Кастлия Вагнер

«Ничто не вызывает у нас столь мучительных страданий, как резкая и внезапная перемена.»

Мэри Шелли «Франкенштейн, или Современный Прометей»

Каждый раз, когда она выбиралась в бескрайнее поле с высокой травой, в которой можно спрятаться абсолютно ото всех, в голове всплывал случай трёхлетней давности. Воспоминания грели ей душу и заставляли глупо улыбаться. А ещё появлялось жгучее и неконтролируемое желание понестись вперёд, не обращая внимания ни на кого и ни на что. И в самом конце упасть на мягкую травяную подстилку, обратив свой взор к ярко-голубому ясному небу и в следующий же момент зажмурившись от слепящих лучей солнца, и с невообразимым наслаждением слушать пение кузнечиков, доносящееся отовсюду. Лето. Сильнее, чем когда-либо ещё, она чувствовала его в те моменты. В тот день подруге неожиданно взбрело в голову поиграть с ней в прятки. И Асии было всё равно, что игроков только два: непосредственно, она сама и совершенно не умеющая ей отказывать Элис. Конечно, водить тоже вызвалась старшая, очень загоревшаяся самой идеей отыскать иголку в стоге сена, а, если быть точнее, свою лучшую подругу в их деревне. Но девочке совсем не хотелось прятаться: Асия всё равно отыщет её где угодно из-за светлых волос. Никакие густые травяные заросли и кусты не помогут спрятаться и оставаться незаметным надолго, как показывал горький опыт. И поэтому Элис стала упрашивать подругу уступить и поменяться с ней ролями, но сразу же получила резкий и решительный отказ. Что ж, Асию всегда было сложно в чём-то переубедить, если та уже что-то решила. Оставалось лишь смириться, тяжело вздохнуть и начать выслушивать правила игры. Как оказалось, у девочки были почти все шансы победить. Прятаться можно было во всей деревне. И даже за её пределами. — «Все места, по которым ты когда-либо ходила, могут стать для тебя убежищем,» – так сказала Асия. И времени, чтобы спрятаться, — полным-полно. — «Мама научила меня недавно считать до тысячи. Не знаю, зачем мне в мои семь лет знать такие большие цифры, но давай применим эти знания на практике! Пока не досчитаю до тысячи, искать тебя не пойду. А ты будь уверена, это займёт немало времени!» — оставалось лишь поверить её словам, так как в свои пять Элис умела считать только до десяти. Закончив объяснять правила, ведущая отвернулась к толстому стволу дерева и закрыла глаза. Начала считать монотонным громким голосом. Один, два, три… Сорвавшись с места, Элис помчалась прочь. Ей нужно было убежать как можно дальше от Асии, чтобы уже потом в более спокойной обстановке обдумать, где её точно не смогут найти. На дворе стоял тёплый июль. Всё вокруг цвело и пахло; со всех сторон доносились жужжание насекомых и пение птиц; небо отличалось своей необычной ясностью. Жители деревни попрятались по домам, ленясь работать в самое пекло, и, выпивая стакан холодного свежего морса, ожидали, когда жара спадёт, чтобы наконец отправиться на плантацию и уже тогда на славу потрудиться. Этот день ничем не отличался от всех предыдущих: был спокойным и размеренным. Впереди простилалось цветущее поле. Девочка смекнула, что будет отличной идеей пересечь его и тем самым сократить путь до деревни. А вот там уже можно спрятаться в чьём-нибудь погребе, например, или на сеновале. Но в лесу, откуда они начинали играть, искать укрытие — уж точно не вариант. Чтобы никто не мог её заметить, она быстро юркнула в высокую полевую траву. Зная Асию с малых лет, Элис с уверенностью могла предположить, что подруге очень быстро надоест вести нудный и однообразный счёт и захочется подсмотреть, куда побежала её так называемая жертва. Но у неё не выйдет смухлевать подобным образом! Сегодня девочка была намерена переиграть Асию и во что бы то ни стало победить в этой битве. Перемещаться ползком оказалось не так-то просто: ладони невыносимо жгло с непривычки; трава мешала обзору, и приходилось тратить быстро иссякающие силы на раздвижение её в разные стороны, чтобы ненароком не упасть в какую-нибудь яму или не споткнуться о старые сухие ветки и коряги. Да ещё и солнце, находящееся в зените, нещадно пекло всю спину и особенно макушку. Почему Асии вообще взбрело играть в прятки в это время? Нельзя было дождаться вечера? И всё же первую половину пути Элис терпеливо и упрямо ползла вперёд, иногда, точно сурок, выглядывая из травы и проверяя, не сбилась ли она с пути. Однако, вскоре у неё начали появляться подозрения, что такими темпами не останется времени на то, чтобы подыскать себе наиболее подходящее и укромное убежище. Конечно, всю дорогу девочка прокручивала в голове всевозможные варианты и пыталась подобрать оптимальный, но ведь до этих мест ещё нужно дойти. А времени оставалось всё меньше и меньше! Вдруг подруга уже совсем скоро закончит считать до своей тысячи и отправится на её поиски? Нельзя было больше терять ни секунды! Приподнявшись на одно колено, она опасливо обвела взглядом местность, проверяя, нет ли Асии где-то поблизости. Никого. Это заключение и послужило для Элис сигналом к действию — уже в следующую секунду она, выпорхнув из травяных зарослей, понеслась, что есть силы, в сторону деревни. И, возможно, если бы девочка хотя бы изредка смотрела под ноги, то смогла бы уберечь себя от столкновения с человеком, мирно отдыхающим от людской суеты в этом огромном поле. Всё произошло слишком быстро. Она лишь успела тихонько вскрикнуть, а потом, не удержавшись на ногах, повалилась на землю, потеряв связь с реальным миром на некоторое время. Также внезапно очнувшись, Элис медленно подняла голову и обнаружила, что столь мягкое падение ей обеспечил какой-то мальчик. Она приземлилась прямо на него и тем самым прижала к земле. Наверняка он был напуган произошедшим не меньше, чем девочка. Но с места не двигался. И ей стало немного стыдно за свою неуклюжесть. Надо же было так влипнуть! В следующий раз нужно будет обязательно смотреть под ноги. Но, что более странно в данной ситуации, так это то, что ни он, ни она ничего не спешили говорить друг другу. Мальчику следовало, скорее всего, попросить её слезть, а девочке — выполнить его просьбу и поспешить извиниться. Вместо этого Элис, слегка приподнявшись, несколько минут в полном молчании смотрела в широко распахнутые от удивления голубые глаза незнакомца, чей покой она потревожила, и пыталась осознать произошедшее с ними. Мальчик же, явно не решаясь прервать их неожиданную идиллию, слегка смущённо глядел на девочку, чьи белоснежные волосы из-за падения все взъерошились и теперь лезли ей в лицо. Тишину нарушил звонкий смех, которым внезапно разразилась Элис. Как же глупо и нелепо! Что именно? Да всё произошедшее с ними! Оттого она и засмеялась, полностью позабыв о том, что должна скрываться от Асии, которая уже наверняка её повсюду ищет. Сначала на лице мальчика показалась лёгкая недоумевающая улыбка. Он точно пытался понять, что вызвало у этой белокурой незнакомки такой милый, но столь неуместный в данной ситуации смех. Однако, глянув в её глаза, в которых в тот момент плясали озорные и весёлые искорки, мальчик тоже рассмеялся. Тише, чем девочка, но также искренне. Смущение и недоумение уступили место детской игривости и радости, вызванной исключительно абсурдностью происходящего. Кажется, в сей коротким миг между этими двумя и образовалась тонкая нить доверия и взаимопонимания, и по сей день связывающая их вместе и делающая чуть ли не самыми близкими друг для друга. То была настоящая крепкая дружба, способная пережить любые взлёты и падения. Они оба почувствовали это тогда. Так или иначе, Асия в тот день победила в прятках. Она нашла этих двоих всё в том же поле: поудобнее расположившись на примятой траве, они увлечённо беседовали на тему любимых птиц и животных. В свои пять лет Элис очень нравилось разглядывать имеющиеся в библиотеке книжки с картинками. На слегка потёртых и пожелтевших страницах в основном изображались собаки и коты, гуси и курицы. Об этом она и рассказывала мальчику. А тот, продолжая довольно улыбаться, начал говорить про свою собаку Флу, которую, по его словам, «дедушка выкупил у какого-то проезжего торговца, когда та была ещё совсем щенком». За этими повседневными разговорами девочка позабыла об игре. И, кажется, подруга на неё из-за этого слегка обиделась. Но, не умея подолгу на кого-либо дуться, вскоре влилась в их беседу: сначала поведала о своём старом рыжем коте, который всё время лежит на солнце и отказывается ловить мышей в доме, а после начала жаловаться новому знакомому, с которым уже общалась как давняя приятельница, что Элис слишком плохо прячется. В конце концов Асия предложила им сыграть в следующий раз втроём. И они хорошо провели остаток дня вместе, ещё даже как следует не представившись друг другу. Этого мальчика с золотистыми волосами звали Элиот. Раньше Элис приходилось с ним лишь видеться, будь то общее собрание жителей деревни на площади или же просто случайная встреча на улице. Но вряд ли они говорили до того дня, причём так свободно и оживлённо. Все остальные дети считали его нелюдимым, необщительным и нежелающим заводить ни с кем какие-либо знакомства. Он был тихим и немногословным любителем проводить время в одиночестве, который редко соглашался играть с другими мальчишками. Однако сегодня, услышав, как этот "молчаливый" одиночка заливается радостным смехом, Элис поняла, как сильно все эти люди, так отзывающиеся о нём, ошибались.

***

Сегодня она вновь вспомнила об их с Элиотом первой встрече. Наверное, потому что они с ним отправились в огромное поле, находящееся за лесом, за самыми красивыми цветами для своих родителей. — В тот день, повалившись на траву и взглянув на тебя, а, если быть точнее, на твои белые волосы, я подумал, что внезапно на меня выпал снег, — отшутился мальчик, аккуратно шагая вперёд. — Снег летом? — весело переспросила его она, но, прежде чем друг успел ей ответить, добавила: — Мама говорила, что это добрый знак, предвещающий нечто хорошее. Им в лицо задул прохладный ветер, мчащийся, возможно, с другого конца мира. Застыв в следующую секунду, девочка расставила руки в стороны и позволила его порыву обдувать её со всех сторон, развивать небольшие по длине пряди волос и одежду. От наслаждения она даже слегка зажмурилась. — Ну, нечто хорошее и правда произошло, — остановившись возле неё, Элиот подождал, когда та откроет глаза и посмотрит на него, ожидая продолжения фразы. — Я ведь подружился с тобой и Асией, — и улыбнулся своей фирменной неловкой улыбкой. От его слов Элис залилась краской. Да, вот ещё одна способность друга — говорить трогательные вещи совершенно внезапно и тем самым застигать всех врасплох. Если бы тут была Асия, то сразу же засмеялась из-за его излишней сентиментальности. Подруга всегда подобным образом помогала справиться с возникшей неловкостью и разряжала обстановку. Только вот сегодня Асии с ними не было. Друзья отошли в этот раз слишком далеко от деревни в поисках самых ярких и необычных цветов, которые смогут украсить дом хотя бы на пару дней и наполнить его приятным чарующим летним ароматом. — И что она тебе сказала? — обратилась девочка к Элиоту. Они находились в метре друг от друга и раздвигали высокую траву, которая была им почти по колено, чтобы найти подходящие им полевые цветы. — Я её так и не увидел, дверь мне открыла миссис Дэккел, — ответил ей тот, сосредоточенно разглядывающий какое-то растение. Мальчик долго пытался вспомнить его название, потому что, если память ему не изменяла, совсем недавно он видел его изображение в книге. — Но ты же попросил ей передать, что мы будем ждать её здесь? — продолжала задавать вопросы Элис, которую явно волновали загадочные обстоятельства, из-за которых Асия сегодня не вышла с ними погулять. Она подошла к Элиоту и села перед небольшим цветком с тоненькими листиками, похожими на незаточенные иголочки. Чуть выше у него было пышное соцветие, состоящее из десятка вытянутых к солнцу бутончиков с бледно-жёлтыми лепестками и оранжевой сердцевиной. — О, льнянка! — радостно воскликнула девочка почти сразу же после того, как поближе разглядела это растение. Она хорошо разбиралась в цветах. Знала, как какие выглядят и называются, как за ними стоит ухаживать, а какие стоит обходить стороной. Возможно, в будущем ей бы хотелось завести свой небольшой садик, по которому можно будет ходить и любоваться собственноручно выращенными кустиками и различными цветочками. Пока что осуществить задуманное невозможно: на их заднем дворе не было для этого места. — Точно! — снизошедшее озарение, подобно молнии, заставило друга тоже воскликнуть. Он посмотрел на Элис и спросил: — Берём его? — Да, давай поищем ещё таких, — кивнула та, довольно улыбнувшись. Бережно сорвав цветок под корень, девочка аккуратно положила его рядом, показав мальчику, чтобы здесь он складывал и все остальные. Но их прервавшийся разговор ещё не был закончен, поэтому вопросы продолжились: — И почему тогда Асия не пришла? — Наверное, вчера допоздна веселилась, поэтому всё ещё спит, — предположил Элиот, продолжая расхаживать по полю в поисках нужных цветков. Они старались не отходить друг от друга слишком далеко, чтобы не потеряться, и, как только находили что-нибудь подходящее, срывали и несли в общую кучку, которая становилась всё больше и больше с каждой минутой. — Она редко пропускает наши общие сборы… — томно вздохнула Элис, положив на верхушку горы последний стебелёк льнянки и сев рядышком на примятую траву. Девочка принялась отбирать самые лучшие цветы из найденных, очищать их от испортившихся листиков и засохших лепестков. Не найдя, что ответить на слова подруги, Элиот промолчал и, сев рядом с ней, стал помогать ей. Они очень ответственно отнеслись к этому делу. Наверное, потому что их с ранних лет учили всегда выкладываться на полную. Аккуратно перебирая цветы, чтобы ненароком не сломать и не повредить их, друзья, полностью сосредоточенные на процессе, сохраняли тишину, лишь иногда перебрасываясь парой фраз. Пусть Элис и пыталась отвлечься и старалась не придумывать достаточно вескую причину, по которой Асия могла бы не выйти из дома, чтобы увидеться с ними, у неё ничего не выходило. Подруга ведь обещала им рассказать о празднике всё-всё-всё, а в итоге своим отсутствием только сильнее разжигала их любопытство! Как бы хотелось девочке поскорее найти ответы на все свои вопросы. И ещё она желала поведать Асии о том, что видела вчера перед сном. Та голубая бабочка с зелёным свечением была поистине волшебной, и выкинуть из головы все мельчайшие подробности того ночного видения просто не получалось. И только подруга сможет выслушать её, попросит описать всю картину в деталях и потом будет упорно строить догадки и выдвигать теории, как и почему всё это произошло. А Элиот, любящий подходить к таким вещам с научной стороны, сказал, что ей всего лишь показалось. Но нет, точно не показалось! Всё происходило на самом деле! Она видела зелёный огонёк, пролетевший над головой, своими собственными глазами, наблюдала, как крохотная и изящная бабочка пролетела сквозь оконное стекло и устремилась далеко-далеко за горизонт. Не может же быть, что это всё ей просто привиделось. Просто не может. — Думаю, я навещу Асию вечером, — нарушив молчание, сказала Элис, протягивая стебелёк с жёлтыми цветками мальчику. Тот одобрительно кивнул на её слова, как бы говоря «хорошая идея, сделай это». Они разложили все цветы на две кучки и собрали из них красивые букеты. Родители точно будут в восторге, похлопают своих детей по голове со словами: «Ты знаешь, как нас порадовать» и поставят цветы в вазу. И хоть их красота угаснет через пару дней, они смогут принести счастье в дом. К сожалению, никому не было дела до прекрасного и с любовью сделанного букета, когда девочка возвратилась с прогулки. Стоило ей только разойтись с Элиотом и ступить на порог, она тут же почувствовала что-то неладное. Как будто воздух стал тяжелее, впитав в себя напряжение и страх, а чувства отчаяния и боли смешались воедино и наполнили собой всё вокруг. Заходя внутрь, Элис нервно сглотнула, ожидая самых плохих вестей. В коридоре стоял отец. При его виде она замерла на месте. Девочка поняла, что не ошиблась, когда предположила, что произошло нечто крайне неприятное или даже ужасное: хмурый и мрачный отцовский взгляд сказал ей о многом. Заметив дочь, стоящую возле входной двери, крепко прижимающую к груди букет жёлтых цветов и с испугом смотрящую на него, Лоуренс поспешил выйти наружу, так ничего и не сказав. Он никогда не был тем человеком, кто стал бы с ходу всё всем объяснять. Наверное, предполагал, что Элис всё станет ясно, когда она пройдёт дальше. Медленными, осторожными шагами девочка передвигалась по дому, боязливо оглядываясь по сторонам. Никогда родные стены не казались ей такими пугающими и чужими. Каждая секунда ощущалась как минута, а то и целый час: время замедлило свой привычный ход. Ни одна лампа не горела, и внутри из-за этого было темно и страшно. По спине пробежали мурашки. Такое чувство, в любой момент из-за угла на неё может выскочить кто-либо и схватить. Страшный монстр? Разбойник? Убийца? Да кто угодно! Эти мысли одна за другой возникали в голове всю дорогу, не давая расслабиться. И идти становилось всё труднее, словно её ноги постепенно увязали в невидимом болоте. — Помнишь, я тогда ему сказал, чтобы он не совался? — резко заговорил чей-то раздражённый голос. Девочка застыла, как вкопанная, не в силах пошевелиться. Она не могла определить, кто это был. Точно кто-то незнакомый. Что этот человек делает у них дома? И о чём идёт речь? Вопросов становилось всё больше с каждой секундой. — Гай сам виноват, что полез один на один с этим ящером, — послышался другой голос, более спокойный и даже насмешливый. Значит, их двое? От этой мысли ей сделалось ещё страшнее. — Я же тебе уже сказал, это был большой саблезубый медведь, — поправил своего собеседника первый незнакомец недовольным тоном. Речь шла о её брате. Наконец-то хоть что-то прояснилось. Но от этого осознания цветы выпали из рук Элис и ковром рассыпались по полу. Уже неважно, кем являлись те незнакомцы, ведь, по их словам, с Гаем что-то случилось. Он же только вчера отправился на охоту… Уже вернулся? Но ведь сообщал родителям, что собирается провести в лесу несколько дней. Неужели кто-то и правда на него напал? Нет, не может быть, просто не может! Брат был очень умным и осторожным, он не мог попасть в неприятности, это так на него не похоже. Мысли подобного рода завладели её разумом, и она стала сильно нервничать. Нужно было поскорее узнать, что произошло на самом деле, а не стоять на месте и лишь гадать. Кое-как взяв себя в руки, девочка направилась в комнату Гая. Сначала шла шагом, но вскоре уже понеслась туда на максимальной скорости. Она уже игнорировала темноту, которая ранее была пугающей и непреодолимой. Сейчас для неё важнее добежать до цели и убедиться, что с братом всё хорошо. С силой Элис отчаянно распахнула дверь и, зайдя внутрь, окинула помещение взглядом. Окна были занавешены толстыми шторами. Единственным источником света в комнате служила маленькая свеча, поставленная на тумбочку, стоящую возле кровати, на которой лежал Гай и не двигался. Рядом сидела Одри, погружённая в свои мысли, и перевязывала пострадавшему руку жёстким бинтом. Женщина даже не глянула на дочь, продолжая смотреть на своего сына. На её лице отражалось столько сожалений, столько грусти и печали. Будто бы во всей ситуации был один виновный — она. И никто другой. Одри не знала, что ей делать и как поступить. Казалось, она чувствовала себя совершенно бессильной в этой ситуации и думала обо всём том, что не успела сказать любимому сыну. Никогда раньше девочка не видела мать такой подавленной. Ей стало ясно, что брат ещё жив, когда она услышала его голос. Он говорил неторопливо, почти по слогам. И суть было очень сложно уловить: то были обрывки фраз, которые будто бы являлись его последними мыслями до потери сознания. Белый, пустота, огонь. Что бы это могло значить? Она бы очень хотела у него спросить, но вряд ли Гай услышит её слова. Элис подошла к нему поближе. Его глаза были закрыты, а дыхание — учащённым, сам он был очень бледным. Неужели они действительно ничего не могут сделать? — У него сильный шок. Обычными лекарствами это не вылечить, а доктор из города не успеет приехать, — печальным, скорбящим голосом проговорила Одри, не двигаясь с места. Ей было стыдно смотреть на дочь, она считала, что если взглянет той в глаза, то просто начнёт жалобно плакать, подобно маленькому, беззащитному ребёнку. Желая её приободрить, девочка подошла к матери, склонившейся над постелью находящегося без сознания Гая, и, обхватив её руку своими, прижалась к ней поближе. Сочувствие и желание облегчить груз мыслей, тяготивший Одри, завладели Элис в тот момент. Она слышала, как колотится материнское сердце; чувствовала, как та дрожит. Очень хотела девочка сказать что-нибудь. «Всё будет хорошо», «Мы как-нибудь справимся», «Он обязательно придёт в себя» и т.п. Но у неё не поворачивался язык ляпнуть нечто подобное: такие слова сейчас могут лишь сильнее ранить. Но что ещё она может сделать? Неужели уже ничто не может спасти брата? Их отношения нельзя было назвать близкими: они всё время отпускали колкие шуточки в адрес друг друга и почти не общались; часто не понимали друг друга и редко проводили вместе время. У них не было общих тем для разговора и интересов. Именно сейчас Элис поняла, как сильно ей хочется повернуть время вспять и попробовать узнать Гая получше. Чем он любит заниматься в свободное время? Какая у него любимая еда? О чём он мечтает и к чему стремится? Почему она ничего из этого не знает, живя с ним под одной крышей все свои восемь лет? Почему принимала это незнание как нечто обычное и не требующее исправления? Её, как и маму в этот тяжёлый для их семьи момент, начали грызть и съедать изнутри горькие сожаления. Ценить ведь начинаешь, когда потеряешь, верно? Она считала, что уже потеряла. Ох, и если бы она только могла найти волшебное озеро! Оно находилось на дне самой глубокой пещеры, которая только может существовать в их мире. Но потеряться в ней невозможно: все каменные своды и узкую тропинку под ногами освещали парящие в небе голубые огоньки, делающее это место более загадочным и таинственным и указывающие путь. И, добравшись до цели, она бы подошла к берегу и увидела в кристальной чистой воде своё отражение, а потом и всё гладкое песочное дно, по которому ни один человек никогда не ступал; присела бы и наполнила маленький хрустальный флакон до горла; множество раз бы сердечно поблагодарила духов, проживающих в пещере, за то, что они поделились с ней снадобьем, способным исцелить кого угодно от любой болезни, от любой раны, будь та даже смертельной. Вот бы всё это было реальностью, а не просто сказкой, которую девочка прочитала с друзьями в библиотеке. Всего на секунду она закрыла глаза. А когда распахнула их вновь, увидела вокруг лишь мрак и от внезапно нахлынувшего страха покрепче прижалась к матери. Какая-то скрытая, неизвестная им ранее сила смогла потушить лампу, окутав комнату тьмой. Бабочка. Та самая, которую ей удалось повстречать вчера ночью. Она снова появилась из ниоткуда, будто бы по взмаху волшебной палочки. А потом ещё одна, и ещё… Сотня, если не тысяча, маленьких грациозных насекомых, светящихся голубым приглушённым светом, заполонили собою всё пространство. Они летали в разные стороны, хаотично, беспорядочно, не поддаваясь никаким законам логики и здравого смысла. Их полёт был похож на волшебный вихрь, частью которого присутствующие в комнате по чистой случайности стали. Такое чувство, тебя сейчас перенесут на другой конец света или даже в другой мир, скрытый от глаз обычных людей. Бабочки завораживали, приковывали всё внимание к себе, пронимали до дрожи. Все проблемы и беды на миг забылись, сомнения ушли прочь. Что за магическая сила? Неожиданно Элис отпрянула от Одри, которую обнимала до сих пор, развернулась к кровати; руки её сами инстинктивно потянулись к лежащему без сознания брату и плавно, аккуратно легли на его грудь, едва-едва вздымающуюся вверх. Ей не было известно, что произойдёт дальше. Голос, доносящийся из глубины её сердца, кричал, требовал, чтобы она сделала так. И девочка подчинилась ему, потому что сопротивляться была не в силах. Как только она это сделала, тусклый голубой свет вокруг них приобрёл яркий, почти ослепляющий зелёный оттенок. Бабочки, что летали вокруг них, выстроились в линии и стали кружить над головами собравшихся. Слаженно, организованно, порядочно. А в следующий момент все по команде устремились в центр, к рукам Элис и стали одна за другой влетать в полуживое тело Гая, растворяясь в нём. Вскоре не осталось ни одной из них; голубовато-зелёный свет погас, смешавшись с прежней темнотой. В комнате снова зажглась свеча. Когда девочка вернулась в реальность, она увидела перед собой брата, который пришёл в себя. Он выглядел полностью здоровым. Присев, смотрел на неё и молчал. В его глазах стоял испуг, смешанный с сильным удивлением. Словно Гай не мог поверить, что всё это произошло на самом деле; словно он сейчас находится во сне, который никак не может оказаться правдой. Что значил его взгляд? В нём были потрясение, изумление и даже ужас. Элис очень бы хотелось обнять его, порадоваться, что он жив, но этот взгляд говорил ей только одно: «Не лезь, иначе пожалеешь». Она с надеждой посмотрела на маму, но тут же была скованна тем же пронзающим взглядом, устремлённым прямо на неё. Вопрос, нет, множество вопросов, требующих незамедлительного ответа, начали возникать в голове, но ни один в итоге не был произнесён вслух. Невидимая сила удерживала девочку, требовала, чтобы та молчала. Имя ей — страх. Произошло чудо, о котором она так безумно мечтала, однако никто из присутствующих не был этому рад. Разве это правильно? Неужели не должны они устроить вечеринку в честь волшебного исцеления её брата? Собраться всей деревней, наготовить много вкусностей и дружной компанией сесть за столом и рассказывать всем о произошедшем? О бабочках? О голубом свете, наполнившем комнату? Об Элис, которая сотворила невозможное? Вместо всего этого — полные ужаса взгляды, от которых сложно было ожидать чего-то хорошего. Но почему они смотрят на неё так, будто бы перед ними какой-то монстр, способный навредить людям? Она же человек, причём самый обычный. Более того, родной и знакомый много-много лет. Реальность отличается от сказаний о великих героях тем, что часто приносит сплошные разочарования. — Эли, — заговорила наконец Одри, постепенно приходя в себя, — пожалуйста, никому не говори о том, что здесь произошло.

***

Почему же ей приказали молчать? Брат находился без сознания, а она сделала так, чтобы он очнулся. В этом есть что-то страшное? Ужасное? Опасное? Разве не наоборот? Стоп. У неё есть сила исцелять людей? Так это же просто замечательно! Ведь, если это правда, она сможет помогать всем жителям, когда те поранятся или заболеют. И никакие доктора, лекарства и травы им больше не понадобятся. Решено! В будущем она станет почтенным лекарем их деревни, будет исцелять людей от самых различных недугов и ничего не брать взамен; прославится на весь мир как самый милосердный человек, готовый прийти на помощь. Множество людей захотят познакомиться с ней лично и придут в Камилью. И она никому не откажет в чашечке чая, выслушает истории гостей с разных частей света и во что бы то ни стало постарается им помочь. Ох, и разве это не замечательное будущее? Но в таком случае… почему эту великую силу необходимо скрывать? В своей тихой манере девочка постучала в дверь. Она стояла перед домом Асии и ждала, когда ей откроют. Уже вечерело. Казалось, совсем недавно она вместе с Элиотом собирала цветы в поле и пыталась понять, почему старшая не вышла сегодня погулять. Тогда солнце неумолимо жарило всё вокруг, находясь в зените, а все птицы и насекомые огромным оркестром пели и жужжали со всех сторон. Время пролетело слишком быстро за всеми произошедшими после событиями. Наконец, дверь отворилась; на пороге стояла подруга, по растерянному лицу которой Элис могла сказать, что та точно не ждала никаких гостей. Но Асии всё же стало интересно, что является целью этого позднего визита, поэтому пригласила гостью внутрь. — Извини, что сегодня не пошла с вами, — немного виновато сказала подруга, когда они расположились в её комнате. — Я очень устала на празднике. Только вот час назад проснулась. — Да-да, Элиот так и предположил, — хихикнула Элис, улыбнувшись. И всё же ничего плохого с Асией не произошло. Не стоило так волноваться. Девочка с облегчением вздохнула и после с явным любопытством в голосе спросила: — Расскажешь, как всё прошло? Ей удалось заметить промелькнувший в глазах подруги испуг. Но он почти в тот же миг исчез. Его словно насильно выволокли за дверь и заперли, желая скрыть от собеседницы. Возможно, Элис действительно показалось. Она терпеливо ожидала, когда Асия начнёт свой дивный рассказ о всех событиях праздника, но та всё молчала и молчала, как будто не зная, что сказать. Внимательнее приглянувшись к ней, девочка заметила, что подруга поджала нижнюю губу и стыдливо опустила взгляд в пол. Очень на неё не похоже. Что-то явно произошло вчера ночью. Но что? — Тебе никогда не хотелось покинуть деревню? — прерывая её размышления, внезапно поинтересовалась Асия, повернув голову к окну. Какой неожиданный вопрос! И к чему он здесь? Неужто это — тактичная смена темы, чтобы попытаться сохранить интригу ещё немного? Или хорошо продуманный способ избежать ответа? Однако, вопрос был весьма интересным и необычным. Конечно же, Элис никогда о подобном не задумывалась. Она полагала, что её друзьям тоже никогда ничего подобного не приходило в голову. А зачем? Им ведь и здесь хорошо. Тут есть всё необходимое для жизни. Здесь — в Камилье — они счастливы. — Нет, ведь я люблю нашу деревню, — уверенно произнесла девочка, взглянув на подругу. Но та, не поворачиваясь к ней в ответ, лишь продолжала смотреть в окно, на темнеющее небо и блеклые звёзды. Её глаза отражали их свет, отчего светились своим привычным изумрудным цветом. — Здесь наш дом, и нам в нём хорошо. Почему я должна менять его на что-то другое, неизвестное? Лучше я останусь тут с вами и со своей семьёй, — продолжила говорить Элис, глубоко в душе желая, чтобы подозрительно тихая и меланхоличная Асия согласилась с её словами. Ещё немного помолчав, та наконец посмотрела на неё и улыбнулась. Но что-то в этой улыбке было поддельное и фальшивое. Девочка заметила это, потому что миллион раз видела самую искреннюю и радостную улыбку подруги, на какую только та могла быть вообще способна. А эту Асия будто бы через силу натянула, чтобы не выдать своих страхов и переживаний. Почему она так отчаянно пытается делать вид, что ничего не случилось? «Пожалуйста, расскажи», отразилось у Элис во взгляде. Но вместо этого подруга с некоторой печалью в голосе кивнула и сказала: «Да, я тоже хочу остаться здесь», а затем вновь повернулась к окну, продолжая разглядывать ночное небо. Вздох. Томительную и мучительную тишину, в которой они сидели следующие минут десять, сложно описать. Впервые девочка ощущала страх напрямую спросить у Асии о том, что её так тяготит и тревожит. Потому что та впервые сама ей первая ничего не начинает рассказывать. Элис лишь сидела на кровати, подтянув под себя ноги, и нервно сминала ткань своей юбки, боясь взглянуть на подругу ещё раз. Сегодня всё идёт не так, как должно идти. Можно ли считать это теми самыми переменами в жизни, которые девочка пророчила себе ночью? И к чему же они должны привести? — А касательно праздника… — неожиданно начала говорить Асия, точно решившись на что-то безумное и неправильное. Чувство, что Элис сможет понять её, пересилило чувства долга и страха. Она поставила всё на кон в этот момент, положившись на их многолетнюю дружбу и взаимопонимание, но осеклась, когда в комнату зашла без стука мама, оповещающая о том, что подруге пора уходить домой. Разочарование, страх и даже раздражение отразились на лице Асии тогда. Виновато опустив взгляд в пол, она сказала девочке, что у них ещё завтра будет время поговорить. Согласившись с ней, та покинула дом семьи Дэккел и направилась по тёмной тропинке к себе. Честно, этот разговор не выходил у Элис из головы. Эмоции, которые читались во взгляде, движениях и словах подруги, были странными. Хотелось верить, что завтра всё встанет на свои места. Когда она должна была переходить через единственную дорогу в их деревне, то, чуть не сбив её с ног, мимо промчалась повозка, летящая со скорость света прочь. Ха? Это же был мистер Вилмер. Он всегда останавливался у них и радовал детишек сладостями из других стран. Почему же в этот раз торговец даже не остановился в их деревне, а пронёсся мимо, словно за ним кто-то гнался? Девочке и это показалось крайне подозрительным. Слишком много странностей за сегодня.