Гарпия на тëмном силуэте

В Хогвартсе происходило множество странных вещей, необъяснимых даже для опытнейших магов. Исчезающие в никуда и появляющиеся из ниоткуда вещи, таинственные мелодии без видимого источника, блуждающие огоньки в округе замка, теперь ещё какая-то могучая колдунья по какой-то своей безумной причине замедлила время. При чём, казалось, замечала это одна лишь Беркута, а остальные жили своей обычной жизнью с обычным графиком. — На завтра написать доклад по транфигурации и травологии, для занятий по заклинаниям и чарам ничего не требуется; до ужина помочь мадам Помфри, после ужина дополнительное занятие у профессора Снейпа, далее тренировка по квиддичу, душ, уборка; не забыть перед сном прочитать тридцать страниц из книги „Артефакты древнегреческих магов“… — Брунгильда запнулась. Бегающие зрачки её глаз остановились и, оторвавшись от кожаного ежедневника, уставились на напряжённую фигуру, сидящую неподалёку, на лавочке. — Как-то многовато выходит на день, свободного времени всего ничего. Может, перенесём занятие на четверг? Профессору же всё равно, когда мы к нему придём. Сам так сказал. Даже от мысли о потенциальной реализации предложения подруги Беркута поймала приступ удушающей дурноты. Весь вчерашний день, словно въевшаяся в мозг назойливая песенка, её тиранили события конца понедельника. Поступок Северуса стал неожиданностью для Беркуты, хотя откуда взяться такому уровню лояльности, чтобы подобный исход оказался исключён из списка потенциальных? И всё же негативные чувства разрывали, не давали покоя, посылая разум с его причитаниями ко всем водным и сухопутным чертям этого мира. Невозможной казалась реальность, где для Северуса Беркута просто глупая школьница, которую можно выгнать, как домового эльфа. Такое даже полагать нелепо. Злясь то на Северуса, то на саму себя, Беркута с замиранием сердца вспоминала его тёмный силуэт на фоне освещённого настенными фонарями каменной клади, взгляд его чёрных глаз, как будто бы даже пугливый, но в целом такой же непроницаемый и загадочный. Она ни за что не поверит, якобы он случайно оказался тогда рядом. Насколько веской должна быть причина возобновить её пытку недосказанностью? Намеренно или нет, но именно это он и сотворил своим появлением, лишив Беркуту шанса на спокойную жизнь до момента их новой встречи, и чем сильнее сокращался до неё срок, тем меньше становилось терпения. — Помнится… это ты настояла, чтобы занятия у Снейпа и тренировки были в один день, — мрачно и вяло начала Бейл, теребя монетку между пальцев. — Не то, чтобы настояла… Это, видимо, прорвалась моя не самая здоровая привычка кучковать все дела и завершать их разом. — Видимо… Но сегодня всё останется по плану. Потом… потом, как договоримся, — запинаясь, заключила она за всех. — Хорошо, но… Баки, ты точно уверена на счёт Снейпа? Скривившись лицом, Беркута неопределённо посмотрела на подругу. — Выбора особо нет, потому что времени нет. После того случая я боюсь не дотянуть до Рождественских каникул. А ведь ещё надо найти хорошего специалиста… Вряд ли тот, кого мы найдём будет шибко лучше Снейпа. По крайней мере если верить нашей информации о его способностях. Плюс Снейп точно никому не расскажет, ведь так и ему несдобровать. — Ты могла бы перестать надумывать и просто попросить свою маму помочь… — Нет! — Хотя бы мадам Гринстоун… — Я размышляла над этим, но… не уверена, что она не расскажет матери. Да и связей у неё таких не густо, профессия не подразумевает. В тот же Лютный пойдёт, как и мы. Смысл? Брунгильда положила ежедневник рядом с собой, на подоконник, и обеспокоенно спросила: — Ладно, хватит о будущем, сейчас меня беспокоит твой нездоровый вид. Хандра навалилась? — За компанию с кучей проблем… — Это не только твои проблемы, ещё не забыла? Из всех нас ты самая обеспокоенная, я и подумала, возможно, есть ещё какая-то причина, в которую мы не вовлечены. Монетка застряла, стиснутая в кулаке, точно как и слова застряли в горле. Бурлящей магмой по телу Беркуты растеклось раздражение, а за ним желание осадить подругу, чтобы та не лезла не в своё дело. Виной этому – страх. Страх услышать что-то, чего услышать Беркута не желала в ответ на свою откровенность. Проницательная Лоу, наверняка, доберётся до сути её состояния, после чего незамедлительно доложит о своих выводах, только подтверждая опасения Бейл. — Я всё видела, Макрой! — внезапно Беркута гаркнула на выбежавшего из-за угла парня. Тот, округлив глаза, тут же предъявил ей пустые ладони и попятился задом, куда бежал, словно заранее полагал свою амнистию. — Запишу этот случай на твой счёт. Не расслабляйся! — парень резко кивнул и помчался дальше. Беркута же прислонилась головой к холодному камню стены, обхватив тяжёлым взглядом невидимую точку пустого пространства перед собой. — Если бы это было важно, я бы вам рассказала, — угрюмо пробормотала она. — У тебя явно своё понимание слова „важно“. — Я не собираюсь спорить дальше, — строго отрезала Беркута, после чего огляделась по сторонам и открыла свой медальон. Последнее время она часто это делала. Чаще, чем обычно. Нынешний раз характеризовался нетипичным выражением лица, на котором смешались интерес, презрение и злой азарт. Кажется, Беркута нашла, куда потратить всё скопившееся напряжение. — Что такое? — Идём за мной. Поддержишь меня в одном деле. Снисходительно помотав головой, Брунгильда зашагала по дымящемуся следу своей разгорячённой подруги. Та притащила их обеих на второй уровень подземелий, в коридор, ведущий в склеп. В самом склепе по-обыкновению было промозгло до костей – скорее всего тут действовала какая-то древняя магия. Огромные каменные контейнеры со сдвижной крышкой лежали друг за другом на полу, прерываемые такими же стройными рядами крестовых колонн и жуткими статуями. Брунгильда совершенно не понимала, зачем они здесь, до того момента, когда разглядела за одной из громадных деревянных бочек знакомую фигуру. — Так, так, так, а что это мы тут делаем, Маргарет-паршивое-трепло-Хоук?! — резко крикнула Беркута, чем заметно испугала нежеланную гостью склепа. Маргарет заметалась, запутавшись в пространстве, но быстро поняла, что не сможет выбежать без боя, который она бесспорно проиграет, и попятилась к стене. — Тебе сюда доступ закрыт. Ты знала это и всё равно зашла, — Беркута опасно-медленной походкой приближалась к своей мишени. Ощущалось это, словно каждый её шаг приходился Хоук на голову, позвонок за позвонком сплющивая её хребет. Брунгильда держалась позади, считая одно своё присутствие достаточным, помимо привычной подстраховки. — Меня попросили взять отсюда сливочное пиво. Я ничего тут не храню и не ворую, дай мне спокойно уйти! — слезливо пролепетала Маргарет, давясь вязкой жижей страха. Её круглые глаза вертелись, как у сломанной куклы, а ямочки на щеках становились очень глубокими от того, насколько сильно она сжимала губы. — Устроилась к кому-то собачкой? Кто так сильно себя не уважает, чтобы связаться с тобой? — Какая тебе разница, кому я пиво ношу?! — огрызнулась она. — Ты права, меня это не особо волнует, — со снисхождением согласилась Беркута и достала из кармана мантии палочку. — Лучше ответь ка мне на другой вопрос: почему даже получив от меня настолько… выразительный жизненный урок, ты продолжаешь исподтишка мне подгаживать? — Совершенно не понимаю, о чём ты говоришь. Мне до тебя нет никакого дела, почему бы и тебе не оставить меня наконец в покое?! — Врёшь! Кому бы ещё пришло в голову сказать Слизнорту о том, что я увлекаюсь тёмной магией?! Прямо-таки твой почерк. Вечно вертелась рядом с ним… Наисквернейшие варианты исхода ситуации пронеслись у Маргарет перед глазами, от чего она машинально обняла себя руками за плечи, довольно сильно выведенные вперёд за пределы грудной клетки. — Я не говорила ничего такого! — А кто?! Кто ещё мог?! — Беркута несдержанно размахивала руками, подходя к Хоук всё ближе. — Откуда я знаю?! Тебя много кто терпеть не может. — Вся скрючилась, но продолжаешь дерзить, а?! Твоя дурость не перестаёт меня удивлять. — Да почему я?!! Это мог быть Адам или Мередит! — Слизнорт говорил про ученицу. К тому же он не стал бы слушать Адама, о неприязни которого ко мне, прекрасно знал. Да и сам Адам вряд ли пошёл бы к нему. А Мередит, чёрт подери, из семьи тёмных магов, если ты не в курсе. — И что? Он мог бы подослать к Слизнорту одну из своих докси. Какая ему разница каким образом тебя подставить, если это не принесёт лично ему неприятностей? Губы Беркуты неприязненно дёрнулись. Эти слова пошатнули чёткую убеждённость девушки в причастности Маргарет к абсолютно ненужным и вредоносным переменам в её жизни. Нервирующее положение, ведь прямых доказательств у неё нет. Да и косвенных. Только внутреннее интуитивное ощущение, которое мало что значило для логики. Как бы то ни было, пассовать перед Маргарет Беркута считала унизительным, а ярость всё ещё болезненно хотелось выплеснуть. — Я тебя поняла… Стремительно подойдя к Маргарет вплотную, она треснула кулаком по деревянной панели на стене в нескольких сантиметрах от её головы и нависла над ней, точно одна из тех пугающих статуй вокруг. Хоук вздрогнула и закрыла ладонями лицо. — Если… я узнаю… что ты строишь козни за моей спиной, клянусь… твоё нынешнее положение станет твоей избранной мечтой. Маргарет ничего не ответила, только продолжила стоять, как забальзамированная в неестественной позе мумия. — Когда надо, твой язык не работает?! Или ты забыла, как произносится „Больше не повторится, мэм“?! Отвечай!! Ещё сильнее сжавшись и понурив голову, Маргарет сделала нечто неожиданное – она во всё горло заревела. Беркута отшатнулась от неё, словно ошпаренная. Зубы с силой стиснулись сами собой, во взгляде загорелось дикое отвращение. Брунгильда, предусмотрительно сторожившая проход, накинула на область склепа заглушающие чары, а после окрикнула Бейл: — Пошли отсюда. Будет плохо, если кто-то увидит нас здесь при таких обстоятельствах. В своей полной уверенности, что выходка Маргарет – это банальнейшая детская манипуляция, Беркута не собиралась поддаваться и тем самым создавать опасный прецедент. В крови не остывал огонь ярости, возгоревший к самим небесам на топливе мерзких воспоминаний и чувств, навеянных ими. — Да она не плачет! Маленькая мерзкая притворщица… Как же тебе нравится насмехаться надо мной! Беркута схватила Маргарет за руку и попыталась отвести ладонь от лица, но столкнулась с сопротивлением. — Баки! — Хватит орать, Хоук! Несносная дрянь! Думаешь, меня можно дурить раз за разом и я продолжу вестись на твой гнусный блеф?! Завязалась чуть ли не драка, где Маргарет во всё том же полусогнутом положении пыталась вырвать свои руки из мёртвой хватки Беркуты. Смотреть на всё это со стороны было крайне печально. Брунгильда понимала чувства подруги, но её нескончаемая ярость настораживала – пора было давно забыть и остыть. — Баки, — произнесла Брунгильда, сжимая плечо свирепствующей девушки. Та застыла, но не выпустила жертву, после повела глазами в сторону своей демпфер и засмотрелась на неё, словно впервые видела. В свою очередь Брунгильда встретилась с клубящейся тьмой горечи за мутным стеклом сияющих исступлением глаз. Беркута была не в себе. — Нам нужно на обед. Если не пойдём сейчас, останемся голодными до ужина, — участливо и проникновенно Лоу попыталась коснуться сердцевины смятенного разума. — Ты же не веришь ей? Он не плачет, она смеётся!!! — выкрикнула Беркута так, словно сама вот-вот упадёт подруге на руки и разрыдается. — Конечно, верю, — тёплая улыбка украсила грубое лицо Брунгильды. Она потянула Беркуту на себя, и хватка той постепенно ослабла. — Пошла вон, — грозно продиктовала Беркута Маргарет. — Ещё раз увижу здесь, пожалеешь, что на свет родилась. Спрятавшаяся за широкими волнистыми прядями волос Хоук, потёрла ярко розовые браслеты на своих руках и, точно ободранная псина, рванула прочь с места собственной несбывшийся расправы. Беркута шла до Большого зала молча, не заговаривала с Брунгильдой об этом случае, хотя та привычно предложила себя в качестве свободных ушей для нытья, жалоб и душеизлияния. Не сказать, чтобы Беркута не желала обсудить свои чувства и выслушать дельные комментарии подруги, разбирающейся в поведении людей куда по-более неё, просто в такие моменты на свет открывалась её уязвимая сторона, отвратительна и стыдная. Беркуте не хотелось, чтобы Брунгильда видела её такой, да и кто-либо вообще. Больше никогда.

***

Последнее – шестое, занятие на этот день подошло к концу. Скрюченная фигура нависла над перламутровой раковиной, выражая каждой линией своего контура изнурённость загнанной безумным хозяином лошади. Тяжёлая голова безвольно висела на хрупкой шее, словно цветок на сломленном стебельке, уставившись прямо вниз, на гладкую прозрачную поверхность. Живительная прохлада воды нежно обволокла разгорячённое внутренним жаром лицо, когда фигура поникла окончательно. Полегчало… наверное. До конца Северус уже не понимал, чувствовал он усталость или нет, действительно ли он был изнурён или ноги по какой-то иной причине подкашивались и дрожали. Привычка подавлять эмоции и игнорировать потребности сильно притупляла восприятие ощущений, от чего казалось, будто бы возрастала выдержка, однако глубинное понимание ложности такого вывода тонким журчащим ручьём впадало в кровоток и циркулировало по венам, неся с собой страх в ожидании внезапного и неизбежного слома. Как бы Северус не считал себя заслуживающим такого положения, он не мог позволить себе свалиться замертво. Хотя порой очень хотелось… Вынув голову из воды, юноша судорожно отдышался, зачесал пальцами облепившие лицо волосы и неуверенно приземлился в кресло. Всё, что у него было для улучшения самочувствия он принял, на создание же новых зелий не хватало сил после ночных шляний в округе замка под ручку с вихрями морозного ветра, довершения экспериментального снотворного и дрессировки мерзких зверёнышей. Было бы не плохо проведи кто-нибудь диагностику его общего состояния и подсоби этот кто-то с его выздоровлением… Мыслительный процесс привёл к необходимости прибегнуть к постороннему вмешательству, но кого привлечь? Припомнив должок Бейл за залеченные раны, Северус содрогнулся сердцем, поразившись первенству её кандидатуры в своём вынужденном поиске. Очевидно, нужно идти к квалифицированной целители мадам Помфри, а не к подростку, которая ещё даже Хогвартса не закончила. «Вместе с нервными клетками, я начинаю терять и разум… Изумительно». Но всё же определённая логика в этом была: колдоведьма могла отлучить профессора от занятий на длительный срок, чего тот не мог допустить. Не от большой любви к преподаванию, конечно же. Страх проявить себя недостойным перед Дамблдором, перед окружающими, перед самим собой, шёл рука об руку со страхом не выдержать нагрузки. Две змеи пытались пожрать друг друга, сдавливая юношу между собой тугим кольцом противоречий и безысходности. И всё же ужасное физическое состояние усилило одну из них доводами разума, притупляя воздействие другой. Покинув свою комнату, Северус направился в больничное крыло, на второй этаж. Он заранее знал, что ворчунья Поппи взбеленится, поднимет пыль со всех уголков помещения, взбудоражит всех зажиточных пауков, но это ничуть не отторгало его от совершения задуманного. Такой подход ему нравился куда больше хлопотливых нервозных скачек с мерзостным привкусом чужой жалости. Открыв массивную деревянную дверь, Северус оказался между рядами одинаковых коек, на трёх из которых лежали пациенты: один, со сломанной ногой, спал, другая, с волдырями на пол лица, читала книгу, по-видимому нагоняя школьную программу, последний, с видом, полным отвращения, пытался осилить целый кувшин с желтоватой жидкостью; в отдалении столпились ширмы и пара сортировочных столиков, забитых снизу чистыми утками, а сверху жестяными ёмкостями, пропахшими бадьяном. Давненько Северус не бывал в этой области замка, а ведь раньше он проводил здесь довольно много времени. По большей части после стычек с мародёрами. С угрюмым и злобным видом он влачился в больничное крыло, ибо на самолечение не хватало то ингредиентов, то времени, то просто было невыносимо терпеть боль. И всё же повреждения на теле не терзали так, как терзала израненная гордость. Мадам Помфри будто бы понимала это и не задавала лишних вопросов. Только благодаря её чуткому подходу Северус не пренебрегал лечением, пытаясь отложить его или вовсе просто затерпеть. Так и сейчас. Самой целительницы не оказалось в общих палатах больничного крыла, поэтому Северус устремился обнаружить её в личном кабинете. Вежливый стук в дверь вызвал тихое копошение за стеной, затем звук приближающихся шагов. Мадам Помфри предстала в своём привычном облачении: скромный одноцветный сарафан, поверх него фартук с огромными карманами, на голове чепчик, привычный для медперсонала. Колдоведьма сощурила слезящиеся глаза, всматриваясь в знакомое лицо. — Здравствуйте, мэм. — Надо же… — от такого предисловия к приветствию и пристального изучающего взгляда Северусу стало не по себе. Он уже успел подумать, не лечила ли Поппи пострадавших от рук Пожирателей Смерти, как она бодро продолжила: — Здравствуйте, мистер Снейп. Надеюсь, у вас ничего срочного, у меня недельный запас бодроперцового зелья на огне. — Я не отниму много времени, мэм. — А по вам так не скажешь… Заходите. В кабинете целительницы было светло, но душно из-за пара. Комната делилась громоздкой ширмой на зельеварческую лабораторию и приёмную с мягким креслом, вытянутым за счёт небольшого наклона спинки и подставки для ног, которое находилось под осветительным приспособлением причудливой формы, с небольшим столом у стены и с парой обычных стульев рядом. С неприятным удивлением Северус обнаружил лишнего человека в помещении, а когда понял, кто этот человек, удивление моментально испарилось. — Дорогая, последи, пожалуйста, за котлами пока я принимаю нашего гостя. Справишься? — Конечно, мадам. Брунгильда взглянула на упомянутую личность и почтительно кивнула в его сторону в качестве приветствия. Чуть помедлив, Северус кивнул в ответ. На столе, перед Лоу, он увидел как бурлило целых четыре котла среднего размера. Не удивительно, ведь учащиеся в это время года часто простужались, что создавало дополнительную нагрузку вдобавок к нелёгкому делу школьной целители. Подруга Бейл здесь была не просто так. Слизнорт, Филч, теперь Помфри – так Рунеспура и нарабатывала себе репутацию. Северус подумал, что это очень похоже на попытки Беркуты примазаться к нему, но сразу же отказался от этой догадки. Всё-таки ей нужно от него что-то большее, нежели стандартная профессорская лояльность, даже большее, чем обучение тёмным искусствам, иначе зачем ей приглашать его в свою тесную компанию? «Проклятье! Почему я снова забиваю свою голову мыслями о Бейл? Как будто после того, как я её прогнал, она поняла, что самолично донимать меня не так уж эффективно, и теперь поселилась в моей голове, вытеснив все иные мысли! Хотя… возможно, думать об этом лучше, чем о…» — Присаживайтесь в кресло, мистер Снейп, я осмотрю вас, — сказала хлопотливая Поппи. На секунду Северус растерялся, а после недоверчиво скосился на кресло. Лёгкий холодок пронёсся по его телу, фантомная рука в железных латах сцепилась на его шее. Дурное предчувствие. И это плюс к „радости“ от присутствия лишних ушей в помещении. — В этом нет необходимости, мэм. Мне нужно лишь жаропонижающее и ваши рекомендации по выздоровлению. Мадам Помфри удивлённо округлила глаза. — Я целитель, а не аптекарь, мистер Снейп. Я не выписываю рецепты, я лечу, — строго констатировала она, напоминая о негласном договоре между ней и пациентом, добровольно перешагнувшим порог её обители. Ревностное отношение Поппи к своему делу было прекрасно известно Северусу, поэтому лишний раз сталкиваться с такого уровня упрямством не хотелось, тем более из-за какого-то предчувствия. Со смиренным выражением лица Северус присел в кресло. — Вот и хорошо. Сейчас я проведу диагностику вашего состояния, — Поппи достала волшебную палочку и произнесла нужные чары. Несколько минут подряд она расхаживала вокруг объекта своей усердной аналитики, становясь всё более и более сердитой, когда как возмущённая тирада становилась всё более и более неизбежной. Однако, на этот раз напряжённое молчание прервалось на удивление короткой фразой: — Два месяца. Северус нахмурился, предвкушая грядущий спор. — Невозможно. — Ещё как возможно, мистер Снейп. Я только что лично в этом убедилась. Такой халатности в отношении своего здоровья я в жизни не встречала! Вы побили все свои предыдущие рекорды. — Мэм… Я имел ввиду, что моё нынешнее положение не позволяет мне, как раньше, выбиваться из графика надолго. Вашего разового вмешательства будет более чем достаточно, далее я самолично займусь своими проблемами. — Если бы следовали этому убеждению изначально, вам бы не пришлось сейчас уговаривать меня дать вам возможность самоуправства, — Поппи стала ещё строже, хотя казалось, куда уж больше? — Дамблдор найдёт вам замену на эти два месяца, нечего упрямиться. — Можно мне получить то, за чем я здесь? Поппи энергично всплеснула руками и посмотрела на Северуса, как на непутёвого мальчишку. — Вам не жаропонижающее нужно, а противовоспалительное. Из-за воспалительных процессов в горле у вас увеличились лимфоузлы и повысилась температура тела. И всё это, как не сложно догадаться, потому что ваш иммунитет не справляется с нагрузкой. Чтобы восстановить естественную защиту организма нужно время и полный покой, ни то будете заболевать от любого чиха в вашу сторону. Ничего, кроме молчаливого тяжёлого взгляда, Северус не мог предложить в ответ. Его стремление сделать всё по-своему никуда не девалось и решительно настаивало на изначальном плане действий, вопреки врачебной мудрости мадам Помфри. Та поняла это по глазам юноши и только устало махнула на него рукой. — Ждите тут. Сейчас принесу все нужные снадобья, — проворчала она и вышла из кабинета. После хлопка двери вдруг стало так тихо… Только бурление котлов и далёкий ребяческий смех разбавляли атмосферу беззвучия. Северус откинул голову на спинку кресла и дотронулся ледяной ладонью до своей шеи. Больно. В горле словно застрял жёсткий комок колючего мха, который никак не получалось проглотить. — Значит, вы сегодня не придёте на занятие, профессор? — раздался из-за ширмы низкий голос. — Вовсе нет, мисс Лоу. Я буду в семь часов в гостиной Слизерина, как и обещал. — Мадам Помфри вас не выпустит, пока не отлежитесь. — Тогда мне придётся сбежать. Повисла небольшая пауза. Прислушавшись, Северус различил приглушённый смех на фоне затихающего бурления котлов, мягкое постукивание ботинок о пол, после чего из-за ширмы показался сам источник шума. — Можно задать вам неформальный вопрос, сэр? — Брунгильда смотрела на профессора с той непримиримой прямотой, с коей обычно сталкивается преступник на допросе. Снейп скосился на неё, не меняя своего расслабленного положения. — Какой? — Почему вы решили помочь Беркуте с её проблемой? Зрачки Северуса под навесом стиснутых бровей заметались по потолку. Он слегка закусил губу прежде чем сухо сказать: — Так сложилось. Данный ответ явно не удовлетворил Брунгильду, которая настойчиво уточнила: — Это огромная ответственность и немалый риск для вас. Зачем человеку, который равнодушен к своему собственному здоровью, беспокоиться за здоровье кого-то едва знакомого? — Если бы я был равнодушен к своему здоровью, я бы тут не сидел, — Северус сцепил пальцы у себя на животе. — Ранее нам не довелось толком пообщаться, но вы кажетесь мне самой собранной и ответственной из вашей компании. Подобный заход немного сбил Брунгильду с толку, она едва заметно наклонила голову вбок. — Просто не люблю сюрпризы. — Или боитесь неопределённости. Брунгильда усмехнулась. — Может и так. К чему вы это мне говорите? — Просто удивлён, что вы скорее прочих не озаботились здоровьем своей подруги. — Я пыталась, но, увы, Беркута из тех людей, которые предпочитают сбегать из палаты. Северус скептически приподнял бровь. — Что вас сподвигло задать этот… неформальный вопрос? — Беспокоюсь за свою подругу. — Вот как? Тогда изначально не стоило позволять ей делать ту глупость. От Брунгильды словно бы повеяло стоической сдержанностью. Или так казалось одному Северусу, который на подобные свои слова ожидал от собеседников всплеска эмоций, однако в случае с Лоу он всё ещё наблюдал практически каменное лицо. Проще было думать, что она укрощает свои эмоции, нежели совсем ничего не испытывает. — Препятствовать не было смысла. Она бы всё равно это сделала. — Бейл настолько неуправляемая? — И это тоже. — Тоже? А что ещё? — Фатум. Плохо сдерживаемая усмешка скрасила равнодушный образ Северуса. Он отпрянул от спинки кресла и прямо посмотрел на человека перед собой. — И всё же в том, что вы просто сборище фриков, есть доля правды. Каменное лицо Брунгильды ожило в едва заметном проявлении иронии. — Вы согласились стать частью этого сборища. — И как его часть решить одну из общих проблем. Оба замолчали, глядя друг на друга с воинствующим напором. — Если ваши намерения чисты, то вы заслуживаете моего искреннего уважения за своё решение. — Всё пройдёт успешно. Я об этом позабочусь. Брунгильда воодушевлённо всколыхнулась, а её глаза заблестели. — Очень серьёзное обещание. Тогда позвольте рассказать вам кое-то взамен. Вчера я видела сон. В нём вы упали с небольшой высоты в Чёрное озеро, кто-то подлетел к вам на метле и вытащил вас оттуда, а после… после вы были очень счастливы. Странное чувство растеклось по груди Северуса, от чьего появления он даже слегка вздрогнул. Некая ностальгия или дежавю… Что-то очень важное, но забытое. А может, никогда не выходившее за пределы фантазий. — Это… — Предсказание в благодарность. Снейп небрежно хмыкнул. — Не надо мне… предсказаний. — Большинство вещей в этом мире не зависят от нашей веры или желаний. Они просто происходят. Как бы вы не отнеслись к моим словам, результат от этого не поменяется. — То есть, если вы увидите в своих снах чью-то смерть, вы не попытаетесь её предотвратить? Брунгильда меланхолично улыбнулась. — Попытаюсь. Руки юноши непроизвольно стиснули подлокотники кресла, предотвращая от вымышленного падения в бесконечную глубину. — В чём же смысл пытаться? — В том, что нет никакой разницы: действовать или бездействовать. Всё будет, как должно́. Именно я могу быть причиной чужой смерти, и именно так всё встанет на свои места. Мой выбор исходит из структуры моей личности, а не из желания что-то изменить. Светло-карие радужки растеклись по всему глазному яблоку чистым золотом, потекли дольше, по щекам, словно слёзы. Северус уже не понимал, кто перед ним и почему обычная беседа обросла столь тяжеловесными умопостроениями. — Тогда почему я здесь? — Очевидно, потому что иначе быть не могло. Реальность окончательно поплыла перед глазами, разум зациклился на монотонном мерцании пробуждённой памяти, нить мутных образов протиснулась сквозь игольное ушко зрительных рецепторов, раскрываясь всё ярче и ярче с каждой секундой, пока полностью не захватила сознание. «Бородатое неотёсанное лицо искажалось в грубой ругани, не обращая никакого внимания на жалкие попытки оправдаться. Человек неопрятного вида, коему принадлежало это лицо, с силой толкнул хлипкую дверь, которая тот час открыла хранимую ею тайну. — Вы! — вскрикнул от неожиданности Снейп. Добрые морщинистые глаза Альбуса Дамблдора обратились к незваному гостю. — Я, и что же на том? — Этот прохиндей грел уши у двери, — прогремел ворчливый голос кабатчика. — Говорит, мол – лестницей ошибся, как бы не так! По виду – плут паршивый! Сдать бы его охранителям министерским, пускай из него выбьют привычку совать свой длинный нос, куда не следует! — Я ничего не слышал! Просто… хотел уточнить, здесь ли Альбус Дамблдор, чтобы… — Снейп метнул взгляд в сторону от пугающей своим могуществом и вековой мудростью фигуры на фигуру нелепую, от того и безопасную. Трелони растерянно смотрела на юношу, её губы дрожали, зрачки неугомонно ёрзали по огромным стеклянным лупам. Казалось, будто она только-только пробудилась ото сна и не понимала происходящего, — чтобы предложить услугу… — спонтанно закончил он. Дамблдор слегка приподнял обе брови и уже полностью повернулся к Северусу лицом. — И какую услугу может предложить мне человек вашего рода деятельности? У Северуса мгновенно пересохло во рту, он замялся. — Ничего у него нет кроме умения стоять с откляченной задницей у дверей, что ты его слушаешь? Отправляю сию же секунду патронуса в Министерство, терпеть прощелыг я не намерен. Северус накинулся на неотёсанное существо взглядом, полным презрения, взглядом, говорящим от имени всей его уязвлённой гордости. Слышать подобное от того, кто разносит пиво всякой криминальной швали без разбору, было просто невыносимо. — Постой, Аберфорт, — внезапно остановил разъярённого кабатчика Альбус тоном и жестом примирения. — Честно говоря, я не предполагал нечто значимое в нашей с мисс Трелони встрече… Что вы на самом деле слышали, юноша? — Ничего важного, — рвано выплеснул Снейп. — Ничего важного… — задумчиво повторил Дамблдор. — Может, вы и правы. Что ж, раз так, то вы можете идти. Эти слова ошарашили всех присутствующих. — Ты его отпускаешь?! Совсем сбрендил, старый дурак?! — кабатчик экспрессивно ткнул пальцем в сторону Альбуса. — Тогда можешь выметаться за ним следом. Вечно с собой за руку притаскиваешь неприятности. Даже не надейся, что я буду всегда за тобой подтирать, как за хроническим пьяницей после вечерних попоек! — Спасибо за твою любезность, Аберфорт, — с достоинством ответил на оскорбления Альбус вслед взбешённому кабатчику и посмотрел на скованного недоумением черноволосого юношу, явно ожидавшего хоть каких-то последствий своего поступка. — Почему? — тихо спросил Снейп. — Странный вопрос. Вы же ничего такого не сделали, чтобы привлекать вас к ответственности, — Альбус усмехнулся, на что Северус почувствовал себя сконфуженным. — По крайней мере – пока, но это уже на вашей совести. — О чём вы? — прозвучало встревоженное уточнение. — О совершенно бессмысленном, если мы хоть что-то решаем в этой жизни. Трелони дёргано крутила головой, запинаясь то на Дамблдоре, то на Снейпе, молча глазеющих друг на друга. Её взгляд казался ещё безумнее прежнего. — Вы же не возьмёте его вместо меня на работу, мистер? — жалобно пробормотала она. — Всего… доброго, — неуверенно бросил Северус и сбежал вниз по лестнице к выходу из трактира, словно тот был охвачен пожаром». Рука потянулась к карману без указания, словно сама уже знала, что нужно её хозяину. Северус болезненно зажмурился и залил себе в рот зелье мгновенной встряски, которое тут же мощно ударило в мозг, отгоняя помутнение. — Зря я вам всё это сказала… — Брунгильда сочувственно сморщилась, глядя на столь резкие перемены в поведении профессора. — Нет. Всё в порядке, — тихо пробормотал он. — Моя типичная среда. На самом деле всё в порядке не было, и Северуса раздирала злость вперемешку с неприятием. Призрачное ощущение того, что он просто марионетка в руках чего-то большего, чего-то гораздо сильнее него – такого ничтожного, такого слабого, спровоцировала сильнейшее отторжение, ибо даже осознавая это он не смог бы воспротивиться. В комнату ворвалась мадам Помфри, звеня ящичком со склянками и притягивая к себе всё внимание. Северус вновь откинулся на кресло, продолжая сверлить потолок в окружении вязкой прострации. — Я закончила с бодроперцовым, мадам. — Хорошо, милая. Спасибо тебе за помощь. Дальше я сама. — Тогда всего доброго, мадам, — Брунгильда легко поклонилась целители, после чего развернулась к Северусу. — Увидимся на занятии, профессор, — мягким голосом сказала она и ушла на ужин, в Большой зал. Оставшись наедине со своим непутёвым пациентом, Поппи принялась заливать того зельями и объяснять, как будет проходить лечение. Северус сидел и молча слушал, но только важные для себя моменты: какие зелья принимать, сколько раз в день и в какой пропорции, намереваясь в итоге всё сделать по-своему без ненужных пререканий и споров. Так он защитил планету от столкновения двух сверхмассивных упрямств. По крайней мере, на время. Общие палаты для персонала школы были куда меньше ученических и в нынешний момент пустовали. Северус пролежал там минут двадцать в тяжёлых раздумьях о словах Лоу, кажущихся такими нереальными и наивными. Здесь, в Хогварсе, для него предназначено счастливое время? Звучит как злая шутка. Тем не менее Северусу от чего-то стало интересно, что конкретно видела Брунгильда. Эту смутьянскую мысль он тут же прогнал, напомнив себе об ужине, который уже стыл у него в комнате. Нужно было идти есть, хотя особого желания юноша не испытывал. На то был лишь аргумент разума. Бесшумно Северус прошёл мимо кабинета мадам Помфри, затем миновал ряды одинаковых коек и наконец беспрепятственно покинул больничное крыло.

***

До семи часов вечера оставались считанные минуты. Рунеспура сидела в гостиной Слизерина в ожидании своего новоприобретённого репетитора. Беркута дописывала доклад по травологии про место и время сбора редкого растения: сапфировой анемоны. Учёба неплохо отвлекала мозг от бесполезных и глупых размышлений о чувствах, от изнуряющей рефлексии, от самобичевания из-за решений с плохим или неочевидным результатом. В общем, от всего типично человеческого бремени. Увлечённость, однако, не спасала от постоянных вздрагиваний на звуки шаркающих каменных панелей. Кто-то входил, и Беркута тут же косилась на гостиную арку. Ну где же он? Неужто не придёт? Это напряжение не должно было возникнуть, и всё же оно здесь – у Беркуты под рёбрами, скребёт зубами по органам и давит с немыслимой тяжестью. Особо тяжело стало, когда Северус наконец-таки явился, впритык к назначенному времени. Он был жутко бледен, а гравитация будто бы обнимала его за плечи куда усерднее, чем всё остальное человечество. Беркута резко отвела взгляд, когда Северус посмотрел в её сторону. Ей так долго хотелось вновь повидаться с ним, чтобы изгнать скопившуюся недосказанность, но язык словно омертвел и теперь болтался во рту бессмысленным куском мяса. Она не знала, что сказать. — Ну, как? Идём? — спросила всех своих согруппных Гильберта и скосилась на замершую, точно статуя, подругу, ожидая от неё привычного бойкого поведения. Однако та промолчала, чем немало удивила Хамильтон. Вместо неё заговорил Бенджамин. — Все в сборе, так что, думаю, не стоит терять времени. Северус кивнул в подтверждение на немой вопрос Брунгильды, которая после недавнего диалога выглядела немного иначе – немного пугающе. Заострять своё внимание на этом впечатлении Северус не стал, хотя по привычке приосанился и призвал всю свою оставшуюся собранность. Поведение Бейл также ничуть не приободряло. Та, не глядя в сторону юноши, рваными скованными движениями сложила учебные принадлежности в школьную сумку и повела компанию за собой, всё также оставаясь слепой к его присутствию. Отчего-то Северус рассчитывал на привычную бейловскую привязчивость. За её отсутствием чувствовалось что-то неладное, что-то деструктивное, будто бы чуть потрескалась оберегаемая юношей стабильность. Парадоксально. На этот раз Северуса притащили в дальний угол первого уровня подземелий, куда он также ни разу не совался за всю свою ученическую жизнь. Беркута время от времени посматривала себе на руку и то и дело подгоняла и так полубегущую группу. У комнаты, в которую собиралась войти Рунеспура, была самая тривиальная хогвартская дверь из возможных. Глядя на такую, и не подумаешь, что внутри располагалось помещение размером с Большой зал, а именно его предстояло увидеть Северусу спустя несколько секунд. — Вашу руку, профессор, — Беркута убрала медальон к карман мантии и протянула к юноше открытую ладонь. — Так надо, — постаралась она переубедить его недоумение. Чуть помедлив, Северус осторожно накрыл чужую ладонь своей ладонью, и тут же почувствовал, как её с силой сжали, а его самого дёрнули в кромешную тьму комнаты. Мрак словно имел высокую плотность, потому ощущался серьёзной преградой. Пока не зажёгся свет. Обомлев от масштаба помещения, Северус ринулся оглядывать всё вокруг: прямо у противоположной входу стены сурово глазела на вторженцев огромная статуя женщины; посередине стоял массивный постамент с девятью сферами, во все стороны от которого расходились тёмные линии, деля помещение на девять равных секций; все стены украшали огромные фрески с выпирающими элементами, пьедесталы со скульптурами людей и волшебных животных; высокий сияющий потолок был заволочён каменным плющом, пробивающимся сквозь геометрические паттерны; хаотично располагались ряды стеллажей с книгами свитками и некоторой мистической атрибутикой. Нетривиальный выбор локации для частных занятий. Во всей этой помпезности лабораторные столы для зельеварческого дела смотрелись крайне неуместно. — Вот мы и на месте, — Беркута повернулась ко всем позади идущим и раскинула руки в стороны, словно хвастаясь своими собственными владениями. — Не слишком ли примечательное место для наших целей? — холодно спросил Снейп. Беркута прошагала к вешалке, похожей на молодое деревце, и передала ей свою сумку и мантию. Ветви услужливо подхватили предметы и подвесили их на досягаемую высоту. — Нет, не слишком, — с вызовом ответила Бейл. — Его выбирала и оборудовала лично я, следовательно были учтены все самые важные параметры искомого помещения, в том числе и безопасность. На такой прямолинейный гонор Северус только приподнял бровь и хмыкнул. «Решили показать свой характер, мисс Бейл? Раздутое самомнение так легко задеть… Интересно, как вас…» На половине мысль прервало мелкое содрогание всей той огромной каменной коробки, в коей находился профессор со своими подопечными; сферы на постаменте засияли и хаотично задвигались. Северус озадаченно осмотрелся по сторонам, пытаясь понять происходящее, но с удивлением заметил, что все остальные совершенно ни о чём не переживали. По примеру Беркуты они сняли с себя всё лишнее и спокойно начали заниматься своими делами: Берти запрыгнула на кушетку и беспечно развалилась на ней, Бенджамин озаботился чистотой лабораторных столов, Брунгильда оснастила канделябры свечами для дополнительного освещения, Беркута же неподвижно стояла, словно в ожидании чего-то. Северус медленно подошёл к ней. — Блуждающая комната-головоломка Кандиды Когтевран в нашем распоряжении, — тихо, но важно произнесла она, когда почувствовала присутствие Северуса рядом с собой. — Помню, о ней было вскользь написано в «Истории Хогвартса». — Многие о ней знают, но не многие преуспевают в её поиске. — А вы и тут преуспели, да? — язвительным тоном спросил Северус. — А разве старания не должны окупаться, нет? — не менее язвительно ответила Беркута. Северус сощурился и искоса посмотрел на не по-детски хмурое лицо. — Думаете, добились своего, и теперь можно не напрягаться с любезностью? — Вы сами просили меня быть искренней, и вот она я. Не нравится, профессор? — Беркута скосилась на Северуса в ответ и высокомерно усмехнулась. — Терпимо, — выплюнул юноша и, взметнув полами чёрной мантии, стремительно покинул общество Бейл, примкнув к привычному обществу зельеварческой лаборатории. «И почему я веду себя, как дура?» — с прискорбием ущипнула себя за язык Беркута и сдавленно выдохнула. В её голове диалог с Северусом складывался абсолютно иначе, а получилось, будто она, как надувший губы ребёнок, пролопотала: я теперь с тобой не играю. При том, что он первый к ней подошёл… Мысль о том, что Северус хотел примириться, приятно растеклась по телу Беркуты, но тут же это ощущение скомпенсировало болезненное осознание собственной твердолобости. Да, сначала Беркута только и думала, как бы изобретательнее подковырнуть Снейпа в отместку, однако после случая с Маргарет, обида за его поступок выветрилась у неё из сердца. В мыслях, что он, как и она, противостоял притворству, Беркута обрела некоторое спокойствие. Куда лучше, если Северус снова признал в ней лукавство, нежели счёл её недостойной своего общества. Однако некоторая возникшая ясность в отношении профессора смешивалась со всё большим непониманием собственных мотивов, действий и даже отдельных фраз. «С вами я чувствую себя в своей тарелке, как если бы мы были давними друзьями», — тогда Беркута действительно сказала это и с такой уверенностью, будто бы искренне верила в свои слова. Обдумывая их сейчас она отчасти соглашалась с определением их как спонтанных или даже сумасшедших. Всё-таки сложившееся между ней и профессором отношения нельзя было назвать мирными. Так почему же вообще те слова пришли Беркуте в голову? Разум её замер в усталом придыхании над грудой разорванных и спутанных взаимосвязей. Всё, что давало хоть какую-то определённость находилось в настоящем и только на уровне эмоций: Беркуте хотелось проявить себя наилучшим образом в процессе обучения, хотелось привлечь внимание Северуса, говоря нечто оригинальное и, может, приятное, но только то, что действительно возникнет потребность сказать. Северус обязательно заметит это стремление к искренности, и так у Беркуты появится прекрасная возможность привести их к примирению. Оживившись, Беркута поспешила присоединиться к разгорающейся совместной деятельности. — А мы правда будем заниматься тёмной магией, профессор? — спросила бодро подлетевшая к Снейпу Гильберта. Северус присмотрелся к сияющему наивностью детскому личику и, было, подумал, что не этой белобрысой малявке лезть в столь опасную сферу магии, но глубинное подсознательное чувство кольнуло его едким подозрением, и теперь излишняя весёлость девушки казалась наигранной, а почти не сползающая с лица улыбка – искажённой маской печали. «Мне действительно стоит отлежаться…» — разумно рассудил Северус, отгоняя странные веяния своего повреждённого болезнью ума. — Раз данное помещение, по заверениям мисс Бейл, безопасно, то мы вполне могли бы изучать здесь азы тёмных искусств. Конечно, если в вас хватит духу и предрасположенности. — Ура! — воскликнула Гильберта, вызывая у Северуса жгучее желание закатить глаза, однако он продолжил спокойно разбирать ингредиенты из своей сумки, аккуратно раскладывая их на поверхности лабораторного стола. — Будет очень прискорбно, если нас раскроют, так что хотя бы постарайтесь не потратить наше время впустую, — он намеренно попытался сгустить краски, дабы поубавить, по его мнению, дикую беспечность своей ученицы и в эту же очередь задать тон серьёзности нача́вшемуся мероприятию, но Гильберту такая суровость ничуть не смутила. — А правда, что вы изъявляли желание занять место профессора защиты от тёмных искусств в следующем году? — Да, — кисло ответил Снейп. — А вы знаете, что на должность наложено проклятие, и вы не продержитесь на ней больше года? — Да… — прозвучало ещё более кисло. — И вас не пугает то, что в итоге с вами может случится что-то ужасное? В ответ Северус лишь удручённо выдохнул. — Давайте уже начинать, — вмешался Бенджамин в особо решительной манере, чем отчасти напомнил Северусу Петтигрю с его смешными потугами храбриться на публику. Но по крайней мере от Каниса не веяло чарами энигмы, на подобии остальной Рунеспуры, он как раз казался истинным простаком. — Мистер Канис, вы очень вовремя напомнили о себе. Возьмите посеребрённый котёл на три галлона и приведите его в требуемое для зелья состояние. Обработка стандартная. Бенджамин застыл в неопределённости на несколько секунд, явно смущаясь своей новой роли мальчика на побегушках. — Только не говорите мне, что вы прослушали мою первую лекцию… — почти угрожающе прошипел Северус. — Первый пункт стандартной обработки поверхностей котлов из драгоценных металлов? — Обработка абразивом… — неуверенно пробормотал Бенджамин. — Каким? — Мягким. — Каким „мягким“? Такая дотошность вызвала у Бенджамина стойкое ощущение неприязни, от чего он оторопело сощурился и нервно потряс головой. — В данном случае я бы использовал венскую известь, её как раз у нас в достатке. — Хорошо, дальше, — потребовал Снейп, не отрываясь от своей монотонной деятельности. Вокруг внепланового экзаменирования сгустилось любопытство, что только усугубило тревогу Бенджамина, который уже трижды пожалел о своих словах. Гильберта в своей манере хитренько поглядывала на него, как бы говоря одними глазами: „Хотел начать, с тебя и начали“. — Дальше… нужно смазать внутреннюю поверхность котла. — Для чего? — Чтобы, ну… — Бенджамин запнулся, но тут же заметил, как Брунгильда поддерживающе кивнула ему. В этом жесте он прочёл фразу: „Ты справишься“, и это заставило его расслабленно улыбнуться. — Чтобы усилить свойство зелья и повысить его чистоту. — Какое вещество предпочтёте использовать на посеребрённой поверхности? — У нас есть воск горных пертинаписов. Думаю, он подойдёт. — Подойдёт, — согласился Снейп и замолчал, приводя Бенджамина в замешательство затянувшейся паузой. Он посмотрел в сторону Беркуты, думая найти в ней привычную помощь, но та смотрела не на него. Она смотрела на Снейпа, вперившись в его скучную возню с ингредиентами, словно перед её глазами происходило великое открытие в сфере зельеварческого ремесла. Сюрреалистическая картина… — И что вы стоите? — внезапно развернулся профессор к ученику, предъявляя ему своё искажённое недовольством лицо. — Приступайте. Бенджамин крупно вздрогнул и поплёлся начищать котёл в сопровождении злорадного хихиканья Берти. Когда унылая активность парня подошла к концу, он с недовольным выражением лица предоставил котёл взгляду Снейпа. — Слишком толстый слой воска, — проворчал тот. — Я подумал, что не стоит жалеть… — Больше для вас всегда лучше? У какого тролля вы позаимствовали эту логику? — Снейп стоял оперевшись обеими руками на стол, и в этой позе он выглядел внушительно, даже несмотря на своё сложение. — Слой воска должен покрывать поверхность котла наитончайшей плёнкой, иначе от обработки будет только хуже. Переделывайте. Бенджамин измученно вздохнул, чуть было не зарычав на всё громадное помещение. — На это уйдёт целая вечность! К чему все эти скрупулёзные обработки, если и без них зелье можно спокойно сварить? Я не понимаю! Снейп посмотрел на Бенджамина, как на последнего болвана, но внезапная игривость нашептала ему на ухо слова, которые обязались того вразумить. — Что ж, хорошо, приму так, — Северус забрал котёл у парня из рук. — Надеюсь, вы будете не против, если у вашей подруги в процессе ритуала отвалится что-нибудь жизненно-важное? Глаза Бенджамина широко распахнулись в испуге, а руки моментально вцепились в котёл и потянули его на себя. — Мы что будем сейчас варить „Кровяной бальзам“?! Почему же вы сразу не сказали?! — А разве это не понятно по ингредиентам, что я принёс? Вы ведь уже готовили это зелье, должны знать. К тому же, что за избирательность? Серьёзное отношение к делу для вас сверхзадача? Не найдя что ответить, Бенджамин обиженно поджал губы, робко поглядывая на профессора, который почему-то ещё не отпустил котёл. — Ну, главное, чтобы язык не отвалился, а остальное я переживу, — попыталась отшутиться Беркута, чтобы разрядить напряжённую обстановку. — Я вас понял! — сдавленно выкрикнул Канис и резко дёрнул делёж на себя. — Я переделаю. — Прекрасно. Надеюсь, впредь вам не придёт в голову умнейшая мысль оспаривать мои указания, — произнёс Северус ледяным тоном, а его тень будто бы разрослась, как живое величественное в своей чудовищной стати существо, и заполонила всю комнату своим тёмным проявлением. Сейчас Северус был крайне серьёзен. — Прочие же… — он повернулся к троице. — Никаких больше глупых расспрашиваний и неуместного веселья, мисс Хамильтон, — названная разыграла карикатурную сценку умирания. — Никаких больше прорицательских штучек, мисс Лоу, — названная непринуждённо кивнула и приподняла сползающую по её штанине Хамильтон. — А вы… — Северус запнулся, вновь поймав на себе тяжёлый настойчивый взгляд серых глаз. — прекратите наконец так въедливо таращиться на меня, лучше обратите всё своё избыточное внимание на то, для чего вы здесь находитесь. Эти слова зацепили за какое-то очень чувствительное место в душе Беркуты, всколыхнули в её голове пучок подвесных колокольчиков, прозвеневших в каждом отдельном нейроне будоражащую разум мелодию, но затихли до того, когда хотя бы малейшее понимание пробудилось в нём. — Я хочу, чтобы каждая из вас уяснила, — с неугасающей суровостью продолжил Северус. — Здесь, как и в классе зельеварения, я – ваш преподаватель. Это значит, что я не перестаю нести за вас ответственность только по причине отсутствия лишних глаз. Если что-то с вами случится, это скажется на лично на мне, поэтому никакой небрежности, разгильдяйства, халатности и только полная сосредоточенность на процессе. В реестре тёмномагических зелий „Кровяной бальзам“ не числится, однако, надеюсь, вы достаточно разумны, чтобы понимать условность деления магии на тёмную и светлую. В опасности его неправильного приготовления вы все убедились лично, при том, что мисс Бейл крайне повезло получить не смертельный побочный эффект, — Северус подошёл к столу. — Вы ещё не закончили, мистер Канис? — Ещё нет, сэр, — насколько мог чётко проговорил Бенджамин, которому всё происходящее начало казаться издевательством. — Поторапливайтесь. Никто не знает, сколько сможет продержаться мисс Бейл, пока её телом полностью и навсегда не овладеет безмозглое животное. На этом Бенджамину совсем поплохело. Нервозность из-за страха сделать что-то не так и поставить жизнь Беркуты под угрозу усилилась давлением в виде воображаемых часов с обратным отсчётом, на которых даже не было указано чёткого срока. Нужное зелье варилось чуть меньше месяца. Они могли и не успеть… На дрожащих руках Бенджамин поставил котёл посередине стола. Намётанный придирчивый взгляд Снейпа прошёлся по всей внутренней поверхности сосуда, визуально прощупывая каждый изгиб. — Сойдёт. Приступаем к первому этапу приготовления „Кровяного бальзама“, — с помощью заклинаний Северус наполнил котёл водой и зажёг под ним огонь. Сейчас юноша выглядел точно лидер ковена в окружении своих приспешников. Приятное чувство. Совсем не то, которое возникало у него во время основных занятий. — Этот этап самый простой, поэтому моё вмешательство будет минимальным, однако… — выверенным чётким движением Северус достал из кармана мантии кусок пергамента и предъявил его общему вниманию. — Я внёс некоторые изменения в рецептуру, вы должны их учесть. Ребята обеспокоенно переглянулись между собой. Все, кроме Бенджамина, который, казалось, вот-вот схватится за голову в бесконтрольной истерике. — Что значит, вы изменили рецептуру?! — всполошённо, но сильно запинаясь, вмешался он. — Этому зелью уже несколько веков, оно выверено до микроунций компонентов! Да даже не это важно, а риск! Мы же и так рискуем, не время сейчас экспериментировать! Весь запал Бенджамина потух, как только строгий без толики снисходительности взгляд обрушился на него мёрзлой глыбой. „Ой-ой…“ – прошептала Гильберта, сжавшись в предвосхищении чего-то не очень хорошего. Тут Беркута уже не могла оставаться в стороне: ситуация требовала её вмешательства. — Думаю, нам всем не стоит сейчас спешить с домыслами, а стоит выслушать профессора. Наверняка у него были веские причины внести правки. — Это верно, — флегматично подтвердила Брунгильда и, подвинув к себе пергамент, задумчиво всмотрелась в него. — Изменения касаются пропорции некоторых ингредиентов, порядка их добавления, температуры кипения в определённые фазы, а также количество помешиваний за раз, — спокойно осведомил всех присутствующих Снейп. — Тело мисс Бейл уже претерпело преображение, посему повторное воздействие той же концентрации может привести к ухудшению ситуации, — последние два слова он целенаправленно произнёс в лицо Бенджамину. — Звучит логично, однако, профессор, насколько вы уверены в своих расчётах? — в нынешнем положении Лоу просто не могла не задавать уточняющих вопросов. — Они основаны на анализе крови мисс Бейл, любезно предоставленной мне днями ранее, — Северус метнул колкий взгляд на лицо Беркуты и встретился всё с той же неугасающей настойчивостью, с коей она, как казалось самому юноше, изучала его. — В любом случае, я убеждён, что зелье с изменённым составом повлечёт за своим применением куда меньше рисков для её благополучия. Если не доверяете моим познаниям, можете начинать искать другого специалиста. — Лично для нас ваши познания подтверждают только чужие слова, профессор, поэтому не сердитесь на наши сомнения, — умиротворяюще вымолвила Брунгильда. — Думаю, всем из нас было важно услышать ваши пояснения и теперь мы готовы приступить к первому этапу, — полувопросительно закончила она. — Да, вперёд, а то не успеем на тренировку! — проголосила Гильберта, и на это даже раздосадованный Бенджамин ответил молчаливой, но явной солидарностью. Четверо учащихся взялись за ножи и принялись зачищать драконьи внутренности и корешки гелиотропа, единовременно признавая тем самым выбор Беркуты. Если она решила доверить Снейпу свою жизнь, несмотря на все изъяны такого выбора, значит, они как её друзья должны поддержать её и помочь пережить невзгоды. А как иначе? Наблюдать за процессом со стороны было довольно нудно, ведь Северус лично изготавливал „Кровяной бальзам“ несколько раз и знал процесс досконально. Ребята проходили сквозь первый этап приготовления легко и уверенно, даже придраться было не к чему, чтобы скрасить своё времяпровождение. С некой потаённой тревогой Северус припомнил пару случаев из своего прошлого Пожирателя Смерти, когда даже при абсолютной точности в приготовлении зелья и проведении ритуала, его собратьев постигла неприглядная участь: одного разорвало на части, другой перестал сознавать себя человеком и был обречён встретить смерть, позабыв свою собственную личность. Несмотря на ужасающую своей кровавой красочностью картину первой неудачи, второй случай угнетал Северуса значительно дольше и сильнее. До сих пор не потерял своей чёткости образ грызущей орех белки, тупо пялящейся в никуда своими чёрными бусинами, в которых ещё совсем недавно сияла ярко-голубым проекция людской незамутнённой души. Чем дольше Северус всматривался в них, тем интенсивнее в нём разрасталось чувство, будто его поглощает, изничтожает первозданная хаотическая мощь, которая ломает искусный механизм человеческого разума с той лёгкостью и естественностью, с коей ветер поднимает рябь на водной глади. Это ошарашивало. Порой, в минуты сентиментального обострения совестливости, Северус воображал, будто сознание его собрата всё ещё где-то там внутри. Оно молит юношу о спасении, срываясь, орёт из своей клетки о неравноценном выкупе, лишь бы обрести свободу. В мыслях Северус полагал возможность применения легилименции как попытки вдохнуть человеческую суть в несуразное тельце животного, но… он испугался. Он испугался, что его затянет в эту бездну, свернёт его разум до размера льняной нитки, и он сгинет, поглощённый пустотой. Сам обратится ею. В итоге, когда представилась возможность, Северус выпустил белку на волю, малодушно понадеявшись, что какой-нибудь хищник вскоре избавит заключённую в ней душу от страданий. Наблюдать зверька ото дня в день было невыносимо, и фактическое отсутствие вины за случившееся ничуть не облегчало этой тяготы. И всё-таки почему так произошло? Если не Северус ошибся, то кто? Хмурое, сосредоточенное лицо Беркуты ёрзало перед ним, мелькало серебряными радужками с отблесками огня и пурпурного дыма варева. Такие живые глаза, такие ясные, такие напористые, такие хваткие, такие жадные, ищущие, пытливые, направленные в будущее. Впервые Северус видел в них не однозначную хмурость, а нечто иное, и это иное было очень ярким. «Проблема не в зелье и не в ритуале…» — громом раздалось у Северуса в голове. Сердце сжал дикий неистовый страх. Он взял ответственность, он пообещал, что всё будет хорошо, однако результат лежал за пределами его влияния! Или нет? Сердце стучало, как сумасшедшее. «Я могу повлиять». Перед глазами всё плыло. «Не сейчас!» Тело не слушалось. — Я сказал – не сейчас!! Четвёрка подопечных недоумевающе уставилась на своего профессора, оторвавшись от зелья. — Ещё… надо помешать ещё, — рассеянно выдавил Снейп, приходя в себя. — Вам бы умиротворяющего бальзамчику, сэр, — ляпнула Гильберта, бессовестно заулыбавшись. — Обойдусь… — прошипел Снейп и зашагал вокруг стола, точно надсмотрщик. Когда первый этап приготовления зелья подошёл к концу, Северус сбавил огонь под котлом и вслух заключил: — Вы все справились с поставленной задачей, можете поаплодировать себе. Только не слишком громко. Из всех присутствующим только Гильберта шутливо пошлёпала друг о друга ладошки, однако в целом Рунеспура выглядела довольной. Кроме Бенджамина, в котором не унималось беспокойство. — Всё точно правильно, профессор? — нервно спросил он. — Да. Теперь нужно подождать десять дней до следующего этапа. Можете идти. Ребята начали по-тихоньку собираться, но Беркута решила, что не уйдёт сейчас не поговорив с Северусом хоть о чём-то. К этому непреклонно подталкивало чувство тревоги, не уходящее даже после личной встречи с юношей. Она закинула мантию и школьную сумку на плечо и непринуждённо подошла к нему. — Насколько часто ваша рука тянулась к лицу за этот час, профессор? — с лёгкой иронией в голосе спросила Беркута. — Не притворяйтесь, будто умеете иронизировать над собой, мисс Бейл, — сдержанно ответил Снейп. — Я и не притворяюсь, мне правда важно знать, как вы оценили наши способности. Вы же наш наставник. Северус повернулся на Беркуту. Беркута повернулась на Северуса. Отстранённости не осталось более места между ними. — Если бы все мои занятия были такими, как это, я бы подумал, что преподавательство не такая уж дрянная вещь, — неожиданно для себя откровенно сказал Снейп. — В следующем году вас могут взять на должность профессора защиты от тёмных искусств. Отмучаетесь всего два года. — Не думаю, что меня возьмут на эту должность, — он отвёл взгляд в сторону. — Я должен быть здесь дольше, чем два года… — Тогда почему вы проситесь на неё? Северус вновь поднял взгляд на Беркуту, пытливо разглядывающую его лицо. — Не моё дело, да? — с простодушной ухмылкой на лице спросила она. — Это… вызов самому себе, — в глазах Беркуты промелькнуло острое любопытство, что вызвало у Северуса лёгкое смущение. — Я хочу понять кое-что, убедиться… Если я действительно тот, кто должен быть здесь, то смогу превозмочь проклятье. Если я действительно в силах противостоять Ему… — Кому? Внезапно комната вновь загремела. Дрожь пронеслась по всей мебели, в том числе и по лабораторным столам. Северус обеспокоенно проследил все эти несколько секунд тряски за котлом. — Мисс Бейл, вы уверены, что наши усилия не пойдут под откос в самый неподходящий момент из-за этой причудливой комнаты? — Она никогда не создавала нам проблем своим перемещением. Не стоит волноваться за зелье, — Беркута сделала паузу. — Может, рассказать вам подробнее о ней и о том, как мы её нашли? — Я бы послушал. Не часто Беркуте приходилось подавлять желание расплыться в идиотской улыбке, но сейчас её внезапно застал именно такой случай. — Правда? Что ж… — не сдержавшись, она упустила нервный вздох. — Мы прочитали о ней с «Истории Хогвартса» на первом курсе, но первую зацепку обнаружили только на третьем. Вернее, разгадали. Было сразу понятно, что она в тексте самой книги. Потом мы ходили от картины к картине, решая загадки, которые в итоге привели нас к истинному входу в комнату. Это был каменный куб размером со смоковницу, — Беркута сжала губы, стараясь не улыбаться от переполняющих её эмоций. — Он двигался по каменной плите с примерным планом замка. Ключевых точек было свыше сотни, каждая конкретная обозначала какую-то из комнат. Там были в том числе и те, в которых проводились занятия. „Так странно“, — подумали мы. „Неужели если мы зайдём в классную комнату в момент, когда куб будет стоять на ней, то мы не попадём на урок?“ Но это работает не так. Важно знание, как бы это банально не звучало, учитывая, кто создала это место. Куб показывал местоположение комнаты, и пока ты его знаешь, то попадёшь в неё. Поэтому вам было важно взять меня за руку при входе, ведь вы не обладали знанием на тот момент и не вошли бы без проводника. — Вы могли просто сообщить мне. Беркута запнулась об эти слова, с жутчайшим смущением сознавая тот факт, что она даже не подумала о таком очевидном варианте. — Так ведь… тоже можно… какая разница? — пробормотала она, сжимая кулаки и пряча взгляд. — Вообще, в комнату-головоломку можно попасть и через сам куб, если знать нужное слово. — И что это за слово? — Обернись. Затем нужно дотронуться до куба, и он перенесёт вас в это помещение. Выйти вы сможете в совершенно незнакомом месте, если пробудете здесь до следующего перемещения, однако, как мы заметили, куб всегда движется по одному и тому же маршруту, но мы полагаем, что с помощью тех сфер им можно управлять. — Что ж… осталось мне только найти этот куб. — Он на четвёртом этаже Башни Когтевран за полотном с «Иггдрасилем». — Это было подло. Беркута рассмеялась. — Вы бы не стали его искать. — И впрямь… — Баки! Ты как, идёшь?! Бенджамин махал Беркуте рукой, напоминая о предстоящей тренировке. Нужно было уже бежать. — Ах… да, чёрт… Хотела обсудить с вами один важный момент, касательно нашего факультета, но, видимо, придётся отложить. — Я тоже хотел бы обсудить с вами один важный момент… — Тогда… — Беркута протянула Северусу закрытую ладонь, он протянул свою ладонь в ответ. Две запонки упали ему в руку. — Это обещанное средство связи. Договоримся о встрече позднее. Рунеспура выбежала из комнаты. Следом за ней Северус прогулочной походкой зашагал к выходу и напоследок оглянулся вокруг, поглощая вездесущее великолепие. На периферии зрения вдруг сверкнул металлический отблеск – это был маленький странный объект на одном из стеллажей, похожий на птицу. Северуса потянуло в ней. Он взял затейливую вещицу в руки и покрутил. «Это точно изделие Бейл», — подумал юноша. Запонки, что она вручила, были сделаны тем же методом и столь же искусно, но более утончённо. Можно было залюбоваться изящными изгибами металла и филигранностью отделки. Северус поставил предмет на место с мыслью, во что же он всё-таки вляпался, однако, несмотря на, казалось бы, негативную оценку своего положения, лёгкая меланхоличная улыбка проявилась на его бледном строгом лице и не сходила с него вплоть до возвращения в своё подземное царство.