Вопреки импринтингу

      Без чего-то сорок

      Деревянная трубочка пошатывалась от грубых толчков. Кровать, придвинутая к ней вплотную, ходила ходуном.       — Да, ещё… Ноэль, хочу ещё! — тонкая рука с золотым кольцом на безымянном пальце обвила крепкую шею альфы.       — Сейчас, дорогой, — отвечал запыхавшийся альфы, который делал быстрые и равномерные толчки.       Было ранее утро. Лето в этом году стало особенно жарким, поэтому они не закрывали балконную дверь на ночь. И на рассвете, занимаясь любовью, сквозь полупрозрачную штору задувал лёгкий ветерок.       — Ах-х-х, — Мэри выдохнул, блаженно кончая.       Он обмяк в руках своего мужа, ощущая, как его дырочка пульсирует вокруг его члена, который извергает в него сперму. Когда оргазм закончился, Мэри разместился бочком на кровати, а Ноэль обнял его сзади и нежно поцеловал в висок.       — Боюсь, что в следующий раз это может закончиться тем, что придётся ехать в больницу, — говорит Ноэль, гладя большой живот Мэри.       — Не хочу сейчас об этом думать, — поморщившись, отвечает омега.       Мэри до ужаса боялся родов, а ещё того, что его тело изменится, и он больше не будет таким, как прежде. Но Ноэль каждый раз уверял его, что это вовсе не так, и что он будет в любом случае прекрасен. Срок уже подходил, и вот-вот на свет должен был появиться их малыш. Их маленький Микки. Микеланджело Сорели.       — Эй, не засыпай, опять проспишь, — сказал Ноэль, гладя Мэри по виску.       — До обеда ещё полно времени, — зевая, ответил Мэри и закрыл глаза.       В обед им нужно к Адэларанам. Они давно планировали пообедать все вместе в цветущем яблоневом саду.       — Люблю тебя.       — И я тебя очень сильно люблю.

***

      Мэри просыпается как раз к обеду. Он шарит по постели рукой, но не находит в ней мужа. Должно быть, Ноэль ушёл по работе.       Омега валяется в их большой кровати и думает о том, что ему иногда бывает ужасно страшно. Вдруг это всё сон? Нельзя быть таким счастливым. Беременность сделала из него какого-то слюнтяя. Он всё больше капризничает или, наоборот, браниться. Но Ноэль всё сносит и принимает любое его настроение с улыбкой.       Мэри медленно встаёт с кровати и идёт в душ. Ласковые капли воды обволакивают его тело и смывают пот и следы их утренней близости. Как долго он спал? Судя по солнцу, уже давно за полдень. Нужно было собираться. Смотрясь в зеркало, он недовольно цокает, а затем берёт их свадебную фотографию с тумбочки и смотрит.       Они поженились через полтора месяца после того, как Ноэль остановил Мэри. Омеге некуда было деваться, поэтому он сразу стал жить вместе с альфой. Мэри было трудно делить личное пространство с кем-то. Но он решил, что ради Ноэля будет стараться. Их свадьба была скромной, на ней были только самые близкие, а таких всего чуть больше десяти человек. Обвенчавшись, они немного посидели в Лимонном саду и разошлись.       Вздохнув, Мэри поставил фотографию обратно. Ребёнок с каждым днём пинался сильнее. Надо ли говорить, что Ноэль был безумно счастлив, узнав, что скоро станет отцом. Честно признаться, Мэри ещё какое-то время скрывал это от него, боясь реакция альфы. Но разве могло что-то измениться? Нет, мог поменяться только сам Мэри. Начать больше доверять своему истинному.       Входная дверь хлопнула и Мэри услышал:       — Дорогой, ты встал? Нам пора.       — Иду! — крикнул Мэри.       Омега вышел из комнаты. К нему тут же по лестнице подлетел Ноэль, чтобы помочь спуститься.       — Я могу и сам, — держась за перила, сказал Мэри.       — Ну всё же, мало ли.       Мэри только закатил глаза. Иногда эта всеобъемлющая забота мужа его раздражала.       Они вышли на улицу и неспешно пошли к дому Адэларанов.       — Твои родители тоже будут? — уточнил Мэри.       — Да, они подойдут чуть позже.       Мэри незаметно вздохнул. Конечно, он переживал, как отреагируют родители Ноэля. Элис и Сезар были хорошими людьми, и они всегда приветливо обходились с ним и его папой. Но Мэри причинил их сыну слишком много боли. Поэтому, естественно, он волновался, как они отнесутся на их союз и будущего ребёнка. И на удивление Мэри, всё прошло гладко. Казалось, Сезар и Элис просто рады тому, что счастлив Ноэль. Неспешно они дошли до дома Адэларанов. Ещё на подходе были уже слышны крики и вопли детей. Ноэль толкнул калитку, пропуская Мэри вперёд.       Дом Адэларанов всегда был приветлив, суетлив и наполнен гостями. На веранде в кресел-качалке сидел Михаэль, а напротив него его старый друг Франческо в своём неизменном белом костюме и толстенных очках. Они, как обычно, о чём-то увлечённо спорили и никого вокруг не замечали.       По всему яблоневому саду носились маленький альфа и омега с воздушным змеем. Это был семилетний Лоренс – сын Армана и Ланселя, и пятилетний Валери –приёмный сын Жака и Пауля, друзей Армана из Парижа. Дети бегали, никого не замечая.       — Вот сорванцы! — сказал Ноэль, когда дети чуть не сбили их с ног.       Мэри ласково приложил ладонь к своему животу и сказал:       — Надеюсь, наш будет таким же.       На пороге появился Камиль – папа Армана и радостно их поприветствовал:       — Как хорошо, что вы пришли! Мы так рады вас видеть, — сказал омега, подошёл и взял омегу за руки. — Мэри, ты всё краше.       — Не льстите мне, — с улыбкой ответил Мэри.       — Это сущая правда, — ответил Камиль. — В любом случае, вы как раз вовремя! Мэри, не мог бы ты немного помочь на кухне? Если, конечно, тебе не тяжело. Нет? Отлично! А ты, Ноэль, не вынесешь все стулья к столу?       — Конечно, — ответил альфа. — Будь аккуратней, — он поцеловал Мэри в висок и пошёл за стульями.       Камиль и Мэри ушли на кухню. Они всегда хорошо ладили. Ещё когда Мэри встречался с Арманом, он любил бывать в гостях у Адэларанов, потому что этот дом всегда был приветлив, радушен и весел.       — Ну, как тебе семейная жизнь? — спросил Камиль, нарезая овощи для салата.       — Как хождение по минному полю, — ответил Мэри, помешивая суп, собственно, эта вся помощь, которая от него требовалась.       — Я так понимаю, что по нему обычно ходит Ноэль.       И омеги чуть посмеялись.       — Когда мы с Михаэлем поженились, я тоже сначала думал, что мы не созданы для того, чтобы жить вместе. Но потом день за днём всё наладилось.       В саду всё также слышалась возня детей и споры альф, к которым присоединился ещё и Ноэль.       — Готово, — сказал Мэри, выключая конфорку.       Омега взял прихватки, а потом поднял кастрюлю.       — Что ты! Давай я отнесу, — воскликнул Камиль.       — Нет, всё в порядке. Не волнуйтесь, сегодня в этом доме на одного ребёнка больше не станет. Это я вам обещаю. — Мэри вышел на веранду и крикнул: — Так, давайте быстрее все. Мы с папашей моего бывшего не будем подогревать всё десять раз.      Мэри махнул головой, чтобы убрать назойливые прядки с лица, и его лоснящиеся чёрные волосы блеснули на солнце. Из-за большого живота он шёл немного вразвалочку, но всё так же гордо смотря вперёд. Позади него появился и сам Камиль, который нёс миску с салатом.       — Давай я тебе помогу, — подскочил Ноэль. Недовольно сузив глаза, Мэри резко ответил:       — Я беременный, а не беспомощный.       — Ох, ну всё же, — настаивал альфа, но ничего не мог поделать со строптивостью своего мужа.       — Я же сказал, что сам могу, она вовсе не тяжёлая, — парировал Мэри, нехотя отдавая кастрюлю мужу, — ты невыносим.      Придерживая свой живот, омега присел на деревянный стул в тени яблоневого сада. Он до сих пор не верил, что позволил себя захомутать и отвести под венец.      Все потихоньку стали стекаться к столу и рассаживаться. Вот Михаэль и Франческо, продолжающие спорить, Жак и Пауль вместе с детьми, а вот появились и Лансель с Вивьеном.      — Ох, наконец, вот и вы, — сказал Камиль, расставляя всё на столе.      — Арман разве ещё не здесь? — удивился Лансель, оглядывая двор и не находя мужа.      — Нет, он позвонил, сказал, что немного задержится, — ответил Камиль и обратился к Вивьену: — Я приготовил твою любимую рыбу.      — Спасибо большое, — Вивьен одарил Камиля искренней улыбкой.      Оба омеги были так похожи друг на друга, что быстро нашли общий язык и стали настоящими друзьями.      Вскоре подоспели и родители Ноэля, которые принесли пару бутылок отменного вина. Они радостно поприветствовали всех, а в особенности сына и Мэри. Элис не упускал возможности каждый раз приносить что-то для будущего внука. Вот и сегодня он передал Мэри пару вязаных пинеток, которые связал сам. Мэри благодарственно принял подарок. Ему всё ещё было неловко, но он старался ради Ноэля. Старался, чтобы их семья была крепкая и дружная. Совсем как у Адэларанов.       Большой деревянный стол в яблоневом саду ломился от разнообразной еды: луковый суп, запечённая рыба, бифштексы, улитки, салат с гренками, салат с тёртой морковью и лимонным соком из капусты и кукурузы, багеты, несколько видов сыра и вина – и это далеко не всё. В этой семье, как и во всей Франции, любили поесть и умели наслаждаться этим процессом за общим столом.       Они расселись, ожидая только одного человека. Мэри взглянул на беременного вторым ребёнком Ланселя и отметил, как тот похорошел с годами. Сейчас Мэри было стыдно, что, когда они впервые встретились, он так надменно повёл себя.       На подъездной дорожке послышались звуки тормозящей машины, потом скрипнула калитка и зашуршал гравий. И вот к их застолью присоединился Арман.      — Всем привет, — поздоровался он и устало плюхнулся на стул рядом с Ланселем. — Извините за опоздание.      — Наконец-то, — сказал Михаэль и налил себе вина в бокал, — отлично, теперь все сборе. — альфа встал и продолжил говорить, — Друзья, я бы хотел сказать тост! Я рад, что все вы сегодня нашли время и мы собрались тут. Я хочу, чтобы таких дней стало больше и наша семья только крепла и росла. Сантэ*!       — Сантэ!       — Сантэ!       — Сантэ!       Послышалось со всех сторон вместе с перезвоном бокалов.       — А где Бернард? — поинтересовался профессор Франческо.       — У него сегодня какие-то важные скачки, — ответил Михаэль.       — Папа, папа, — маленький Лоренс задёргал Арман за рукав, — а когда мы поедем к дяде Бернарду кататься на пони?       — Как только ты начнёшь ложиться спасть вовремя, — ответил за мужа Лансель.       И маленький альфочка нахмурился.       Мэри с нежностью смотрел на эту сценку. Он и не подозревал, что Арман может быть таким нежным родителем, а Лансель – проявлять строгость. Интересно, кто в их с Ноэлем паре будет проявлять стойкость, а кто потакать капризам ребёнка.       — Кстати, Ноэль, вы продаёте дом? — спросил Камиль.       — Да, на следующей неделе приедут подписывать контракт, — ответил альфа, дуя на ложку с супом.       — Ох, как же жалко! Я так любил ваш лимонный сад, — ответил Камиль.       — Да, но для нас троих он слишком большой. Мы покупаем дом чуть меньше и ближе к моей работе, с чудесным видом на залив.       — К тому же лавку стало содержать невыгодно, — вмешался Сезар. —       Большинство наших клиентов теперь покупают у нас вино напрямую. Приезжают на виноградники и выбирают, что им нужно.       — Арман, — обратился Ноэль к альфе, — ты мог бы заглянуть на днях к нам? Я хочу сделать небольшой косметический ремонт перед тем, как новые жильцы переедут.       — Конечно, — ответил Арман.       — А кто? Кто эти новые жильцы? — поинтересовался Михаэль.       — Их зовут Леонардо и Шарли Виардо – очень милые люди, они нам сразу понравились, — ответил Ноэль.       Мэри в знак подтверждения кивнул. Ему импонировал утончённый, с отменными манерами и безупречной причёской Шарли. И такой же галантный Леонардо.       — Они всю жизнь прожили в городе, а сейчас решили перебраться в предместье, — продолжил Ноэль. — Вроде они занимались каким-то предпринимательством, поэтому покупают дом без всякого торга. Они хотят сделать из лавки что-то вроде местного супермаркета с продуктами из наших окрестностей, а на первом этаже сдавать комнаты, своего рода мини-отель.       — Что ж, будем надеяться, что они хорошие люди и мы поладим, — ответил Михаэль.       — Я думаю, так и будет, — подтвердил Сезар.       — У них ещё есть сын, как же его зовут? Забыл… — сказал Ноэль.       — Лилиан, — подсказал Мэри.       — Точно. Мы с ним не виделись, но его родители сказали, что он педагог изобразительного искусства, и Мэри должен помочь устроиться ему в нашу Школу Искусств.       Мэри тихонечко вздохнул. Он мечтал сам поскорее вернуться на работу. Погладив живот, омега подумал, что это будет не скоро. Хотя после его последнего выходки хорошо, что его вообще там кто-то ждал.       — Тогда за приезд новых соседей. Выпьем! Сантэ! — опять поднял бокал Михаэль.       — Сантэ!       — Сантэ!       — Сантэ!       Потихонечку день подошёл к концу, и все стали расходиться.       Мэри почувствовал, что устал. И сейчас ему больше всего на свете хотелось поскорее оказаться на постели в объятьях любимого мужа. Он незаметно притронулся к метке на шее и улыбнулся.       Они вышли за калитку и неспешно пошли по шуршавшему гравию вниз, к их дому. На бледно-синем небе потихоньку зажигалась целая вереница звёздочек. В этот летний день Этрета была особенно волшебна. Внизу, на пляже, в баре играла музыка, а на горизонте залива горела розовая полоса.       Мэри остановился и залюбовался видом.       — Что-то не так? — поинтересовался Ноэль.       — Нет, всё хорошо, — ответил омега, не отрывая взгляда от горизонта. — Просто подумал, что мне так повезло, — он обратил взор своих тёмных глаз на мужа. — Повезло тут родиться, повезло встретить тебя, повезло быть рядом с тобой. Ведь этого всего могло не быть. Ты мог тогда не побежать за поездом, и я бы уехал…       — Не мог, — ответил Ноэль и взял Мэри за руки и посмотрел в его глаза. — Я никогда не мог быть вдалеке от тебя, даже когда старался.       — А я вот мог, — Мэри опустил взгляд на их держащиеся друг за друга руки. — Вернее, думал, что у меня получается. Но вопреки всему, вопреки моему эгоизму и глупости, ты всё равно рядом. Ты себе даже не представляешь, как я тебе благодарен.       — А я благодарен тебе, — Ноэль приложил ладонь к щеке Мэри и наклонился, — это ты, вопреки всему, что ты пережил и чувствовал столько лет, все равно ответил мне. Это не импринтинг, это ты, Мэри. Чтобы между нами не происходило, всё было не зря, потому что вопреки целому миру, мы вместе, — Ноэль приложил другую руку к животу омеги, — а скоро нас станет ещё больше.       Они оба улыбнулись и поцеловались. Их нежность осветил последний луч заходящего солнца. А когда Этрета полностью погрузилась во тьму, путь домой им освещали только звёзды.