отношениях между новой королевой и наследницей. — Все мои земли к вашим услугам, моя королева.       — Я очень вам благодарна, лорд Хеймфорд, — благодарно посмотрела на него. — Я очень желала бы воспользоваться вашей богорощей. Насколько мне известно, у вас в ней растёт чардрево, — выдала цель своего визита.       Только ставшее спокойным лицо лорда, снова приобрело ошарашенный и удивлённый вид. Да-да, Хайтауэр из Староместа, буквально сердца религии Семерых, изволила прилететь на драконе чуть ли не рожая, ради богорощи с чардревом. Но тут взгляд мужчины скользнул на её руку, лежащую на большом и круглом животе и он немного расслабился. У беременных бывают причуды, так что не стоит заострять на них внимание, да.       — Конечно, возможно, вы хотели бы отдохнуть после… перелёта, слуги немедля накроют стол? — предложил Хеймфорд, на Алис лишь покачала головой.       — Прошу меня простить, но вынуждена отказаться. К тому же, мы долетели всего за час, так что не стоит переживать, — а после красиво скинула лорда на принцессу, которая смотрела на неё большими глазами, явно не ожидая такой подставы. Алисента лишь подмигнула Рейнире, как бы намекая на то, что это её будущий прямо и ближайший вассал, так что пусть начинает налаживать связи уже сейчас.       Слуги проводили её до старой, но ухоженной богорощи с большим, могучим деревом, чьи ветви хаотично переплетались меж собою. Словно завороженная, она замерла на входе, сообразив лишь отослать слуг жестом. А после стала медленно приближаться к чардреву.       Лицо на нём было каким-то сардонически-усмехающимся, с изогнутыми губами и прищуренными глазами. Подойдя ближе, Алисента трепетно прикоснулась к нему, проводя пальцами по всем неровностям, и осторожно, опираясь на ствол, опустилась на корень, что торчал из-под земли. Какое-то время она просто сидела молча, не думая ни о чём, лишь созерцала такое чудо природы и ощущала какую-то дрожь благоговения внутри себя. Атмосфера вокруг была загадочной, таинственной, сверхъестественной… и знакомой где-то глубоко в душе.       — Здравствуйте, Старые Боги, — тихо поприветствовала их, говоря шепотом. — Вот мы снова и встретились. Вы привели меня в этот мир, поручили мне миссию… я не просила о том, но выполняю, прикипев душою и сердцем к некоторым людям в этом мире. Желая жить, пусть и здесь. Я благодарна вам за сей дар, хотя и подозреваю, что никто именно меня специально не выбирал… но иногда хватает и взмаха крыла бабочки, чтобы изменить предначертанное, не так ли? — улыбнулась, проводя пальцами вдоль глаз лица. И завороженно пронаблюдала за тем, как из них, медленно, одна за другой, скатило несколько кровавых слёз. — Я пришла просить вас о даре и благословении. Я выполняю ваш указ, делаю всё, чтобы драконы не танцевали и понимаю, что даже боги не всесильны, оттого не смею просить о могуществе или успехе. Однако я женщина в этом мире и мне ужасно страшно. И я молю вас дать мне сил и здоровья, чтобы родильное ложе никогда не обернулось для меня смертью, чтобы чрево моё не истекало кровью, теряя детей. Я знаю, что та, которая должна была жить в этом теле и так не имела подобных проблем… но мир меняется, как и история и я боюсь.       С хриплым всхлипом Алисента прижалась лбом к коре, чувствуя, как по пальцам течёт густая кровавая смола.       — Прошу вас, помогите мне хотя бы в этом. О большем я просить не смею, ради большего я постараюсь сама, — прошептала на грани слышимости, чувствуя, как слёзы катятся по щекам. И замерла прижавшись к древу, не зная, чего даже сама ожидала.       Время застыло смолой, она не чувствовала его более, лишь дышала воздухом со странным запахом осени, что было удивительно для конца весны.       Услышано. Благословляем.       Шепот, неестественный и неопределимый, раздался в самой голове Алисенты, заставив её сначала застыть, а потом заплакать пуще прежнего. И страшные картины покидали её, не стоя перед глазами — ни труп Эйммы, ни её собственный с таким же вспоротым животом. Казалось, словно огромная ноша упала с её плеч, наконец дав возможность спокойно вздохнуть. До этого момента, кажется, она даже до конца не понимала насколько боялась грядущих родов. Теперь же она смогла расслабиться, буквально растёкшись по дереву, не обращая внимания на то, как смола пачкает её руки и платье.       — Спасибо, — хрипло выдохнула она, глубоко дыша. — Спасибо.       Сколько она так провела — Алис не знает, но наконец слёзы её высохли, а она сама смогла собрать себя в кучку, встать, отряхнуть подол платья, замечая на себе красные пятна смолы, будто в крови испачкалась. Вспомнился отчего-то мужик в подворотне с топором в голове. И пятна крови на её рукаве. Почему-то только сейчас её посетила мысль, как это было глупо — метить в голову. Надо было бить в шею, чтобы наверняка. А так им с Рейнирой просто повезло, что она смогла с первого удара насмерть проломить череп того мужика.       Что-то внутри неё слабо ужаснулось тому, что она думает о том, как лучше было бы убить. Но Алисент проигнорировала этот шепот, коснувшись живота и слабо улыбнувшись, ощутив ответный толчок.       «Да, Эйгон, если придётся, то твоя мама будет… убивать. За тебя, за себя и за твою сестру. Не мы такие, мир такой», — горько мысленно хмыкнула королева, покачав головой. Да, этот мир меняет её. Может, не в лучшую сторону. Но однозначно в ту, что поможет ей выжить и спасти своих дракончиков.       Ещё раз глянув благодарно на чардрево, она провела пальцами по его коре, прощаясь. И решительно направилась обратно к людям, чтобы спасти Рейниру от компании лорда Хеймфорда и отправиться домой, в замок. Получать выволочку от отца и мужа.

***

      Выволочку она ожидаемо получила, на пару с Рейнирой, стойко её пережила и просто улыбнулась обоим мужчинам. Спокойно, уравновешенно, явно удивив обоих. Всё же, последние недели она и правда была нервной. А тут успокоилась. Это заставило выдохнуть и смягчиться Визериса, который подошел к неё, положив руки на живот.       — Я рад, что тебе стало спокойнее, после посещения богорощи, но ведь можно было предупредить, Алисент. Я ужасно волновался за вас, тебе же совсем скоро рожать! — но под конец своей речи король всё же улыбнулся. — Однако я рад, что теперь всё в порядке. Ты стала выглядеть куда спокойнее, жена моя, — Визерис поцеловал её в лоб и отпустил. Отец, судя по всему, тоже решил махнуть рукой, особенно видя расслабленность короля, который радовался столь крепкому здоровью жены и тому, что она вместе с Рейнирой решила слетать к чардреву. Рейнира — как лучший щит от любого гнева Визериса.       А уже в своих покоях, успокоив взволнованных фрейлин, Алисента сидела, гладила Принца, вольготно занявшего её колени, и думала. Так-то она успокоилась, конечно. И всё хорошо и роды не так уж страшат — будет, конечно, больно. Алис даже подозревает, что будет пиздец как больно, но она будет живой, как и её сын, а это главное. Но…       Но был ещё один фактор, который её неизменно напрягал. Что-то, что она хотела бы изменить, помешать. Так почему бы и нет?..       — Лила, — позвала свою служанку, что как раз занесла ей перекус в виде фруктов.       — Ваша милость? — тут же приняла позу полного внимания девушка.       — Позови ко мне Галию. Только… тихо, — отдала приказ и потянулась к винограду. Сладкому и вкусному, её почти всю беременность ужасно тянуло на разные фрукты и сладости. Эйгон, судя по всему, будет ужасным сладкоежкой.       Через полчаса перед ней уже стояла девочка, вытянувшись в струнку и показывая всем своим видом готовность служить. Маленький зверёныш, что уже успел облазить весь Красный замок и, она даже не сомневалась, найти парочку ходов Мейгора. Алис всегда немного пугал этот ребёнок, но сочувствия к ней было больше, как и осознания того, насколько та могла быть полезна ей.       — У меня есть для тебя поручение, Галия, — осторожно сказала королева.       — Кого убить? — совершенно спокойно поинтересовалась Харлоу, заставив Алисенту поперхнуться и закашляться. Страшный, страшный ребёнок.       — Никого, Галия, с чего ты вообще взяла? — успокоив дыхание с большими глазами поинтересовалась Алис.       — Вы королева, у вас очевидно есть враги или те, кто вам мешают. Вы зовёте меня тайком, значит, это должно остаться тайной. Я подумала, что мне надо будет кого-то устранить, — пожала плечами девочка одиннадцати лет. Алисента продолжила немного охуевать, но быстро взяла себя в руки. — А что тогда?       — Я и правда хотела попросить тебя избавиться от кое-кого, — кивнула Хайтауэр, наблюдая, как мигом засияли глаза девчонки. Боги, у неё под боком мелкая убийца, которая искренне желает убивать ради неё. С одной стороны — ужас какой. А с другой — какая удача. — Но только временно, Галия.       — Кого и что значит «временно»? — чуть приуныла железнорождённая, поняв, что смертоубийство таки отменяется совсем.       — Когда у меня начнутся роды, я желаю, чтобы великий мейстер Меллос… отсутствовал. Так, чтобы его до самого конца родов, а желательно и пару часов после, никто не нашел, — мягко проговорила она.       — Он может случайно упасть с лестницы и сломать ноги. Я знаю, как это сделать. Правда, может и голову сломать, — предложила свой вариант Харлоу, а Алисента поймала себя на мысли, что она не хочет знать, откуда маленькая девочка знает, как это делать.       Но нет, труп Меллоса ей был не нужен — она понятия не имеет, что будет с болезнью Визериса, если лечить его будет кто-то более толковый, чем пиявочный мейстер, а Алис всё же хочет однажды стать достаточно молодой вдовой. Не слишком рано, конечно, — Нире не стоит в ближайшее время садиться на трон. Пусть научится, нарастит влияние, вырастит детей. Да и сама Алисент не желала так быстро уходить в тень. Слишком много ещё не сделано того, что она могла бы сделать. А убить его сама она просто не сможет. Пусть Алис не любит Визериса, пусть не будет сильно скорбеть по нём, но… но он отец Рейниры, отец её сына и да, он убил Эймму, он отвратительный любовник, отец и муж, но он не был ужасен, на самом-то деле.       Супруг был весёлым и обаятельным большую часть времени, много шутил и веселил её, картина мёртвой Эйммы всё реже вставала перед её глазами, пусть она и не забывала о её участи. Но король был всего лишь мужчиной своего времени и мира, где его поступок не считался великим преступлением, особенно когда королевство нуждалось в наследнике, а королева умерла бы и так, и так. Это было ужасно, но страдания умирающей женщины не считались чем-то заслуживающим того, чтобы отказаться от шанса иметь здорового наследника короны.       Он поддерживал Алисенту в начинаниях, был щедрым на подарки, украшений у королевы становилось всё больше, равно как и шикарных тканей, снисходительным на какие-то её ошибки или бзики — как на тот же внезапный полёт к Хеймфордам. Визерис действительно был не так уж плох — не достаточно, чтобы она когда-либо решилась оборвать его жизнь собственноручно.       — Нет, — покачала головой Алисента, вырываясь из своих мыслей. — Нет, просто… запри его где-то подальше, чтобы никто не услышал ни криков, ни чего-либо ещё. Изолируй его на время, пожалуйста.       — Хорошо, — серьёзно кивнула Галия. — Как только у вас начнутся роды, великого мейстера никто не найдёт, — звучало откровенно жутко, но Алис просто решила не обращать на это внимания. Ну, жуткий ребёнок и жуткий. Так что с того? Тут мир, в принципе, не мармеладный. Ради успокоения своих нервов, пожмакала котёнка. Прекрасный антистресс.       Порешав вопрос, Хайтауэр смогла расслабиться ещё больше. Хорошую, опытную акушерку она давно нашла в городе — Гвейн специально ходил, искал и расспрашивал. Женщина была сама матерью пятерых здоровых детей, много лет принимала роды, вполне успешно при чём, работая в основном с купцами и простолюдинами — знатные господа традиционно обходились мейстерами. Акушерка всегда обрабатывала руки спиртом, придерживалась мнения, что рожать женщине надо так, как ей удобно — организм подскажет сам, а не лежать овощем на постели все часы потуг. Это было необычно для этого мира и подкупало Алисенту.       Так что её пригласили в королевский замок, сказав, что она будет принимать роды королевы. Женщина откровенно опешила, но, конечно же, приняла… приказ. Не то чтобы она прямо могла отказаться, но заплатят ей щедро, а уж о том, какая это честь и возможность для простолюдинки и вовсе говорить не приходится.       Так же перед родами Алисента приказала перестирать все простыни, тщательно выбить матрас, гардины, шторы, вылизать буквально каждый уголок её спальни. Чистота, пусть и не стерильная, но была чертовски важна. Хотя всё больше и больше Алисента думала о каменном мешке, где не было бы ничего кроме какой-то железной койки с простынями. Там добиться стерильности было бы гораздо легче. Но эту мысль она решила приберечь на потом, особенно с учётом того, что ей теперь не страшны родовые инфекции или смерть от кровотечения. Что не означало, что королева готова подпустить к себе в этот момент Меллоса. Нафиг-нафиг этого идиота.       Кто под конец срока больше ждал родов — она, король или слуги, сказать было тяжело. Потому что беременная королева изрядно успела нагрузить работой всех причастных и саму себя. Один только Визерис счастливо мечтал о сыне из снов. Вот уж кому повезло.

***

      Первые схватки настигли её днём, когда она проводила время в солярии вместе с фрейлинами, обсуждая с ними исторические события, узнавая их мнения и взгляды на завоевания андалов. Кто был против, кто был за, какой Дом поступил более разумно, какой менее… беседа была в самом разгаре, когда Рейнира спорила с Карлой по поводу блага от завоевания андалов. Нира, как Таргариен, была благосклонней к самобытной вере Первых людей, чем к глупым ограничениям андалов, а вот Карла, как жительница Долины, одной из первых вотчин андалов, придерживалась другого мнения. При этом девочки, к счастью, не ругались — Карле нравилась принцесса, просто потому, что она была наполовину Аррен, а значит, наполовину «их».       Алисента резко ощутила, как болезненный спазм потянул живот, нахмурившись и положив руку на низ живота. У неё уже были такие спазмы, но в этот раз он казался гораздо сильнее. Да и с самого утра у неё ужасно тянула поясница, ныл низ живота, что как бы намекало, что час «Х» не за горами.       — Ваша милость? — первой всполошилась Марель, заметив жест и выражение лица королевы. Спазм повторился снова, только сильнее, заставив Алисенту зашипеть сквозь стиснутые зубы. Это сильно отличалось от того, что было до этого, да и срок… кажется, время пришло.       — Галия, беги за акушеркой и позови слуг. Пусть подготовят всё, — отдала приказ Харлоу, чтобы та сразу после его выполнения, исполнила и другой, более ранний приказ — избавиться от великого мейстера на время родов. — Ребёнок… идёт, — простонала сквозь зубы и к ней тут же подскочили взволнованно загалдевшие девушки, пока железнорождённая тихо выскользнула за дверь.       Самой первой, с бледным лицом и огромными фиалковыми глазами к ней подскочила Рейнира, вцепившись в её руку. Алис попыталась встать с дивана, поддерживаемая не столько испуганной принцессой, сколько Амарой и Лизабет, что оказались ближе остальных.       — В спальню, — скомандовала Алисента, начиная шагать, глубоко дыша и не выпрямляясь. Когда отпустил спазм, стало полегче, она смогла выпрямится и более уверенно направится вниз по ступенькам, из своего солярия в покои, что находились под ним. Руки Рейниры, вцепившиеся в неё, откровенно дрожали, поэтому королева нашла в себе силы остановится и, не поддаваясь панике, положить свою ладонь на её. — Всё будет хорошо, — уверенно улыбнулась. — Вот увидишь, через пару часов уже сможешь подержать на руках своего valonqar, Рейнира. Не переживай так сильно, — погладила её напоследок по щеке и продолжила свой путь вниз.       В покоях её уже ждала акушерка, мельтешащие слуги, которые сновали со свежими простынями, тряпками, тазами с водой. Там она напоследок сжала руку Рейниры.       — Иди, — сказала ей.       — Но я могу быть рядом с тобой, поддержать, я… — попыталась возразить со слезами на глазах принцесса.       — Нира, иди, — мягко повторила, улыбнувшись. — Увидимся, когда маленький принц появится на свет, хорошо? — она взяла её лицо в свои руки и прижала девочку к себе, лбом ко лбу, соприкасаясь носами, с одним дыханием на двоих. Посмотрела прямо в мокрые фиалковые глаза. — Я не брошу тебя, дракончик. Я буду рядом.       — Не смей нарушить обещание, моя королева, — впервые она назвала её так в глаза, признавая за ней право на титул матери. — Я буду ждать, Алисента.       И Рейнира решительным, быстрым шагом вышла из покоев, не оборачиваясь. Алисента обратила внимание на фрейлин, думая, выгонять их или нет?..       — Мы останемся, — за всех сказала Лизабет и даже расставила ноги в более устойчивую позу, показывая, что её отсюда не выпихнут. Остальные девчонки лишь закивали, показывая, что солидарны со своим негласным лидером.       — Ну и демоны с вами, — по-простецки отмахнулась Хайтауэр, вызвав смешки в своей свите. Распоясались, засранки.       Её переодели в сорочку, обтёрли влажными тряпками, Минара, которую Алис всё-таки хотела выгнать в силу возраста, но та не далась, заплела ей косу, чтобы волосы не мешались. А потом начались её труды.       От боли тянуло живот, она ходила из стороны в сторону по покоям, то останавливаясь, чтобы постоять и подышать, то снова принимаясь активно ходить. Во время очередного спазма, мимолётно порадовалась тому, что сходила в туалет с утра по всем своим делам и обосраться ей не грозит. А то знает она, что во время родов это обычный процесс, которого ей бы хотелось избежать. Правда, судя по тому, что она слышала от рожавших в прошлой жизни — к тому моменту, как это происходит, женщинам уже абсолютно плевать, обосрались они там или нет. Но всё равно лично ей так спокойнее будет.       В какой-то момент она заставила Карлу рассказывать ей сказки Долины, потому что интересно, успокаивает и у девушки был отлично поставленный голос с талантом рассказчика. Потом для неё пела Минара. Нервничающая Джоханна тихо сидела в кресле с тремя котами в охапке. Котов почему-то никто выгнать не догадался, несмотря на стерильность, а саму Алис они успокаивали. Амара с Лизабет ходили за ней следом, поддерживая, пока королева их не прогоняла, желая походить самой, а потом возвращались обратно. Талия и Марель обтирали влажными тряпками её лицо и обмахивали веерами. Командная работа во всей красе. Просочившаяся незаметно Галия лишь кивнула на мимолётный взгляд Алисенты и тихо пристроилась рядом с Вестерлинг, отловив по пути своего мрачного Жнеца. Даже её непробиваемая железнорождённая, судя по всему, нервничала.       Алисента ходила, сидела, лежала, снова ходила, потом психанула, распахнув большое окно, потому что ей было душно. Постоянная ноющая боль, спазмы, что неприятно тянут. Она искренне прокляла весь мир в этот момент, потому что это было долго и больно. Более двух часов она просто ходила, шипела и злилась. Потом у неё отошли воды и немного полегчало — где-то половину первого периода родов она прошла.       Звучало не слишком утешительно, но она по крайней мере, смогла сориентироваться. И снова возвести хвалу своему любопытству, которое побуждало её в той жизни много узнавать о процессе родов. Ну, и многочисленные сериалы о роддомах, конечно. А ещё это означало, что роды у неё, похоже, начались гораздо раньше, чем она сообразила — просто боль нарастала постепенно.       Часы текли мучительно, боли усиливались. Акушерка заглядывала ей под сорочку, смотрела раскрытие, сообщала, что надо ещё подождать. В какой-то момент к ним попытался прорваться мейстер Орвиль, так как Меллоса — вот странно — нигде не нашли. Его, неожиданно, шуганула Талия, чему удивилась даже Алисента в её состоянии. Если однажды шугать людей научится и Марель, она точно решит, что окончательно испортила милых, благовоспитанных леди.       Схватки пошли активнее, быстрее, но всё ещё чертовски больно. Алис старалась часто и глубоко дышать, а ещё ходить, потому что так было гораздо легче. Иногда она останавливалась, облакачиваясь руками на подоконник, дышала, отдыхая, немного снижая нагрузку на несчастную поясницу, а потом принималась ходить снова.       А потом началась активная фаза. И это было очень, очень больно. Акушерка подтвердила, что раскрытие стало уже достаточно большим и ребёнок совсем близок к выходу, что, впрочем, не особо обрадовало Алисенту, так как скоро — это нихуя не скоро, это ещё куча часов.       Она ощущала активное желание тужиться, выпихнуть младенца из себя, но акушерка строго прикрикнула на неё, что рано — Алис и сама это знала, но окрик привёл её в сознание, заставив сжать зубы и терпеть. Королева решила лечь на кровать, свернулась в клубочек, выполняя дыхательные техники, которые только могла вспомнить, стараясь облегчить боль. Стало немного полегче вроде.       Ещё через пару часов, во время которых Алисента просто тихо стонала сквозь зубы, заставляя фрейлин одну за другой рассказывать блядские сказки и легенды, чтобы отвлечься, пришел час для самого большого пиздеца.       — Пора начинать тужиться, ваша милость, — сказала ей акушерка, когда она снова встала, чтобы постоять.       — Нахуй блядь, — тихо выматерилась королева, то ли радуясь, то ли проклиная. Самая тяжелая часть была впереди, но и самая быстрая. Ещё немного — и она отмучилась. Слава всем Богам.       И пришла боль. Жгучая, разрывающая изнутри, невыносимая. Её распирало и разрывало, было так чертовски больно!.. Алисента стала совсем беспокойной — она стала искать удобную позу — стоя ей не понравилось совсем, ноги дрожали невыносимо. Лёжа, на спине, — ужасно, даже с подушками, так становилось ещё больнее. В какой-то момент кто-то попытался её угомонить, уговорить полежать — кажется, это была Талия, но Алис лишь отгаркнулась на пару с акушеркой, которая велела не мешать будущей матери искать правильную позу.       — Тело само подскажет, как лучше рожать! А не эти глупости мужиков из книжек, — обругала девушку женщина, а та и замолкла.       В конечном итоге, злобно рычащая Алисента стала на кровати на колени, схватилась руками за деревянную спинку, нашла это положение максимально удобным и заявила, что рожать она будет так. Акушерка лишь покивала, задирая подол её платья. Кто там и что видит Алисенте было глубоко похуй — она наконец поняла, почему всем роженицам плевать, обосрались они нет. Лишь бы закончилось поскорее!       — Чтобы я!.. Да ещё хоть раз!.. Нахуй, нахуй, блять!.. — продолжала натурально рычать Хайтауэр, между схватками, изо всех сил стараясь их не торопить, не тужиться слишком часто — лишь в такт позывам организмам. Несмотря на раздирающую боль, навредить Эйгону она не хотела. — Нет, ладно, пару раз я ещё может и решусь, но всё равно нахуй! — под конец она всё-таки сорвалась на крик, хотя до этого сдерживала себя. Она в принципе орать непривычная, плюс где-то то ли слышала, то ли читала, что кричать во время родов — так себе идея. — Я оторву Визерису член! Клянусь, оторву и пришью обратно, чтобы испытал всю гамму ощущений! — перешла на новый виток ругательств королева, слыша, как за спиной кто-то хрюкнул от смеха.       Алисента резко обернулась в ту сторону с глазами, налитыми яростью, но, что удивительно, без слёз. Вычислила смешливую даму — Галия, ну конечно. Которая мигом подавилась улыбкой, поймав взгляд своей госпожи. Едва ли кто либо в этом мире, да и в другом, когда-то видел её настолько злой.       — Ещё раз хихикнешь — я, может, и не прикажу вырвать тебе язык, но с мылом его тебе прополоскают!.. — прошипела Алисента, а потом снова хрипло застонала от новой схватки, начиная тужиться. Ещё-ещё-ещё, надо постараться, поднажать, но при этом не терять контроль! От неё сейчас зависит жизнь её сына, а она не хочет причинить вред этому выстраданному младенцу!       В какой-то момент ей даже показалось, что она впустую тут тужиться, впустую страдает, что там ещё нихера не происходит и в каком-то помутнее она сунула руку себе между ног, пусть это и было сложно с учётом живота. Там она наткнулась на нечто, ну, округлое, липкое, большое… прямо там, где должна быть её вагина.       — Идёт-идёт ребёночек, вот и головка уже видна, чувствуете, мамочка?.. — хохотнула над ней акушерка, что Алис уже спустила той с рук, ошарашенная тем, что ощутила под пальцами. Убрала руку, снова опёрлась ею о спинку, потрясённая до глубины души.       — Пиздец, там ребёнок. Охуеть просто, — тихо выдохнула, но посмеяться не посмел уже никто. На следующих схватках она пришла в себя, успокоившись и вернув контроль. Всё хорошо, ребёнок есть, он идёт, осталось совсем немного постараться. — Ар-ргх, — выдохнула со стоном, отпуская спинку и падая лицом в матрас, но когда схватка немного сошла, выпрямилась вновь. Не-ет уж, сдаваться Алисента не собирается, не для того столько всего уже преодолела!       — Давайте, королева, ещё немного! Головка вышла! — скомандовала акушерка и Алис ощутила порыв разрыдаться от облегчения, но было рано. Надо было ещё поработать, ещё чуть-чуть!       Собрав в кулак остатки сил Алисента сжала зубы с глухим стоном продолжила тужиться на новой схватке. А через несколько минут вдруг стало легко-легко. Позади неё раздался громкий, оглушительный плач. Она застыла с широко распахнутыми глазами смотря в никуда, слыша лишь этот звук.       Алис резко, не обращая внимания на боль, затёкшие руки и мучительно ноющие колени с поясницей, перевернулась на спину, приподнимаясь при помощи рук. Благо, что пуповину успели уже перерезать и она не натворила дел своим необдуманным жестом.       — Мальчик, ваша милость! — с улыбкой возвестила акушерка, держа на руках грязного, всего в крови, младенца, что кричал и дёргал ручками с ножками. — Прекрасный беловолосый принц, — и правда, на макушке, которую слегка обтёрли покрывалом, пока кутали младенца, был небольшой белый пушок. Алисента молча упала на подушки протянув руки, в которые тут же положили этот уже просто кряхтящий комок в простыне.       — Сын, — завороженно выдохнула она, заглядывая в мутные, лиловые глаза. Даже не голубые, и тут Таргариены отличились.       Акушерка быстро, отработанным жестом, сдёрнула сорочку с плеч, обнажая грудь, к которой она тут же прижала ребёнка, который тут же стал успокаиваться, прижатый к сердцу матери.       — Ваше сердцебиение его успокоит, — прокомментировала акушерка, а после приказала раздвинуть ноги, чтобы вышел послед. Этот процесс был лёгким и быстрым — женщина немного помассировала низ её живота, потом что-то хлюпнуло и вышло. Служанки тут же засуетились, убирая. Королева же, новоявленная мать, не могла отвести глаз от младенца на руках. Тот стал плямкать губами и она автоматически, не задумываясь особо, поднесла его к соску, который тот тут же ухватил. Возможно, это было неприятно, но все ощущения отошли на задний план, всё внимание было лишь на малыше. Акушерка в это время деловито осматривала её меж ног. — Как всё хорошо-то, как ладно! Вы созданы, чтобы рожать детей, ваша милость, ни единого разрыва или кровотечения — редко встретишь такие лёгкие роды у первородки! И быстро, и легко, и без травм! — с энтузиазмом проговорила женщина. Алисента даже придержала при себе все возмущения на тему «легко» и «быстро», потому что вот ей вообще было нелегко!       Её стали обмывать, обтирать, в какой-то момент даже сорочку поменяли вместе с простынями, заставив её встать, поддерживаемой руками фрейлин. Но мир Алисенты схлопнулся до одного маленького существа со светлыми, лиловыми глазами, что, наевшись, тихонько заснул на её руках.       Мама. Боги, она теперь мама!.. И вот это маленькое, хрупкое создание зародилось в ней, росло в ней, вышло из неё… её сын. Это было так странно, так волнительно и всякая боль отступила, полностью поглощённая какой-то невыразимой нежностью и любовью. Алисента не хотела этого ребёнка, по настоящему, сердцем, а не ради долга. Она не любила его отца — с трудом терпела, если честно, особенно по ночам. Не мечтала стать матерью, пускай и думала, что справится, пускай сама мысль и не вызывала отторжения. А сейчас… а сейчас тихие слёзы счастья текут по её лицу, когда она ложится на уже чистые простыни, пьёт воду, что поднесли к её губами.       Алис теперь не одна. У неё появился кто-то больший, чем Рейнира или Гвейн, кто-то, кого она сама породила, кто-то — продолжение её самой. Не важно, что по расцветке он ничего от неё не взял, неважно даже, если совсем похож не будет — она девять месяцев носила его под сердцем, именно в ней он вообще зародился. Боги, она впервые поняла свою мать, которая говорила, что как только взяла дочку на руки — сразу забыла обо всех болях и страхах. А раньше ведь не верила, смеялась. А теперь, вот… она мама.       — Поздравляем, ваша милость, — присела на край кровати Лизабет, вырывая Алисент из мыслей, заставляя отвести взгляд от белокурой макушки. За спиной Эстермонт столпились и остальные фрейлины, которые улыбались и восторженно пытались заглянуть в пелёнки.       — Благодарю, Лизабет, — она мягко улыбнулась, перехватила младенца одной рукой, а другой сжала руку девочки.       — Ой, какой он бе-еленький! — благоговейно пропищала Минара, вызвав тихий смех королевы. — А глаза голубые? Или сразу карие? Или фиолетовые? — тут же завалила вопросами. На неё зашикали Талия с Карлой, призывая к тишине.       — Лиловые, Минара, они у него лиловые, — ответила всё же девочке, которая снова издала восторженный писк.       — Мне сообщить кому-то, что уже можно? — разбила момент «чуткая» Галия, на которую все остальные дружно и синхронно недобро покосились. Такой момент был, а она тут со своим равнодушным тоном. Да уж, чувствовать момент девочка ещё не научилась.       — Зови, — всё же кивнула со вздохом Алисента, стараясь поудобнее устроиться на подушках, в чём ей поспешила помочь Марель, подложив подушечку под поясницу. Стокворт всё это время тихо стояла за спинами других, легко и нежно улыбаясь, но тоже кося глазом на младенца. Алис немного поморщилась, от саднящей, тянущей боли внизу живота. Было гораздо хуже, чем после брачной ночи, но и члену Визериса, однако, о-очень далеко до габаритов ребёнка. И слава всем Богам.       В этот момент благостную тишину и покой, который приятно дополнял ветерок из по-прежнему распахнутого окна, разорвал звук резко открывшейся двери и внутрь покоев ураганом ворвалась Рейнира — бледная, с красным носом и глазами, искусанными губами, растрёпанными волосами… она ворвалась внутрь, добежала до кровати и замерла, большими глазами уставившись на лежащую Алисенту.       Та лишь улыбнулась мягко, сочувственно, понимая, чего так сильно боялась Нира — ворваться сюда и увидеть картину, подобную той, что была более года назад в покоях королевы Эйммы. Хайтауэр протянула свободную руку и девочка тут же бросилась к ней, Лизабет едва смогла вовремя встать с кровати, прежде чем принцесса буквально упала на кровать, зарываясь в объятия королевы. Алис еле успела развернуться так, чтобы Таргариен не придавила Эйгона, снова поморщившись от болезненного движения. А это она полулежит тут, что будет, если она сядет — и думать не хочется.       — Ты жива, — прошептала судорожно принцесса, пока Алис гладила её по спине.       — Так же, как и твой брат, — немного перемкнула её внимание, осторожно отстраняясь. — Познакомься с ним, это твой valonqar, — она перехватила младенца двумя руками, показывая его Рейнире.       — Такой маленький, — ошарашенно протянула.       — И всё ещё не кусается, — фыркнула Алисента и, улыбнувшись, принцесса аккуратно протянула руку, пальцем касаясь щеки принца.       — Протяни-ка руки, дорогая падчерица, — решать проблему Алис решила кардинально и даже не повелась на большие, испуганные глаза Рейниры. Та, после заминки, всё-таки сделала, как было сказано и Хайтауэр, аккуратно, стараясь особо не шевелиться, чтобы не потревожить и себя, и сына, передала ребёнка ей. — Аккуратненько, вот так, поддерживай головку — он ещё не умеет её держать, — направляла руки принцессы, имея свой опыт в виде двух детей подруги ещё в той жизни.       — А если я его слишком сильно сожму? — чуть панически прошептала Таргариен, но королева утешила её улыбкой.       — Не сожмёшь, не бойся, младенцы хрупкие, но не настолько, — от картины Рейниры с её сыном что-то внутри Алисенты лопнуло и впервые с начала родов, тихие слёзы потекли по её щекам, картина была слишком радостной для её сердца, уничтожающей многие страхи и волнения. Конечно, не всё будет легко и, конечно же, девочка будет ещё и ревновать, и злиться, но первый кирпичик был заложен.       Тут дверь в спальню снова распахнулась и в комнату ворвался запыхавшийся Визерис с шальными глазами и улыбкой на пол лица. За ним практически бежал гордый лорд-десница, поддерживая полы одеяния, что тоже было той ещё сюрреалестичной картиной. Все фрейлины и служанки в комнате тут же поклонились, но внимания на них никакого не обратили.       — Алисента! — радостно воскликнул король, а потом увидел дочку на кровати со свёртком в руках и улыбка расползлась на всё лицо. Казалось, более счастливого мужика на всём свете более не найти. — Рейнира!       Стремительной походкой мужчина подошел к кровати, сел рядом с дочерью, склонился над её плечом, с восторгом смотря на ребёнка. Улыбка Ниры чуть померкла, но поймав взгляд подруги, та выдохнула и снова смогла светло улыбнуться. Было видно, что в какой-то момент Визерис захотел взять сына на руки, но потом глянул на дочь и передумал, просто проведя рукой по его макушке. Ну надо же, кто-то научился думать о чувствах окружающих, прежде, чем что-то делать, — закатила мысленно глаза королева, но беззлобно. Всю свою злость она уже выплеснула во время родов, активно ненавидя весь мир и угрожая супругу кастрацией.       Отец же в это время подошел к ней, склонился, взял щёки в руки и крепко поцеловал в лоб.       — Ты молодец, — выдохнул Отто с гордой улыбкой. Сил на злость опять-таки не было, поэтому она просто улыбнулась и даже без привычного мысленного ворчания. — Его назовут Эйгон, — тихо прошептал ей на ухо, когда сделал вид, что просто обнимает дочь.       Вот тут уже Алис всё-таки снова мысленно закатила глаза — да, она была уверена на тысячу процентов, что на такое имя мужа и в каноне продавил ушлый дедуля! Как же, Эйгон, Завоеватель, в честь великого предка!.. Сама Алисента, может, и думала как-то назвать сына Эйрионом — очень красивое мужское валирийское имя, по её мнению — но как-то… уломать Визериса-то было можно и, вполне вероятно, что жилось бы мальчику потом попроще — куда как менее претензиционное имя. Однако она с первого дня в этом мире, привыкла называть его именно так, в её мыслях первый сын настолько сроднился с именем Эйгон, что и представить другое было сложно. Так что решила всё оставить так, как есть.       Да и дочку потом, наверное, тоже Хелейной назовёт — имя красивое, Хель, Элли, Хельга… пахнет чем-то родным и красивым. Опять-таки, привыкла уже. А над остальными можно будет и подумать, может, и правда третьего Эйрионом назовёт.       Почему-то сейчас думать о будущих детях было гораздо проще и даже пыхтение Визериса было не столь уж ужасным. Пять минуток отмучился — и свободен. Да и с мужем она всё-таки поговорит потом об этом, может, если сказать ему прямо, то он вспомнит о том, что умеет в постели?.. Было бы весьма недурно.       — Эйгон, — счастливо возвестил Визерис. — Его будут звать принц Эйгон Таргариен!       На этих словах Рейнира аккуратно, неуверенно встала, по прежнему держа спящего мальчика на руках и гордо улыбнулась, украдкой скривив ей рожицу. Только что принцесса проиграла свой любимый рубиновый гарнитур, на который спорила, что отец не назовёт сына Эйгоном по указке десницы — у него всё-таки младший брат Эйгон в младенчестве умер. Но Алис, безбожная читерша, всё же выиграла и не просто прибрала к рукам прекрасные украшения, но и сохранила собственный сапфировый комплект. Да-да, они всё-таки принцесса и королева, так что спорят по-крупному, не размениваясь на мелочовку.       Потом ребёнка всё-таки вручили матери и Нира смогла расслабиться, потому что явно всё это время ужасно боялась уронить или сжать новорождённого. Алисента категорически отказалась от кормилицы, подержала на руках сына и наконец смогла уснуть, от усталости глаза уже просто не держались открытыми.       Засыпала Алис со спокойным сердцем, потому что она была молодец, она справилась, а Боги ей в том помогли. Теперь всё будет хорошо — главное, не налажать в воспитании Эйгона, но уж с этим она постарается как следует.