Кто же спасёт меня?

Мосян Тунсю «Благословение небожителей»
Слэш
В процессе
NC-21
Кто же спасёт меня?
бета
бета
автор
Описание
Се Лянь знал, что его никто и ничто не спасёт. Му Цин оставил его, а после произошедшего захочет ли его видеть Фэн Синь или его родители? Кто вообще захочет его после этого знать? Только странная чёрная тень своими криками не даёт юноше забыться, когда его грубо берут прямо на полу храма, где всего лишь пару минут назад кромсали мечом. Он хочет умереть...
Посвящение
Моей больной фантазии
Содержание Вперед

Глава 63. И драгоценные колечки, гребни, шпильки средь облаков волос то там, то тут видны.

      День свадьбы неумолимо приближался, и приходилось с головой погружаться в заботы, однако лишь одна треть из них были связана с предстоящим торжеством. Большая часть, конечно, принадлежала охранным приготовлениям, выведением некоторых чиновников на чистую воду и расследованием резни, что произошла в поместье Куан Ю через несколько дней после прибытия того в столицу государства Юнань.              Оставалось возблагодарить предчувствие Хуа Чэна, благодаря которому хозяев поместья нападавшие не смогли застать врасплох… Они только расправились с охраной, когда на них боевым порядком налетели серебристые, сверкающие бабочки, некоторые из которых настойчиво разбудили хозяина поместья и помогли спрятаться детям.              Вот только юный генерал пострадал довольно-таки сильно и едва не потерял в бою свою правую руку, но подоспевший на тот момент Его Высочество, по крайне мере, не позволил нападавшим убить кого-либо и без труда справился с нечистью, что сцепилась с охраной Куан Ю…              Что юноша мог сделать этим призракам, оставалось загадкой, однако и смертные в их рядах также были… Как оказалось позже, это были разбойники из одной провинции, которых пытались задержать за каннибализм и издевательство над обычным народом. Куан Ю уничтожил главу этих уродов, однако какой-то части удалось сбежать и даже спланировать нападение совместно с нечистью.              — Сань Лан, лежи в постели… — закончив с восстанавливающим и расслабляющим массажем, непреклонно приказал принц. — Ты несколько дней не спал и не кушал, заболеть хочешь перед самой свадьбой?              — Гэгэ, разве могут обычные люди объединяться с нечистью для убийства государственных служащих? — с тёплой улыбкой интересуется юноша, поигрывая в пальцах с алой бусиной. — Разве тебе не интересно? Я мог бы быстро допросить заключённых и после отдыхать…              — Куан Ю всё равно сейчас находится в госпитале, а Госпожа Куан у нас в гостях вместе с детьми… Тебе не о чем волноваться, — качает головой Наследный принц, укладывая ему на спину тёплую ткань, кажется, намоченную в отваре из каких-то масел и заставляя затаить дыхание. — Ты так заработаешь себе истощение…              — У меня сейчас много последователей, гэгэ не стоит беспокоиться… — прыскает со смеху князь демонов и в этот момент, накрытый большим тёплым полотенцем, кажется Наследному принцу озорным мальчишкой. С такими же нежными чертами лица, которые со временем лишь слегка заострились, и озорным, сверкающим глазом.              Вот только Хуа Чэну приходится замереть, когда Его Высочество наклоняется ниже, чтобы коснуться мягкими, тёплыми губами прохладного лба и ненадолго задержаться, словно пытаясь понять, говорил ли он правду.              — Я клянусь гэгэ, что со мной всё хорошо… Но если вам просто хочется поцеловать этого жалкого последователя, нужно целиться ниже!              — Смотри, прицелюсь… — мягко хмыкает принц, оставляя лёгкий поцелуй на ровном носике и прохладной щеке.              — Гэгэ, ну-у ниже… — посмеивается юноша, когда его мягко обнимают за плечи и оставляют поцелуй уже на шее, заставляя замереть и затаить дыхание.              — Сейчас кусну, если слушаться не будешь… — уткнувшись носом и губами в изящную, белую шейку, вздыхает Наследный принц. — И будешь на свадьбе с засосом ходить…              Юноша, облачённый в алые одеяния, очаровательно фыркает от смеха и всё же прикрывает свой единственный глаз, когда принц решает лечь на него и оставить поцелуй на мягких волосах. Хуа Чэн шутил и в принципе не претендовал на что-то серьёзное, ведь если они в самом деле любят друг друга, какая разница куда его будут целовать? Если вдруг Его Высочеству это кажется недопустимым… Не страшно!              — Хунхун-эр, ты расстроился? — заметив померкшую лисью улыбку на этом очаровательном лице, поинтересовался принц. — Ты… Прости… Я просто не уверен, что твой первый поцелуй должен запомниться запахом целебных масел в этой комнате… И не совсем уверен, что в принципе умею достойно…              — Ваше Высочество, вы самое прекрасное Божество на свете… — покачал головой юноша, приоткрывая глаз и вновь улыбаясь. — Всё хорошо… Я решил пошутить и никогда не стал бы требовать от вас чего-то, в чём вы не уверены.              — А ты самый прекрасный последователь, — выдыхает Се Лянь, приподнимаясь и принимаясь осторожно разминать плечи юноши через ещё тёплую ткань. — Но ещё раз я услышу из твоих уст слово ничтожный, по отношению к самому себе, и будешь лечиться у Советника…              — Гэгэ не может бросить Сань Лана на этого старикашку… Он ведь убьёт меня! — с лёгкой улыбкой заявил юноша, однако вздрогнул, когда принц похлопал его по бедру и видимо решил прилечь рядом, обнимая его и укрывая тёплым одеялом сверху. — Если Его Высочество решил отогреть обнаглевшего демона…              — Ты не обнаглевший демон, а озорной лисёнок, который сейчас получит по мягкому месту, если продолжит говорить глупости… — вздыхает Наследный принц, покачав головой и утыкаясь носом в крепкое плечо. Они в самом деле с этим нападением двое суток без сна провели, и пусть он не сильно требовался небожителям и непревзойдённым демонам… Иногда хотелось отдохнуть, просто лёжа в постели и обнимаясь друг с другом. — Всё будет хорошо, отец сказал, что разберётся в причинах произошедшего…              Хуа Чэн невольно улыбается, наблюдая за столь очаровательной картиной и чувствуя, как мёртвое сердце сжимается от мыслей о любви, преданности и величественности принца лежавшего перед ним.              — Кто раз познал безбрежность моря,       Того иные воды уж не удивят.       И никакие облака не назову я облаками,       Помимо тех, что над горой Ушань парят.       Пройду сквозь заросли других цветов, не обернувшись,       Не интересна мне их красота.       Подмогой в том мне твёрдость духа лишь наполовину,       А остальное — ты, любовь моя.              — Хунхун-эр… — мягко улыбается принц, чувствуя, как его мягко целуют в лоб и осторожно обнимают, перевернувшись на бок.       — Родник с горы стекает по ступеням, ленивой змейкой камни огибая.       И малый терем в персиковой роще в цветочном пышном море утопает.       Лениво изучать трактаты дао, ещё с постели не поднялся я.       Сквозь занавеску из хрустальных бусин уж лучше полюбуюсь на тебя.              — Гэгэ… — прыскает со смеху очаровательный юноша. — Мы будем читать стих в обратном порядке? Неужели тебе не нравится пятый стих…              — Он звучит гораздо печальнее, чем третий… — вздыхает Наследный принц, пожимая плечами. — А печалей мне и так хватило…              — Какие печали бы не возникли на вашем пути, ваш ничтожный последователь всегда будет рядом… — хмыкает юноша, поправляя одеяло, что так и норовило сползти с изящного плеча Его Высочества, да опускаясь ниже, чтобы уткнуться лбом в мягкую ткань.              Наследный принц шумно вздыхает, качая головой и неожиданно решая хлопнуть юношу по бедру и услышать шумный вздох.              — Ваше Высочество…              — Хунхун-эр, сейчас уложу кого-то к себе на колени и исполню мечту всей жизни Фэн Синя! Нельзя так отзываться о самом себе! — пригрозил Се Лянь, однако невольно замер, стоит заметить, как юноша, уткнувшийся в его плечо, неожиданно задрожал. — Х-Хунхун-эр? Прости, я сделал тебе больно? Я же не сильно…              Вот только в следующий момент до ушей донёсся приглушенный смех.              — Я совсем не против, если гэгэ решит слегка отшлёпать меня… Знаете, я читал о подобной практике в одной жёлтой книжонке, но не ожидал, что гэгэ такое нравится…              Се Лянь шумно выдыхает, прикрыв глаза и чувствуя, как лицо опаляет жаром.              — Сань Лан, это не смешно!              — Сань Лан согласен на всё, что предложит гэгэ… — посмеивается бессовестный лис, поднимая взгляд на принца с искорками озорства во взгляде. — Этот ничтожный лисёнок…              Се Лянь опасно прищуривается, всё-таки отойдя от смущения и ещё раз хлопая по мягкому бедру, прежде чем приняться щекотать обнаглевшего в край юношу, что, видимо, решил довести его сегодня до смерти от смущения! И только тогда Хуа Чэн начинает пытаться вырваться и просит пощадить его…              Впрочем, веселье быстро прерывается, когда юноша едва не сваливается с кровати, и принц всё-таки затаскивает его обратно под одеяло, убирает успевшее остыть полотенце в тазик с душистой водой и просит слуг вылить воду в саду.              Разве что было похоже, что Хунхун-эру совсем не нравилось лежать одному, пока Се Лянь наводил в спальне порядок и заканчивал приготовления ко сну… Матушка с отцом не были против, чтобы они спали вместе и всё же настоятельно просили воздержаться пока что от ночных посиделок допоздна, а также не доводить Советника до сердечной болезни и не оставлять на видных местах следов от укусов или засосов. Не то чтобы Се Лянь понимал, чем второе отличается от первого, но пообещал сильно не увлекаться… К тому же, их первый раз, как и поцелуй, должен был произойти в достойной обстановке и со всеми соблюдёнными приготовлениями.              — Ваше Высочество, Хунхун-эру холодно… — сверкая озорным взглядом, неожиданно заявляет юноша.              — Если маленькие лисята получше следили бы за своим здоровьем, Его Высочество сейчас не убирал бы масла, а лежал с ними в постели, — хмыкает Наследный принц.              — Лисята обещают, что не посмеют заболеть перед свадьбой… — невольно улыбается непревзойдённый князь демонов. — Я бы не посмел солгать Наследному принцу…              — Сейчас прилягу к тебе… Кстати, что там с игорными домами? Много проблем возникло, может, следует подключить солдат для помощи?              — Всё в порядке, — покачал головой юноша. — С этими ничтожествами не сложно было разобраться, посидят парочку недель в темницах и подумают над своим поведением… Только придётся провести там немного времени, чтобы привести всё в порядок, но гэгэ вполне может отправиться со мной… Установлю там магические барьеры, чтобы никто не смел воровать ничего из нашего игорного дома, и хоть покажусь своим подчинённым.              Юноша, облачённый в алые одеяния, невольно приподнял брови, когда принц как-то хитро улыбнулся и опустился рядом, чтобы неожиданно помочь убрать заколку из волос своего жениха и оставить её на тумбочке.              — Это ведь твой игорный дом… Ты его выиграл. Если вдруг тебе не захочется отдавать выручку родителям, ничего страшного не произойдёт.              Отец с матушкой, по всей видимости, не особенно рассчитывали на эти деньги, оттого и не прогоняли тех ублюдков… Им было не столь важно получить оттуда прибыль, сколько сохранить дело Хунхун-эра на плаву.              — Это наш игорный дом и наше поместье… Мне кажется, что в семье не должно быть категоричного понятия «моё» или «твоё», гэгэ и родители никогда меня не обманут и не используют, зачем же пытаться всё делить? — пожимает плечами юноша, невольно жмурясь, когда тёплые губы оставляют поцелуй на переносице и в комнате гаснут свечи.              — Мой Хунхун-эр самый очаровательный жених во всех трёх мирах… — поигрывая с бусинкой, вплетённой в косицу Хуа Чэна, заявляет Сяньлэ и невольно вздрагивает, стоит услышать шорох на балконе…              Юноша, облачённый в алые одеяния, сверкает чёрным глазом и мигом приподнимается, призывая Эмин оказаться у него в руке… Вот только не проходит и пары секунд, как некто подкрадывается ближе к балконной двери и, по всей видимости, решает продолжить подслушивать их разговор.              — А вдруг это Цоцо? — приподняв брови, одними лишь губами шепчет Се Лянь и видит, как князь демонов сверкает полным ярости взглядом, одними губами прошептав: «Демон».              Неужто напавшим на семью Куан демонам удалось выжить?! Тогда сейчас в опасности были не только они, но и матушка с отцом, чьи комнаты также были с открытыми балконами… Сань Лан планировал установить барьеры сегодня, но вот принц спешки не разделил, неожиданно осознав, что жених за несколько дней ни разу не прилёг!              С ладони сползает шёлковая лента, которая белой молнией устремляется в сторону балкона и без труда проскальзывает под дверью, лишь за несколько секунд расправляясь с наглым вторжением… Вот только чего принц в самом деле не ожидает услышать, так это…              — Твою мать! Да твою ж мать, это что такое?!              Отвратительная брань никак не сочеталась в голове принца со знакомым голосом младшего, двоюродного брата… Наследный принц бывшего государства Сяньлэ, немедленно поднимается с постели и раскрывает дверь, замечая вышедших на балкон отца и матушку, облачённых в ночные одежды с накинутыми на плечи тёплыми белоснежными платками и распущенными волосами.              — Ци Жун? — удивлённо интересуется Се Лянь, непонимающе переглядываясь с родителями. Сань Лан также выходит на балкон с распущенными волосами, одетый лишь в штаны и нижнюю белоснежную рубашку, останавливаясь рядом с ним и с лёгким интересом рассматривая связанное недоразумение.              — Царственный брат, какого хрена ты спишь в одной постели с мужчиной?! И что это вообще всё значит?! Развяжи меня, немедленно!              — Ещё одно ругательство, и ты полетишь связанный прямиком с балкона… — прищурившись, немедленно предупреждает Хуа Чэн, заметив во взгляде матушки лёгкий стыд и жалость по отношению к связанному парню.              — Это мой жених… — спокойно сообщает принц, отзывая Жое и потирая точку между бровей. — Как ты вообще здесь оказался и почему прятался под окнами, как какой-то преступник?!              — Ж-жених?! — поражённо переспрашивает юноша, облачённый в зелёные одежды, переводя взгляд с Хуа Чэна на Се Ляня и обратно. — Т-то есть вы сейчас…              — Лянь-эр, сейчас мы подойдём, не ругайтесь на него… — обеспокоенно просит государыня, также взглянув на Хунхун-эра, что предельно спокойно кивнул.              — Сань Лан, тебе нужно одеться, простынешь ведь… — нахмурившись, немедленно заметил принц и тут же замер, кажется запоздало осознав свою ошибку.              — Что за чушь ты несёшь?! Он же демон, как он может простыть?! –громко возмущается младший двоюродный братец.              — Ци Жун, ещё одно ругательство, и я прикажу выпороть тебя! — замечает отец, с тихим вздохом отправляясь в спальню и, видимо, также планируя одеться…              Впрочем, спустя пару минут всё же оба родителя оказались у них в спальне. Матушка, как и Хунхун-эр, не стали собирать волосы в высокие причёски и лишь облачились в более закрытые, тёплые одежды, но единственным, кто выглядел, сейчас очень странно, был Ци Жун… Бледный, со скрещёнными на груди руками и надувшийся оттого, что Сань Лан пару раз пнул его в сторону комнаты.              — Ваше Величество, этот наглец пинать меня решил, прикажите сломать ему ногу…              — Что ты задумывал, стоя на балконе и дожидаясь момента, когда в комнате погаснет свет?! — зарычал Хуа Чэн, всё ещё держа руку на поясе с ятаганом.              — Тьфу… Что там можно было задумывать?! Я просто сильно удивился, когда услышал из спальни дворца, в котором должны были жить отпрыски Лан Ина, голос своего двоюродного братца и решил убедиться, что не ошибся…              — Ци Жун, так не делается! Даже если ты думал, что здесь не твоя семья живёт! — приподняв брови, строго заявила матушка, однако вздрогнула, стоило Хунхун-эру схватить того за ворот одеяний и поднять над землёй. — Хуа-эр!              — А он не только решил подслушивать, но ещё привести сюда демонов-людоедов, верно?! — прорычал юноша, облачённый в алые одежды и увидел, как во взгляде обнаглевшего демона в самом деле мелькнул страх.              — Эй, эй, ты, немедленно поставь меня на землю! Я ведь не знал, что здесь моя семья живёт!              — Вот из-за кого пострадал Куан Ю… — прошипел Хуа Чэн, заставляя принца удивлённо распахнуть глаза и мигом сложить два плюс два…              Ци Жун отчего-то думал, что в Юнани по-прежнему правит семья Лан Ина, и оттого организовал нападение сначала на одного из главных генералов, а после пробрался во дворец, чтобы расправиться ещё и с ними!              — Отпусти его… — вздыхает отец, вот только тяжесть в родном голосе заставляет насторожиться… Неужели ему сойдёт всё это с рук?! — Где сейчас эти демоны, о которых ты говоришь?              — Их уже нет… — спокойно сообщает Хунхун-эр, отпуская юношу, облачённого в зелёные одежды, и заставляя тем самым его грохнуться на пол.              — Хорошо…              — Ваше Величество, п-постойте… Вы не понимаете! Я всё слышал, этот обнаглевший демон заигрывал с моим царственным братом и стихи ему читал!!! — неожиданно заявляет Ци Жун и удивлённо смотрит на государыню, что прыскает со смеху и закрывает рот рукавом.              — Жун-эр, этот юноша жених твоего царственного брата может себе позволить читать ему стихи… А вот ты ведёшь себя некрасиво, и если Хуа Чэн говорит правду, то нам предстоит с тобой серьёзно побеседовать! Разве можно нападать на простых людей?! Ты же потомок царственного рода, как ты можешь, даже обратившись призраком, вести себя так недостойно?!              — Они лишили нас власти! — неожиданно заявил юноша, и принц согласился бы…              Если бы этот идиот не перерезал по ошибке своих и для начала хотя бы попытался выяснить, кто управлял государством Юнань на данный момент! Это была не такая уж и скрываемая информация! И Хунхун-эр волком смотрел на двоюродного брата, должно быть, и за тот случай с мешком, и за раненного Куан Ю и смерть десятка солдат из его охраны…              Се Лянь осторожно касается рукава юноши и притягивает его к себе, чтобы не позволить натворить глупостей.              — Всё равно нельзя вести себя так… — мягко пресекла матушка, также видимо заметив помрачневшее лицо Хунхун-эра и поглаживая его по плечу. — Ложитесь спать, а мы пойдём поговорим с Жун-эром…              — Он может быть опасен для вас… — замечает юноша, облачённый в алые одежды, опасно прищурившись. — Он обратился демоном, перебил стражу Куан Ю, который служил при Сяньлэ, и неужели не знал, кто живёт в этом дворце?! Это ничтожество планировало напасть на нас…              — Неправда! Я никогда не посмел бы напасть на тётушку! Я на идиота похож?! — взвился демон, переводя взгляд на старшего брата, что посмотрел с лёгким сомнением на юношу в красных одеждах и потёр точку между бровей. — Я вообще только недавно в столицу прибыл, откуда мне было знать?! И когда дети этого ублюдка генерала сидели и учились вышивать, им рассказывали о техники вышиваний и нарядов народа Юнань! Поэтому я и решил…              — Я тебя уничтожу! — вскинув руку, зашипел демон и тут же вздрогнул, когда на плечо легла тяжёлая ладонь государя.              — Хуа Чэн, тебе не стоит поднимать руку на двоюродного брата Се Ляня… — вздыхает мужчина, покачав головой и видя, как собственный сын полным ярости взглядом поглядывает в сторону младшего брата. — Приведите себя в порядок вместе с матушкой и спуститесь вниз…              — Ха-ха, слышал?! А то всякая одноглазая шваль себя здесь уже главной почувствовала… — вот только Ци Жун, видимо, не ожидал, что прилетит откуда не ждали — Се Лянь не жалея, отвесил своему двоюродному брату удар ногой по лицу, заставляя мигом впечататься в деревянные доски, и схватил его за шиворот ещё до того, как матушка и отец попытаются остановить его.              — Ещё хоть раз я от тебя услышу какую-то брань в сторону Хуа Чэна или людей, которых ты убил, тебе ни матушка, ни отец не помогут, понял?! — прошипел принц, подняв демона за горло, но видя, как лёгкий страх всё-таки отразился в глазах матери, и Хунхун-эр заметил это… Уронил Ци Жуна обратно на пол. — Молча поднялся и вышел отсюда…              — Наш драгоценный сын… Так делать нельзя, — вздохнул государь, потирая виски и покачав головой. — У меня аж сердце заболело, когда ты его ногой ударил…              — У Хунхун-эра тоже иногда сердце болит… И ему тоже иногда бывает обидно, представляете, отец?! — взвился принц, бросив взгляд на демона, что едва поднялся, и тут же чувствуя, как Хуа Чэн придерживает его за плечи.              — Гэгэ, всё хорошо, правда…              — Мы бы наказали его потом… Разве когда-то оставляли безнаказанными его проступки? — покачал головой мужчина, наблюдая за тем, как жена осторожно протянула руку облачённому в зелёные одежды юноше.              — Конечно, теперь вы спокойно можете запереть его в комнате… Я ещё не церемонился с предателями, которые вместе со своими союзниками нападали на наших людей! — вздыхает принц, однако всё же чувствует, как сердце сжимается, когда матушка подходит к посеревшему отцу и поглаживает того по плечу.              Но Фэн Синь также когда-то пострадал, и если тот остался вместе с ними, то Ци Жун… Се Лянь помнил, как младший двоюродный братец при побеге из дворца начал обвинять во всём его, совершенно не стесняясь в выражениях, а потом… Решил отправиться за драгоценностями в дворцовую сокровищницу, в момент, когда солдаты Юнани прорвали оборону дворца и пришлось спасаться бегством вместе с двоими слугами да родителями.              — Хватит вам ругаться… Жун-эр обо всём честно расскажет нам, и мы примем решение о его наказании, а вы, если ему не доверяете, можете пойти с нами, только не ругайтесь. Хунхун-эр, ты прости его, это моё дурное попустительство в его воспитании виновато.              — Вы здесь ни при чём, — покачал головой юноша, мигом понимая, что не стоит заставлять сейчас родителей лишний раз переживать и нервничать… Матушка и так последнее время выглядела бледно и ослаблено. — Я не обижаюсь на него за эти слова, но вот за Куан Ю и его охрану пусть отвечает по закону!              Наследный принц государства Сяньлэ шумно вздохнул, отправившись вместе с отцом и Ци Жуном в сторону выхода из спальни и спускаясь в обеденный зал, где они хотя бы не будут мешать никому отдыхать… Ци Жун в самом деле сообщил, что планировал сначала вырезать семью одного генерала, который несколько раз переходил уже тому дорогу, а после собирался уничтожить императорскую семью, находившуюся во дворце…              Вот только ничего узнать заранее в самом деле не потрудился, пусть и не видел в этом особой проблемы, ведь обязательно бы остановился, когда увидел матушку и отца… Во всё происходящее верилось с большим трудом, но ещё меньше верилось в то, что отец не оставит данный поступок безнаказанным.              — Ты же потомок императорского рода… Зачем вести себя подобным образом? — вздохнул мужчина, потирая точку между бровей. — Лянь-эр, ты можешь наложить на какую-нибудь спальню ограничивающее заклинание?              — Могу… У нас в принципе ещё и темница есть… — спокойно заметил Сяньлэ, складывая руки на груди.              — Братец, ты чего… — нервно усмехается юноша, однако быстро переводит взгляд на зашедшую в комнату матушку вместе с Хунхун-эром. — Из-за этого ты хочешь меня в темницу отправить?! Ну, погорячился, назвал женишка ничтожеством… Ты, между прочим, тоже погорячился, когда меня ногой огрел!              — Ещё раз ты что-нибудь скажешь Хуа Чэну и тогда узнаешь, что бывает, когда я горячусь, — мягко хмыкает принц, складывая руки за спиной и видя, как удивлённо приподнимаются брови двоюродного брата.              Хуа Чэн едва слышно хмыкнул, подходя к нему из-за спины и бережно обнимая за талию, прежде чем положить подбородок к нему на плечо…              — Гэгэ, подумаешь… Пусть посидит в комнате, подумает над своим поведением, и матушка с отцом хорошо выспятся, — мягко заявляет хитрый лисёнок. — А Куан Ю потом с ним ещё побеседует…              — Я вообще-то вернулся к тётушке! И нечего меня снова пытаться запереть в комнате!              — Пусть в самом деле посидит в темнице… — неожиданно заявляет отец, заставляя Се Ляня и Ци Жуна поднять удивлённые взгляды на него одновременно. — Поставите магический барьер на пять дней. Такое поведение недопустимо для членов императорской семьи, так же как и грязная брань.              — Тётушка… — мигом переводя взгляд на государыню, выдохнул зелёноглазый демон.              — Тебе следует в самом деле подумать над своим поведением, — вздыхает государыня, прикрывая глаза и качая головой.              — Я не ожидал от тебя подобных поступков и поведения, а ещё тебе предстоит извиняться перед генералом, семью которого едва не убили по твоему приказу! — мрачно заметил Се Лянь, переводя взгляд на Хуа Чэна. — И перед Хуа Чэном…              — Но бросать меня в темницу из-за каких-то охранников разве справедливо?! — возмущается юноша и тут же дёргается, когда Хуа Чэн подходит ближе и делает взмах рукой.              Даже Се Лянь невольно вздрагивает в этот момент и растерянно смотрит на зелёную фигурку болванчика, покачивающегося из стороны в сторону с невероятно глупым выражением на лице.              — Что с ним?! — испуганно интересуется государыня, мигом опускаясь на колени перед игрушечной фигуркой и слыша тихий смешок жениха.              — Это для того, чтобы без труда дотащить его в темницу и не выбить ему парочку зубов по дороге, — хмыкает юноша, облачённый в алые одеяния, опускаясь рядом с матушкой и щёлкая игрушечную фигурку по голове. — Он в любом облике выглядит глупо…              Се Лянь прыскает со смеху, не в силах наблюдать за озорными искорками, что сверкали в чёрном глазу, однако слышит сбоку усталый вздох отца и запоздало понимает, что, должно быть, ему было не легко принимать подобное решение, особенно по отношению к двоюродному младшему брату принца…              — Отец…              — Лянь-эр, делайте всё, что необходимо, и ложитесь спать… — покачал головой мужчина, переводя взгляд на поднявшегося Хуа Чэна. — Может, в самом деле стоило раньше его воспитывать…              — Никогда не поздно начать воспитывать наглых демонов… — посмеивается Хуа Чэн, забравший фигурку и подходящий к принцу ленивой походкой. — Верно, гэгэ?              — Ты тоже уже что-то успел натворить? — удивлённо интересуется мужчина и видит, как болванчик на руке Хуа Чэна неожиданно начинает подпрыгивать.              — Вовсе нет… Этот лисёнок готов слушаться гэгэ беспрекословно, — хмыкает юноша, однако грустная улыбка, мелькнувшая на лице матушки, заставляет мигом сделаться серьёзным и заверить: — Я принесу этому обнаглевшему демону супа и чая… Матушке не стоит переживать.              — Хунхун-эр… — невольно улыбается государыня, подходя ближе и поглаживая юношу по плечу. — Ты такой чуткий, как же Лянь-эру повезло с таким прекрасным женихом!              — Ложитесь спать, — осторожно кивает Се Лянь, складывая руки за спиной и улыбаясь от вида смущённого Хуа Чэна. — Нам сон не столь сильно важен. Я займусь супом и чаем, а Хуа Чэн отнесёт Ци Жуна в темницу.              — Спокойной ночи, мальчики… — осторожно кивает государыня, поглаживая по голове игрушку на руке Хунхун-эра. — Какой ужас… Как же теперь перед Куан Ю объясняться, разве может заточение в темнице искупить вину за убитых людей?              — Сладких снов, — мягко кивает Хуа Чэн. — Я сам с ним поговорю, пообещаем перевоспитать, всё равно демонов нельзя убить, если не отыскать их прах… А вы отдыхайте, как следует, а то к вам придёт злой Советник и притащит с собой пиявок и пчёл. Матушка, отец, а я могу попросить один подарок на нашу свадьбу? Так, небольшой указ императора, касающийся запрета о ловле пиявок и пчёл.              — Лучше тебе придумать какой-нибудь другой вариант подарка на свадьбу, — хмыкает Его Величество, качая головой. — Советнику не составит труда купить пчёл в другом государстве или же на небесах.              — Не справедливо… — вздыхает Хуа Чэн и, когда родители уходят, приближается к Се Ляню, чтобы отдать ему болванчика. — Гэгэ, позволишь лучше мне еду разогреть? Я скоро приду…              — Как пожелаешь, — соглашается принц, переводя грозный взгляд на болванчика. — А с тобой мы ещё поговорим…              — Гэгэ, не стоит расстраиваться из-за всяких ничтожеств… — отмахивается Хуа Чэн, сверкая озорным взглядом и качая головой. — До свадьбы есть ещё время, перевоспитаем… Книжек бы ему в темницу принести, можно взять старый сборник по этикету, нам ведь уже не нужен!              — И то верно… — вздыхает Сяньлэ, отправляясь в сторону темницы и вместе с Ци Жуном дожидаясь там Сань Лана в полной тишине… Разве что этот болванчик в ярости прыгал по всей камере, но сделать ничего не мог.              А вот юноша, облачённый в алые одеяния, вернулся довольно-таки быстро вместе с супом, чаем, печеньем, поставленными на подносе в одной руке и стопкой связанных между собой книжек в другой руке.              — Если вдруг решишь разлить то, что я для тебя разогрел, кушать тебе не принесут ещё ближайшие три дня… — хмыкает князь демонов, заставляя принца поднять на него удивлённый взгляд. — Ну, если не выльет, тогда завтра могу ещё принести супа… Или того, что приготовит матушка! Печенье получилось замечательное!              — Она очень старалась научиться готовить к твоему возвращению… — мягко хмыкает принц, пусть мысленно отмечает, что выпечка — это единственное, что матушка научилась прекрасно готовить!              Государыня всё-таки понимала, что свержение власти после её повторного возвращения — не редкость. Не желая вновь оказаться один на один с жестокой реальностью, она иногда училась готовить, помогала зашивать одежду солдатам, пусть перед этим её и тщательно отстирывали служанки, и в принципе много заботилась о простом народе, занимаясь благотворительностью и устройством простых людей на работу.              — Я нам тоже взял печенье, идёмте… — хмыкает юноша, сверкая озорным взглядом и открывая дверь, чтобы пропустить принца вперёд и выйти вслед за ним.              И только после этого возвращает Ци Жуну человеческий облик.              — Будешь кричать, вернусь и заткну тебе рот тряпицей вон с той койки… — спокойно предупреждает демон, опасно прищурившись и видя, как юноша, облачённый в зеленые одеяния, сидит на полу, видимо, ещё не до конца отойдя от техники перевоплощения.              — Идём спать, — вздыхает принц, покачав головой и беря его за руку. — Спокойной ночи, Ци Жун…              — Иди-ка ты нахер, царственный братец! — закричал демон, мигом дёргаясь к двери и понимая, что она заперта…              — Сань Лан, не обращай внимания, пойдём… Нам завтра ещё нужно будет навестить твоего друга в больнице, — вздыхает принц, когда юноша дёргается в сторону темницы и его приходится перехватить за руку.              Се Лянь не мог сказать точно, что чувствовал, понимая, кем стал Ци Жун… Родители не станут наказывать его по-настоящему. Более того, скорее простят подобную неосмотрительность, и придётся сохранить данную тайну ещё и от Куан Ю, чтобы не выглядеть в глазах генерала и его семьи в невыгодном свете…              — Гэгэ, не переживай, — вздыхает Хуа Чэн, ступая рядом с ним и заводя руки за спину. — Это ничтожество не стоит траты твоих нервов, лучше расслабиться, выпить тёплого чая и сходить в сад. Если, конечно, не хочется спать…              — Не хочется… — согласился Наследный принц государства Сяньлэ, как вдруг распахнул глаза, стоило юноше подхватить его на руки и спокойно пойти вверх по лестнице.              В темнице было темно, но даже так принц различил тёплую улыбку и почувствовал, как волна дрожи проходит по телу от низкого, бархатистого тона:              — Сходить в сад и почитать гэгэ стихи… Посмотрите, какой этот Сань Лан бессовестный, бесстыжий и наглый!              — Меня всё абсолютно устраивает… — сложив руки на груди, вздохнул Наследный принц. — Но ещё раз Сань Лан о себе плохо отзовётся, и я в самом деле накажу его…              — Найти гэгэ книжку, которую я читал? — прыскает со смеху юноша, и мёртвое сердце замирает, когда рядом с шеей слышится тихий смешок.              — Зачем же? Я вполне смогу и сам написать тебе примеры для занятия каллиграфией на несколько недель вперёд…
Вперед

Награды от читателей

Войдите на сервис, чтобы оставить свой отзыв о работе.