Deals With Devils

Когда они были примерно в 30 минутах езды от студии, Кев разбудил его, дернув плечом, на котором он дремал, и с самодовольной ухмылкой показал ему свой телефон. Первая игра Лисов в сезоне была просто потрясающей, и все в Интернете только и говорили об этом. Они завершили игру со счетом 11:1 в свою пользу, позволив Брекенриджу забить лишь один гол во втором тайме, и все три их нападающих могли похвастаться впечатляющим показателем результативности в начале сезона. Люди были в восторге и не верили своим глазам, это был не совсем рекордный результат или что-то такое, но это было впечатляюще, особенно для команды такого размера и с такой репутацией. Половина интернета раздувала шумиху, утверждая, что это только начало, другая половина, казалось, была убеждена, что все либо подстроено, либо случайность, но у любого, кто следит за экси, похоже, было свое мнение на этот счет. И с этим у каждого появилось свое мнение о них. Эта небольшая потасовка в конце первого тайма сама по себе была незначительным спором, некоторые прозвали ее свидетельством того, что Лисы по-прежнему такие же озлобленные и некомпетентные, как и всегда, а другие придерживались мнения, что в этом вообще нет ничего плохого. Людям нравился зрелищный фактор, который привносили в спорт подобные сцепки, и Лисы были далеко не единственными, кто время от времени проявлял грубость. Экси по своей природе был жестоким видом спорта, и во время напряженного матча эмоции зашкаливали вместе с адреналином, такое случалось, и для некоторых людей в этом и был весь смысл. Целые блоги и подкасты посвящены обсуждению судебных потасовок или внесудебных разборок, так что спонтанные кулачные бои Мэтта в их честь, возможно, принесли ему больше поклонников, чем врагов. Сету тоже удалось добиться немалой популярности в сети, два из этих голов были его, и он отдал голевую передачу чуть более чем на половину своих голов и голов Кева, пока тот был на поле. В прошлые годы он не был известен как командный игрок, поэтому его внезапный всплеск поддержки своих коллег-нападающих стал одновременно и некоторым шоком, и долгожданной переменой для болельщиков, которые раньше отмахивались от него из-за то, что он увлекался мячом. Плюс был определенный фактор симпатии и восхищения от того, что в первом тайме все запыхались и ушли на скамейку запасных только для того, чтобы позже снова выйти на поле и продолжать забивать. То, как он упал, поначалу заставило многих людей забеспокоиться, что он сломал ребро или что-то в этом роде, поэтому его способность так быстро обрести второе дыхание была отмечена и фанатами. Учитывая его новый квест (термин, которому Мэтт и Сет научили его на днях), направленный на то, чтобы помочь Гордону выйти на уровень профессионалов, это было отличным знаком, и если бы они были умны, то воспользовались бы им и попытались развить в себе еще больше таланта… Но в данный момент он, казалось, был больше озабочен тем, как убедить Элисон пойти с ним на их обычное вечернее свидание. Приоритеты, как он предположил… Девушки тоже были отдельной темой для обсуждения. Несправедливым и неизбежным последствием того, что женщины занимаются спортом, в котором доминируют мужчины, было то, что все они подвергались более пристальному вниманию, чем кто-либо другой. В то время как подавляющее большинство людей, казалось, были согласны с тем, что драка Мэтта с разъяренным Гориллой, в которой он вышел победителем, была более зрелищной и захватывающей, чем демонстрация плохого спортивного мастерства, как ни странно, огромная группа фанатиков намеревалась возложить всю вину за это на Дэн. Это было не так уж и ново. Люди с самого первого дня были настроены против Дэн и ее руководства; она вошла в историю как первая женщина-капитан первого дивизиона, но по той же причине нажила себе много врагов. И хотя никто не говорил об этом вслух, Нил подозревал, что некоторая доля ненависти и дополнительной критики была связана и с ее расой. От его внимания не ускользнул тот факт, что у солидной трети людей, которые были против Мэтта и Дэн в Интернете, на фотографиях в профилях или биографиях были определенные флаги и собачьи свистки. Но хотя они, возможно, были слишком трусливы, чтобы признаться в расизме вслух, они почти гордились вопиющим сексизмом, публикуя фотографии с места драки с подписями типа «вот что происходит, когда суки становятся главными» или «этого бы не случилось, если бы у них был вожак, возглавляющий их стадо, вместо того чтобы позволить какой-то шлюхе руководить твоими делами вместо тебя». Нилу хотелось выпрыгнуть из дисплея и затеять еще более ожесточенную драку, просто чтобы заткнуть их, но он знал, что в этом не будет смысла. С такими фанатиками нельзя спорить, нужно просто заблокировать их и постараться забыть об этом. И все же, если бы кто-то сказал что-то подобное в его присутствии, он, возможно, не смог бы сдержаться. Вчера вечером он был немного шокирован и слегка раздосадован, когда Дэн так разозлилась на Аарона за то, что тот решил затеять драку, не поговорив с ней. Но теперь он вроде как все понял. Это было не обязательно потому, что она думала, что Аарон наступает ей на пятки — или, по крайней мере, в этом не было всей проблемы, — просто она знала по опыту, что основная вина за это ляжет на нее, несмотря ни на что, и она была расстроена тем, что они с Мэттом будут теми, кто столкнется с последствиями решения, принятого Аароном. Она упорно трудилась, чтобы добиться того, чего добилась, из-за этого она столкнулась с кучей дерьма, которого не заслуживала, и было логично, что она, по крайней мере, хотела высказаться и получить долю поддержки и уважения от своей собственной команды, прежде чем они натворят того дерьма, что она получит самый подходящий для этого момент. Тяжела голова, что носит корону, и все такое. Он по-прежнему считал, что Аарон принял правильное решение, и он все также думал, что Ваймак поехал головой, назначив Мэтта нововведеным «капитаном линии защиты» вместо него; но, зная его, тренер просто делал это в качестве временной меры, чтобы проверить Аарона и посмотреть, насколько хорошо он справится, прежде чем в любом случае позже передать ему титул. Вероятно, он просто хотел, чтобы Аарон увидел, как эти вещи повлияли на Мэтта и Дэн, и убедился, что он это понимает и готов взять на себя ответственность за эти вещи, прежде чем воплощать их. И, судя по тому, с какой ненавистью Аарон просматривал все комментарии, что они получали, ни разу не упомянув в них его имя, и по тому, как он неодобрительно качал головой или хмуро смотрел в свой телефон, словно тоже хотел затеять драку, Нил был уверен, что урок начинает приносить пользу. В социальных сетях появилась небольшая (но громкая) группа, которая в настоящее время также поносят Рене за то, что она позволила сопернице забить ей и разрушила выигрыш «в сухую», который Лисы почти вывели за игру. Тот факт, что она идеально отразила остальные 12 бросков, которые пришлись на ее долю, и что вчера вечером было много вратарей-мужчин, у которых было гораздо менее впечатляющее количество предотвращенных голов, на что можно было пожаловаться, казалось, не имел для них никакого значения. Все, о чем они заботились, — это тот единственный бросок, который пролетел мимо нее, что было настолько несправедливо и явно было просто поводом покритиковать то немногое, что они могли, и его от этого немного подташнивало. Возможно, сам он и не был большим поклонником Рене (она все еще вызывала у него странное беспокойство, и он даже не был уверен почему), но ему не обязательно было быть ее другом, чтобы понимать, когда люди ведут себя как сексистские свиньи. И комментарии в Интернете о лидерстве Дэн или мемы о том, что Элисон — «эксцентричная барби», были не намного добрее. Но, к счастью, в Сети все еще было много (гораздо более разумных) людей, которые пели им дифирамбы или отмечали их способности, так что все было не так уж плохо. Нил поставил лайк и ретвитнул несколько постов в защиту девушек, а также несколько в поддержку остальной команды, чтобы его не обвинили в фаворитизме. Он даже перепостил сделанную кем-то гифку, на которой они с Кевом дают друг другу пять после забитого гола, чтобы еще больше подчеркнуть, что теперь они стали «комплексной сделкой». В целом, невозможно было долго прокручивать страницу, не увидев, что кто-то говорит о ком-то из Лисов; но подавляющее большинство комментариев было сосредоточено либо на Эндрю, либо на Кевине, либо на Ниле. Эндрю полностью закрыл ворота на своей половине поля (при этом почти не вспотев), что настолько резко отличалось от его обычной прошлогодней тактики «просто стой в воротах и делай вид, что время от времени думаешь о том, чтобы пошевелить мышцами», что игнорировать это было довольно сложно. Все всегда знали, что он талантлив (когда он прикладывал усилия), но в прошлом он прикладывал эти усилия так редко, что видеть, как его трудовая этика вращается на 180 градусов, было едва ли не более впечатляюще само по себе, чем умение блокировать каждый удар. Это также привлекло внимание к росту мастерства и результативности его родственников. Люди предполагали, что Ваймак, должно быть, пригрозил лишить их стипендий, если они не будут стараться, или что-то в этом роде; это немного приводило в бешенство, но никто не мог остановить или предугадать, что слухи пойдут своим чередом, поэтому, как только один человек предположил такую возможность, слухи распространились как сорняк. В попытке развеять слухи, а также придать себе более привлекательный вид с помощью шутки, он опубликовал пост, в котором говорилось, что это потому, что он поспорил с Эндрю, что у него ничего не получится, и что он выиграет несколько килограмм мороженого в качестве приза за то, что докажет его неправоту. Кроме того, это была первая игра Кевина после «несчастного случая, убившего карьеру». Независимо от того, были ли вы фанатом или скептиком, видеть, как он забил 4 гола (и отдал еще 2 голевые передачи), несмотря на то, что играл на позиции правого защитника, было подвигом, который, несомненно, вызвал некоторый ажиотаж. Люди ожидали, что он потерпит крах и сгорит, поэтому, увидев, как он восстает подобно фениксу, одни фанаты преисполнились надежды и радости, а другие разозлились и заподозрили, что все было подстроено. У него возникло искушение поставить на место нескольких человек за эти обвинения, но Кевин сказал ему, что первое правило хорошего пиара заключается в том, что ты никогда не реагируешь на плохие комментарии о себе (или о самых близких тебе людей), а просто выражаешь свою признательность тем, кто оказывает поддержку. Поэтому он пошел на компромисс с самим собой, просто поставив лайк на все посты о «возвращении года», которые он увидел в честь Кева, в надежде заглушить остальные. А что касается дебютов, то Нил и не надеялся на лучшее. Мнение о нем было неоднозначным: одни хвалили его как потенциального кандидата на корт (если он будет продолжать в том же духе), а другие задавались вопросом, откуда, черт возьми, он вообще взялся. Но именно об этом и должно было быть это интервью. Он знал, что вероятность того, что Кэти (или любой другой репортер) спросит его о чем-либо из вышеперечисленного, была довольно высока, но главной целью этого первого интервью было дать представление об истории и характере Нила Джостена. Они с Кевином снова и снова повторяли его фальшивую предысторию, запоминая все мелкие детали, которые помогли бы раскрутить сюжет, который Морияма хотел, чтобы они раскрутили, а также помогли бы его восходящей звезде подняться немного выше. Добавляя некоторые небольшие элементы правды и переформулируя их в нечто более «маркетинговое», а также помня о ложных истинах и предположениях, которые другие лисы уже сделали о них. Было несколько деталей, о которых те, кто был летом, несомненно, знали, что это ложь… но он рассчитывал, что никто из них не обратится к нему с этим, учитывая, что они знали, в чем заключается правда (или ее версия), и были так же заинтересованы в том, чтобы не распространять ее повсюду, как и он. Он также надеялся, что, опираясь на то, что они считали правдой о нем (а затем отвлекая их несколькими новыми правдоподобными деталями), он, наоборот, будет казаться более правдивым и заслуживающим доверия. Например, подкрепить предположение Аарона о том, что его мать была хирургом, или объяснить его свободное владение многими языками тем, что в детстве он много путешествовал. Что, честно говоря, не было полной ложью, он действительно много путешествовал, и хотя его мать никогда не училась в медицинском универе, они оба за эти годы проделали друг другу достаточно сложных операций, чтобы можно было утверждать, что она все равно заслужила этот титул. К тому времени, как они с Кевом закончили просматривать социальные сети в поисках всего, о чем их могли бы спросить (и придумали, как с этим справиться, если бы спросили), автобус уже подъезжал к стоянке. Не было смысла (и не было достаточно времени) продолжать вдаваться в подробности их легенды о его жизни, пришло время просто совершить этот прыжок и надеяться, что приземление будет мягким. Итак, после того, как они избавились от боли в конечностях, вызванной поездкой, и встряхнулись, чтобы пробудить в себе готовность к общению с прессой, они вышли из автобуса вместе с остальной частью своей команды и приготовились к борьбе. Кэти Фердинанд, несколько ассистентов, несколько продюсеров и сотрудников за кулисами собрались перед входом в студию, чтобы поприветствовать их, и Кев буквально на глазах превратился в «Кевина Дэя: любимки прессы и звезду спорта», тепло улыбнувшись и наклонившись, чтобы чмокнуть ее в щеку, как старую подругу. — Кэти! Привет, как дела? — Поприветствовал он с естественной веселостью, которой, казалось, у настоящего Кевина никогда не было в повседневной жизни. — О, конечно, сейчас у меня все прекрасно. — Кэти тут же защебетала в ответ, наклонившись к нему с другой стороны, чтобы ответить тем же жестом. — Мне, как всегда, очень приятно; сколько времени прошло с тех пор, как ты в последний раз был на шоу? — Кажется, уже почти год? — Кевин произнес это с наигранной неуверенностью, хотя они оба знали, что он знает реальный ответ почти с точностью до часа. В конце концов, это было его последнее публичное выступление перед «лыжной поездкой», и хвастовство как «последним», так и «первым» интервью в разные периоды его карьеры, несомненно, было предметом гордости ведущей ток-шоу. — Ах, да, примерно столько. — Ответила она, а после жестом подозвала своих ассистентов. — Это Клэр и Томас, они будут заботиться обо всех ваших потребностях и направлять вас и вашу команду по всему объекту. Конечно, каждый имеет право посмотреть запись, для них даже выделены места в первом ряду, но у нас есть только два пропуска за кулисы для тех, кого бы вы хотели привести с собой. Я приношу извинения за причиненные неудобства; в этом нет ничего личного по отношению к остальной вашей команде или персоналу, это просто политика студии; что-то связанное с правилами пожарной безопасности, соглашениями о конфиденциальности и всем прочим. Вы, конечно же, понимаете. — Да, конечно. — Кевин ответил за них обоих, взяв у ассистента стопку браслетов для гостей и вип-персон и начав раздавать их. Кев вручил свой «пропуск за кулисы» Ваймаку, Нил — Эндрю (что никого не удивило), а остальные Лисы приняли свои обычные гостевые пропуска либо с сонным безразличием, либо с радостным возбуждением от того, что вообще там оказались. — Замечательно, тогда вы двое и ваши гости можете последовать за Клэр и сразу же отправиться в гримерную, а затем в гардеробную, в то время как остальные проследуют за Томасом на свои места. — Обратилась Кэти к толпе, прежде чем снова повернуться к Кевину. — Еще раз спасибо за звонок, я с нетерпением ждала встречи с тобой в течение нескольких месяцев, и я уверена, что наша аудитория почувствует то же самое. — С огромным удовольствием, Кэти, тебе спасибо, что согласилась вписать нас с Нилом в свой плотный график. Кэти перевела взгляд на Нила, словно внезапно вспомнив о нем, и настолько погрузилась в водоворот неотвратимого очарования Кевина Дэя, что почти забыла о своем втором собеседнике. — О, конечно, я тоже с нетерпением жду возможности познакомиться с тобой. Как замечательно, что наш хороший друг Кевин смог нас познакомить. — Сказала она с широкой улыбкой и протянула руку для рукопожатия. Когда Нил пожал ей руку, она добавила: — Знал ли ты, что по состоянию на одиннадцать часов вчерашнего вечера твое имя занимало третье место в списке самых востребованных нападающих в США, уступая только Кевину и Рико? — Правда? — Нил изобразил смиренный шок, несмотря на то, что уже болезненно и почти кошмарно осознавал этот факт. — О да. — Сказала она, кивнув и почти заговорщицки ухмыльнувшись. — И тебе лучше привыкнуть к этому, с моей помощью скоро весь мир будет знать твое имя. Произнеся это обещание и угрозу одновременно, она радостно хлопнула в ладоши и развернулась на каблуках, уходя, а большая часть ассистентов и продюсеров последовала за ней, оставив позади только Клэр и Томаса в качестве проводников. — Вау, — недоверчиво прошептал Мэтт, как только они оказались вне пределов слышимости, — Кто ты такой и что ты сделал с Кевином Дэем? — Серьезно, — добавила Элисон, — если бы я знала, что ты способен быть приятным в общении, я бы, возможно, слушала тебя чуть внимательнее. — Ха-ха. Очень смешно. — Кевин ответил им невозмутимым взглядом. — Если вы думаете, что я плох, то просто подождите, пока Нил не встанет перед камерой. Нил сердито ткнул партнера локтем в бок, но ничего не сделал, чтобы подтвердить или опровергнуть это заявление, только закатил глаза и вместо этого сказал: — Давай просто зайдем внутрь. Чем скорее мы закончим с прической и макияжем, тем скорее сможем залить немного больше кофеина в свой организм. — Аминь, — прошептал Кевин по-французски в ответ, прежде чем последовать за ним к назначенному на этот день помощнику. Эндрю что-то прошептал Аарону, который кивнул в знак согласия, и затем они с Ваймаком тоже последовали за ними, в то время как остальные Лисы разошлись, чтобы пройти через гостевой вход. Все остальное прошло как в тумане. Он смутно осознавал, что парикмахер пытается завязать с ним светскую беседу (и очень нервный на вид стажер, просящий у Кева его подпись), но он был настолько погружен в свои мысли, перебирая «факты» (и надеясь, что Ичиро держит людей его отца в страхе), что он вообще едва ли мог считать себя человеком настоящего времени. С того момента, как он впервые опубликовал свое лицо в Сети, риск быть обнаруженным и затравленным Лолой, или Ромеро, или любым другим монстром из его прошлого возрос в геометрической прогрессии. Но это? Выйти в эфир и рассказать о своем лице и «истории» всему миру? Если они не знали о его местонахождении раньше, то теперь наверняка узнают. И хотя у него вообще не было намерения упоминать своего отца (правду или ложь), тот факт, что будет обсуждаться ложная версия его матери и маленькие крупицы правды, завернутые во лжи, несомненно, только увеличит его мишень на спине. Разозлить Рико — это одно. На самом деле, это было практически неизбежно, даже если бы они собирались представить публике его гораздо более добрым и достойным восхищения образом, чем он того заслуживал, он все равно был бы зол. Им было поручено преподнести идею игривого и дружеского соперничества между их командами (и между ними четырьмя в частности), и поэтому им пришлось до кома в горле солгать, что они все были хорошими друзьями. Но он сомневался, что для Рико имело бы большое значение, что они говорили приятные вещи, просто осмелиться появиться на публике без него, чтобы как можно больше быть в центре внимания, было бы достаточно, чтобы разозлить тщеславного ублюдка. Но это не имело особого значения, когда у Жана был телохранитель, который обеспечивал его безопасность, а Ичиро подавлял любой порыв Рико попытаться отомстить. Однако люди его отца? Они могли работать на Морияму по доверенности, но их истинная преданность была прежде всего Мяснику. Это интервью действительно стало бы проверкой того, насколько надежна обещанная защита Ичиро (и щит славы), обеспечивающий безопасность ему и тем, кто его окружает… Его подпрыгивающая нога и пот, выступивший на лбу при этой мысли, были легко объяснены нервозностью перед интервью и скрыты легким слоем косметики на лице и глотком чая, чтобы успокоить нервы. А затем, прежде чем он успел осознать это, их с Кевом позвали на сцену, когда они уже стояли за кулисами, из динамиков заиграл гимн команды Лисов. Именно сочетание его прошлого опыта ношения маски, как второй кожи, и многолетней медийной подготовки, вбитой в его душу, позволило ему так легко вжиться в образ и выйти на сцену с высоко поднятой головой и расправленными плечами. Заставляя себя сосредоточиться на том, что происходит здесь и сейчас, и побеспокоиться об остальном после окончания интервью. Ему нужно было подойти к этой ситуации с той же решимостью «сделай или умри» и самоотдачей, с какой он проводил каждый матч. Итак, после того, как он пожал руку Кэти в знак приветствия и помахал зрителям под одобрительные возгласы своего имени (Мэтт, Дэн и Ники, безусловно, были самыми громкими), он сел на диван рядом с Кевом с деланным видом и привычкой соблюдать приличия. — Ух ты, какое угощение мы подготовили на сегодня для всех вас. — Сказала Кэти, обращаясь к камерам и своей аудитории, снова поворачиваясь к ним. — И, говоря об угощениях, я уверена, что вы двое, должно быть, довольны своей первой игрой. 11 к 1? Отличное начало сезона. — О, я в восторге. — Кевин с улыбкой ответил за них. — Думаю, это фантастическое начало, и я действительно с нетерпением жду, чтобы увидеть, чего еще мы с Лисами сможем добиться в этом сезоне. — Я думаю, что отвечаю от имени всех нас, когда говорю, что мы все с нетерпением ждем этого. Я права? — Сказала она, еще раз улыбнувшись аудитории, которая аплодировала или бормотала что-то в знак согласия вместе с ней. Затем ее взгляд остановился на Ниле, и он постарался не напрягаться, потому что знал, что следующий вопрос она задаст ему. — А ты? Это была твоя первая игра в качестве спортсмена университета, а не просто начало нового сезона. Ты доволен тем, как все обернулось? — Я так рад. — Нил ответил восторженной улыбкой, которую Жан прозвал «мордочкой золотистого ретривера». — Я невероятно счастлив и благодарен за то, что нахожусь здесь, все такие талантливые, и я просто не могу быть более счастлив, чем делить корт с ними. Это большая честь, и, честно говоря, я до сих пор не могу в это поверить. Краем глаза он заметил, как Мэтт и Сет обменялись взглядами в зале, поскольку они, как его соседи по комнате, видели его больше всех (не считая Миньярд-Хэммиков и Кева), так что они первыми заметили разницу в его поведении, но по мере того, как разговор продолжался, он подметил, что один за другим остальные члены команды начали замечать наиболее явную разницу между Нилом, которого они знали, и тем, кто был за кадром. Этот Нил был счастлив. Он был скромным. И у него было «тепличное» воспитание, что позволяло ему балансировать на грани между очаровательной наивностью и удручающим невежеством. Именно так они объясняли его отсутствие аккаунтов в Сети до этих пор, а также заставляли любые упоминания о поп-культуре, которые вылетали у него из головы (или моменты «типичной забывчивости Нила», как выразился Кевин), казаться более «характерными», а не вызывать подозрения. — Ты и сам довольно талантлив, — заметила ему Кэти, просматривая видеозапись вчерашнего матча, на которой были показаны все голы, забитые Лисами или заблокированные, по ходу разговора. — Из одиннадцати голов, забитых твоей командой прошлым вечером, пять забил ты сам. Неплохо для твоей первой игры в национальной студенческой спортивной ассоциации, совсем неплохо. И не каждый день кто-то забивает больше Кевина Дэя. — Ох, я бы так не сказал, — возразил Нил с легким смешком. — Чтобы успешно выиграть в экси, требуется не один человек. Возможно, я и был тем, кто действительно забивал, но я смог это сделать только потому, что меня поддерживали остальные члены моей команды. А другие наши нападающие и вратари, которые были со мной на площадке, помогали мне, в то время как наши защитники расчищали путь, так что я определенно не могу поставить себе в заслугу эти пять очков, не поблагодарив их. — Сказал он, указывая в толпу на других Лисов, когда камера переместилась в их сторону, чтобы показать их улыбки и радостные возгласы. (За исключением Эндрю и Аарона, которые, как и ожидалось, сохраняли невозмутимое выражение лица и делали вид, что камер и зрителей не существует). Когда камеры снова переключились на них, Нил хлопнул Кевина по плечу и слегка встряхнул его, добавив: — Особенно Кевина. Я серьезно, меня бы здесь вообще не было без его помощи. И я имею в виду, насколько безумно то, что он смог забить так много голов правой рукой? Ты понимаешь, каким безумно талантливым нужно быть, чтобы забить хотя бы один гол, используя свою не доминирующую руку? Сказать, что я «превзошел его», значит обратить внимание только на цифры, а не на то, как он помог мне забить эти голы, или на то, насколько безумен тот факт, что он снова вышел на корт в надежде вернуть свой титул. Кевин отлично сыграл роль гордого наставника, игриво взъерошив его кудри, что заставило парикмахера за кулисами испустить вздох. — Ерунда, он просто скромничает. Нил всегда был невероятно умелым. Вряд ли ему вообще требовалась моя помощь. — Вы двое, кажется, довольно близки. — Кэти понаблюдала за этим, прежде чем нажать кнопку на своем пульте дистанционного управления, которая переключила ролик с подсветкой на медленно воспроизводящееся слайд-шоу из всех изображений и видеороликов, которые они с Кевом опубликовали вместе (а также фотографию, которую они опубликовали на день рождения Жана). — Ходили слухи, которые, похоже, подтверждаются здесь, на ваших страницах в социальных сетях, что вы двое знаете друг друга уже довольно давно. — Ох, да, — подтвердил Кевин. — Мы давно знакомы. Нил уже много лет посещает старые летние тренировочные лагери Воронов и «встречи», и мы все быстро подружились. — Ещё один пример того, что я, возможно, не смог бы быть здесь без вас, парни. — Прервал Нил, продолжая объяснения. — Жана, Рико и, конечно же, Кевина, все они оказывали на меня огромное влияние, поддерживали и наставляли на протяжении многих лет. Я и мечтать не мог о лучших друзьях, чем они. — Это так интересно, — сказала Кэти, наклоняясь еще немного вперед, как акула, почуявшая запах крови в воде. — Конечно, весь мир знает о трио идеального корта, но я думаю, что говорю от имени всех нас, когда высказываюсь, что для меня было небольшим шоком увидеть тебя так внезапно появившимся в их ближайшем окружении. Похоже, до прошлого лета о тебе вообще ничего не было известно. Такое ощущение, что ты был секретным оружием, которое они прятали все это время. — Думаю, можно сказать и так. По правде говоря, я просто не очень разбираюсь в технике. Еще три года назад у меня даже не было мобильного телефона, и потребовалось немало усилий со стороны моих друзей, чтобы я, наконец, сдался и влился в социальные сети. Я все еще пытаюсь освоиться, но мне в этом очень помогли. — Я бы добавил, — добавил Кевин со смешком, прежде чем прошептать признание Кэти и камерам. — Этому парню потребовалось шесть попыток, чтобы помочь мне записать «бумеранг». Кэти и зрители немного посмеялись над этим, а Нил только торжественно кивнул в притворном смущении. — Я уверена, что в конце концов ты освоишься. Но с друзьями, занимающими такие высокие посты, и с таким количеством свободного времени, когда ты не сидишь, уткнувшись в телефон, я уверена, что за эти годы ты получил много дополнительной практики и наставлений, и твоя вчерашняя игра, безусловно, подает большие надежды. Всем не терпится узнать, возможно, в твоем будущем будет татуировка с номером четыре? — О, я ничего не могу сказать об этом, — сказал Нил с нервным смешком и поднял руки в знак капитуляции. — Я только-только начал играть в нападении, на самом деле, я бы не сказал, что я еще близок к идеальному корту. Может быть, когда-нибудь, но я буду считать большим достижением то, что меня вообще пригласят в национальную сборную. В том плане, что это мечта каждого ребенка, верно? Поехать на Олимпиаду со своими друзьями и заниматься любимым видом спорта, чтобы привезти домой золото? Мне все равно, какой номер они напишут на моей майке, просто впустите меня туда, понимаете? — Ну, еще рано, но если ты продолжишь играть также, как вчера вечером, я уверена, что рано или поздно ты добьешься своего. Итак, ты сказал, что ты новичок на этой должности, уточни для нас, потому что это, возможно, самая невероятная часть всего этого, — спросила Кэти с усмешкой, но в реальности Кевин ответил за него. — Когда Нил только начал посещать наш лагерь и обучающие программы, он выступал в качестве защитника. У него это тоже неплохо получалось, если ты можешь в это поверить, учитывая его габариты. — Ответил он с дразнящей ухмылкой и легким тычком локтем, что заставило публику рассмеяться вместе с ним. — Эй, на более низком конце диапазона есть много талантливых защитников. — защищался Нил, смеясь вместе с ними. — Просто посмотрите на Аарона Миньярда или Альварес из Троянцев. Длинными конечностями все не заканчивается. — Верно, верно. — Кевин кивнул, соглашаясь. — Если у тебя есть навыки и энергия, все могут быть великолепны на любой позиции. — Но, думаю, для меня это был необходимый переход. — Нил довольно легко уступил: — На самом деле Кевин был тем, кто разглядел во мне потенциал нападающего и начал тренировать меня в свободное от работы время, чтобы я мог перейти в атаку. Если бы не он, я, вероятно, до сих пор играл бы в защите и не реализовал бы свой потенциал в полной мере. Вот что я имею в виду, когда говорю, что без него меня бы здесь не было. Я обязан Кевину, Жану и Рико всей своей карьерой. Они действительно научили меня всему, что я знаю об экси. — Ты сказал, что посещал лагерь в Замке Эвермор уже несколько лет, означает ли это, что ты уроженец Западной Вирджинии? — Спросила Кэти. — Не совсем. — Нил слегка поморщился, переходя к одобренной Мориямой версии своей предыстории. — Моя мать была хирургом, работала в организации «Врачи без границ». В детстве мы много путешествовали, поэтому я считаю себя жителем одновременно и тут, и там. Это действительно пробудило во мне интерес к иностранным языкам, и я познакомился со многими удивительными людьми и увидел невероятные достопримечательности. Но для меня дом всегда был там, где была моя семья, а не там, где жили мы в то время. Но… Нил намеренно немного помолчал, и, как они и планировали, Кевин слегка подтолкнул его локтем и ободряюще улыбнулся, чтобы продолжить свой рассказ, после чего Нил улыбнулся ему в ответ в знак благодарности и сделал именно это. — «Врачи без границ» — замечательная программа, которая буквально каждый день спасает жизни людей. И я всегда буду гордиться работой, что моя мама смогла проделать, сотрудничая с ними на протяжении многих лет. Но это не всегда была самая безопасная или стабильная жизненная ситуация для маленького ребенка. И однажды, когда она была в поле, парень просто появился из ниоткуда и попытался напасть на всю базу. И… В итоге меня подстрелили. Чтобы подкрепить эту историю «доказательством», Нил потянул за ворот рубашки, демонстрируя сморщенный шрам от пулевого ранения под ключицей, в то время как несколько зрителей (и даже несколько Лисов) ахнули и начали перешептываться между собой о своем потрясении. Нил поправил рубашку и без долгих пауз продолжил свой рассказ. — Не волнуйтесь, со мной все было в полном порядке. Одно из преимуществ того, что я уже находился в палатке, полной талантливых врачей и хирургов, заключалась в том, что мне даже не пришлось ждать в отделении неотложной помощи или где-то еще, — Раздалось несколько смешков, после чего он сделал паузу, прежде чем продолжить. — Они сразу же меня подлатали, а парень не задел ничего жизненно важного, и его нейтрализовали прежде, чем кто-либо еще смог серьезно пострадать, так что все закончилось благополучно. Но, понятно, моя мама была немного напугана всем этим. Она поняла, что, как бы ей не нравилось, когда я был рядом, она не могла продолжать брать меня с собой в эти поездки и при этом гарантировать мою безопасность. Поэтому она отправила меня жить к старому другу семьи, чтобы у меня было «нормальное» детство, а она могла продолжать свою работу по спасению жизней по всему миру. — Ух ты. Какая история. — Проворковала Кэти, добавляя: — Твои родители, должно быть, так гордятся тобой, что ты теперь играешь за команду первого дивизиона. После намеренно сделанной паузы с плохо скрываемым огорчением и утешающего похлопывания по плечу Кева, Нил ответил: — Я уверен, что она была бы… Кэти прижала руку к груди и сочувственно покачала головой, сказав: — Мои соболезнования. Должно быть, вам всем было так тяжело находиться вдали друг от друга, ты хотя бы смог воссоединиться в какой-то момент до ее ухода? Нилу не нужно было копать слишком глубоко, чтобы казаться немного взволнованным этой темой. Он представил себе, как на самом деле прошло его воссоединение с матерью перед ее смертью, и это вызвало легкую дрожь в его голосе, когда он ответил: — Нет… Я не смог увидеть ее снова после того, как она отослала меня… Но я знаю, что она все равно гордилась бы мной, и я все еще горжусь ею, и думаю, что это имело бы важный смысл в конечном счете. Нил дал себе время прийти в себя от осознания того факта, что его мать, безусловно, ни в малейшей степени не гордилась бы им. Ей бы очень не понравилось то, что он сейчас делает, она бы возненавидела все, что связано с тем, кем он стал, но сейчас это не имело большого значения. Она превратилась в кучку пепла и костей, похороненных вдоль побережья. А он был все еще жив и больше не в бегах. Вот что имело значение гораздо больше, чем что-то столь тривиальное, как «родительская гордость». Кэти серьезно кивнула в ответ на это, прежде чем немного сменить тему и спросить: — А тот друг семьи? Они жили в Западной Вирджинии? — О, да, они действительно когда-то работали в Эдгар Аллане. — На экране высветилась фотография одного из бывших помощников главного тренера Воронов, и Нил закончил фразу: — Когда тренер Яма ушел из жизни в прошлом году, это было довольно тяжело для всех нас, особенно для меня, как мне кажется. Но нам будет его не хватать, и мы навсегда запомним его как отличного опекуна, а также как отличного помощника тренера. Эта часть на самом деле была прямым предложением Ичиро. У этого человека не было собственной семьи, которая могла бы опровергнуть это заявление, и он умер с сомнительной репутацией любителя выпить, поэтому они надеялись, что представление о нем как о «добром человеке, который взял к себе ребенка, чтобы помочь другу» смягчит его образ посмертно и, в свою очередь, смягчит имидж других людей из всего тренерского штаба. Кроме того, тот факт, что мертвый человек на самом деле не мог обвинить их в обмане, помог сэкономить деньги и усилия на шантаже, чтобы заставить кого-либо сотрудничать. В зале раздались отдельные возгласы сочувствия бедному ребенку, который в столь юном возрасте потерял троих родителей, но от кого-то носящего на спине логотип Лисов, следовало ожидать трагедии. Так что даже это только добавило значимости его новой личности. — Такая трагедия. — Кэти сочувственно кивнула ему, прежде чем задать вопрос, которого, как он был уверен, все ждали. — Итак, твой опекун был бывшим тренером, ты некоторое время жил в этих краях и посещал сборы, и ты был в хороших дружественных отношениях с тремя лучшими игроками команды; не говоря уже о том, что, по словам Кевина, ты явно квалифицирован как нападающий, а также, по-видимому, как защитник… Почему ты пошел к Лисам и тебя так и не завербовали в Вороны? — Боюсь, ответ на этот вопрос не так интересен, как предполагают люди в Интернете. По правде говоря, я просто не смог, — пожал плечами Нил. — Как я уже сказал, смерть тренера Ямы стала для меня тяжелым ударом, не говоря уже о том, каким потрясением для всех нас стал случай с Кевином. На какое-то время я как бы потерял себя, перестал тренироваться, перестал заботиться о себе, стал ожесточенным и злым из-за всего этого, и от этого пострадали мои общие навыки и продуктивность… Когда начались отборочные матчи, я в буквальном смысле упустил мяч, и одной моей дружбы и общего опыта с ребятами было недостаточно, чтобы оправдать то, насколько ужасной стала моя игра к тому моменту. У Воронов репутация лучших, потому что они принимают только лучших. А я был не в лучшей форме, поэтому им пришлось меня выгнать. — А ты не мог как-нибудь попросить позже попробовать еще раз? — Спросила Кэти с притворным сочувствием к его бедственному положению. — Уверен, что мог. — Признался он, снова пожав плечами. — Вороны обычно не делают поблажек на подобные вещи, в конце концов, у них есть стандарты качества, которые они должны поддерживать, но я знаю, что многие из них действительно болели за меня, так что в моем случае они, вероятно, сделали бы исключение. Но я никогда не доходил до того, чтобы просить поблажек. После того, как мое официальное прослушивание было полностью провалено, я полетел навестить Кева, чтобы посмотреть, как он держится после несчастного случая, и я был потрясен, увидев, как далеко продвинулось его выздоровление. На экране снова появилось слайд-шоу с фотографиями этих двоих, но теперь к ним добавилось несколько фотографий остальных Лисов, большинство из которых были взяты прямо из Инстаграма Кевина или Нила. — В том плане, что после несчастного случая, думаю, многие из нас предполагали худшее. Врачи говорили, что он, возможно, никогда больше не будет играть, и я думаю, что это стало настоящим крушением всех наших мечтаний. В детстве у нас вчетвером была такая картина: мы все будем играть вместе всю нашу жизнь, пока не выйдем на пенсию. Но потом Кевин получил травму, а я провалил свой отбор, и во многих отношениях это было похоже на конец целой эпохи… Так что ты можешь себе представить мой шок, когда я прилетел сюда, думая, что мы вместе будем оплакивать наши карьерные перспективы, но увидел его на корте, усердно работающим, чтобы снова вырвать возможность играть правой рукой. Краем глаза он заметил, как слайд-шоу сменилось фотографией, на которой они с Даки были вместе, и он обнаружил, что немного отвлекся на это и на мгновение потерял дар речи, пока картинка не сменилось следующей фотографией, на которой они с Кевом воссоздавали «Сотворение Адама». Он слегка откашлялся и продолжил свой рассказ с того места, на котором остановился, и, к счастью, никто, казалось, не заметил его легкой рассеянности. — Он правда вдохновляет, как я мог вообще сдаться, увидев нечто подобное? Я сразу понял, что должен продолжать пытаться, и я знал, что Кевин будет тем, кто поможет мне в этом. — Он снова скромничает. — Кевин прервал его, пренебрежительно махнув рукой. — Когда Нил впервые появился здесь этим летом, я с трудом мог махать ракеткой. Я немного помог ему потренироваться, чтобы вернуться в форму, но и он помог мне не меньше, поддерживая мою мотивацию и подбадривая меня во время моего выздоровления. — Мы собрались вместе в тот момент, когда оба были в самом худшем положении. — Нил признался, прежде чем добавить с обнадеживающей улыбкой. — Но это просто означает, что нам некуда было стремиться, кроме как ввысь, верно? Теперь, как мне кажется, я говорю от имени нас обоих, когда скажу, что мы с нетерпением ждем возможности помогать друг другу совершенствоваться все больше и больше… до тех пор, пока не только мы, но и вся наша команда не добьемся наилучших результатов. — Лисы приютили нас и дали нам новый дом, где мы могли бы воплотить в жизнь наши мечты, и мы оба намерены отплатить им за это тем, что поможем им достичь всего, о чем они мечтали. — Согласился Кевин. — Думаю, что в этом году все могут ожидать от Пальметто замечательных результатов. Мы, безусловно, будем выкладываться на все 110 процентов. — Вау, как трогательно, правда? — Спросила Кэти у зрителей, прежде чем снова обратить на них свой хищный взгляд. — Лисы, безусловно, пока неплохо выступают, и этот первый матч — достаточное тому подтверждение. Но, конечно, вы оба скучаете по остальным своим друзьям из Воронов, не так ли? Есть ли у кого-нибудь из вас планы вернуться к ним на будущие сезоны, если они когда-нибудь предложат приглашение? — Конечно, мы скучаем по ним. — ответил за них Кевин. — Во многих отношениях Рико был для меня семьей, а Жан — одним из моих самых близких друзей. Не проходит и дня, чтобы я не скучал по ним или по остальной моей бывшей команде. Но, как мы уже говорили, Лисы были рядом с нами, когда нам нужно было куда-то пойти, и я даже представить себе не могу, что брошу их сейчас, после всего, что они для нас сделали. Я знаю, что люди любят шутить в Интернете о том, что в черном я выгляжу лучше, чем в оранжевом, но через некоторое время этот цвет действительно начинает нравиться. Сейчас я смотрю на все эти ярко-оранжевые цвета на трибунах, и мне кажется, что у меня появился второй шанс. Здесь я чувствую себя как дома. — Вот именно, и дом для меня там, где моя семья, верно? — Добавил Нил и напомнил ей: — И эти ребята теперь моя семья. Большая часть Лисов приветствовала это одобрительными возгласами, в то время как остальная публика вежливо аплодировала вместе с ними. Возможно, он немного преувеличивал, но им с Кевином нужно было укрепить свою преданность Пальметто, чтобы пресечь любые попытки Рико или Хозяина публично принудить их вернуться в стаю. Было бы дурным тоном отказаться от своих слов после того, как они объявили Лисов своей семьей, и Лисью нору — своим новым домом, а репутация и внешний вид значили для Тэцудзи больше, чем что-либо еще, и если у Рико были какие-то планы до того, как его дядя отменит их сейчас. Когда звук немного стих, Нил закончил свое объяснение. — Это не значит, что у Жана и Рико не так уж хорошо, я всегда буду ценить все, что они для меня сделали, и, конечно, я безумно по ним скучаю. Но, в конце концов, я думаю, что так даже лучше. Теперь, когда мы с Кевом в одной команде, а Жан и Рико в другой, у нас есть шанс еще больше подтолкнуть друг друга к улучшению нашей совместной игры. Особенно теперь, когда Вороны — часть нашего округа. У нас по-прежнему будет возможность играть вместе, только на противоположных концах площадки, что, пожалуй, даже веселее. У нас у всех репутация соперников, так что возможность проявить себя друг против друга — это своего рода способ сблизиться. — Ответил он с легким смешком. — О, определенно. За эти годы мы столько раз пререкались друг с другом, что это был наш любимый способ скоротать время. Пока другие люди играли в салочки или видеоигры, мы были на корте, выполняя упражнения и пытаясь превзойти друг друга в счете или посмотреть, кто сможет выполнить самые безумные трюки, играя в скакунов. Возможность сразиться лицом к лицу с соперниками, обладающими таким мастерством и пониманием того, как именно ты играешь, — отличный способ бросить вызов самому себе и стать еще лучше. Это заставляет мыслить нестандартно, вместо того чтобы просто почивать на лаврах и следовать установленному шаблону, который другие могут и не распознать. — В некотором смысле, я думаю, что обе команды в конечном счете выиграют от того, что мы разделимся таким образом, потому что мы всегда показываем свои лучшие результаты, когда встречаемся друг против друга в схватке. Конечно, мы тоже великолепны как единое целое, но есть старая поговорка, что никто не сводит тебя с ума сильнее, чем те, кто знает тебя лучше всех, и я думаю, то же самое верно и в отношении того, что у тебя нет соперников лучше, чем твои лучшие друзья. — На самом деле это ничем не отличается от тех суперинтенсивных схваток, которые мы устраивали на протяжении многих лет, и которые нам всем так нравились, за исключением того факта, что на этот раз мы одеты в другие цвета и у нас другие талисманы. — Добавил Кевин с усмешкой. — Если честно, я с нетерпением жду возможности снова увидеть их на корте в октябре, когда у нас будет первый матч. — Нил улыбнулся в камеру дружескому замечанию, за которым скрывалась реальная угроза. Он с нетерпением ждал этого, потому что ему не терпелось полностью сокрушить Рико и его эго, как он сокрушил руку Кевина. Возможно, почувствовав, что Нил опасно близок к тому, чтобы высказать свое мнение вслух, Кевин попытался немного отвлечь его, добавив: — Это будет что-то вроде воссоединения семьи. И это будет отличный способ убедить всех, что моя карьера не закончилась на том моменте, когда я сломал руку. Все были так добры ко мне, когда это случилось, и я искренне ценю всю вашу поддержку и добрые пожелания, но вам, ребята, больше не нужно беспокоиться обо мне. Дела снова идут на лад. Для меня это новый старт. Для Нила это новый старт. Новый старт для всех нас. И, в конце концов, это только сделает всех нас сильнее. Зрители аплодировали с разной степенью энтузиазма, а когда аплодисменты снова начали стихать, Кэти одарила их обоих взглядом, от которого у него в голове мгновенно зазвенели тревожные колокольчики. — Должна признаться, мальчики, у меня есть небольшой сюрприз для вас обоих. — Да? — Спросил Кевин с улыбкой, несмотря на то, что его плечи мгновенно немного напряглись, а рука, лежавшая на подушках рядом с ним, сжалась в кулак. — Ну, после того, как вы позвонили мне, чтобы подтвердить это интервью, мне позвонил еще один человек, который сказал мне, что он тоже очень скучает по вам двоим. И, возможно, у нас просто возникла идея провести это «семейное воссоединение» немного раньше, чем вы ожидали. Услышав это, а также похоронный марш боевого гимна Воронов, звучащего из динамиков в качестве единственного предупреждения, Кэти встала со своего стула и жестом пригласила со сцены следующего гостя. Рико вышел из-за кулис с улыбкой и помахал рукой, и сердце Нила ушло в пятки. Прошло девять месяцев с тех пор, как Кевин и Рико в последний раз были вместе в одной комнате, гораздо меньше, чем Нил, но в последний раз они видели этого человека, когда он причинил им такую боль, какой еще никогда не причинял. Ни один из них совершенно не был готов к тому, что они так внезапно столкнутся с предметом стольких своих ночных кошмаров, в то время как от них ожидали, что они будут сохранять хладнокровие и оставаться наготове к съемкам. Что еще хуже, краем глаза он видел, как Мэтт и Ваймак удерживали Эндрю, в то время как Рене буквально сидела на нем и закрывала ему рот рукой, чтобы он не устроил сцену. Они прижимали его к полу. Эндрю ненавидит это. Он терпеть не может, когда люди вторгаются в его личное пространство или вообще прикасаются к нему без его разрешения. Если они не отступят и не предоставят ему личное пространство, они рискуют вызвать у него еще больший гнев, который он и так проявляет. Этого было достаточно, чтобы ему захотелось броситься туда и оттащить их, но это только привлекло бы еще больше внимания к ситуации. Они должны были остановиться, но если бы они это сделали, то все это интервью превратилось бы в легенду о том, как Эндрю Миньярд сошел с ума и попытался убить Рико Морияму во время ток-шоу. И если бы он сказал хоть одно плохое слово в адрес Рико, это поставило бы под угрозу все его соглашение с Мориямой. Они не могли так поступить с Эндрю, но они должны были это сделать, чтобы предотвратить дальнейшее кровопролитие. Его инстинкты действовали в миллионе направлений одновременно. Защитить Кевина, спасти Эндрю, остаться в роли, бежать. Но тут Жан вышел из-за кулис рядом с ним, и весь мир замер. Рико исчез. Свет, камеры, зрители — все это с таким же успехом могло и не существовать. На заднем плане не играла музыка, а к его пиджаку не были прикреплены микрофоны. Ни Лисов, дерущихся друг с другом в зале, ни воронов, охотящихся на него из прошлого, ни миллионов зрителей, наблюдающих за ним из дома. Это были только он и его лучший друг. Только его напарник. Только Жан Моро. Прямо здесь, перед ним, после нескольких месяцев, проведенных вне его досягаемости. И он совершенно забыл о роли, которую ему суждено было играть, и о том, почему он бежал вперед на полной скорости, чтобы убедиться, что не пройдет и секунды, как он снова окажется в его объятиях. Жан был готов к этому, он тоже бросился вперед, прежде чем поднять его, как только они столкнулись, и покружить по небольшому кругу, опуская обратно на пол и крепко прижимая к груди. Какая-то отдаленная часть его сознания осознавала, что у него на глазах выступили слезы, и он дрожал как осиновый лист, когда уткнулся в успокаивающий запах и тепло Жана Моро, так же, как он осознавал, что торс его лучшего друга немного крепче, чем раньше, сжимает его ребра, а его руки обвиты вокруг него так крепко, что пальцы впились в ткань одежды, а кости затрещали, и это грозило синяками. Но все это его не волновало. Весь остальной мир мог сгореть дотла вокруг них в этот момент, и все, что он заметил бы, это то, как Жан с облегчением уткнулся носом в его макушку и прошептал «Хорошо?», уткнувшись ему в плечо. Нил снова ткнул его в спину и отстранился ровно настолько, чтобы заглянуть ему в глаза и поискать какие-либо признаки повреждения. Жан тоже осмотрел его с головы до ног, прежде чем обнять его лицо руками и прошептать что-то по-французски. — Ты больше не мой самый маленький Ворон. Нил тихо вздохнул и прошептал в ответ: — Я всегда буду твоим, Жан, просто теперь я ношу одежду более ярких цветов. Он был одновременно благодарен и шокирован тем фактом, что из-за их нынешнего ракурса и близости камера не смогла уловить влагу в их глазах. Рико слегка откашлялся и спросил с наигранной игривостью и явной угрозой: — А где же мой радушный Нил? Ты что, уже забыл меня? Нил усилием воли вернул лицу хоть какой-то румянец после того, как побледнел при звуке его голоса, и понадеялся, что его глаза не слишком покраснели, когда реальность вернулась к нему, и он вспомнил, сколько глаз было приковано к ним и как много было поставлено на кону. Сделав глубокий вдох — единственный раз, когда он позволил себе переключиться и снова надеть маску, — Нил с сожалением отпустил Жана и с широкой улыбкой повернулся к Рико. — Конечно, нет, как я мог забыть короля экси? — Нил уступил, и Рико тоже заключил его в объятия, в которых не было того тепла и утешения, которые возникают, когда тебя по-настоящему обнимают. — Ты был очень плохим псом, раз вот так убежал искать нового хозяина, — пригрозил Рико ему на ухо по-японски, прежде чем отстраниться с фальшивой улыбкой на лице. Нил не позволил своей реакции проявиться внешне, но где-то глубоко внутри него выработался ужас при мысли о том, что он заслужил еще одно наказание, от которого кровь застыла в жилах. И все же, как бы плохо это ни было для него, он мог сказать, что Кевину было еще труднее справиться с внезапной встречей. Он застыл прямо там, где Нил оставил его, у дивана, на его лице отражалась смесь страха, шока и сожаления, а взгляд быстро перебегал с Рико на Жана и Нила; он выглядел очень похоже на то, как выглядел раньше, когда был вынужден наблюдать за жестокостью, проявляемой Рико и Хозяином для них с Жаном в тот день. Их единственным спасением здесь было то, что Кевин в данный момент стоял спиной к камере и зрителям, так что, хотя они могли видеть, что он просто стоит там, это можно было объяснить только шоком, а не мириадами плохих воспоминаний, которые, несомненно, всплыли на поверхность его сознания в тот момент. Ему нужно было как можно деликатнее вывести Кева из этого состояния и каким-то образом убедить Эндрю, что ему не нужно пробиваться на сцену, чтобы спасти их прямо сейчас. Так что, вернув своему лицу выражение «золотистого ретривера» и энтузиазм, он крикнул ему: — Кев! Смотри, кто это! Это, казалось, помогло Кевину хотя бы вспомнить, где они находятся, когда он заставил себя вернуть на лицо неуверенную улыбку и вышел вперед, чтобы поприветствовать их «неожиданных гостей». Кевин, казалось, почти не знал, можно ли ему вообще прикасаться к Жану, пока он приближался, даже если только для того, чтобы заснять все на камеру, но Жан лучше, чем кто-либо из них, знал, как скрывать свои истинные чувства ради приличия, поэтому он сделал выбор за него; втянув его в такого рода объятий как «два похлопывания по спине», которые обозначили грань между официальным и фамильярным объятием, после отступая, чтобы Рико мог сделать свой собственный ход. Ему было почти больно наблюдать за тем, как Кевин обнимает человека, которого он боялся больше всего, как будто ничего не случилось, и это усугублялось тем, что Рико шептал ему на ухо угрозы, которые Нил не мог расслышать. Но семья Морияма никогда не была склонна к физическим проявлениям привязанности, будь то настоящие или поддельные, поэтому, к счастью, притворные объятия продлились недолго, и они вчетвером вернулись к диванам, чтобы продолжить интервью. Это было импульсивное решение, опасное, но он заметил, как напряглось тело Жана, когда тот пересел на диван напротив, рядом с Рико, и обнаружил, что хватает его сзади за рубашку и тянет на диван к себе и Кевину, прежде чем он успел осознать, что он делает. Жан, как ни парадоксально, почувствовал облегчение от этого и еще больше занервничал из-за того, что Рико мог отомстить за скрытое неповиновение и публичное пренебрежение. Но при таком повороте событий, который поверг его в еще больший ужас, Рико улыбнулся ему, как кот, поймавший мышь, словно каким-то образом сыграл ему на руку, увлекая Жана за собой: и это еще больше выбило его из колеи из-за того, что он, возможно, планировал. Теперь им было немного тесновато на диване, технически места хватало всем троим, но их колени и локти немного соприкасались, когда они устраивались, и он был уверен, что на экране они, вероятно, выглядели немного кривобоко, когда вот так сгрудились на одной стороне, в то время как Рико растянулся на другой стороне в полном одиночестве. Кэти сделала такое лицо, словно не была уверена, стоит ли ей говорить что-то о необычном выборе мест для рассадки гостей, но в конце концов решила воздержаться от этого и снова хлопнула в ладоши, чтобы привлечь внимание к себе, когда все расселись. — Что ж, это был действительно теплый прием. Полагаю, теперь не может быть никаких сомнений в том, что вы все довольно близки. — Конечно. — Рико ответил с той учтивой вежливостью, которую он всегда проявлял, когда снимали камеры. — Мы действительно словно братья. — Я полагаю, некоторые из вас были ближе, чем другие. — Добавила Кэти с легким смешком. — То, что первый и второй сыновья Экси снова вместе, несомненно, согревает сердца, не так ли? — Обратилась она к аудитории. — О да, снова увидеть моего дорогого двоюродного братца — настоящее удовольствие. — Рико снова взял инициативу в свои руки. — Я прошу прощения за то, что держал в секрете свой маленький план воссоединения, но, поскольку ты не отвечал на мои звонки, я должен был как-то связаться с тобой. Кевин немного смутился, когда к нему обратились, пытаясь хоть как-то компенсировать ущерб, принесённой предъяве. — Я бы перезвонил тебе, но в последнее время мне было так трудно. С момента несчастного случая я трачу каждую свободную секунду на физиотерапевтические процедуры или на то, чтобы тренировать правую сторону на корте. Признаюсь, я немного отвлекся, пытаясь привести себя и Нила в форму к началу сезона. — И какую же замечательную работу ты проделал. — Рико скрыл свое раздражение за улыбкой. — Жаль, тебе не удалось полностью восстановить левую руку. Скажи, ты хотя бы в состоянии написать свое имя? Кевин немного помолчал, прежде чем ответить: — Я работаю над этим. Проще просто печатать свои заметки, но я научился подписывать их и правой рукой. — Тогда хорошо. Не хотелось бы разочаровывать вас, фанатов, сомнительной подписью. Его защитный инстинкт вспыхнул с новой силой, и Нил неожиданно для себя вмешался: — Раз уж на то пошло, я думаю, это только повышает ценность его подписи. Это часть истории, понимаешь? Будущие поколения смогут обратить внимание на малейшие различия между тем, как он подписывался левой рукой и правой, и люди захотят заполучить в свои руки последнюю, потому что она будет олицетворять тот период времени, когда Кевин Дэй совершил возвращение века и совершил невозможное. Быть одним из лучших нападающих в мире как на левой, так и на правой стороне? Кто еще может похвастаться таким талантом и преданностью делу? Рико ничего не сказал на это, но морщинки, появившиеся в уголках его глаз, когда он улыбнулся, скрыли легкое подергивание, свидетельствующее о том, что он задел за живое. — Жан? — Кэти вмешалась: — Ты был ужасно тихим. Тебе есть что сказать по этому поводу или просто своим старым друзьям, что стали Лисами? Взгляд Жана метнулся к нему, а затем к Рико, словно спрашивая разрешения заговорить, и Нил дал ему это понять, слегка прижавшись коленом к его колену в молчаливом знаке поддержки. — Только то, что я очень по ним скучал… И я рад видеть, что о них так хорошо заботятся, — сказал Жан, и его взгляд на мгновение метнулся к зрителям, где Эндрю все еще кипел от злости, удерживаемый половиной команды. По крайней мере, Рене больше не сидела на нем верхом… — Это очень мило, — проворковала Кэти, снова нажимая на кнопку проектора, чтобы показать все фотографии Жана и Нила, которые они с Кевином выложили на его день рождения. — Похоже, вы с Нилом особенно близки, тебе было грустно узнать, что он подписал контракт с Лисами вместе с Кевином, вместо того чтобы пройти повторное прослушивание в Воронах? Жан на долю секунды встретился взглядом с Рико, прежде чем снова уставился в пол, чтобы сказать. — Я… не уверен, что слово «грустный» действительно подходит для этого. Жан посмотрел на него с явной уязвимостью и искренностью, когда начал объяснять. — Нил — мой лучший друг, мы через многое прошли вместе, и я правда с нетерпением ждал его дебюта в Воронах… Как, я уверен, вы все знаете, у нас есть своего рода программа тренировок, которую мы называем партнерской системой. И в течение многих лет Нил должен был стать моим с момента своего дебюта. Но потом он сменил позицию, и мы стали проводить меньше времени вместе, чтобы он мог тренироваться в нападении. А потом… а потом он ушел навестить Кевина и больше не вернулся… Я узнал, что он подписал контракт с Лисами, в тот же день, что и весь остальной мир, но до этого я все еще надеялся, что он вернется и станет частью команды, и мы снова сможем стать партнерами, как всегда и планировали… И я, конечно же, рад, что он так счастлив здесь. Также как и рад, что Кевин здесь, с ним, так что никто из них не одинок. Но если бы я мог выразить свои чувства по этому поводу одним словом, я бы, наверное… Я бы сказал «разбит сердцем». Его вновь охватило чувство вины, за которым последовал еще больший ужас от осознания того, что Рико не только позволил ему это сказать, но и поощрял его к этому. И этот страх превратился в леденящий душу шок, когда на экране за головой Жана начали появляться и исчезать новые фотографии. Те, которые они с Кевом намеренно не включили в свои посты с поздравлением дня рождения. Он был в джерси Воронов с номером четыре на груди, и они с Жаном проводили тренировки. На снимке они спали, прижавшись друг к другу на диване. На одной из них они даже делили постель, на другой Жан нес Нила на спине после того, как тот подвернул лодыжку, а на другом Нил прикладывал лед к одному из синяков Жана, которую он раньше даже не видел на телефоне Кевина. Нил посмотрел на Кевина и увидел, что тот выглядит в равной степени шокированным, растерянным и немного напуганным тем, что они увидели, и когда их глаза встретились, в них была смесь извинения и мольбы, что доказало Нилу его невиновность. Кев никогда бы не отправил эти фотографии Кэти для использования, это была его идея с самого начала не публиковать их, потому что он знал, что это выставит их в плохом свете и создаст у людей «неправильное впечатление». Что бы это ни значило. И для него это означало, что эти фотографии, должно быть, прислал Рико. Но как? И почему? Единственным мотивом, который он мог придумать для этого, была попытка выставить Нила предателем и дезертиром, как люди обвиняли Кевина в том, что он присоединился к Лисам. Было ли это его местью за то, что он и Кевин открыто заявили о своей преданности другой команде? Он не мог сделать никаких замечаний, заставляющих их вернуться, но он все равно мог заставить широкую общественность считать их нелояльными из-за того, что они изначально перешли в другую команду. Теперь они обречены, если сделают это, а если нет, то неважно, что в глазах общественности они будут выглядеть как дезертиры. А Рико, использующий их прежнее чувство вины за то, что они бросили Жана, только добавлял соли на рану, этот скользкий ублюдок. Было достаточно тяжело взваливать на себя угрызения совести и беспокоиться о том, как его партнер справляется без него. Теперь весь мир узнает, что Нил бросил своего партнера, с которым он когда-то был так близок и предан. Это превратило Нила в бессердечного злодея, а Жана — в мученика. И, зная Рико, он нашел бы какой-нибудь способ представить все это как продолжение того, что его «дорогой двоюродный брат» тоже бросил его, выставив Кевина еще большим придурком за то, что он ушел и забрал с собой Нила. Но общественное мнение по этому поводу было лишь половиной правды, ничто из этого не было ложью, он бросил Жана и никогда не возвращался, и его партнер заслуживал того, чтобы знать, почему. Но он ничего не мог сказать об этом, не здесь и не сейчас. Не со всеми этими камерами и живой аудиторией в студии, что могла бы стать свидетелем этого. Тем не менее, он мог бы сказать всю правду, он мог бы, по крайней мере, попытаться немного объясниться со своим бывшим партнером (а также немного подправить свой новоиспеченный имидж иуды). Поэтому Нил отбросил свое раздражение по поводу Рико и, собрав всю искренность, на какую был способен, слегка, словно извиняясь, сжал колено Жана и сказал свое слово. — Я тоже был разбит сердцем, когда меня не взяли в Вороны. Поверьте, больше всего на свете я хотел остаться там и играть с вами вечно. Но я был нужен в другом месте, — сказал он, бросив взгляд в сторону Кевина. — И я имел в виду то, что сказал ранее, когда упомянул, что считаю, что в конечном итоге так будет лучше для всех нас. Через год или даже через несколько лет мы все оглянемся назад и поймем, насколько мы стали сильнее сейчас, потому что мы подталкивали друг друга к тому, чтобы быть лучшими друг против друга на корте. В каком-то смысле мы по-прежнему партнеры, но вместо того, чтобы выступать в роли твоего закадычного друга, я буду больше похож на заклятого врага, а ты будешь моим, и благодаря этому мы станем лучшими игроками. Ты понимаешь? Он посмотрел Жану прямо в глаза и отбил еще одно «хорошо» у него на колене в надежде, что тот поймет, что он на самом деле говорит между строк. Что Нил не бросил его, что у него был план, как вытащить его, и что оставаться в стороне и играть за Лисов было частью этого плана. И, еще немного посмотрев ему в глаза, Жан накрыл его руку своей и похлопал по ней в ответ, показывая, что он все понял, несмотря на то, что сказал вслух в ответ. — Ты хочешь сказать, что мне станет лучше от этого? Ты по-прежнему будешь выглядеть отвратительно в оранжевом и проиграешь нам в финале. Нил улыбнулся в ответ на дружеский вызов и слегка рассмеялся, поддразнивая в ответ: — Продолжай мечтать, Моро, Лисы едят Воронов на завтрак. — Может быть. — Парировал Жан, фыркнув с возмущенным французским превосходством. — Ты слишком близок к земле; Ворон парит в небе, тебе даже до нас не дотянуться. — Это что, шутка про низких, ты, школьник-переросток? — Прокричал в ответ Нил, ткнув его локтем. — Если говорить о низко висящих фруктах, то давай, французик, ты можешь придумать что-нибудь получше. — Могу, — согласился Жан, разглядывая свои ногти, — но канал наверняка зацензурит меня, а это семейное шоу. Под смех аудитории Кэти снова взяла разговор в свои руки и провела оставшееся время, задавая вопросы Кевину и Рико еще несколько минут, прежде чем закончить. — Итак, ребята, думаю, на сегодня наше время закончилось. Давайте поаплодируем всем нашим сегодняшним особенным гостям. Когда аплодисменты начали стихать, Кевин взял Кэти за руку и спросил: — А как насчет того, чтобы поаплодировать нашей замечательной ведущей? Рико, не растерявшись, схватил Кэти за другую руку и добавил: — Да, наши поздравления несравненной Кэти Фердинанд. Кэти слегка присела в реверансе и покраснела, принимая похвалу, а затем закончила выступление словами: — Вы, мальчики, действительно знаете, как заставить девушку почувствовать себя особенной. Спасибо вам всем и в том числе тем, кто слушал нас дома. Это было «Доброе утро» с Кэти Фердинанд, и мы надеемся, что у вас у всех будет замечательный день. Когда камеры отключились, Нил встал с дивана и быстро потащил Жана за кулисы, а Кев последовал за ним, отчаянно умоляя и извиняясь. — Это был не я. Я знаю, как это выглядит, но клянусь вам обоим, я не отдавал им эти фотографии. — Я знаю, — бросил Нил через плечо, прежде чем втолкнуть их обоих в гримерку и попытаться закрыть за ними дверь. Его усилиям помешал высокий японец со шрамом на одной стороне лица, который не дал ему закрыть дверь, а затем посмотрел поверх головы Нила на бледнолицего Жана. Сложив в уме два и два, он понял, что это, должно быть, телохранитель Жана, и пошел на еще одну маленькую авантюру, обратившись к мужчине с мольбой по-японски. — Мне просто нужно поговорить с ним несколько минут. С ним ничего плохого не случится. Даю вам слово. — Пообещал он с поклоном. Мужчина оглядел комнату, словно выискивая угрозы, прежде чем ответить. — Дверь остается открытой. И у вас есть только пять минут. Затем я должен отвести его обратно к машине. — Спасибо, — поблагодарил Нил, отвесив еще несколько глубоких поклонов в знак благодарности и уважения, и отошел, разворачиваясь к Жану и Кевину. Его бывший и нынешний партнеры смотрели друг другу в глаза с целым рядом противоречивых эмоций, которые Нил даже не мог попытаться определить или расшифровать. У них было всего пять минут, а им так много нужно было сказать друг другу. Нил глубоко вздохнул, а затем бросился вперед, чтобы обнять их обоих. Это показалось ему подходящим местом для начала.