Алисента. Матерь драконов

      Сиракс заложила очередной вираж, резко опускаясь вниз и резко выпрямляя свой полёт прямо над заливом Черноводной, «единственной более-менее нормальной воде», по словам Алисенты. Рейнира хихикает, вспоминая, как во время полёта прямо над рекой Алисента скривилась и сказала ей, что если она ещё раз вздумает с ней пролететь над «этой Смердючкой», то она её прямо в Смердючку и скинет.       — Что такого весёлого подняло настроение моей милой принцессе, — игриво интересуется у неё за спиной Алисента, проводя пальцами по животу, отчего Рейнира невольно съёживается, прикрывая живот. Подруга слишком быстро поняла её слабое место и слишком уж любит пытать её щекоткой.       — Вспоминала наш полёт над Смердючкой, — вновь захихикала Рейнира.       — Фу-у, не напоминай мне об этом пиздеце, Нира, молю! — тут принцесса не выдержала и громко расхохоталась. — И ничего смешного! Я не представляю, как вообще Сиракс, Iōrves sȳz zōbrie ābrazma, вообще согласилась туда лететь с её чувствительным нюхом!       Но Рейнира не могла остановить свой смех — Алисента всегда ужасно смешно материлась! Это настолько не вязалось с её образом «благочестивой леди», с её чистой и возвышенной речью, что Ниру всегда пробивало на смех и улыбки, стоило только услышать, как Алисента позволяет себе пропустить словцо-другое. Нет, с образом «благочестивой леди» Алисента вообще вся, по большей части, не вязалась, когда вела себя по-настоящему, не притворяясь перед кем-то, за что Рейнира её любила ещё сильнее, но именно её ругательства смешили сильнее всего.       — Ziry zaldrīzes issa, bisa ābrazȳrys, — Нире всегда нравилось говорить с Алисентой на валирийском, словно та и правда была её сестрой, которая делила с ней один секрет, одну кровь и один язык предков на двоих.       К тому же, Алис сама настаивала на том, чтобы она почаще переходила с ней на валирийский, потому что так легче учить и усваивать правильный акцент и произношение. И училась она ему до того быстро и легко, что всё чаще голову принцессы посещала мысль о том, что в теле с кровью Хайтауэров заточена душа истинного Таргариена — потому что Алисента была сильной, смелой, обожала и восхищалась драконами, могла вместе с ней часами парить в небе, её никогда не раздражал и нравился драконий запах, от которого воротило даже матушку. Алисента была просто настолько родной и близкой, что она обязана была родится Таргариен, родной сестрой Рейниры, но по какой-то ошибке судьбы или богов, ей пришлось стать дочерью занудного десницы.       Это была величайшая несправедливость мира, с которой приходилась мириться Рейнире, равно как и та, что ей не повезло родиться мальчиком. Тогда отец бы был всем доволен, тогда бы матушка не истязала себя вечными беременностями, что могут однажды убить ту, как убили её бабушку — храбрую принцессу Алиссу.       «Но Алисента считает, что женщины ничем не хуже мужчин,» — возражает сама себе мысленно. — «Это мужчины сделали наш мир таким жестоким и несправедливым местом, именно они заставляют женщин мучиться на родильном ложе, запрещают наследовать титул и земли, ограничивают в учёбе».       Эти мысли стали посещать юную принцессу всё чаще и чаще и от них… легче. Ведь она не виновата, что родилась девочкой. Ведь это значит, что она ничем не хуже нерождённого сына отца! Ведь она действительно умная, быстро запоминает и хорошо учится. Рейнира знает, что она храбрая, что она — дракон, что она могла бы стать рыцарем много лучшим, чем все те сынки богатых лордов, которые могут лишь бахвалиться тем, что у них член между ног!       Высокомерные уёбки-членоносцы — так назвала их при первой встрече Алисента, чем с ходу покорила сердце Таргариен. Она никогда не слышала, чтобы хоть одна женщина говорила так о мужчинах, с такой смелостью и без грамма уважению к самому факту, что те — мужчины.       «Потому что член между ног — всего лишь удача, что улыбнулась им в утробе матери, а не их достижение,» — самодовольно думает Рейнира и мысли её звучат нежным голосом подруги.       — Bisa jonos ābrazȳrys, daor jādrāzys naejot ēza! — вырывает Ниру из мыслей голос фрейлины. Принцесса смеётся и командует драконице взлетать выше, она знает, что подруга больше всего любит преодолевать границу облаков и парить в ярком и чистом небе.       — Теперь довольна? — чуть оборачивается назад Рейнира.       — Kessa! — Алисента обнимает её крепче и трётся головой об её. Это приятно и Рейнира счастливо щурится, улыбаясь — она любит близость и прикосновения Алисенты. — Vezof sōvīr ēdrus sīr ābrar sīsē… vī vestris, — мечтательно вздыхает Хайтауэр и Нира вторит её вздоху. Она и сама хотела бы воспарить над облаками вместе с Сиракс и подругой, разделить только на них троих вид тысяч и тысяч звёзд… но она — принцесса и летать ночью её не пускают, как бы она ни просила отца.       — Vezof ābrar sōvīr, vāedas! — клянётся Рейнира не только Алисенте, но и себе. Однажды она станет по-настоящему свободной и сможет подняться в небеса затемно, даже если для этого придётся подождать.

***

      Рейнира лежит в богороще, в их любимом месте и убежище, на коленях подруги и завороженное слушает очередной рассказ Алисенты. В её легендах оживают самые смелые мечты, живут прекрасные герои, со своими ошибками и свершениями, достоинствами и недостатками, а рассказывает о них она так, словно сама была свидетелем всему и лично всё видела.       Принцессу завораживает этот талант Алисенты и неимоверно раздражает, когда кто-то прерывает их, вторгается в маленький мир только для них двоих, в котором всё ещё живёт древняя Валирия, в небесах парят сотни и тысячи драконов, Гейр Выживший сражается с Воландом Не Ведающим Смерти, а Братство Кольца, состоящее из трёх драконьих всадников, одного мага, кузнеца и четверых Детей Леса, которых жажда приключений занесла в Валирию, стремятся к жерлу самого большого и горячего вулкана, дабы кинуть туда кольцо, которое содержит в себе жизнь Иного Короля, что жаждет уничтожить всё живое.       Там, в том мире, свобода и небо, там гордячка-всадница Валийритт идёт против всех устоев родины, возвышает собственную семью из разрухи и выходит замуж за негодяя Рейтара, очаровательного поганца, который говорит ей о любви, но в итоге бросает одну в самом конце. И не смотря на смерть подруги и дочери, несмотря на то, что любимый муж, любовь к которому Валийритт только осознала, бросил её, отчаянная героиня не сдаётся и упорно верит в завтрашний день.       — Почему он бросил её? — стоит Алисенте закончить историю и сделать глоток холодного чая, спрашивает Рейнира. — Он говорил ей о любви, он любил её, они пережили вместе столько всего… но почему он бросил её именно тогда, когда был нужен сильнее всего?..       — Мужчины обычно слабее женщин морально, душевно, — гладит её по волосам Алисента, ласково пропуская сквозь пальцы пряди. От этих прикосновений хочется блаженно жмуриться, особенно когда пальцы подруги касаются головы и она мягко массирует кожу. — Рейтара сломила смерть дочери, он не смог пережить гибель единственного ребёнка… и предпочел свалить весь груз ответственности на жену, которая и так славилась дурной репутацией и славой. Так было проще.       — Все говорят, что мужчины сильнее и храбрее женщин, — говорит Рейнира не столько возражая, сколько вспоминая ту истину, что вбивали ей в ум столько лет. Она хочет услышать аргументы Хайтауэр против этого, потому что та всегда умеет всё очень чётко обосновать и объяснить. И после этого мир в голове Рейниры — нечёткий и состоящий из кусков того, что она слышит, видит и думает, собирается совершенно иначе, в единую цельную картину, которая, может, не всегда приятна, но понятна и реальна.       — Физически? В большинстве случаев — да. На поле боя? Очень может быть, хотя никто из южных мужчин просто не рисковал выпустить туда женщину, которой нечего терять, но есть за кого сражаться, — фыркает Алисента. — Но душевно, морально, духовно? О, дорогая моя, сомневаюсь, что хоть один мужчина выдержал те испытания, через которые проходит твоя мать, наша добрая королева, хороня и теряя своих детей, испытывая ужасные боли в одной лишь надежде привести в этот мир новую жизнь. И очень мало мужчин способны пережить и двигаться дальше после насилия — того, что так часто совершают бесчестные мужчины, над женщинами, что физически их слабее, но которые после этого встают, работают, рожают детей от насильников и даже любят их так, словно в жилах их течёт только кровь матери.       Алисента замолкает, чуть растерянно продолжает перебирать волосы принцессы, пока та обдумывает всё услышанное. При ней о таком не говорят, запрещают открывать ей действительность жизни за воротами замка и лишь дядя рассказывает о мире, каков тот есть, не боясь ранить «нежную душу принцессы». Ведь она — дракон и рождена сильной. Но слушая слова Алисенты Рейнира понимает и то, что она женщина — и оттого она сильная духом, а не только из-за крови дракона. И ей должно видеть жизнь такой, как она есть, дабы быть в ней драконом, а не овцой с драконьей кровью.       — Мужчины хрупки душою. Их легко обидеть, легко ранить, но они заточены в оковы норм и приличий. Там, где женщина прорыдает всю ночь, показывая свою «слабость», она со слезами выплачет и горечь, и боль, переживёт момент своей слабости той ночью, отпустив большую часть печали — большой ли, малой ли, это не важно, со слезами. А мужчины, для которых слёзы — позор, признак недостойного, копят всё это в себе, так и не научившись проживать и отпускать. А даже самая крепкая сталь, даже валирийская, становится тупой и хрупкой от времени, без ухода и пригляда, под шквалом из непогоды и ударов, — продолжает свою речь Алисента и для Рейниры открывается совершенно новая истина, новый взгляд на вещи и людей. Это всегда будет поражать её — то, как много подруга видит в том, что её окружает и в тех, кто её окружают.       — Наша сила — в нашей слабости, а их слабость — в их силе, — шепчет Рейнира и старый мир вновь разбивается, чтобы собраться в совершенно новый и цельный, мир, где женские слёзы — слабость, что порождает силу и стойкость. А мужская стойкость становится слабостью и ломкостью. И это меняет если не всё, то многое.       И они сидят под чардревом, глядят на небо. Рейнира не знает, что за мысли бродят в голове подруги — слишком они у неё взрослые и глубокие. Но мир юной принцессы строится заново, а она осознаёт саму себя и окружающих, собирает заново принцессу Рейниру Таргариен, которая, конечно, не принц и не мальчик, но которая не сломается и переживёт. Которая будет сильная не только в своей драконьей крови, но и в своей женской слабости.

***

      Вечера Рейнира всегда проводит в покоях матери, лежит у той на коленях и рассказывает о том, как прошел её день, пока мама нежно гладит её по голове, шее, спине. Она наслаждается родным запахом и атмосферой тепла и уюта в родных руках. Это было самое счастливое её время, кроме того, что она проводила на спине Сиракс в небе.       — Как прошел твой день сегодня, дочь моя? — ласково спрашивает её мама, готовая выслушать и возмущения насчёт очередного скучного урока септы, и восторги от нового полёта, как бы те её не нервировали. Мама, к сожалению, дракон лишь наполовину и кровь андалов всё же дала своё — она боится драконов и опасается полётов дочери, но неизменно принимает это, как часть своего любимого ребёнка.       — Замечательно, сегодня мы с Алисентой летали над заливом, облетели трижды город, прямо как отец на Балерионе, — хихикнула Рейнира. — А потом нам пришлось идти на уроки септы Марлоу, она нам сегодня рассказывала про переселение ройнаров в Дорн. Это было даже не совсем скучно!       — Я так рада, что у тебя появилась подруга, Рейнира, — вздыхает мама. — Теперь ты не будешь одинока в Красном замке, тебе всегда будет с кем поговорить. Хотя я искренне удивляюсь тому, как эта девочка не боится летать на Сиракс. Ты уверена, что ей это в радость, дорогая? А не то, что она делает это для того, чтобы тебя не обидеть?       Вопрос матери почти обижает её — потому что, конечно же, Алисенте это правда нравится! Никто не способен так смешно и восторженно материться, когда притворяется. К тому же… Нира навсегда запомнит реакцию подруги на первую встречу с Сиракс, та аж расплакалась от восторга! И она так смотрела на Сиракс! Такое невозможно подделать, как и трепетные прикосновения к чешуе дракона, как и то, что в небо они чаще взлетают по желанию Алисенты, которая потом просит «полетать ещё чуть-чуть», чем до ужаса напоминает Рейнире её саму, до того, как Сиракс смогла поднять её в небо. Когда-то она так же просила дядю «полетать ещё чуть-чуть». Единственное, что всегда огорчает Рейниру — это то, что у неё-то Сиракс выросла, а вот Алисента никогда не сможет подняться в воздух на своём драконе. И это несправедливо.       — Конечно, уверена! Ей это нравится не меньше, чем мне, мама, — с возмущением и уверенностью сообщает Рейнира, но об остальных своих мыслях решает промолчать. В её матери есть кровь дракона, но она боится неба… Нире думается, что её мысли могли бы обидеть маму и она решает их опустить.       — Что ж, тогда хорошо, что леди Алисента настолько хорошо подошла тебе, — в голосе матери слышится улыбка и принцесса не может не улыбнуться в ответ, пусть этого никто и не видит.       Они продолжают сидеть в молчании, Рейнире хочется спросить, как прошел день матери, но она и так знает ответ — слышала, что сегодня снова заходил мейстер, но королева пока не беременна. Она не должна, но рада этому — после предыдущего выкидыша её мать долго отходила и выглядела нехорошо, так что ей лучше отдохнуть пока.       Рейнире хорошо, тепло и спокойно. Она находится в тёплых руках своей матери, которая безгранично любит её и Нира отвечает ей взаимностью. Снаружи, днём, её ждёт Сиракс и любимая подруга. Отец и дядя её вечно балуют и она их любимая и единственная девочка. Больше всего она хочет, чтобы этот миг не кончался и она могла жить так вечно. И на секунду она даже верит в это.