Алисента. Матерь драконов

      Шел восьмой месяц беременности, когда Алисента чуть не родила раньше срока. Проснулась она ночью, как это бывает сейчас всегда, от острой необходимости в нужнике. Пошатываясь, сонная, встала и кое-как просунула ноги в тапочки, пройдя до нужного места, почти не открывая глаз. Обратно шла так же, уже собиралась скинуть тапки и лечь обратно, как услышала странное шебуршание… с писком.       Медленно, широко открыв глаза, почти полностью проснувшись, Алис повернулась в сторону звука. Из-за частых ночных пробудок в туалет, темно в её покоях сейчас никогда не было — всегда горели свечи, периодически заходили слуги, чтобы сменить выгоревшие. Так что крупную, жирную крысу, сидящую недалеко от её постели, Алисента увидела чётко. На осознание потребовалась минута.       А потом раздался вопль.       Кричала она долго, упорно, судорожно схватившись за живот и не отрывая взгляда от чёртовой, блядской, ебучей крысы! И пока она вопила в голове проносились списки инфекций, болезней, патологий, что разносят эти твари. А ещё средневековые картинки, с описанием пыток, где эти твари сжирают заживо людей.       Первым в покои ворвался сир Стеффон — её сегодняшний защитник из гвардии. Ворвался, огляделся, в поисках врагов и замер, большими глазами глядя на королеву. Которая не прекращала верещать, потому что крыса хоть и переместилась от вторжения рыцаря, но не сильно — просто спокойно отбежала в угол.       — Моя… — попытался перебить звуковую сирену Алис гвардеец, но его прервал ворвавшийся в покои Визерис, за которым почти сразу же прибежала Рейнира. Оба были в ночных рубашках, растрёпанные и с сонными, помятыми лицами. С ними прибежали и их стражи — сир Коль и сир Гаррольд. Вопить Алисента всё ещё не переставала — лёгкие оказались сильные. Но рукой всё же ткнула в угол с тварью, которой было совершенно плевать на вопли самой королевы.       — Алисента, — в один голос осторожно обратились к ней Таргариены. Внимания на них Алисента не обратила совершенно, пребывая в оцепенение и ужасе. Крыса была всё ещё там!       — Ваша милость, позвольте, — аккуратно просочился внутрь сир Гаррольд, отследил напуганный взгляд королевы и одним быстрым, чётким движением вонзил свой меч в крысу. Алис замолчала в тот же момент, а сразу после этого начала оседать на пол, напуганная до ужаса. Тут её поймал уже сир Стеффон, пока к ней подскочили муж с падчерицей, большими глазами смотря то на королеву, то на угол с дохлой крысой.       Сир Коль же, тоже зашедший в комнату следом за принцессой, осторожно накинул на Алис халат, чтоб она не стояла в ночной рубашке. Бдун морали и приличий. Её усадили на кровать, потому что ноги по прежнему не держали. Рейнира тут же юркнула рядышком, приобнимая за талию и взволнованно заглядывая в глаза. Другую руку даже положила на живот Алисенты.       — Сир Гаррольд, вы бы знали, как я вас люблю, — сипло выдавила из себя Алисента, саднящим от крика голосом. Взгляд её не отрывался от лорда-командующего, в чьих руках был всё ещё окровавленный меч. — Мой герой.       — Что вы, ваша милость, — кажется, бравый рыцарь даже немного смутился от такого. Скорее всего, на него ещё никто не смотрел восхищённо и благоговейно за убийство крысы.       Сир Стеффон в это время подал королеве воды, которую та уверенно выпила залпом. Коленки у неё ещё тряслись.       — Боги, Алисента, ты ужасно всех перепугала! — подал голос Визерис, улыбаясь и качая головой. — А это оказалась всего лишь крыса, — в ответ на эти слова в Хайтауэр вспыхнула волна негодования. Краем глаза она заметила как чуть обречённо поморщился сир Гаррольд и передёрнул плечами сир Стеффон. Вот уж кто не разделял мнения её придурка-мужа!       — Всего лишь?! — всё так же сипло, но зло прошипела. — Это не «всего лишь» крыса! Это чёртова, проклятая всеми Богами тварь, которая разносит на себе такое количество болезней, что и представить страшно! Или что, у нас тут давно эпидемий не было?! Давно никто от трясучки не помирал?! — пыталась орать Алисента, одной рукой прижимая к себе Рейниру, а другой — обнимая живот. Ужас охватывал её, стоило лишь представить, чем может обернуться даже самая мелкая болячка здесь. — Все самые здоровые и бессмертные тут?!       — Брось, Алисента, это действительно была всего лишь крыса, — устало выдохнул Визерис. — Их здесь много, — развёл руками в стороны, показывая это самое «здесь». От слов мужа Алис сделалось снова дурно. Сир Стеффон заботливо взял с прикроватной тумбы кучку пергамента, который там лежал, и начал обмахивать королеву.       Никто не знает, каких усилий от неё требовалось, чтобы сдержать рвущийся с языка мат.       — Пока здесь живу я, этих тварей, по крайней мере в моих покоях и покоях моих детей, — крепче прижала к себе Рейниру. — Не будет! — твёрдо заявила Алисента.       — И как же ты хочешь от них избавиться? — вздохнул король, но взгляд его изрядно потеплел, когда проследил за жестом супруги, а тон явно показывал, что готов пойти на поводу любого желания королевы, лишь бы успокоить ту.       Первое, что хотелось крикнуть — ядом! Но тут крысиной отравы ещё не было. Зато был совсем другой способ, проверенный веками, не такой опасный и действенный, как яд, но всё равно надёжный.       — Коты, — выдохнула озарённая Алисента. — Мне нужны коты.       — Конечно, — тут же выдохнул Визерис, от мысли, что не будет кучи крысоловов в замке. — Тебе сейчас же доставят кота, одного или парочку. Их полно в замке.       — Нет, — тут же отмахнулась от этой идеи. — Судя по количеству крыс, здешние коты, очевидно, не справляются. Я сама… я сама найду и заведу себе котов. Хороших, охотничьих котов, которые будут жить со мной и детьми. Чтобы ни одна клятая тварь не приблизилась.       — Хорошо, милая, как скажешь. Делай, что хочешь, хоть армию котов заводи, если тебе так будет спокойней, — расслабленно улыбнулся Визерис, подошел к ней, положил руку на живот, поцеловал Алисенту в щёку, после чего так же чмокнул Рейниру и ушёл обратно отдыхать, пожелав им спокойной ночи. Следом ушел, тихо поклонившись и сир Гаррольд.       Королева чуть не расхохоталась над этим — после подобного никакой «спокойной» ночи быть просто не может. Но она выдохнула, вдохнула и попыталась взять себя в руки. Она, конечно, всё ещё изрядно в шоке и руки трясутся, но королевы не особо имеют право на прилюдные фобии. Тихо и в своих покоях — сколько угодно, но точно не на людях.       — Прошу прощения, сир, что подняла такую панику, — смотрит чуть виновато на сира Стеффона, но тот лишь качает головой.       — Что вы, ваша милость, всё в полном порядке. Даже навевает воспоминания, — хмыкнул рыцарь. Королева с принцессой тут же с любопытством на него посмотрели, побуждая продолжать. — Ещё во времена моей службы его милости Джейхейрису и королеве Алисанне, последняя… не слишком переносила крыс, на сколько я знаю, после смерти принцессы Дейнерис. Поэтому у неё тоже были личные коты и даже слуги, что отлавливали крыс. А стоило её милости лишь увидеть хоть одну… впрочем, у вас голос посильнее будет, — улыбнулся ей мужчина и Алисента наконец-то смогла улыбнуться в ответ. Благодарность за подобную попытку успокоить и утешить накрыла её.       — Благодарю, сир Стеффон, — тепло поблагодарила его, после чего тот откланялся и вернулся обратно за дверь, как сделал и сир Кристон, после кивка Рейниры.       — Ты точно в порядке, Алис? — встревоженно просила принцесса. — А… он?.. — более робко продолжила, положив руку на живот Алисенте. Дитё тут же отреагировало и пнуло сестру, как всегда. Эйгон почему-то всегда чутко на неё реагировал, чем доводил Ниру до какого-то трепетного восторга, особенно когда та слышала, что ни на кого больше ребёнок так не реагирует, кроме матери. Иногда даже для Алисенты голова Рейниры была потёмками.       — Всё в порядке, не переживай, — покачала головой. — Рожать, по крайней мере, не собираюсь, — фыркнула, проведя рукой по каскаду из белых волос. Таргариен улыбнулась ей в ответ.       — Хочешь, посплю с тобой? — предложила принцесса.       — Будешь сторожить мой сон, сир Рейнира? — поддразнила девочку королева.       — Пуще собственной жизни, ваша милость! — поддержала кривляния Рейнира, вызывая смех Хайтауэр.       — Тогда буду премного вам благодарна, о, мой верный рыцарь, — как могла поклонилась принцессе, а потом, отсмеявшись, они обе устроились в постели, пока пришедшая служанка убирала останки крысы.       Сжимая руку подруги Алис смогла всё-таки снова уснуть, думая о том, что котов ей надо много. Много, много котов!

***

      Алисента тревожно расхаживала по покоям, спровадив своих фрейлин к мейстерам на уроки. Некоторые девочки, конечно, возмущались тем, что их вынуждают снова учится, но пара строгих взглядов да намёков об обязанностях королевских фрейлин, для которых нужны определённые и глубокие знания, и, конечно же, вы можете этого не делать, дорогие леди, но… побежали на уроки все. Алис же чувствовала себя учительницей младшей школы, но что поделать. Никогда нельзя прийти на всё готовенькое — и своих людей приходится буквально растить самостоятельно.       — Ваша милость? — зашла та, кого она ждала, кланяясь королеве.       — Лила, — обрадованно улыбнулась Алисента. — У меня есть поручение для тебя, — служанка тут же со всем вниманием посмотрела на неё. Ей повезло, что Лила как с самого начала прикипела к своей госпоже, так и продолжала преданно любить и служить ей. — Возможно, оно покажется тебе немного странным, но… ты ведь слышала о ночном происшествии? — вздохнула, складывая руки на животе.       — Конечно, ваша милость, простите, что не была рядом. Богами заклинаю, я всего на минуточку отошла!.. — тут же виновато вскинулась девушка.       — Лила, — успокаивающе вновь позвала её. Подошла и взяла её руку в свою. — Я знаю, как преданно ты мне служишь и не сомневаюсь в тебе. Наверняка ты отлучилась по делу, просто так получилось, что именно в тот момент, — медленно, спокойно проговорила, смотря в карие глаза напротив. — Я лишь хочу попросить тебя… найти для меня котят, — обезоруживающе, чуть неловко, улыбнулась.       — Котят?.. — ошарашенно хлопнула ресницами служанка. — Замковых, что ли?       — В том-то и дело, что нет, — вновь вздохнула. — Судя по тому, что я наблюдаю и знаю, крыс в Красном замке полно, — проговорила с раздражением и лёгкой дрожью в голосе.       — Повсюду бегают, ваша милость, только от кухни и гоняют прям совсем-совсем строго — так повелела ещё много лет назад королева Алисанна, страшно она этих тварей не любила, — покивала Лила.       Алисента лишь улыбнулась тому, как сошлись слова сира Стеффона с информацией служанки. Значит, Алисанна и правда ненавидела крыс после того, как её старшая дочь умерла от дрожи. Что ж, в таком случае, как минимум старые слуги спокойно отнесутся к слухам о страхе молодой королевы, а там и до более молодых донесут.       — Из-за этого я могу сделать вывод, что замковые коты… довольно ленивы и не дрессированы, — заключила Алисента. По лицу Лилы прочла мысль «да кто ж котов дрессирует?», но лишь улыбнулась. — А потому прошу тебя походить, поспрашивать в Гавани, у кого здесь из купцов ли, простолюдин ли, дома в которых совсем нет крыс. И попроси у них котят — в идеале четырёх-пяти лун от роду. Бери из нескольких домов, из разных помётов. Штук шесть-семь для начала хватит. Я дам тебе денег, чтобы ты расплатилась, плати по золотому за котёнка — я хочу быть щедрой в отношении своих будущих «стражей», — фыркнула в ответ на большие и круглые глаза девушки, которая и представить себе не могла, что за кота можно столько заплатить.       Алисента аж ностальгично вспомнила своего кошачьего сына. Почти сорок тысяч в своё время за засранца заплатила, но там была любовь с первого взгляда, стоящая всего и вся.       — Коты должны выглядеть крепкими, возможно, больше стандартного размера. С короткой шерстью, мощными лапами и треугольной мордочкой. Это признаки лучших, потомственных охотников, — перечислила всё, что помнила о крысоловных породах. Да, когда-то она была очень увлечённой кошатницей. — Возьми себе в помощь Бетани и Ирму, так же с вами пойдёт сир Гвейн — поспрашивайте у людей, где надо — заплатите, — передала в руки девушки увесистый мешочек с драконами, оленями, звёздами и прочей мелочью. К счастью, королеве в наличных никто отказать не мог, так что они теперь всегда имелись у неё.       — Хорошо, ваша милость, всё поняла, — тут же закивала Лила. — Будет исполнено в самый кратчайший срок! А сира Гвейна?..       Тут Алисента достала небольшой свёрнутый пергамент — письмо брату, что сейчас вынужден проживать в казармах городских стражей, и передала его служанке. Та шустро спрятала его, как и мешок, после чего поспешила откланятся. В ней Алис была уверена, впрочем, как и в двух других служанках — все служили ей достаточно давно, знали, что брать ничего из мешочка себе не стоит — королева потом отблагодарит их по достоинству. Алисента сама жадной никогда не была и на службу себе девушек старалась отбирать таких же.       «Гвейн будет в восторге от такого «королевского» задания», — мысленно посмеялась Алисента, скучая по брату. Письмами-то они обменивались, но виделись сильно реже, чем хотелось — Гвейн был весь в службе, пытался завоевать доверие, обучался. Иметь своего человека в Золотых плащах, конечно, было замечательно, но… сердце тосковало по одному из двух близких людей.       Задания были розданы, приказы о приготовлениях к появлению котят — тоже. Лотки, наполнитель, игрушки, эскизы к которым Алис нарисовала сама, когтеточки — по старой памяти она точно знала, что требуется котам. Так что теперь оставалось только ждать.

***

      Котят, в количестве десятерых штук, ей доставил лично Гвейн. Гвейн, который смотрел на неё таким взглядом…       — Тебе хоть весело было? — невинно поинтересовалась Алисента, после того, как обняла брата, а слуги стали вносить в комнату мяукающие переноски, которые так же изготовили в кратчайшие сроки по королевскому приказу. Улыбка, стоило только услышать знакомые звуки, тут же расплылась по лицу. Она даже сама не знала, как сильно тосковала по маленьким пушистым жопкам!       — Мне? Очень, — покивал брат, моментально смягчаясь, при виде сияющего взгляда сестры. — Ещё веселее было моим сослуживцам, которых я припряг «во благо королевства». А совсем весело было сиру Лютору, нашему командиру, перед которым мы отчитывались, — под конец Гвейн не выдержал и расхохотался. Алисент вторила ему в этом, стоило лишь представить брутальных мужиков за этаким делом.       — Зато у вас всех теперь есть незабываемый опыт, — посмеиваясь, погладила брата по щеке. Тот прижал её руку крепче, потёрся. А потом с нежностью взглянул на её живот, взглядом спрашивая разрешения коснуться. О, её нежный, прекрасный брат — единственный, кто вообще спрашивал разрешения.       Намиловавшись с братом, Алис всё-таки не выдержала и почти рванула, несмотря на свои габариты, к корзинкам. Открыла первую и запищала от восторга. Котята! Милые, маленькие, котята! Впрочем, ладно, с маленькими — это она загнула, они были весьма крупными и, очевидно, уже не трехмесячными. Все тёмненькие, как и просила — чёрные, серые, дымчатые, двое даже голубых, черепаховые. С огромными глазищами и вообще. От счастья королева даже разрыдалась, тут же списав всё на гормоны. Она беременная, ей можно.       Прибежавшие к ней фрейлины тут же восхищённо заохали, тоже протягивая руки к королевским котятам. Особенный восторг читался у Минары, которая тут же схватила себе троих, и у Джоханны, которая пыталась взять пятерых, закопаться в них и не вылезать. В стороне, со скептическим взглядом, стояла лишь Галия, но тут Алис была даже не удивлена, чуть улыбнувшись девочке. Девочка засияла в ответ, довольная вниманием её милости.       Алисента, с одним котом на плече, а вторым — в руках, подсчитала котят, все десять штук были на месте. И вот тут нежданчиком из последней коробки вылез ещё один. Пушистый и белый. Все молча на него уставились, настолько он выбивался из всей тёмной братии.       — Мы его не брали, — тут же открестился Гвейн.       — О, так у нас, оказывается, есть нелегальный эмигрант? — просюсюкала Алис, подхватывая и этого котёнка. Он был поменьше своих собратьев, очаровательно-пушистый, белый-белый и с большими золотыми глазами. Прелесть какая. — Значит, будешь домашним, маленький везунчик, — погладила его.       А потом Алисента вспомнила о том, что она королева и что котов сюда принесли не за просто так, и стала отдавать команды всем, кто под руку попадётся. Брат благоразумно сбежал к себе в казармы. Расположение лотков, наполнитель в виде песка, приказания о том, как воспитывать и как играть, как натаскивать, как кормить… быстро сбежали под благовидным предлогом Талия и Амара, а вот остальные остались. Кто — из преданности службе, а кто — из любви к кошатинкам. Алисента одобряла и то, и то, что не мешало ей всех строить.       В какой-то момент просочилась Рейнира, стала тихонько у её плеча, чтоб и её не припахали к делам, взяв на руки белого нелегала. Беленькое с беленьким, стоит признать, смотрелось прелестно. А котов Рейнира явно оценила.       Через несколько часов она порешала всё, что могла и приступила к главному — именованию.       — А теперь, мои дорогие, мы перешли к самому важному, — серьёзным тоном начала она, видя, как напряглись все фрейлины и лишь одна Нира оставалась совершенно спокойна, с лукавой улыбкой. Ну да, эта-то королеву знала, как облупленную, а потому отчётливо видела веселье в глазах. — К наречению королевской кошачьей гвардии! — важно подняла палец и не сдержала улыбки под конец. Девочки тут же охнули, став наперебой предлагать варианты.       — Принц, — прозвучало веское со стороны Рейниры, которая так и не выпустила с рук нелегала. Леди тут же замолкли, глядя с опаской то на королеву, то на принцессу. Да уж, назвать кота принцем, с учётом того, что королева вот-вот должна родить, вполне вероятно, что того самого принца… мысленно Алис оборжалась с такой чёрной шутейки со стороны падчерицы.       — Принято. Белый нелегал — Принц, — важно кивнула Алисента, не особо успешно сдерживая улыбку. Нира разулыбалась в ответ, дамы расслабились, понимая, что королевские особы изволят шутить между собой. — Самого чёрного и крупного, на руках у Джоханны будут звать Люцифером, — шутканула сама, впрочем, совершенно непонятая окружающими. Ну и ладно, главное, что ей самой будет забавно.       — Ваша милость, а можно ли вот этого, — погладила одного из многих котов на своих коленях Джоханна. — Назвать Гарри? — отсылку на рыцарского дядюшку поняли все, отчего Вестерлинг совсем зарумянилась. Королева с весельем подумала, что это сейчас кажется таким милым и трогательным, потом будет «Гарри, кто сожрал королевские тапочки?!».       — Конечно, — Алисента лишь кивнула, поощрительно улыбаясь.       Так как котов оказалось одиннадцать, то Алис бы позволила каждой из фрейлин назвать одного, таким образом заимев «своего» пушистика, но раз уж двое успели слинять, значит, назовут за них.       Минара назвала милую черепаховую кошечку Розой; Марель, взяв голубую девочку — Хоуп, вызвав улыбку Хайтауэр; Карла свою серую кошечку — Харт; Лизабет дала имя Черепашка другой черепаховой кошечке; ну и Галия отличилась, назвав неприветливого грязно-серого котёнка Жнецом. Осталось дать имена трём «бесхозным», но традицию решили продолжить и вместо отсутствующих девочек — голубого мальчика назвали Лютоволком — Лизабет, предложившая этот вариант, хихикала вместе с Карлой, а дымчатую кошечку наименовали Форелью с подачи пакостливо ухмылявшейся Галии. Последней девочке имя снова дала Алисента, как королева, назвав её Принцессой, чем вызвала смех Рейниры. Получилось шесть кошечек на пять котов.       Весь оставшийся день Алисента провела в обществе фрейлин — в том числе и вернувшихся Амары с Талией. Амара посмеялась над Лютоволком, сказав, что их сюзерены оценили бы королевского кота, названного в честь их зверя. А вот Талия была недовольна, сверля Галию злым взглядом. Алис не вмешивалась во внутреннюю кухню своих дам, пока те не переходили границы — девочки должны научиться взаимодействовать сами.       Лишь Харлоу она старательно социализировала, лично временами давая уроки письма, чтения, истории или геральдики — эта девочка только её и стоило уделять ей достаточно внимания. И даже недовольство Рейниры, которой железнорождённая не нравилась, не могло этого изменить. Верность — слишком дорогая валюта, чтобы ею разбрасываться.       Засыпала этой ночью Алисента спокойно, окруженная котами со всех сторон. Маленький наглец Принц и вовсе изволил возлежать на королевских подушках, умиротворяюще мурча.

***

      Отец на выходку дочери с котами отнёсся снисходительно — боязнь крыс он не находил ничем ужасным, а стоило ему выслушать почти панический перечень всех болезней, переносчиками которых доказанно — Алисента даже уточнила у мейстеров — являются эти твари и вовсе стал к глубоко беременной дочери крайне понимающим.       — Я понимаю твои переживания о здоровье, как твоём, так и твоего дитя. Это правильно, Алисент, — погладил её по плечу, сидя в гостиной на диване рядом с дочкой. — Твоя матушка, когда была беременна тобой и Гвейном тоже была крайне осторожна, — с нежностью провёл по волосам. Слушая его, слыша, как часто тот упоминает свою покойную супругу, она с удивлением понимала, что, похоже, Алерию Хайтауэр, урождённую Флорент, тот действительно любил. Оттого и не женился более, хотя вполне мог — выгодный союз, новые дети, много возможностей. Иногда Алисента искренне поражалась тому, как столько почти несочетаемых черт уживаются в одном человеке.       — Да, нам стоит поберечься, час родов всё ближе, — улыбнулась отцу. — Но после, отец, я хотела бы начать устраивать женские встречи, как при Доброй Королеве. Я не думаю, что стоит с этим затягивать, — напомнила о старых планах деснице.       — Конечно, — кивнул тот. — Как только ты родишь сына твои позиции в народе и в высшем обществе станут нерушимы, дочка. Думаю, роди ты потом ещё ребёнка его милости и сможешь уверенно получить место в Совете, пусть и на правах скорее слушателя, — ну да, конечно, пост занимают за рождение детей. Алисента еле сдержалась, чтобы не закатить глаза. Алисанна-то в Совете заседала ещё до рождения первенца, но она была Таргариен, принцессой крови, а брат-муж её очень нежно любил. Алис же придётся это право заслужить.       — И, отец… — чуть робко протянула она, в ответ на что Отто чуть сжал её руку, которую взял в свою, подталкивая говорить. — Я бы хотела начать очень… очень масштабный проект для всей Королевской Гавани. Такой, что войдёт в века с нашим именем, — сжала отцовскую руку в ответ, неуверенно поднимая на него глаза. Лицо у мужчины стало выражать крайнюю степень заинтригованности.       — Какой же? — чуть поторопил.       — Канализация, отец, — тяжело вздохнула королева. — Эта вонь просто доводит меня, особенно сейчас, нос стал таким чувствительным!.. Я всё время вспоминаю Старомест, такой чистый и ухоженный и не могу понять, отчего же до сих пор никто этого не сделал.       Алисента чуть не скрестила пальцы на руках. В этом деле, как ни в одном другом, ей нужна была сильная, уверенная поддержка лорда-десницы. Там, под шумок, она сможет сделать и пару фонтанов, как те, что провела в Гавань Алисанна — для снабжения простого люда чистой воды. Всё равно столицу перерывать, тратить огромные деньги… на фонтаны королевы там уже даже не посмотрят особо.       — Это очень серьёзная задумка, дочь моя, ты понимаешь? — серьёзно спросил Отто.       — Да, отец, — Алис посмотрела ему в глаза — твёрдо, решительно. В кои-то веке не таясь и не скрывая, показывая всю твёрдость своих намерений. Но одновременно с этим погладила живот, напоминая о долгожданном внуке королевской крови, чью мать должны любить и почитать, чтобы симпатии склонялись на сторону будущего принца. Ей было почти стыдно использовать в манипуляциях своего ещё нерождённого сына, беспомощного, в её утробе, но… в игре престолов или побеждаешь, или умираешь. Алисента собиралась быть только первой.       Несколько минут они сидели в молчании, пока десница рассматривал свою дочь с гордостью и удовлетворением. После он молча встал, на последок сжав её руку. Королева вставать не стала — слишком тяжело давалось такое действие и отец всегда относился к этому с понимаем. Прежде, чем развернуться и выйти, Отто улыбнулся дочери.       — Ты становишься великой королевой, Алисент, — гордость обуяла все его черты. Это почти тронуло её, но только почти — как раз в этот момент толкнулся её сын, напоминая о том, что с ним может произойти под пятой этого человека. Нет уж, своего zaldrīzītsos она защитит. В конце концов, кто, если не она?.. — Я поддержу любые твои начинания, дочь моя, — кивнул напоследок мужчина и вышел пружинящей походкой.       Алисента наконец смогла расслабиться, откидываясь на спинку дивана. Всё хорошо. Отец видит и понимает, что канализация — лишь из многих пунктов её плана и готов поддерживать дочь-королеву во всём. А вместе они буквально непобедимая сила, которой покорно повинуется Визерис. Особенно если Рейнира на её стороне, не настраивая отца против мачехи.       — Всё хорошо, Эйгон, — прошептала Алис, впервые за все восемь месяцев обращаясь к ребёнку в своей утробе. — У нас всё будет хо-ро-шо.