Алисента. Матерь драконов

      Это был пиздец.       Нет, Алисента, конечно, предполагала, что Рейнира будет её втягивать во всякое, привносить разнообразие в жизнь, так сказать! Но, блядь, она не собиралась убивать человека топором! Идея вылазки вообще была довольно сомнительной, но… но Алисента подумала, что лучше она, чем Деймон и бордель — как минимум, безопасней для репутации. В конце концов, она тщательно готовилась — говорила со своей милой служанкой, которая, конечно, охала и ахала, заламывая руки, но была согласна поддержать свою миледи.       Исподволь, за прошедшее время, Алисента выяснила, что каким-то чудом и, видимо, недосмотром Отто у неё в услужении появилась девушка не из Староместа, а наследственная жительница Красного замка — её матушка была кухаркой, бабушка — служанкой и Отто не успел её перекупить! Это было решающим — в конце концов, в отличие от таких «благородных» лордов, Алисента знала, что деньги-деньгами, но обычное человеческое отношение даёт преданность много больше золота. А Отто Хайтауэр чернь даже за людей считал постольку-поскольку, не говоря уже про любезность в сторону слуг.       Так что она решила заручиться доверием и преданностью девочки, общаясь с ней, шутя, относясь, как к человеку. Лила была взята в оборот и когда Отто таки решил поручить ей следить за Алисентой, то та, бледная и дрожащая, пришла к своей госпоже и покаялась. Самое смешное, что Отто ей даже не заплатил за это. Просто приказал. Алисента на это только фыркнула и утешила бедную девочку тем, что они вместе будут думать, что и как докладывать её грозному батеньке. С тех пор Алисента была довольно уверена в своей служанке и периодически дарила ей какие-то безделушки, так как денег в руки ей не давали.       Но возвращаясь к мужику с топором в голове. Это была тупая идея! Очень тупая! Но Алисента велась на такие тупые идеи, а Рейнира умела душить здравомыслие Алисенты в пользу жопного шила. Итогом этого чуть не стала изнасилованная принцесса, которая умудрилась удрать от неё! И это после того, как она раз десять сказала ей, что так делать не надо!       Но Нира — это просто Нира, у которой мозги работают через раз. Алисента это оправдывала возрастом и избалованностью. Из плюсов — теперь Рейнира явно научится хотя бы иногда сначала думать, а потом делать, так как испугалась девочка знатно, несколько часов тихо дрожала и всхлипывала в руках Алисенты. Из минусов — кажется, отведя принцессу в покои, она выблевала все свои внутренности.       — Миледи? — робко спросила Лила, придерживая её за плечи, пока Алисента со всем старанием опорожняла желудок в туалете.       — Это пиздец, — единственное, что выдавила из себя она, в промежутке, когда перестала выблёвывать желчь, так как вся еда вышла ещё в первые заходы. Служанка смешно ахнула от слова, которое использовала её миледи, но это не помешало ей подать той платок, чтобы вытереть губы.       — Я принесу вина, леди Алисента, а вы пока присядьте, — Лила провела её к кровати и усадила на неё. Ноги вместе с руками у Алисенты так дрожали, что едва ли она справилась бы с этим сама.       — Не надо, — покачала головой. — Лучше сделай воду с лимоном, пожалуйста, — ну да, тут даже просто воду надо пить с опаской, чтоб потом не заседать в отхожем месте, оттого все и пьют вино. Но вода с лимоном — идеальный рецепт от Станниса Баратеона, респект ему в будущем.       Девочка откланялась и убежала за водой, пока Алисента сидела и смотрела в никуда, нервно выкручивая дрожащие пальцы. Она убила человека. Паршивого, конечно, но всё же. Вонзила ему топор в голову. Тут её взгляд наткнулся на маленькое пятнышко крови у неё на запястье — не заметила, когда переодевалась обратно в платье.       Первым порывом было немедленно кинуться к тазу с водой и яростно смыть чужую кровь с рук, но Алисента даже крепко схватила другой рукой ту, что в крови. Нет. Нет, она не будет бросаться смывать это пятно крови, чтобы сделать вид, будто на её руках нет крови. Потому что она в Вестеросе. Потому что она, однажды, может стать королевой. Потому что ей надо защищать Рейниру, этого маленького солнечного дракончика, который ещё слишком наивно смотрит на мир. И если… если ради Рейниры, ради неё самой, ей придётся замарать руки кровью… что ж, этот мир просто обязывает.       «Не мы такие, жизнь такая», — думает с нервным смешком Алисента, не отрывая взгляда от пятна крови. — «Я убила человека и мне не жаль.»       С такой решительной мыслью она так же решительно побежала на дрожащих ногах к толчку, чтоб выблевать оставшиеся внутренности.       

***

      Уроки рукоделия были скучными. Особенно для сидящей рядом Рейниры, которая зло тыкала иголкой в полотно. С момента их эпичной вылазки прошло две недели и, хотя они больше никогда об этом не говорили, это всё же поменяло их отношения. Алисента стала… решительней?.. В конце концов, она убила за эту девочку человека, какие тут уже сомнения в отношении к принцессе или готовности что-то сделать для неё. А Рейнира стала, в свою очередь, воспринимать её, как свой щит, судя по всему.       Таргариен часто держала её за руку и иногда, в некомфортные ситуации или при общении с людьми, которые ей не нравились, она словно становилась немного за Алисенту. Это было почти незаметно, но Алисента, к счастью, не жаловалась на свою наблюдательность, так что заметила эти почти незаметные перемены. Это было… мило? Особенно с учётом того, какие восхищённые взгляды Нира периодически на неё бросала. Кажется, она стала её личным рыцарем и героем, класс.       Убей человека — стань героем принцессы. Миссия выполнена.       Но жизнь шла своим чередом, не зная о таком существенном событии в жизни двух девочек и вот они снова на уроке септы, вышивают платок. Не то чтобы Алисенте не нравилось шить — монотонная, спокойная работа, создания своими руками цельного узора, это было что-то, что ей нравилось. К тому же, она умела вышивать ещё с прошлой жизни, так как этим увлекалась её бабушка — вышивала огромные сложные картины, вот и внучку по детству научила. Но рисовать ей всё равно нравилось гораздо больше.       Впрочем, несмотря на любовь Алисенты к монотонному труду, шить всё время какие-то цветочки и башенки было скучно. А ещё рядом сидела такая же скучающая Рейнира. Септа Марлоу, не обращает большого внимания на своих подопечных, точно так же вышивая. Максимум — иногда смотрит на принцессу, потому что Алисента — не та, кто доставляет какие-либо проблемы. И она этим, конечно же, пользуется.       «Сначала ты работаешь на репутацию, а потом она работает на тебя!» — ехидно думает, сохраняя спокойное внимательное выражение лица, пока портит новый платок ужасной похабщиной. Тут главное — не дать увидеть Рейнире до конца урока, а то маленькая принцесса пока не умеет делать морду кирпичом, как подруга, и моментально выдаст пакость Алисенты.       Она аккуратно, старательно, вышивает красивые золото-чёрные вензеля, делает узор из пламенных цветов по краям платка — этим она занимается уже пару занятий и септа довольна навыками ученицы. И лишь сейчас, когда вся украшательная часть выполнена, а Марлоу не обращает на неё почти никакого внимания, Алисента делает гадость.       Она тщательно, со всем старанием, вышивает… хуй. Большой, немного карикатурный, но всё же член с яйцами. Это рисково, потому что не дайте Боги, септа это увидит — вой будет стоять до небес, а многоуважаемый папенька потом поднимет вой ещё больший. Начиная с вопросов откуда она, тринадцатилетняя сопля, вообще знает, как это выглядит. Рейнира, если что, спрашивать не станет.       И как вишенка на торте, она вышивает, всё теми же золотыми нитями, с вензелями и завитушками, надпись под членом.       «И пусть весь мир идёт нахуй.»       Когда урок заканчивается, Алисента с волнением успевает быстро свернуть свой платочек и побыстрее слинять от септы. Пока та не захотела взглянуть на её работу. Стоит только оказаться за пределами комнаты, в которой у них проходят уроки, как она выдыхает и расслабляется. Рейнира очень заинтересовано на неё смотрит, но молчит до тех пор, пока они не оказываются в покоях принцессы.       — И-и?.. — тут же тянет с любопытно горящими глазёнками принцесса, стоит только двери за ними закрыться.       Алисента таинственно смотрит в ответ и отходит подальше от двери, поближе к окну. Нира следует за ней, смотря так, словно сейчас будет загонять подругу в ловушку, пока та не сдастся и не выложит всё-всё-всё. Но прибегать к драконьим навыкам охоты не приходится — отойдя на достаточное расстояние, Алисента с лукавой ухмылкой протягивает свой платок.       Таргариен тут же выхватывает его, разворачивает и застывает с большими глазами. Переводит ошалевший взгляд на Алисенту, которая с трудом сдерживает смех так, что начинают подрагивать плечи. Потом снова смотрит на платок, который держит на вытянутых руках. И взрывается от смеха. Хайтауэр, естественно, не выдерживает и тоже начинает хохотать.       — Боги, я не понимаю, как ты там могла сидеть с таким спокойным лицом! — всё ещё смеясь выдавливает принцесса.       — О-о, моя дорогая и милая Рейнира, это самый необходимый навык в жизни — уметь сделать своё ебло кирпичом! — только начавшийся стихать смех Рейниры тут же вспыхивает снова, на что Алисента лишь фыркает. Принцесса почему-то считает, что она ужасно смешно матерится и всякий раз смеётся. Ну да ладно, ей не жалко.       — Но это шедевр, Алисента! И как повезло, что септа не обратила внимания, что ты шьёшь! — восклицает, вновь уставившись на платок.       — Сначала я работала на репутацию, а теперь репутация работает на меня, — говорит истину, надеясь, что она отложится в голове Ниры на будущее, когда ей понадобится более тщательно следить за собой. — Но да, это было рисково, — улыбается. — Но это всё твоя вина! Ты учишь меня дурному риску! — тут же ткнула пальцем в принцессу, переведя все стрелки.       — Благодаря мне тебе не скучно живётся! — тут же защищается Рейнира. — Так что ты должна быть благодарна! — и важно становится в позу, задирая нос.       — Ах благода-арна, я тебе сейчас покажу свою благодарность!.. — и кидается на подругу, чтобы повалить ту на диван, принявшись щекотать визжащую и вырывающуюся принцессу. Кажется, во время визга к ним даже заглянул охранник, но обе девочки совершенно не обратили на него внимания, слишком занятые своей борьбой.       Словом, Алисента была полностью довольна своей небольшой гадостью. Ну, она же не знала, что оно ей аукнется.       

***

      Знакомство с легендарным дядей Рейниры произошло совершенно не так, как рассчитывала Алисента. Это не был какой-то приём или просто встреча в коридорах замка. Нет, что вы, конечно же, ей не могло так повезти, чтобы это не вылилось в очередную неприятность, из которых она не вылазит с момента знакомства с маленьким хитрозадым дракончиком.       Началось всё с того, что они заняли своё любимое безлюдное место в богороще. Там был прекрасный старый дуб и было лишь жаль, что она так и не увидела то самое чардрево. В Староместе его срубили, как часть «дикарской веры», а Красном замке его просто не было. Но она надеялась, что однажды сможет совершить путешествие куда-нибудь на Север и увидеть их, как и Стену, и вообще мир. Провести всю свою жизнь в одном замке или даже одном регионе — такая себе перспектива.       И всё было хорошо в той богороще, всё было спокойно, она мирно сидела и читала книгу о путешествиях некоего сира, что пожелал остаться безымянным — лучшее развлекательное чтиво, которое можно тут найти, если не считать различных пошловатых романов написанных мужчинами довольно дерьмового качества, но зато смешных. Но такое на людях не читают, даже если откопать такое в огромной библиотеке Красного замка было более, чем возможно. В конце концов, строгий учёт библиотекари тут не ведут, книги тщательно не сортируют, что, кстати, великое упущение.       Всё было хорошо, да, а потом Рейнире стало скучно. Потому что читать она не хотела, Алисенте тоже было влом читать вслух, так что она просто лежала на коленях фрейлины, пока Алисента не спихнула принцессу, потому что все ноги уже отлежала. Сердитая Нира начала фыркать, сопеть и показательно отворачиваться от подруги. Но Алисента была опытной, уставшей от часовой лекции отца и бессильной ярости внутри. Потому что Отто был всё-таки мудаком, который поднял руку на Гвейна, оставив тому синяк на пол лица. И ей очень хотелось оставить такой же на надменном лице папаши, но категории были слишком не равны и пришлось сдерживаться.       Словом, настроение у неё было отстой. Но принцесса хотела внимания и не совсем ощущала момент, не привыкшая к тому, чтобы её игнорировали. Потому, после почти десяти минут сопения, Рейнира решила… весьма экстремально привлечь внимание Алисенты. А именно — швырнула в ту комком земли.       Сказать, что Алисента охерела от такого жизненного поворота — это ничего сказать. Она медленно подняла голову, посмотрев на хитро улыбающуюся Таргариен, которая стояла в стороне от неё в пяти шагах. А потом ме-едленно вытерла рукавом свою щеку, в которую прилетела часть земли. Остальное посыпалось куда-то за ворот платья. Красивого, блять, светлого платья!..       И, возможно, всё было бы иначе, если бы Алисента не было уже зла. Но она была. Перед глазами стояла надменное лицо Отто, человека, который умеет так нежно прижимать к себе и целовать в лоб, человека, который ударил её брата, её милого и смешливого Гвейна. И она стояла там и просто опустила голову, а потом выдавила из себя послушную улыбку, потому что она ничего не могла сделать. Она не могла ничего противопоставить этому человеку.       Поэтому она и так была зла, варилась в своей ярости, как истинно спокойный человек, которого действительно тяжело довести до точки кипения и который потом долго остывает. И Рейнира кинула в неё кусок земли, заляпав её лицо, платье и книгу. Рейнира перешла тонкую грань её терпения. И Алисенту просто сорвало с места.       Она в гневе откинула книгу и с сердитым криком кинулась за принцессой, которая явно в процессе осознала, что это был однозначно не тот момент. И принялась с визгом от неё убегать. Но Алисента была зла и она уже как два года достаёт своего брата на тему того, что ей надо поддерживать физическую форму и уметь в случае чего выколоть кому-то глаза и оторвать яйца. И пусть в Красном замке места и возможностей сильно меньше, это не значит, что она не занимается спортом втихомолку у себя в комнате! Так что у мелкой пигалицы не было ни шанса.       Она быстро догнала белобрысую поганку, повалила её на землю и стала методично, зло, пытаться накормить её землёй. Рейнира, конечно, брыкалась и вырывалась, да ещё и верещала, но страж, предусмотрительно оставленный у входа в богорощу, но так, чтобы ничего не видеть и не слышать, не среагировал — сир Гаррольд давно привык к тому, что принцесса или её подруга бесятся и верещат и больше не реагировал. Так что рассчитывать на спасение Рейнире было неоткуда.       Но Алисента, всё-таки, была достаточно благоразумной. И довольно скоро остыла и остановилась, шумно дыша и нависая над поваленной чумазой принцессой. С выдохом она прислонилось лбом ко лбу Рейниры так, что кончики их носов соприкасались.       — Извини, — сипло выдохнула. — Извини просто… ты невовремя решила кинуть в меня комком земли, — искреннее раскаяние под конец речи превратилось в желчь, потому что если бы Нира не спровоцировала, Алисента бы просто, опять, переварила свою злость внутри. И никто бы не пострадал.       — Ага, — так же шумно дышала Рейнира, при этом пытаясь выплюнуть часть земли изо рта. — Ты тоже прости. Кто тебя так?.. — на удивление спокойно поинтересовалась.       — Отец… отец ударил Гвейна. И у него лопнула губа и синяк на пол лица, — тяжело сглотнула Алисента, не отрывая взгляда от глаз напротив. — А я… я ничего не могла сделать, понимаешь? Гвейн лапушка и он всегда обо мне заботится и защищает, а я даже слова сказать отцу не смогла. Я была совершенно беспомощной, не могла никак защитить своего брата и… и я ненавижу быть такой слабой.       В конечном итоге она закрывает глаз, полностью ложится на Рейниру, утыкаясь ей в шею. Принцесса её обнимает и впервые в их тандеме Алисента чувствует, что Рейнира защищает её. У них как-то повелось, что это она — старшая и заботливая сестра, что логично, с учётом морального возраста Алисенты, но в этот самый момент она чувствует себя защищённой в руках маленького дракончика.       — Я… я понимаю, знаешь? Я бы тоже хотела защитить свою маму от очередных родов, но… но это её долг. Она сама так говорит. И отец хочет сына, и королевству нужен наследник, и… и я совершенно ничего не могу сделать, — запинаясь шепчет Рейнира, крепче прижимая к себе подругу. И сейчас её голос звучит как никогда взросло, слишком, на взгляд Алисенты. Она бы хотела, чтобы её дракончик всегда была весела и невинна, но этот мир слишком жесток. Мужчины слишком жестоки.       Они лежат так какое-то время, может, минуту, а может — час. Но потом они встают, уже улыбаясь и посмеиваясь при каждом взгляде друг на друга, потому что они — первые леди королевства, единственная принцесса и дочь десницы, выглядят словно два свинтуса. Алисента во имя момента даже похрюкала, вызывав смех Рейниры и, наконец-то, смогла искренне улыбнуться сама. Да, возможно, сейчас она ничего не может противопоставить своему отцу, но ей всего-лишь четырнадцать! Однажды она вырастет и тогда, клянётся Алисента сама себе, она сможет дать отпор Отто Хайтауэру, как бы не тянулось к нему её дурное сердце.       И вот они, два грязных свинтуса, выходят из богорощи под очи не слишком удивлённого сира Гаррольда, который уже просто привык и смирился, смеясь и периодически похрюкивая, как перед ними — буквально из ниоткуда! — возникает… он.       Алисента вынуждена признать, что до чего уж она разумная, уравновешенная личность, но её сердце - или что пониже - дрогнуло. Высокий, статный, в черно-алых одеждах с копной длинных — и это был запрещённый ход по её фетишам! — белых ухоженных волос, насмешливым выражением красивого лица и с фиалковыми глазами, в которых черти пляшут самбу.       «Мужик, нельзя быть таким сексуальным в обществе девочки-подростка!» — издаёт мысленный вопль Алисента, осознавая кто тут перед ней. С учётом очень скудной выборки из мужиков Таргариенов, то, ну, очевидно, да? Порочный Принц собственной персоной.       Они с Рейнирой застывают сусликами, правда, принцесса ещё напоследок хрюкает, не успев прервать действие. На лице у принца явное непонимание — ему смеяться или подозревать у себя пьяные галлюцинации, так что Алисента решает за него.       — У вас галлюцинация. Этого нет, вы нас не видели, — шустро подхватывает замешкавшуюся Ниру под локоток, волоча её куда подальше.       — Да-да, ты этого не видел, нас тут вообще нет! Сир Гаррольд, подтвердите! — спешно восклицает Рейнира, улепётывая с «места преступления», пока молчаливый страж просто вздыхает и идёт следом за своей подопечной.       Спустя пару минут они слышат хохот со стороны богорощи, в ответ на который смеются сами, потому что это просто абсурд!.. Алисента тут уже два года и за это время, большинство которого она выглядит более-менее прилично, они ни разу не пересеклись, несмотря на все стращания Отто! А тут один раз выглядишь, как свинья и хрюкаешь, как свинья и нате — тот самый два в одном: «самый сексуальный мужик в мире» и «злодей-британец», является своей царственной персоной.       Не-не-не, Алисента отрицает эту действительность и предпочитает думать, что этого не было. Не было, она сказала!