Алисента. Матерь драконов

      Рейнира думала об этом долго — целых два дня — пока не приняла окончательное и твёрдое решение. В конце концов, она знает, что у подруги есть милый старший брат, который выполняет любую просьбу сестры. А ещё она знает, что Алисента очень умна и храбра, конечно же, она сможет помочь Нире воплотить желание в жизнь.       Потому что Рейнира хочет увидеть жизнь такой, какая она есть. Вне стен Красного замка, такой, какую проживают простые люди, без крови благородных, о которых иногда рассказывает дочь десницы. А для этого ей нужно выйти за пределы замка. И кто, как не верная подруга ей в этом поможет?..       — Это плохая идея, Рейнира! Это блядски плохая идея, слышишь?! Там куча воров, насильников, убийц! И хотя с того момента, как твой дядя стал командующий городской стражи, там стало несколько спокойней и безопасней, но именно что «несколько»! И ты хочешь, чтобы мы, две малолетние девицы, выбрались туда совершенно одни, так ещё и ночью?! — …ну, после того как наорётся шепотом и наворчится. Принцесса прекрасно знает об этой черте характера Алисенты и, если честно, считает её смешной и очаровательной. — Даже если мы наденем одежду бедняков, притворимся парочкой мальчишек это нифига не делает Блошиный Конец безопасней!       — Почему? Думаешь, кто-то покусится на парочку мальчишек? — легкомысленно пожимает плечами Рейнира.       — А ты думаешь нет?! На парочку бесхозных и смазливых мальчишек — ещё как! Ты просто не представляешь сколько извращенцев по этому свету ходит!       Иногда ей искренне интересно откуда об этом знает сама Алисента, но тот факт, что подруга — «ходячая энциклопедия» слишком крепко закрепился в уме Рейниры за год их дружбы и вопросов о знании Хайтауэр не возникает. Они бы скорее возникли не знай она что-то.       — Вот видишь, ты уже почти составила план. Осталось только придумать, как незаметно выйти из Замка, чтобы нас не хватились, — всё так же легкомысленно отвечает принцесса, хитро поглядывая на Алисенту, которая, конечно же, уже у неё на крючке. Ведь она ничуть не меньше любит «безрассудные выходки», хотя сама на них никогда и не решается, слишком благоразумная и осторожная для этого.       «Ты моё святое ебанько, которое дополняет мою излишнюю осторожность и паникёрство. Именно поэтому мы так идеально сочетаемся, я — твоё благоразумие, а ты — моё ебанько,» — так ей в своё время сказала подруга и несмотря на первый порыв обидиться на «ебанько», нежный и чуть восхищённый тон Алисенты не даёт обиде и шанса, принимая столь лестную характеристику. Рейнира обожает юмор и острый язык подруги.       — Вот выйти из замка не проблема — я известна своей набожностью, в септе ночью всегда тихо и пустынно, там есть маленький закуток для уединения, скажем, что пошли молиться, чтобы Боги скорее даровали тебе брата. Там как раз есть ход для слуг, которые меняют свечи, который ведёт на кухню, оттуда — до замковых задних ворот, тоже служебных. Там мы сможем выйти, как мальчишки-поварята, их всё равно никто не считает, вместе с Улли, моей служанкой. Она же может нам и добыть одежду, а уж там, от замка, взять недорогой экипаж, высадиться недалеко от Блошиного Конца, но не прямо в нём — туда приличные возницы стараются не ездить, а неприличные у стен замка не оттираются даже для слуг да нам такие и ни к чему. Плюс, если что, уведём след.       Рейнира с умилением наблюдает за работой мысли подруги, которая уже согласилась с вылазкой и теперь планирует самые безопасные пути отхода. А ещё очень старается сдерживать довольные смешки и улыбку.       — И не смейся мне тут! — резко разворачивается и тыкает в неё пальцем Алисента, отчего Нира начинает уже полноценно смеяться. Кажется, она никогда так много не смеялась, как с появления в её жизни любимой фрейлины. — Знаю я, что уже на всё согласилась, я была на это обречена с нашей первой встречи, уже смирилась, — махает на неё рукой, а принцесса в ответ подходит к ней и обнимает, прижимаясь.       — Конечно же ты была обречена, — доверительно шепчет на ухо подозрительно зыркающей на неё Алис. — Ведь я же твоё святое ебанько.       Громкий стон и попытки защекотать насмерть убегающую Рейниру становятся ей ответом, пока Нира изо всех сил убегает от подруги, чтобы не быть «защекоченной до смерти». Но в конечном итоге они просто падают на траву, лежа плечом к плечу и Алисента задумчиво хмурит брови — продумывает их план вылазки.       Рейнире хочется начать ёрзать и подпрыгивать, потому что они вот-вот смогут выбраться за стены замка, впервые — сами, без охраны, увидеть жизнь такой, какая она есть! Внутренности сводит от нетерпения, а счастливая улыбка не сходит с лица — сомнений в том, что у них всё получится нет, в конце концов, она же будет с Алисентой-самые-умные-мозги-Хайтауэр и уж она-то, конечно, продумает всё так, чтобы их не поймали.       В конечном итоге, они расходятся по комнатам, перед тем, как скажут своим родителям о том, что планируют провести ночь в септе, в молитвах. Когда Нира говорит об этом, отец смотрит на неё с гордостью, а мама еле сдерживает слёзы, обнимая дочь, говоря, что та уже так выросла и так старается ради своих родителей и что молитвы её наверняка будут услышаны.       Рейнире стыдно перед ними, особенно перед матушкой, но… но она слишком хочет вырваться на волю, глотнуть свободного воздуха, вырваться из золотой клетки Красного замка и перед этим меркнут все терзания совести. В конце концов, они Таргариены и если каким богам и верить, то Четырнадцати Огням, а у них она обязательно попросит потом за маму и брата, те, благо, не требуют долгих молитв и просьб, как Семеро. Дядя ей много рассказывал об этом, ведь он сам презирает веру в Семерых и племянница переняла ровно то же отношение.       Ближе к сумеркам принцесса целует мать в щёку, обнимает отца и как прилежная дочь идёт в пустую септу, где видны только отблески десятков свечей. Там её уже ждёт Алисента, которая показывает ей глазами, что им надо немного постоять, сделав вид, что они активно молятся. Рейнира еле выдерживает те полчаса, что пришлось отстоять, чтобы не начать дёргать ногой и топтаться на месте, потому что кровь кипит от нетерпения, а в животе сворачивается комок предвкушения.       Наконец, Алис берёт ей за руку и ведёт к маленькой скрытой келье, в которой принято молиться в одиночестве, чтобы никто не мог потревожить мысли и прервать молитву, — так объяснила ей подруга. Там, под небольшой лавочкой, их уже ждёт два комплекта одежды из грубой серой ткани, явно потрёпанной и дешёвой — принцесса брезгливо морщится, стоит только взять это в руки. Но в ответ на насмешливый взгляд Алисенты, она лишь задирает голову и начинает раздеваться.       Стеснения она не испытывает, Алисента, конечно, не служанка, но никакой доли смущения она не испытывает, зато сама тайком наблюдает за так же без стыда раздевающейся фрейлиной.       Алисента красивая, — совершенно чётко понимает Рейнира следя взглядом за рыжеватыми кудрями, за гораздо более оформившейся фигурой. Груди у Алисент были больше чем у неё и бёдра шире. Мейстеры говорят, что такая фигура лучше подходит для рождения детей и от этой мысли принцесса морщится. Алис говорила, что отец присматривает для неё наиболее выгодную партию и вспоминает презрительные взгляд с отвращением на лице подруги. Её гордая Алисента — не товар, а её отец — напыщенная пиявка, которая мечтает повыгоднее продать дочь.       Внезапным порывом Нира хватает Алисенту за руку, когда та, уже в штанах, но без рубашки, тянется за последней.       — Я не дам сиру Отто продать тебя, как выгодный товар, — тихо, но уверенно говорит. — Я не отдам тебя, Алисента.       И это звучит, как клятва, как обещание и как угроза. Драконы жадные и не делятся своим, а Алисента — принадлежит только ей. Но подруга не пугается, лишь улыбается нежно и другой рукой сжимает ей ладонь. И это как обещание, клятва в ответ.       Они заканчивают переодеваться и Рейнире не нравится в этой одежде. Она грубая, неприятно касается кожи. Последним жестом Алисента собирает её волосы на затылке и надевает на неё шапку, потом проделывает то же самое с собой и вот они уже похожи на двух мальчишек-бедняков. Довольная принцесса улыбается и хочет уже идти дальше, но Алис недовольно хмурится.       Пока Нира стоит в непонимании, подруга достаёт из складок снятого платья грифель, что заставляет Таргариен недоумённо поднять брови. Но фрейлина только улыбается, тянется к лицу принцессы, а та без сомнений его подставляет. Она проводит грифелем несколько раз по бровям Рейниры.       — Иногда такие мелочи сильно меняют черты лица — волос не видно, но такие светлые брови могут привлечь слишком много внимания к твоим глазам, — поясняет Алисента, а Рейнире остаётся только кивать. В вопросе безопасности и маскировке она полностью доверяет перестраховщице-Алисенте.       Они идут взявшись за руки за служанкой Хайтауэр, выходят на кухню, на которой даже в такой поздний час кипит жизнь и всюду бегают люди, убирают, готовят. Рейнира не понимает, почему сейчас тут так шумно, когда есть в ближайшее время никто не планирует и с вопросом смотрит на подругу.       — Ну ты же не думала, что всё разнообразие на королевском столе готовится само по себе и за один час? Повара с вечера делают множество заготовок, чтобы потом иметь возможность быстро приготовить то, что пожелает король или королева, или какой-то лорд с леди, — тихо отвечает Алисента, пожимая плечами, а принцесса продолжает с любопытством оглядываться.       Когда они оказываются на улице за воротами замка, Алисента подходит к вознице, платит тому несколько медяков и тот быстро мчит их на дешёвой и ужасно трясущейся двуколке, но стоит им только выпрыгнуть из неё, как восторг заполняет Рейниру, заставляя забыть обо всех неудобствах.       Она на свободе! На улице, вне замка, без стражи и вечных соглядатаев, она свободна! Пусть всего на вечер, но вот, Алисента вывела её сюда, на волю, где нет указов и норм, кучи правил, которым нужно соответствовать. Но, конечно же, зануда-Алисента не могла не прервать такой чудесный момент.       — А теперь ещё раз, Рейнира, — начинает нудеть подруга. — Мы с тобой в самом опасном месте Королевской Гавани — здесь куча преступников и опасных людей. Мы ходим только по людным улицам, не сворачиваем ни в какие переулки, ты держишь меня за руку, не отпускаешь и не отходишь, с людьми не разговариваем, никого не задираем, чтобы не услышали, в случае чего — тихо уходим, в крайнем случае — быстро бежим всё так же взявшись за руки. В рот ничего не тянем, долго ни на кого не глазеем…       — И ведём себя так, словно живём здесь, а не пялимся на всё вокруг, да-да, — закатив глаза заканчивает принцесса. Можно подумать, что она в первый раз слышит эту «инструкцию безопасности»! Иногда Алисента бывает до крайности занудной.       Подруга тяжело вздыхает и крепче ухватывает её руку. Они уверенным шагом идут в переулок и Рейнира не может перестать улыбаться. Тут всё настолько иначе, что глаз не оторвать. Они идут мимо грязных, плохо одетых людей, нищих попрошаек на улицах, детей, которые словно крысы перебираются у стен… и улыбка сходит с лица принцессы.       Вот, она видит сношающихся мужчину и женщину прямо в каком-то переулке, а вот торговец с какими-то сушенными ягодами, люди ходят, шумят, ругаются… и всё это настолько бедно.       — Тут всегда… так? — тихо спрашивает Рейнира, не поворачивая головы.       — Не знаю, но говорят, что после смерти королевы Алисанны столица стала сильно хуже, — пожимает плечами Алисента. — И, опять-таки говорят, что ещё стало лучше, чем было. Принц Деймон заботится о безопасности даже таких мест, а Городская Стража при нём не… своевольничает. Конечно, он часто использует излишне жесткие и даже жестокие меры, не только в сторону жителей, но и в муштре самой стражи, но… при нём стало лучше.       — Это… это лучше? — оборачивается принцесса. — Да эти люди живут, как!.. — Алисента резко дёргает её за руку, так как Рейнира и не заметила, как стала повышать голос.       — Да, это — лучше. И мы пришли сюда не только за тем, чтобы впечатлиться бедностью, — закатывает глаза фрейлина в ответ на непонимающий взгляд Таргариен. — Взгляни иначе — они свободны. Бедны, несчастны во многом, их жизнь полна тягот, но и в этом всём они находят поводы для веселья и счастья, — словно в ответ на слова Алисенты слышится громкий смех. — В отличие от лордов и леди эти люди умеют радоваться малому, а не жаждать всё время больше и больше. А пока просто расслабься и не думай, ладно?       И они гуляют, и Рейнира начинает понимать, о чём говорила подруга. Тут всё совсем иначе, громче и сильнее и она вливается в атмосферу, радуется и смеётся вместе с людьми. Они смотрели представление театра о Четвёртой Дорнийской Войне, что была выиграна за один день королем Джейхейрисом и принцами Эймоном и Бейлоном. Принцесса так увлеклась представлением, искренне хлопала в ладоши и смеялась, что Алисента в конце кинула им несколько звёзд*. Принцесса хотела возмутиться, что это мало, но выразительный взгляд подруги напомнил ей о том, что они всего-лишь мальчишки-поварята, а не благородные с деньгами.       После они решили ещё пройтись и Нира совсем расслабилась, стала смеяться и шутить вместе с Алисентой, прогуливаясь среди людей, избегая столкновений с прохожими. Через час, а может больше все тревоги окончательно покинули принцессу, а веселье и атмосфера Блошиного Конца поглотили полностью. И в какой-то момент ей стало слишком скучно просто ходить и гулять, а при взгляде на серьёзное и спокойное лицо Алисенты захотелось… пошутить.       В конце концов, будет забавно посмотреть за этой паникёршей-безопасницей, когда она будет пытаться угнаться за ней.       — Думаю, нам уже пора возвращаться, — сказала фрейлина, потянув её в обратную сторону. Рейнира хитро прищурилась, чем сразу же вызвала напряженное выражение глаз подруги.       — Ну-у, раз пора, то конечно, — сделала вид, что расстроилась и смирилась принцеса, незаметно выскальзывая рукой из хватки Хайтауэр. — Только… сначала догони меня! — и резко срывается с места, бежит и петляет между людей, смеётся и чувствует себя такой свободной.       Она бежит, ветер бьёт ей в лицо, кто-то сердито окрикивает, но Рейнире всё равно, она свободна и перед глазами лишь мелькают силуэты людей, где-то позади она пару раз слышит окрики Алисенты, но от этого лишь смешнее, это заставляет прибавлять скорость и сворачивать в узкие переулки — Рейнира хочет быть свободной от всех глупых правил и ограничений.       И ей весело и хорошо, она свободна, как и полагается дракону ровно до тех пор, пока чья-то большая рука не дёргает её резко за воротник, впечатывая в стену, под вскрик принцессы. Она замирает шумно дыша и смотрит в лицо здоровенного одутловатого и вонючего мужика наружу.       — Так-так-так, кто эт у нас такой маленькой и шустрой носится, — щербато лыбится, а Рейнира видит рот полный гнилых и желтых зубов. Рейниру начинает тошнить.       — Пусти! Пусти немедленно!.. — она начинает сопротивляться и вырываться, лягается, но всё бесполезно, мужик просто зажимает её своим весом, он сильнее и больше, и принцессу захлёстывает ужас, когда тот лезет ей под рубашку, грубо мнёт бока.       — Мелкий сладкий мальчонка, нечего было носиться по переулкам, — смеётся этот ублюдок, наблюдая за ужасом на лице Рейниры. — Ну да ничего, не боись, щас доставишь мне немного удовольствия и пущу тебя дальше бегать.       — Нет! Нет, пусти, я буду кричать! — Рейнира отчаянно пытается вырваться, но здоровяк только смеётся. А когда она действительно начинает кричать, то ответом ей служит лишь всё тот же шум улицы. Но всем всё равно. Никто не спешит на помощь, всем плевать, изнасилуют ли кого, убьют ли в Блошином Конце. Простая обыденность. А она ещё и в безлюдном мелком переулке, где никого кроме них двоих нет.       «А Алисента предупреждала,» — звучит в голове несвоевременная мысль и от неё на глаза Рейниры наворачиваются слёзы. Больше всего она хочет сейчас увидеть свою подругу и пообещать, что она будет всегда её слушаться и никогда больше так не поступит, лишь бы та взяла вновь её за руку и увела отсюда. Но никто не появляется и всё, что она может сделать — это наблюдать в бесплодных попытках вывернутся из хватки мужика за тем, как тот спускает с себя штаны. Тошнить начинает ещё сильнее.       — Ничего-ничего, щас ещё немного покричишь для меня, доставишь удовольствие, а потом уж убежишь, малец, — посмеивается это отребье, окончательно спуская штаны и тянется рукой к штанам Рейниры, как вдруг замирает уставившись пустым взглядом в никуда.       Рейнира тоже замирает испуганно, а после успевает лишь отскочить, заметив, как здоровяк начал падать, заваливаясь вперёд. Взглядом она невольно отслеживает падение своего несостоявшегося насильника и когда тот утыкается лицом в землю видит и причину этого падения — топор, что крепко увяз прямо в голове.       В ступоре она поднимает глаза выше, на того, кто воткнул это оружие и видит напротив себя Алисенту — бледную, с выбившимися из-под шапки волосами, большими горящими глазами. Они пересекаются взглядами и на мгновенье замирают так. А после Рейнира резко срывается с места, бросается в объятия своей спасительницы.       — Тише-тише, всё, всё, я тебя догнала, а теперь мы берём и быстро возвращаемся обратно, домой, в замок, да?.. — Алисента сжимала её в своих руках, гладила по спине и волосам, а Рейнира могла лишь трястись в её руках.       — Прости, Алис, — всхлипнула принцесса, когда слёзы наконец потекли по её щекам. Почему-то всё время до этого их не было, а вот теперь, когда она уже была в надёжных руках Алисенты, они побежали по щекам, давая выход скопившемуся в ней страху. — Я б-больше так н-не буду, слыш-шишь?.. — прорывались слова сквозь слёзы. — О-обещаю, я б-буду слушаться и-и соблюдать б-безопасность, — кое-как проговорила она, всё крепче вжимаясь в подругу, пытаясь дышать ей знакомым запахом сквозь забитый нос и постепенно успокаиваясь от нежных, но уверенных прикосновений.       — Всё хорошо, Нира, слышишь, всё хорошо. Я рядом, всё в порядке, никакая блядская гнида тебя больше и пальцем не коснётся, а теперь пошли, давай, вот так, потихоньку, — ласково приговаривая и успокаивая, Алисента всё-таки увела её и с того переулка, и с Блошиного Конца.       Ни сил, ни желания оглядываться и смотреть уже не было, так что принцесса просто тихо следовала за Алисентой, крепко сжимая её руку — словно боясь выпустить из своего захвата, потеряться снова. Но, к счастью, этого не произошло и они спокойно доехали обратно до замка, а там через кухню пробрались обратно в маленькую келью. Рейнира даже не заметила, сопровождала ли их вновь служанка Хайтауэр, ведь когда пришла в себя они уже сидели на лавочке, переодетые в свои платья — как она только это пропустила?.. — а перед ними горели десятки свечей.       — Спасибо, ты спасла меня, — сипло прошептала Рейнира, зарываясь лицом в шею и кудри Алисенты. Она не хотела ничего видеть и слышать, лишь дышать знакомым запахом, ощущая тепло подруги. Она дома, она в безопасности, всё хорошо.       — Разве могло быть иначе? — из фрейлины вырвался смешок. — Ты моя подруга, Нира, как любимая младшая сестра — ради тебя я готова на очень и очень многое.       — Я тоже… тоже очень люблю тебя, Алисента. Было бы славно, родись ты моей старшей сестрой, — произнесла свои потаенные мечты принцесса. — Ты дракон — по характеру, мыслям, поступкам. Только кровь тебе почему-то досталась Хайтауэров, а не Таргариенов. Наверное, в прошлой жизни ты была одной из нас.       — Как знать, всё может быть, — Алисента пожала плечами, еле ощутимо поцеловав её в макушку.       Остаток времени они провели всё так же мирно сидя в обнимку, пока глаза Рейниры не закрылись окончательно и она не уснула в руках Алисенты.