Казанский феномен

Ледяной ветер разрывал пространство между районами, выдувая из углов мусор и щепки. На заброшенной стройке, что когда-то должна была стать очередным цехом, собралась толпа. С одной стороны — знакомые лица Данилы, с другой — пацаны из соседнего района. Между ними — ничейная полоса, покрытая грязным снегом и битыми бутылками. — Ну что, пацаны, начнём? — хрипло выкрикнул кто-то из толпы. Ответом стало глухое рычание и звук стукнувшей друг об друга арматуры. Первый удар раздался так внезапно, что никто не успел понять, кто именно начал. Мгновение спустя пространство заполнилось криками, грохотом падающих тел и звоном железа. Это была классическая «стенка на стенку», где правила давно забыты. Летели кулаки, биты, обрезки труб. Лёха, один из ближайших друзей Данилы, с ухмылкой проворачивал арматуру в руках, уверенно пробиваясь через толпу. Его стиль был хищным: быстрые удары, резкие шаги в сторону. Он всегда смеялся: — Дерись, как танцор. Ударил, ушёл, ударил снова. Однако и ему не всё сходило с рук. Один из парней с соседнего района вырвал у него арматуру и тут же замахнулся. Но Лёха успел: развернулся и вложил локоть в скулу противника. — Где Рыжий? — донеслось откуда-то из центра заварухи. — Нет его! Не в тему сейчас, — отмахнулся кто-то, размахивая цепью. Данила действительно не появился на разборке. Его отсутствие вызвало смешанные чувства: одни были недовольны, другие — не удивлены.

Что-то явно происходило.

Со встречи Эстель с загадочным парнем прошла уже неделя. Она сидела на старом деревянном стуле у окна. Луна пробивалась сквозь кружевные занавески, заливая комнату мягким светом. Большое окно выходило на заснеженный двор. Внутри царил приятный творческий хаос: на стенах висели картины, написанные маслом, акварелью, а иногда — просто карандашом. На одной из полок стояла скрипка в потёртом футляре, неподалёку лежали ноты, давно забытые и пыльные. Рядом с пианино сидел огромный плюшевый медведь, вблизи ноги которого разместился нож. Но не привычный ножик, сделанный её отцом — конкретно это холодное оружие девушка уже больше часа вертела в руках. Он был увесистым, с выцарапанной на ручке буквой «К». «Он обронил его. Просто бросил и ушёл. А вещица эта… Реально маньяк какой-то», — подумала она, снова проводя пальцем по лезвию. Эстель пыталась отвлечься, но воспоминания о том вечере всё ещё навязчиво пульсировали в голове. Грубо брошенное «не доставай, если не уверена» звучало упрёком. Ну, так-то оно и было. Но в то же время это как будто будто ограждало её от невзгод.

Попытка уберечь? Вряд ли.

Взгляд девушки скользнул по комнате: игрушки, картины, огромный шкаф. Всё это казалось родным, но сейчас она ощущала себя чужой.

Только сейчас? Или всегда?

Эта нелюбимая музыкальная школа, которую ей подобрали сверхопекающие родители, нежеланное обучение в университете и исключительно на наивысшие баллы, вечные попытки предков удобненько «пристроить» её в семью к каким-то влиятельным людям путём замужества. Всё это существование по заранее запланированному сюжету, а не настоящая и полная красок жизнь, изнуряло.

Получается, не только сейчас. Получается, всегда.

— Ты бы хотя бы сказал спасибо, что ли, — пробормотала она еле слышно, вновь взглянув на нож. Её взгляд задержался на букве «К». «Это в честь фамилии? Или имени? Может, это и вовсе не его вещь? Что он вообще за человек? Зачем он вмешался? Почему?» — вихрем крутилось в голове. Тем временем Данила сидел на крыше многоэтажки, вглядываясь в ночной город. За спиной послышались шаги. — Ну? Как там? — лениво спросил Рыжий, даже не оборачиваясь. Об этом его месте уединения с самим собой был в курсе всего один человек — Ребров. И то… случайно прознал. — Нормально. Эти уроды побежали, как крысы. Всё нормально. Только вот тебя не было, — голос Лёхи был язвительным. — Да. Меня не было, — спокойно ответил Данила, глядя на звёзды, которые виднелись в зимнее время намного раньше. — Это что за приколы? Ты понимаешь, что за это пацаны не в восторге? — Понимаю, — бросил он коротко. Повисло молчание. — Ты сам-то как? — наконец спросил Лёха, смягчив тон. — Держусь. Всё путём. Давай, до завтра, — рыжеволосый поднялся и пошёл прочь. Останавливать его словесно или физически никто не намеревался. Он вспоминал вечер, когда встретил ту странную девушку. Вспоминал её дурацкую шапку, нервные движения, взгляд, полный страха и упрямства одновременно. «Эстель» — повторил он про себя её имя. — Не Машка какая-нибудь, — пробормотал он себе под нос, усмехнувшись. Данила прикрыл глаза. Он понимал, что его отсутствие на разборке стало новым поводом для разговоров. Но сейчас это казалось неважным.

А было ли вообще важным?

Хоть стемнело уже давным-давно, но ночь только начиналась — ох уж эти прелести зимы. Ветви деревьев скрипели под порывами ветра, а огоньки города плавали в морозной дымке. Данила неспешно спустился с крыши и направился к своему привычному маршруту, но в какой-то момент свернул. Место, куда он шёл, было далеко не таким укромным, как крыша, но оно имело для него значение. Это был старый мост, где когда-то любили собираться ребята, но теперь это место оказалось забытым. Данила иногда приходил сюда, чтобы просто постоять в тишине. Свет от одинокой уличной лампы резал полумрак. Рыжий встал у перил, зажёг сигарету и долго смотрел вниз на тёмную воду. — Маньяк, говоришь? — сказал он, будто обращаясь к самому себе. Он вновь вспомнил, как девушка смотрела на него в тот вечер. Что-то в её глазах вызывало раздражение, но это чувство странно переплеталось с интересом. В голове крутились её слова: «Ты зачем вообще это сделал?» Данила глубоко затянулся и выдохнул дым в холодный воздух. — А ты зачем вообще влезла в наш район? — пробормотал он себе под нос, хмыкнув. Его мысли внезапно перескочили на нож, который он уронил недалеко от места разборок того дня. Это была ошибка, но, возможно, не такая уж серьёзная. Если она заметила его, то, скорее всего, забрала — он был уверен в этом. Но она не та, кто станет им размахивать — это юноша понял сразу. Но если она свяжет нож с ним… Парень чуть заметно усмехнулся. — Пусть попробует. Он выпрямился, сунул руки в карманы и двинулся в сторону своего дома. Вокруг потихоньку затихали городские огни жилищ. Но в окне четвёртого этажа одного из домов было не так. Эстель так и не смогла выкинуть из головы грубые слова парня. «Не доставай, если не уверена». Она прищурилась, разглядывая нож. — Уверена, — вдруг произнесла она себе. Девушка встала, положила вещицу на стол и подошла к пианино. Пальцы нерешительно легли на клавиши. Она давно не играла, но сейчас что-то чуть ли не физически подталкивало к этому. Первый аккорд прозвучал глухо, неловко, затем ещё один, ещё и ещё. Ноты складывались во что-то странное, но живое. Её взгляд снова упал на нож. — Мистер «К», — тихо произнесла она, глядя на букву на рукояти. Вдруг пришло осознание — она хочет знать больше. Её пальцы остановились, а взгляд метнулся к настольной лампе. В комнате было темно, свет резал глаза. Она встала, потянулась к нескольким газетам, которые валялись рядом с альбомами для рисования. На первых страницах была знакомая ей статья, посвящённая криминалу в городе. Громкие фамилии мелькали одна за другой: в заметке рассказывалось о противостоянии местных группировок. Она перевернула страницу, едва разобрав на фотографии фигуру в полутени. Подпись внизу: «Рыжий. Один из ключевых участников». Эстель вздрогнула. — Охренеть… — выдохнула она, чувствуя, как сердце забилось значительно быстрее. Текст был сухим, но ёмким. Автор описывал сложную иерархию внутри районных бригад, упоминал знаковые события, а также возможные «контакты с милицией». Она дочитала до конца, не отрываясь, а затем отложила бумаги и взяла нож. — Ну точно маньяк, — сказала она вслух. Но на этот раз её голос звучал скорее с усмешкой, чем с тревогой. Маленькие бесы игриво забегали в глазах.

Эта ночь пройдёт для неё без сна.

Время близилось к полуночи. Данила добрался до своей квартиры. Наконец-то. Усталый, он скинул куртку, прошёл на кухню и налил себе добротную кружку чая. Он последовал к себе в комнату, и взгляд случайно упал на висящую на стене карту района. Это была старинная привычка — отмечать «границы» и зоны, где они могли свободно ходить. Взгляд задержался на небольшой точке, где случился их последний разговор с Эстель.

Или, может, крайний?

Данила усмехнулся и швырнул ложку в кружку. — Хватит думать о всякой ерунде, — сказал он себе, выключая свет.