Вопреки импринтингу

Тридцать девять

      В тот вечер Ноэль не обнаружил Мэри дома. Он обошёл половину Этреты в поисках омеги, заглянул во все места, где он мог бы быть. Но Мэри нигде не было. К концу дня внутренняя тревога немного стихла, но с утра она разбушевалась с новой силой. И уже в шесть утра он стоял у двери Мэри и барабанил в неё. Через пару минут ему открыли.       — Что ты делаешь здесь в такую рань? — сразу напал Мэри.       Ноэль оглядел его с ног до головы. Визуально с омегой было все в порядке, он кутался в большой плед, но выглядел всё равно каким-то вялым.       — Где ты был вчера вечером? — спросил Ноэль.       — Что? Вечером? — этот вопрос поставил Мэри в ступор, но собравшись, он ответил, — у друзей.       — Точно?       — Чёрт, да что тебе нужно? — начал щетиниться Мэри.       Ему вовсе не хотелось грубить Ноэлю. После всего, что между ними было, он как будто стал мягче к альфе. Но ему было трудно разговаривать по-другому.       — Я просто хотел убедиться, что с тобой всё в порядке, — ответил Ноэль.       — Конечно, в порядке, что со мной может случиться?       Мэри смотрел в глаза Ноэля. И там плескалось столько тревоги одновременно с облегчением. Мэри поёжился и потупил взор. Забота… Это заставило его сердце забиться быстрее.       — Не знаю. Просто почему-то не находил себе места последние дни, — ответил Ноэль и приложил ладонь к затылку. — Я рад, что с тобой всё в порядке, — и он улыбнулся. — Если что-то понадобиться или ты будешь чувствовать себя нехорошо, прошу обращаться. Я буду рад тебе просто помочь, — и альфа добавил, — ладно, я тогда пойду.       — Ладно, — эхом отозвался Мэри.       Ноэль развернулся и зашагал прочь. У Мэри был порыв броситься за ним, он даже сделал шаг, но потом сдержался и закрыл дверь. Возле неё, у стены, его уже ждал полусобранный чемодан. Билет до Парижа лежал на столе. Послезавтра в одиннадцать тридцать он сядет на поезд и больше никогда не вернётся в Этрету.

***

      — Ты уверен? Ты точно не можешь остаться? — глаза у Мирэля были на мокром месте.       — Точно, — грустно ответил Мэри, обнимая Мирэля.       С работы он уволился одним днём, а ключ оставил под ковриком, о чём предварительно сообщил владельцу квартиры.       — Ты меня даже не обнимешь на прощание? — спросил Мэри.       Жизель стоял у стенки, скрестив руки. Ему было трудно показывать свои чувства, поэтому он делал вид, что абсолютно равнодушен. Но потом омега посмотрел красными глазами на друзей, а затем подошёл и сжал обоих в своих крепких объятьях.       — Мы будем скучать, — плача, сказал Жизель. — Пиши и звони нам каждый день! А мы будем приезжать в гости. Всегда, когда только сможем. И если нужна будет помощь с ребёнком, мы всегда будем рады помочь!       — Хорошо-хорошо, ты нас задушишь, — сказал Мэри.       Жизель отпустил их. Друзья ещё раз взялись за руки и посмотрели в глаза друг другу. Эпоха их дружбы подошла к концу.       — Может, тебя всё-таки проводить? Тебе лучше не таскать тяжести, — сказал Мирэль.       — Нет, хочу в последний раз пройтись по городу, — ответил Мэри. — Прощайте.       — Пока.       — До свидания.       Мэри улыбнулся, подхватил чемодан и пошёл по направлению к вокзалу.       Он шёл по мощёным улочкам, с двух сторон которых были невысокие дома с черепичными крышами. У какого-то дома лавочка, где-то старое дерево или небольшой палисадник. Вот рынок, куда он в детстве ходил за продуктами, а после с друзьями за сыром и вином. Библиотека, где он часами зависал, выбирая очередной роман. Школа Искусств, ей и её ученикам он посвятил последние годы своей жизни, отдавая всего себя любимому делу. Главная площадь с небольшим фонтаном. Все эти закоулки ещё помнили его маленького, когда были живы родители, и когда они с Ноэлем были друзьями. Когда все было легко и просто.       Вокзал находился на возвышении, чуть в стороне от самого города. Мэри уже представлял, как взойдёт на пригорок, обернётся и в последней раз посмотрит на большие меловые скалы и Ла-Манш.       Вдруг позади него раздался гудок. Мэри чуть вздрогнул и повернулся. Рядом с ним поравнялся Пикап, а с водительского сидения на него смотрел Бернарда. Сколько лет прошло? Когда между ними что-то было, он был совсем мальчишкой, а теперь это взрослый альфа в расцвете лет, с бородой и сильными руками.       — Подбросить? — спросил Бернард.       Мэри хотелось дойти самому, но он понял, что идти в гору с чемоданом в его положении затруднительно.       — Да, спасибо. На вокзал.       Бернард вышел, взял у Мэри чемодан и помог ему погрузиться. Когда они тронулись, Бернард спросил:       — Уезжаешь?       Мэри отчего-то не хотел говорить ему правду, поэтому ответил:       — Так, в командировку на пару дней.       Бернард скосил взгляд на большой чемодан, которые обычно на пару дней не собирают. Они доехали за пару минут. Бернард притормозил у вокзала и также помог Мэри с чемоданом выгрузиться.       — Удачи, — сказал альфа.       — Обязательно, — ответил Мэри и улыбнулся ему на прощание.       Омега развернулся и пошёл внутрь вокзала. Его поезд уже стоял. Он подумал, что некоторые вещи со временем не меняются. Взять хотя бы Бернарда, как он был неразговорчивым и мало эмоциональным, так и остался.

***

      Бернард вырулил по направлению к своему ранчо «Шетлендские пони». Ранчо находилось вблизи Этреты, на холмах. Он почти выехал из города, а потом внезапно свернул обратно и поехал вниз по улице Камели к пристани.       Бернард Адэларан никогда не лез в чужие дела. Он всегда предпочитал держаться поодаль, наблюдать и занимаясь собственной жизнью. Но здесь он сам не понимал, зачем свернул и что он собирается делать.       Пошарпанный Пикап притормозил возле мастерской Ноэля. Самого Сорели Бернард нашёл быстро у него в офисе.       ­— Уезжает? — переспросил Ноэль.       — В командировку.       — В командировку?       — Да, с большим чемоданом, — подтвердил Бернард.       Сначала Ноэль ничего не понял. Они с Бернардом не были друзьями. Ну а Бернард никогда не был тем человеком, который будет просто так что-то рассказывать. Это сразу насторожило и встревожило Ноэля. Альфа тут же встал, схватил телефон и набрал местную Библиотеку. Ему ответил Жизель:       — Алло, окружная Библиотека…       — Куда собрался Мэри!? Что произошло? — тут же выкрикнул Ноэль.       — Что ты так орёшь, почём мне знать? — ответил омега на том проводе.       — Послушай, у меня нет времени на эти игры.       — Послушай ты меня, — начала в своей манере Жизель, — это тебя не касается, дорогуша, ага, уяснил? Если бы Мэри хотел рассказать, то… — что-то прервалось, и послышалась какая-то возня.       — Ноэль! — в трубке раздался голос Мирэля, — Ноэль, Мэри уезжает в Париж. Навсегда!       — Как навсегда?       Но ему уже никто не ответил, были слышны лишь гудки.       Ноэль рухнул обратно в кресло. Голова шла кругом. Мэри уезжает? Он уже уезжал, но всегда возвращался. И что с того, если навсегда? Кто они были друг другу? Для него Мэри был всегда, всем на свете, а вот он для него… Ноэлю вспомнилась их последняя встреча. Эта мягкая аура вокруг Мэри и то, как он сделал шаг за ним, а потом почему-то остановился.       Сорели взглянул на Бернарда, который всё ещё стоял в его офисе, сложив руки на груди и разглядывая потолок. Что он тут забыл?       — Когда мне было семнадцать, — начал Бернард, — Мэри часто приходил на пристань и смотрел вдаль, на залив.       Нет. Это точно не то, что хотел сейчас слушать Ноэль. Вспоминать прошлое, то, как он ревновал Мэри к Бернарду. Чтобы что?       — Я не знал, зачем он туда ходит, — продолжил Бернард, — а потом все сложилось, — он сделал паузу и посмотрел на Сорели, — когда вернулся ты.       — Едем! — тут же вскочил Ноэль.       Двое альф быстро спустились вниз и запрыгнули в Пикап. Бернард мчал по улицам Этреты, словно в последний раз. В какую ещё авантюру он ввязался? Зачем ему это все? А вдруг будет только хуже. О том, что это авантюра, думал и сам Ноэль. Но что-то внутри него подсказывала, что он впервые в жизни делает всё правильно.       Пикап резко затормозил возле вокзала, Ноэль выпрыгнул со словами:       — Спасибо! — и побежал к дверям вокзала.       Бернард лишь кивнул и вновь вырулил на дорогу к ранчо. Лошади заждались.       Ноэль мчался, боясь опоздать. Он налетел на какого-то пожилого служащего вокзала, схватил его за плечи и спросил:       — Поезд на Париж?! Какой путь?       — Что? — служащий был глуховат.       — На Париж!       — Да я не глухой, — ответил старичок, повернулся и своим костлявым пальцем указал на путь номер два, — так вот он, отходит.       Большой тёмный поезд прогудел, скрипнул поршнями и тронулся.       Ноэль бежал по платформе и кричал:       — Мэри!       Что он делал? Какое безумство?       — Мэри!       Зачем? Ради чего?       — Мэри!!!       Голова с тёмными волосами выглянула из дверного проёма и скрылась.       Сердце Мэри стучало, как бешеное. Он до последнего не садился в поезд, словно чего-то ожидая. И когда он втащил чемодан и отдал билет проводнику, поезд тронулся. А через пару секунд он услышал:       — Мэри! Нет!       Поезд потихоньку отходил.       Мэри прижался к стенке и приложил ладони к полыхающему лицо. Нет! Что он делает? Колеса стучали всё громче, и вместе с их стуком ускоряло темп и его сердце. Вдруг перед его глазами стала проноситься вся его жизнь. Вот они только въезжают в новый дом, отец их бьёт и кричит, балетная школа, академия, похороны папы, крушение всех надежд, работа в баре, череда взлётов и падений, радостей и горестей, романов и дружбы и во всем этом самым светлым воспоминанием был он… Тот, кто всегда был рядом, несмотря ни на что… Ноэль.       Мэри высовывается ещё раз и видит, как Ноэль бежит за поездом. Ещё чуть-чуть и последний вагон, в котором был Мэри, покинет платформу. Фигура альфы такая напряжённая, а во взгляде столько отчаяние. Мэри ещё раз прижимается к стенке поезда, а затем выдыхает, берет чемодан и буквально вываливается из вагона на последних паре метров платформы.       Всё. Поезд ушёл.       А он остался стоять на перроне. Чемодан упал. А по щекам текли горькие слёзы.       А ещё через мгновение его схватили в крепкие объятья и прижали к груди.       Мэри плакал, и с его слезами выходила вся та боль и недосказанность, что были в нём годами. А Ноэль лишь крепче прижимал его к груди и шептал:       — Больше не отпущу тебя, никогда не отпущу.       Альфа даёт омеге время выплакаться.       Теперь у них много времени.       — Прости меня, прости, — сквозь рыдания говорит Мэри.       — Мне не за что тебя прощать, — отвечает альфа и обнимает омегу ещё крепче.       — Я такой дурак, до меня так долго доходит! Мне так жаль, что из-за меня мы потеряли столько времени.       — А мне нет, — ответил Ноэль и вытер тыльной стороной ладони слезинку со щеки Мэри, — потому что теперь ты рядом со мной не из-за импринтинга, а вопреки ему. Ты со мной, потому что сам этого хочешь.       — Хочу…       Они так и стояли какое-то время на платформе. Мэри совсем утёр слезы и заглянул в глаза Ноэля. Где-то ещё с минуту они смотрели в глаза друг друга, пытаясь взглядом сказать всё то, что накопилось за столько лет.       — Пойдём домой, — сказал Ноэль.       — Мне больше некуда идти.       — Неправда.       И Ноэль наклонился и поцеловал Мэри. Омега обвил его шею своими руками и растворился в том поцелуе. А затем альфа одной рукой взял руку Мэри, а другой его чемодан и повёл домой.       В их дом с лимонным садом.