Магия на крови

      Самым завораживающим в Хольвиге, самой северной деревушке Мидленда, близ границы с Тюдорской империей, был подступающий вечер. Он начинался с той самой минуты, когда солнце, склонившись далеко на запад, вот-вот коснется кромки озера, окрашивая его червонной чешуей бликов. А с другой стороны деревни, из-за горных лесных массивов, за которыми расстилаются холмистые тюдорские степи, появляются сначала одна, затем другая… И вот уже целое стадо коров бредет в клубах подымаемой им пыли, наполняя округу своим протяжным мычанием.       Бредя по единственной дороге деревни, стадо разбредается во всю ее ширь, вынуждая оказавшихся в это время людей на улице, либо прижаться к заборам, либо укрыться за ними, уступая стаду путь. Уже утихающий шум и гам нарушают окрики пастуха-верзилы Альрика, сопровождающиеся его крепкой бранью и оглушающими ударами кнута оземь. И вот, стадо проходит через всю деревню, постепенно редеет… И лишь одинокая фигура пастуха, помаячив в конце дороги, скрывается в буйной зелени одного из крайних дворов. А в воздухе все еще стоит запах пыли, коровьего пота и молока.       Летними вечерами звуки разносятся далеко, на десятки миль. Любой. Кто бы находился сейчас на улице, услышал, как струйка молока звенит, ударяясь о тонкое дно ведра — кто-то начал доить корову. Где-то залаяла собака, и снова стало тихо, только из степи доносится пение цикад и гомон лягушек с местного небольшого озерца, где всегда стирали белье крестьяне и проказничали дети.       Именно в тот самый вечер, под сенью горных туманов в отдаленном деревенском дворе, появилась на свет Далия.       Девочка была первенцем Люси и Родрига, еще совсем молодых, но уже вкусивших тяготы деревенской и взрослой жизни. Далия с раннего детства помнила, какой красотой обладала ее матушка: красивые белокурые вьющиеся волосы, мягкие, несмотря на постоянный физический труд руки, светло-голубые глаза, смотрящие на нее с необъятной любовью, и счастливая улыбка на устах. Однажды отец ей рассказал, что на самом деле ее мама была из семьи тюдорских дворян, которые целое поколение назад из-за продолжающейся уже почти столетие войны потеряли все: и деньги, и влияние, и титулы.       – Но как тогда ты познакомился с ней? – спрашивала Далия, теребя в своих пухлых и еще неокрепших ручках самодельную куклу: просто холщевая ткань, набитая колким сеном.       – Здесь мы и встретились. Твоя мама уже не знала богатой жизни, когда сама появилась на свет. Видишь? – он указывал в сторону горизонта, где едва-едва виднелся шпиль сторожевой башни. – Это пограничный гарнизон. Именно через него твоя матушка, будучи в твоих летах, пересекла границу со своими родителями.       Далия не задавала вопросов о том, как они познакомились и как она появилась на свет. Ей, будучи любопытным ребенком, уже было достаточно знать того, что когда-то ее предки были аристократами. Ну и что, что теперь они крестьяне, пытающиеся из-за всех сил прокормиться и взрастить урожай перед очередной тяжелой и холодной зимой? Главное, что в их небольшом доме царит любовь, гармония и уважение.       С детства Далию тянуло в вечерние часы за пределы их двора. Матушка никогда ей не отказывала в небольших прогулках по окрестностям деревни, постоянно наказывая ей никуда далеко не уходить от нее. Девочка, словно зачарованная, рассматривала простирающиеся с обеих сторон от их долины массивы лесов, окутанных вечерней дымкой густого тумана. Когда они, держась за руки, возвращались обратно, небо становилось совсем темно-синим, пусть домой им освещало лишь сияние звезд и полной луны.       Времена года сменялись вслед друг за другом, Далия росла. Она была такой открытой, что сразу же нашла себе друзей среди деревенских ребятишек. Правда, затем некоторые из них стали обидно подшучивать над ней, когда ее длинные волосы цвета спелой пшеницы, прямо как у мамы, за одно лето стали яркими и рыжими, словно закатное солнце. «Ведьма», «колдовщица», «ворожея» – чего только она не наслышалась от местных девчонок и мальчишек, с которыми все прошлое лето резвилась, а теперь же проходит мимо, лишь бы не получить лишнюю порцию обидных слов. Матушка утешала ее. «Они же такие же дети, как ты. Не обращай внимания».       В тот роковой день погода была хмура. С самого утра с неба срывались редкие капли дождя, и где-то в полдень грянул ливень, шедший весь день. Несмотря на разразившуюся непогоду девочка, как и всегда, помогала отцу выгуливать молодых ягнят, родившихся несколько месяцев назад, в их небольшом самодельном загоне. Холодные капли дождя пропитали землю, сделав ее мягкой: Далия уже успела вымазать башмачки в грязи от образовавшихся луж. Хватило неосторожного шага, чтобы поскользнуться. Маленькие ручки вмиг хватаются за мокрую деревянную дверцу калитки, лишь бы не упасть в грязь и не вызвать злость у матушки.       Хватило секунды, чтобы случайно поранить руку о торчащий гвоздь. Неожиданная вспышка боли от пореза заставила Далию вскрикнуть и встряхнуть рукой прямо перед одним из ягнят.       Миг.       Яркая золотистая вспышка ослепляет на долю секунды. Далия услышала животный громкий визг. Прямо перед ней тот самый ягненок упал в одну из грязевых луж. И больше не шевелился.       Далия помнит, как отец тут же ринулся к упавшему навзничь ягненку, а матушка – к ней, обхватывая девичье лицо своими мягкими ладонями и окинув его встревоженным взглядом светлых глаз. В миг все окружавшие звуки девочку затихли, и она осталась в глухой тишине. И лишь упавшая капля крови с раненного пальца разрезала возникшую удушающую тишину.       От всего того поголовья ягнят отцу пришлось избавиться собственными руками, боясь, что тот самый ягненок пал от какой-то хвори. Далия не смогла сказать родителям, что, возможно, в смерти этого невинного создания была виновна она сама. Хоть мама и рассказывала ей сказки про волшебников и волшебниц, но признаться в том, что она по случайности магией убила животное, она не могла. Страх был сильнее всего.       Годы шли, и Далия понимала, что ее способности действительно опасны. И что все это исходит от ее крови. В голове даже иногда мелькали мысли: «Неужели это кара за то, что когда-то матушкин род обнищал?». На девятую осень Далия стала посещать приходскую школы, которая была в здании небольшой церкви на другой окраине Хольвига. Хотя некоторые родители из ее друзей считали, что обучаться грамоте, счету и прочим мудростям, присущим аристократам, не нужно при их образе жизни.       - Люси, куда твоей дочери учиться всему этому? Для чего? Нам лишь бы думать о том, как запастись провизией к предстоящей зиме, а не обучать детей ненужной грамоте!       - Дагна, я не могу позволить своему ребенку быть неучем, тогда как сама обладаю этим. Я не могу ее лишать. И что в этом плохого?       - Ой, тьфу на тебя! Вот помянешь мое слово! Ни к чему хорошему это не приведет!       Поэтому к одиннадцатой своей осени Далия была уже единственной ученицей у пресвитера Сигмара, который был и одновременно единственным лекарем в деревне. Казалось, что он был стар как сам мир: его походка была слабой, медленной с характерным шаркающим звуком. Его спина была сутулой настолько, что визуально его рост казался очень маленьким. Кожа его была покрыта небольшими пигментными пятнышками и множеством глубоких нитей старческих морщин. На голове почти не осталось волос, маленькая Далия всегда шутила, что у лекаря «все волосы с головы перебежали на его длинную белую бороду». Но его добрые светлые, почти водянистого цвета глаза были такими добрыми, что Далия иногда жалела, что учитель не являлся ей дедушкой.       Обучал он алфавиту, грамоте и счету. Все шло так искусно и просто, что девочка освоила все быстрее остальных ребят. Правда, читала она медленно, но уже гордилась своими успехами и даже наконец-то добралась до небольшой домашней полки с книгами. Все они в основном были детскими, те самыми сказками, которые ей матушка читала перед сном после тяжелого дня. Теперь настала пора самой их прочесть.       На одиннадцатую осень от своего рождения всю деревню потрясла новость: приехала трупа бродячих артистов и фокусников. Местные дети вмиг заинтересовались этой новостью, в том числе и Далия. Ведь среди развлечений у местной детворы было лишь купание в теплое время года на речке, а в зимнее время – лепка снежных несуразных фигур и снежки, да салочки.       Трупа остановилась в небольшом отдалении от деревни, поэтому чтобы посетить хоть небольшое, но увлекательное представление, пришлось сначала уговорить родителей, а затем преодолеть пару миль пешком, а кому больше повезло на хуторе – верхом на лошади. Далия без труда смогла убедить родителей посетить разворачивающийся за пределами их деревни праздник – такое ведь редко случается в их краях. Любимой дочери они никак не могли отказать.       Проходя мимо поставленных палаток с различными забавами и диковинками, Люси и Родриг не заметили, как Далия остановилась напротив одного шатра. Возле него маняще пахло благовониями, звенели легкая трель медных колокольчиков, а уверенный и манящий голос женщины внутри шатра словно подчинил себе волю девочки и заставил войти внутрь.       - Вижу я в тебе сильную мощь, девочка.       Зайдя в шатер, Далия увидела перед собой смуглую женщину. Ее лицо хоть и выглядело не старше матери Далии, но девочка словно нутром чувствовала, что сидевшая перед ней женщина была гораздо старше. Цепкий взгляд темных глаз буквально впился в фигуру стоявшей напротив девчушки, отчего она ощутила холодный прилив пробежавшегося табуна мурашек по всему телу.       - Подойди ко мне, дитя.       Голос у женщины властный, вкрадчивый и скрежещущий, завораживает и заставляет само тело подчиниться словам и шагнуть в мягкий полумрак. Женская ладонь, на каждом пальце которой сверкали многочисленные перстни с драгоценными камнями, указала в приглашающем жесте на ворох шелковых подушек напротив женщины. Но Далия предпочла остаться стоя: внутри нее бушевала нарастающая паника. Ведь проще сбежать когда ты уже на ногах, верно?       - Ты боишься того, что с тобой происходит, верно?       - Не совсем понимаю, о чем Вы говорите.       Лицо женщины искажается в хищной ухмылке, от которой Далия начинает пятиться в сторону выхода из палатки.       - Не скрывай этого. Я вижу тебя насквозь, Далия дочь Родрига.       - К-как Вы узнали мое имя?!       - Я такая же как и ты, – женщина протягивает ей небольшую, но довольно увесистую книгу. – Возьми. Прочитай, когда решишься. Здесь ты найдешь ответы на свои вопросы. А затем мы вновь встретимся с тобой. Однажды.       Девочка не понимала, зачем она приняла от этой странной женщины книгу, которую теперь сжимала в руках до побеления костяшек. Не понимала слов, произнесенных в шатре небольшой палатки. Хотелось лишь забыть о том, что произошло.       Читала Далия обычно по ночам, когда родители уже спали. Тайком она доставала из прохудившегося тонкого самодельного матраса ту самую книгу, которую ей дала странная женщина, и с одинокой масляной лампой шла в небольшой амбар, где усевшись поудобнее на колючий стог сена, читала древние страницы. В написанном она узнавала знакомые буквы, образовывающие слова, но стиль написания был такой странный, что казалось, словно книга написана некими рунами.       Изначально было много теории, которую девочка не совсем понимала. Лишь в общих чертах до нее дошел смысл рождения магии – обычно она черпается из души и четырех элементов, которыми являются огонь, вода земля и воздух. Но в редких случаях может черпаться и из крови. Магия крови – очень редкий и опасный дар, ведь сила таких заклинаний весьма разрушительна и могущественна. Сила самих заклинаний зависит от количества пролитой крови. Хватит одной лишь капли, чтобы умертвить живое существо. Что и сделала Далия пять лет назад.       К удивлению родителей, Далия попросилась проходить дальнейшее обучение у пресвитера Сигмара. Но уже в более глубоких и особых науках. Девочка была одержима идеей целительства и свойствами трав.       - Господин учитель, – Далия помнит, с каким любопытством смотрела на различные колбы и реторты с бурлящими цветными жидкостями. – А Вы можете обучить меня искусству врачевания?       Старый лекарь не отказал в стремлении юной девочки изучить мало того что-то доселе для себя новое, но и весьма полезное. Тогда Далия поняла, что не зря изучала грамоту и счет глубже всех своих одногодок. Тем количеством книг, которым ее буквально завалил Сигмар, можно было построить себе небольшой плот, на котором можно было бы отправиться в далекое и увлекательное путешествие в необъятные и огромные волны неизученных знаний.       Тома с подробными описаниями флоры и фауны. Многочисленные пособия с пропорциями для изготовления снадобий, мазей и настоек. Научные книги о множестве известных болезней этому миру и правила ухода за больными. Все последующие пять зим она скрупулезно изучала все книги, которые ей предлагал учитель. И все эти пять лет она познавала все изученные в книгах знания на практике. Далия никогда не забудет, как помогала пресвитеру принимать роды у своей же давней подруги, которая в ее лета уже обзавелась мужем и дитем.       Девушка помнит, как ее руки тряслись, удерживая давнюю подругу за руки, помогая тужиться. Как громкий женский крик раздавался на всю комнату небольшого дома. Как учитель, уже держал на своих старческих окровавленных руках сморщенного и покрытого алыми разводами младенца. Новую жизнь.       - Лия, теперь ты, – Далия помнит, с каким страхом взяла ножницы и перерезала плотную нить пуповины, приложит ее к головке новорожденного. Лишь позже, когда лекарь помогал роженице прийти в себя, Лия смогла обтереть младенца влажной тканью, перед этим промочив специально подогретой водой. Кожа у него была настолько мягкая и гладкая, что девушка невольно подумала, была ли она такой же, когда только появилась на свет?       Уже затем, завернув ребенка в пеленку, в которую были накиданы лечебные травы, Далия позволила впервые за тот вечер расслабиться и улыбнуться спящему ребенку.       Из-за туч, перед самым своим заходом выглянуло солнце. По причине дождя уже другое стадо под покровительством все того же пастуха-верзилы Альрика, пришло раньше обычного. Деревенские коровы брели устало, низко опустив отяжелевшие головы.       Только большой черный лохматый пес, сопровождавший своего хозяина, то и дело лаял при виде других собак в другом дворе, на что те отвечали ему тем же. Допив молоко, Далия погасила свет своей масляной переносной лампы. За окном светила взошедшая луна. Сквозь серые занавески пробивался ее холодный свет, освещая скромное убранство их небольшого домика. Огромная, шуршащая соломой перина медленно поглощала уже не принадлежащее ей тело после тяжелого дня.       Откуда-то, будто из глубины сна, донеся отдалённый женский вскрик.       На следующий день Далия узнала, что в их деревню пришла чума.