Кастлия Вагнер

С чего начать строить жизнь так, как тебе нравится? Очень долго она задавалась этим вопросом, в волнении переворачиваясь с одного бока на другой и краем глаза поглядывая на сопящую и наверняка видящую уже третий сон соседку. Яркий зелёный блеск то и дело рисовался в воображении Элис, будоражил его и вызывал приятные мурашки по всему телу. В самой глубине сердца девочки медленно расцветала уверенность в том, что Лилит поможет отыскать ей ответ.   Вчера вечером, возвращаясь из сада, они встретились с Мистой, которая дожидалась их, чтобы передать ещё кое-какую информацию. Также она боялась, что гостьи могут заблудиться в поместье, поэтому посчитала нужным помочь им добраться до комнаты. Старшая с горячностью в голосе заверяла, что не подслушивала их разговор. Верить ей или нет — решать только им. По дороге в комнату новая подруга снова поинтересовалась, согласны ли они остаться здесь или же завтра покинут это место. Лилит, не раздумывая, заявила, что хочет переждать зиму в этом замечательном поместье, а потом с неподдельным любопытством посмотрела на притихшую Элис, опустившую взгляд в пол. После недолгого молчания та согласилась с этим заявлением. Девочка приняла это решение ещё в саду. Пусть её и одолевали сомнения и подозрения, в подвернувшейся им по чистой случайности удаче она видела шанс построить новую жизнь: завести друзей, отыскать свои цели и мечты, стать лучшей версией себя. И потом, когда закончатся холода и солнце пригреет замёрзшую землю, а деревья вновь наденут на себя свои лиственные одежды, с высоко поднятой головой шагнуть в неизвестное будущее и зажить счастливо.   Открыв глаза, Элис сперва-наперво присела на край кровати, свесив ноги, и огляделась, ещё не до конца сознавая, где находится. Последние дни, проведённые в лесу, дали о себе знать: она спала крепким и нерушимым сном если не десять, так все двенадцать часов. Постель, по ощущениям сравнимая с мягким, пушистым облаком, нежно заволакивала её в свои объятия и вызывала непреодолимое желание навсегда остаться в этой маленькой, но такой уютной зоне комфорта. Возможность спать на кровати, а не на холодной земле, иметь крышу над головой и чувствовать себя защищённой от опасностей внешнего мира — всё это наполняло девочку непередаваемым, необъяснимым счастьем. Лилит уже куда-то ушла: этот вывод можно было сделать и по пустой заправленной постели соседки, и по царящей в комнате умиротворяющей тишине. Интересно, куда она ушла? В животе предательски заурчало; девочка приобняла его, чуть наклоняясь вперёд и медленно начала осознавать, что ничего не ела со вчерашнего дня. Да и те ягоды, которые они нашли в лесу, трудно было назвать нормальной едой. Похоже, они слишком увлеклись экскурсией по поместью, раз так быстро позабыли про свой голод. Ну а сейчас было самое время, чтобы наконец-таки заполнить пустоту в желудке. Но, по правде говоря, Элис понятия не имела, где находилась столовая. Вчера им её не успели показать. Значит, выход из этой ситуации только один: спуститься вниз и поискать кого-нибудь, кто может показать ей дорогу. Остановившись на этом плане, она сползла с кровати и стала заправлять постель. В силу своей воспитанности девочка не могла бросить всё так, как оно было сейчас. Мама всегда говорила ей, когда она начинала упрямствовать: «После сна первым делом нужно сделать что? Конечно же, привести в порядок своё спальное место, чтобы к вечеру в него хотелось вернуться!». Воспоминания вновь кольнули её в самое сердце. Тоска по утраченному не проходит по щелчку пальца.   Когда все первостепенные заботы остались позади, Элис покинула спальню и направилась к уже знакомой лестнице. Прогулочным шагом идя по коридору, она осматривала все богатства поместья, освещённые лёгким дневным светом, и постепенно погружалась в свои ночные размышления, прерванные сном.   — Эй, Элис!   Ушедшая в свои мысли девочка, спокойно и расслабленно спускаясь по лестнице, не слышала ни посторонних звуков, ни голосов. Только тогда, когда чья-то рука резко коснулась её плеча, она, вернувшись в реальность, аж подскочила на месте и побледнела от ужаса.   — Неужто ты настолько пугливая?   Слегка удивлённый голос, в котором проскальзывала безобидная насмешка и радость от удавшейся шалости, позволила ей узнать в своём собеседнике Фолка. Повернувшись к нему, Элис встретилась в широкой белозубой улыбкой, приветствующей её, и, стараясь унять дрожь, пояснила, что боится неожиданных и внезапных вещей. Он тут же извинился и пообещал так больше не делать.   — Ты тоже только проснулась? — когда они продолжили свой путь по лестнице, осведомился мальчик. Получив кивок с её стороны, он продолжил: — Я увидел тебя с другого конца коридора, но не сразу узнал. Естественно, твои белоснежные волосы ни с чем не спутаешь, но я поначалу засомневался… Ну, знаешь, на тебе одежда Мисты, — вдруг настала недолгая пауза, вызванная, по всей видимости, лёгким замешательством, отразившимся на его лице. — И когда она только вам её одолжить успела? Всё ведь успевает!   — Ещё она любезно сопроводила нас до ванны, где мы с Лилит наконец смогли отмыться от всей лесной грязи, — добавила та, почти незаметно улыбнувшись. Забота и предусмотрительность Мисты не могли не поражать и не трогать за душу.   — Не правда ли моя сестра удивительная? — Фолк поглядел на идущую рядом девочку, явно с нетерпением ожидая подтверждения своих слов.   — Да… — немного растерянно согласилась с ним она.   Улыбка, которая засверкала на его лице после её слов, говорила о том, что он и правда очень любит свою сестру. Элис могла только дивиться их крепким, близким отношениям и гадать, как это им удаётся так дорожить друг другом.   Меняя тему их разговора, мальчик предложил им пойти позавтракать и только потом идти искать Мисту и Лилит. Кажется, у него уже были предположения, где они могли быть. Одобряя этот незатейливый план, девочка заявила, что с радостью бы закинула себе в рот хотя бы кусочек хлеба. Фолк сначала состроил весьма недоумевающую гримасу, а потом, закинув руки за голову, горячо заверил собеседницу, что в столовой им уж точно удастся найти что-нибудь посытнее и повкуснее. Эта новость её несказанно обрадовала. Вдвоём они наконец-то спустились вниз и, напрямик пройдя комнату, в которой их вчера принимал хозяин поместья, добрались до входа в столовую. Признаться, Элис, привыкшая к своему маленькому, скромному дому, даже после всех объяснений своего нового друга не смогла понять, как место, где готовят и едят, может быть разделено на два помещения. Для неё это всегда была одна комната под названием «кухня». Но, видимо, ей просто нужно смириться с прихотями и причудами богатых людей. Открывая перед ней дверь, мальчик весьма галантно пригласил её пройти внутрь и там подождать, когда он принесёт им завтрак. Не давая ей даже шанса предложить свою помощь, друг убежал в другую сторону. Может, он считал, что она не способна сама даже донести свою тарелку до стола? Или проявлял таким образом гостеприимство? Так или иначе, дверь плавно закрылась прямо за её спиной. Зато у неё появилась прекрасная возможность оглядеть столовую. С белоснежного высокого потолка свисала роскошная люстра с сооружённым из светлого металла резным основанием; хрустальные плафоны в виде цветов придавали ей дивный, прелестный вид. В самом центре комнаты располагался длинный деревянный стол, накрытый гладкой, точно покрытая тонким слоем льда поверхность озера, бежевой скатертью. В самой его середине стояла хрустальная ваза с всё теми же голубыми маленькими искусственными цветочками. Похоже, во всём поместье они служили неотъемлемой частью интерьера. Светлость и уют всей атмосфере, царящей в этой красивой столовой, придавали также пробивающиеся сквозь окна лучи полуденного солнца. Каждое помещение, которое видела Элис в этом вышедшем из-под пера талантливого художника доме, вызывало у неё небывалый восторг и блеск в некогда потухших глазах. Выбрав себе один из стульчиков с белой обивкой, она осторожно, точно боясь что-то испортить или сломать, присела на него и стала с упоением ждать Фолка, который должен был уже вот-вот вернуться. Мысли о предстоящем завтраке заполнили её голову в один миг. Как же ей всё-таки хотелось есть!   Наконец в столовую вернулся мальчик, держа в руках поднос, на котором стояло по две тарелки и кружки. Быстро смекнув, что он, на ходу расплёскивая в разные стороны разлитый по чашкам горячий чай, не совсем справляется с этой ношей, девочка вскочила со своего места и поспешила ему на помощь. Кто знает, может, она спасла их обоих от неминуемой трагедии? На завтрак у них была манная каша, приготовленная, по словам самого Фолка, его сестрой. И хоть Элис не являлась ярым любителем данного блюда и всегда воротила нос при любом его упоминании, сегодня она опустошила тарелку за считанные секунды. Оказывается, когда плотно не ешь несколько дней, любая еда, — даже та, которую тебя раньше не могли заставить попробовать, — кажется самой вкусной и аппетитной на свете! Пока они ели, друг не переставал её расспрашивать обо всём, что ему, по всей видимости, приходило в голову. Всё началось весьма обычно и незатейливо: он поинтересовался, хорошо ли она спала и нравится ли ей эта «приготовленная по особому рецепту Мисты» каша. Однако, в какой-то момент девочка уже слушала длинный рассказ о страшном замке, в котором мальчик очутился в своём кошмарном сне, и огромной летающей змее, охранявшем его стены.   — …но тут пол у меня под ногами начал рушиться, — монотонным, пугающим голосом говорил он, размахивая в воздухе своей ложкой для ещё большего нагнетания обстановки. — Я побежал прочь, крепче сжимая в руках потом и кровью добытое из гнезда чудовища полученное сокровище. Но разрушающая сила была быстрей, и я провалился во тьму! — металлический стук разразился по всей столовой. Фолк кинул ложку на стол и тем самым заставил собеседницу вздрогнуть от неожиданности. А ведь он обещал так больше не делать…   Увидав её побледневшее лицо, мальчик рассмеялся и чистосердечно признался, что обожает рассказывать страшные истории, в особенности те, что ему когда-то снились. В ответ она глубоко вздохнула, чтобы успокоиться, и постаралась улыбнуться. Асия тоже любила рассказывать страшилки.   В ход пошла следующая тема для разговора. Ясно осознавая, что ей стоит вести себя со всеми обитателями поместья дружелюбно, Элис принимала все усилия, чтобы диалог между ними не обрывался. Но её собеседник, на удивление, и сам прекрасно справлялся с этой задачей. Даже в те моменты, когда она отвечала коротко из-за незнания, что сказать, он спокойно изменял предмет их обсуждения и вновь засыпал её вопросами. И, казалось бы, за всеми этими нескончаемыми разговорами мальчик должен был даже не притронуться к своей еде. Но погодите-ка… каша в его тарелке уменьшалась в размерах! Когда он только успевал набивать рот, жевать и глотать, если всё время говорил? Это что, какая-то магия?   — Как ты относишься к жонглированию? — в десятый, нет, в сотый раз меняя тему их беседы, поинтересовался Фолк, потянувшись за лежащими в небольшой корзиночке столовыми приборами. Он взял оттуда пару чайных ложечек и только тогда вернулся на своё место.   — Никогда не видела вживую, — немного озадаченно ответила девочка, не совсем понимая, к чему тот спросил её об этом.   — Тогда сейчас увидишь! — тут же обрадованно провозгласил он.   Отодвинувшись на небольшое расстояние от стола, мальчик, прикрыв глаза, вздохнул, чтобы, по всей видимости, собраться с мыслями, и подбросил одну чайную ложку в воздух. Как только та достигла самой высокой точки, на которую только могла забраться со своей начальной скоростью, навстречу ей полетела вторая; вскоре к ней присоединилась и третья, когда первая совершила целый круг в своём незамысловатом путешествии и отправилась в новое, устремившись к потолку. Фолк умело управлялся с ними, его взгляд молниеносно бегал от одного предмета, которыми он жонглировал, к другому. А Элис тем временем с любопытством наблюдала за процессом, мысленно подмечая каждый шаг этого несложного алгоритма, с помощью которого выполнялся данный трюк. Постепенно её друг приноровился к жонглированию и, почувствовав себя более уверенно, начал рассказывать, кто его этому обучил и при каких обстоятельствах. Ей удалось узнать очень много о данном виде спорта и о всех действиях, играющих ключевую роль в процессе выполнения трюка. Но, главное, она поняла, что мальчик безумно рад продемонстрировать новой подруге свои умения. Однако, в какой-то момент что-то пошло не так. Видимо, сильно увлёкшись разговором, молодой жонглёр подкинул одну из ложек не вверх, а вперёд, и, всеми силами пытаясь исправить ситуацию, потянулся за ней. Чем же всё закончилось? Задев рукой кружку с недопитым чаем, стоявшую неподалёку, Фолк опрокинул её на белоснежную скатерть, а все предметы, которые он недавно так ловко подбрасывал в воздух, градом посыпались и на стол, и на пол, и ему на голову. В спешке мальчик поднял упавшую чашку, словно до сих пор надеясь, что ничего ещё не успело из неё вылиться, но, к его превеликому сожалению, чай не только растёкся по всему столу, впитавшись в светлую ткань и окрасив её в коричневый цвет, но и стал медленно капать на пол, образовывая под столом небольшую лужицу. Похоже, друг сам не ожидал, что всё может закончиться столь плачевно, поэтому первые пару минут лишь сидел, схватившись за голову, и растерянно спрашивал у самого себя, как ему это исправить.   — Ха-ха, как бы отреагировала Миста, если бы увидела это? — явно отчаявшись, посмеялся он, обращаясь к Элис, что продолжала испуганно хранить полное молчание. Но внезапно он перестал смеяться, и лицо его стало серьёзным и даже немного жутким. — Не говори ей, — мрачно произнёс Фолк полушёпотом, особый акцент делая на последнем слове.   — Ладно? — неуверенно согласилась та.   Сбегав на кухню за тряпкой, друг принялся с особым усердием оттирать пятно, оставленное чаем на скатерти. Девочка, помогая ему, уяснила для себя одну вещь: Мисту лучше не злить.   Покинув столовую, они отправились на поиски остальных. Даже по дороге Фолк ни на секунду не умолкал: вероятно, решив вернуться ко вчерашней экскурсии, он ударился в длинные рассказы о каждой вещи, что попадалась ему на глаза. На этой картине, например, изображён великий спаситель, что много лет назад избавил их мир от вражды, а эта ваза, скромно стоявшая в углу, исписана в стиле некогда знаменитого художника, который погиб при весьма загадочных обстоятельствах в расцвете своих сил. Оставалось только гадать, откуда мальчик всё это знал.   — А где сейчас находится мистер Регет? — не давая собеседнику начать новую историю, спросила девочка, глазами бегая по всем многочисленным проходам коридора, по которому они шли.   — Кажется, он уехал сегодня рано утром, — ответил тот, немного подумав. — Помнится мне, вчера перед вашим приходом он говорил, что ему нужно поехать домой по какому-то важному делу.   — Домой? — искреннее удивление, вызванное словами Фолка, послышалось в её голосе. — Разве его дом не здесь?   — Ой, Элис, брось, — он остановился и поглядел на неё. — Неужто ты думаешь, что у богачей только один дом? — всеми силами друг пытался сдержать улыбку и не засмеяться. Выходило у него плохо.   Немного пристыженная, она опустила взгляд в пол и стала водить ногой по ковру, устилавшему коридор. Да, о жизни таких людей, как мистер Регет, ей было совершенно ничего не известно. Да и откуда? Всю жизнь она прожила в деревне, отрезанной от цивилизованного мира!   — Как я понял, он живёт со своей семьёй в городе, который находится в ста милях отсюда, — как ни в чём не бывало продолжил рассказывать мальчик, закидывая руки за голову и продолжая идти по коридору. Видимо, ему не хотелось смущать девочку ещё больше. — Это поместье досталось ему от отца, и он им пользуется в качестве дома, в который можно приезжать время от времени и отдыхать от всей этой городской суеты. Ну и теперь тут живём ещё и мы, так что он частенько заглядывает к нам, — закончив объяснение, он довольно улыбнулся подруге, что молчаливо шла рядом.   — У мистера Регета есть семья? — похоже, у любопытной от рождения Элис ещё остались вопросы, и ей хотелось узнать на них ответы.   — Знаю только, что у него есть жена, — с весьма задумчивым выражением лица постарался ответить Фолк. Видимо, не на все тайны хозяина поместья у него были разгадки.   — Она тоже сюда приезжает?   — Я её ни разу здесь не видел.   Личность мистера Регета всё больше и больше интриговала девочку, но на этом она решила пока что остановиться. У неё ещё будет время узнать о нём, в этом можно было даже не сомневаться.   — А зачем тебе был нужен мистер Регет? — возвращаясь к самому началу их диалога, поинтересовался друг.   — Хотела сказать ему: «Спасибо» за то, что он позволил нам с Лилит остаться здесь, — призналась Элис немного стыдливо. Ей казалось, что вчера она недостаточно отблагодарила мужчину за его доброту. И хоть этот милосердный и бескорыстный поступок до сих пор вызывал у неё весьма двоякие чувства, девочка не хотела выглядеть невоспитанной в его глазах.   — Успеется ещё, — ободрил её тот, махнув рукой. — У нас времени до самой весны, как никак, — и вновь широко улыбнулся во весь рот.   Не прошло и секунды, как мальчик возобновил свою экскурсию и с новыми силами стал рассказывать обо всём подряд. И почему они не могут помолчать хотя бы пять минут? Она начинала уставать от этой нескончаемой болтовни. Может, к этому просто нужно привыкнуть? Совершенно внезапно Фолк заикнулся о библиотеке, что находилась дальше по коридору. Известие о том, что в поместье есть целый кладезь знаний, не могло не заинтриговать любительницу-почитать-Элис. Наверняка там очень-очень много книг, которые она ещё не открывала! Пусть ей и хотелось также встретиться с Лилит и Мистой, девочка попросила мальчика идти к ним одному, объясняя это своим сильным желанием заглянуть в библиотеку. Несколько нехотя, но он кивнул и, сообщив место, где их потом можно будет найти, вскоре скрылся из её поля зрения. С облегчением вздохнув, Элис пошла прямо по коридору. Раздавшийся под ногами едва уловимый скрип половиц дал ей ясно понять, что наконец-то настала та самая благоговейная тишина, наступления которой она желала так сильно.   Когда девочка добралась до места назначения, она, поначалу немного поколебавшись, осторожно открыла дверь и зашла внутрь. Тут же перед глазами предстал внушительных размеров читальный зал с множеством встроенных в стену шкафов, полки которых заполняли книги с разноцветными обложками. Как и во всём поместье, основными источниками света здесь служили настенные подсвечники и большие окна почти во всю высоту стен библиотеки. Потерявшая дар речи от восторга Элис долго стояла и дивилась интеллектуальному и духовному богатству, что хранил в себе этот дом. Решив поискать на полках знакомые произведения, она приблизилась к книжному шкафу и, словно касаясь хрупкой драгоценности, провела ладонью по обложкам книг, протирая тем самым лёгкий слой пыли. Такое чувство, кто-то здесь частенько делал уборку: всё было расставлено точно по алфавиту, находилось почти в идеальном порядке. И это не могло не поражать, потому что в её деревне люди гораздо небрежнее относились в этим священным кладезям знаний.   — Значит, в поместье ещё кто-то забрёл? — послышался ей незнакомый голос совсем неподалёку. А после него — звук громко закрытой книги.   Девочка так и замерла с протянутой к верхней полке рукой, вслушиваясь в каждый шорох, что издавал этот таинственный дух библиотеки. Ведь она точно была уверена, что находится здесь одна! Кто это? Точно не один из её друзей. Побледнев от чувства тревоги, волною нахлынувшего на неё, Элис боялась даже сдвинуться с места и посмотреть на незнакомца, идущего прямо к ней. И тут его шаги стихли. Ненадолго настала тишина, уже не дарующая ни спокойствия, ни умиротворения; она наполняла страхом и ужасом.   — Так-так-так, — нарушая гнетущее молчание, наконец заговорил незнакомец, — ты похожа на пугливого щенка. Таких в нашем мини-зоопарке как раз не хватало, — в его тоне зазвучали нотки язвительности и насмешки. По всей видимости, её поведение показалась ему весьма забавным.   Обернувшись, девочка увидела перед собой самого обычного мальчика. Повыше, чем она, и покрупнее; с пухлыми, розовыми щёчками и с милым комбинезоном с шортами; с овальными очками, слегка съехавшими на нос, и с аккуратно расчёсанными пепельными волосами. Мог ли кто-то со столь безобидной внешностью испугать? Нет, конечно. Настораживал только его суровый, недовольный и слегка заносчивый взгляд карих глаз, что не переставал пристально следить за каждым её движением, как учёный внимательно наблюдал за реакцией подопытной крысы во время научного эксперимента.   — Меня зовут Элис, — делая над собой усилие, представилась она. — Как и все остальные, я буду жить в этом поместье до весны.   Интересно, почему вчера Миста и Фолк не познакомили их друг с другом? Они вообще знают о его существовании или, живя в поместье целую неделю, даже не догадываются, что здесь обитает ещё один ребёнок? Так много вопросов и так мало ответов. Незнакомец на её слова даже носом не повёл, лишь молча продолжил стоять на одном месте, скрестив руки на груди, и внимательно разглядывать гостью.   — А как тебя зовут? — та, видя, что диалог у них как-то ну совсем не клеится, решила проявить инициативу. — Ты тоже потерялся и случайно набрёл на это поместье?   Полностью игнорируя все её отчаянные попытки познакомиться и выведать хоть какую-то информацию о нём, мальчик, явно стараясь не засмеяться, отвернул голову и, прикрывая рот рукой, издал тихое: «Пффф». Неужто она сказала что-то настолько нелепое и смешное? Если это так, то его чувство юмора весьма специфично.   — Меня зовут Гвэн, — просто кинул он, когда успокоился.   Что это за странное ощущение?.. Ей что, сделали одолжение, представившись? Элис смогла в этом убедиться, когда мальчик продолжил стоять на месте, даже не соизволив пожать ей руку в знак знакомства. Естественно, она не могла не заметить столь холодное и пренебрежительное отношение к своей персоне. Любого такое было в силах обидеть, и девочка не стала исключением. Однако, в поведении нового знакомого ей удалось найти схожесть с вчерашней собой: такие же короткие ответы, крайняя незаинтересованность в происходящем. И всё же сейчас, в отличие от него, она старалась вести себя дружелюбно со всеми: её направляло обещание, данное Лилит в саду. Если бы не оно, Элис, почувствовав подобное равнодушие со стороны собеседника, вероятнее всего, сразу же развернулась бы и покинула библиотеку. Но ведь им нужно будет жить под одной крышей несколько месяцев… видимо, стоило хотя бы попытаться узнать его получше. Может, он только на первый взгляд такой колючий и неприветливый?   — Почему ты сидишь в библиотеке совсем один? — окидывая взором огромное помещение, из чистого любопытства спросила она.   Признаться, её искренне волновал этот вопрос: всё-таки девочка привыкла видеть детей, играющих и резвящихся вместе. Никогда раньше ей не приходилось видеть кого-то примерно своего возраста, кто между весёлой компанией и одиночеством выберет второе.   — Я с такими, как вы, — пустоголовыми, — не вожусь, — небрежно бросил он, отходя от неё.   Первая попытка потерпела крах. Нужно было попробовать ещё раз. Последовав за ним, Элис пару минут наблюдала за тем, как Гвэн усаживался на бежевую софу, возле которой была выстроена целая куча книг, брал в руки небольшой томик, что лежал на подлокотнике, и открывал его на странице, где, видимо, закончил читать в прошлый раз. Она, не решаясь присесть рядом, осталась стоять на месте.   — Ты с нами даже как следует не познакомился. Тогда почему ты уже сделал такие выводы? — осторожно поинтересовалась девочка, переминаясь с ноги на ногу. Она не могла не спросить об этом: ею овладело любопытство. Да и не каждому понравилось бы, если бы ему прямо в лицо прилетело оскорбление.   — Мне кажется, я достаточно пообщался с каждым новым жильцом этого поместья, чтобы сделать кое-какие выводы, — в голосе мальчика слышалось явное раздражение. Собеседница отвлекала его от чтения. — Вот ты, например, — поднимая на неё взгляд, он поправил съехавшие вниз очки указательным пальцем, — задаёшь слишком много вопросов и совершенно не думаешь о последствиях.   Несомненно, услышав подобные слова в свой адрес, Элис стыдливо опустила голову.  Да, он был прав. Ей не стоило наседать на него со столь неудобными вопросами. Они только-только познакомились, а она уже полезла не в своё дело, желая утолить собственный интерес. Стоило ещё вчера усвоить, что здесь, — в поместье, — это под запретом. Если человек не хочет рассказывать о себе, нельзя идти наперекор его желанию. Есть вещи, которые должны и дальше оставаться тайной.   — А ещё ты крайне любопытна, — подытожил Гвэн, с довольным видом вскидывая бровь. Ему словно было за счастье осознавать, что его слова смогли заставить собеседника задуматься над собственными действиями. — Хочешь, я расскажу тебе один занимательный секрет, связанный с твоими новыми друзьями? — поднявшая на него свой изумлённый взгляд девочка сумела разглядеть проскочившую в глазах мальчика искру.   Столь неоднозначное предложение выбило её из колеи, и она не нашла, что ему ответить. Почему тот, кто пару минут назад всем своим видом показывал желание избавиться от её присутствия, внезапно изменил своё мнение? Действительно ли ему известно что-то интересное по поводу обитателей поместья? И если так, то с чего вдруг он решил рассказать ей об этом? А стоило ли вообще верить его словам? Он ведь мог сказать что угодно, что даже близко не будет к правде. Но ведь и Мисту с Фолком она знала ещё очень и очень мало… И они точно не всё рассказывают о себе!   — Уверен, ты уже познакомилась с тем громким пацаном, — прерывая её размышления, произнёс Гвэн серьёзно. Видимо, даже без согласия Элис он собирался приоткрыть её завесу истины. Но с какой целью? — Он не так прост, как может показаться на первый взгляд, — будто бы стараясь сильнее разогреть её растущий в геометрической прогрессии интерес, мальчик сделал продолжительную паузу, не переставая изучающим взглядом следить за своей собеседницей. — До меня доходили слухи, что он с лёгкостью читает чужие мысли и частенько этим пользуется в угоду себе.   Кровь застыла в жилах; пошатнувшись, девочка сделала шаг назад и схватилась за голову. В следующий же миг девочка начала вспоминать всё, о чём думала и вчера, и сегодня в присутствии Фолка. Неужели он слышал? Слышал, как она мысленно называла его болтуном и как ей надоели эти нескончаемые истории и пустые разговоры? Плохо, это очень плохо! Расширенные от шока и растерянности глаза обратились на Гвэна, в них отчётливо читалось сильное желание узнать все подробности. Однако, её собеседник как ни в чём не бывало продолжил читать книгу со спокойным и непринуждённым видом. Тут-то у неё и появилось предположение, что он просто над ней издевается. Выдумал небылицу с чтением мыслей, чтобы потом над ней посмеяться! И действительно, откуда он вообще мог узнать об этом? Уж точно не сам Фолк ему это рассказал!   — А чем ты можешь доказать правдивость своих слов? — вот таким вопросом Элис нарушила тишину. Его она произнесла с явным недоверием в голосе.   — Ничем. Я сообщил тебе то, что знаю сам, — всё так же бесстрастно ответил тот, переворачивая листок в книге. — Верить мне или нет — решать тебе, — добавил он и вернулся к чтению.   Похоже, мальчик потерял интерес к этому диалогу так же быстро, как его и приобрёл: она снова почувствовала равнодушие и лёгкое недовольство в его тоне. Видимо, на этом их разговор должен завершиться. Так как ловить здесь было больше нечего, девочка поспешила покинуть библиотеку. Эта странная беседа оставила неприятный осадок у неё на душе. Пусть на вид Гвэн и выглядел доброжелательным, его манера общения сильно отталкивала. Постепенно до неё начало доходить, почему никто здесь про него не рассказывает: им тоже не хочется терпеть его выдумки и оскорбления! Фолк, который читает мысли! Да как такую глупость вообще можно было придумать? Но что ей делать, если это всё-таки правда?..  

***

Следуя по уже знакомому со вчерашнего вечера пути, девочка добралась до прачечной, из которой слышались оживлённые голоса друзей. Как ей объяснил Фолк перед тем, как они с ним разошлись, Миста наверняка решит поскорее расправиться с грязной одеждой их новых соседок, потому что любит порядок и чистоту во всём. И он не прогадал. Стирка почти подошла к концу к тому моменту, как Элис присоединилась к ним. Дело осталось за малым — развесить чистое бельё по верёвкам, протянутым от одного конца комнаты до другого. Все встретили новоприбывшую громкими, радостными приветствиями. Видно, что они были искренне рады её видеть. Девочка тоже поспешила их поприветствовать со всей любезностью, чтобы они поверили, что она разделяет их чувства. И хоть отчасти это было правдой, у неё из головы всё никак не хотел уходить недавний разговор с Гвэном, поэтому растерянность и волнение, так или иначе, читались на её лице. А если кто-нибудь спросит о библиотеке? Что ей ответить? Сказать правду или соврать? И имеет ли ложь хоть какой-то смысл, если Фолк всё-таки умеет читать мысли и всё равно узнает, как дела обстоят самом деле? Все эти вопросы вихрем кружились у неё в голове, пока она с плохо скрытым подозрением смотрела на мальчика. Ей точно стоило как-то отвлечься, чтобы перестать переживать. Например, можно помочь друзьям развешивать чистую одежду! Чем не отличная идея? Подойдя поближе к Лилит, рядом с которой находиться было куда спокойнее и приятнее, Элис взяла из таза свою юбку, что после стирки вновь вернула себе родной белый цвет, и, вытянув её перед собой, встряхнула пару раз. Теперь нужно повесить. Но была одна проблема: даже поднявшись на носочки, она не смогла дотянуться до верёвки. Похоже, для начала ей придётся подыскать для себя какую-нибудь табуретку.   С самого её появления Миста, явно с нетерпением ожидавшая, когда все четверо соберутся здесь, начала увлечённо оглашать список всех дел, которые им надо сделать за день. План включал в себя не только стирку, но и готовку, и генеральную уборку зала. Пока старшая во всех подробностях описывала этот тщательно продуманный распорядок дня и распределяла обязанности между ними, девочка отыскала в углу комнаты круглую табуретку, пододвинула её к себе поближе и, встав на неё, принялась цеплять деревянными прищепками перекинутую через верёвку юбку. Закончив раздавать указания, Миста сменила тему, поинтересовавшись, понравилось ли Элис в здешней библиотеке и приглянулись ли ей там какие-нибудь произведения. Та, чуть не выронив из рук чью-то майку, несколько неуверенно стала говорить, что там очень уютно, а коллекция книг, где каждый сумеет отыскать что-нибудь для себя, крайне её впечатлила.   — Да, я тоже с выпученными глазами глядела на все эти книжные полки и поверить себе не могла, что могу выбрать любую книгу и начать её читать, — поддакнула ей старшая, довольно улыбаясь. Однако, быстро переменившись в лице, она, будто бы что-то вспомнив, спросила: — Ты же познакомилась с Гвэном, не так ли?   Интонация, с которой говорила старшая, вынуждала быть с нею искренней, поэтому в ответ Элис коротко кивнула. Миста и Фолк тут же помрачнели, и между ними воцарилась напряжённая тишина. Это известие их совсем не обрадовало.   — О, так тут ещё кто-то живёт помимо нас? — как ни в чём не бывало неожиданно воскликнула Лилит, закончив развешивать огромную белоснежную простыню. Ей, лично не встречавшей Гвэна, были непонятны кислые мины, которые состроили её друзья при его упоминании.   — Да, он здесь жил ещё до нашего появления, — понемногу приходя в себя, ответила Миста, возвращаясь к работе. — Но он нелюдимый, поэтому старается с нами практически не пересекаться и всё время сидит в библиотеке, — в её голосе можно было проследить какую-то вину. Возможно ли, что ей не нравилось, что кто-то не хотел с ней общаться?   — А ещё он вечно строит из себя чёрте что, — раздражённо фыркнул Фолк. Вообще, по его тону можно было сказать, что он очень недоверчиво относился к Гвэну и уж точно не желал иметь с ним ничего общего. — Кстати, — внезапно он повернулся к притихшей Элис, — о чём вы с ним говорили?   Почему он об этом спросил? Потому что уже всё знает? А вдруг он прочитал её мысли и теперь хочет проверить, скажет она ему правду или нет? В конец растерявшись, девочка, бледнея, замерла на месте и ничего не смогла ему ответить. От её слов сейчас зависело всё, и она не понимала, как будет правильней поступить в этой ситуации. Гнетущая тишина, вызванная молчанием девочки, вновь установилась в комнате.   — А можно мне с ним познакомиться? — со сверкающим от любопытства взглядом спросила Лилит, поглядывая на каждого из притихших друзей. Она единственная здесь не выглядела напряжённой и обеспокоенной.   — Не советую, — обращаясь к ней, строго проговорил Фолк. Из-за того, что Элис проигнорировала его вопрос, он выглядел слегка недовольным и сердитым. — Знакомство с ним не заканчивается ничем хорошим.   Да уж, девочка в этот момент была полностью с ним согласна. Гвэн — крайне неприятный собеседник, который считает себя умнее всех и вся. Только на деле он такой же ребёнок, как и они. Наверное, ей стоило последовать примеру остальных и сделать вид, что его не существует. Гвэн не только не расстроится, но и будет безмерно рад этому. И словам этого высокомерного обитателя библиотеки тоже лучше не верить.   — Фолк, прости… — почти неслышно выдавила из себя Элис, подходя к мальчику. Всё-таки ей не хотелось с ним ссориться.   — Да забей, — почесав лохматый затылок, ответил тот. — Я понимаю. Этот очкарик и правда неприятный, — он отвёл взгляд, когда говорил это.  

***

День может промчаться незаметно, если заняться какими-нибудь важными делами и получать от них удовольствие. До самой темноты друзья упорно трудились, и никто из них даже не думал жаловаться и отлынивать от работы. Напротив, сохранять в поместье уют и чистоту — теперь их прямая обязанность. Потому что, если они хотят жить в комфорте, им необходимо поддерживать его. То же касалось и еды: из всех имеющихся в кладовой запасов, которые так любезно им предоставил мистер Регет, им нужно было приготовить себе и обед, и ужин, так как за них это никто другой не сделает. Элис действительно не заметила, как быстро пролетело время. Словно по щелчку пальцев солнце начало заходить за горизонт и дарить свои последние лучи всем живым существам на земле. Ей очень хотелось поскорее лечь спать: это была приятная усталость, граничащая с полной удовлетворённостью от продуктивно проведённого дня. Давненько уже девочка не чувствовала, что постаралась на славу. Насладившись горячим и сытным ужином, она вместе со своей соседкой отправилась в комнату с одним лишь желанием — поскорее утонуть в мягкой постели и закрыть глаза до следующего утра. Однако, с её стороны было слишком наивно полагать, что всё так и будет. Лилит, которая продолжала каким-то магическим способом черпать энергию из воздуха, всё никак не могла уняться и болтала о всяких занятных глупостях. Оказывается, подруге удалось узнать точные даты рождения у Фолка и Мисты, и теперь она ломала голову, не зная, что им подарить! А потом, не давая Элис и слова вставить, собеседница начала выпытывать у неё число и месяц, когда та родилась. После известия о том, что буквально через несколько недель той должно стукнуть девять лет, она откинулась назад, с силой упав головой в воздушную, мягкую подушку, и стала вслух жаловаться, что за столь короткий срок не успеет приготовить ничего путного! Всё дошло до того, что Элис упрекнули в том, что та не сообщила о своём приближающемся дне рождения раньше. И как бы девочка не пыталась ей объяснить, что они не так давно познакомились, Лилит отмахивалась от этих жалких оправданий и продолжала недовольно зудеть.  Кажется, её это совсем не волновало. Невольно Элис вспомнился день её восьмилетия. Тогда Асия подарила ей тяжёлую расчёску серебренного цвета с узорчатой ручкой и жёсткими зубчиками. Мама на следующий же день прибрала подарок в шкаф, потому что, поглядывая на короткие волосы дочери, не видела в нём особой необходимости и также опасалась, что та может его случайно сломать. А Элиот в тот день прочитал имениннице прелестное стихотворение, от которого у неё покраснели уши и щёки. Кажется, там была строчка: «В ноябрь, — месяц серый; Ты осветила мир, спустившись к нам с небес». Снова сердце сжалось от тоски: вспоминания по-прежнему ей приносили боль. Долго и упорно она пыталась отговорить подругу от идеи устроить празднество по случаю её дня рождения. Девочка считала это лишним. Да и, признаться, ей всегда было крайне неловко получать подарки. Несмотря на все уговоры, Лилит продолжала стоять на своём. По её словам, раз они живут под одной крышей, каждый захочет порадовать Элис в этот особенный для неё день. Сейчас они — самые близкие люди друг для друга. Сейчас они — семья. Осознав кардинальное различие их мнений, девочка сдалась и решила согласиться.   А дальше Лилит начала расспрашивать её про Гвэна. Как он выглядит? Низкий у него голос или высокий? Какую книгу он читал? Ему больше нравятся сладкие леденцы или кислые? Еле-еле Элис поспевала отвечать на все вопросы, градом посыпавшиеся на неё, потому что после каждого ответа у собеседницы тут же появлялись новые. Похоже, той хотелось узнать о нём как можно больше и попытаться сформировать в голове его образ, исходя только лишь из слов очевидца. И почему она так сильно заинтересовалась данной персоной? В отличие от неё, девочка не очень хотела разговаривать о нём. Однако, уже хорошо изучив подругу, она, понимая, что та не оставит её в покое, пока не утолит своё любопытство, отвечала на все вопросы, стараясь не сказать ничего лишнего. Узнав всё, что только можно было узнать, Лилит попросила завтра же отвести её к Гвэну, чтобы они наконец-то познакомились друг с другом! Ох, и сколько же энтузиазма она излучала, когда говорила это. Жаль только, что сам мальчик уж точно не обрадуется гостям, опять нарушившим его покой.   Этот разговор снова заставил девочку вспомнить о том, о чём ей рассказал её новый знакомый сегодня в библиотеке. Предположим, что Фолк действительно умеет читать мысли. Эта магия… очень необычная и крайне редкая. Она представляет огромную ценность, но в то же время является очень опасной игрушкой в руках плохих людей. Возможность узнать, о чём думает другой человек, в любой момент! Раньше, только услышав об этом, Элис без задней мысли восхитилась бы такой способностью и стала бы просить владельца побыстрее продемонстрировать столь удивительную силу во всей красе. Но сейчас у неё в голове не было ничего, кроме подозрений и сомнений. А какого это, жить с подобной магией? Наверняка она приносит и носителю, и его окружению кучу проблем. Хотя если говорить начистоту, по её скромному мнению, вся магия в мире людей влечёт за собой лишь разочарования, страдания и боль. Кажется, вчера Лилит высказывала совершенно противоположную точку зрения. Интересно, почему она считает магию чем-то прекрасным и так ею восхищается? Девочка решила спросить у неё об этом напрямую, резко меняя тему их беседы.   — Почему ты считаешь, что магия прекрасна? — присев поудобнее, она направила взгляд в сторону подруги, которая лежала на своей кровати напротив неё.   — Потому что с её помощью можно помогать людям и делать мир лучше! — не раздумывая выпалила Лилит, вскакивая и принимая сидячее положение. Её нисколько не сбил с толку подобный вопрос, а голос прозвучал столь уверенно и твёрдо, будто бы у неё спросили о чём-то настолько очевидном, что думать над этим слишком долго было даже стыдно. Немного подумав, она вдруг поинтересовалась: — А почему ты спрашиваешь? — и озадаченно захлопала глазами.   — Я просто думаю, что… — неуверенно начала говорить Элис, замявшись. Как бы ей случайно не сболтнуть лишнего! Нужно было объяснить свой вопрос без упоминания сегодняшнего разговора с Гвэном. — Людям бы жилось без неё куда лучше. От неё одни только проблемы и…   Это — всё, что она сумела придумать. Но даже эту скудную мысль собеседница не дала ей закончить, выставив вперёд указательный палец, показывающий вверх, и тем самым призвав её замолчать, и принялась громко и эмоционально возражать, словно от итога их спора зависела чья-то жизнь.   — Нет, магия — это необыкновенный дар, которым нужно гордиться! — подруга опустила руку и в прыжке соскочила с кровати. — Благодаря ей можно спасать жизни, благодаря ей можно творить чудеса. И, главное, благодаря магии можно обрести себя, найти своё место в мире, своё предназначение! — воодушевившись собственной речью, восклицала она, придавая этим словам ещё бо́льшую окраску посредством жестикуляции и неуёмным кручениям вокруг своей оси прямо до потери равновесия.   И пока Лилит говорила всё это звонким, пылким голосом, Элис молча смотрела на неё, радостно крутящуюся в центре комнаты. Она не могла согласиться с её словами. Кому ей удалось помочь своей магией? Кого она смогла спасти? Сразу же перед глазами возник образ мёртвой женщины, чьё лицо навсегда потеряло былую румяность, чьи глаза больше никогда не откроются, чей рот больше не вдохнёт в себя свежий воздух. Этот человек умер; близкие не услышат его голос вновь, не прижмутся к нему, желая выразить всю свою любовь и благодарность. А за этим до жути реалистичным видением в ту же секунду последовал звон в ушах и отчаянный, не на шутку разгневанный крик бывшей подруги; её слёзы от потери матери, её злость на того, кто дал ей ложную надежду и не смог ничего исправить, её дрожащий от печали и боли голос. Одна за другой возникали в голове мельчайшие детали того рокового вечера, в который решилась их дальнейшая судьба. Зажмурившись, чтобы больше не видеть картин из своего прошлого, и закрыв обеими руками уши, не желая слышать эти рвущие душу голоса, Элис почувствовала, как от воспоминаний учащается её дыхание, как с бешенной скоростью начинает в груди колотиться сердце. Из-за неё, это всё из-за неё, твердил суровый голос подсознания, из-за неё умерла мать Асии. Если бы только в тот день ей удалось активировать свою магию, если бы… Лёгкое и нежное прикосновение тёплых пальцев привело девочку в чувство, отогнало навязчивые и тревожные мысли прочь. Лилит взяла её руки, держащиеся за голову, и медленно опустила их вниз. Всего одного взгляда на подругу хватило, чтобы осознать, что та недовольна произошедшим. Детское личико нахмурилось; она стала похожа на маленького пёсика, оскалившего свои клыки. Посмотрев ей в глаза, Элис вспомнила своё обещание. Обещание быть сильной и вспоминать только хорошее, обещание начать писать новую историю и не сожалеть о прошлом. И у неё ничего не вышло. Когда же ей удастся переступить через болезненные воспоминания и зажить счастливо?   — Когда на моего брата напал монстр, — принялась объяснять девочка полушёпотом, — у него было тяжелейшее состояние шока. Он лежал без сознания в своей комнате. Никто не знал, как ему помочь, а лекарь сказал, что у него нет снадобий, которые могли бы его спасти, — она рассказывала мрачным и тихим голосом. События того дня проносились перед её глазами. Красивый букет жёлтых цветов, рассыпавшийся на полу; незнакомые голоса; серьёзный и молчаливый отец, покидающий дом. Но Элис продолжала: — Я тогда начала сожалеть, что мы с ним не были особо близки. Столько лет живём под одной крышей, а я так и не узнала, какое время года у него самое любимое. Ничего не знала о его мечте, о его целях. Мне стало так стыдно за себя, — если честно, ей и по сей день было стыдно. Возможно, если бы они лучше ладили и проводили больше времени вместе, он бы не предал её. — Я подумала: «Вот бы повернуть время вспять!». И пусть в прошлое я никого не перенесла, вокруг залетали голубые бабочки. Я тут же почувствовала, что должна подойти к брату, положить ему свои руки на грудь и закрыть глаза. Сразу после того, как я это сделала, свет вокруг приобрёл зелёный оттенок, а бабочки вселились в его тело, — когда-то в её глазах во время этого рассказа был особый, восторженный блеск. Но не сейчас: воспоминания о том дне не приносили ей было радости, хоть она и пыталась раскрасить свою историю различными мелочами, увиденными тогда. Однако, её слушательница, напротив, выглядела очень восхищённой и счастливой. Лилит, такое чувство, представила всё это, увидела перед собой и навсегда запечатлела в памяти. Тяжело вздохнув, девочка закончила первую часть рассказа: — А потом он проснулся. Я его вылечила.   — Ну вот видишь! — подхватила подруга, посмотрев на Элис своими зелёными глазами, полными искорок. — Ты спасла ему жизнь с помощью своей магии!   — Но больше никого я спасти не смогла, — помотала головой девочка, давая понять, что ещё не закончила. Да, это была самая хорошая часть истории. Дальше — хуже. — Из-за того же монстра умирали люди, но я боялась выйти из дома и помочь им, потому что мою магию считали злой и грязной. Возможно, если бы я кого-нибудь спасла, то их мнение о моей силе изменилось бы. Но я трусила и бездействовала, — на этом моменте она ненадолго замолчала. Ей почему-то показалось, что Лилит хочет что-то спросить, но та просто молчала, нахмурившись, и смотрела на неё в ожидании продолжения. Опустив взгляд, Элис нервно сглотнула. — В один день мне представился шанс. Лучшая подруга прибежала ко мне и попросила вылечить свою маму, которую сильно ранили в бок. Все лекари сказали, что эта рана смертельная, поэтому я была её последней надеждой, — она запнулась, опять вспоминая тот день. Крайне неприятно и даже стыдно осознавать, как нелепо и смехотворно выглядели её попытки активировать магию со стороны. Девочка решила опустить все болезненные для себя моменты. — Эта магия меня подвела: я не смогла ею воспользоваться. В итоге миссис Дэккел умерла, а с Асией мы поссорились, — заканчивая говорить, она взглянула на подругу. Та продолжала молчать; лёгкое замешательство отражалось у неё на лице. Наверняка сейчас она искала какие-нибудь слова, чтобы её поддержать или заставить посмотреть на ситуацию под другим углом. Решив не утруждать собеседницу, Элис вновь обозначила свою позицию: — Как я и говорила, от магии одни проблемы. От моей так точно никакого проку.   — Ты не смогла бы помочь этой женщине, даже если бы умела управлять своей способностью, — наконец заговорила Лилит, отпуская её руки.   Какой у неё был уверенный голос в этот момент! Но как она пришла к подобному умозаключению? Подруга спрыгнула с кровати и подошла к окну. Опёршись на подоконник обеими руками, она какое-то время смотрела в ночное небо, будто бы пытаясь решиться на что-то отчаянное и безумное, будто бы убеждая себя во что бы то ни стало сотворить задуманное. Её глаза светились в этот миг, отражали в себе все звёзды, сверкавшие на небе, весь небосвод, весь далёкий космос. Это был глубокий, проникновенный взгляд, который может притворить в жизнь любую глупость. Элис молчала. Просто наблюдала за ней, за её жестами, за мельчайшими изменениями в лице, за почти незаметными действиями. В этот момент всё в подруге было волшебным, загадочным, притягательным. И требовать скорейшего ответа совершенно не хотелось: в сердце зарождалась неизвестная уверенность, что объяснение она совсем скоро получит. Нужно только чуть-чуть потерпеть.   — Знаешь, я боюсь высоты, — тихо и вполне спокойно сообщила подруга и вслед за произнесёнными словами прыгнула на подоконник, твёрдо встала на него, открыла все замки и распахнула окно.   Холодный воздух заполнил комнату, принося за собой ночную свежесть; волевой поток ветра поднял белые занавески ввысь. Глаза девочки расширились от удивления и страха. Неужели Лилит собралась прыгать? Подбежав к ней, Элис схватила её за руку и попыталась оттащить подальше от окна. Она ожидала чего угодно, но только не этого. Одной лишь мысли о том, что подруги не станет, было достаточно, чтобы понять, как сильно девочка к ней привязалась, как сильно дорожит её лучистой, медовой улыбкой, её светлой, сияющей аурой. Она и сама не могла поверить, что за столь короткий срок этот человек стал для неё таким дорогим и близким сердцу. Но всё было именно так. Лилит стала её светом во тьме. И разве могла она позволить своему солнцу, своей надежде навсегда угаснуть прямо на её глазах? В ту же минуту комнату заполнили бабочки, принося на своих крыльях голубой свет. Их вновь больше тысячи, их снова целый рой; они беспорядочно парили в воздухе, освещая всё вокруг. Следующая секунда — прелестные, хрупкие насекомые окрасились в бирюзовый цвет, полетели навстречу им и исчезли, вселившись в подругу. Неужели это опять произошло? Но как? Признаться, Элис не испытывала восхищения и восторга, наблюдая за этой красочной, захватывающей дух сценой. Вся происходящее казалось сном. Сном, увиденном когда-то в далёком-далёком прошлом. К горлу подобралась горечь, наполненная сожалениями, а на глазах выступили безмолвные слёзы. Вся радость сейчас отражалась на лице Лилит: глаза блестели ярким зелёным цветом, похожим на молодой листок, который висит на дереве с другими, — такими же, как и он; открытая улыбка до ушей, выражающая её безграничное счастье. В ней девочка вновь увидела себя. Наивная, глуповатая и беззаботная. Жить в сказке всегда приятнее, чем блуждать по тёмному миру, именуемому реальностью.   — Так и знала, так и знала! — радостно воскликнула подруга, не сводя лучистого взгляда с Элис, настроение которой сейчас было полной противоположностью её собственному. Потом она опять развернулась к открытому окну и, вцепившись руками в боковые рамы, провисла вперёд.   Ветер колыхал её короткие, кудрявые волосы, раздувал подол платья, а свет растущей луны на ночном небосводе, что проникал в комнату, отражался в зелёных глазах, наполненных восторгом — за всем этим девочка наблюдала, точно заворожённая. Картина, увиденная в этот поздний вечер, навечно запечатлелась в её памяти, найдя себе укромное местечко рядом с другими, более болезненными воспоминаниями.   — Я не боюсь, понимаешь? Теперь не боюсь! Я словно парю, лечу над землёй! Меня уносит этот ветер, зовёт за собой в ночное небо, к звёздам и луне, которые находятся далеко-далеко. Такое прекрасное, завораживающее ощущение! Почему, почему я не понимала этого раньше?   Ох, как же красиво и проникновенно она говорила! В её голосе — искренняя, душевная радость и счастье. Такое чувство, сбылась одна её детская, невинная мечта. А что для этого было нужно? Немного магии, дарующей смелость. Теперь ей хватает сил посмотреть страху в лицо, чтобы наконец решиться взглянуть со второго этажа вниз, устремить взор вперёд — на едва колышущиеся верхушки деревьев и наверх — к бесчисленным, недосягаемым звёздам.   Вскоре Элис заставила её слезть с окна, хоть та и сопротивлялась, желая ещё минуточку полюбоваться этим дивным видом. Как только они оказались в безопасности, она поинтересовалась, что вынудило Лилит поступить столь необдуманно, ничего ей как следует не объяснив.   — Я просто хотела, чтобы ты вновь воспользовалась своей силой, — просто пояснила подруга, на лице которой продолжала красоваться широкая улыбка. Видимо, она всё ещё не могла отойти от произошедшего. — Мне просто стало ясно, как твоя магия работает!   — А если бы это не сработало? — продолжала расспрашивать с упрёком в голосе девочка. Как никак, Лилит заставила её волноваться, и она не могла не отчитать её. Это ведь был глупый, рисковый поступок!   — Но ведь сработало же! — беззаботно воскликнула та, даже не обращая внимания на то, что Элис начинает злиться.   Так легкомысленно с её стороны. И до жути знакомо…   — Теперь мы обе можем смело сказать, что твоя сила способна помогать людям, — подруга села на кровать рядом с ней и стала объяснять с довольно-таки умным видом. — Главное применять магию на том, что ты способна исцелить. И последним ингредиентом всегда будет являться твоё желание и сострадание, — и опять улыбнулась, прикрыв глаза от переполнявшей радости и восторга.   Девочка не сразу смогла полностью осознать смысл её слов. То есть Лилит утверждает, что всё это время она применяла магию не там, где нужно? И поэтому подруга тогда сказала, что не в её силах было помочь матери Асии? Когда Элис добралась до этих рассуждений, истина пронзила её насквозь, как стрела, неожиданно прилетевшая ей прямо в сердце. Правильная, светлая мысль пришла в голову. Всё это время Лилит хотела донести до неё, что её магия лечит не телесные раны, а те, что в скрыты от человеческих глаз. И тогда, когда подруга призналась ей в своём страхе высоты, она смогла стереть эту боязнь под ноль. Стало ясно, что Лилит очень много понимала в магии, раз так быстро увидела все возможности её силы, основываясь только на одном рассказе. Очень девочке захотелось расспросить собеседницу обо всём поподробнее, но та, снова не давая ей и рта раскрыть, возбуждённо затараторила: «Ну ты поняла? Поняла же?», а после с нетерпением уставилась на неё в ожидании ответа, затаив дыхание.   — Да.   Она поняла, наконец-то всё поняла. И тяжёлый груз вины упал с её плеч.