Магия на крови

      Резкий хлопок массивной дубовой красной двери нисколько не удивил Далию. За все то время, что она добиралась до столицы, девушка успела тысячу раз обдумать всевозможные варианты развития событий.       Первый, самый очевидный, медикусов из королевского лазарета не особо заинтересует просьба старого пресвитера из захудалой деревеньки на самом севере взять крестьянскую девчонку на обучение в лекари.  Второй, наименее вероятный, ее все-таки возьмут в ученицы и после обучения, явно долгого и трудоемкого, она откроет свою частную практику либо здесь, в столице, либо в каком-нибудь из городов королевства.       И, как ожидалось, судьба решила предпочесть первый вариант.       Но Далия не сильно расстроилась резкому и категоричному отказу. Просто мысли о дальнейших действиях в голове начали лихорадочно кружиться, как надвигающийся сильный шторм. Что ей делать? Куда теперь идти? Попытаться дойти до самой ближайшей деревни и попробовать осесть там? Ведь если она останется в столице...       Девушка пробыла в Виндеме всего несколько часов, а уже успела не только заметить огромное количество проституток, снующих и предлагающих свои услуги средь бела дня, но и мужчин, охотно пользующихся их услугами. В одной из подворотен, пока она добиралась до королевского лазарета, ее едва не затянули вглубь открывшейся двери какой-то лачуги, со словами «Хватай ее, отлично подойдет для борделя».       Одинокой крестьянской девчонке в столице уготована одна судьба – и Далии совсем не хотелось подобного для себя.       Весь оставшийся день она провела на главной площади столицы, с детским восторгом разглядывая величественную архитектуру и помпезность виднеющегося в отдалении королевский дворец. По сравнению со всем этим сожженный дотла Хольвиг казался просто прогнившим сборищем бараков и землянок. Конечно, не стоило сравнивать расцветающую столицу цивилизации и глубинку, но понимание того, что теперь у нее нет даже по меркам местных жителей «прогнившей землянки» создавало не оптимистичный настрой. Из еды у нее остался лишь зачерствевший кусок хлеба, который ей пару дней назад подал один из путешественников, встреченных ею по дороге в столицу. Мимо по пыльной дороге как раз прошел мужчина, на поясе которого висел небольшой сверток, от которого шел вкусный запах. Далия ощутила как ее живот скрутился в болезненном спазме и заурчал очень громко. Девушке казалось, что его можно было услышать за тысячи верст. В смущении она ускорила свой шаг, но затем ощутила прикосновение тяжелой руки к своему плечу, так фантомно напомнившее ей прикосновения пресвитера. Обернувшись, она увидела того самого путешественника, с улыбкой протягивающего ей небольшой сверток.       - Держи, дитя. И удачи.       Кивнув, Далия без всяких слов приняла сверток, а затем спустя несколько метров, присев на один из больших камней, развернула мягкую и теплую ткань. Несколько кусочков хлеба и сушенного мяса. Конечно, первее всего было съедено мясо. Оно было слишком соленым, но все равно невероятно вкусным.       Вырвавшись из пучины недавних воспоминаний, Далия устало потерла лицо, пытаясь отогнать подступающую сонливость. Огни вечерних фонарей уже зажигались, а она все так и не придумала, где найдет ночлег. На природе все было проще – соорудить небольшой шалаш из веток и куска ткани, который она нашла в одном из разграбленных обозов, и небольшой шалаш был готов. Но что делать когда ты в огромной столице, где кроме брусчатки и каменных изваяний нет ничего?       В каждой из таверн, которые обошла Далия, сначала ее принимали весьма радужно. Улыбались, активно зазывали за главную стойку, предлагали даже такие блюда, о которых она впервые слышала. Но только стоило упомянуть, что ей совсем нечем расплачиваться, то вся дружелюбность и гостеприимность улетучивалась, как вмиг испортившееся молоко. С перекошенными от гнева и негодования лицами они тут же заставляли ее уходить. Каждый раз она слышала за спиной одну и ту же фразу: «Тогда уходи отсюда, раз платить нечем!». Далия понимала, что ничего бесплатно никто не делает и никто за просто так не позволит ей остаться на ночь, чтобы с рассветом она отправилась в путь, но они даже не хотели слушать ее попытки попросить ночлег за какую-либо работу. Ведь она не чуралась работы, даже самой тяжелой, будучи привыкшей к физическому труду с детства.       Когда восходящая луна уже была в зените в одной из таверн на самом отшибе столицы у нее почти получилось договориться с корчмарем, но едва с его рта, искривленного в ехидной улыбке, Далия услышала «За ночь с тобой, красавица, и можешь оставаться хоть до конца недели», как тут же сама ринулась прочь. Стыд быстро сменился праведным гневом.       - Да как он посмел предложить такое! Старый неотесанный хрыч! – девушка даже позволила себе в приступе злости пнуть пустую бочку, стоявшую рядом со входом.       Однако гнев быстро сменился подступающей волной безысходности от принятия того факта, что эту ночь придется все-таки провести на улицах Виндема. Была лишь одна надежда, что за несколько часов с ней ничего серьезного не случиться.       - Приношу извинения за беспокойство, – Далия слышит сзади себя приятный тонкий голос и оборачивается.       Стоявшая перед ней девушка с длинными белокурыми волнистыми волосами выглядела так инородно среди этой забытой богом улочки, окруженной грязной замызганной таверной и борделями, что Далия предположила, что незнакомка просит ее о помощи. Первое, за что ухватился взгляд помимо прекрасных волос (к собственному стыду Далия машинально потянула руки к своим рыжим, спутанным и грязным как несколько дней), было лицо. Казалось, что живой человек не может иметь столь красивые и пропорциональные черты. Если бы рыжеволосая так сильно верила в высшие силы, она бы сравнила стоявшую напротив девушку с ангелом.       А затем Лия замечает мужскую одежду, грудь, лишенную каких-либо выпуклостей, свойственных женщинам, и эфес сабли на бедре, и понимает, что перед ней вовсе не девушка, а молодой юноша. Девушка прямо почувствовала, как ее лицо растягивается в удивлении, ведь живя в деревне она видела лишь неотесанных деревенских мальчишек с грязными волосами, в которых всегда была сухая солома, с перепачканной грязью и животным навозом одеждой.       - Я слышал Ваш разговор с владельцем таверны, – полные розоватые губы изгибаются в дружественной легкой улыбке. – Я бы хотел предложить свою помощь.       - Если и ты хочешь меня заманить в какой-нибудь бордель или что-то в этом роде, я тебя из под земли достану, - срывается с губ резко, грубо и абсолютно бестактно. Но заметив как выражение лица собеседника абсолютно не изменилось, Далия, тяжело вздохнув, зарывается пятерней в свои волосы. – Извини, просто за сегодняшний день меня столько раз пытались заманить в клоаку грехопадения, что я уже сбилась со счета.       - Понимаю, – в согласии осторожно кивает он. – Если тебе будет легче довериться мне, то давай представимся друг другу.       Юноша протянул в ее сторону свою руку – аккуратное запястье с длинными почти аристократическими пальцами.       - Меня зовут Гриффит. А тебя?       - Далия.       Сжимая юношескую ладонь в своей, она отметила, что его рука такая же шершавая, как и ее.       - Мой отряд остановился неподалеку отсюда. Пойдем со мной, отдохнешь, поешь, наберешься сил.       А что ей, собственно, было терять? В этом чертовом городище, где вместо глотка свежего воздуха ее окружали лишь вонь и помои. Вместо порядочных людей, от которых ожидаешь хотя бы простой вежливости, здесь одни лишь зазнавшиеся невежды, которые по манерам хуже простых деревенских жителей, которые даже порой читать и писать не умеют.       Далия поняла, что в этом городе ей помощи не от кого ждать. Разве что Гриффит, словно тонкий луч света в непроглядной тьме дал ей ориентир.       Подняв голову и окинув взглядом стоявший на возвышении дворец, обнесенный высокой каменной стеной, Далия отвечает согласием:       - Если это не стеснит твой отряд... И спасибо.       Краем глаза она замечает, с каким благоговением на дворец смотрит ее новый знакомый.