love me, mister shroud

— Ну, что ж, начнём. Голосовые волны Орто с параметром «мягкой воодушевлённости» вибрируют в пространстве воздуха и эфира. Тон и ритм слов настроены на режим «предвкушения». Речевой модуль эффективно справляется с задачей передачи синтезируемых искусственных эмоций: в частности, передачей эмоции «вдохновлённого ожидания». Чем больше времени Орто проводит среди столь несовершенных, но столь очаровательных смертных, собирая и анализируя данные о их жизнедеятельности, тем лучше удаётся настроить собственное машинное обучение на достижение удовлетворительных результатов. К примеру, наблюдения за деятельностью киноклуба помогли обогатить учебные ИИ системы столькими прелестными эмоциями — предвкушением, томительным ожиданием, предчувствием, вожделением. Весьма полезные моды для голосовых звучаний и жестовых символов. — Ты уверен, что... нужно смотреть? — непредусмотрительный вопрос на дрожащем голосовом спектре; интонация неуверенности — зашкаливает, даже не смотря на то, что параметры чужого голоса можно обозначить, как «ровные» и «неспешные». — Фаррух, поверь мне: сегодня есть вероятность увидеть нечто потрясающее, — и Орто подключает модуль «смеха» к своим фальшивым словам; чтобы звучание на доступном для людей языке оказывалось более убедительным и непринуждённым. Хотя, его утверждение сейчас не столь уж далеко от истины — тридцать три процента сарказма в аудио спектре присутствуют, но в целом вероятность «потрясающего» — и правда высока.             Последние дни октябрьской осени были выкрашены цветом светлой канифоли. Деревья были мокрыми и золочёными, а их стволы источали аромат сырости. Температура падала неумолимо, и за пределами стен колледжа уже наблюдались показатели в пятнадцать или десять градусов по шкале Цельсия. Отсюда следовало, что среди простуженного дыхания осени фигура Фаррух в одной только спортивной форме общежития выглядела трагикомично. И Орто это нравилось — если к нему вообще можно было применять подобные человечные глаголы. — Я могу спросить что́ именно? — Фаррух задаёт очередной наивный вопрос медленно, даже — как порой выражаются люди — вкрадчиво. За последние два месяца сосуществования чужой биологической модели подле Орто, студент первого курса Скарабии Фаррух Ад-Дин научился задавать весьма бестолковые вопросы весьма верным голосовым тоном; нелепые лингвистически предположения Фаррух произносил с удовлетворяющей долей осторожностью и искренней заинтересованностью в очевидном ответе, отчего силиконовая нервная система Орто не получала дозу раздражения лишний раз, и искусственный гормональный фон оставался стабильным, не смотря на откровенную глупость, капающую с чужих смуглых губ. Не смотря на посредственные средние оценки, Фаррух, как показало длительное общение, оказался быстро обучаем в межличностном плане. Он, не без проблематичных ситуаций, но справился с задачей «подстроиться» под модель поведения Орто Шрауда. — Ох, сегодня братик наконец-то решился на весьма смелый шаг для такого, как он, — Орто отвечает «лениво» и без излишнего интереса, проецируя меж тем очередную сизую голограмму в разряженный влажный воздух. Голограмма цвета индиго отбрасывает на лицо Фарруха изогнутые тени; и на первые тринадцать секунд загрузки экрана Ад-Дин привычным, но всё ещё смущённым жестом, отводит глаза от проецируемого изображения. Орто на подобное благоразумие, довольно редкое для юношей его лет, выдаёт реакцию «усмехнуться» с маркером «гадко».             Фаррух был из тех, кто предпочитал взаимодействовать весьма деликатно с компрометирующими видеоматериалами; и большую часть записей скрытых камер Орто он предпочитал столь умильно игнорировать при попытках совместного просмотра. Ему было «стыдно» смотреть на чужие жизни — и Орто порой даже мог проанализировать и понять, почему. — Итак, давай посмотрим, какой именно подарок братик приготовил для Коры, — Орто даже не приходится специально добавлять голосу параметров «довольства», нужные дофаминовые дозы вырабатываются самостоятельно в приближенных к натуральных плазменных надпочечниках. Фаррух обыденно не отвечает, предпочитая стратегию избегания. Он медленно опускает тёмные, как пустынная ночь, глаза к ступеням лестницы, на которой они вдвоём проводят исследования романтического поведения «Мистера» Идии Шрауда. Орто увеличивает силу подачи энергии в подсах, чтобы подлететь на тринадцать сантиметров ближе к чужому плечу и коснуться того своим карбоновым плечевым шарниром. Фаррух имеет рост выше среднего, причём превышение среднего значения — довольно значительно, на двадцать шесть сантиметров. Так, что периодически не самой рослой модели этого Орто Шрауда приходиться прибегать к использованию полёта, чтобы просто по-человечески бесцельно и бесполезно дотянуться своим плечом чужого плеча. Орто нравилось то, как становилась «теплее» улыбка Фарруха, когда белый пластик и карбон прикасались к нему. — Твои опасения — бессмысленны, сегодня видео будет «приличным», — Орто придаёт голосу озорных вибраций, используя модель почти бесшумных усмешек, чтобы выразить своё снисходительное пренебрежение. И Фаррух с задержкой в три секунды, но всё-таки несмело кивает, неспешно поднимая глаза к голограмме. Орто добавляет к внутренней базе данных ещё одну избыточную запись о том, что чужой покладистый характер — весьма полезен в их межличностных отношениях. Голограмма с видео из их с братом комнаты, записанная через веб камеру стационарного компьютера, кажется блёклой на фоне осенних контрастов; Идия на записи — безжизненная бесцветная тень, которая тает под сенью жёлтой листвы. — Довольно внушительный «подарок», — Фаррух подаёт бледный голос в то мгновение, когда Орто настраивает разрешение видео таким образом, чтобы иметь максимальный обзор; пару дополнительных настроек цветокоррекции и увеличения масштаба, и изображение достигает необходимых критериев качества, способных удовлетворить естественные потребности несовершенного строения сетчатки Ад-Дина. — О да, не зря же братик в прошлую их встречу затратил тридцать две минуты и сорок пять секунд на то, чтобы найти ответ на вопрос «какая сладость любимая у Коры», — Орто парирует чужую мысль с незначительными показателями «гордости» в голосовых интонациях. — Если, что, то эта сладость — тёмный шоколад. Как ни как, это был первый экспериментальный раз, когда Орто частично отстранился от скрытых наблюдений за отношениями Идии, чтобы тот смог (в конце концов) провести все необходимые социо-романтические манипуляции самостоятельно; выбор «подарка» о котором с энтузиазмом и повышенным гормональным фоном говорил братик представился хорошей возможностью делегировать ему часть обязанностей по выстраиванию органичных романтических связей с Корой. Очевидность действий Идии была просчитана в процентах и подсвечена разными цветами в диаграммах сценариев поведения; так, что Орто с разумной уверенностью, высчитанной его мозговым процессором, оставил на рабочем столе братика пару ссылок на лучшие онлайн магазины покупки премиального горького шоколада среди мировых брендов. План Орто был безупречным — любовная драма брата и Коры должна была развиваться в изысканных, хотя и немного фальшивых, тональностях. — Твой уважаемый старший подарит ей... книгу о шоколаде? — голос Фарруха звучит с абсурдной уверенностью, хотя и не особо пылкой; какой-то по-детски несуразный вопрос, который не интегрируется в строгий протокол понимания происходящего. Фаррух говорит так, словно бы пытается лингвистически убедить их обоих в реальности происходившего на вчерашней записи. Да, план Орто был безупречным, адекватным, резонно оценённым с точки зрения рисков, легко перепроверяющимся и предельно лаконичным. План — был, а брат — нет. Увеличение выбранного сегмента видеозаписи лишь подтверждает провальность социального эксперимента по передаче части полномочий в романтических делах Идии. Учебник из фамильной бумажной библиотеки Шраудов выглядит в полной мере гротескно на фоне хихикающего братика, столь гордо упаковывающего в неко-рюкзак выбранный им презент. Орто ощущает, как степень окисления пламени его волос повышается из-за активно впитываемого из воздуха кислорода; и всполохи перемещаются из спокойного голубоватого спектра к оранжевой зоне возгорания. Среди гнилой листвы начинает пахнуть серой.             — Нет, Фаррух, не о шоколаде, — Орто сосредоточенно понижает настройки голосового спектра раздражения в голосе; однако его механический голос всё равно отдаёт «привкусом разочарованной взвинченности» (выражаясь склонным к абстракциям языком смертных). Алые искры выглядят нелепо поверх белой пластиковой обшивки конечностей; потому, что Орто — не был создан для того, чтобы продуцировать «недовольные» эмоции, и вся его миловидная модель сконструирована таким образом, чтобы обслуживать сценарии кроткого и добродушного поведения; а не источать искусственный кортизол и гореть багровым. Но порой, ряд ситуаций, просто не оставлял Орто других выборов модели поведения, кроме как распаляться до предельных значений температуры пламени. К примеру, ситуации схожие с сегодняшней — чужая глупость была значительным триггером.             — Братик решил подарить Коре книгу по изучению дорийского диалекта, — Орто использует мод «чеканить слова» произвольно; за пару миллисекунд происходит небольшой сбой в программном коде настроения, который влияет непосредственно на внешние сценарии поведения: голос, жесты, мимика. — ... это плохо? — Фаррух задаёт свой идиотский вопрос с оправданной и необходимой опаской; он, судя по наблюдениям, не успел до конца привыкнуть к тому факту, что Орто — хоть и не человек — но во всём подобен смертным, хоть и лучше их. И выражать свой редкий нервный гнев — умеет; для этого у него предустановлено тринадцать программ визуализации негативных эмоций и две программы проявления чувства гнева. — А ты как думаешь, птичка моя? — Орто отвечает мелодичным восходящим тоном, усердно придавая голсовым вибрациям спокойствия. Стоит полагать, что со стороны подобный диссонанс между оттенком пламени и тоном аудио сигналов выглядит довольно неоднородно, создавая эффект uncanny valley. Не зря же Фаррух опасливо делает небольшой шаг в сторону от Орто, стараясь лишний раз не ловить кожей горячие искры; огневые ожоги для людей из плоти и крови — неприятный опыт, и Фаррух это прекрасно понимает. — И кто будет дарить своей девушки первым романтическим подарком учебник? — Орто понижает громкость голосовых волн на сорок два процента, переходя на модель звучания «раздражённый шёпот»; риторический вопрос без ответа — эффективная тактика снижения уровня стресса для фальшивой нервной системы. Орто быстрым движением шарниров пальцев отсматривает оставшиеся со вчерашнего вечера видео материалы, чтобы подтвердить ещё раз для себя факт того, что Идия и правда выбрал в качестве презента... книгу; старую и потрёпанную книгу. После всех романтических обсуждений шоколада брату хватило наглости не понять простой факт — что́ именно нужно было подарить Коре, что нужно было подарить девушке. Это было даже поразительно, насколько Идия оказывался... неэффективным в вопросах социальных взаимодействий. Более тридцати минут обсуждать столь романтичные предметы, как шоколад и напитки, чтобы потом подарить девушке книгу по изучению языков. Прекрасно, просто прекрасно. — Только подумать: я целыми днями только и делаю, что настраиваю маршрутизацию студентов этого колледжа таким образом, чтобы они не пересекались с братиком на его пути на свидания, — Орто продолжает голосовую деятельность на коротком дыхании, уже не особо пытаясь соответствовать протоколу «милый голос». — Настраиваю камеры таким образом, чтобы отслеживать лучшие варианты его перемещений, предоставляю братику идеи подарков, унифицирую список возможных комплиментов, отпугиваю фейри от Ветхого Общежития, делаю всё, чтобы братик наконец лишился девственности, а он... просто так, всё руинит? — последние фразовые составляющие общей фразы выдают ошибку силиконовых голосовых связок: Орто повышает тон на полтора значения, начиная звучать нетерпеливо и жарко, соответствуя цвету окисления пламени; его речь тоже кажется горящей, если использовать метафорические сравнения. Орто замечает, что Фаррух, как и всегда, несмелой ладонью пытается отмахнуться от пары уж слишком назойливых искр, которые жалят ему смуглую кожу. Он аккуратно отгоняет их мозолистыми пальцами, стараясь лишний раз не смотреть на вспыхнувшее пламя чужих волос. Фаррух в целом отличался крайней степенью тактичности поведения, и каждый раз, когда у Орто сбоило настроение в следствии тупого поведения брата, он лишь опускал глаза себе под ноги, стараясь молчать ещё тише. — Ладно, — из герметичной глотки Орто вырывается смешок с высоким показателем параметра «сарказма»; почти живой насмешливый смешок, какой применяют люди в тех ситуациях, когда нужно успокоить себя в том случае, если кто-то рядом с тобой безбожно портит показатели успешности выполнения общего плана. — Ладно-ладно, — стараясь вернуть голос в реестр спокойного и добродушного звучания, Орто делает короткий манёвр подсами, снова приближаясь к удалившемуся на два шага Ад-Дину. — Я спокоен, я остыл, — проговаривая собственные действия больше для Фарруха, чем для собственной модели, Орто проводит кибернетической ладонью по волосам, перенаправляя поступление воздуху к огню таким образом, чтобы пламя вновь окрасилось в лазурную гамму. Две минуты сорок три секунды Орто и Фаррух проводят в безмолвии. Просматривая на репите то, с какой бестолковой и влюблённой улыбкой Идия на экране голограммы пакует книгу в свой неко-неко-денс рюкзак. От ситуации веет абсурдом. Орто делает глубокий вдох, чтобы обогатить свои фальшивые альвеолы новой порцией кислорода, благодаря которому возможна стабилизация всей деятельности его андройд-модели. Гибкие карбоновые рёбра с нейлоновыми вставками расправляются широко, и его размеренное дыхание почти неотличимо от дыхания истинно живущих. — Я не могу это сказать, скажи ты, — как-то по-человечески обречённо роняет Орто, стараясь привести мыслительные процессы к норме, усмирив спонтанные реакции реагирования на ситуацию; он медленно переводит слишком уставший для ненастоящего человека взгляд к Фарруху, который всё так же смотрит себе под ноги, стараясь не попасть под чужое негодование. Спустя двадцать секунд ровно Фаррух всё-таки подаёт свой бархатный голос: — Твой старший брат.... идиот? — с высоким процента стыда в голосе и с вопросительной интонацией весьма безысходно изрекает Ад-Дин, стараясь не повышать общей громкости своих слов. Орто же, с почти достигшем нуля уровнем нервной раздражённости, отвечает уже ровным тоном, без попытки звучать тише: — Именно. В изначальных безупречных планах Орто Шрауда не было пункта «делать абсолютно всё за брата»; он не желал показываться на сцене этой маленькой любовной драмы, становясь избитым тропом deus ex machina; не было резона в ещё одном актёре, который бы стал связующим звеном. Но, видимо, злой рок и правда властвует над всеми существами этого мир — даже над искусно созданными фальшивками. Придётся вступить в игру и раскрыть себя. Иначе — Идия так и продолжит дарить Коре книги вместо поцелуев.