Алисента. Матерь драконов

      Столица встречала их вонью. Вот прям смердела, как последний отстойник и чувствительный нос Алисенты, которая привыкла к тому, что и в Башне, и в Староместе было чистенько — и не воняло, боже — очень хотел умереть в муках, потому что это было ужасно. Добило её «прекрасные» впечатления, когда она выглянула наружу, аккуратно отодвинув шторку и смогла лицезреть простых людей — грязных, немытых, одетых в обноски… очень-очень бедных. И нет, это Алисента не с двадцать первым веком сравнивает — она не настолько дурная, чтобы такое равнять — а всего лишь Старомест, в который она пару раз выезжала с братом на прогулки.       «Ладно, окей, если стану королевой, то удавлю местного казначея, но на канализацию деньги выбью», — брезгливо подумала Алисента. Потому что серьёзно, как можно тут жить и не желать ничего исправить?.. тут, конечно, типа средневековье, но именно что «типа», потому что канализация была давно и проложили её, в том же Староместе, ещё где-то в середине правления Джейхейриса. И она, конечно, поинтересуется этим моментом в других землях, но что-то ей подсказывает, что это именно столица так… отличилась. Что было странно и непонятно, хотя она и читала ещё в той жизни, что столица изрядно смердела. Но тогда-то она подумала, что так везде, а тут-то оказалось, что нет!       Зато сам Красный замок оказался действительно величественным. Большой, статный, грозный… как-то разом вспомнились моменты из хроник о том, что всех архитекторов и строителей Мейгор потом убил, чтоб никто не выдал ни единой тайны замка. Алисента сглотнула, но некоего восхищения, несмотря на все ассоциации и память того, что тут происходит, не потеряла.       В замке их встречал сам Отто, с улыбкой глядящий на спешившегося Гвейна и на выходящую из кареты Алисенту. Последней было явно не по себе, потому что своего новоявленного «папеньку» она видела впервые и изрядно нервничала. Да, конечно, в её голове уже был определённый образ, она была в какой-то мере готова к этой встрече… но всё же помнить по сериалу, строить образ в голове из сухих строк письма да смутных воспоминаний предшественницы и видеть вживую — это совершенно разные ощущения.       К счастью, хотя бы любые изменения в поведении он едва ли заметит, а если и так, то просто спишет на пережитый стресс и взросление. В конце концов, он не видел свою дочь больше года, а в таком «нежном» возрасте детям свойственно быстро расти и меняться.       — Гвейн, Алисента, я рад приветствовать вас в Красном замке, дети мои, — Отто дождался пока они подойдут к нему и расставил руки в стороны, намекая на объятия. Гвейн обнял отца сразу и не сомневаясь, а вот Алисента замешкалась, она как-то не привыкла обниматься с мужиками, которых вживую видит в первый раз, да и с отцовской фигурой у неё была напряженка ещё с прошлой жизни. Но, в итоге, и она вступила объятия Отто, которые ощущались довольно… необычно. Руки у новоявленного отца были большими, тёплыми и нежными, он аккуратно прижимал дочь к себе и даже поцеловал в макушку, прежде чем отпустить, но положив руки на её плечи. — Ты похорошела и расцвела, Алисент, — улыбнулся он.       — Спасибо, отец, я тоже… очень рада тебя видеть, — Алисента нервно сглотнула, заставляя себя выдавливать эти слова. Несмотря на тёплые объятия слова Отто прозвучали, как угроза.       Параноидальный мозг Алисент тут же трактовал эти «похорошела» и «расцвела» в «стала ещё больше котироваться на брачном рынке». И да, конечно, может она и изрядно перебарщивает, может зря видит во всём второй смысл, но… она прекрасно помнила канонную судьбу своей предшественницы плюс успела наслушаться различных речей от своей септы, особенно когда у неё пошли месячные или, по здешнему, регулы.       Алисент всё ещё подавляет в себе желчь, подступающую к горлу, стоит только вспомнить, как её несколько недель к ряду пичкали речами о том, что её главная ценность — это её матка, пусть и называлось по красивому «чрево». А ещё постоянные речи о послушании женщины, о подчинении мужчинам, о святом предназначении женщины прожить всю жизнь на родильном ложе… она робко надеется на то, что хотя бы в Красном замке её не будут так активно пичкать этим шовинистским патриархальным бредом, а септа будет находиться рядом как можно реже. Только ради этого стоило бы сойтись с принцессой, она по воспоминаниям, была той ещё бунтаркой мечтавшей стать рыцарем и есть одни торты.       — Не переживай так, дочка, я уверен, что тебе понравится и в Красном замке, и общество принцессы Рейниры, — ещё раз улыбнулся десница, утешительно пожимая своими руками тонкие плечи Алисенты. К счастью, «папаша» списал всё на волнение от приезда. — Да и мы теперь будем видеться гораздо чаще и тебе не придётся так скучать, — и отпустил её, переключив внимание на сына.       «Заебись, как я счастлива», — кисло подумала, пытаясь сделать так, чтобы лицо сохраняло всё то же благожелательное выражение. Да, она писала письма в стиле той-Алисенты о том, как она скучает по своему отцу, чтобы не выбиваться из образа, но, честное слово, предпочла бы его не видеть ещё столько же. Тихий мирок в Староместе ей нравился сильно больше грядущих перспектив.       Но её, как обычно, никто не спрашивал, а вякать права она пока не имела, так что тихо заткнулась и пошла вслед за отцом, который рассказывал последние новости столицы и двора, в том числе и о том, что неделю назад у королевы Эйммы случился очередной выкидыш и замок сейчас в трауре вместе с королём, который был очень рад новой беременности жены.       Алисента очень внимательно прислушивалась к словам Хайтауэра, помня целую кучу фанонных версий о заговоре Отто, где тот годами травил королеву, принца Бейлона, самого Визериса… но нет, печаль в голосе Отто и во всей его позе была видна отчётливо и довольно искренне, особенно когда он упомянул, что наследником так и остаётся принц Деймон. Видимо, лорд десница действительно просто воспользовался удачным случаем, чтобы пристроить дочурку, а не плёл вековые заговоры против Таргариенов. А то там Хайтауэров чуть ли в уничтожении драконов обвиняли. Но хотя бы тут она могла выдохнуть.       — Если вдруг встретитесь с принцем Деймоном, не ведитесь на его провокации, никак не реагируйте на слова, будьте безупречно вежливы и старайтесь не задерживаться в его обществе, — отдельно и очень качественно инструктировал их десница и в его голосе так отчётливо сквозила неприязнь, что Алисента еле сдерживала улыбку. Честное слово, она как никогда понимала тех, кто писал в её мире фанфики об этих двоих. Она бы сейчас с удовольствием такой почитала, особенно, чтобы Отто был снизу и было написано о том, как Порочный принц «вытрахивает» всё недовольство из лорда десницы… и это была идея.       Если уж она вырвалась из болотца Староместа, оказалась в самом сердце здешнего разврата, то если найти доверенную неподкупную служанку, научиться писать левой рукой, чтобы не угадывался почерк, то настроить такой себе нелегальный выпуск эро-чтива вполне себе можно было бы. Алисенте думалось, что среди молодёжи, да и некоторых кругов постарше любители бы такого нашлись. И образовался бы тайный кружок почитателей порнухи в средневековье.       И это, конечно, было знатным бредом и явно не под силу мелкой пигалице, но помечтать, помечтать-то можно?..       — Сейчас идите обустраивайтесь, отдыхайте, а завтра я познакомлю вас с вашим будущим окружением и представлю тебя, Алисент, принцессе, так что будь готова, — кивнул им на прощание Отто и ушел, а слуги развели брата с сестрой по разным покоям, которые, может и находились недалеко по меркам здоровенного замка, но были явно дальше, чем они привыкли. Гвейн улыбнулся напоследок ободряюще сестре и та попыталась ответить брату тем же, чтобы не расстраивать единственного любимого родственника.       Покои оказались просторными и светлыми, состоящими из приёмной комнаты аля гостиной, спальни, гардероба и ванной, где стояла довольно большая металлическая ванна, которую, наполняют вручную водой. В гардеробной была небольшая дверца, которая соединяла её покои, как леди с маленькой комнаткой служанки. Джен, к счастью, не смогла поехать с ней — подвернула ногу накануне, так что ей была выделена одна девушка из здешних. Весьма милая и улыбчивая девочка Лила пятнадцати лет с каштановыми волосами и россыпью веснушек на лице и шее, которая и провела ей краткий обзор по новому жилищу, после чего, с просьбы Алисенты, шустро убежала отдать приказ, чтобы принесли воды, потому что Алисента ни о чём не мечтала в этот миг так, как о горячей ванне.       Пока остальные служанки приносили и разбирали вещи, Алисента подошла к большому окну и замерла возле него. Несмотря ни на что, она была вынуждена признать, что вид открывался шикарный — город, порт с кораблями и прекрасное голубое небо. Глубоко вдохнув и выдохнув, Алисента закрыла глаза думая о том, что же её ждёт и какой в реальности окажется принцесса Рейнира от которой уже сейчас, ещё до встречи, зависела её жизнь.

***

      Алисенте хватило одного взгляда на подходящую к ней белобрысую девочку в лёгком бежевом платье с хитро прищуренными лавандовыми глазами, что шла чуть подпрыгивая и размахивая руками, чтобы понять, что они сойдутся. Потому что принцесса Рейнира была ебанутой. Алисента имела, можно сказать, профессиональный нюх на таких людей, потому что именно в прошлой жизни притягивали её сильнее всего и именно с ними она лучше всего сходилась.       Самым ярким примером была Рита — лучшая подруга с нежных школьных лет, которая лет до двенадцати была милым божьим одуванчиком, зато с наступлением пубертата понеслась во все тяжкие, да так где-то там и осталась. Она была алкашкой, любительницей травки, пьяных вечеринок и шумных тусовок — всё её тело было в тату и чего только стоила история, как одну из них набила едва знакомая девчонка в туалете торгового центра, на лобке, в виде пчелы, у неё был проколот септум и всё свободное пространство на ушах, одевалась она во всякие кожаные корсеты с алика, обожала рыться в секондах, чего Алиса, будучи крайне брезгливой натурой, глубоко не одобряла, но держала своё мнение при себе. Рита имела кучу токсичных отношений с разными долбоёбами, наркоманами, «не понятыми гениями» ещё с четырнадцати лет, боролась за различные меньшинства и была немного лесбиянкой. Женщины ей, кстати, попадались ничуть не лучше мужчин, так что каждый раз, когда речь заходила о новой сердечной привязанности подруги, всё, что могла сделать Алиса — это жест «рука-лицо», заранее зная, чем это закончится. Все всегда поражались как такая оторва дружит с милой девочкой Алисой, которая предпочитала книги и безопасную тихую жизнь, самой вредной привычкой которой было курение в шестнадцать. И тем не менее, они двадцать лет жили душа в душу и разлучила их только смерть Алисы.       Так что с первого взгляда на принцессу Рейниру Алисента поняла, что её тихая жизнь закончилась, ведь в ней появилась та, что будет втягивать её в различные задницы. И встретила подошедшую принцессу с искренним восторгом, потому что да, ей не хватало того-самого-ебанутого-чела-рядом, чтобы жить свою полноценную жизнь. Но это не помешало вспомнить ей о вбитых ещё в предшественницу манерах и отвесить книксен принцессе.       — Я рада встретиться с вами, принцесса, это большая честь для меня, — выпрямилась и искренне улыбнулась она девчушке.       — И я рада познакомиться с вами, леди Алисента, рада, что ко двору прибыла моя ровесница, — всё так же хитро щурилась и улыбалась Рейнира. Да, она нашла себе новый геморрой на ближайшие двадцать лет. — Пошли, нам надо познакомиться, — сказала принцесса, подхватив её под локоть и уводя вдоль дорожек сада. Рыцарь принцессы понятливо держался в пяти шагах от неё. — Что расскажешь? — тут же нагло поинтересовалась девочка.       Алисента в ответ тихо рассмеялась.       — Ну, меня зовут Алисента Хайтауэр, мне двенадцать, я единственная дочь лорда десницы и я заранее знаю, что мы точно подружимся, — улыбнулась, глядя на сморщившую нос принцессу.       — И почему же ты так в этом уверена? — Рейнира задрала свой нос, поглядывая на новую знакомую сверху вниз.       — О, потому что вас душит Красный замок и его условности, а вместе мы сможем, как минимум, обсуждать то, какими уёбками могут быть эти высокомерные членоносцы, — прошептала последние слова девушке на ухо Алисента, от чего та споткнулась и огромными круглыми глазами уставилась на Алисенту. Последняя в ответ лишь так же мило улыбалась и лишь в каре-зелёных глазах сверкала хитринка.       — Ого, в жизни бы не подумала… Алисента, — возобновив шаг, совершенно по-новому заулыбалась Таргариен, смотря на новую знакомую.       — Я стараюсь, — заговорчески прошептала Алисента, чуть наклоняясь к новой подруге и обе девочки засмеялись. — Ну и что, кто и на кого первым будет жаловаться, принцесса?       — Просто Рейнира, и я начну! — возбуждённо воскликнула принцесса, прибавляя шагу, чтобы увеличить расстояние со своим рыцарем.       В конце концов, девичьи секреты они такие… девичьи, что нечего мужчинам их слушать.