Алисента. Матерь драконов

      Алисента ощущала себя большим раздувшимся шаром. У неё отекали ноги, болела спина, особенно сильно трещала поясница, вечно ныла ставшая слишком чувствительной грудь, а ещё всё время хотелось спать. Это было ужасно! На какой-то момент Алис даже задумалась, а что было хуже: девять месяцев вот этого всего или жалкие пятиминутные потуги Визериса?.. И это она ещё не рожала, вот где ад!       Тема грядущих родов вообще была для неё болезненной, несмотря ни на какие знания, она до трясучки боялась рожать во всех этих условиях. Каждый раз, как она думала о родах, перед глазами становилась картина выпотрошенной королевы Эйммы. И если раньше её утешал тот факт, что время ещё есть, то сейчас, на седьмом месяце беременности, её временами трясло от мыслей о родах.       На самом деле, единственным утешением для неё было то самое отсутствие ночей с мужем, но в какой-то момент утешение это стало казаться слабым. Особенно тогда, когда не смотря на беременность, дел меньше не становилось: к ней стали прибывать фрейлины.       Первой прибыла маленькая Тирелл, очень милая и смешливая девочка, которая любила хвостом ходить за своей королевой, восхищаться гобеленами, картинами и цветами. Любимым местом маленькой розы стал, как ни странно, сад королевы Эйммы. Сама Алисента была довольно равнодушна к копанию в земле и, хотя и любила походить среди красивых цветов, сил заняться вплотную ещё и садом не находила, так что просто оставляла всё те же распоряжения предыдущей королевы. Хотя и понимала, что без бдительного контроля, новых завозов цветов и прочего, сад вскоре потеряет свою уникальность и душу, которую вложила в него Эймма. Но надо было расставлять приоритеты и Алисента свои расставила чётко.       Второй прибыла Джоханна Вестерлинг — тихая и спокойная, чуть мечтательная, любящая возиться с животиной замка, улыбчивая и немного застенчивая. Девочка была умна, любила рукоделие, на Алисенту смотрела с лёгким налётом восхищения, но без особого благоговения. Светловолосая и голубоглазая, она понравилась Алисенте быстро. И да, она всё ещё была предвзятой к Вестерлингам из-за сира Гаррольда, в чём совершенно не раскаивается. Внучатая племянница рыцаря ничуть не разочаровала королеву.       Почти одновременно ко двору прибыли Карла и Талия. Первая была чуть надменна, на Алис смотрела с лёгким налётом пренебрежения, но девочке было шестнадцать и это явно было наносное из разговоров дома. С этим можно было работать.       Талли же… Талли была девочкой посложнее. Самая старшая, не помолвленная, не слишком красивая. Её история вызывала лёгкое чувство дежавю с Лизой Талли из того же Дома, но на пару столетий вперёд. Хотя у Талии, конечно, не было более красивой старшей сестры, зато было три старших брата, которым и отходила львиная доля внимания. Девочка была закомплексованной и недолюбленной, при этом не обладала никаким внутренним стержнем, который обычно чувствовался сразу, что было не самым лучшим сочетанием. Однако никакого негатива к младшей по возрасту королеве девушка особо не испытывала, разве что налёт лёгкой зависти — к красоте и успеху Алисенты.       Прибывшая Амара была мила, воспитана и дружелюбна, интересовалась всем вокруг, была вежлива и учтива. Демонстрировала прекрасное воспитание и образование, а так же странноватые светлые волосы с зелёным отливом. Выглядело это весьма забавно. А то, как девочка подавала себя в обществе явственно показывало то, что дома та была любима. В свете всех обстоятельств это утешало.       Лизабет Эстермонт была, пожалуй, самой уверенной девочкой, с явными лидерскими качествами. Яркая, умная, пробивная и смешливая — она была харизматична, умела завоёвывать любовь окружающих, но при этом не отличалась особым высокомерием. Алис приметила её, как будущую свою главную фрейлину, хотя бы потому, что не смотря на все свои личные качества, та не пыталась оспаривать авторитет своей королевы, искренне гордясь местом фрейлины.       Марель, прибывшая одной из первых, была очень… незаметной. Она старалась держаться где-то в углу, на глаза особо не показываться и собственного мнения не иметь, очень явно боясь за своё место при дворе. Скорее всего, слухи о сестре, что опорочила себя до свадьбы, ударили по девочке даже сильнее, чем Алисента изначально думала. Старшая-то вышла замуж, судя по всему, за возлюбленного и, в принципе, ей особо переживать не из-за чего — родила через три месяца после свадьбы здорового мальчика, отбыла на земли мужа. А вот младшая… было очень печально видеть, как стоит только появится искренней и лучистой улыбке, та тут же исчезает, стоит только Марель поймать на себе хоть один взгляд. Хайтауэр лишь надеялась, что со временем это уладится.       И последней была самая ожидаемая головная боль — самая маленькая из девочек, Галия Харлоу. Алис изначально не ожидала ничего хорошего от Железных островов, но увиденное оказалось ещё хуже. Маленький, загнанный в угол зверёныш, что скалился на любое движение в её сторону. Она отказывалась носить одежду, подготовленную к её прибытию и экстренно подшитую — девочка оказалась меньше, чем среднестатистический ребёнок её возраста.       Девочка вечно огрызалась, зыркала на всех пронзительно-серыми глазами, мгновенно настраивая остальных девочек, и так предвзятых к железным людям, против себя. На любое невинное замечание или слово та огрызалась, зачастую, весьма жестоко, а в глазах так и читалось желание вцепиться в глотку неугодного. Единственной, кто не поддался на эти грозные рыки оказалась, как ни странно, милая и беззаботная Минара, которая очень быстро записала Галию себе в подопечные и подружки. Харлоу мнения розочки не разделяла, что не мешало последней «дружить». Наблюдать за этим было весьма забавно.       Алис решила попытаться стать ближе к девочке, проявив ту же тактику, что в своё время и к Рейнире, что сработало. Однако любое ликование от первого успеха в налаживании связей с самой проблемной фрейлиной покинуло молодую королеву, стоило только попытаться узнать историю ребёнка. Её хотели выдать замуж! В одиннадцать лет! Только из-за того, что девочка созрела чуть раньше остальных.       Дрожь ужаса от спокойных, пусть и обиженных, слов девочки охватила тогда Алисенту. Она сразу же пообещала девочке под своей опекой защиту и свободу выбора, однако маленький зверёныш поспешила спросить её, что взамен. Всё в Алис рвалось ответить: ничего, это просто твоё естественное право. Но она знала, что Галия, воспитанная по звериным законам, не приняла бы такого. И… ей было невыгодно упускать такой шанс. Девочка была маленькой, да. Но маленькие девочки взрослеют. А ей, как королеве, очень нужны были верные союзники. Не отцовские, не королевские, а именно её. Из таких пока была только Лила, простая служанка, что немало, конечно… для леди. Не для королевы.       Алисента знала, что такая девочка может вырасти в серьёзного союзника или врага. В её глазах была сталь, был стержень, упрямство. И королева ломала себя в тот момент, ставя условие. Она даст этой девочке всё, что сможет. Но взамен просит её преданности. Это была честная сделка, но, Боги, какая же дикая!       Вот так Алис понемногу знакомилась и присматривалась к своим фрейлинам. Она уже даже набросала себе в черновики список должностей, честно взяв две из тех, что она помнила из своего мира, которые тут тоже были, но без определённого названия. Другое дело, что пока она просто не могла воплотить задумку в жизнь — со всеми фрейлинами надо было ближе познакомиться, заручиться их доверием, и лишь после этого доверять вести королевские дела. Потому что доверять кому-то такие вещи, как личные финансы или переписку можно было только после крепкого знакомства.       Но начать можно было и с малого, а именно — с воплощённых в жизнь отличительных знаков фрейлин.       — Рада всех вас здесь видеть, мои дорогие, — улыбнулась Алисента, поглаживая свой живот, что было совершенно непроизвольным и каким-то автоматичным жестом с тех пор, как она вообще узнала о беременности. Все её фрейлины собрались в солярии королевы, расселись по местам и теперь любопытно на неё поглядывали, не торопясь доставать рукоделие. — Сегодня я хотела бы сделать кое-что особенное, — заинтриговала девчонок, наблюдая за тем, как зажглись глаза у всех.       Алисента осторожно встала — если в целом активность давалась ей легко, то вот сесть и встать — задачи на порядок сложнее. Каждый раз она ощущала себя кряхтящей бабкой. Подошла к небольшой тумбе, на которой лежала шкатулка с ценным содержимым и обернулась обратно к своим леди.       — Я королева Семи Королевств, жена короля Визериса Таргариена, — важно и серьёзно начала. — А вы, мои леди, мои фрейлины, мои личные дамы и приближённые. Ваше слово — это моя воля, вы вторые при дворе после меня и наследной принцессы. И я желаю, чтобы все знали о том, кто вы и кому служите, чтобы никто не смел унизить вас или пренебречь вашими словами, зная, что за вами стоит королева, — говорила Алисента вдохновлённо, пробегая взглядом от одной девочки к другой, видя предвкушение и восторг в их глазах. — Я желаю, чтобы вы все знали, кому служите и перед кем отвечаете, равно как о том будут знать и другие, — добавила стали в голосе, понимая, что хиханьки да хаханьки — это хорошо, это замечательно. Но она тут себе не круг подружек собрала. Как бы то ни было, но она — королева и стоит не наравне с ними, а выше них.       Алис ещё раз окинула всех девочек взглядом, видя, как кто-то сжимает кулаки, кто-то отводит глаза… но главное — никто не позволил себе ни усмешки, ни смешка. Значит, она правильно строит свой авторитет в этом кругу.       — Я намерена сделать штат фрейлин официальным, подобным Малому Совету моего мужа, — уронила главную новость, видя, как распахиваются глаза и приоткрываются рты. — Как мой супруг правит государством, так мне полагается править народом. И в этом деле мне нужны верные соратницы, мои подданые, те, кто помогут мне в этом непростом деле и будут иметь официальное звание и власть.       Она наслаждалась тем, как в глазах некоторых леди разгораются огоньки понимания и предвкушения, желания. Женщины тут не самые наделённые властью существа — чистая правда. Но всегда есть исключения, а там, где они есть, всегда найдутся и те, кто желал бы стать этим исключением. Лизабет, Амара и Карла — вот те, у кого ярче всех загорелись глаза. Чудесно.       Про Галию, у которой глаза так пылают с момента её клятвы Алис просто тактично молчит.       — Я намерена создать и учредить ряд должностей, заверенных официально короной — с жалованием, положением и обязанностями. Это не будет простое «развлекать королеву игрой на арфе», это будет именно что… должность при королеве, — старалась заранее расставлять правильные акценты. — Леди опочивальни, леди гардероба, леди казначей, леди секретарь… как бы ни звучало название, все вы будете служить во благо меня, как вашей королевы, и всех Семи Королевств.       Даже самые робкие из девочек начинают смотреть открыв рты, куда как более заинтересованно. Джоханна смотрит с лёгким налётом восхищения, а Минара готова лопнуть от восторга — девочке безумно нравится идея быть кем-то значимым. Осталась лишь забитая Марель, не рискующая примерить на себя ни одну из этих ролей.       — Такими же официальным станут… прерогативы фрейлин. Минимально положенное приданное от лица короны, которое, конечно же, может быть увеличенно благодаря вашей верной службе, — а вот тут глаза поднимает и Стокворт, в которых забрезжила какая-то надежда. — Лучшее устройство помолвки — не только по воле главы вашего Дома, но и вашей собственной. Вы мои фрейлины и я, как ваша госпожа, имею право и возможность влиять на подобное. Обещаю прислушиваться к вашему мнению и пожеланиям, даже если те не всегда могут совпадать с мнениями лордов-отцов, — позволила себе лёгкий намёк на улыбку, видя как ещё больше заинтересовываются всем этим фрейлины. Марель наконец совсем ожила, в лице её проступила какая-то мрачная решимость. — Однако… вы должны понимать, что я должна знать и быть уверенна в том, что вы справитесь со своими обязанностями, — и снова сталь в голосе. — Не всех леди обучают тому, что может понадобиться моей фрейлине и оттого у всех вас будут дополнительные уроки с мейстерами, что прибудут сюда ради такого из Староместа, — связями надо пользоваться, да. Так же, как и поддерживающим папенькой. — И после того, как своё мнение выскажут ваши учителя, после того, как я сама смогу понаблюдать за вами и сделать выводы, мы все лучше поймём, кто из вас для какой должности лучше подходит, — чуть смягчилась снова Алисента, слегка улыбаясь. Невысказанное «подходите ли вообще» повисло несказанным и даже без намёка, но отчётливо понятным всем.       С серьёзной частью было покончено, возражения или протеста на лицах девочек было не видно, значит, всё прошло более чем успешно. Всех сумела чем-то заинтересовать или привлечь.       — Но начнём мы с того, что каждая из вас получит знак того, кто вы теперь есть, — убавила накала в голосе Алисента, улыбаясь своим фрейлинам, беря в руки шкатулку. — Каждая из вас отныне будет носить брошь, которая всем покажет, кто вы и кому служите.       Она открывает крышку, достаёт оттуда первую брошь. Прекрасная, в виде её первого инициала, вся в изумрудах и алмазах — в конце концов, зелёный маяк Хайтауэров не просто объявляет войну, но и освещает путь. Так пусть же эти броши станут объявлением войны — старым устоям и «месту женщины». А маленький, бесконечно изящный золотой дракончик, с искусно выполненной каждой чешуйкой, с алмазами вместо глаз, выглядит словно живой. Отец и правда расстарался — и в поиске ювелира, и в средствах. Делалась-то эта красота не из королевской казны, ту они решили приберечь, а из личного кармана Хайтауэров. Впрочем, отец имел немало средств, а дядя Хоберт ничего не жалел для племянницы-королевы.       — Минара Тирелл, — уверено позвала к себе девочку, что, только услышав своё имя и увидев взгляд королевы на себе, тут же взволнованно вскочила, радостно улыбаясь. Девочка подошла к ней. — За сим я, королева Алисента Хайтауэр, из Дома Таргариен, вручаю тебе знак того, что отныне ты моя фрейлина, — отставив в сторону шкатулку, Алис спокойно прикрепляла брошь к платью девочки.       — Я, Минара Тирелл, клянусь в верной службе моей королеве, как её фрейлина и её подданая, клянусь следовать любой её воле и подчиняться каждому её слову, — с восторгом проговорила Минара, кланяясь королеве. Алисента поцеловала девочку в лоб и отпустила обратно на её место.       Вот почему первой она позвала именно её. Не потому, что Тиреллы являются сюзеренами Хайтауэров, а оттого, что это восторженное и беззаботное дитя почти наверняка дало бы какую-то красивую клятву, подобно рыцарям. Остальные девочки будут вынуждены повторить те же слова клятвы, а здесь, в этом мире, не смотря на всю его гниль, такие клятвы всё же имеют свой вес.       — Лизабет Эстермонт…       Таким образом Алисента вручила броши и приняла клятвы от всех своих фрейлин, хотя больше всего, конечно, запомнились горящие стальной решимостью глаза Галии. Алис соврёт если скажет, что её не напрягает такое в возрасте одиннадцати лет, но… но таков её нынешний мир и с этим можно только смириться. Она может многое сделать для улучшения жизни здесь, положения женщин, но Алис совершенно не питает иллюзий относительно того, что она сможет однажды полностью перекроить Вестерос под свои понятия.       «Скорее уж наоборот, этот мир меняет меня», — горько хмыкнула Алисента, провожая своих чуть пришибленных и одновременно окрылённых фрейлин из солярия. Руки её против воли опустились на живот, нежно погладили его. Всё это было так… сложно. Каждый день вставать, ломать себя, становиться королевой, а не просто Алисентой.       Но до тех пор, пока она справляется, пока может каждый день вставать и делать это, то всё хорошо. А то, что у неё коленки периодически дрожат — так это мелочи жизни, незаметные под платьем.

***

      Алисента ещё пару месяцев назад припрягла парочку мастеров по дереву, чтобы те организовали ей качели-лавочку в саду. Потому что захотела и потому что могла. И теперь у неё, прямо в саду, была прекрасная качель, удобная и красивая, с оббитой тканью сидушкой, подушками и пледиком. Так что теперь она просто сидела, лениво отталкиваясь ногами, качалась, прищурившись на солнце. Было хорошо, а подушечка под поясницей помогала сидеть с максимальным, доступным ей сейчас, комфортом.       — Алис?.. — королева заметила Ниру ещё до того, как та подала голос, по звуку её шагов.       — М-м?.. — отозвалась, не имея сил и желания открывать глаза. Но по качели рядом с собой похлопала. Рейнире тоже зашла идея.       — Как ты себя чувствуешь? — поинтересовалась принцесса, садясь рядом и приникая к Алисенте. Ребёнок внутри толкнулся, словно реагируя на свою сестру. Впрочем, почему будто? Насколько она помнит, дети где-то месяца с пятого-шестого начинают слышать и распознавать звуки ещё из утробы матери.       — Опухшим шариком, — буркнула Алисент, поглаживая свой живот. — Этот мелкий засранец пинается как ни в себя. И, кстати, узнаёт твой голос, — всё же посмотрела на подругу, улыбаясь.       — Правда? — в голосе принцессы было волнение и какой-то лёгкий ужас, пока глаза не отрывались от живота Алис.       Жестом Алисента предложила Нире положить руку на живот. Несмотря на то, что она вот уже пять месяцев, как официально беременна — и семь по факту, — принцесса никогда не стремилась прикоснуться к её животу и вообще старалась избегать любых касаний этой части тела. Такое отторжение было не самым лучшим звоночком и его надо было преодолевать. Алис начала понемногу — просто говорила о младенце в себе, теперь вот, рискнула предложить потрогать.       — Я… — неуверенно замялась Нира, поглядывая на лицо Алисенты.       — Он пока не кусается, — словно великую тайну, прошептала. — Через пару лет, конечно, это изменится, но пока не опасен.       Рейнира тихо рассмеялась, всё же рискнув осторожно положить руку на её живот.       «Давай, Эгг, поработай в пару с мамой в пользу отношений со старшей сестрой!» — мысленно попросила ребёнка пнуть руку Ниры. А то как просто так пинаться, когда в голову взбредёт — так это всегда пожалуйста. А сейчас прям надо!       Словно услышав её, мальчик послушно пнул прямо туда, где лежала рука принцессы.       — Ой! — тут же в шоке убрала конечность Рейнира, заставив Алис рассмеяться. Вот оно! Всадница дракона, будущая королева, что боится ребёнка в утробе!       — Не переживай, это, конечно, не самые приятные ощущения в моей жизни, но и не самые болезненные, — посмеиваясь успокоила девочку. — В конце концов, сейчас он хотя бы пинается сюда, а не топчется по моему мочевому пузырю, заставляя бежать к нужнику, теряя тапочки, — проворчала.       Тут уже рассмеялась Таргариен, после чего снова, осторожно и нежно, положила руку.       — Привет, маленький брат, — наклонившись к животу, прошептала Рейнира и у Алисенты почему-то запершило в горле. Картина была… безумно трогательной, почему-то. — Сделай милость, не пинай так сильно свою маму. А то однажды она может и не успеть добежать, — расхохоталась принцесса, в ответ на что Алис её возмущённо пнула. Засранка мелкая. — Вот! Видишь, valonqar, твоя мама обижает меня! Я буду жаловаться тебе на неё!       — Ах так, жаловаться, значит, она будет! — возмутилась Алис, начиная щекотать Ниру. Это был её любимый приём против принцессы. — Значит, стоит только твоему брату родится и пойти, как у меня в оппозиции будут сразу два ñuhys zaldrīzītossi, — продолжила возмущаться Алис. — Сговорились прямо у меня на глазах, да ещё и до рождения младшего!       — А ты что думала? — смеясь, уворачивалась от неё Нира. — Все Таргариены едины! Стая драконов!       — Ничего-ничего, эта башня на ножках устоит, — пригрозила принцессе пальцем, прекратив щекотать, но вызвала только новую волну смеха у обеих. Тут же нахлынули воспоминания о башнях на ножках и памятном рисунке. Отдышавшись, Алисента, прижимая к себе Рейниру, которая уже гораздо увереннее положила руку ей на живот и голову — на плечо, вдруг вспомнила: — Как думаешь, что твой дядя сделал с тем платком?       — Сохранил на память, точно тебе говорю, — хихикнула девчонка. — Такое просто нельзя выкидывать.       — Да-да, платок из-под рук королевы, за который чуть не утопили наследную принцессу, — жмакнула Ниру за нос, заставив ту поморщиться.       — Бедный мой valonqar, ты чуть не лишился своей mandia из-за глупого дяди и бессердечной матери, — шутливо пожаловалась Рейнира, поглаживая, ещё немного неловко, словно не веря, что она это делает, живот Алис. Эйгон, словно понимая, о чём говорит сестра, снова пнул в её ладонь. — Ой! Как думаешь, а он что-то понимает? — чуть робко поинтересовалась.       — Не знаю, насчёт понимает, но слышит точно. Они вроде месяца с пятого уже различают звуки извне, — поделилась знанием. — А что? Хочешь начать учить его валирийскому уже сейчас? — поддразнила.       В ответ Нира лишь смущённо заворчала, совсем утыкаясь в плечо Алисенты. Но руку так и не убрала, что безумно сильно расслабляло и успокаивало Алис. В отличии от касаний Визериса к животу, когда тот просто клал ладони, словно шутливо, на пару секунд, уговаривая сына расти большим и здоровым. Или отцовских, который тоже иногда клал руку, но только молча, словно без слов закладывая в ребёнка то, что желал в нём потом увидеть. Это пугало.       На самом деле, единственными, кому именно Алисента предлагала потрогать живот были Рейнира и Гвейн, которого отец пристроил в Золотую стражу, отчего брата она видела сильно реже. Только их прикосновения ощущались… желанными и не было порыва отстраниться и закрыть руками живот. Это было немного странно — Алис ещё не до конца осознавала, что скоро станет матерью, пусть ребёнок в ней жил и шевелился. Но желание защитить его уже было. В конце концов, сейчас у этого крохи была только она.       — Ни-ир, — протянула.       — М? — тут же подняла голову принцесса, любопытно заглядывая ей в глаза.       — Я люблю тебя, ñuhys zaldrīzītsos, — нежно прошептала Алисента, после чего подняла руку и провела вдоль щеки Рейниры, заправляя выбившуюся прядь за ухо. — И даже если у меня однажды будет пятеро других zaldrīzītossi, у тебя никогда не станет меньше моей любви, — глаза на мокром месте под конец речи были у обоих и Алис просто поцеловала девочку в лоб, после чего та зарылась в объятия королевы полностью, обнимая двумя руками и уже не боясь прижаться к внушительному животу.       Ребёнок, ощущая момент видимо, снова толкнулся, вызвав тихие, влажные смешки у обеих. Сейчас они как никогда ощущались одной семьёй, без всяких преград и сомнений.