Кто же спасёт меня?

      — Приветствую Владыку… Вы вызывали меня? — ровным тоном интересуется Се Лянь, склонившись в поясном поклоне и только спустя какое-то время позволяя себе выпрямиться да поднять взгляд на Императора небес.              — Доброе утро, Сяньлэ… Конечно, вызывал и к тому же не единожды, только ответа от тебя удалось дождаться на третий раз, — что сразу же насторожило… Так это то, что Владыка стоял полубоком к нему, наблюдая за происходящим в окне.              — Возникли небольшие проблемы с духовными силами, вот и… — осторожно пожимает плечами принц, потирая шею и запоздало понимая, что стоило выбирать наряд с высоким воротом… Небеса! Неужели эти укусы видели ещё и Фэн Синь с Му Цином?! Вот только ни один, ни другой и словом не обмолвились!              — Я слышал, что у тебя скоро свадьба… Подумал, что стоит поздравить.              — Б-благодарю, Владыка… — неловко улыбнувшись, быстро кивает Се Лянь и всё же, когда небесный император решает обернуться к нему — замирает и чувствует… Что-то не так…              — Что же, полагаю, приглашения на свадьбу ждать не стоит, — хмыкает мужчина, присаживаясь за стол и разливая чай по кружкам. — Присаживайся…              — Я хотел предложить, но не сочтёте ли вы грубостью приходить на свадьбу небожителя и князя демонов…              — А ты хотел бы видеть меня там, Сяньлэ? — что-то было не так… Се Лянь не мог осознать, что именно, однако знакомый страх медленно подходил к горлу. Его словно заманивали в ловушку…              — С чего бы мне быть против… — невольно хмыкнул принц, подходя ближе, когда Владыка похлопывает по столу в приглашающем жесте, и тут же замирает, стоит услышать.              — Я в принципе удивлён, как этот демонёнок ещё не бросил вызов мне после того, как твой наставник рассказал вам всё… — Цзюнь У удивлённо приподнимает бровь, стоит услышать судорожный вздох принца и поднять на него вопросительный взгляд. — Думаю, ты вполне можешь быть против, после того, что мог рассказать тебе тот предатель.              — Откуда…              — Сяньлэ, какие бы успокаивающие отвары ты не пил, ужас во взгляде скрыть не получится… Впрочем, вызывал я тебя в общем-то не для этого. Присаживайся…              — Благодарю… — едва слышно выдыхает Се Лянь, однако вместе с тем отрицательно качает головой. — Я не хочу…              Страшно… Безумно страшно осознавать то, что ты находишься в опасности и не можешь ничего сделать! Попытаться связаться с Хуа Чэном? Скорее всего, Владыка уже отрезал такую возможность… Просто сбежать ему не позволят, как не давали уже несколько раз!              — Сяньлэ, что с тобой? Я же тебя не ругаю… — хмыкает мужчина, пожимая плечами и откидываясь на спинку стула, с лёгким удивлением замечая, как принц отступает. — У меня просто будет небольшая просьба к тебе…              «Мне нечем дышать» — неожиданно осознаёт принц, понимая, что и вдоха сделать не может, и шарахаясь назад, как от огня, когда Владыка неожиданно поднимается из-за стола, глядя на него… Этот простой жест, возможно даже наполненный волнением, заставляет принца немедленно отступить и споткнуться, прежде чем упасть на пол, заодно переворачивая деревянный столик, стоявший позади.              — Сяньлэ?!              — Не подходите… — качает головой принц, мигом пытаясь подняться и запоздало осознавая, что ноги не хотят подчиняться… Ему страшно, безумно страшно! — Пожалуйста, если вы не он, не подходите! Стойте там…              — Мне просто показалось, что я должен объясниться перед тобой… — приподнимая руку и всё же медленно присаживаясь обратно за стол, вздыхает небесный император.              Всё-таки, если у Сяньлэ сейчас начнётся истерика и на его крики сбежится посторонний народ, будет крайне некрасиво…              Вот только Наследному принцу государства Юнань требуется какое-то время, чтобы прийти в себя и подняться с холодного, выложенного белыми нефритовыми плитами пола. Только оборачиваться и поднимать стол, похоже, ему по-прежнему страшно.              — П-простите, Владыка… — едва слышно шепчет юноша.              — За что ты извиняешься, Сяньлэ? — невольно усмехается Цзюнь У, который точно был уверен, что просить прощения здесь должен точно не младший Его Высочество.              — За своё существование? — нервно то ли хмыкает, то ли интересуется Се Лянь, вновь отступая назад, чтобы поднять стол и осознать, какая глубокая трещина пошла по нему.              — Не трогай ты этот стол… Ему больше лет, чем тебе и твоим родителям вместе взятым! — отмахивается Владыка, качая головой и всё же понимая, что выпить с ним чая не сядут, пожалуй, больше никогда. — В самом деле не думал, что так всё выйдет… Мой двойник тогда сильно вышел из-под контроля и поступил с тобой крайне жестоко. Просто подумал, что тебе будет легче от понимания, что больше подобного не повторится, можешь делать и говорить, что хочешь… Даже если устроишь пышную свадьбу и кто-то пожалуется, мне будет несложно пропустить жалобы небесных чиновников мимо ушей.              — Я возмещу… — осторожно начинает Сяньлэ, как слышит усталый вздох императора, и мигом замолкает.              — Не стоит… Мне не возместить всего, что стоило бы возместить, и никак не исправить того, что случилось, просто ты хоть иногда заходи ко мне… Хочешь, можешь с наставником, можешь с женихом своим, может, лет через пятьсот-восемьсот отойдёшь и сможешь хоть взглядом со мной встретиться, — невольно хмыкает Цзюнь У, пожимая плечами. — В чём-то ты всё-таки схож со мной, и думается, что у нас нашлись бы общие темы для разговора…              Наследный принц государства Сяньлэ невольно кивает и правда не помнит, как оказывается во дворце в объятьях Сань Лана… И не помнит, почему у него срывает крышу и он отчаянно рыдает, цепляясь за алые одежды… Он не хочет быть небесным чиновником! Он не хочет видеть Владыку изо дня в день! Он не может просто поверить, что его больше никогда не тронут!              — Гэгэ, что с тобой?! Они опять тебя доставали?! — обеспокоено интересуется демон, но ответа на свой вопрос не получает, потому что принцу никогда бы не хотелось, чтобы Хунхун-эр отправился на битву с Цзюнь У.              С ним никто не справится… А если Се Лянь лишится своего верного последователя, то в самом деле не сможет жить дальше.              — У тебя что-нибудь болит? — тише и осторожнее интересуется демонёнок, когда истерика сходит на «нет».              — Всё хорошо, правда… Прости, я не знаю… — бормочет принц, впрочем не спеша отстраняться и желая просто уснуть на крепкой груди демона.              — Всё хорошо, если гэгэ захочет, то сам расскажет… — покивал юноша, только спустя какое-то время укладывая возлюбленного в постель и прикладывая несколько пальцев к виску. — Может, расскажите, что произошло?              — Владыка решил вызвать его и признался, что знает обо всём… Впрочем, там прозвучали и извинения, и обещания проигнорировать даже самую пышную свадьбу, которую вы несомненно вздумаете организовывать перед простыми смертными, но Его Высочество вышел оттуда с серым лицом… А ещё, похоже, сильно ударился, когда от страха споткнулся и стол перевернул, так что можешь ещё к походке присмотреться.              — Ещё раз этот ублюдок вздумает разговаривать с Его Высочеством без вашего присутствия, случится драка небесного императора и князя демонов… Так ему и сообщите, — фыркает юноша, облачённый в алые одеяния и приобнимающий принца одной рукой. Он бы прямо сейчас пошёл и сразился с ним, но Его Высочество выглядел настолько бледным и болезненным, что оставить его Хунхун-эр бы просто не решился!              — Даже не вздумайте снова безобразничать в сети духовного общения, молодой человек! — возмущается предсказатель, однако ответа так и не получает.              Непревзойдённый князь демонов бережно укладывает возлюбленного на шёлковые простыни и касается губами мягкой кожи на виске, а заодно развязывает туго подвязанный пояс и стягивает сапоги с ног принца. Хочется прилечь рядом, свернуться калачиком и просто попытаться, как раньше, подарить своему любимому Божеству столько любви, сколько возможно…              Наследный принц государства Сяньлэ просыпается от приятного аромата рисовой каши и жаренной рыбы, что были поставлены на тумбочку вместе с чаем. Хунхун-эр, вновь обернувшийся восемнадцатилетним юношей, вертелся перед зеркалом и собирал волосы в высокий хвост, а стоило ему краем глаза заметить приподнявшегося на постели принца — мигом обернулся.              — Как вы себя чувствуете, Ваше Высочество? — наспех заканчивая с причёской, интересуется юноша и оказывается рядом с кроватью. — Я осмелился сам выбрать и приготовить еду к ужину… Всё равно мы опять всё проспали. Если вдруг не захотите жаренной рыбы с рисом, могу приготовить что-нибудь другое или же приказать слугам заняться этим…              — У меня ужасно болит голова… — качает головой Се Лянь, потирая точку между бровей и одновременно с тем желая провалиться под землю от стыда… Что за истерику он закатил при Хуа Чэне?! — Прости за мой срыв…              — Всё в порядке, Его Высочество просто сильно выматывается, находясь в компании этих идиотов изо дня в день… — невольно усмехается юноша, присаживаясь рядом. — Хотите фруктов или чего-нибудь сладкого? Только пожелайте, и прикажу принести…              — Почему ты обращаешься ко мне на «Вы»? — осторожно интересуется Се Лянь, решая ущипнуть себя и вздрагивая, когда руку пронзает неприятной болью… Значит, всё-таки это не сон.              — Что гэгэ делает? — трогательно приподняв брови, интересуется Хуа Чэн, и плеча принца мигом касается белоснежная, сверкающая бабочка, кажется, принимаясь залечивать лёгкое покраснение.              — Пытаюсь проснуться? — осторожно интересуется Се Лянь, впрочем, тут же получая кружку чая и чувствуя, как следом за бабочкой больного места касаются прохладные губы очаровательного юноши. — Сань Лан…              — Сань Лан с радостью поможет гэгэ проснуться, — быстро закивал обнаглевший лисёнок, дожидаясь момента, когда принц выпьет чай и всё-таки примет решение с ужином… Стоит принцу заметить, что он совершенно не голоден, как из-за спины его обнимает пара крепких рук и принимаются настойчиво-мягко массировать напряженные мышцы. — Я могу задать один вопрос? Гэгэ вернулся домой едва наступая на ногу…              Се Лянь невольно издаёт нервный смешок, однако чувствуя волнение Хунхун-эра всем телом, не может сдержать усталого вздоха.              — Я вчера беседовал с Владыкой, немного испугался, решил отступить назад и упал вместе со столом, который старше меня и родителей… И случайно сломал его, — вздыхает принц, впрочем не сильно обращавший внимание на приглушенную боль в правом бедре.              — Гэгэ позволит этому ничтожному последователю излечить его? — осторожно интересуется Хуа Чэн, касаясь губами тонкой кожи под скулой и слыша судорожный вздох.              — Нужно будет раздеться по пояс? — затаив дыхание, интересуется Наследный принц и невольно дрожит оттого, как чужая рука бережно касается бедра и осторожно оттягивает ткань штанов.              — Вовсе нет… Скажите, где болит больше всего… — ладонь юноши мягко касается кожи под одеждой и опускается примерно до середины бедра, прежде чем чувствует, как принц задерживает дыхание… — Гэгэ стоит расслабиться, сейчас станет легче.              — Благодарю тебя… — Се Лянь невольно расслабляется, чувствуя колебание магических сил и то, как бережно юноша удерживает его за бедро, видимо боясь, что он попытается резко дёрнуться или отстраниться…              Вот только не проходит и нескольких минут, когда болезненные ощущения от прикосновения сходят на «нет» и шеи касаются прохладные лепестки губ… Поцелуями усыпают шею и плечи, когда ладонь юноши скользит по коже, останавливаясь под ягодицами и исцеляет синяк, о котором принц даже сказать не осмелился бы…              — Неужели пока я спал, Сань Лан решил раздеть и осмотреть меня? — посмеивается принц, однако слышит грустный смешок.              — Вина этого Сань Лана гораздо ужаснее… Он в принципе позволил испугать гэгэ! — слова кажутся шутливыми, вот только в голосе чудится бесконечная печаль. — Пожалуйста, когда в следующий раз тебя вызовут, сообщи мне об этом, и мы вместе отправимся к нему во дворец… Лисята даже будут вести себя послушно и тихо, если гэгэ не станут обижать!              — Обязательно… — обещает Наследный принц государства Сяньлэ, ныне именуемого Юнань, и не может сдержать лёгкой улыбки от того, как быстро Хунхун-эр убирает руку. — Лисята даже приставать не будут?              — Я бы не посмел сделать ничего, что могло бы проявить моё непочтение к гэгэ… — осторожно, совершенно искренне замечает Хуа Чэн. — Тем более без желания Его Высочества я не посмел бы даже прикоснуться к нему…              — Сань Лану не стоит столь сильно переживать по этому поводу, — невольно улыбнувшись, мягко сообщает принц. — Я совершенно не против, чтобы мой будущий супруг уделял мне внимание, которое люди уделяют друг другу в союзе, заключённом при небе, земле и родителях…              — Разве по правилам это не делается после свадьбы? И к тому же, первый раз гэгэ должен быть идеальным…              Наследный принц чувствует, как губы изгибаются в кривой, жалкой улыбке, и просто не может смотреть в глаза Хунхун-эра, наполненные такой заботой и любовью, что становится тошно от самого себя… Это ведь не первый его раз, и по сути принц уже был игрушкой для утех Безликого Бая.              — В-Ваше Высочество, почему вы плачете? — испуганно интересуется Хуа Чэн, наблюдая за кривой улыбкой и слезами, что потекли по прекрасному лицу. — Если вы боитесь, то можете быть сверху, или мы можем вообще не заниматься этим, я просто подумал… Простите…              — Это мне следовало бы перед тобой извиниться… Я… Я не подумал, что на самом деле ведь уже был с Безликим Баем и был опорочен, разве ты достоин подобного… — то ли в лёгкой истерике, то ли в отчаянии качает головой принц и мигом подрывается, когда его неожиданно бережно хватают за руку и усаживают обратно на постель.              — Гэгэ, о чём ты вообще? — осторожно интересуется Хуа Чэн, не до конца понимая, что имел в виду принц, и всё же опускаясь перед ним на колени в попытке не позволить уйти и истязать своё сердце по каким-то глупым причинам… — Ты ведь ни в чём не виноват, почему ты считаешь, что не достоин меня?! Я никогда даже не думал о том, что ты можешь считать себя опороченным из-за одной безмозглой твари, что не понравилось несколько твоих слов. Мне не страшно будет умереть за тебя, даже не страшно будет, если ты решишь когда-нибудь, что это моя вина в том, что я не достаточно сделал, чтобы защитить тебя, и мой прах будет развеян по ветру… Но в чём здесь твоя вина…?!              — Я никогда не развею твой прах, что ты говоришь?! — всхлипывает Се Лянь, всё-таки перестав глупо улыбаться и чувствуя, как его буквально трясёт от накатившей истерики. — Ты не понимаешь, это я не смог защитить тебя… Ты лишился глаза из-за меня! Ты…              — Я сам решил вырвать свой глаз, — шепчет демон, укладывая голову на колени к принцу и жалобно приподнимая брови, когда тот решает закрыть руками лицо и горько заплакать…              Этот ублюдок ещё за это поплатится…              — Мой возлюбленный — смелая и благородная золотая ветвь с яшмовыми листьями. Он спас мне жизнь, а я с малых лет смотрел на него снизу вверх. Но больше всего мне хотелось догнать его, стать ради него лучше, сильнее. Ваше Высочество, я знаю о тебе всё. Твою смелость, твоё отчаяние; твою доброту, твою боль; твою ненависть, твоё отвращение; твой ум и твою глупость. Если бы было позволено, я бы хотел стать камнем под твоими ногами. Мостом, который ты разрушишь, перейдя по нему через реку. Мёртвым телом, по которому ты заберёшься наверх. Грешником, которого ты заслуженно порубишь на тысячи кусков. Но я знаю, что ты не сделаешь этого.              — Сань Лан… — жалобный всхлип вырывается из груди принца, когда юноша целует его ладонь, словно самый нежный лепесток лотоса, и смотрит на него снизу вверх. — Я не настолько смел и уж точно не столь благороден, как ты думаешь...              — Ваше Высочество, прошу, поверь мне, что это не так, — яркий левый глаз неотрывно смотрел на Се Ляня, и взгляд был таким же нежным, как и голос. — Ты спас меня. На этом свете бесчисленное множество людей были «успешнее» тебя. Но ни один из них не смог спасти меня так, как ты. И никто не смог сделать то, что сделал ты… Ты не знаешь, сколько смелости ты мне дал, чтобы стать тем, кем я являюсь сегодня. В моём сердце ты навсегда останешься единственным божеством.              — А ты навсегда останешься моим самым преданным последователем, — осторожно кивает принц, наблюдая за женихом, что мягко улыбнулся и в следующий миг легонько коснулся его лодыжки, лишь проведя по стопе своими нежными пальцами и заставляя невольно улыбнуться от искорок шалости, что мелькнула в чёрном глазу.              — Гэгэ нужно пощекотать, чтобы он больше не плакал? — мягко интересуется юноша, видя очаровательную, пусть и усталую улыбку на прекрасном лице.              — Сань Лан и без этого может меня рассмешить… — солёные слёзы всё-таки прекращают течь из глаз, особенно когда его стопу бережно приподнимают и в следующий момент опаляют горячими, мягкими поцелуями. — Х-Хунхун-эр!              — Это не щекотка, — мягко хмыкает демонёнок, сверкая довольным взглядом и видя, как лицо принца опалило жаром, невольно улыбается, прежде чем поцеловать сжавшиеся пальцы и оставить несколько поцелуев на выпирающих косточках лодыжки. — Ваше Высочество…              Вот только стоит поднять взгляд, как взгляд демона наполняется испугом, стоит принцу уткнуться пылающим лицом в одеяло и, кажется, даже перестать дышать…              — Ваше Высочество, вам нельзя так делать, голова потом болеть будет!              — А так я умру от смущения… — сдавленно сообщает принц и слышит тихий, бархатистый смех.              — Я не позволю гэгэ пугаться всяких глупостей… И обещаю, что если вы пожелаете, то я буду снизу, если захотите, то вам не будет больно ни секунды… А не захотите, не сможете или просто испугаетесь, не страшно полностью отказаться от подобных утех или применять другие методы…              — С-сань Лан… — едва слышно выдыхает принц и чувствует, как дрожь исчезает без труда, стоит только юноше присесть рядом и обнять его за плечи, притягивая к себе.              — Гэгэ больше никогда не будет больно или страшно… — мягко обещает непревзойдённый князь демонов, вот только мёртвое сердце невольно замирает, стоит почувствовать, как Его Высочество вновь принимается плакать, уткнувшись ему в грудь. — Ты хотел бы избавиться от него?              — В-Владыка ничего ведь мне не сделал… — отчаянно шепчет принц, зажмурившись и понимая, что это даже звучит абсурдно. — Я просто не хочу быть небесным чиновником и жить там… Понимаю, что моё поведение смешит остальных, и всё же меня дёргает, когда чужие люди касаются меня… Но и уйти оттуда не могу.              — Гэгэ может жить со мной во дворце или поместье… А туда приходить по крайне важным делам вместе со мной или же в моих одеждах, представь взгляды этих идиотов, у них глаза повываливаются! — прыскает со смеху юноша, пусть и понимает, что это ни капли не смешно. — Гэгэ хотел бы избавиться от этой канги?              — Очень хотел бы… — выдыхает принц и чувствует, как его ласково поглаживают по спине.              — Я найду способ до свадьбы снять её с тебя… Больше ничто не посмеет сковать тебя, никто не посмеет обидеть, и каждый твой приказ будет немедленно выполняться кем пожелаешь…              — Спасибо тебе… — Се Лянь понимал, почему Советник не позаботился о том, чтобы с него сняли эту кангу… Как-то сам поинтересовался и услышал, что она нужна для того, чтобы он не наделал глупостей, но всё же перед таким идеальным женихом не хотелось находиться с очерченной проклятьем шеей. — Только не ходи к Цзюнь У без меня…              — Я убью эту тварь, если встречусь с ним… — недовольно буркнул мальчишка, пожимая плечами. — Думаю, есть один человек, который сможет снять с гэгэ эту проклятую кангу…              Они добрались до Советника сразу же, стоило Се Ляню привести себя в порядок, вот только мужчина даже не дослушал юношу до конца, сидя за какими-то рукописями.              — Ваше Высочество, подойди сюда… — вздохнул мужчина, когда принц размотал свою шею, и всё же внимательно осмотрел заклинание. — Поклянись мне, что никогда не вздумаешь убить сам себя, оставшись без проклятой канги…              — Советник… — едва слышно выдыхает принц и всё же видит, как во взгляде жениха яркими красками мелькает боль, видимо, от не самых приятных воспоминаний… Бедный Хунхун-эр… Какие страдания ему всё же пришлось пережить по его вине?! — Я клянусь, что не посмею умереть и оставить своего супруга и родителей одних на этом свете…              — Хорошо, — вздыхает Советник, касаясь кожи и заставляя дёрнуться от лёгкой вспышки боли в чувствительной шее. — И ещё раз ты не закроешь укусы своего жениха с моих глаз, и прямо на шее прибавятся укусы пиявок и пчёл…              Хуа Чэн невольно придерживает дёрнувшегося супруга за плечи и всё же видит, как бледнеют письмена на нежной коже, вот только, похоже, это было не слишком приятно…              — Следует чем-то обработать шею, чтобы не было так больно от снятия этих канг?! — осторожно интересуется юный князь демонов и внимательно наблюдает за тем, как принц сам тянется к шее.              — Следует не оставлять на ней укусов, а боль пройдёт довольно быстро… — вздохнул мужчина, наблюдая за тем, как в медовых глазах едва не встали слёзы. — Как же вы в принципе собираетесь обручаться и заканчивать все церемонии, если вам даже от такого больно до слёз, Ваше Высочество…              — Знаете, не все партнёры являются долбанутыми на голову людьми… — бурчит Хуа Чэн, впрочем замирая, стоит услышать тихое:              — Спасибо, Советник…              — Ваше Высочество, ступайте и наложите мазь на эти укусы… Подобные следы, к вашему сведению, заживают крайне долго и болезненно, — вздыхает мужчина, качая головой. — А если занесёте какую-нибудь инфекцию, то потом не просите сменить методы лечения…              — Сань Лан каждое утро и вечер обрабатывает их… — осторожно замечает принц и видит, как Советник невольно приподнимает бровь. — Он очень аккуратен в этих планах…              — Ступайте, молодые люди… Не доводите меня до сердечной болезни, — вздыхает мужчина, покачав головой и всё же замечая. — Ко дню церемонии подобных следов быть не должно!              — У нас есть бабочки, которые залечат всё за несколько секунд… — прыскает со смеху юноша, облачённый в алые одежды и видит лёгкую улыбку, что мелькнула на уставшем лице принца. — Ладно, спасибо вам, но гэгэ нужно отдохнуть…              — Днём отдохнуть? — удивлённо приподнимает брови Советник, отвлекаясь от свитков и переводя внимательный взгляд на принца. — А что с тобой?              — В-всё хорошо, в самом деле… — нервно усмехается Се Лянь, отступив от стола и мигом прячась за спиной Хуа-эра. — Просто немного перенервничал, вот и всё…              — Подойдите ко мне… — спокойно приказывает Советник, однако с лёгким удивлением замечает лёгкую усмешку на губах демона.              — Не думаю, что если вы сейчас проверите пульс гэгэ, то что-то узнаете… Я немного смутил Его Высочество, поэтому ничего не выйдет, — хмыкает обнаглевший князь демонов и выдерживает тяжёлый взгляд Советника.              — Тебе было плохо после встречи с Владыкой? — спокойно интересуется мужчина и видит, как на губах принца отражается нервная улыбка. — Ваше Высочество, ох, Ваше Высочество… Вам в самом деле не стоит бояться его.              — Сейчас ведь не весна или осень, психически больные люди относительно стабильны, — хмыкает Хуа Чэн, встречаясь взглядом с мужчиной и приподнимая бровь. — Мы всё-таки пойдём с гэгэ отдохнём… И выпьем чай с мёдом, если вдруг вздумаете притащить в комнату пчёл, то они окажутся разрезаны моими бабочками.              — Какой же вы неблагодарный, молодой человек! — вздыхает мужчина, когда юноша с золотыми глазами смотрит на него с лёгкой горестью и болью. — Ваше Высочество, данные слова вас не касаются…              — Советник, Хуа Чэн очень хороший…              — Это всё подлые уловки, чтобы вынудить гэгэ подойти ближе, а потом отвести его к пчёлам… — шепчет Хуа Чэн, приближаясь к ушку принца и слыша тихий смешок последнего.              — Позже подойду к вам в комнату с Его Величеством и там посмотрим, кому и какие уловки понадобятся… — хмыкает Советник, кивая принцу в сторону выхода и слыша его нервный смешок.              — Ещё раз благодарю Советника за снятие канги, — вздыхает принц, осторожно и при этом честно поклонившись и беря за руку своего будущего супруга, чтобы поскорее сбежать от наставника.              — Чем ещё желал бы заняться Его Высочество? — хмыкает непревзойдённый князь демонов, стоит только покинуть Советника и оказаться в коридоре.              — Ты же сам предложил отправиться полежать? — нервно хмыкает принц, а вот на бледных щеках играет яркий румянец… Что это с ним сегодня? Почему действия Хуа-эра кажутся столь смущающими и при этом заботливыми, что хочется сесть куда-нибудь в угол и взвыть.              — С вами всё хорошо? Вы покраснели… — обеспокоенно интересуется Хуа Чэн, невольно переходя на «Вы» в момент волнения, и этот факт кажется принцу безусловно смущающим!              — В-всё хорошо, — покачал головой Се Лянь, стоит юноше догнать его и внимательно окинуть взглядом. — Сань Лан просто сегодня слишком очаровательный…              — Гэгэ, не шути так… — невольно улыбнувшись, мягко замечает демонёнок. — Вы самый прекрасный принц на свете, и Сань Лан сам не замечает, как из-за своего дурного характера сильно смущает гэгэ!              — У тебя вовсе не дурной характер! — мягко возражает Се Лянь, между тем нахмурившись и желая поскорее добраться до спальни. — И я вовсе не сильно смутился, просто вопросы Советника…              — Согласен… В максимальной степени бестактные, — закивал юноша, укладывая ладони на талию принца, а подбородок на крепкое плечо, стоит им остановиться в одном из пустых коридоров и облегченно выдохнуть.              Хотелось верить, что так Его Высочество почувствует себя сильнее без этой канги на шее, и всё же стоило пошить принцу новые, ярко-алые наряды, чтобы все знали, что с ними случится, в случае если они обидят супруга Хуа Чэна. Если Его Высочество не мог открыто конфликтовать и драться с теми придурками, что же… Он возьмёт запугивание этих идиотов в свои руки.              — Хунхун-эр, что с тобой? — осторожно интересуется Се Лянь, когда понимает, что его обнимали столь крепко и нежно, словно желали стать с ним единым целым… Он не то чтобы был против, но вот супруг выглядел немного грустно. — Ты извини меня за эту истерику… Я понимаю, что тебе неприятно, когда я так думаю о себе. Просто не смог сдержаться…              — Гэгэ не нужно сдерживаться рядом со своим супругом… Если больно — кричи, если грустно — плачь, главное — будь рядом с Сань Ланом, и все неприятные моменты очень быстро перестанут иметь вес! — мягко заметил облачённый в алые одежды жених.