Гарпия на тëмном силуэте

В камине тлела зола. Серый чуть поблёскивающий пепельный след вёл прямо туда, где Северус и полагал отложит свои яйца огневица. «В углях завелась, размножилась и истлела. Какая бессмысленная жизнь у этих тварей...» Полученные за счёт парочки старых трюков с огнём ингредиенты юноша обдал заклинанием заморозки и положил в стеклянный контейнер. Когда-нибудь пригодятся. Например, чтобы стать удачливым хотя бы на пару часов. Что-то новенькое. Где бы ещё достать дорогущую скорлупу оккамия? Оглядевшись вокруг, Северус упрекнул себя за тотальный беспорядок. На креслах скопилась внушительная гора из фартуков, изляпанных всем, чём только можно. Домовые забирали грязную одежду по субботам, о чём, увы, Снейп вспомнил только сейчас и укорил себя повторно. Придётся разбираться со всем этим безобразием самому. От одной только этой мысли ему поплохело, он раздражённо фыркнул и швырнул тряпьё в соседнюю комнату, закрыв за ним дверь. Воздух наполнила всё та же въедливая тишина в монотонном сопровождении стука маятниковых часов. Будто бы застряв между измерениями без мыслей и чувств, Северус смотрел, как пушистая плесень прокрадывалась из трещин вместе с сочащейся зелёной мерзостью. Даже когда ступор спал, глаза по наказу пугливого изнемождённого сердца продолжили охотно игнорировать лабораторный стол, и обращались куда угодно, только не на него. Букет выкинуть так и не удалось – даже коснуться его оказалось невыносимым. Лишь тонкая чёрная материя скрывала воплощённую в нежных бутонах скорбь от зримого мира. Цветы будут стоять в этой комнате, пока не завянут и не разложатся на липкую гниль. Прямо как… Еле сдержав рвотный позыв, Северус опёрся обеими руками на рабочий стол, ища хоть какой-то поддержки. Тяжёлое судорожное дыхание постепенно отгоняло помутнение, но, как показал опыт, окончательно прийти в себя получится ещё не скоро. Плохо. С минуты на минуту должна прийти Бейл, с которой Северус обязался провести разъяснительную беседу. И что его только дёрнуло ввязаться в это? Ответственность за человеческое здоровье и уж тем более жизнь – непомерная нагрузка для человека, чьё собственное состояние оставляет желать лучшего. И в сложившейся ситуации даже не упрекнёшь Бейл, ведь не она предложила вмешаться. То была инициатива самого Снейпа. Уже вторая. Неужели он попался на крючок? «Вздор. Предоставление такой значимой услуги наоборот поможет держать Бейл и её компанию в узде, если те вздумают манипулировать», — поспешил успокоить себя юноша. — «Только бы всё закончилось благоприятно…» Северус тряхнул головой, пытаясь привести мысли в порядок. Вспоминая утренний приступ, он всё же посмел обнадёжить себя, что и на этот раз получится собраться, когда нагрянет необходимость. Необходимость себя ждать не заставила: послышался стук в дверь. Северус, не задумываясь, выкрикнул: «Войдите!». Беркута шагнула в плохо освещённую комнату, пропахшую странным сочетанием трав с едкой горчинкой желчи беса. Первым в обзор попал таинственный предмет под чёрной тканью, появившийся, словно в дополнение к завешенному зеркалу. Вторым обнаружился сам профессор. Тот всё ещё был не в себе: сгорбившись над столом, он молчал и не обращал на вошедшую никакого внимания. — Может, мне камин зажечь? От свечей толку мало. В ответ Северус медленно распрямился и, обойдя стол, грузно свалился на своё рабочее место. Его взгляд настойчиво приглашал сесть напротив. — Я вас слушаю, — выдал Снейп, когда Беркута опустилась на стул. — Сразу к делу, да? — Беркута усмехнулась. — Что ж, начну пожалуй… Я с друзьями попробовала провернуть всё это дело в августе. Июль ушёл на подготовку. Мы собрали нужные травы в определённые фазы луны, остальные ингредиенты докупили, нашли место для ритуала, неподалёку от мэнора. Ритуал провели двадцать девятого числа, в новолуние, как и было написано в инструкции, но что-то пошло не так. Я не знаю, что. Брунгильда чётко произнесла необходимые слова, после чего мне стало дико больно, и я упала. Мне думалось, это и есть превращение, поэтому я не переживала, ни когда теряла сознание, ни когда очнулась, даже несмотря на обеспокоенные лица рядом. Однако вместо превращения я почти полностью покрылась перьями. Всю оставшуюся ночь мы их выщипывали. Это было ужасно. Тяжело вздохнув, Северус усердно потёр переносицу и только после этого ворчливо выдал: — Я просил описать детально. В любом случае, проблема либо в кровяном бальзаме, либо в самом ритуале. Малейшая оплошность могла обратить ваши старания против вас. Учитывая, что вы ещё живы, эта оплошность действительно должна быть незначительной. Кто-нибудь помимо ваших друзей знает о произошедшем? — Нет, сэр. На лице оперение почти не проявилось, поэтому было довольно просто скрыть последствия, пока раны заживали, а кожа становилась человеческой, — Беркута провела ногтями по внутренне стороне предплечья, вздыбливая тонкие и пушистые, как у птенца, пёрышки. — Я исходила из логики: чем меньше людей об этом знает, тем лучше. — И как же вы собирались решать проблему? — Ну… Всё закончилось довольно-таки безрезультатно. То есть, не считая временных неудобств, совсем безрезультатно, и мы решили отложить диагностику на потом. Теперь, когда последствия вновь проявились, необходимость активных действий очевидна. — Только „теперь“ очевидна? — даже в нынешнем упадочном состоянии Северус нашёл в себе силы на изумление. Такое решение Беркуты выходило за пределы чрезмерной самоуверенности и наступало на край откровенной глупости, чьих настолько явных проявлений он не ожидал от неё. — После сложнейшего и опаснейшего ритуала вы просто залечили раны и даже не озаботились диагностикой, я правильно понял? — Я собиралась этим заняться на Рождественских каникулах. Специалисты по проклятиям и запрещённым ритуалам не на дороге валяются, нужно найти такого, ещё и надёжного, чтобы не сдал. Это чертовки непростая задача. — Ваша родительница разве не в состоянии озаботиться подобным? — Пришлось бы рассказать ей… — Беркута немного скуксилась и зажевала губу, после неохотно продолжая своё объяснение: — У нас не самый высокий уровень взаимопонимания, если вы понимаете, о чём я… Ей лучше не знать о моих… неудачах. Чем дольше Северус вглядывался в лицо Беркуты, улавливал её мимику, жесты, слушал её голос, тем сильнее плыли перед ним её очертания и нарастало непонятное раздражение. Это чувство возникало у него не в первый раз, и бралось оно неизвестно откуда и непонятно по какой причине. Совсем недавно Северус, поддавшись ему, сделал то, чего никогда себе не позволял – проявил физическое насилие. И это не громкие слова, так он искренне считал. Схватить человека за руку – было самым грубым жестом в его жизни, производимым без посредницы в виде волшебной палочки. Такая реакция всерьёз настораживала. Почему подобное вообще произошло? Чтобы это понять необходимы долгие часы самокопания, а сейчас, посреди диалога, Северуса поглощали эмоции, несущие в себе такое знакомое деструктивное желание надавить, поддеть, принизить. Этому желанию всегда так легко удавалось пробиться и стать ведущим, что юноша почти не замечал, когда оно завладевало им. — Конечно, понимаю, — сдержанно проговорил он и моментально уловил молнией проблеснувшее воодушевление в глазах Беркуты, которое тут же разбил вдребезги: — Ссора ведь куда ужаснее мучительной смерти. Приоритеты достойные ученицы Слизерина. Может, вы успели попрактиковать свой навык красноречия и на распределяющей шляпе? — На что вы намекаете? — Вы поняли, на что. Лицо Беркуты помрачнело на пять порядков, взгляд стал острым и недружелюбным, а в глазах блеснул холодный огонёк. Она чётко проговорила, игнорируя немеющую от обиды гортань: — Я слизеринка до мозга костей. — Именно поэтому постоянно рвётесь это доказывать? — Это не нужно доказывать! — едко выплюнула Беркута. — Это очевидный факт: я учусь на Слизерине и даже стала старостой этого факультета. Достаточно весомое доказательство само по себе. Снейп сощурился и задумчиво хмыкнул, осознавая, что зашёл на щепетильную для Беркуты территорию. Разумная мысль о завершении неблагоприятной ветви диалога сразу оборвалась всё тем же жутким, не ослабляющим своей хватки, желанием надавить сильнее, пересечь черту, вывести на ещё более яркие эмоции и узреть итог. То, как настороженно смотрела Беркута, распаляло это чувство до небывалых масштабов, низводя к нулю всё воздействие холодного разума. — Не удивлюсь, если данный статус был присужден не вам, а вашему вертлявому языку. Всё-таки профессор Слизнорт слишком падок на льстивые речи. — Ничего подобного, — огрызнулась Баки и сильнее вцепилась в предплечья, пытаясь потушить фитиль от бочки с динамитом, заложенной у неё в груди. Она просто не могла одной выходкой перечеркнуть все свои старания даже несмотря на то, что чёртов Снейп, по всей видимости, решил проверить её на прочность. — Если вы передумали мне помогать, стоит сказать сейчас, а не когда времени уже не останется. «Так и знал, что попытается соскочить», — победно усмехнулся про себя Северус. — Не получится, мисс Бейл. Я, знаете ли, не люблю оставаться в долгу. — Вы мне ничего не должны. — Не надо… лгать мне. Два острых взгляда с лязгом и скрежетом столкнулись между собой. Беркута почти сразу ощутила, что не в силах выдерживать такой накал долгое время. Сегодняшние события прилично измотали её психику, а поведение профессора Снейпа и вовсе обещало выкрутить её мозг наизнанку. Этот человек с каждым новым днём всё усерднее доказывал – он слизеринке не по зубам, но она категорически отказывалась с этим смиряться. В её понимании не было таких людей, к которым она не смогла бы найти подход. — Вы уже который раз говорите о моей якобы лживости, но до сих пор не привели ни единого доказательства этому, профессор, — проговорила Беркута с вызовом в голосе. — Я поймал вас на лжи буквально за руку. — Будто бы вы так просто позволили кому-то лезть в ваши дела? — Северус недовольно скривился, хотя не мог не признать за Беркутой правоты. — Так или иначе, какие-либо прочие ваши заявления ничем не подкреплены. — Я легилимент. Лицо девушки к неудовольствию Снейпа никак не поменялось. Её реакция могла хотя бы немного прояснить её намерения, но плутовка очередной раз показала свою осторожность, чем вызвала повторную волну раздражения. — Ну раз вы уже применили ко мне легилименцию, чтобы узнать во мне лгунью, то вам ничего не стоит узнать и всё остальное, — абсолютно спокойно выдала профессору Беркута, убеждённая в его попытке сблефовать, однако она никак не ожидала, что после этих пускай и провокационных слов на неё наведут палочку. Взгляд Беркуты тут же приковался к кончику оружия, пристально смотрящего на неё в ответ. — Вы этого не сделаете, это запрещено уставом школы. — Кто-то узнает, только если вы лично меня сдадите. «А вы тот ещё плут оказывается, профессор… » — ярко проявило себя негодование в мыслях Беркуты, но внешне она всё ещё оставалась спокойной. — Надо же… Вы позвали меня сюда, чтобы угрожать, а не чтобы помочь. Мило. А я уж думала, мы начали понимать друг друга. — Я вас совершенно не понимаю. Не могу понять даже, как я к вам отношусь. Вы вломились в мою жизнь с ноги и теперь мечетесь по моему нутру, словно обскур, без оглядки на творимый вами беспредел, — перед глазами Снейпа внезапно пронеслись образы, которые он уже видел ранее, с позиции наблюдателя, однако сейчас юноша увидел то же самое с позиции жертвы: он лежал на земле, над ним возвышалась разъярённая девушка; её кулак в замахе, и уже в следующее мгновение фантомная боль вспыхнула на скуле, затем ещё… и ещё… Стряхнув помутнение, Северус неприязненно скривился, глядя на равнодушное лицо Беркуты. Затем убрал свою палочку обратно в карман. — Всё, что мне сейчас нужно – это стабильность, и я вас уверяю, если вы привнесёте в мою жизнь что-то кроме неё, вы так просто не отделаетесь. — И снова угрозы… Вы ведь даже не можете чётко сформулировать, почему я вам так не нравлюсь, я права? Северус брезгливо хмыкнул. — Как я уже говорил: мне сложно разобраться в моём отношение к вам. Так или иначе, вы нашли специалиста, который решит не стоящую вашего драгоценного внимания проблемку и не сдаст вас при этом вашей мамочке. Непроницаемое лицо Беркуты вновь объяла ярость, кончики её волос неестественно заколыхались, словно её тело сотрясала мелкая дрожь. «Ну давайте же, мисс, скажите, что вы обо всём этом на самом деле думаете. Нужна ли теперь вам помощь от такого человека, как я?» Но Беркута не произнесла ни звука, неподвижно замерев на стуле с опущенной головой. Северусу подумалось, что если он сейчас скажет хоть одно лишнее слово, ему прилетит также, как и Гарднер днём ранее. Перед глазами встала картинка из тюремного изолятора: лицо Мальсибера почти вплотную к его лицу, огромный кулак у шеи, стягивающий воротник, налитые кровью глаза. И снова боль. — Вы так и собираетесь молчать? Мы всё ещё должны выяснить, где вы облажались. Всё также не поднимая взгляда, Беркута сказала то, чего Северус совершенно не ожидал от неё сейчас услышать: — Можно мы обсудим это в другой раз, профессор? Мне нехорошо. Снейп нахмурился и наклонился вперёд, с подозрением присматриваясь к мрачному лицу собеседницы. Ещё один призрак прошлого выскользнул из памяти юноши и обдал его сердце своей холодной аурой. Она больше не улыбалась ему, она даже не смотрела в его сторону. «Как же ты достал, Снейп! Она не хочет с тобой говорить, не смей к ней больше приближаться!» «Лили, не молчи! Перестань игнорировать меня!» «Хочешь, можешь ударить меня за то, что я сказал, если тебе станет легче, если… это поможет…» «Ты никогда не понимал меня…» Тёплая кровь приятно стекала с руки и капала на каменный пол, разлетаясь красными брызгами. Такое необычайное чувство лёгкости постепенно обволакивало всё тело… Нет, она текла из носа, но… Зрачки расширились от ужаса, когда Северус осознал видимое. Он рефлекторно откинулся на спинку кресла, подальше от тошнотворного зрелища. — Что вы делаете?! — А что? Этим всё равно придётся заняться, и чем раньше, тем лучше. Ваши полы грязнее не станут, — безэмоционально пробормотала Беркута. Стиснув зубы от возмущения, Северус сумел предотвратить детонацию своих негативных эмоций и, взяв себя в руки, поднялся с места. — Положите руку на стол. — Не стоит. — Я сказал: „Положите руку на стол“. — Да, я слышала, — безразлично кинула юноше Беркута, оставаясь в том же положении. Выйдя на середину комнаты, Северус с треском собрал ладони в кулаки, после чего встряхнул руки и нервно откинул ими волосы назад. — Вы же не пойдёте с этим в больничное крыло, — грубо предъявил он Беркуте. — Конечно не пойду, — согласилась она. Губы юноши стянулись в тонкую полоску, а мысли свернулись в мерзкий токсичный ком, где ядром выступала фраза: «Выйдите отсюда вон!» Но Северус не мог так сказать, язык просто не поворачивался на этой фразе, словно его специально заколдовали не произносить это сочетание слов. Покопавшись в ящике рядом с раковиной, выдвижном ящике стола и в стеллаже, он собрал всё необходимое для оказания медицинской помощи, а под конец сел рядом с Беркутой, плохо понимая, что должен был ей сейчас сказать. — Вы обещали принимать мою помощь. Беркута усмехнулась и краешком глаза взглянула на юношу. — А вы можете пообещать мне то же самое? — Не могу. Двое замолчали на четверть минуты, пытаясь свыкнуться с их общим положением. Ужасно неловкие секунды… Не прерывая эту тишину, Баки тяжело выдохнула и всё же уступила свою руку чужой помощи. Рассматривая кровавые узоры, растёкшиеся от сочащихся красных бугорков, где когда-то находились перья, Северус задумался об умирающих людях, от чего-то всегда жаждущих тёплой ладони, крепко сжимающей их холодеющую ладонь. Может, он тоже умирает, если простое прикосновение к чьей-то руке кажется ему настолько приятным даже несмотря на то, чья это рука? «Мисс Бейл, вы просто ужасны», — проворчал про себя Северус прежде чем полностью смириться с ситуацией и начать наносить зелье Виггенвельда на рану. Повреждения оказались несерьёзными, несмотря на лужицу крови под ногами Беркуты. Девушка почти не издавала звуков, когда разрывы затягивались, лишь хмурилась, судорожно подёргивая бровями. Когда кожа вновь стала целой, Северус приступил к нанесению второго средства, чем заставил заулыбаться глубоко ушедшую в своё уныние Беркуту. — Мазь для удаления волос? — Всё лучше, чем ваш метод. Если нанести побольше, может сработать. — Всё гениальное просто, да? — Уже в состоянии острить? — Я всегда в состоянии острить. Моими последними словами обязательно будет какой-нибудь сатирический комментарий к работе Перля. — Если вас не прибьют быстрее за ваш язык. — Я постараюсь этого не допустить. — Превзойдёте саму себя? — У меня нет намерения покинуть этот мир раньше срока. — Я как раз успел это заметить. — Профессор… — Да? — Вы сказали, что совершенно не понимаете меня, но это не правда. — Почему вы так решили? — Не знаю. Это просто не может быть правдой. Северус нахмурился и растерянно побродил по юному мрачному лицу. — Как скажете. Подержите предплечья две, нет – три минуты тыльной стороной кверху. — Угу… Эти три минуты длились для Северуса невыносимо долго. Он никак не мог найти себе места, расшагивая по комнате, словно сторож, в полном непонимании, почему его так занесло. Бейл ведь не какой-то Поттер или Блэк. Сливать на неё свой яд в таких количествах было как-то… неправильно. Беркута, напротив, сидела спокойно, почти неподвижно, лишь её зрачки метались между двух покрытых чёрным предметов. — Почему вы завесили, зеркало, сэр? — не выдержав наплыва любопытства, спросила она. — Отражённый от серебряной поверхности свет может негативно повлиять на процесс приготовления зелий. — Неужели я показалась вам такой невеждой? Северус сцепил руки за спиной и задиристо скосился на собеседницу. — Решил проверить, купитесь ли вы на это. — Слишком просто. — Хотите сложнее? — Могу попробовать ответить на свой же вопрос. Он достаточно сложный. — Нам не стоит… обсуждать подобные темы, — с нажимом процедил Снейп. — Разговоров о магии и наших общих неприятелях достаточно. — Радует, что хотя бы о чём-то таком вы готовы продолжать со мной говорить, — Беркута натянуто улыбнулась. На это Северус лишь фыркнул, не понимая, чему тут радоваться, после чего взял со стола чистую тряпку и намочил её в раковине. — Отсутствие боли не обещаю, — он вновь присел напротив Беркуты, дотошно ловившей глазами каждое его движение, затем, аккуратно придерживая её руку, медленно провёл мокрым куском ткани по пропитавшемуся мазью оперению. Баки задышала быстрее, её пальцы судорожно дёрнулись. Неприятные ощущения странным образом смешались с психологическим удовлетворением от происходящего, от чего краски эмоций образовали невообразимый оттенок. Мозг Беркуты, как назло, заставил её со смущением вспомнить, как в порыве удивления и страха, она дотронулась до руки Северуса. Наверное, она тогда выглядела ужасно глупо… Процедура прошла успешно: перья сошли с первого раза без прореди, и лишь самые крупные отверстия, коих не много, начали кровить. Об этом Северус также вскоре позаботился и довольно осмотрел результат своих стараний: тонкая кожа нежного розоватого цвета обрамляла островки рельефных рубцов, раскинувшие в стороны веточки вспухших вен. Его стараниями полностью исчезнет меньше, чем за неделю. Наверное, было ужасно жить с таким кошмаром по всему телу больше этого срока. Оторвавшись от увлекательного, но не самого приятного зрелища, Северус наконец избавил чужую руку от своего притязания на колдомедицинскую деятельность. Изначально стоило доверить весь процесс самой Беркуте или её друзьям, но по какой-то причине даже намёка на эту очевидную мысль не проскочило в голове юноши. Наверное, со стороны он смотрелся глупо, как какой-нибудь дешёвый целитель из Лютного… Никто из двоих не решался прервать тишину, взяв на себя ответственность за прощание. И хотя Беркута знала, что её ждут друзья, она не спешила покидать тёмную затхлую комнату. — По поводу вашей проблемы… — внезапно строго начал Северус, от чего Беркута слегка вздрогнула. — Да? — Подробно напишите на пергаменте весь процесс приготовления кровяного бальзама, подготовку и проведение ритуала, а также какие артефакты вы носили в это время, какие зелья принимали и какие чары стоят на вашем мэноре. Когда я говорю „подробно“, я имею ввиду, что важна каждая мелочь. Даже та, которая покажется вам крайне незначительной. — Поняла вас, сэр. Что-то ещё? — Я думал, у вас найдётся это „что-то ещё“. — Да, я… Спасибо, что подлечили, — Беркута неловко потёрла пальцы. — Скоро должно прийти письмо от… работницы Министерства с нужной вам информацией. Я зайду к вам вечером? — Вы зайдёте, не сомневаюсь. Беркута тихо засмеялась. — Тогда, до следующего вечера? Северус нервно кивнул и, резко поднявшись со стула, начал убирать все медицинские примочки обратно по своим местам, пока на столе не остались одни лишь окровавленные тряпки. Под сопровождение всей этой суматохи, Беркуте было легче всего покинуть комнату, где она начинала чувствовать себя лишней, однако Северус неожиданно окликнул её: — Мисс Бейл, могу я попросить вас об одной услуге? — юноша стоял к девушке спиной, почти что в углу помещения, у стеллажа, и явно не собирался поворачиваться. — Конечно, профессор. — Вы не могли бы забрать с собой то, что на столе, под чёрной тканью? Беркута озадаченно взглянула сначала на едва различимую в темноте фигуру, затем на сам таинственный предмет. Медленными шагами она приблизилась к лабораторному столу и лёгким движением пальцев убрала плотный материал. Недоумение вперемешку с ярким удивлением проявилось на юном лице. «Цветы? Зачем они ему? Или это… подарок? О, Моргана… Мне же их без вазы брать, да? Или с вазой? Чёрт, как же это…» Неуклюже вынув букет из воды, Беркута потрясла его, чтобы хоть немного избавить стволы от капель, обещавших забрызгать её мантию. — Это… всё? — У меня – да. Выйдя из кабинета профессора в коридор, Беркута облегчённо выдохнула, словно после сдачи годового экзамена по древним рунам, а затем снова набрала воздух сквозь стиснутые зубы. «Если я сойду с ума, виновным будет этот человек», — подумала она, глядя на огромный букет белых лилий.