
Автор оригинала
ToadlilyAUs
Оригинал
https://archiveofourown.org/works/47081227?view_full_work=true
Пэйринг и персонажи
Метки
Психология
AU
Hurt/Comfort
Ангст
Нецензурная лексика
Неторопливое повествование
Обоснованный ООС
Слоуберн
Смерть второстепенных персонажей
Упоминания пыток
Упоминания селфхарма
Полиамория
Разговоры
Упоминания изнасилования
Характерная для канона жестокость
ПТСР
Аддикции
От врагов к друзьям к возлюбленным
Насилие над детьми
Панические атаки
Небинарные персонажи
Нездоровые механизмы преодоления
Сет Гордон жив
Описание
Нил был в бегах со своей матерью на протяжении трех лет, а затем его отец настиг их. И после того, как его, в конце концов, передали Воронам, его жизнь уже никогда не была прежней.
После еще трех лет жестоких тренировок и издевательств со стороны Рико и Тэцудзи его жизнь снова меняется в тот день, когда Кевин Дэй убегает к Лисам, оставляя их с Жаном Моро страдать от последствий.
Примечания
Дополнительно к описанию:
Еще через шесть отвратительных месяцев после этого, летом перед его давно обещанным дебютом, ему, наконец, разрешают покинуть гнездо... но он все еще далеко не свободен.
По мере того как растет список друзей и союзников, растет и список его проблем. Какую часть себя он готов отдать, чтобы обезопасить важных для него людей? И сколько лжи и секретов он сможет нагромоздить друг на друга, прежде чем его карточный домик рухнет?
Дополнительно: этот фик написан под настоящее время/современное. Здесь нет телефонов-раскладушек, но есть смартфоны
Жесткий слоуберн, где вы будете материть буквально всех и вся, так что будьте готовы (слоуберн оооочень длинный)
также скажу сразу, здесь описывается психология и психологические реакции, которые случаются в реальности
отношения будут строиться методом проб и ошибок, это не мелодрама, здесь жандрилы НИКОГДА не были в отношениях (они не профи в отношения и они явно не читали сотни фф, чтобы знать, что правильно, а что нет), они поломаны жизнью
про будущие вопросы: автор консультируются со своими друзьями, состоящими в полиаморных отношениях, поэтому здесь живой пример тому, как могут развиваться полиаморные отношения
в моем тгк (https://t.me/moorerory) есть арты от автора истории
Часть 62
23 ноября 2024, 04:00
Эти выходные выдались долгими.
Перелет в Нью-Йорк. Общение с Рико. Встреча с Жаном. Фотосессия, за фотосессией, и еще одна фотосессия. Бессчетное количество папарацци и миллион интервью, которые были даны в промежутках между всем этим.
Было за чем угнаться… но они, должно быть, проделали достаточно хорошую работу, играя по обе стороны баррикад, потому что споры в сети о его и Жана (предполагаемой) сексуальной ориентации никогда не были такими жаркими.
Предварительные фотографии, на которых они с Жаном позируют в кроссовках Nike с радужной подошвой, привлекли внимание одной стороны. Снимки папарацци, на которых они разговаривают с несколькими женщинами-моделями, попавшими в поле зрения, привлекли внимание другой стороны. Фрагменты поздних ночных шоу и размытые снимки, на которых они гуляют по Центральному парку для съемок, каким-то образом использовались для оправдания и того, и другого. И все это время они были так заняты тем, что говорили и делали то, что говорили им, что у них едва хватало времени сказать или сделать что-то реальное.
Но он увиделся с ним.
Он поговорил с ним.
Они обменялись несколькими объятиями и меньшим количеством приемов пищи.
Хоть чем-то.
И Нил вернулся в самолет до Пальметто, чувствуя себя гораздо спокойнее (даже несмотря на суматошный хаос последних двух дней, проведенных в переполненном городе).
В семь утра понедельника, когда Ваймак отвез его и Кевина обратно из аэропорта в Лисью Башню, и Нил не был уверен, должен ли он удивляться или нет, увидев Эндрю, прислонившегося к ожидавшему его Мазерати.
Они с Кевином обменялись неуверенными взглядами, когда заметили его, но Нил кивком велел ему отправляться в постель, чтобы он мог поговорить с Миньярдом наедине.
Они по-настоящему не разговаривали после инцидента на «вечере кино», и после нескольких дней, чтобы остыть (и напряженных выходных, чтобы отвлечься) Нил решил, что им пора обсудить все чуть получше, чем в прошлый раз.
— Как Нью-Йорк? — Спросил Эндрю, как только подошел поближе.
— Воняет. Он весь пропитан кленовым сиропом и мочой.
Эндрю хмыкнул и кивнул сам себе, прежде чем кивком головы указать на машину.
— Не хочешь отправиться в еще один мини-отпуск?
— Сегодня учебный день. — Заметил Нил.
— Это значит «нет»?
Нилу потребовалось примерно столько же времени, сколько нужно, чтобы моргнуть, обдумывая, прежде чем молча обойти машину, открыть дверцу со стороны пассажира и забраться внутрь, бросив сумку на заднее сиденье и вздохнув из-за боли в мышцах, когда он устроился поудобнее.
Эндрю сел за руль и завел двигатель еще до того, как они заговорили о том, куда едут… Но Нил мог сделать обоснованное предположение.
Они были в пути около часа, когда Эндрю, наконец, задал ему вопрос.
— У нас есть три варианта: курица с вафлями, обычные вафли из кондитерской «Красотки» или буррито на завтрак, которые продаются в нескольких кварталах от дома.
Технически, это был не вопрос, просто Эндрю предлагал варианты, но он все равно услышал просьбу высказать свое мнение по этому поводу.
Часть его хотела сказать «курицу с вафлями», потому что это напомнило об их «последнем приеме пищи» перед смертью Даки… Но он серьезно относился к тому, что Нью-Йорк странно пахнет кленовым сиропом, и сейчас ему не хотелось больше вдыхать этот приторно-сладкий аромат. Поэтому вместо этого он сказал:
— Буррито сойдет.
— Отлично… Мы можем прогуляться и перекусить в машине по дороге в океанариум.
— Это туда мы направляемся?
— Что ж, я задолжал экскурсию получше, чем в прошлый раз. — Эндрю пожал плечами. — Если мы доберемся туда к открытию, у нас будет достаточно времени, чтобы увидеть не только медуз и осьминогов.
— Мне нравятся медузы и осьминоги. — Нил выступил в их защиту.
— Для них у нас тоже будет достаточно времени. — Эндрю слегка закатил глаза и еще шире улыбнулся.
— И что будет после этого? Мы вернемся домой? Или обратно в кампус?
— Решать тебе. — Ответил Эндрю, искоса взглянув в его сторону. — Мы вместе выбрали завтрак, я выбрал первую остановку после него, так что ты можешь выбрать следующую. После этого мы будем решать все по очереди, пока не кончится день. Звучит честно?
— Это и есть твоя идея о примирении? — Догадался Нил.
— Это мое представление о желании быть с тобой, — поправил Эндрю, не отрывая взгляда от дороги и крепко сжимая руль. — Ты сказал, что хочешь увидеть доказательства того, что я хочу, чтобы ты был рядом, и вот ты здесь… Ты сказал, что нужно больше уважать твои ответы, поэтому я задаю тебе вопросы… — Его взгляд снова метнулся к Нилу, чтобы спросить: — Куда ты хочешь, чтобы мы поехали?
Нил сглотнул и немного подумал, прежде чем сказать правду.
— Вернемся домой… Последние несколько дней я провел в окружении незнакомых людей, и мне хотелось бы просто… посидеть с тобой на диване… Может быть, это и скучно по сравнению с твоим предложением, но это то, чего я хочу.
— Есть, сэр, скоро будет один ленивый вечер, — сказал Эндрю, отсалютовав двумя пальцами и еще раз слегка улыбнувшись, выражение его лица немного изменилось, когда он спросил: — Не хотите ли пропустить океанариум и направиться прямиком туда?
— Но это то, что выбрал на сегодня ты. — Заметил Нил.
— Да, — кивнул Эндрю. — Но если ты не готов, то можешь наложить вето на этот выбор… Мы всегда можем пойти туда в другой раз, рыбки никуда не денутся.
— …ну, может быть, осьминоги. — Нил наполовину поддразнил, наполовину решил, — у меня есть сведения из надежных источников, что они любят убегать.
— На это они горазды, — сказал Эндрю с еще одной легкой усмешкой, прежде чем взглянуть на него. — Думаешь, убегут от нас?
Нилу показалось, что он задал нечто большее, чем просто очевидный вопрос. В его пристальном взгляде и в последнем предложении было что-то такое, что заставило слово «нас» почувствовать, что это существует.
После недолгих внутренних споров с самим собой Нил, наконец, ответил:
— Я не собираюсь сбегать… Тогда почему они должны?
— Хорошо. — Ответил Эндрю, слегка улыбаясь и расслабленно сжимая руль. — Так что, океанариум, да или нет?
— Да.
Эндрю кивнул в знак подтверждения, и затем машина опять погрузилась в тишину еще на двадцать минут или около того. Затем Эндрю молча убрал одну руку с руля и положил ее на центральную консоль между ними, ладонью вверх и слегка разведя пальцы, чтобы ему было удобнее.
Нил перевел взгляд с его руки на лицо, на дорогу и обратно, прежде чем решил, что тоже может рискнуть.
Он сказал, что не будет бегать, и ему показалось, что, в отличие от Эндрю, он все еще склоняется к нему, когда это делает он. Итак, Нил переплел их пальцы и подвинулся так, чтобы им обоим было удобнее.
Они держались за руки всю оставшуюся дорогу до кафе с буррито. После этого Эндрю вроде как понадобилась рука, чтобы есть за рулем, но к тому времени, когда они добрались до океанариума и выбросили мусор в бак, он снова потянулся за его рукой. Осознание того, что Эндрю даже сейчас все еще хочет держать его за руку и ему это еще не надоело, заставило его слегка улыбнуться.
Это было приятно. Тепло. Безопасно. Он чувствовал едва заметные мозоли на ладони Эндрю и знал, что тот чувствует шрамы на костяшках пальцев, но, несмотря на эти грубые края, в них была присущая им мягкость. Это тоже заставило его улыбнуться.
На этот раз, как и обещал Эндрю, у него была гораздо более подробная экскурсия, и к тому времени, когда они добрались до сенсорных бассейнов, на лице Нила сияла широкая (теперь, похоже, постоянная) улыбка от того, что он узнал так много нового о море от своей «подружки».
Они отпустили друг друга, чтобы вместо этого подержаться (или слегка потолкать) за маленьких слизняков, кусочки кораллов и тому подобное в прудах, и у Нила чуть не закружилась голова, когда детеныш осьминога, живущий под скалой в притворном приливе, обхватил его палец крошечным щупальцем и крепко сжал.
— Смотри, Дрю, я думаю, он тоже хочет, чтобы я остался.
Нил ворковал с улыбкой, поворачивая голову, чтобы привлечь его внимание, но тут же увидел, что оно уже сконцентрировано на нем; Эндрю уже смотрел на него сверху вниз с почти детским удивлением, в то время как Нил был поглощен маленькими обитателями приливов. И когда Нил снова открыл рот, чтобы спросить, почему он смотрит на него, когда прямо перед ними столько других интересных вещей, Эндрю перебил его еще одним неожиданным вопросом.
— Да или нет?
Нил почувствовал, как осьминожка, обернутая вокруг его пальца, сжалась чуть сильнее, в соответствии с внезапным давлением, которое он почувствовал на сердце.
— Я… «да или нет» на что именно? — Нил поймал себя на том, что спрашивает. — За продолжение того, что было у нас в прошлый раз? Потому что я не думаю, что смогу…
— Нет. Ни на то, — сказал Эндрю. — То, что мы делали раньше, не сработало… Я хочу попробовать кое-что новое.
Нил сглотнул и вытащил руку из воды, как только почувствовал, что щупальца ослабили хватку, вытер влагу о штаны и, в свою очередь, спросил:
— Что ты тогда имеешь в виду? Еще правила, которые помогут нам не допустить еще одной ошибки?
— Нет. Ничего подобного… С этого момента существует только одно правило… Мы всегда, всегда говорим друг другу правду о том, чего мы на самом деле хотим — и что нам действительно нужно — потому что это не всегда одно и то же; а затем мы вместе решаем, как удовлетворить эти желания и потребности… Договорились?
У Нила сложилось впечатление, что слова звучали почти как клинические и отрепетированные, что Эндрю говорил об этом с Би. Возможно, он даже говорил об этом Рене или Аарону.
Часть его была немного обеспокоена тем, что психотерапевт что-то знает о нем (при условии, что он когда-либо упоминал его по имени). Но гораздо большая часть его была немного горда и чутка благодарна за то, что Эндрю принял его слова так близко к сердцу, что был готов обратиться за советом, как все исправить. Он сказал, что ему нужны доказательства того, что Эндрю действительно хочет его, и это было как минимум весомым доказательством.
— Так… — продолжил Нил после минутного раздумья. — А если бы я сказал тебе, что действительно хочу поцеловать тебя снова? Но мне нужно знать, что ты опять не бросишь меня, как только что-то пойдет не так? Что бы ты на это сказал?
— Тогда я бы сказал, что хочу сделать это для тебя… что я разговаривал с Би, пытаясь выяснить, как к этому прийти… но я не могу дать тебе обещание, которое, возможно, не смогу сдержать. — Эндрю честно признался ему. — Я бы сказал, что, как оказалось, я тоже тот еще бегунок, только немного менее буквальный, чем ты… И я бы сказал, что не хочу тебя отталкивать, не хочу бегать, но это всегда будет моим инстинктом… Что я могу обещать тебе, так это то, что я буду стараться, что я буду продолжать пытаться, и я готов побегать за тобой время от времени, если ты захочешь сделать то же самое для меня, когда я оступлюсь… И я бы сказал тебе, что мне нужен честный ответ на вопрос, согласен ли ты с этим.
Нил на мгновение задумался, прежде чем дать свой ответ:
— Да. Я согласен с этим. Но я оставляю за собой право отчитать тебя за твою говнистость, если мне когда-нибудь покажется, что ты на самом деле не стараешься.
— Я бы не хотел, чтобы было по-другому, — сказал Эндрю с легким намеком на ухмылку.
— А как насчет тебя? — Нил спросил в ответ: — Что тебе нужно и чего ты хочешь прямо сейчас?
— Прямо сейчас? — Повторил Эндрю, и когда Нил кивнул в ответ, он глубоко вздохнул, отвечая: — Прямо сейчас я хочу отвести тебя домой, чтобы мы могли посидеть на диване вместе. И мне нужно поцеловать тебя, потому что, если я не сделаю этого в ближайшее время, я, пожалуй, немного свихнусь.
Нил улыбнулся чуть шире, прежде чем придвинуться ближе и наклониться, переходя на дразнящий шепот:
— Ну раз такое дело, — слетело с его губ, а после он прижался к губам Эндрю.
Они целовались в присутствии рыб и других обитателей рифа, которые были их единственными свидетелями, достаточно долго, чтобы у них перехватило дыхание, и они почувствовали, что плывут по течению, как будто были вместе с ними под водой, а затем Эндрю снова схватил его за руку и повел обратно к машине, бросив ключи, чтобы Нил мог отвезти их обратно в дом и проверил дорогу в своем телефоне на случай, если Нил ее забудет.
Он этого не сделал, потому что, как только Нил единожды пройдет по этому маршруту, он навсегда запомнит дорогу домой.
***
Они сидели вместе на диване, как и обещали, и говорили обо всем и ни о чем, пока солнце за окном не начало клониться к закату. И тогда Эндрю задал ему еще один неожиданный вопрос, проводя пальцами по волосам Нила. — Я хотел спросить, не мог бы ты оказать мне услугу? Нил слегка наклонил голову, одновременно заинтригованный и обеспокоенный, спрашивая в ответ: — Зависит от услуги. Ты хочешь, чтобы я принес тебе газировки или убил кого-то? Эндрю слегка ухмыльнулся на это, прежде чем сказать: — Что-то между, как мне кажется… Мне было интересно, не согласишься ли ты поменяться с Аароном местами в общежитии, пожить у меня, как собирался до того… Он не закончил фразу, но ему и не нужно было этого делать, он знал, что Эндрю имел в виду то же самое, что и перед их первой неудачной поездкой в Колумбию. Нил не был уверен, как отнестись к этой просьбе, поэтому он немного выпрямился и повернулся лицом к своей «подружке», чтобы получше рассмотреть дальнейшие действия. — Как тебе кажется, смена общежития пойдет на пользу? — Думаю, нет, — ответил Эндрю, прежде чем слегка вздохнуть, — Но это своего рода предварительное условие для услуги, о которой я все еще хочу тебя попросить. Чувствуя себя еще более сбитым с толку и обеспокоенным, Нил спросил: — Какая именно услуга? Эндрю сначала не ответил, его кулаки сжимались и разжимались снова и снова, когда он стиснул зубы, явно прилагая много усилий, чтобы сказать (или не сказать) что-то конкретное. Нил решил взять инициативу на себя, успокаивая его так же, как Эндрю это делал для него снова и снова, прижимая ладонь к его затылку и пристально глядя ему в глаза. — Что тебе нужно, Эндрю? Чего ты хочешь? При напоминании об их единственном правиле, Эндрю, наконец, глубоко вздохнул, а затем сказал правду. — Би, похоже, считает, что мне нужно использовать своего рода экспозиционную терапию, чтобы привыкнуть к идее «платонических физических прикосновений»… Она сказала, что я должен идти «маленькими шажочками» к определенной цели… И я решил, что эта цель — ты. — Я? — Повторил Нил, широко раскрыв глаза. — Ты лучше спишь, когда кто-то, кому ты доверяешь, прикрывает твою спину. Мне нужно взять себя в руки и перестать психовать только из-за того, что в моей постели кто-то есть. Если мы сможем придумать, как это сделать вместе, чтобы ты не заработал еще один фингал или что-то в этом роде, тогда… это беспроигрышный вариант, верно? — Теперь ты говоришь, что хочешь спать со мной? — Спросил Нил с некоторой долей смущения и неуверенности. Эндрю сглотнул и отвел взгляд, прежде чем снова посмотреть на него и ответить. — Не сразу. Это может быть… слишком большой шаг… И, вероятно, не каждую ночь, потому что не каждый день бывает удачным для меня, и, возможно, не для тебя… Но… Я хочу попробовать… сделать небольшие шаги к этому… вместе с тобой… Если ты хочешь, чтобы я это сделал. — В конце концов, он выдавил эти слова с видимым и слышимым усилием, как будто у него нет зубов. Нил задумался об этом примерно на полсекунды, легкая улыбка расплылась по его лицу, когда он, слегка покраснев, прислонился затылком к спинке дивана. Он действительно так старался, что это было почти очаровательно. — И каков же первый шаг? — Спросил Нил с любопытной улыбкой. На лице Эндрю тоже появился легкий румянец, когда он откашлялся и предложил. — Может, просто… лежать вместе в постели и немного разговаривать каждый вечер, прежде чем расходиться спать по своим кроватям? Просто, знаешь, привыкнуть к тому, что ты рядом, или что-то в этом роде. — Да? Звучит заманчиво. — Нил задумался вслух. — Это может сработать. — Ты всегда мог бы… — Эндрю оборвал себя, раздраженно фыркнув и закатив глаза, прежде чем закончить мысль. — Ты всегда мог бы перебраться в постель Кевина, если понадобится. Для меня это не просто экспозиционная терапия, для тебя это еще и возможность хоть раз нормально выспаться. Так что пока я не буду готов — или даже в те ночи, когда я не смогу, но буду готов… Ты можешь пойти к нему… позволь ему использовать тебя, как плюшевого мишку-переростка или что-то в этом роде. По тому, как он слегка сжал челюсть, стало понятно, что эта часть плана не вызвала у него особого энтузиазма, но Нил должен был признать, что более легкий доступ к кровати Кевина, а в конечном итоге и к кровати Эндрю, действительно казался гораздо более эффективным решением, чем одно только одеяло, когда дело доходило до гарантии того, что он действительно будет высыпаться как следует… Но с этим планом все еще были две небольшие проблемки. — У меня есть несколько условий. — Заявил Нил после недолгих внутренних споров. — Какие именно? — Во-первых. Мы должны продолжать каждую неделю ходить на вечер кино в комнату Сета и Мэтта. Я обещал Дэн, что попытаюсь немного объединить команду, так что, если я оставлю их в покое как соседей, я должен как-то это компенсировать. — Каждую неделю? — наполовину спросил, наполовину застонал Эндрю. — Да… Но я уверен, что мы могли бы убедить их чередовать выбор фильма каждую неделю или время от времени устраивать вечер видеоигр, если это подсластит тебе сделку. Эндрю сделал задумчивое лицо, прежде чем спросить: — А твое другое условие? — Сначала мне нужно поговорить об этом с Аароном. — Он не против, — пожав плечами, сказал Эндрю, честно говоря, Нил немного удивился, что тот уже задавал этот вопрос. — Это… хорошо… Но я все равно хочу поговорить с ним сам, и Мэтт с Сетом тоже подумают об этом. Они либо поменялись бы комнатами, либо нашли бы нового соседа вместо меня, так что все они тоже заслуживают возможности сказать «да» или «нет» этому соглашению. — Хорошо, ты можешь поговорить с ними, — согласился Эндрю. — И если в эти выходные все будут согласны, мы сможем поменяться комнатами? — Это означает согласие на оба условия? — Нил перепроверил. — Да, — подтвердил Эндрю. — это предварительное согласие на переезд, если остальные согласятся? — Да. — Подтвердил Нил, улыбнувшись и кивнув. Секунду или две они просто смотрели друг на друга, пока Нил не заговорил снова. — Эй, Дрю? — Да, подружка? — Эндрю слегка поддразнил его. Нил закатил глаза, но все равно продолжил. — Не покажется странным, если я скажу, что все-таки хочу курицу и вафли на ужин? Эндрю слегка улыбнулся и сказал: — Вообще-то, я надеялся, что ты это скажешь. Нил улыбнулся в ответ и проговорил: — Не покажется странным, если я скажу, что также хочу поцеловать тебя еще раз? Радость Эндрю превратилась в ухмылку, когда он повторил: — Я вроде как надеялся, что ты также скажешь и это. С этими словами он забрался на Нила и принялся целовать его до умопомрачения, пока у них обоих не заурчало в желудках. Затем они сделали небольшой перерыв, чтобы оформить заказ на доставку, и провели остаток вечера, утоляя свой аппетит засахаренным мясом и другими не менее сладкими блюдами.***
На следующий день рано утром они вернулись в Пальметто, и Нил сразу же после тренировки отправился к Аарону, чтобы спросить его о переезде. Он начал с подтверждения того, что Эндрю на самом деле уже говорил с ним об этом, а не просто о том, что его брат дал ему пинка, а затем Аарон немного удивил его, признав: — Честно говоря, чувак, ты вроде бы как оказал мне услугу. Нил слегка нахмурил брови и спросил: — Что ты имеешь в виду? Аарон оглядел комнату, чтобы убедиться, что они все еще одни, прежде чем заговорить почти шепотом. — Довольно сложно провести Кейтлин в общежитие, когда я живу в одной комнате с Эндрю. Но если я буду жить с Мэттом и Сетом, мы можем просто договориться о «расписании пустующих комнат» и политике «носка на дверной ручке», и я смогу видеться с ней гораздо чаще. — А что такое «расписание пустующих комнат» и «носок на дверной ручке»? — Спросил Нил и почти сразу пожалел об этом. — Ну, первый вариант на самом деле говорит сам за себя. Ты просто сравниваешь расписание и находишь несколько дней на неделе, когда тебе удобно не быть в общежитии, когда ты знаешь, что твои соседи по комнате и их партнеры там… Ну, знаешь, запланированное «время наедине» для всех или что-то в этом роде. — Оу. Точно. — Ответил Нил, все еще пребывая в легком замешательстве. — И носок на дверной ручке — это не всегда носок на дверной ручке в буквальном смысле, это просто своего рода сигнал, который ты используешь в качестве дополнительной меры предосторожности, чтобы никто не наткнулся на то, чего предпочел бы не видеть. — Например… — Нил начал строить догадки, но был прерван слегка раздраженным вздохом и закатыванием глаз. — Секс, Нил. Я говорю о сексе. — Оу. Точно. — Повторил Нил, поморщившись и покраснев. — Ну, мне неприятно тебя расстраивать, но я не думаю, что Мэтт и Сет на самом деле занимаются чем-то. Они никогда не говорили мне ни о каких сигналах, расписании или чем-то подобном. — Потому что они думали, что тебе не с кем согласовывать расписание. — Аарон указал. — Это универ и у них обоих есть подружки, я гарантирую, что они все-таки разобрались между собой. — Правда? Но… — Сколько вопросов они задавали тебе о расписании занятий в начале года? — Аарон прервал его, приподняв бровь. — Я… — Нил задумался на секунду, прежде чем понял, — На самом деле много… Но я думал, это просто потому, что Дэн беспокоилась, что я беру слишком много предметов сразу. — Возможно, так оно и было. — Пожав плечами, Аарон признался: — Но я предполагаю, что она не очень-то старалась отговорить тебя от них, когда это означало, что у них или у эксистских Кена и Барби появится больше свободного времени. Нил несколько раз моргнул, как от такой возможности, так и от странных прозвищ для Сета и Элисон; ему в голову пришел целый ряд новых опасений, связанных с предполагаемой верой в то, что все без исключения люди студенческого возраста и встречающиеся по своей натуре нуждаются в подобной системе. — Почему ты так уверен, что они на самом деле занимались этим? — Спросил Нил, отчасти защищаясь, отчасти желая получить ответ. — Я имею в виду, что не всем нужно так часто скрываться, как тебе и Кейтлин. — Или тебе с Эндрю? — Аарон указал на это, приподняв бровь, и его собственная готовность защищаться проявилась в том, что он скрестил руки на груди. — Я… Мы не собираемся прятаться. — Нил тоже огрызнулся в ответ. — Конечно. Как скажешь. Но если вы, ребята, хотите избежать обвинений в прилюдном непристойном поведении, постоянно проводя время на крыше, вам, возможно, стоит подумать о том, чтобы в какой-то момент согласовать расписание с Ники и Кевином. У прессы был бы отличный день, если бы не тот человек застукал тебя, трахающимся в открытую, или еще что-нибудь в этом роде. Нил густо покраснел и почувствовал, что он чуть не поперхнулся, когда выпалил: — М-мы не… Аарон прервал его, подняв руку, чтобы заставить замолчать, и скорчив гримасу отвращения при мысли об этом. — Я не хочу знать. Я не хочу никаких гребаных подробностей о вашей с Эндрю сексуальной жизни. Я просто хочу сказать, что если мы поменяемся комнатами, нам обоим будет проще. У Нила все еще было инстинктивное желание опровергнуть все и поправить Аарона, сказав, что они ничего такого не делали, но затем его одновременно осенили две мысли, которые заставили его замолчать. Первая заключалась в том, что на самом деле это не имело значения. Аарон сказал, что ему не нужны подробности. И он ответил на свой вопрос о том, согласен ли он на самом деле с переездом в другую комнату. Так что, в конце концов, не было необходимости корректировать предположение, поскольку это не изменило бы того факта, что Аарон был полностью за это. И второе, что… Может быть, в какой-то момент это изменится? То, что Нил никогда не проявлял к этому интереса, не означало, что Эндрю вдруг перестанет интересоваться. Они уже «пробовали кое-что новое» с этой новой системой «единого правила»; и они планировали «делать первые шаги» к тому, чтобы спать вместе, если это произойдет. Может быть… может быть, когда Эндрю сказал, что его «цель» — это он сам, то имел ли он в виду и другой вид «совместной постели»? Может быть, Нил был немного недальновиден, предполагая, что Эндрю будет довольствоваться поцелуями и вечным держанием за руки? Может быть, ему стоит задать еще несколько вопросов о том, что повлечет за собой это новое «что-то», что они будут делать вместе, если он все-таки решит переехать к нему. Или, черт возьми, даже если бы он не переехал. Даже если бы они не стали соседями по комнате, это не помешало бы им зайти так далеко. Возможно, он поторопился нырнуть, не проверив сначала, насколько глубока вода. Слегка покраснев и прочистив горло, Нил поблагодарил Аарона за инициативу согласиться на это и сказал, что он будет точно знать, произойдет ли это завтра, прежде чем извиниться и отправить сообщение Эндрю, чтобы тот встретился с ним на крыше. Эндрю прислал ответное сообщение с вопросом, не пропустит ли он снова занятия, и Нил не был уверен, как на это ответить, потому что технически у него действительно была пара, на которую он должен был пойти примерно через полчаса, но осознание того, что Эндрю уже запомнил его расписание, было своего рода подтверждением. Знал ли он это потому, что всегда все помнит? Или потому, что он уже пытался составить в уме расписание «пустующей комнаты»? После недолгих раздумий он решил, что сегодня все равно не сможет быть внимательным на занятиях, и ответил «да», прежде чем отправиться на их обычное место встречи и начать расхаживать по комнате. Эндрю появился минут через пятнадцать с бутылкой воды для Нила и сладким энергетиком для себя и просто… пялился, как Нил некоторое время расхаживал туда-сюда, прежде чем двинуться дальше. — Я вижу, сегодня ты пытаешься вручную раскрутить это хомячье колесо в своей голове. — подразнил Эндрю, прежде чем швырнуть бутылку в сторону Нила. Нил поймал ее на полуслове и, открутив крышку, залпом осушил половину, его ноги все еще находились в движении, пока Эндрю не встал прямо у него на пути и чуть не спровоцировал столкновение. Нил резко затормозил и немного облился, прежде чем раздраженно фыркнуть. Но Эндрю проигнорировал его потуги, подняв бровь в его сторону и спросив: — Случилось что-то плохое? — Ничего плохого. — Нил смущенно пожал плечами и вздохнул. — Я просто… Мы все еще задаем наш единственный честный вопрос на день? Эндрю приподнял другую бровь, прежде чем ответить: — Когда нам это необходимо… Что ты хочешь знать? Нил немного пожевал нижнюю губу от волнения и неуверенности, в то время как Эндрю открыл свой напиток и сделал глоток. Сколько бы ни обдумывал, он не мог придумать лучшего способа задать этот вопрос, который не оставлял бы слишком много места для толкований и сомнений… поэтому он выбрал путь прямолинейности. — Ты хочешь заняться со мной сексом? Эндрю совсем чуть-чуть расплескал свой напиток, но умудрился не подавиться, ему понадобилась секунда, чтобы проглотить все, а затем аккуратно отставить банку в сторону, прежде чем найти ответ. — Это вопрос или приглашение, Нил? — Вопрос! — Он сказал это слишком быстро и с излишней паникой, чтобы этого не заметили. Он почувствовал, что его лицо слегка покраснело, когда отвел глаза под внезапно испытующим взглядом Эндрю; но после того, как он несколько раз оглядел его с ног до головы и на мгновение по-настоящему сосредоточился на его лице, Эндрю, казалось, сам пришел к какому-то выводу, прежде чем кивнуть головой в сторону, а Нил последовал за ним к металлической решетке, которую они часто использовали в качестве скамейки. — Садись. Нил сделал, как ему было велено, и немного повозился с оберткой от воды, в то время как Эндрю тоже уселся рядом с ним и продолжил смотреть. После того, что показалось ему слишком долгим, Эндрю наконец дал ему ответ. — Нет, Джостен. Я не хочу заниматься с тобой сексом. — Нил вздохнул с облегчением, и ему стало почти стыдно за следующие слова Эндрю. — После всего, что я пережил в детстве, я… Я не уверен, что когда-нибудь смогу справиться с настоящим проникающим сексом с кем бы то ни было. Я могу справиться с тем, чтобы сделать минет другим людям или подрочить. Но я не люблю, когда ко мне прикасаются, да и вообще, невозможно заниматься сексом с кем-то по-настоящему без того, чтобы меня не трогали. — О… Точно… — Сказал Нил с легким чувством вины за то, что вообще заговорил об этом. — Но, — добавил Эндрю с легким вздохом. — У меня такое чувство, что ты говоришь не просто о «настоящем проникающем сексе»… Мне кажется, что когда ты спрашиваешь, хочу ли я заняться с тобой сексом, на самом деле ты спрашиваешь, хочу ли я чего-то более серьезного, чем просто вечные поцелуи на крыше или в моей постели. Я прав? Нил все еще чувствовал себя немного неловко, но Эндрю прав, и отрицать это сейчас было бы не только ложью, но и контрпродуктивно с его стороны вообще спрашивать об этом. Поэтому, еще немного повозившись с этикеткой на своей бутылке, Нил, в конце концов, слегка кивнул, избегая зрительного контакта. — Да, ты прав… Эндрю глубоко вздохнул, прежде чем сказать: — Хорошо… Если это то, что тебе нужно знать, и если это то, на что ты тратишь свой сегодняшний вопрос, тогда я скажу тебе… Я хочу отсосать тебе. Услышав это, Нил слегка напрягся и пробормотал: — О… оу, Эм… Ладно. Я, эм… — Но не только это, — признался Эндрю. — …я хочу провести руками по каждому сантиметру твоего тела… Наметить расположение каждого шрама и родинки… Я хочу попробовать их на вкус… Запомнить твой запах и вкус. От этого предложения у Нила перехватило дыхание, но к тому времени, как он вспомнил, как выпустить воздух из легких, напряжение в плечах спало, и он повторил: — О… ладно… Спасибо, что рассказал мне? Эндрю внимательно посмотрел на него, прежде чем продолжить. — Я мечтал об этом… Я часто мечтаю о том, как именно я бы разобрал тебя по кусочкам, если бы ты дал мне шанс… Хочешь, я расскажу тебе и об этом тоже? — Я… Да? — Пробормотал Нил, и его щеки вспыхнули еще сильнее. — Ты уверен, что хочешь знать? — Спросил Эндрю. Было бы лучше узнать, на что надеялся Эндрю, чтобы он мог понять, с какой частью из этого он был бы готов поэкспериментировать и насколько это могло бы его разочаровать. Поэтому с чуть большей решимостью в голосе он подтвердил: — Да. Расскажи мне обо всем. Эндрю заглянул ему в глаза чуть глубже, изучил язык его тела в поисках каких-либо намеков, которые он на самом деле не хотел бы знать, а затем начал рассказывать о своих мечтах в ярких деталях. — Каждый раз все начинается одинаково. С «да» или «нет». Ты говоришь мне «да». И повторяешь это с каждым поцелуем, пока я укладываю тебя в свою постель в Колумбии. — В этой фантазии мы в Колумбии? — Перебил Нил. — Не всегда. — Эндрю пожал плечами. — Иногда в раздевалке, или в общежитии, или на заднем сиденье Маз, теперь, когда она у нас есть… Иногда прямо здесь. Аккурат там, где ты сидишь. Услышав это, Нил сглотнул, отвечая: — О… И-и что потом? Эндрю еще раз оглядел его с ног до головы, а затем взял его за руку. Нил позволил ему усадить себя на его колени, не сводя с него глаз все время, пока он говорил. — Все начинается с твоего лица. На нем так много веснушек, что я могу попробовать их на вкус… Я прокладываю свой путь от твоих губ к переносице, медленно скольжу по обеим щекам и векам… Целую в лоб, и без того слишком напряженно думая обо всем на свете… Затем снова спускаюсь к твоему подбородку и по скулам, пока не доберусь до ушей. Эндрю поднял свободную руку, его указательный палец легонько провел по траектории, что он описывал, оставляя мурашки на коже, а затем легонько коснулся мочки уха. — У тебя здесь эрогенная зона. И шея тоже. Я заметил, что… Тогда я бы не торопился с этим… Затем перейду к ключицам. — Пообещал Эндрю, когда его пальцы прошлись по точке, где бился пульс, а затем остановились на плече, большим пальцем поглаживая ключицу Нила, в то время как его взгляд блуждал по остальной части его торса, погруженный в воспоминания. Даже полностью прикрытый, Нил все равно чувствовал себя странно обнаженным под его пристальным взглядом. Еще более странно, что он обнаружил, что на самом деле не возражает против этого. На самом деле, выражение голода в глазах Эндрю в тот момент заставило его пожалеть, что он не может снять с себя рубашку, просто чтобы посмотреть, усилится ли этот голод или уменьшится, если убрать барьер или воображение. — …а-а потом? — Спросил Нил, чтобы поддержать разговор, и сам удивился странному напряжению в собственном голосе. Эндрю снова посмотрел на него, и на его лице появилась опасная ухмылка, когда он заметил, что Нил все больше краснеет. — А потом я бы воспользовался своим языком. — Произнес Эндрю, отчего язык Нила немного вспух у него во рту. — Проложу себе путь по вершинам и долинам. Попробую прочувствовать вкус костей, железа, которым пытались их раздробить, — проговорил он, пока его рука скользнула к сморщенной ране от пули, историю которой он все еще не знал полностью. Затем Эндрю прижал ладонь к этому месту, скользя рукой вверх, пока она не коснулась его плеча, а большой палец не коснулся впадинки у горла. — Я бы прижал свой язык вот сюда, позволил бы ему задержаться там, чтобы почувствовать, как ты трепещешь под ним, когда дышишь, или как она подпрыгивает вверх-вниз, когда ты сглатываешь.… А затем… Вниз. — В-вниз? — Да, — Ответил Эндрю с еще одной легкой ухмылкой. — Не слишком низко. Еще нет. В конце концов, о тебе еще многое предстоит узнать. Так много всего предстоит исследовать… — Он оставил свои руки там, где они были, и позволил глазам пробежаться по оставшейся части курса, продолжая излагать ему свои планы. — У тебя на груди есть одна родинка, она немного больше остальных, я с нетерпением жду, когда смогу полюбоваться ею… Но в мечтах я бы задал тебе другой вопрос. В этот момент я бы посмотрел на тебя снизу вверх и спросил, такие же ли у тебя чувствительные соски, как и горло. И ты бы ответил… По выражению его глаз и тону было ясно, что он ищет реальный ответ, а не только тот, который ему представился в фантазиях. Нервно сглотнув, Нил честно признался: — Я… я не знаю. Я никогда не проверял. Эндрю ухмыльнулся еще шире, как будто это был именно тот ответ, на который он надеялся, прежде чем снова начать разбалтывать: — А потом я спрошу тебя, хочешь ли ты это выяснить. И что бы ты сказал? — Да, — ответил Нил, тяжело дыша и широко раскрыв глаза от такой перспективы и от того, как сильно она ему понравилась. — Да, — повторил Эндрю, сам слегка запыхавшись, прежде чем снова обнаруживая свою руку на предплечье, чтобы добавить. — Так что мы бы… Я бы выяснил, на какие касания твое тело реагирует лучше всего. Я бы лизал, покусывал и посасывал… Я бы попробовал свои силы в поисках другого варианта. Посмотрим, что ты предпочитаешь — по часовой стрелке или наоборот. Может быть, пощелкивания, сжатие или потягивание. Сначала слегка, чтобы не причинить тебе боль, но, возможно, я стану более или менее агрессивным, в зависимости от того, как ты будешь стонать. — Дрю, — начал говорить Нил. — Но я бы не остановился там на сутки. — Эндрю оборвал его взглядом. — В конце концов, мечты не об этом. Это просто прелюдия… Поэтому, убедившись, что да, они такие чувствительные, я бы продолжил поиск других участков кожи, от которых у тебя перехватит дыхание и участится сердцебиение. Поищу места, от малейшего прикосновения к которым ты вздрагиваешь. Места, которые заставят тебя произносить мое имя. Те места, которые заставят тебя повторять «да, да, да» на повторе… Пока, в конце концов, у меня не кончится торс; не кончится пресс, по которому можно пробежаться руками, и ребра, которые можно пересчитать языком… Вот тогда-то я и положу руки тебе на бедра, удерживая их на месте, чтобы ты не извивался слишком сильно, пока я расстегиваю зубами пуговицу и молнию на твоих брюках. Нил поймал себя на том, что слегка поерзал, когда Эндрю упомянул об этом, и издал тихий стон. — Дрю. — Я знаю. — Вымолвил Эндрю, бросив понимающий и одновременно осуждающий взгляд. — Будь терпелив, Джостен, я еще далеко не закончил с тобой. — Т-ты сказал, что ты… — Я сказал, каждый сантиметр твоего тела. — Эндрю снова оборвал его, одаривая голодным взглядом. — Так что, как только твоя нелепая оверсайз одежда исчезнет, мне все равно придется рассмотреть еще одну твою половину. Нил невольно рассмеялся и поддразнил в ответ: — Я все еще ношу «нелепую» одежду в твоих мечтах? Твое подсознание не одело меня получше? — Мое подсознание хочет тебя, Нил. А не какую-то фальшивую копию с лучшим чувством стиля. Он снова сглотнул и прошептал: — Принято к сведению… Итак… что же твое подсознание хочет сделать со мной настоящим дальше? Эндрю снова оглядел его с ног до головы, прежде чем соскользнуть с решетки и встать перед ним на колени, медленно взяв Нила за лодыжку, а затем плавно приподняв ее, чтобы поцеловать, не отрывая от него взгляда. — Это. — Объяснил Эндрю, прежде чем снова медленно опустить ногу Нила на бетон, а затем, вместо другой, обхватил его за бедра и потянул немного вперед, так что Эндрю оказался зажатым между раздвинутыми ногами Нила. Взгляд Эндрю оставался неотрывным, и при каждом шаге пересыхало горло. — Я бы поцеловал твои лодыжки, вот так. Медленно продвигаясь вверх. Массируя твои икры, потому что они всегда такие блядски забитые… Я бы скользнул языком по коленям, просто чтобы посмотреть, заставит ли это тебя вздрогнуть. Заменю каждый шрам на твоих бедрах засосами, чтобы, когда ты будешь смотреть вниз, ты видел только меня… И только тогда, когда ты будешь дрожать и податлив как пластилин подо мной, я наконец-то, наконец-то, прикоснусь к тебе губами именно там, где ты действительно этого хочешь… Ускоряясь или замедляясь, чтобы соответствовать вкуснейшим блядским звукам, которые ты бы издавал для меня… Отмечая каждое легкое содрогание, стон и «да», чтобы понять, какие техники тебе нравятся больше всего… Я бы очень, очень тщательно следил бы за тем, чтобы ты попробовал на вкус все, как это делал бы я сам… Тогда я точно знал бы, как по команде разобрать тебя на кусочки, когда в следующий раз ты решишь, что я заслужил еще кусочек… Нилу было трудно дышать, когда он пытался представить себе это. Внутри у него разливался такой сильный пожар, что он боялся, что может воспламениться. Но Эндрю еще не закончил мучить его этими образами, добавив к ним дерзкую ухмылку, предвещавшую неприятности… — Что, я надеюсь, будет происходить часто. Потому что в этой мечте ты довольно быстро становишься тем, чего я жажду больше всего на свете. Слаще мороженого, липче кленового сиропа; ты так хорошо ложишься мне в горло, что мне было бы трудно убедить себя, что стоит заглатывать что-то еще. — Бля-я-я-ять. — Нил застонал себе под нос, даже не осознавая этого, прежде чем прочистить горло и попытаться сказать что-нибудь более внятное. Румянец, которого у него никогда не было, залил его лицо так сильно, что перешел на всю грудь. — З-значит, это и есть твоя мечта? Это то, что ты хочешь сделать со мной? — …и да, и нет. Это только начало… Но мы можем оставить эти фантазии на другой раз… Эндрю, наконец, прервал зрительный контакт с ним, чтобы еще раз осмотреть его с ног до головы, его взгляд на мгновение задержался на ширинке брюк Нила, отчего его лицо стало невероятно темно-красного цвета, прежде чем, наконец, он снова посмотрел ему в глаза и спросил: — Чего ты хочешь, Нил?.. Ты думаешь, что смог бы когда-нибудь «заинтересоваться» мною настолько, чтобы осуществить подобную фантазию? Нил попытался ответить ему, но обнаружил, что забыл, как говорить практически на всех языках, которые он когда-либо изучал, поэтому вместо этого он просто тупо кивал головой вверх-вниз, прежде чем смог выдавить слабое «угу». У Эндрю было торжествующее выражение лица, когда он притянул Нила немного ближе к себе за бедра и прошептал свои слова ему в губы. — Хорошо… — Сказал он, глубоко и страстно целуя. — Это то, над чем мы сможем поработать, когда ты переедешь ко мне. — М… — Нил немного прочистил горло и попытался снова, — Мы могли бы н-начать работать над этим прямо сейчас. Эндрю на это промычал, забавляясь, прижавшись к нему, и еще раз легонько поцеловал, прежде чем отстраниться и сесть на корточки, чтобы оказаться вне досягаемости нетерпеливого Нила. — Мы только что это сделали, Джостен… Первый шаг — обсуждение. — Следующий шаг — еще больше поцелуев? — С некоторым отчаянием предположил Нил. — Нет. Следующий шаг — я отступлю, чтобы у тебя был шанс хорошенько все обдумать. — Но… — Но ничего, Нил, — строго предупредил Эндрю, прежде чем снова сесть рядом с ним на скамейку и взять его за руку. — Когда ты пришел сюда, ты надеялся, что мой ответ будет отрицательным. Ты почувствовал облегчение, когда я сказал, что не хочу заниматься сексом, даже не пытайся убедить меня в обратном. И ты выглядел немного напряженным, когда я впервые сказал, что также хочу отсосать тебе. Это не меняет сути только потому, что сейчас тебе это кажется привлекательным. Насколько я могу судить, это первый раз, когда тебе такое понравилось. Так что нам обоим нужен шанс остыть и по-настоящему подумать, прежде чем пробовать что-то новое. Нил не надулся, нет, но, возможно, он разочарованно выдохнул и вздохнул, что было подозрительно похоже на хныканье. — Я не ставлю под сомнение твое согласие, — заверил его Эндрю. — Я знаю, что ты хочешь этого прямо сейчас, и я тоже. Но это не то, что нам нужно, не так ли? Нил на мгновение задумался и пришел к выводу, что он, вероятно, прав, даже если ему этого не хотелось, поэтому он неохотно закатил глаза и фыркнул: — Наверное. Эндрю приподнял бровь, услышав это, и Нил издал скорее стон, чем вздох, прежде чем повторить попытку. — Да, хорошо, ладно, ты прав. Он был вознагражден за это еще одним поцелуем, прежде чем Эндрю снова отстранился, чтобы никто из них не попытался углубить его. — Я не хочу, чтобы это было спонтанным решением. — Подбадривал Эндрю. — Я хочу, чтобы ты действительно подумал об этом и внес все необходимые поправки в этот план, чтобы нам обоим было хорошо… Я хочу, чтобы ты также пофантазировал об этом, скажи мне, так ли хорошо тебе в твоей голове, как мне в моей. Нил снова на время потерял дар речи, трижды безуспешно пытаясь что-то сказать, прежде чем просто кивнуть в ответ. — Хорошо. — Ответил Эндрю, прежде чем еще раз оглядеть его с головы до ног. С невероятным усилием Эндрю заставил себя снова подняться на ноги и отошел на два шага, чтобы взять свой оставленный напиток и залпом допить его, прежде чем обратиться к Нилу через плечо, не глядя на него. — Это все, о чем ты хотел меня спросить? Или мне придется пропустить следующую пару сегодня? — Нет, это… это было все, — сказал Нил, прерывисто дыша, пытаясь снова взять под контроль свои скачущие мысли и новообретенное либидо. Эндрю кивнул и пошел прочь, не оглядываясь на него, кинув на последок: — Напиши мне, если передумаешь… насчет чего-либо из этого. — Обязательно, — неуверенно пообещал Нил, когда Эндрю открыл дверь на крышу и затем исчез за ней. Оставив его сидеть там, на крыше, с совершенно новой проблемой, о которой он имел лишь очень поверхностное представление. Он осторожно надавил на нее тыльной стороной ладони, пытаясь просто опустить проблему обратно, и зашипел, когда стало ясно, что это не прокатит. Затем, вздохнув, он схватил свою сумку и просто неловко держал ее перед собой, спускаясь по лестнице и возвращаясь в свою (пока что) комнату в общежитии. Вернувшись, он схватил стеганое одеяло со своей койки и собрался было забраться в постель, но потом решил, что, возможно, лучше запереться в ванной. У него не было заученного наизусть расписания «пустующих комнат», которое гарантировало бы, что никто больше не придет домой в ближайшее время, и он определенно не хотел, чтобы его отвлекали из-за этого, поэтому, глубоко вдохнув запах одеяла, чтобы было комфортнее, и снова бросив его на койку, он повернулся на пятках и исчез за единственной запирающейся дверью в общежитии. А потом он достал свой телефон. Теперь, когда он знал, что действительно может хотеть чего-то подобного, ему нужно было выяснить, чего именно он хочет (и что ему, возможно, потребуется сделать, чтобы это сработало), чтобы он мог соответствующим образом отчитаться перед Эндрю; в конце концов, теперь это было их единственным правилом. И это означало, что, как бы неловко и некомфортно это ни было, ему пора начать проводить то «исследование», о котором Кевин сказал ему некоторое время назад. Он набрал на своем телефоне кое-что, что показалось ему достаточно простым, и его глаза расширились от количества и разнообразия результатов. Да, вероятно, это будет гораздо более длительный и запутанный процесс, чем он думал вначале… Он посмотрел вниз и сразу почувствовал себя немного разочарованным и подавленным, единственное ругательство сорвалось с его губ скорее от явного раздражения, чем от чего-либо еще. — Блять.