О разных

Запись номер 1

       Двадцать второе июня. Тысяча девятьсот сорок первый год. Сегодня Рейх напал на СССР. Я должен радоваться подобному, не так ли? Все мои подачки немцу окупились, и они с русским начали цапаться, как собаки. Как я и планировал, собственно. Я рад, что теперь исчезла угроза вторжения немецких войск на мои острова и облегчилось положение в Средиземноморье. Я ставлю ставки на США и СССР. Америка мне уже помогает в Западной Атлантике своими патрулями, да и ранее он мне что-то присылал. Сам не лезет, потому что не выгодно, ха! Кто бы эту псину втянул в войну? Он явно выиграет в войне при любых победителях. Не знаю чем мне поможет русский с его новыми руководителями: после их войны с «белыми» у него не осталось хороших бойцов с опытом — многие погибли за Российскую Империю. Думаю, он будет душить не качеством и мастерством, а количеством. Его людей много, несмотря на низкую рождаемость, хотя... наверное, это старики или будущее поколение. Франция меня уже подвёл и прогнулся под нациста, но я не стану этого делать. Рейх предлагал мне сдаться на выгодных условиях, но я не яблоко чтобы падать к его ногам! Надеюсь, СССР поможет сухопутными войсками, потому что это не самая моя сильная сторона, — его вступление в войну хоть немного радует. Не одному же мне решать мировые вопросы, несмотря на то, что я Империя, правда?       «Мы окажем России и русскому народу всю помощь, какую только сможем. Это не классовая война, а война, в которую втянуты вся Британская Империя и Содружество наций. Если Гитлер воображает, будто его нападение на Советскую Россию вызовет малейшее расхождение в целях или ослабление усилий великих демократий, которые решились уничтожить его, то он глубоко заблуждается. Напротив, это ещё больше укрепит и поощрит наши усилия спасти мир от его тирании… Его вторжение в Россию — это лишь прелюдия к попытке вторжения на Британские острова… Поэтому опасность, угрожающая России — это опасность, грозящая нам и Соединённым Штатам»

***

16 августа 1941 год. Кабинет Великобритании.

       Время было уже было почти без пятнадцати восемь, а коммуниста всё не было. Он даже не соизволил позвонить и сообщить хотя бы о своём опоздании! Британец нервничал. Они много разговаривали о заключении соглашения против Третьего Рейха, и аристократ думал сегодня дать русскому военный кредит — и этот медведь ещё имеет наглость опаздывать? Не может же монарх быть в сотрудничестве и при этом решать вопросы в одиночку! Сухопутные войска у Советского Союза лучше, а потому наземные вопросы Королевство не сможет решать один — нацист снесёт его как ураган, стоит только переплыть пролив Ла-Манш с территории француза и всё, Вторая Мировая закончена. Но, безусловно, пока нет никаких вторжений, стоит решить другой вопрос на повестке дня, не терпящий, как считал Британия, переносов. Особенно не терпящий, учитывая, что вопрос в деньгах.        Англичанин фыркнул, и, отпив уже холодный чай, поставил кружечку на блюдце. Ложка неприятно брякнула, прозвенев на всю комнату, и ещё больше пошатнула нервы Великобритании. Весь сервиз был на краю стола, как терпение Великобритании, грозилось разбиться, лопнуть. Монарха даже начал раздражать собственный кабинет! Он поднялся с кожаного кресла (хотя даже оттолкнулся от спинки, поддавшись вперёд) и, хромая, подошёл к полкам книжного шкафа, стоявшего с левой стороны вдоль стены. Точно такой же в длину и ширину находился напротив, в правой стороне. В помещении без включённой лампы мрачно, весь свет идёт лишь из окна. Ох, Лондон... тусклый, грязный, пыльный и потрепанный городок, освещённый лишь солнцем. И даже приветливые улыбки, свойственные англичанам, не озаряли светом улицу. Это были спокойные минуты будничного дня. Редкость!        «Приключения Робинзона Крузо» — Даниэля Дефо, «Путешествия Гулливера» — Джонатан Свифт, недавний криминальный роман «Зло под солнцем» — Агата Кристи. В основном английская литература стояла на полках европейца. Иногда мелькал Александр Дюма и Иоганн Вольфганг Гёте. От скуки он взял недавний роман Агаты и открыл на первой попавшейся странице: «Порой, говорят, эти спокойные субъекты скрывают под маской равнодушия глубокое страдание. Всё в них закупорено как в бутылке» — гласила книга. Это напомнило ему о своём холодном союзнике, и потому аристократ закрыл книжку, раздражённо хлопнув ей. «Даже если у него глубокое страдание, это не позволяет ему опаздывать на целых… — Великобритания перевёл взгляд на настенные часы, — …двадцать минут!»       Стало неимоверно злостно. Душный кабинет стенами наваливался на англичанина. Аристократ и так был невысок, а в своём кабинете и вовсе выглядел как ребёнок, несмотря на деловой вид: синие брюки с точно таким же по цвету пиджаком, белая рубашка и, как акцент, красный галстук. Привычно, банально, даже заезженно, но классика есть классика, а к ней всегда возвращаются.        Так тихо. Даже люди на улице ведут себя тише обычного, что удивительно наблюдать в Лондоне — городе, где кипит жизнь. Слышно только какую-то одинокую машину, что едет по улице и останавливается через пару минут шума — одинокая лошадка в этой пустыне гробовой тишины. Монарх прошёлся по кабинету второй раз, вернул книгу на место, постукивая чёрными ботинками по голому полу. Ожидание раздражает, кажется, за это время у него прибавилось морщин как минимум на штук пять! Война — дело тягостное. Приходится следить за всем, что происходит в мире, тщательнее, чтобы знать в лицо тех, кто за него, и тех, кто против него. Англичанин рычал с недовольства, чувствовал себя зверьком в клетке! Опозданий он не любит, пусть у него и принято опаздывать на пять минут по традиции. Уж слишком на работе, в последнее время, глушило чувство не официоза, ведь во всём мире принято приходить либо заранее, либо точно во время. Удивительно, что давление подскочило только сейчас, а не тогда, когда Рейх напал на Францию. Монарх слишком расслабился тогда! Он мог заставить Рейха воевать на два фронта, но не сделал этого и цена была довольно велика — Франция выступил разменной монетой. Хотя, с другой стороны, француз сам виноват, ибо мог дать отпор, но предпочёл, поджав трусливо хвост, сдаться, и именно этого внезапного решения англичанин не ожидал! Он думал о Франции как о равном и вот, вышло так нехорошо: часть правительства уехала, помахав ручкой на прощание всем будущим жертвам концлагерей, а часть осталась жить под нацистским знаменем, поддерживая режим Виши.        Европеец захотел отвлечься от мыслей о Франции и посмотрел на первый попавшийся объект. Взгляд упал себе под ноги, а потому столкнулся с деревянным полом. «Надо бы сюда постелить ковёр, — сделал вывод Великобритания после пары минут ходьбы по кабинету и прослушивания маленького непримечательного стука ботинок, поставил точку в вопросе, — После войны займусь подобным»       Он вспомнил, что дел сейчас по горло и что пока у него нет ни одной свободной минутки, даже чтобы выбрать ковёр. Мысль о войне снова отбросила к Советскому Союзу. Великобритания гневно пробормотал на ирландском: —Rúiseach amaideach lena n-uaireadóirí lousy!        Чтобы хоть как-то освежиться монарх решил открыть окно. Конечно, несмотря на то, что атаки закончились ещё в тысяча девятьсот сороковом году, запах гари и остатки пыли Лондона после битв в воздухе никуда не делись. Не самое лучшее, что можно пустить к себе в кабинет, но и сидеть в духоте не хотелось. Он мог бы снять пиджак, но тогда в нём бушевало бы чувство неофициальности, словно он будет сидеть перед коммунистом в ночнушке или чуть ли не голым! Так что, окно теперь открыто, а мысль о Советском Союзе вновь затолкнута в тёмные уголки мозга. Кабинет не был таким большим, по сравнению с кабинетом социалиста, в котором он побывал в Москве для обсуждения кое-каких вопросов. Кабинет Союза казался огромным! Высотой даже выше русского, а СССР был ростом два метра и десять сантиметров! Аристократ с ростом метр пятьдесят два по-настоящему равнялся с букашкой! Но проблема кабинета заключалась в том, что его захламили всякими вещами. Там находилось два шкафчика со стеклянными дверцами, в которых стояла не только посуда, но и какие-то старые непонятные Королевству предметы, абсолютно никак не соотносимые с хозяином места. Например, там лежал какой-то ножичек, обвязанный красной лентой, находилась такая же шапка-ушанка как и у Союза, но только без красной звезды в центре, присутствовал странный чайный сервиз, пыльный и нетронутый, а рядом с ним стояла какая-то помада с узором на крышке в виде двуглавого орла. Довольно странно, что СССР сохранил что-то связанное с гербом Российской Империи, — довольно не типичное действие для чистокровного коммуниста. На рамке, в которой находилась какая-то фотография, висел странный сине-голубой кулон, переливающийся от тёмного оттенка в светлый при разном освещении и разном углу обзора. К стенке, справа от шкафчиков, на гвоздике висели карманные часы на цепи, старые, потрескавшиеся и не идущие.        В общем, очень многое хранилось в его кабинете, и Великобритания не мог понять, зачем хранить старые и тем более сломанные вещи! Сам монарх не мог даже и допустить мысли о том, чтобы на его столе и в кабинете было бы что-то лишнее, ненужное. Книги, разве что, играли роль декора, но иногда аристократ всё-таки брал их в руки и перечитывал! Некоторые из надоевших убирал, менял на более интересные, новые.        Англичанин выглянул в окно, опершись руками на подоконник, и посмотрел вниз. Машина уже стояла у входа, а это означало, что Союз в здании. Услышав звуки в коридоре, аристократ развернулся и направился к своему столу, как можно быстрее, хромая, но при этом раздражённо постукивая ботинками, пытался изобразить недовольное топанье, хотя из-за маленького роста и небольшой силы получалось плохо. «Наконец-то», — разгневанно подумал монарх. Он, продолжая идти, на половине пути взял свои карманные часы, на которых показывались не только часы и минуты, а ещё и секунды. Восемь часов, двадцать три минуты и двадцать шесть секунд — ровно в такое время в кабинет Великобритании постучали. Англичанин не спешил отвечать на стук: подбирал самую противную и разгневанную свою версию «войдите», но СССР не ждал ответа. Он открыл дверь, наклонился, чтобы не удариться головой о верх косяка, и оказался на пороге. Британец невольно фыркнул с наглости и неумения даже банально рот открыть, чтобы спросить разрешения зайти, да и плюсом тот факт, что Союз опоздал, тоже задевал аристократа.       Русский сразу начал с неловких и, кажется, даже для себя не особо правдоподобных объяснений: —Извиняюсь за опоздание, просто возникли некоторые непредвиденные обстоятельства… — заезженная фраза, которую Великобритания слышал миллиарды раз, и она ни грамма не звучала по-другому. Единственное отличие заключалось в интонации, а точнее в её отсутствии. В голосе не промелькнуло и щепотки сожаления. Монарх прожигал его недовольным взглядом, которому он научился у Англии. Осуждающий, злобный и в каком-то роде противный. Брови ровным мостом, не показывали злость. Он, разве что, малость поморщился, показывая то ли отвращение, то ли безразличное, игнорирующее поведение. Но лишь глаза выражали все те эмоции, что он чувствовал сейчас и даже больше! Такое поведение не особо пугало русского: он знал, что физически силён и что своими расшатанными нервишками старикашка ему ничего не сделает. Тем более, что коммунист его союзник! В красном глазе даже отразился маленький блеск удовольствия от того, как Великобритания нервничает из-за его опоздания. СССР словно специально опоздал, чтобы позлить союзника, показать свою значимость, а, возможно, так казалось только англичанину. В последнее время он начал чаще замечать за собой, что уж чересчур сильно задумывается о каких-то мелочах, не имеющих какой-либо реальный вес. —Восемь часов, двадцать три минуты и, — он снова посмотрел на часы, — Сорок шесть секунд       Перебил враньё одноглазого союзника старший, показывая, что ему нет дела до того, что там произошло у коммуниста в поездке. Хоть он хомячка хоронил, хоть бабушек через дорогу переводил — он опоздал и это факт. Монарх поднял глаза от часов и снова одарил союзника паршивым взглядом. На секунду настигло молчание. Аристократ специально замолчал, пытаясь как-то задеть совесть революционера, если у него таковая имелась —Побыстрее надо двигаться, молодёжь. —Извиняюсь, — теперь уже кратко и без воды ответил Советский Союз, но взгляд не выражал ни капли, ни подобия сочувствия. Губы, разве что, недовольно согнуты в малом отвращении и неприязни. Он смотрел на Британию, как на муравья. Монарх ещё молчал пару секунд, будто думая, прощать ли русского или нет, но на самом деле ему не было дела до извинений. Обоим не было до этого дела. Европеец, опять же, пытался вызвать смущение и сомнения у союзника, но тот ни на грамм не поменялся. Великобритания быстро бросил эту идею. Как-никак, есть дела поважнее, чем учить русского манерам и разучивать врать. «Пусть этим займётся кто-нибудь другой, но точно не я», — подумал старший. —Присаживайтесь. И закройте за собой дверь, а то коридорной пыли ещё тут не хватало,— строго выпалил Королевство, кивнув на стул напротив стола. СССР повернулся к двери и закрыл за собой. Англичанин же направился к окну, тяжко выдохнув: —Мне, похоже, придётся подарить вам свои часы. —У меня их и в кабинете хватает, — коммунист безразлично пожал плечами —Тогда второй глаз, чтобы тщательней следить за часами, — усмехнулся Великобритания, пусть и знал, что на такие темы не стоит шутить или как-то задевать. Как-никак, у него самого есть некоторые шрамы и травмы, пусть и не такие серьёзные, как потеря органа зрения. Союзу такой комментарий не понравился, но он лишь молча прошагал в центр комнаты. Атмосфера неблагоприятная, самая лучшая для того, чтобы побить друг друга. Приходилось горбиться, подходя к стулу, потому что из-за высокого роста он упирался в потолок и даже казалось, что если СССР возьмётся своими гигантскими руками за него и чуть прибавит силы, то с лёгкостью сможет оторвать верх комнаты! —Если вы его выколите себе, я буду доволен этому факту больше, чем факту нового глаза, — бросил угрозу славянин, так просто, будто говорил о погоде. В ответ ему лишь раздался цык — Великобритания не воспринял брошенное всерьёз.        Да уж, Союз уж очень походил на своего отца. Точнее, он скрывал то, что являлся его второй копией и то даже хуже. Наверное, кажется, что Великобритания и Российская Республика ладили, но на самом деле русскому симпатизировал только Англия. Он не стеснялся сравнивать Британию и Англию, причём возвышая Англию. Хотя о мёртвых говорят только хорошее, не так ли? Республика всегда косо смотрел на Великобританию и сначала британец не понимал в чём дело, но потом до него дошло. Отец аристократа всегда задерживался у русских надолго и всегда возвращался с подарками. Это осуждение и сравнение — часть защиты, непризнания смерти Англии. Британия с Англией очень походили манерами и привычками и, наверное, осознание того, что Республика не может общаться с Великобританией на общие с Англией темы, злило русского.        Монарх подошёл к окну и закрыл его для того, чтобы не впускать больше грязный воздух. Схватившись двумя руками за шторы, неспешно закрыл окно. Стало ещё темнее, чем до этого — странная даже несколько интимная обстановка. Союз же пытался уместиться на стуле, что стоял перед столом и на который ему указал Великобритания. Тот трещал под коммунистом и не выглядел особо крепким. Казалось, что каждая дощечка и каждый опилок намеревались вылететь, повалить СССРа на пол, поставить в неудобное положение. Это, конечно, весьма ожидаемо, ведь только по одному взгляду на русского можно понять: по весу коммунист явно не пушинка, даже наоборот, сравним с каким-то огромным зданием! Советский Союз поднялся со стула, чтобы тот не рухнул под ним. Со стороны виднелось его раздражение и некоторая напряжённость — похоже, это не первый стул, что ломался под ним! Аристократ же подошёл к столу, взял сервиз, который стоял на самом краю, и убрал в большой квадратный ящик столика, обойдя его. Англичанин был будто поглощён обдумыванием чего-то в своей голове, но чего именно — неизвестно. Вокруг будто образовался шар, вакуум который не пропускал или глушил недовольные пыхтения союзника. Он очнулся только тогда, когда русский всё-таки что-то произнёс: —Я не думаю что стул. Эм… — Начал Советский Союз, не зная даже, как сказать, что стул ломается под ним. Он стоял рядом со стулом, скрывая неловкость и малую потерянность. Англичанин же вынырнул из-под стола и увидел, что случилось. Стул пока был не раздавлен, к счастью. Сложив два плюс два, Великобритания догадался в чём проблема. —Сейчас попрошу новый покрепче, — теперь уже спокойно разговаривал старший, видимо решив одну головоломку в своей голове. Он расправил плечи, скинув пару забот из своей головы, и направился к двери. Коммунист же отставил чудом выживший стул в сторону и, горбясь, обошёл стол. В голове мелькнула дурацкая мысль. По крайней мере, так показалось бы другим, но почему-то не Советскому Союзу. Он обошёл стол, встал спиной к нему, руками опёрся и немного навалился на стол для проверки. Тот даже не пискнул! Высокий мужчина присел на стол и чуть передвинулся к краю, на случай подписания каких-либо договоров. Всё это время Великобритания не смотрел, что делал коммунист, опять поглощенный чем-то в своей голове. Он обратил на него внимание только тогда, когда СССР сказал: —Я думаю, что уже не нужно, — британец повернулся посмотреть, как русский выпутался из этой ситуации и после увиденного глаза полезли на лоб. От наглости Советского Союза аристократ даже потерял дар речи.        СССР сидит на его письменном столе, на котором он всегда работает. Даже сесть захотелось, но не рядом, а как нормальные люди на стул. Либо же рухнуть в кресло, что стояло рядом. Аристократ скрестил недовольно руки на груди, а глаза были в форме блюдец. Он осмотрел эту картину сверху вниз и молчал пару секунд. Приподнял бровь, смотря на коммуниста, но при этом будто сквозь него, словно русского теперь не существовало для англичанина. —А писать мы будем на стуле, я так понимаю? — прошипел гневно, тише обычного Великобритания. Русский провёл рукой около свободного места на столе, но у Королевства не было никакого желания что-то там подписывать. —Этого достаточно? «Да, моё мнение о тебе уже сформировано, малолетний необразованный ирод! — подумал аристократ. Но нести уже другой стул было поздно, — «Ладно, запомню и потом верну подобную выходку» —Да, — аристократ подошёл к столу, но не собирался садиться. Ему хотелось быть на одном уровне роста с русским и смотреть ему в глаза. Он считал, что всегда надо смотреть в глаза собеседнику. Страны могут нести любую чушь серьёзно, но глаза- зеркало души, никогда не скроет правды! Зрачки могут бегать по углам, расширяться и сужаться. Они показывают страх, сомнения и рассказывают всё аристократу. Умеющий грамотно смотреть в чужие глаза многое может в них прочитать! —Так, что вы хотели обсудить конкретно? — спросил СССР серьёзней. Англичанин опомнился и отбросил недавнюю ссору, —Вы так тараторили в трубку, что я ничего не мог разобрать, — монарх цыкнул на это. Он на самом деле смутно помнил его разговор с СССРом. Наверное, англичанин и вправду был чем-то отвлечён, что не смог нормально донести свои мысли, а потому и назначил встречу здесь. Ему не стоило звонить Союзу, пока он не закончил другие дела, но приходилось делать несколько дел одновременно! Успокоить Лондон, наблюдать ситуацию у Королевства Италии, связаться с США, Союзом, с банком для того, чтобы он прислал ему договор. Дел было много! Великобритания скрестил руки на груди. Он почему-то всегда так делал, когда начинал вести серьёзный разговор. —Я хотел бы обсудить Иран, — коммунист приподнял непонимающе бровь. —Иран? —Да, — твёрдо и чётко произнёс аристократ, чтобы до союзника дошло во второй раз. —Зачем он вам? —Он нам обоим выгоден. —И чем же мне выгоден Иран? — будто усмехнулся Советский Союз, но на его лице не появилось должной эмоции. —Через него проходят основные поставки Ленд-лиз из США. Если договоритесь с Америкой, то поставки техники, сырья, продовольствия и медицинского оборудования он с радостью переправит вам, но этому может помешать Иран. Его нейтралитет мне не нравится. Тем более у него куча немецких агентов, что могут помешать поставкам. —Что вообще за Ленд-лиз? Порт? — наклонил непонимающе голову Союз и прищурился. Он не интересовался делами в Европе и даже, когда на него напал Рейх, то он не спешил сотрудничать с Великобританией. Разве что, после осознания того, что сам он не сможет справиться. —Американская программа суть, которой делать полезные поставки странам «чья оборона признаётся жизненно важной для Америки». В них, кстати, входят нефтепродукты, которых у Ирана хоть лопатой греби. —Не за бесплатно естественно? —Естественно. Союзники обязаны предоставлять в ответ армии США товары, обслуживание и транспортные услуги, свои военные базы, — Советский Союз выпрямился, к счастью, сейчас была возможность благодаря тому, что он сидел, а не стоял в полный рост. Он явно чем-то был недоволен. —Военные базы? — как-то ошарашено и недовольно произнёс СССР. —Да, — монарх же был спокоен. Коммунист невольно что-то прорычал, отведя взгляд. Он считал, что довольно не целесообразно доверять свои военные базы США. Возможно, дело было в том, что Союз видел в Америке соперника из-за их политических взглядов. Коммунисты и капиталисты всегда спорили и продолжают это делать, но что будет если у США будут военные базы СССРа? Это было не к добру. Союз помолчал, приложив руку к лицу в районе губ и отведя взгляд в левый нижний угол. Великобритания на обдумывания дал ему тридцать секунд. Вскоре британский союзник снова перевёл взгляд на британца, убрал руку от лица и наклонился чуть вперёд, пододвинувшись поближе к монарху. От лица англичанина оставалось пару сантиметров. Великобритания расценил такое движение, как желание слушать. —Есть ещё какие-нибудь подводные камни? — строго, но заинтересовано произнёс СССР. —Существует «Закон о ленд-лизе». В него входят два правила: «Переданное в рамках ленд-лиза имущество, оставшееся после окончания войны и пригодное для гражданских целей, будет оплачено полностью или частично на основе предоставленных Соединёнными Штатами долгосрочных кредитов» и «в случае заинтересованности американской стороны, не разрушенная и не утраченная техника и оборудование должны быть возвращены после войны к США» —Значит и доплачивать ему надо будет? — возмущался Советский Союз, выпрямился и сжал руками стол. Возвышался над невысоким британцем. —Я тоже не особо рад финансировать американский карман, но эти поставки необходимы. По крайней мере мне. Если не желаете — не участвуйте! —Нет. Мне нужны, — сказал, хотя даже промямлил Союз, снова сгорбившись и отведя взгляд, будто стыдившись. Почему-то ему было стыдно признавать то, что ему была необходима помощь. Не хотелось влезать сразу в долги, пусть и было понятно, что помощь уже нужна. Немцы почти у Москвы. —Значит договаривайтесь с США, а пока вернёмся к Ирану. —Он может помешать поставкам. —Верно. —Вы просили его вывести агентов? Или без этого решили оккупировать? —Завтра я думаю мы объявим ноту. Попросим вывести агентов, но в случае отказа уже приступим к оккупации. Хотя вряд ли он согласится, — англичанин задумался. —Значит надо быть готовым сразу к оккупации? —Да, пусть и бессмысленно гадать на кофейной гуще, но всё же надо распланировать наступление. Многие «нейтральные» страны отказываются нам помогать. Например, Норвегия был из таких. —Он до сих пор держит нейтралитет? —Нацисты его оккупировали девятого апреля сорокового года. —Да уж. А с чего-то с Фином эта псина стала сотрудничать, — не довольствовался Советский Союз. Финляндия его бесил до чёртиков, хотя бы своей внезапной неприязнью к русским, — Какое кодовое название на случай отказа? —Операция «Согласие» —Сойдёт. Ещё я хотел бы кое о чём попросить, — англичанин приподнял бровь и наклонил голову. —И о чём же? — аристократу даже стало на секунду интересно. —Дело в том, что мне нужны люди. Хочу попросить об малой группе в какой-нибудь из моих городов, — это сбило с толку. Каким образом СССР ему поможет сухопутными войсками, если сам просит людей? Это даже разозлило Аристократа. —Вам нужны люди…? — переспросил он. —Да. Немцы рядом с Москвой и именно сейчас нужно отбиться для дальнейших действий. Это первый и последний, я надеюсь, раз, — пытался как-то смягчить странную просьбу Советский Союз. Он не любил что-то просить, тем более у европейца, но всё же это было необходимо. Он строго глянул на союзника, —Да и не только я обязан вам помогать, не так ли? Смысл сотрудничества в выгоде обеих сторон, — словно душил словами коммунист. Почему-то идея базового сотрудничества, где каждый помогает друг другу, была противна старшему. Он даже не специально поморщился и отвёл взгляд, руки на груди прижал сильнее. Такая хладнокровная реакция не устроила русского. Он взъелся и прежде, чем сказать, даже раздражённо что-то прошипел в сторону. Строго уставился на союзника, —Или вы думаете, что я ваш ангел-хранитель, питающийся одним только святым духом? — старший перевёл взгляд снова на Союза, выпрямился и всё смущение ушло. В нём заиграла гордость. Шагнув вперёд, он тыкнул в большую грудь пальцем и посмотрел своими небесными глазами в один янтарный камень, что звался глазом. —Не нужно таких сравнений! Вы и рядом с ангелом не стоите. Это во-первых, а во-вторых, я в курсе того что значит сотрудничать. Не в лесу жил, знаете ли! —Вот и отлично, — отвёл взгляд СССР и чуть отклонился назад. В голосе всё ещё было раздражение, — Значит вы отправите мне скоро войска, да? —Куда именно? — убрал руку от груди англичанин, но продолжал стоять рядом, фырча. —Архангельск звать. —Город? —Ну не деревня же? —Мне откуда знать о ваших городах?! — нервничал и повышал тон монарх. Его уже начинали бесить эти игры в «города». Плевать он хотел, как у кого называется столица, республика, деревня! Да пусть даже остров, ему-то какая до этого разница? — Вот вы назовёте мне все столицы Англии, Уэльса, Шотландии и Северной Ирландии? —Нет! Зачем мне это? — раздражённо бросил Советский Союз. —А это причём главные города! А вы с меня спрашиваете знать, чем является какой-то левый город чёрт знает где! — уже чуть ли не кричал Великобритания, но тут же после всего сказанного у него запершило в горле. Он отшагнул наконец-то от младшего, отвернулся в сторону и раскашлялся, что было силы. Давненько он на кого-нибудь не кричал. Русский же отвёл то ли от неловкости, то ли от гнева и отвращения взгляд в сторону.        К счастью, монарх не долго кашлял, пусть и, конечно, это было больновато. На это ушло у него где-то пару секунд. Всё внутри у него будто загорелось, а горло стало раздражённым. Под конец он финально кашлянул и не спеша выпрямился, недовольно прорычал. Отдышавшись немного, он всё же сказал: —Ладно. Будет вам группа в Архангельске, — выдохнул англичанин. —Это всё на сегодня? —Пока что нет. Я хотел бы всё же решить вопрос с кредитом, — Великобритания повернулся к нему и по традиции скрестил руки на груди. Коммунист цыкнул, выдохнул, набираясь новых сил. Отвёл взгляд в сторону, чуть отклонившись назад. Он привередливо закинул ногу на ногу. —Твои условия мне неинтересны. Я не смогу всё выплатить за год и тем более за четыре года! Да и стоимость кредита на ноль целых пять десятых расходится, — перешёл на «ты» коммунист с невольства. Всегда всё шло под откос, когда речь шла о деньгах. Видимо у коммунистов и вправду с ними какие-то конфликты, из-за которых коммунисты ненавидят деньги и всё, что с ними связано. Пусть и СССР был социалистом. —Тогда давай мы решим вопрос? Ты выплачиваешь три процента в год. Сумма будет десять миллионов фунтов стерлингов. Условия будут какими требуешь их ты. Большее я не могу дать! — вскинул руками Великобритания. Англичанин знал, что сдал все позиции. Советский Союз специально вертел носом и ставил себя под угрозу, чтобы сделать условия, как можно выгодней, и Аристократ об этом знал, но ничего не мог с этим сделать. Он не мог потерять нового хорошего союзника.        СССР снова перевёл взгляд на Великобританию. Взгляд был таким безразличным, будто коммунист смотрел на рыбёшку в аквариуме. Так, будто смотрел на что-то низшее и настолько ничтожное, что даже время и не стоит тратить. Такой взгляд британцу был не по нраву. Он пытался как-то тоже показать своё превосходство: не гнулся под русским взглядом, держался ровно, даже дыхание не сбилось, взгляд стал гнуснее, хотя сердце почему-то забилось чаще и то, только потому что самодовольство СССРа заставляло стискивать зубы и рычать, как животное. Если бы не воспитание и вежливость, он бы набросился на коммуниста с кулаками только за его дурацкий неофициальный стиль! Дурацкая чёрная кофта, дурацкое коричневое пальто с такой противной шерстью, да и чёртова шапка-ушанка, которая, по мнению британца, выглядела тупорыло! Нервишки в последнее время не выдерживали. Может быть дело в войне или же дело в его окружении. Возможно дело во Франции, что трусливо капитулировал и теперь аристократ не мог ему жаловаться о том, как же ему надоело новое наглое поколение стран, таких как СССР. Конечно и Франция бесил его своей дурацкой улыбочкой и тупорылыми ямочками на лице. Уж слишком часто француз гнул эту фальшивую лыбу на пол-лица. Мог ненавидеть и при этом что-то шептать на ушко на своём красивом языке, картавя покрасивее, даже если это создавало бы грамматические ошибки в предложении, ибо не всегда французы обязаны картавить. Но сейчас речь не о Франции. «Что вообще этот русский шут о себе возомнил?!» — пыхтел Великобритания. —Вы слова вспоминаете? — то ли саркастично, то ли с претензией бросил старший, снова вернувшись на официальное «вы». Он был спокоен как никогда, — Или спите с открытыми глазами? Время — деньги. Хотя у вас первого, смотрю, вагон и маленькая тележка, раз уж вы уже минуту не отвечаете на моё предложение, таращитесь. —Кое-что заинтересовало, — признался русский, хотя взгляд от этого не стал живее. Он и вправду смотрел чуть заинтересовано после срыва аристократа. —Это меня касается? —Отчасти, — как-то медленно, до сих пор наблюдая, проговорил русский. —Раз уж отчасти, то решайте это с моим секретарём, а вопросы связанные со мной напрямую дайте уже решим сейчас и разойдёмся наконец, — не выдерживал Великобритания. Его сдерживало бог знает что то ли от самоубийства, то ли от убийства! Казалось, что ещё секунда и глаз начнёт дёргаться от любого движения или вздоха СССРа, но наконец-то Союз опомнился и даже спустился со стола! «О чудо!», — разразился громом освобождённый вой в голове англичанина. На радостях он даже подошёл к столу и нагнувшись, открыл квадратный ящичек. Через пару секунд документ победоносно лежал на столе, оставалось только расписаться обоим и концы с концами! Советский Союз взял ручку, одну из тех что лежали в специальном стаканчике с остальными своими собратьями, и расписался в левом нижнем углу, не читая документ. Он знал, что если ещё на секундочку задержится в кабинете монарха, то тот без жалости сожрёт его со всеми потрохами, а кости оставит своим собакам, если они, конечно, у него есть. Этого русский не знал и не желал интересоваться. У него самого дома было шестнадцать собак, цапающиеся каждый раз, когда за ними не приглядываешь и этого вполне хватало с головой! Аристократ всё же потратил пару секунд, пробегаясь глазами по документу, и расписался справа снизу, в противоположной от русской подписи стороне. —Что ж, на этом всё? — поднялся Советский Союз со стола и как-то спокойно теперь разговаривал. Это немного удивило англичанина, но он решил оставить всё как есть. —Осталось только нашим банкам созвониться и всё урегулировать. Но этим займёмся сегодня вечером. —Замечательно, — без энтузиазма и не выражая какую-либо эмоцию произнёс коммунист, стоя в полусогнутом состоянии перед союзником, — Возможно увидимся завтра. —Возможно, — пожал плечами Великобритания. «Надеюсь что нет», — помолился монарх. СССР направился в сторону двери и вышел, бросив приглушённое: —До свидания, — так, что аристократ даже и не успел что-нибудь сказать в ответ. Оно и не нужно было.