Кастлия Вагнер

— Эли, помоги мне! — послышался голос с заднего двора. Скорее всего, это кричала мама, только что закончившая стирать одежду. В ту же секунду кинув на пол швабру, девочка побежала помогать ей. Спустилась на первый этаж по скрипучей лестнице и, вновь подумав о том, что стоило бы когда-нибудь попробовать съехать вниз на перилах, как это всегда делала любительница экстрима Асия, вышла на улицу, где её ожидала Одри. Главная обязанность младшей дочери семьи Доннел — во всём помогать матери, причём незамедлительно и беспрекословно. Этому её с ранних лет учил отец, по крайней мере. Хорошо, что у неё не было никаких возражений. Напротив, быть полезной и оказывать Одри существенную помощь по хозяйству девочке даже нравилось. Элис — мама любила ласково её называть «Эли» — родилась 24 ноября. В тот день на улице уже лежали снежные сугробы, предвещавшие приближение холодной и суровой зимы; ледяной ветер кружил то тут, то там, заставляя людей, решивших выйти из своих тёплых и уютных домов, содрогаться; последние почерневшие листы, которые каким-то волшебным образом продолжали держаться на ветках оголённых деревьев, всё-таки отрывались и, некоторое время покружившись в воздухе, ложились на землю. Однако, каким бы отталкивающим и серым не представлялся тот позднеосенний день, для семьи Доннел он стал самым тёплым и счастливым. Если у кого-нибудь спросить, чем девочка выделялась среди других детей, все, как один, ответят — цветом волос. Повезло Элис или нет, но они у неё были почти как свежевыпавший снег. Поэтому каждый в деревне только лишь при виде белокурой макушки где-то вдалеке или в кустах мог сказать, кто это. Наверное, именно поэтому девочка и была полным профаном в прятках. Её вечно находили, причём самую первую. Она росла в любви и заботе все восемь лет своей жизни. Ей не было знакомо чувство полного отчаяния и дикого ужаса. Мать души в ней не чаяла, считала своей маленькой красавицей и самой любимой доченькой. Отец, хоть поначалу с опаской относившийся к весьма необычному цвету волос Элис, ссылаясь на недобрый знак, быстро откинул прочь все свои предрассудки и также стал поддерживать гармонию в их дружной семье. Именно благодаря родителям и их заботе девочка выросла такой отзывчивой, готовой помочь всем нуждающимся и счастливой. И также с самого детства ей прививали лишь лучшие качества послушной дочери, которая не должна перечить взрослым и просто обязана их слушать, поэтому Элис не привыкла дерзить и упрямиться. Она не могла вспомнить дня, когда грустила из-за чего-то слишком долго и сильно. Доброе и наполненное лишь радостью детство сделало мир в её представлении полной счастья сказкой. Всё плохое забывалось очень быстро и практически бесследно исчезало из памяти. Элис вообще не жила прошлым. Скорее, наслаждалась настоящим и, почти не оглядываясь назад, решительно смотрела в будущее. Она очень дорожила своими близкими и друзьями, любила свой дом и деревню, в которой родилась. Всё это — самое ценное в её жизни. — Мам, когда уже мистер Вилмер приедет к нам? — протягивая женщине лет сорока какое-то постиранное платьице светло-жёлтого цвета, особенно взволнованно и мечтательно начала говорить девочка. — Очень хочу, чтобы он поскорее навестил нас и привёз те сладкие пирожные с заварным кремом. Они же такие вкусные! — воодушевлённо затараторила она, уже ожидая услышать радостные вести о скором появлении торговца в их краях. — Ты же знаешь, что он приезжает в конце каждого месяца, — заботливо напомнила Одри, принимая вещь, что протягивала ей дочь. Она повесила платьице на верёвку, тянувшуюся через весь их внутренний дворик, и прицепила его деревянной прищепкой. — Но ведь сегодня Йонинес… — разочарованно вздыхая, пробурчала Элис, доставая из деревянного таза ещё чью-то одежду и встряхивая её. — Я так надеялась, что он приедет пораньше, чтобы порадовать нас. — Наша деревня не единственная во всём мире, и мистер Вилмер развозит вкусности по многим из них, — спокойно стала объяснять дочери женщина. — Он не может бросить все свои дела и помчаться к нам лишь потому, что у нас состоится праздник, — после этих слов она сняла одну прищепку со своего пояса. — Но наша деревня самая лучшая! И Йонинес — не просто какой-то праздник. Это… — Эли, ты же знаешь, что любовь к деревне — это, несомненно, хорошо, но не нужно ставить её выше каких-либо других. Наши правила запрещают подобное, — не давая девочке договорить, довольно-таки строго напомнила Одри, посмотрев на дочь из-за широкой простыни, которую в данный момент держала расправленной в руках. — Знаю, знаю, — быстро заверила маму Элис, хоть и немного обиженным тоном. Ей повторяли это правило так много раз, что она знала его наизусть: — Все равны. Нет лучших, нет худших. Есть только любимые. — Верно, — ласково произнесла женщина, довольно улыбнувшись. Их деревня, нёсшая название Камилья, скромно расположилась глубоко в лесу и тем самым изолировалась от всех прочих населённых пунктов. До ближайшего города, по слухам, нужно было проехать не меньше ста миль. Но, на удивление, никто никогда и не жаловался, а, напротив, радовался данному расположению деревни, считая всю городскую суету — делом последней важности. Естественно, все те, кто хотел с головой окунуться в суматоху, царящую во внешнем мире, и отыскать своё призвание за пределами родного края, уходили или уезжали. Их здесь никто насильно не держал: молодежь ведь часто желает бурной и полной событий жизни, полна амбиций и мечтаний о великих и благородных поступках. Чуть позже они всё равно возвращались обратно, начиная предпочитать всей этой суете и политическим заботам более мирные и тихие деньки, которые так любезно предлагала дорогая и близкая сердцу родная Камилья. Помимо богатой истории возникновения, бравшей своё начало ещё в прошлом столетии, их деревня имела свои строгие и нерушимые временем правила, которые детям прививали с раннего детства. Каждый житель должен был чтить эти законы и соблюдать, а главу деревни и приближённых к нему людей — уважать и любить. Им всем хватало той еды, которую они выращивали сами себе на плантации, находящейся не так уж далеко от деревни. Жители упорно трудились с самой весны, начиная вспахивать и засеивать поля, и общими усилиями осенью собирали богатый урожай, помогавший им выживать зимой. Так или иначе, любовь к труду в Камилье тоже воспитывалась у детей ещё с ранних лет, поэтому все получали удовольствие от процесса и ни на что не жаловались. Потому что, в первую очередь, от урожая зависели их жизни. Конечно, всякие заморские товары с других частей света им привозили торговцы. Некоторые приезжали регулярно, считались близкими друзьями и всегда радушно принимались в деревне. Торговцы снабжали детей сладостями и игрушками, женщин — украшениями и тканями отличного качества, из которых можно было сшить одежду, а мужчин — орудиями для охоты и табаком. Все люди, которые в первый и, скорее всего, в последний раз проезжали мимо деревни, приглашались на чай. Они были тут всегда желанными гостями, которые могли поведать о внешнем мире и событиях, происходящих в нём. И зачастую послушать их истории собирались все жители. Семья Доннел была только одной из семей, проживающих в деревне, и имела свою собственную душераздирающую историю, которую любили Элис рассказывать все старушки, проживающие по соседству с ними. Ещё молодая и наивная Одри по уши влюбилась в Лоуренса — человека, с которым дружила почти с рождения. На тот момент она была одной из самых привлекательных девушек в деревне, также отличавшейся среди всех остальных своей мягкосердечностью и отзывчивостью. Поэтому неудивительно, что любой уважающий себя парень хотел бы, чтобы Одри стала хранительницей именно его очага. Но судьба распорядилась таким образом, что навек её доброе сердце было отдано сдержанному и обладающему твёрдым характером Лоуренсу. Признавшись в своих чувствах, Одри получила незамедлительный отказ, вызванный гордостью молодого парня, который просто никак не мог смириться с тем фактом, что девушка решилась на подобный шаг первая. Ох, как же страдала бедняжка! Сколько слёз пролила! Однако, какой же сильный прилив счастья она испытала, когда Лоуренс сделал ей предложение через пару месяцев, пригласив прогуляться до площади? Плача от превеликой радости, девушка, не обращая внимания на столпившихся вокруг людей, кинулась ему на шею, очень громко повторяя: «Да, я согласна!». Отец говорил дочери не верить всем этим байкам старых сплетниц, которые любили приукрашивать всё и вся. Но почему-то Элис очень хотелось, чтобы эта милая история любви действительно была правдой. Не раз упоминалось, что девочка являлась младшей дочерью семьи Доннел. Да, у неё был старший брат. И имя ему Гай. По характеру он — точная копия Лоуренса. Его также сложно было в чём-то переубедить, например. Единственное, что ему передалось от Одри — светло-русый цвет волос. Но, несмотря на чрезмерную уверенность в себе и горделивость, Гай был крайне предан своему делу и особенно родной деревне. С недавнего времени брат вместе с отцом начал ходить на охоту в лес. Как только Гаю исполнилось пятнадцать, Лоуренс сказал, что теперь его сын вполне может отвечать за себя и свои поступки, поэтому сумеет справиться с этим непростым делом. И, кстати говоря, его улов был не так уж плох для новичка. — Одри, твой сын сейчас уйдёт, и ты с ним не успеешь попрощаться, — послышался слегка раздражённый хрипловатый голос отца. Он доносился из дома. — Мы сейчас подойдём! — крикнула ему женщина, заканчивая развешивать последнюю простыню. Она поспешила слезть со стремянки и вместе с Элис поторопилась пройти к главному выходу. Когда они вышли в прихожую, девочка увидела брата, стоящего возле двери. На его лице читалось явное желание поскорее покинуть дом и наконец отправиться на охоту с друзьями. Это ведь была их первая совместная вылазка в лес без чьего-либо занудного руководства! Только они, и никого больше. Всецело доверяя сыну, отец выдал ему своё самое лучшее ружьё, которое теперь висело у того через плечо и уж точно внушало страх всем живым существам в округе лишь своим внешним видом, и сапоги, почти доходившие до колен. Что ж, Гай точно был полностью готов к этой экспедиции и наверняка рассчитывал на отличный улов. Мать обняла сына на прощание, сказав ему быть осторожным. Элис сделала то же самое. Честно говоря, она с братом мало общалась. Но, так или иначе, они приходились друг другу родственниками, причём кровными. Так что стоило попрощаться с ним как следует и пожелать удачи. Тем более, девочка не увидится с ним ещё несколько дней, поэтому наверняка успеет соскучиться. — Ладно, я пошёл, — высвобождаясь из объятий сестры, весьма сухо сообщил Гай, разворачиваясь лицом к двери. Помахав всем рукой, он дёрнул за ручку и, перейдя порог, вышел на улицу. Там его уже ждали друзья.

***

Следующие пару часов девочка провела за мытьём полов. Это — ещё одно дело, которое ей необходимо было завершить сегодня, чтобы со спокойной душой отправиться гулять с друзьями. Она увлечённо водила шваброй с нацепленной на неё тряпкой по полу и представляла, что танцует, кружась со своим деревянным напарником по залитому золотым светом хрустальных люстр залу с чистым, натёртым до блеска паркетом. Слишком ярко вспоминались Элис события прошлой ночи, когда она с Асией и Элиотом веселилась на лесной поляне с венками на головах. До сих пор девочка пребывала в полном восторге и восхищении, поэтому радостно напевала себе под нос что-то и старалась побыстрее закончить мытьё полов. И время пролетело почти незаметно: совсем скоро работа была закончена, а пол казался Элис настолько чистым, что напоминал прозрачное озеро. Неожиданно раздался стук в дверь. Девочка оставила швабру возле стены и спустилась на первый этаж, чтобы проверить, кто решил к ним заглянуть в гости. Кое-какие предположения у неё, естественно, имелись. И они оправдались: на пороге стояла уже успевшая заждаться её близкая подруга. Эта девочка с весьма недовольным из-за длительного ожидания выражением лица — Асия Дэккел. Она родилась в семье, считавшейся одной из самых знатных в деревне. Её отец являлся доверенным лицом главы, коих насчитывалось не так уж и много. Но даже этот статус не сделал подругу излишне горделивой и заносчивой. Напротив, Асия ощущала некую ответственность перед остальными жителями, усерднее других детей учила правила деревни и везде старалась помогать, даже когда у неё этого не просили. Энергию, которая бурлила в ней через край, и лидерские качества замечали все взрослые. Сколько Элис себя помнит, она всё время дружила с Асией. В три года, в пять лет, в восемь. Всегда. Они знали друг о друге всё, потому что буквально выросли бок о бок, пережили множество событий, будь то радостные или грустные, вместе. Наверное, поэтому Элис и считала подругу своей старшей сестрой, к которой можно в любой момент обратиться за советом. Только Асии, кажется, девочка и доверяла все свои чувства и вверяла все сокровенные тайны. На самом деле, они долго и старательно пытались вспомнить свою первую встречу, каким-то странным образом стёршуюся из их памяти. Так подруги и узнали, что познакомить их решили мамы, которые приходились друг другу чуть ли не лучшими друзьями. Удивительно, но факт. Трёхлетняя Асия, роясь в песке и пытаясь построить из него замок, была вынуждена объяснять годовалой Элис, только недавно научившейся ходить, что ломать все её постройки — худшее, что та может сделать. Замок ей построить так и не удалось, кстати говоря. Услышав эту историю, подруги ещё долго смеялись и подкалывали друг друга. «Вот построю песочный замок, и ты у меня получишь!» — весело угрожала Асия. «Я порушу твой замок раньше, чем ты успеешь сказать: “Камилья”!» — в ответ говорила Элис и заливалась смехом. Кажется, из-за того, что в семье Дэккел не было наследника, который мог бы стать опорой семьи в будущем и перенять все обязанности отца, Асия и выросла с мальчишескими повадками. Ей была незнакома скромность, она не любила нежности и всем куклам предпочитала догонялки, прятки и прочие игры, требующие подвижности и вечного нахождения в движении. Подруге не нравились все эти девчачьи вещи: она отказывалась носить серьги, браслеты и цепочки; всегда ходила в штанах или шортах, так как, по её словам, в них было намного удобнее. Исключением являлось разве что ночнушка, доставшаяся от матери, которую Асия часто носила в тёплые летние ночи. Что ещё примечательного можно было заметить в подруге — два больших кукля по бокам, которые с любовью ей заплетала каждое утро мать, чтобы густые чёрные волосы, доставшиеся от отца, несильно мешали бегать по деревне и играть с друзьями. Наверное, поэтому некоторые жители в шутку называли её лопоухой мышкой: уж очень эта причёска была забавной. Но самой Асии, кажется, она нравилась. Хотя обычно под конец дня причёска становилась очень растрёпанной: отдельные локоны вываливались, а некоторые так и вовсе торчали в разные стороны. Просто подруга была чересчур энергичной, нетерпеливой и неусидчивой. Элис не успела с ней даже поздороваться или извиниться за ожидание — сразу сменив гнев на милость после открытия входной двери, Асия в ту же секунду начала громко говорить ей о том, что у них будет сбор в их тайном убежище. От потока информации, так внезапно начавшего литься на неё, девочка поначалу даже растерялась. Но остановить его она уже была не в силах: подруга не давала и слова вставить. А ведь ей ещё нужно убрать швабру на место и сполоснуть грязную тряпку, чтобы отправиться гулять без зазрения совести. — Ты иди, я скоро… — начала было говорить девочка, но Асия не позволила ей даже договорить: — Нет, без тебя я не уйду, — недовольным тоном запротестовала она, нахмурившись. Конечно, их спор мог бы надолго затянуться, поэтому подруга, прекрасно знавшая Элис, быстренько выглянула из-за её плеча и заметила Одри, которая тоже решила подойти к главному входу и проверить, кто это там так расшумелся. — Миссис Доннел, можно Элис пойдёт гулять? — довольно-таки громко крикнула Асия, подняв руки на уровне своих щёк. Она произнесла эту фразу весьма растянуто, поэтому, наверное, каждый бы смог услышать и разобрать её слова. Не ожидавшая такого развития событий девочка стала обеспокоенно мотать головой, смотря то на подругу, то на маму. Но когда она собралась с мыслями и решила объяснить им обеим всю ситуацию со своей стороны, её перебил мамин голос: — Да, идите. Я сама тут закончу. Раскрывшая от удивления рот Элис глянула на Одри. Та довольно улыбалась. Что ж, девочку правда отпускали гулять, даже несмотря на то, что она не закончила уборку. Можно было ожидать чего угодно, но только не этого! Ей же всегда говорили: «Сначала выполни всю работу по дому, а потом отдыхай и веселись». Хотя, кажется, Элис просто начала забывать, что Одри очень любит Асию и чуть ли не считает её своей собственной дочерью, поэтому готова разрешить им пойти гулять даже при подобных обстоятельствах. И как только ей дали добро, подруга схватила замершую от изумления девочку за руку и повела на улицу. Элис только и успела сказать маме на прощание: «Спасибо». Они отправились к своему тайному месту, которое находилось в лесу. Быстрее всего до него можно было добраться от дома семьи Доннел, который являлся одним из самых крайних в деревне. Наверное, именно поэтому за Элис Асия всегда заходила в последнюю очередь. Экономила время и действовала оперативно. И что же это за суперсекретное убежище, о котором, по их скромным предположениям, не знал ни один взрослый в Камилье? Да так, ничего особенного. Лишь небольшая пещера, снаружи поросшая травой и кустарниками и уходящая глубоко в землю. Её весьма низкий проход закрывала трава, поэтому у любого проходившего мимо человека могло сложиться впечатление, что перед ним обычная гора и ничего более. Но не тут-то было! Оказывается, если раздвинуть травяные заросли в стороны и, пригнувшись, пролезть вперёд, можно попасть пещеру, история которой полностью покрыта мраком! Для любознательных детей, ищущих приключения и любящих разгадывать загадки, — то, что надо. Однажды друзья прочли о ней в книге, найденной по чистой случайности в библиотеке, и решили как можно скорее отыскать. На поиски ушло несколько дней, но оно того точно стоило! Теперь эта пещера — их база, где они почти каждый день устраивали общие собрания и придумывали, чем будут заниматься. К сожалению, находиться тут слишком долго из-за сырости и холода у них не получалось, а исследовать это место вглубь оказалось невозможным, потому что проход был полностью завален землёй и камнями. Наверное, когда-то на территории их деревни произошло сильное землетрясение, и пещера почти вся обвалилась. Друзья решили, что будут думать именно так, хоть и не могли отыскать ни одной записи с упоминанием какого-либо землетрясения, произошедшего в далёком прошлом в Камилье. До самого убежища Асия крепко сжимала ладонь Элис в своей и уверенно неслась вперёд, даже не думая отпускать спутницу. За ней было очень трудно поспевать, под конец девочка уже не могла бежать и начала задыхаться. Но наконец-то эта изнуряющая пробежка закончилась: её руку отпустили и дали отдышаться. Жадно глотая ртом воздух, Элис отошла к стенке пещеры и облокотилась о неё, чтобы устоять на ногах. — О, Элиот, ты уже тут, — мимолётом услышала она голос Асии, которая, видимо, ничуть не устала. Девочка, немного переведя дух, огляделась вокруг и увидела подругу, которая стала расхаживать по пещере, сцепив руки за спиной в замо́к, и мальчика, стоящего в противоположном углу. Завидев взгляд девочки на себе, он приветливо помахал ей рукой и поспешил поздороваться. Элиот Норфтел вырос в семье оружейников, славившейся своим искусным владением мечами. Его дедушка — старый мистер Норфтел, — будучи ещё ребёнком, был отправлен в Столицу в престижную Академию, в которой с нуля овладел искусством сражения и стал первоклассным мечником. Пробыв на поле боя достаточно времени, он вернулся обратно в деревню, чтобы зажить тихо и мирно. Но ему также захотелось передавать свои знания и умения из поколения в поколение. К сожалению, его сын — молодой мистер Норфтел — наотрез отказался поехать в Академию, предпочтя изготавливать оружие, а не учиться владеть им. Поэтому старик вскоре переключился на своего маленького внука, питая надежду, что хотя бы тот сможет пойти по его стопам. И из-за этого Элиот с недавнего времени часто оставался дома, потому что дедушка устраивал для него тренировки. На одной из них однажды удалось побывать и Элис. Захватывающее зрелище! Но ей тогда показалось, что старый мистер Норфтел уж чересчур строг и требователен. Такой уж он был человек. Да и к сражениям у Элиота душа явно не лежала: слишком мягким он обладал характером. Если бы мальчик оказался в гуще битвы, то, скорее всего, растерялся бы или даже испугался при виде всех людей, так героически отдавших свои жизни за Родину. Нет, ему совсем не нравилась эта жестокость. Элиот обладал большим и добрым сердцем, всегда предпочитал находить компромисс в ссорах и решал проблемы лишь мирным путём. Он любил природу, был прекрасным слушателем и тем, с кем просто комфортно находиться рядом. Возможно, по многим из этих причин с ним другие мальчишки и не общались. А вот Элис ни разу не пожалела, что однажды познакомилась с Элиотом и узнала его поближе. Хотя их знакомство — чистая случайность, если говорить начистоту. Они очень трепетно относились друг к другу. Когда Элиота наказывали за какую-то оплошность и запрещали выходить из дома и видеться с друзьями, девочка тайком приносила ему книги или сладости, чтобы он не скучал в одиночестве. Когда Элис заболевала холодной зимой, мальчик навещал её вечером и читал свои стихи или рассказывал что-то, пока она умиротворённо не засыпала. Девочка также любила гулять с его пушистой старой дворняжкой Флу, играть с ней в бросок палки и радоваться, когда та неслась обратно с найденной толстой веткой в зубах, обожала обнимать её за шею и зарываться носом в мягкую шерсть. Это ласковое животное каталось по траве в солнечную погоду, лизало своим шершавым языком ей щёки и иногда даже могло повалить на землю, не желая прощаться с Элис. А Элиот, в свою очередь, был крайне благодарен девочке за то, что она и её шумная и нетерпеливая подруга Асия позволили ему оказаться в их небольшой компании и от души веселиться вместе с ними каждый день. Похоже, мальчику этого действительно не хватало. И он очень дорожил их дружбой, такой искренней и крепкой. — Для чего ты нас здесь собрала? — полюбопытствовал Элиот, подходя ближе к Асии. По нему было видно, что он слегка встревожен этим неожиданным сбором. Что же могло такое ужасное и непредвиденное произойти, что подруга заставила их всех оторваться от своих дел и прийти незамедлительно сюда? — Вы можете считать меня дурочкой, но я так сильно нервничала из-за предстоящего праздника… — схватившись за свои горящие от стыда щёки обеими руками, начала тараторить та с сильным волнением в голосе, — что организовала общее собрание. Мне просто нужно было успокоиться! Отвлечься от всех этих мыслей! Подошедшая к ним Элис понимающе улыбнулась, посмотрев на Асию. Это было так на неё похоже: нервничает по пустякам и ищет поддержки у лучших друзей. Хорошо, что они всегда были готовы ей её дать. — Но ведь ты так ждала этого дня! — начала успокаивать она подругу. Девочка сделала пару шагов к ней навстречу, сократив дистанцию между ними, а потом положила свои руки на её, которые были на щеках. — Ты не должна колебаться! У тебя просто нет на это времени. Не забывай, ты обещала, что запомнишь всё, что там будет происходить, а потом расскажешь нам! — говоря всё это, Элис смотрела Асии в глаза, подняв голову, потому что та была немного выше её по росту. Наверняка девочка тоже бы волновалась, окажись она на месте подруги. Чувство таинственного счастья, лёгкого страха и беспокойства овладели бы ею на закате, когда до начала празднества останется всего ничего. Прекрасно понимая чувства Асии, Элис очень хотела поддержать её всеми силами. Конечно, ничего кроме слов дать было нельзя, но ведь в таких ситуациях главное уделённое внимание, умение выслушать и правильно подобранный совет, способный замотивировать и заставить все страхи уйти на второй план или вовсе исчезнуть? — Ты права! Теперь я хочу выложиться на полную, — воодушевившись речью девочки, засияла подруга. — Йонинес, жди меня! Данный праздник считается в их деревне чуть ли не самым важным событием в году, которого с таким нетерпением ждут все дети. Согласно сведениям из книжек, найденных в библиотеке, можно было узнать, что Йонинес — праздник летнего солнцестояния, когда день равен ночи. Согласно традиции, все не спали и веселились, плетя венки из цветов и травы, бегая вокруг костра и водя вокруг него хороводы, в ожидании первых лучей солнца. Но что же такого в этом празднике особенного для жителей деревни, раз его важность для них превосходит даже Рождество? Ответ весьма прост: Йонинес почти что совпадает с датой основания Камильи, поэтому было решено объединить эти два дня в одно захватывающее дух празднество. Однако бо́льшую таинственность празднику придавало правило, согласно которому детей младше десяти лет не пускали на основное действо. Только после достижения указанного возраста ребёнка приглашали пройти обряд посвящения. Но ничего про этот, так называемый, «обряд посвящения» даже в книге «История Камильи», из которых они черпали основную информацию про свою деревню, сказано не было. А взрослые спрашивать бесполезно: те с странной улыбкой на лице говорили: «Вырастешь и всё увидишь своими глазами». Так что им оставалось только гадать. — Вы никогда не задумывались, почему ни один взрослый не рассказывает нам про Йонинес? — нарушил идиллию подруг Элиот своим внезапным вопросом. Смущенная Элис отскочила от Асии и растеряно глянула на друга. Она раньше сильно не задумывалась по этому поводу. Но данный вопрос всё же был интересным. Её родители, к примеру, не так радовались наступлению праздника, часто тяжко и огорчённо вздыхали, когда она заводила про это разговор. Какая-то всё-таки была в их деревне тайна, покрытая густым, непроглядным туманом, тянувшимся во все стороны на миллионы, если не миллиарды, миль. Но, к сожалению, им вряд ли удастся хоть что-то узнать от взрослых. Поэтому сейчас вся надежда была на Асию, которая сегодня должна пройти тот самый «обряд посвящения». — Я уверена, они устраивают всем детям сюрприз, — гордо заявила подруга, с умным видом поднимая правую руку с вытянутым указательным пальцем вверх. — Ведь всем известно, что мы очень любопытные создания, хотим знать всё и вся. Раскрытая тайна будет для нас лучшим подарком, — продолжила вещать свою теорию она. Что ж, подобное заявление — как раз в её духе. — Почему мы вообще должны узнавать всё из книг? Если бы не сведения из них, мы бы даже не знали, что это за праздник и откуда он взялся! — не унимался Элиот, которого мнение лидера явно не особо впечатлило. Наверное, его вся эта скрытность вокруг Йонинеса действительно сильно беспокоила и причём уже очень давно. — Они прививают нам любовь к чтению ещё с детства, — не раздумывая, в следующую же секунду выпалила Асия. У неё всегда очень быстро находился ответ на любой вопрос. Будто бы она готовила их заранее. — Если бы нам обо всём рассказывали, мы бы не шли первым делом в библиотеку, чтобы узнать о чём-либо самостоятельно. Девочка слушала их размышления по поводу праздника некоторое время, а потом ушла в свои мечты: представила, как впервые пойдёт на общую поляну; как будет веселиться вместе с Асией и Элиотом. Этот день станет одним из лучших в её жизни! Наверняка. Они опять сплетут себе венки из белых ромашек, опять будут плясать, кружиться и скакать. Только теперь со всеми остальными. Они сядут большой компанией вокруг костра и будут рассказывать смешные или страшные истории, говорить обо всём, что только взбредёт на ум, и петь. Ей так хотелось, чтобы это произошло как можно скорее! Но впереди ещё два года ожидания… Пролетят ли они так же незаметно, как и все прошлые? Будут такими же счастливыми и беззаботными, весёлыми и полными радости? — Ва-а-а! А сколько сейчас времени? Внезапный вопрос засуетившейся подруги вернул Элис в реальность. Часов она с собой не носила, поэтому развела руками в воздухе, посмотрев на Асию, ожидавшей от них хоть какого-то ответа с беспокойным выражением лица. Мальчик промолчал. — Мне надо готовиться к празднику, поэтому я побежала! — после этих слов подруга сорвалась с места и побежала к выходу из пещеры. Напоследок, пока выползала наружу, она крикнула своим друзьям: — Спасибо, что составили мне компанию! Завтра вам всё расскажу, обещаю! — и скрылась. Элис переглянулась с Элиотом; они улыбнулись, аля «да, это на неё так похоже» и тоже решили разойтись по домам.

***

Сегодня ночью Элис долго не могла заснуть, из стороны в сторону ворочаясь в своей кровати и смотря то в потолок, то в стену. Никого дома не было: все ушли на праздник. У неё в голове было столько мыслей и вопросов, что о сне и думать было невозможно. Как там Асия? Наверняка веселится! За считанные секунды нашла себе собеседников и рассказывает им невесть о чём. Или же танцует, не давая своим ногам отдохнуть. Ах, как бы хотелось оказаться сейчас рядом с ней… Возможно, девочке тогда просто показалось. Однако в один момент, стоило лишь моргнуть, у неё над головой пролетела небольшая бабочка, светящаяся в темноте своим ярким зелёно-голубым светом. Хоть видела Элис её так близко только одно мгновение, ей надолго запомнился этот образ: широкие крылья, имеющие бледно-голубоватый цвет от тельца и постепенно переходящий в тёмный; по краям они были чёрными, покрытыми множеством белых капелек. И это неестественное зелёное свечение с примесью голубого оттенка, создающее какую-то загадочность и выглядящее таким волшебным и притягательным. Насекомое медленно и грациозно пролетело к окну, а завороженная его красотой девочка встала с кровати и пошла за ним. Так она и оказалась возле холодного стекла. Положила на него свои руки, затаила дыхание. Поймать бабочку представлялось невозможным: та словно была неосязаема, легко прошла сквозь окно и полетела куда-то вдаль, в новый, незнакомый магический мир. Её яркий огонёк сиял в бледной тьме ночи до самого горизонта и отражался в широко распахнутых глазах Элис, которая, не в силах отвернуться, смотрела ему вслед. И только когда тот потух, она смогла прийти в себя. Что же это было? Кажется, чудо. Не поддающееся никакой логике, волшебное, сказочное. Не нужно было никаких объяснений, откуда взялась эта бабочка, куда улетела и где научилась проходить сквозь стены и окна. Какая разница? В ту ночь у девочки возникло неотвратимое, сильное чувство, что это знак. Наверняка произошло что-то или произойдёт нечто прекрасное и необычное! Уже совсем-совсем скоро! Она была полностью уверена в этом. Но как скоро оно произойдёт?