Кто же спасёт меня?

      — Гэгэ переживает о чём-то? — Хуа Чэн удивлённо приподнимает брови, удобно расположившись на крепкой груди принца и не первый раз за ночь замечая какое-то переживание во взгляде…              — О том, что подумает о нас Куан Ю, когда обо всём узнает… — вздыхает Се Лянь, поглаживая юношу по спине и чувствуя, как глаза постепенно слипаются. — К тому же, я понимаю, что ты не ровня этим небесным чиновникам, но не хочу проверять терпение Владыки…              — Сань Лан обо всём позаботится, гэгэ не стоит переживать… — хмыкает юноша, сверкая озорным взглядом, когда на плечи натягивают мягкое, большое одеяло. — Лисятам пора спать?              — И лисятам, и котятам, и даже бабочкам, — соглашается принц, наблюдая за светлеющим небом и понимая, что рядом с Хунхун-эром целая ночь пролетела незаметно.              Юноша, облачённый в алые одеяния, невольно кивает, наблюдая за засыпающим принцем, и сам как-то незаметно вырубается, чувствуя родной, знакомый и такой нежный запах лотоса… У Его Высочество появилось столько масел, но кажется, сколько не прошло бы времени, а этот аромат всегда будет в числе любимых принцем.              Вот только проходит всего лишь несколько часов, и двоих возлюбленных будит дикий стук в дверь, сопровождающийся нецензурной бранью и обещаниями кого-то убить… Учитывая, что голос принадлежал Фэн Синю, Хуа Чэн не сомневался, с кем сейчас желает расправиться этот небожитель, и всё же не стал подниматься с кровати, потому что гэгэ проснулся первым и немного устало рассматривал расписной потолок, прижимая юного последователя к своей груди.              — Ответь мне честно, что ты сделал?              — Сань Лан всю ночь спал с гэгэ и ни разу не отлучался… А как сгорели храмы тридцати трех небесных чиновников, очень занимательная загадка, конечно! — невольно улыбается юноша, отводя взгляд в сторону и слыша усталый вздох принца. — У гэгэ есть предположения?              — Должно быть, бабочки сегодня спать так и не легли, — с тихим смешком замечает принц. — Безобразие… Но думаю, что нельзя ругать таких очаровательных созданий и обвинять в том, что они опрокинули свечи в храмах каких-то небесных чиновников.              — Гэгэ чрезвычайно умён, — вздыхает Хуа Чэн, располагаясь поудобнее на тёплой груди и видимо желая поспать ещё немного. — Может ли гэгэ разбудить меня через полчаса, и мы обязательно побеседуем с ними…              — Не стоит так относиться к старшим братьям… — хмыкает Сяньлэ, однако невольно замирает, когда за дверью раздаётся грязная брань.              — Хуа Чэн, если ты сейчас же не откроешь дверь, вы будете спать без неё! — угрожает Фэн Синь, кажется в самом деле собираясь вышибать последнюю. Они, конечно, могли бы без труда попасть в закрытую комнату, вот только, должно быть, боялись увидеть что-то неприличное.              — Я сам открою, лежи под одеялом… — вздыхает Бог Войны, дожидаясь момента, когда Хунхун-эр спустится с его груди, и накрывая его по самую шею одеялом. — Если вдруг станет кидаться, прячешься за меня!              — Ваше Высочество, поторопитесь пожалуйста, у нас день распланирован… — слышится из-за двери усталый вздох Му Цина, и Се Лянь как наяву представляет закатывающего глаза небожителя.              — Не ругайтесь вы… Ничего страшного не произошло, — вздыхает принц, пропуская внутрь двоих Богов Войны и с лёгким удивлением смотря на Фэн Синя, который держал в руках золотой пояс… И решая сразу же забрать его себе. — Кто ударит Хунхун-эра, будет иметь дело со мной и родителями!              — А мы расскажем родителям, какое огненное представление организовал ваш будущий супруг во всей поднебесной, как ты только умудрился осуществить нечто подобное?!              — Сколько двойников тебе потребовалось создать? — сложив руки на груди, немедленно интересуется Сюаньчжэнь и слышит тихий смешок юноши. — Ты в курсе, что твои магические силы не бесконечные?! Или ты совсем идиот, чтобы ради мести гробить себя же?!              — Ты это спрашиваешь у идиота, что решил поставить на кон свой прах?! — взрывается Фэн Синь, встречаясь взглядом с удивлённым демоном и недовольно вздыхая. — Пиздец… Просто пиздец, мозгов у него не прибавится и через восемьсот лет!              — Хватит обижать его! — нахмурившись, немедленно заметил Се Лянь, только-только отойдя от шока от причины, из-за которой эти двое сейчас отчитывали Сань Лана!              Похоже, что волновали их отнюдь не храмы небесных чиновников, и они решили, что Хуа Чэн создал с десяток тысяч различных клонов для организации поджогов! Однако это не давало им право кричать и оскорблять Сань Лана! Приходится опуститься обратно на кровать и мигом почувствовать, как очаровательный лисёнок-самоубийца, перекладывает голову к нему на колени, чтобы, видимо, почувствовать себя в полной безопасности.              — Почему тебя сегодня не было на утреннем собрании во дворце Шэньу?! — в следующий момент интересуется Му Цин и по удивлённому взгляду понимает, что, должно быть, принц просто забыл о нём! — Вы чем всю ночь занимались, что с тобой связаться утром так и не получилось?!              — На нас хотел напасть один демон ночью…              — Что за идиот попытается напасть на дом, зная, что там живёт бешеный дикобраз-самоубийца?! Ваше Высочество, прекратите защищать его и оправдываться! — не выдерживает Фэн Синь и всё же замолкает, когда принца передёргивает, а юноша, облачённый в алые одеяния, смотрит на него с таким недовольством, что и описать словами трудно.              — Ещё раз ты закричишь в этой комнате, и половина твоих храмов также сгорит, — спокойно замечает юный князь демонов, устраиваясь поудобнее на бедре принца и слыша тихий, нервный смешок у себя над головой.              — Сань Лан, не надо, прошу… — мягко замечает Се Лянь, который всё же заметил запоздалое осознание во взгляде Бога Войны, и, поглаживая жениха по плечу, заметил: — Я в самом деле проспал, просто ночью к нам во дворец заявился Ци Жун со своими подчинёнными-демонами… С последними получилось разделаться, а вот чтобы принять решение о его наказании пришлось подключать матушку и отца.              — …Ци Жун? — переспрашивает Фэн Синь и, кажется, смотрит на него слишком недоверчиво.              — Он сейчас в темнице, — мягко кивает принц, поглаживая Хунхун-эра по голове и видя, как тот прищуривается от удовольствия.              — Сколько лет прошло с его смерти, и он объявился только сейчас… — нахмурившись, замечает Му Цин, сложив руки на груди. — И зачем заявляться ночью, когда он и днём-то мог потребовать себя впустить? Их Величества не прогнали бы его…              — Он думал, что здесь живёт семья Лан Ина, и планировал всех убить, — потягиваясь, замечает Хуа Чэн и видит, как во взгляде двух Божеств мелькает непонимание. — А что небесный император сказал за отсутствие гэгэ?              — Он сказал, что Наследный принц слишком занят подготовкой к свадьбе и видимо не сможет сегодня прийти, — закатив глаза, оповещает Му Цин. — Все Боги Войны очень ждут увидеть тебя в небесной столице…              — Скажите в следующий раз, что я ушёл в медитацию…              — Медитация не заключается в наблюдении за обнаглевшими демонами, — Фэн Синь вздыхает, выходя в коридор и подзывая служанку. — Принесите, пожалуйста, завтрак и чая на четверых…              — Завидуйте молча, — хмыкает Хуа Чэн, поднимая взгляд на принца и чувствуя, как его осторожно целуют в висок.              — А зачем нам завтрак сюда? Мы можем и спуститься в гостинную…              — Тц… Вы уже завтрак проспали, — закатывает глаза Му Цин, переводя взгляд на хмыкнувшего юношу и тяжело вздыхая: — Дать бы тебе по шее…              — Хунхун-эра нельзя обижать, вы же так ждали его возвращения… — прочёсывая пальцами слегка запутавшиеся волосы, вздыхает принц. Хуа Чэн выглядел очаровательно в своём истинном облике высокого юноши, один глаз которого был скрыт повязкой, с белоснежным личиком и наглой ухмылкой на лице. — Он молодец, столько стихов и песен выучил! И даже почитал книжку по этикету…              — О, правда, а там не было ничего сказано о том, что нельзя поджигать чужие храмы?! — прорычал Фэн Синь, обернувшись на них и видя, какой наглой усмешкой сверкает чёрный глаз юноши.              — Ни слова… — вздыхает последний, пожимая плечами и наслаждаясь тихим смешком явно довольного принца. — Они заставляли гэгэ грустить и не давали ему поспать, поэтому получили по заслугам… Вы сегодня тоже, кстати, гэгэ разбудили!              — Сань Лан, пообещай мне, что не станешь сжигать храмы Фэн Синя и Му Цина! — вздыхает принц, покачав головой.              — Я посмотрю на поведение этих Богов Войны… — хмыкает обнаглевший мальчишка и мигом прячется за спину принца, когда Фэн Синь решает быстро оказаться рядом с кроватью.              — Всё хорошо, Фэн Синь… — неловко хмыкает принц, пожимая плечами и вздрагивая, стоит в комнату пожаловать нескольким служанкам и матушке с отцом. — Доброе утро!              Князь демонов немедленно выпрямляется, встречаясь взглядом с удивлёнными родителями, и также спешит слезть с постели… Вот только всё равно предпочитает оставаться рядом с женихом, подальше от двух разъярённых Богов Войны!              — Советник выбрал дату свадьбы… — мягко сообщает матушка, приближаясь вместе со свитком в руках и отдавая Хунхун-эру. — Нужно будет немного ускорить приготовление, но эта самая ближайшая дата из всех, что мне удалось получить у него!              — Матушка, — поднимая на государыню полный восхищения взгляд, выдохнул юноша. — Благодарю! Обещаю, что не подведу ни вас с отцом, ни Его Высочество…              — Охотно верим, особенно после сожжённых храмов тридцати трёх небесных чиновников… Ты в самом деле, похоже, ни небес, ни братьев не боишься, — вздыхает отец, покачав головой и всё же невольно хмыкая, когда мальчишку заключает в объятья драгоценная супруга.              — Мы с отцом тебе тоже подарков приготовили, пойдём, глянешь?! — мягко интересуется женщина и видит лёгкое удивление во взгляде сына. — Что такое?              — Я думал, что я должен готовить подарки Хуа-эру, согласно обрядам…              — Но мы можем подарить жениху нашего сына парочку украшений, может, станут семейными реликвиями и, если у вас когда-нибудь появится дитя, передадите украшение ей или ему… Мы примем даже сироту, которого вы пожелаете воспитать! — осторожно заявляет государыня, переводя полный восторга взгляд на Хуа Чэна и улыбаясь. — Выглядишь очаровательно!              — Благодарю, матушка… — прыскает со смеху мальчишка, переводя взгляд на Фэн Синя и Му Цина. — А вот они этого не ценят! Хотят воспитывать меня при помощи золотых поясов!              — Они просто переживают за тебя, — мягко замечает Её Величество, видя лёгкую улыбку на лице сына и интересуясь: — Я заберу Хунхун-эра? На один-два часа, а потом верну целого, здорового и счастливого…              — Матушка может не спрашивать моего разрешения, — невольно посмеивается Наследный принц бывшего государства Сяньлэ. — В конце концов, сейчас матушка и отец обладают гораздо большими правами на нашего жениха, чем мы… Прошу вас позаботиться о нём.              — Уверена, что половина прав у нашего сына точно есть… В конце концов, если бы не тот прекрасный прыжок на улице Шэньу, сидел бы сейчас этот очаровательный лисёнок у нас во дворце? — хмыкает государыня, замечая удивлённо приподнятые брови Хунхун-эра. — Идём, идём… Я также подготовила для тебя парочку замечательных нарядов из шёлка, изготовленного семьёй Куан, а также подберём к ним обувь и драгоценные украшения!              — Матушка… — мягко улыбается юноша, переводя взгляд на Его Высочество и осторожно интересуясь: — А почему нельзя гэгэ с нами пойти?              — В день свадьбы вам вообще до банкета видеться нельзя будет, — хмыкает Фэн Синь, видимо решив отомстить мальчишке и видя, как тот прищуривается.              — Закрывать лицо вуалью не значит не видеться! — фыркает демонёнок и слышит тихие смешки родителей.              — Наш драгоценный сын может пока отправиться со своими друзьями на рынок, посмотреть для тебя подарочки! — настаивает государыня, переводя взгляд на удивлённого ребёнка и кивая: — Давайте, давайте, прогуляйтесь… Подарков много не бывает!              — Находиться рядом с Его Высочеством — самый лучший и драгоценный подарок! — хмыкает юноша, встречаясь взглядом с принцем и подходя ближе, чтобы наклониться и уткнуться лбом в крепкое плечо Бога Войны. — Гэгэ, идём с нами! А вот друзья жениха вполне могут отправиться за подарками для нас!              — Я подарю Его Высочеству ремень… Чтобы когда ты его всё-таки доведёшь, тебя золотым поясом не убили, — пробурчал Фэн Синь, переводя взгляд на закатившего глаза Му Цина.              — Лучше успокаивающего чая им подарить… Или снотворного, чтобы поить его перед сном каждый раз и не отвечать за сожжённые храмы всех небесных чиновников, которые косо посмотрели на Его Высочество…              — Я ведь хороший лекарь, вылечить косоглазие у небесных чиновников больших проблем для меня не составит!              — Матушка, можно с вами пойти? Или вы хотели поговорить с Хунхун-эром о чём-то наедине? — мягко улыбнувшись, интересуется принц, немедленно приобнимая юношу и поглаживая его по спине.              — Конечно, можно… — улыбается государыня, подходя ближе и поглаживая юношу по голове. — Я просто, может быть, тоже хочу обнимать этого очаровательного лисёнка…              — Это ж надо так соблазнять не только нашего сына, но и свою матушку на объятья… — вздыхает государь, качая головой и переводя взгляд на слабо усмехнувшегося принца. — Фэн Синь, Му Цин, идёмте с нами… Медитация успокаивает тело и дух, что вам сейчас необходимо.              — Слушаемся… — хором отозвались помрачневшие генералы, переводя взгляд на отстранившегося от плеча принца юношу и, кажется, желая всё-таки дать тому по шее попозже ещё сильнее.              Наследный принц государства Сяньлэ мягко улыбался, рассматривая юношу, что вышел в прекрасном алом ханьфу, расшитым серебряными нитями и подвязанным роскошным поясом с рисунками цветов и зверей. Он выглядел обворожительно прекрасно в любом образе и с любым оттенком одежды, подобранным матушкой…              — Выглядит чудесно! — мягко улыбается государыня. — Я специально расшила этот пояс рисунком, похожим на твои серебряные наручи, чтобы создать хороший оберег от злых духов!              — Матушка… — удивлённый взгляд юноши тут же опустился на пояс. — Зачем вы портите себе зрение такими занятиями…              — Тебе не стоит переживать… Твоя матушка может вышивать на улице, днём во дворе и на свежем воздухе! Пойдёт только на пользу и успокаивает лучше любой медитации…              — Может, научите меня так шить? Я буду вышивать рисунки на одежде сам и дарить гэгэ! — сверкнув алым глазом, хмыкнул юноша. Вот только принц на данное предложение улыбнулся как-то странно… Вроде и радостно, а вроде и потерянно… — Гэгэ не хочет?              — Нет! Я буду рад всему, что сошьёт Сань Лан… Правда, пышные праздники на небесах предпочитаю не посещать, а в мире людей мне запрещено появляться перед последователями в истинном облике…              Князь демонов удивлённо приподнимает брови, вот только в следующий момент подходит ближе и осторожно утыкается лбом в плечо принца…              — Не расстраивайся, всё хорошо… — посмеивается Се Лянь.              — Если гэгэ пожелает, мы можем закатить такую пышную свадьбу, что нам все завидовать будут! — неожиданно предлагает Хуа Чэн, расслабляясь от поглаживаий по спине. — Или обычную, где будут присутствовать лишь близкие нам люди…              — А ты какую хочешь? — осторожно интересуется принц, будучи в принципе уверенным, что Хунхун-эр запросто мог бы закатить пир на все три мира при желании.              — Хочу такую свадьбу, чтобы гэгэ чувствовал себя комфортно и мог расслабиться… — хмыкает юноша, облачённый в алые одеяния. — Красивыми нарядами мне нравится красоваться только перед гэгэ и матушкой, а на мнения всех остальных как-то плевать.              — Тогда она может быть в самом деле небольшой… Пригласить только родителей, Советника, Госпожу Цзянь Лань, семьи генералов и командиров, Куан Ю с женой и детьми, Му Цина и Фэн Синя, — мягко улыбается принц, когда юноша укладывает подбородок ему на плечо и тихо посмеивается.              — Так и запишем, небольшую… На пару сотен человек, — Хуа Чэн пожимает плечами. — Нужно будет забрать все деньги с игорных домов…              — Сань Лан… Если тебе будет затруднительно, то можно немного урезать количество гостей…              — Сань Лану ни капельки не затруднительно… Если гэгэ завтра пожелает о большом, роскошном храме, то Сань Лан построит его вместе с организацией самой красивой свадьбы!              — Тем более родители помогут с организацией и оплатой всех свадебных расходов! — немедленно замечает матушка, поглаживая хитро ухмыльнувшегося сына по волосам. — Вам не стоит даже переживать о таких мелочах… Отдыхайте, наслаждайтесь временем, проведённым друг с другом, а мы с отцом уж проконтролируем все приготовления!              — Тогда прикажу направить деньги из Игорных домов прямо во дворец… А матушка может распоряжаться ими на своё усмотрение, — прыснув, замечает обнаглевший лисёнок, пусть и откровенно говоря не желает, чтобы все заботы ложились на плечи родителей…              Матушка и отец выглядели прекрасно… Они выглядели намного здоровее и лучше, чем тогда, когда им приходилось скитаться, но Хуа Чэна не покидало настойчивое ощущение неправильности… Какой-то скрытой, невидимой опасности, и пусть сейчас при помощи серебряных бабочек можно было следить за действиями чиновников, народа и даже своих игорных домов, что-то было не так…              — Мы с отцом планировали сегодня устроить банкет для чиновников, можете красиво нарядиться… Или если захотите, побыть одни, а то в последнее время все так и стараются вас отвлечь, — хмыкает государыня, поглаживая шатена по спине, и всё-таки вздыхает: — Вам так повезло друг с другом… Я так счастлива!              — Благодарим, матушка… — мягко отзывается Се Лянь, переводя взгляд на довольного наглого лиса, который сейчас тоже явно был вне себя от радости! — Тогда, пожалуй, сходим во внутренние покои, посидим в саду… Если пожелаете, можете тоже присоединиться.              — Лучше проведите время вдвоём, — улыбнувшись, немедленно заметила женщина. — Вам иногда стоит отдыхать ото всех, в том числе и от ваших родителей…              — Неправда! Ваше присутствие никогда нам не мешало! — осторожно замечает Хуа Чэн, трогательно приподнимая брови и слыша тихий смешок принца.              — Вы такие ещё дети… — хмыкает матушка, однако настаивает на том, чтобы они пошли отдохнуть только вдвоём, и Хунхун-эр в самом деле оказывается согласен с данной затеей! В саду, расположенном поблизости со внутренними покоями, пахло просто чудесно, и к тому же им быстро удалось найти не занятые гостями покои с кроватью, парой тумбочек, шкафом и низким столиком для письма.              Наследный принц государства Юнань присел на кровать, наблюдая за роскошным цветением роз за окном и вслушиваясь в тихий шум дождя… Ему давно не было столь спокойно, легко и радостно на душе, особенно когда Хуа Чэн также забирается на кровать и неожиданно принимается разминать крепкие плечи.              — Х-Хунхун-эр? — тихий вздох вырывается из груди прежде, чем приходит понимание того, что юношу не следовало сейчас так называть.              — Я надеюсь, что Его Высочество не будет против лёгкого массажа, исполненного этим скромным последователем! — сверкнув озорным взглядом, между тем сладким и низким тоном предлагает юноша, и принц не может сдержать судорожного вдоха оттого, как длинные пальцы без особого труда, заботливо и при этом немного жестковато разминают мышцы.              Как позже оказалось, техника массажа Хунхун-эра в самом деле изменилась в лучшую сторону, и, должно быть, этому массажу обучал его Советник. Конечно, действия последнего в данном плане были гораздо жёстче и беспощадней, но этот момент отлично компенсировался осторожностью Хуа Чэна. Только в какой-то момент Се Лянь не смог удержаться от тихого сдавленного полувздоха-полустона и почувствовал, как разом дрогнули обе руки юноши.              — Гэгэ, больно? — осторожно, даже немного испуганно интересуется юноша.              — Ни капельки! Я, должно быть, просто давно не уделял должного времени медитациям и расслаблению, — вздыхает принц и чувствует, как движения юноши становятся более осторожными. — С моим-то состоянием не удивительно…              — Простите, — нахмурившись, немедленно извиняется Хуа Чэн. — У меня просто практика была лишь на каменных статуях, вот и переборщил…              — Всё в порядке, — качает головой принц и чувствует, как прохладные руки замирают на несколько секунд. — У тебя золотые руки, и даже если секунду будет неприятно, после можно почувствовать хорошее расслабление.              — Гэгэ верно говорит, но это не относится к случаям, когда массаж делает Советник! — хмыкает юноша, стягивая с плеч принца верхние одеяния и слыша приглушенный смешок, помогает снять принцу ещё и рубашку. — Ложитесь… Сейчас один наглый лисёнок поможет вам расслабиться!              — Твой массаж, даже немного жестковатый, отличается от массажа Советника… — мягко замечает принц, укладываясь грудью на постель и видя, как глаз юноши сверкает в полумраке от любопытства.              — И чем же? — вот только вопрос задаётся крайне осторожно, и Се Лянь чувствует, как на кожу наносят несколько капель душистого, ароматного масла.              — Должно быть тем, что массаж Хуа-эра наполнен заботой, любовью и желанием вылечить, а не воспитать… — нервно хмыкает принц, пожимая плечами и чувствуя, как тёплые пальцы касаются поясницы… Неужели Хунхун-эр сменил облик только ради массажа?!              И всё же трудно сдерживать приглушенные вздохи, когда пальцы Хунхун-эра в самом деле действуют столь настойчиво и спустя какое-то время переходят на поясницу… Впрочем, действия юноши по-прежнему крайне осторожны и заботливы.              — Что это за синяки на гэгэ? — удивлённо интересуется демонёнок, замечая посиневшую кожу, практически скрытую тканью штанов… Всё внутри от этой картины мигом замирает от ужаса, когда рядом слышится нервный смешок.              — В моем дворце на небесах слишком скользкий пол в купальнях, пройдёт со временем…              — Вам не нужно терпеть боль и ждать, когда станет легче! — осторожно возмущается Хуа Чэн, слегка опуская штаны ниже и мигом залечивая синяк. — Теперь не нужно… Хотите, сделаем деревянный пол в вашем дворце? Я мог бы помочь с ремонтом…              — Х-Хунхун-эр, не нужно! В самом деле, мне всё равно на этот дворец, особенно после того, как ты вернулся, и я не планирую там жить… — покраснев до самых кончиков ушей, немедленно заметил принц и почувствовал лёгкий поцелуй чуть выше исчезнувшего синяка. — В-всё хорошо, не переживай…              — Я вовсе не переживаю… Теперь если вдруг захочешь упасть, я приложу все усилия, чтобы поддержать и помочь, — мягко хмыкает юноша, возвращаясь к плечам, и кажется, что Се Лянь в последний раз чувствовал такое умиротворение, когда кошка заходила к нему в комнату и принималась делать «массаж» своими лапками, пока сидела у него на спине… — И сделаю всё, чтобы гэгэ больше не чувствовал себя одиноким и покинутым!       — Я тоже сделаю всё, чтобы Сань Лан больше не расстраивался… — покивал Се Лянь, впрочем, не способный сейчас формулировать слова в длинные выражения, очень уж хорошо было!              — Ваше Высочество, вы прекрасны… — выдыхает юноша, оставляя несколько поцелуев между лопатками…              — Я ведь грязный, что ты делаешь… — посмеивается принц, решая повернуть голову и чувствуя, как демонёнок просто упёрся лбом ему между лопаток.              — Гэгэ совсем не грязный… — недовольно проворчал обнаглевший лисёнок, продолжая осторожно массировать поясницу и спустя какое-то время всё-таки отстраняясь. — Я так соскучился по вам…              — Я тоже очень сильно скучал, — мягко хмыкает Се Лянь и невольно улыбается от вида разморённого юноши. — Сань Лан… А не хочешь отправиться со мной в поместье сразу же после свадьбы?              — Лисята согласны… — уверенно закивал юноша, в данный момент напоминая совсем ещё мальчишку. — А родители тоже с нами поедут?              — Мы можем поинтересоваться, но, думаю, лучше съездить просто вдвоём, и даже слугам дать выходной в неделю, а лучше две…              Непревзойдённый князь демонов удивлённо приподнял брови, но всё же поспешил быстро закивать головой, не смея задавать вопросы, которые полезли в голову после подобного предложения… Вдруг гэгэ передумает и испугается оставаться с ним наедине? Он бы не посмел ничего совершать без согласия принца и всё же…              — Если вдруг гэгэ желает попробовать мою еду и гонит всех слуг именно для этого, они могут никогда больше не заниматься готовкой… К слову, убираюсь я тоже неплохо и даже вещи зашивать могу.              — Я сам мог бы готовить, тебе не обязательно брать всю ответственность на себя… Просто возможно, что матушка права и нам стоит провести хоть немного времени вместе один на один без людей, которые отвлекают нас.              — Угу, угу… Особенно без Фэн Синя и Му Цина, хотя было бы лучше, если бы они зажимались у себя во дворцах, а не здесь!              — Что делали? — удивлённо приподнимает брови принц и встречается взглядом с хитро усмехнувшимся демонёнком. — Постой… В каком смысле…              — В том самом, гэгэ, в том самом… — посмеивается юноша, сверкая озорным взглядом. — Хотя, признаться честно, мне сначала просто хотелось понаблюдать за тем, как они набьют друг другу лица… Кто ж знал, что они сразу в порыве драки целоваться полезут друг к другу…              — Сань Лан… — удивлённо и даже недоверчиво шепчет принц, когда юноша падает рядом и издаёт тихий смешок.              — Гэгэ не стоит переживать, бабочка Сань Лана не наблюдала больше, чем было дозволено…              — Этого не может быть…              — О, показать гэгэ этот момент? — неожиданно весело предложил Хуа Чэн и увидел, как лицо принца мигом приобретает цвет спелого помидора и мигом скрывается под одеялом… — Хах, гэгэ, почему ты прячешься?!              — Хунхун-эр, не надо так шутить, правда…              — Сань Лан бы не стал обманывать гэгэ и вправду может показать при помощи бабочки всё, что происходило… Но мы не будем делать так. Я не позволю себе причинить гэгэ боль в каком-либо виде….              — Этого не может быть! — пробормотал принц, слыша тихий заливистый смех и замирая. — Постой, если ты боишься причинить мне боль, как же у нас пройдёт первая брачная ночь?              — Гэгэ не стоит беспокоиться… — с лёгкой усмешкой на губах замечает юноша. — Если Его Высочество пожелает, то я могу быть снизу или же приложу все усилия к тому, чтобы моему драгоценному супругу не было больно… Этот скромный Сань Лан всегда добивается всего, что пожелает, и заранее обо всем узнал!              — П-постой… Тебе тоже не должно быть ни капельки больно, разве я смогу причинить тебе…              — Гэгэ переживает совершенно напрасно! — хмыкает юноша, продолжая бережно массировать поясницу принца и замечая: — Я уже немного экспериментировал и понимаю, как будет легче привыкнуть к ощущениям…              «Тебе ведь больно было от одного лишь массажа мышц» — приподнимая брови, настороженно подумал принц и осознал, что совершенно не интересовался данным вопросом… У него и мысли не возникало, чтобы позволять Хунхун-эру проходить через нечто подобное!              — Я изучу вопрос и подумаю, что можно сделать… — осторожно решает Наследный принц и видит, как лицо юноши озаряет неловкая улыбка.              — Это совсем не больно… Даже если немного перестараться, крови не будет и серьёзных последствий…              — Хунхун-эр… — строго обрывает Се Лянь, заставляя юношу мигом вздрогнуть и замолчать. — Я никогда не сделаю тебе больно, и если вдруг ты почувствуешь любые неприятные ощущения, проигнорируешь или скроешь от меня хоть что-то… Я накажу сам себя, ты меня понял?!              — Ваше Высочество…              — Если ты говоришь, что это можно сделать совершенно безболезненно, значит, расскажешь мне подробности или принесёшь книги, чтобы я изучил всё необходимое, но больно тебе не будет! — категорически выдохнул принц, встречаясь взглядом с Хунхун-эром и видя, как он слабо кивает.              — Я не стану терпеть боль… Но если гэгэ накажет сам себя, то я ведь тоже могу наказать себя за то, что оказался плохим женихом и из-за меня пострадал супруг…              Се Лянь не мог сказать точно, что чувствует… Ему хотелось сказать, что Хунхун-эр не может так делать, но тогда юноша вполне резонно заметит, что и Се Ляню подобной роскоши недозволенно. Вот только сердце замирало от страха того, что мальчишка решит вновь ощутить боль ради него…              — Ты не можешь использовать мои приёмы против меня же… — с тихим вздохом наконец-то прерывает молчание принц и видит, как на чувственных губах отразилась грустная улыбка…              — Его Высочество как-то сказал, что никогда не сделает мне больно… Даже если будет слегка неприятно, в самом деле не столь страшно, уверен, гэгэ пожалеет этого жалкого последователя, и после ведь мне всё равно станет легче…              — Мне не станет… Расскажешь мне обо всём и, если решу, что тебе больно или неприятно, сверху будешь ты… — заметил принц, прикрыв глаза и шумно вздыхая, когда юноша заканчивает с массажем и потирает руки друг об друга, чтобы, видимо, также увлажнить и свою кожу.              — На самом деле, там не сложно сделать всё без боли… Для начала нужно, чтобы ваш партнёр ни капли не боялся вас или того, что произойдёт, Его Высочество может испугаться уже от одного лишь наличия негативного опыта, поэтому я и предложил… Далее должно быть хорошее масло, способствующее расслаблению, правильная поза — для первого раза лучше будет лежать на животе, и прелюдия. Когда вы возбуждены, неприятные ощущения отходят на второй план, главное, чтобы их тоже было не сильно много. Некоторые возлюбленные могут по несколько дней готовиться к первому разу, осторожно растягивать партнёра и останавливаться, если будет сильно больно или страшно… Так будет, если вы пожелаете быть снизу. А ещё нужно дышать глубже, это помогает также уменьшить страх.              — Ты думаешь, что я тебе не доверяю? — удивлённо интересуется принц и чувствует, как кровать рядом с ним немного прогибается под весом чужого тела, и князь демонов осторожно замечает:              — Я думаю, что гэгэ может испугаться не из-за моих действий, а из-за неудачного первого опыта… Вам может опять стать очень страшно, и если из-за меня вернутся ваши приступы, Сань Лан себе не простит подобной ошибки! А меня один лишь ваш голос способен успокоить и подчинить, в хорошем смысле этого слова… Вы только не поднимайтесь, сейчас масло впитается и станет легче.              — Мне и не тяжело… — пожимает плечами принц, поднимая взгляд на юношу и осторожно замечая: — Я никогда не буду бояться тебя… Мой супруг очень чуткий, внимательный и милосердный, чтобы причинить мне боль специально… А неприятные ощущения можно потерпеть, если это поможет привыкнуть на несколько дней раньше и ощутить удовольствие.              — Гэгэ ощутит удовольствие, даже если Сань Лан будет использовать несколько пальцев, переживать об этом не стоит… — хмыкает юноша, как вдруг замирает от сведённых бровей супруга.              — А ты когда его ощутишь? Через несколько дней? И какой тогда в этом смысл, если только одному приятно… И только попробуй сказать, что тебе это неважно!              — Ваше Высочество, не ругайтесь… Этот ничтожный верующий понял и больше не будет так злить вас, — осторожно замечает Хуа Чэн, приподнимая брови в жалостливом взгляде и с лёгким удивлением смотря на принца, когда его утягивают в сторону постели и заставляют упасть рядом.              — Я не ругаюсь… Просто не хочу, чтобы ты жертвовал своим комфортом и удовольствием ради меня, — мягко замечает принц, удерживая мальчишку лишь одной рукой и вздыхая. — Каждый супруг должен заботиться о своём партнёре и разделять боль, удовольствие, горе и счастье в равной мере…              — Вы слишком настрадались, позвольте мне защищать вас от боли и горя… — покачал головой Хуа Чэн, словно сама мысль о возможности испытания Се Лянем чего-то подобного пугала его больше жизни.              — Тогда и я должен тебя защищать, всё поровну… — мягко замечает принц, зарываясь пальцами в чёрные волосы и понимая… Если завтра кто-нибудь посмеет что-нибудь ляпнуть при нём за Хунхун-эра, плитку в столице бессмертных придётся восстанавливать за свой счёт.              Потому что она будет пробита головами небесных чиновников, когда они посмеют что-нибудь ляпнуть в сторону этого очаровательного лисёнка! Вот только лёгкое напряжение, что весь вечер проскальзывало в разговоре, заметно угасло, стоило Хуа Чэну расположиться в постели как следует и прислониться лбом к плечу Се Ляня… Совсем, как раньше…              — Если ты ещё раз назовёшь себя ничтожным, я также себя накажу… — спокойно сообщает Се Лянь, поглаживая мальчишку по спине и чувствуя, как тот затаил дыхание и всё же осторожно уткнулся носом ему в плечо.