Магия на крови

      Следующее утро Далия встретила с непонятного и назойливого гомона, доносившегося за дверью кельи, которую ей выделили по прибытии. Легкие вскрики возмущения сестер милосердия, заставили вывести разум из сонной полудремы.       – Господин, Вам здесь находиться нельзя! Это женские кельи!       Тут же с характерным скрипом металлических петель дверь кельи распахивается и в проеме возникает высокая и широкая фигура Гатса.       – Да уймитесь вы и не мешайте, женщины!       С почти оглушающим хлопком дубовая дверь закрывается, оставляя их наедине.       – К тебе прямо не подобраться, – слегка улыбаясь молвит юноша, подходя ближе к кровати, с которой Далия не спешила слезать. Тонкий соломенный матрас и шерстяное одеяло все еще хранили тепло, из пут которого не хотелось уходить.       – И не говори, – собственные ладони трут глаза, сгоняя последние остатки сна. – Словно мы в монастыре. Что-то случилось?       – По моему мнению – не особо важное, а вот для Гриффита и остальных – прямо чрезвычайно особенное. Король поручил Отряду Сокола сопровождать сегодняшнюю королевскую охоту.       Кувшин с чистой водой для умывания замер в девичьих руках.       – После стольких сражений и трудностей быть приставленными в качестве наблюдателей на простой охоте – интересный исход. Судя по твоему хмурому выражению лица – ты не рад?       Прохладная вода, которой в следующую секунду рыжеволосая ополоснула лицо, принесла с собой свежесть и долгожданную бодрость.       – Мое мнение здесь не имеет никакого смысла. Зато Гриффит весь аж засиял и заявил, что охранять королевскую охоту поручалось лишь самым лучшим войскам армии и поэтому мы должны радоваться, что нам оказались такую большую честь.       – И ты бы всю эту большую честь на мече вертел, верно? – Далия улыбнулась от собственной шутки, пока подвязывала волосы лентой.       Легкое недоумение на мужественном лице юноши в одночасье сменилось широкой улыбкой.       – А ты у нас, оказывается, умеешь непотребные шутки шутить.       – Конечно. За столько лет пребывания в отряде, где почти все мужчины и не такого понахвататься можно. А теперь будь добр, отвернись.       Гатс без лишних слов последовал просьбе девушки, которая в миг стянула с себя ночную нательную рубашку, сменив ее на свежевыстиранную, которую смотрительницы принесли самым ранним утром еще до восхода солнца. Неизменные штаны из домотканого льна, которые чего только не повидали за столько лет, вновь стали ей свободны в районе талии, на что рыжеволосая невольно нахмурила брови. Ее ведь здесь не обделяют едой, тогда почему она теряет в весе? Придется вновь подпоясываться тонким ремешком. Поверх нательной рубахи в аккурат легла очень красивая приталенная безрукавная котта, которая словно была сшита на ее фигуру. А какой цвет и орнамент! Ткань оттенка как цветы бальзамина, на которой были изображены светлые изящные витки деревьев и цветов, оделяемых друг от друга линиями и символами луны и солнца. Котта, как и темно-красный пояс с таким же красивым узором, ей предоставили после того, как Далия впервые после пробуждения в лазарете смогла встать на ноги и принять долгожданную ванну.       «Никто просто так не дал бы обычной крестьянской девчонке, пусть и из Отряда Сокола, такие вещи, причем явно сшитые на заказ. Не удивлюсь, если и к этому Гриффит тоже причастен», – размышляла девушка, затягивая пояс на талии.       Она лишь недавно призналась самой себе, что повышенное внимание командира к ней в последнее время пугало. До чертиков. А если быть точнее, до усрачки, как бы выразились обычные вояки. Лекарке не хотелось признавать и думать о том, что он это делает ради  исполнения собственных целей: чтобы расположить ее к себе, подтвердить доверие даже после той кровавой бойни, которую она устроила. Чтобы она всегда была на его стороне.       Потому что Далия хоть и была крестьянской девкой, но наивностью, которая присуща им, не обладала.       – Можем идти.       Гатс, все это время ожидавший девушку без единого упрека за ее возможную медлительность из-за пребывания в думах, тут же открывает дверь, пропуская лекарку вперед себя.       – Ты поедешь с нами на охоту?       – Зачем на охоте лекарь? Там будут королевские особы и свита, поэтому я не думаю, что кому-то будет угрожать опасность, а даже если бы и что-то может произойти, меня явно не подпустят.       – Тогда восстанавливайся. И, знай, мы все скучаем по тебе.       – Даже после того что вы видели?       Гатс останавливается слишком резко, что Лия едва не впечатывается в него.       – Даже после всего того, что мы видели. Конечно, после увиденного, все были очень удивлены, в том числе и ветераны отряда. Хотя я полагал, что они знали и лишь по приказу Гриффита скрывали от остальных.       – Никто не знал, кроме Гриффита. Я тщательно все скрывала чтобы...Нет, не так. Я скрывала, потому что до сих пор не могу это полностью контролировать. И в целом магия крови – очень опасна. Само ее название говорит за себя очень многое.       – Так вот почему у тебя левая рука была постоянно забинтована. Но почему ты используешь именно свою кровь?       – Потому что считаю использование чужой неправильным. И то, что произошло в той битве – как раз демонстрация того, что может быть, если использовать силу, которая тебе неподвластна. Хотя по мнению нашего командира, для достижения целей – это вовсе не помеха.       – Значит Гриффит тебя подтолкнул к использованию магии в сражениях?       Далии не хочется отвечать на этот роковой вопрос. Так как знает, что Гатсу положительный ответ явно не понравится. Чувствуя подступающую злость юноши, выражающуюся сжатыми кулаками, лекарка уклончиво отвечает:       – Я могла отказаться, но сама пошла на это. Думала, что это поможет продемонстрировать Гриффиту, что моя магия и ее использование – слишком плохая идея. Что и случилось при последней битве. Но... уже не думаю, что его это остановит в своих намерениях.       – Намерениях тебя использовать?       Далия останавливается и, не способная повернуться и выпалить Гатсу прямо в лицо роковые слова, лишь упирается взглядом в каменный пол:       – Он всех нас использует, Гатс. Ты разве этого еще не понял?       – Ладно мы, Лия, мы простые вояки. Но ты... Ты же особенная. Еще и магией владеешь. Тебя беречь надо. И если ты не уверена в своих силах – еще и учить. Разве он этого не понимает? Ты же можешь погибнуть!       – Он все понимает, поверь мне.       О произошедшем покушении на Гриффита на королевской охоте она узнала от Гатса, который пришел к ней несколько дней спустя в один из вечеров. Далия тогда уже готовилась ко сну, приняв вечернее омовение и расчесывая гребнем волосы.       Конечно, прибытие Гатса в ее келью вновь сопровождалось шумом и гамом сестер милосердия, но на этот раз юноша без лишних слов просто взял и вошел в келью, демонстративно громко хлонув дверью. Лекарка уже хотела спустить очередную шутку, как увидела чрезвычайно обеспокоенное выражение лица черноволосого.       – Что случилось? Не говори что кто-то из королевской семьи...       – Нет. На Гриффита. Но все обошлось. Его жуткая побряшука спасла.       – Ну что могу сказать? Начинается та самая политическая подпольная война, стоило только начать ему свое возвышение к небесам.       – Он уже выяснил, кто зачинщик.       – И кто же?       – Граф Юлиус, брат короля.       – Серьезно? Не думала, что этот индюк опуститься до такого. Видимо, он всерьез опасается за свое положение, если позволил себе совершить покушение на Гриффита.       Гатс лишь кивает на ее размышления, уперев взгляд темных глаз на сцепленные в замок свои широкие ладони. Этот жест означал только одно – он чем-то обеспокоен.       – Гатс, – мягко начинает она, откладывая гребень в сторону, подходит к нему и садиться рядом с ним на ее ничтожно убогую койку. – Это ведь еще не все, верно?       – Гриффит приказал убить его. И я согласился. Об этом знает только он, я и ты. Я не должен был тебе рассказывать, но сделал это, так как доверяю тебе больше всех.       Ее словно окатило сначала холодной водой, а затем обожгло волной испепеляющего пламени. Даже руку одернула, котору тянула на сцепленные в замке мужские пальцы. Цунами негодования, смешанного со злостью, охватило всю ее душу.       – Д-да, как он мог! Он не должен был отправлять тебя на это задание! Осуществлять месть чужими руками – это мерзко.       – Я сам ему предложил. Я же простой пес, исполняющий приказы. И к тому же он наш командир.       С минуту они провели в полнейшей тишине. Лишь когда Гатс поднялся, чтобы вернуться к себе, Далия тут же сорвалась, обхватывая его широкий торс со спины , прижимаясь лицом в широкую спину. Гатс пах мускусом, железом и кровью.       – Только посмей погибнуть, засранец. Я тебя с того света достану. Не поленюсь некромантию изучить.       В ответ она получает лишь хриплый смешок и ответную усмешку:       – Куда от вас деться, величайшая магичка и лекарка всего континента?