Алисента. Матерь драконов

      То, что с ебанутостью принцессы она угадала с первого раза, Алисента поняла уже через неделю знакомства, когда неугомонная девчонка поволокла её воровать пирожные на кухню, потому что «так веселее», а в процессе им пришлось очень шустро удирать от поварихи, которая подумала, что кражей занимается кто-то из поварят и погналась следом с выкриками проклятий. Перепутали их чисто благодаря тому, что они весьма осмотрительно — с совета ворчащей Алисенты — накрепко сжимали подолы платьев спереди, чтобы они нигде и никак не мелькнули, но в итоге они успели убежать, под хихиканье Рейниры.       — Ну вот, видишь, а ты боялась, — принцесса с удовольствием садится на корни чардрева, возле которого у них образовалось «секретное место». — Всё прошло замечательно!       — А было бы ещё лучше, если бы кто-то всё время не хихикал, тогда бы нас вовсе не обнаружили! — ворчит Алисента, так же приземляясь рядом с Рейнирой и беря одно пирожное. — Я же говорила, что тихо надо! А ты всё «хихи» да «хаха», чудо, что драпануть успели, а то потом объясняй, какого мы там делали, — продолжала мерное бурчание, откусывая кусочек. Не выдержав, блаженно простонала. — Нет, правильно говорят, что ворованное вкуснее — вчера за ужином точно такое же ела, а вкус совсем не тот!       Принцесса в ответ хохочет, смотрит своими лучащимися смеющимися глазами и Алисента на мгновение замирает, завороженная. Рейнира такая красивая. Она дикая и необузданная и её так душит этот дворец и правила, даже несмотря на потакание во всём короля. Да, она была ужасно избалованной, вот только избалованность её крепко шла рядом с одиночеством и вечным чувством неполноценности и это чувствовалось. Потому что она была её единственной, если пока не подругой, то приятельницей, потому что Рейнира так быстро и просто к ней потянулась, потому что взгляд у юной непоседы иногда бывает слишком задумчиво-печальным, когда она думает, что никто не видит.       Но Алисенте безумно нравится видеть её вот такой — лукаво сощурившейся, смеющейся, когда серебристые локоны отливают на солнце, а фиалковые глаза поблескивают лукавыми искорками. Руки Алисент дёргаются, она ощущает желание взяться за грифель и нарисовать её, запечатлеть, вот такую — юную и прекрасную в своём веселье. И оттого смотрит не отрываясь, запоминая все черты её лица до последней особенности, она должна её нарисовать. Должна оставить маленькую память о совсем юной принцессе, что бы там не ждало их в будущем.       Видимо, Алисента смотрит слишком долго и слишком пристально, что в конечном итоге Рейнира замечает этот её взгляд.       — Что такое? Что ты на меня так смотришь? — чуть подозрительно щурится и Алисента не может сопротивляться мыслям о том, что она слишком очаровательна.       — Любуюсь, — честно отвечает, а в ответ слышит недоверчивое фырчание. Маленький недовольный зверёк.       — А если честно?       — Честно любуюсь, — улыбается Алисента. — Ты похожа на маленькую хитрую лисичку.       — Я дракон, а не какая-то лиса, не равняй нас, — фыркает ещё раз и задирает свой нос-кнопку. Алисента закатывает глаза — ну да, конечно, как она могла забыть, что тут в какое животное ни плюнь — в чей-то герб попадёшь.       — О, ну раз мы отожествляем исключительно со своими гербами, то я вообще башня на ножках. Спасибо большое, — язвит Алисента. Рейнира, замерев в удивлении, смотрит на неё пару секунд в ступоре, а потом начинает неистово хохотать. — Да-да-да, представь себе, такая высокая башня на ножках в платье и с глазами. Спасибо большое, Алисента Хайтауэр — леди-башня на ножках.       С каждым словом Алисенты Рейнира хохочет всё громче и громче, так, что в конечном итоге падает с корня на землю, но её это совершенно не смущает. Девочка, очевидно, рисует себе эту картинку в голове. Алисента лишь улыбается счастливо, несмотря на свой ворчливый тон, что замечает и скосившая глаза принцесса, а Алисента под этим взглядом встаёт, делает максимально карикатурно-постное лицо и начинает переставлять ноги, словно робот, смотря туповатым взглядом вперёд.       Рейнира снова заходится в хохоте, хватается за живот, и делает это до того заразительно, что Алисента в итоге не выдерживает и со смехом падает рядом с принцессой, начиная её щекотать, приговаривая, что как она может смеяться над почтенной башней Алисентой!       Оказывается, что гордый дракон боится щекотки.       Оказывается, что такая Рейнира ещё красивее — раскрасневшаяся, с улыбкой, со слезящимися от смеха глазами, перепачканная в траве и земле, сжимающаяся в комочек, чтобы защитить уязвимое «пузико».       Оказывается, Алисента действительно совершенно сражена юной принцессой. И мелькает мысль, что ради такой можно и в Танец ввязаться, потому что эта девочка совершенно точно не заслуживает быть сожженной заживо лишь за то, что боролась за своё право в этом ужасном мире мужчин.

***

      Самым важным моментом в отношениях и дружбой с Рейнирой становится, конечно же, знакомство с Сиракс. Прекрасной драконицей принцессы, о которой та могла говорить часами. И сейчас маленькая принцесса держит свою подругу за руку ведёт к Драконьей Яме, чтобы представить ту своему дракону.       У Алисент сердце бьётся где-то в горле, потому что, боги, она увидит дракона! Живого, настоящего, огнедышащего, совсем рядом! Конечно же, ей было страшно. Конечно же, она была в совершенном восторге! Потому что прямо сейчас перед ней оживёт сказка из легенд, сказаний, книг, фильмов… последний кирпич, который окончательно добьёт её веру в то, что всё это — Вестерос, Семь Королевств, реально.       — Ты правда так боишься? — оборачивается на неё спешащая вперёд Рейнира. Они уже вышли из кареты и идут прямиком к месту обиталища драконов.       — Не то чтобы боюсь, — качает головой Алисента. — Скорее я… безумно взволнована. Ведь это же дракон! Мне страшно, я в восторге, немного в ужасе и совершенно точно хочу плюнуть на тот факт, что я леди и побежать с тобой вперёд, — нервно смеётся она в ответ получая куда как более тёплую и искреннюю улыбку Рейниры из всех, что она видела.       Но вот они у самого входа и Рейнира на валирийском приказывает привести к ней Сиракс. Дышать Алисента больше не может, лишь смотрит неотрывно на вход, сжимая в руке ладошку принцессы. Из сводов огромной пещеры слышится грохот, звук шагов огромного существа, а после перед ними появляется… она.       Великолепная, золотая, с вытянутой мордой с рожками, с безумно умными золотыми глазами, огромная и прекрасная… Сиракс. Она издаёт рык и, как кажется Алисенте, он приветственный. Она приветствует свою всадницу.       Принцесса высвобождает свою руку, подходит к драконице, командует на валирийском что-то драконоблюстителям, кладёт руку на голову склонившейся к ней Сиракс. Алисента не может ни сказать что-то, ни отвести глаз от величественного существа перед ней. Дракон, боги, дракон!       — Алисента, — обращается к ней Рейнира, заставляя перевести свой взгляд с дракона на всадницу. Принцесса гордо улыбается, поглаживая свою красавицу по носу. — Иди сюда.       В этих словах Алисенте чудится и вызов, и проверка, но она не думает об этом прямо сейчас и просто идёт, словно завороженная. И с каждым шагом, удивительно, но факт, страх отступает, пропадает, остаётся лишь бесконечная тяга прикоснутся к чуду впереди, что смотрит на неё своими златыми глазами.       В этом подобии транса она подходит к Рейнире и её колени не дрожат, когда она чувствует сильное горячее дыхание внимательно наблюдающей за ней Сиракс. Лишь прикосновение к руке заставляет её перевести взгляд на подругу, что ласково и чуть лукаво смотрит на неё. Рейнира буквально светится от гордости, от того, что эта прекрасная красавица — целиком и полностью её. И вопросы к гордости и высокомерию Таргариенов отпадают сами по себе, потому что когда можешь летать на подобном чуде, общаться с ним, повелевать им — все прочие люди покажутся неполноценными.       Рейнира берёт её руку и под внимательным взглядом драконицы, подносит ту к морде Сиракс, кладёт прямо на тёплую, текстурную, безумно приятную на ощупь чешую. Она немного жесткая, очень твёрдая, но от движений, дыхания дракона словно перемещается, растягивается, меняет своё положение, трепещет под рукой Алисенты, которой та благоговейно проводит по морде.       — Боги… блядь… боги… — не находит слов Алисента, лишь бесполезно открывая рот, словно задыхаясь, задыхаясь от этого трепета и восторга. Центр самого её мира — это бесконечно прекрасное существо, к которому она получила возможность прикоснуться своими руками. — Она так прекрасна! Она просто восхитительно, невероятно, немыслимо прекрасна, Рейнира! Боги, если этот мир существует не ради неё, не ради таких, как она, то зачем тогда вообще?.. — она задыхается от восторга, от горечи, от боли настолько, что слёзы начинают катиться по её щекам.       Потому что вот оно — самое веское доказательство её новой жизни, новой реальности, такая тёплая, прямо под её рукой. Алисента плачет и задыхается от восторга и боли, но, несмотря ни на что, это самое прекрасное мгновение в её жизни, во всех её жизнях, и за него она готова отдать всё в этот момент.       — Алисента?.. — тихо, немного робко спрашивает Рейнира и Алисента переводит на неё взгляд, впервые отрывая его от дракона. На лице у девочки непонимание и волнение, потому что слёзы на лице подруги она точно не ожидала увидеть.       — Она так прекрасна, Рейнира, что я не верю, что подобное чудо может существовать и что я могу её коснуться, — искренне говорит, улыбается, неверяще качает головой, продолжая кончиками пальцев поглаживать чешую. Рейнира начинает улыбаться, так искренне, так счастливо, так гордо, как никогда. Она отрывает свою руку от Сиракс и уже двумя ладонями стирает слёзы с её лица.       Рейнира молчит, но бросается с объятиями на подругу, вынуждая ту прервать прикосновение к дракону и это ощущается, как ужасная потеря и тут же безумно хочется протянуть руку вновь, но Алисента перебарывает себя и вместо этого нежно, но крепко обнимает принцессу. В этот момент, как никогда, она чувствует себя с ней единой, на одной волне, на одном уровне. Она понимает почему именно Рейнира привела её сюда, для чего — потому что Сиракс, потому что любовь к ней, любовь к драконам, была самой неотъемлемой частью Таргариен и для неё было безумно важно понять, сможет ли подруга, которая так же отличается от других «леди», как и она сама, разделить с ней эту любовь и восторг.       И этот момент становится решающим для их дружбы, чем-то, что тонкой нитью связывает их, что-то, что недоступно другим людям, что-то невидимое и только между ними.       — Как только она ещё подрастёт, я возьму тебя в небо, Алисента, — шепчет ей горячечно Рейнира на ухо. — Я возьму тебя в небо и мы разделим с тобой его на двоих, подруга.       И это звучит, как признание в любви, как что-то бесконечно ценное и у Алисенты — в который раз за сегодня — перехватывает дыхания.       — Я буду ждать, — так же шепчет она. — Я буду очень-очень ждать того момента, как мы разделим с тобой небо на троих.       — Да, — со смешком соглашается Рейнира, потираясь лицом о плечо и шею Алисенты лицом и она чувствует влагу, что остаётся на участках кожи. — Конечно же, на троих.       Алисы больше нет, это совершенно точно, но Алисента, пожалуй, сможет это пережить до тех пор, пока в небесах могут парить такие чудесных создания. И тихий рокот Сиракс лишь крепче утверждает её в этом.

***

      Теперь, когда Рейнира утвердила Алисенту, как свою первую и единственную фрейлину — Отто был очень доволен дочерью — они совместно ходят на все занятия с септой и мейстером. И, на самом деле, это гораздо веселее, чем учиться самой.       Им преподаёт септа Марлоу, старая и занудная женщина, что монотонно вещает об истории Семи Королевств. Алисента, которой до этого часто рассказывал её брат, интересно и в лицах, искренне хочет уронить голову на стол и не шевелиться. История была интересной, особенно с точки зрения бывшего жителя двадцать первого века другого мира. Тут буквально куда ни глянь — везде какие-то завоевания, рыцарские подвиги, а уж история Таргариенов!.. Но, конечно, зачем же прививать интерес к уроку?.. Куда лучше ведь монотонно что-то бубнеть себе под нос! С каждым уроком с септой Алисента всё лучше понимает желание Рейниры позлить последнюю — это действительно забавно.       На очередной нудной лекции, на этот раз о Семерых и их чудесах, терпению Алисенты приходит конец, отчаянно зевающая Рейнира рядом целиком и полностью поддерживает настрой подруги. А у Алисенты так удачно лежат под рукой пергамент и грифель, что удержаться просто невозможно.       Она аккуратно отрывает небольшой кусочек, и быстренько, оглядываясь на септу Марлоу, чтобы та ничего не заметила, делает шарж-наброску с грозной мегерой септой, что орёт на двух нерадивых учениц. Ученицы, правда, представлены символами своего дома — маленькая умильная Сиракс с глазками кота из Шрека и… высокая башня с ровно такими же глазами. Искренне давя в себе улыбку и соблюдая всё то же вежливое выражение лица, что подобает леди, Алисента тайком просовывает кусочек пергамента под книгу Рейниры, что сидит рядом, пока септа отвернулась от них.       Нира любопытно косится на Алисенту, на что та лишь переводит взгляд обратно в свою книгу с абсолютно нейтральным, сосредоточенным выражением лица. Благо, что хоть в прошлой, хоть в этой жизни она всегда умела делать покер-фейс. В отличие от маленького дракончика, да.       Потому что стоит маленькой любопытной лисичке — да-да, это сравнение упорно её не покидает — тайком достать зарисовку, как та тут же теряет своё скучающее выражение лица.       Её глаза округлятся, плечи напрягаются, руки сжимаются в кулаки, а губы она старательно сжимает в одну полоску, но всё равно заметно, как они поддёргиваются. Следом начинают слегка дрожать плечи. Глаза у Рейниры всё такие же большие и неотрывно смотря на клочок, перед ней.       Но проблески здравого смысла всё же берут верх в принцессе, она быстро хватает бумажку, прячет ту в рукав и резко встаёт.       — Мне надо выйти, — отрывисто и сипло сообщает она, после чего буквально вылетает за дверь, откуда спустя мгновенье слышится гомерический хохот маленькой принцессы. В ответ на непонимающий и сердитый взгляд септы Алисента лишь пожимает плечами с самым невинным видом.       Она даже не хочет представлять лицо рыцаря, что сторожил вход в комнату.