Вопреки импринтингу

Тридцать один и четверть

      С чего всё началось? Наверное, с игры в «Охотничий мяч»*.       На улицах Этреты с местной ребятнёй Ноэль пытался убежать от охотника и его собак. Тогда он впервые заметил Мэри. Ещё такой маленький, но уже изящный, он выделялся среди своих сверстников. Смоляные волосы развевались на ветру от бега, а тёмные глаза озорно поблёскивали. Ноэль так им залюбовался, что не заметил, как ему в спину прилетел мяч.       — Теперь ты тоже моя собака, — сказал какой-то мальчишка, который был охотником.       — Ага, — пробубнил Ноэль, почёсывая затылок и не отрывая взгляда от Мэри.       Жаль, они играли не в салки, тогда Ноэль мог бы догнать и прикоснуться хоть кончиками пальцев к этому загадочному существу.       По Мэри было сразу видно, что он омега, причём очень симпатичная, поэтому он всегда находился в центре внимания. Чёрный лебедь среди белых. Все мальчишки хотели дёрнуть его за волосы, а кто посмелее – поцеловать в щёку. Но Ноэль быстро пресекал всякие поползновения в сторону омеги. Он набивал фингалы под глаза других мальчишек, чтобы им неповадно было липнуть к его истинному. Да, именно тогда, когда они были ещё совсем детьми, даже когда ещё не знали имён друг друга, Ноэль решил, что Мэри – его истинный.       Поэтому в возрасте восьми лет Ноэль Сорели решил действовать. Ведь он был альфой, поэтому делать первый шаг полагалось ему. Он подловил момент, когда Мэри сидел один и наблюдал, как играют другие дети.       — Эм-м-м, привет! Меня зовут Ноэль, — маленький альфа, стесняясь, смотрел куда угодно, только не на омегу.       — Привет, — ответил маленький омега и широко улыбнулся, — я Мэри. В тот момент Ноэль сильно покраснел, но уже не мог оторвать взгляда от Мэри. Он навсегда приковал его взгляд. Если и существует на свете любовь с первого взгляда, то это была она.       — Мэри Линдерман, — и омега протянул руку.       — Ноэль Сорели.       Две маленькие ладошки встретились и следующие несколько лет не размыкались. После всех игр на закате Ноэль вызвался проводить Мэри до дома и так узнал, что они теперь соседи. Родители омеги недавно купили дом напротив. Он был совсем маленьким и неказистым, не то, что у Ноэля. Вот дом Сорели был большим, двухэтажным, с внутренним лимонным садом, гостевыми комнатами и балкончиком.       Они неспешно шли по мощёной дорожке вверх от гавани, смеялись и дурачились. Уже на подходе к дому Ноэль заприметил впереди взрослого небритого мужчину, который недобро сверили их взглядом. Ноэль уже хотел встать вперёд и загородить своей маленькой грудью Мэри, но тут мужчина рявкнул:       — Мэри! Щенок, где тебя носит!? Якшаешься непонятно с кем, а ну живо домой!       — Пока, — быстро сказал Мэри и украдкой улыбнулся на прощание.       — Пока, — сказал Ноэль и помахал.       Мэри быстро прошмыгнул домой. Незнакомый мужчина ещё раз бросил взгляд на Ноэля и сам исчез за дверью. Маленький альфа не понял, чем он так не понравился ? И кто он?       Вскоре Ноэль узнал, что этот чёрствый альфа – отец Мэри. А ещё у омеги был замечательный папа Аллен, который пёк самые вкусные в округе пироги.       Ноэль и Мэри вместе ходили в школу, гуляли на переменках и после школы, если омеге не нужно было бежать в балетную школу или его не ждали дома. Ноэль не сразу стал замечать небольшие синяки у своего друга и его папы. Но чем старше он становился, тем больше он понимал, что происходит. Так, выйдя в очередной раз на балкон, Ноэль видел, как в доме напротив пьяный альфа поколачивал Аллена или кричал на Мэри. Как омеге удавалось, несмотря на тяжёлую атмосферу в семье, оставаться таким же спокойным и улыбчивым – было загадкой. Ноэль пару раз порывался ворваться в дом напротив и пресечь все жестокости со стороны отца Мэри, но родители говорили, что это не его дело. Да и что мог сделать двенадцатилетний мальчик против взрослого альфы?       — Всё в порядке? — в очередной раз спрашивал Ноэль, не на шутку беспокоясь.       — Всё хорошо, — лишь с улыбкой на разбитых губах отвечал Мэри.       В то время, когда они были детьми, на улицах из приёмников часто звучали хиты популярного шансонье. Многие выходили из своих душных домов, садились на лавочку под кроны деревьев и так часами просиживали, слушая радио. В один из таких дней, когда Мэри и Ноэль договорились пойти на берег к меловым скалам, чтобы собирать ракушки, омега не появился. И лишь спустя неделю Ноэль понял причину его отсутствия.       Кажется, Мэри резко повзрослел за эту неделю. Взгляд омеги изменился, он теперь держался слегка отстранённо и подчёркнуто высокомерно. Мэри меньше стал улыбаться, а ещё от него теперь пахло чёрной лилией… Ноэль тогда почувствовал себя по сравнению с Мэри совсем малявкой, хотя был старше. Но их отношения не изменились. Мэри по-прежнему был с ним одним, ласков и приветлив.       Ноэль всё ещё помнил, когда впервые почувствовал запах чёрной лилии и осознал, что Мэри и вправду его истинный. Он переживал, что теперь на Мэри стали обращать внимание не только мальчишки его возраста, но и альфы постарше. Но, кажется, омеге до них не было никакого дела. Мэри только с ним ходил за ракушками, только с ним лежал на лугу и искал созвездия, только с ним смеялся и дурачился. Пару раз Ноэль даже получил от ребят постарше, но он был уже не ребёнком, а подростком, а потому стойко переносил все нападки. Он даже пару раз подрался, отстаивая своё право быть единственным в жизни Мэри Линдермана.       Так и было до того рокового вечера на беру, который всё разделил на до и после. Жалел ли о нём Ноэль? И да, и нет. Если бы тогда они не переспали, дружили бы они до сих пор? Скорей всего. Тогда Ноэль был бы всегда рядом с Мэри, пускай и только в качестве друга. С другой стороны, жить, глядя как Мэри гуляет с другими альфами, было куда проще, зная, что однажды они были единым целым.       Ноэль часто возвращался к тому вечеру. Лето… Вечерний бриз, тёплый песок и их юные тела под звёздным небом. Что же тогда пошло не так? Что он такого сделал или сказал, что всё рухнуло?       Идя домой из мастерской глубоко за полночь, Ноэль поднимался по мощёной улице. На встречу ему двигалась фигура. Ноэль не обратил бы никакого внимания на незнакомца, если бы тот был действительно не знаком…       — Арман? — удивился Сорели.       Альфа напротив остановился, пригляделся, а потом слегка улыбнулся.       — Ноэль?       Стоя в ночной тишине, как-то само собой произошло, что они пожали руки. Двое альф смотрели друг на друга и думали о том, сколько же времени утекло? Оба вспоминали, как дрались в саду и как это теперь было смешно. Какими же молодыми, глупыми и вспыльчивыми они были? Сейчас друг на друга смотрели уже двое среднего возраста мужчин с первой пробивающейся сединой и морщинками.       — Может, по бокалу виски? — спросил Арман.       — Пива, — согласился Ноэль.       И они молча пошли к берегу.       Все дорогие в Этрете вели в бар «У Сальваторе». Здесь заводились романы и разбивались сердца, лучшие на свете друзья ругались, а враги становились друзьями. Альфы взяли напитки и сели за высокий столик в самом конце бара, глядя на залив. Сначала они в тишине просто потягивали свой алкоголь, но потом Арман закурил и прервал молчание:       — Я слышал, ты открыл свою корабельную мастерскую.       — Да, уже несколько лет, — ответил Ноэль, прикуривая тоже.       — И как? Я просто тоже подумываю о том, что может через какое-то время открыть здесь архитектурную фирму. Ну, знаешь, починка кровли, пристройки, парники, в конце концов…       — Я думаю, будет хорошо пользоваться спросом. По крайней мере, кто бы мог подумать, что в такой глуши и людей будут деньги на яхты. Но у меня заказов на год вперёд.       И альфы посмеялись и выпили ещё.       — Ты приехал не один? — спросил Ноэль, выдыхая дым.       Сорели, ещё когда они только встретились, уловил от Армана феромоны течной омеги. Адэларан улыбнулся, потупил взгляд в бокал с виски и ответил:       — Я встретил своего истинного.       Если бы Ноэль услышал это ещё пару лет назад, то снова бы вспыхнул от гнева, ревности и обиды. Как человек, который когда-то увёл у него его истинного, теперь встретил своего и, похоже, был абсолютно счастлив. Ноэль бы сетовал на невзгоды жизни. Но сейчас он искренне пожелал:       — Поздравляю. Береги его.       — Я стараюсь, — ответил Арман.       У Ноэля больше не было ни обиды, ни гнева на Армана. Он понимал, у Мэри был с ним, потому что сам этого хотел. А Ноэлю больше не хотелось тратить свою жизнь на то, чтобы обвинять всех вокруг и биться, как птица в клетке, пытаясь вразумить всех вокруг. Было ли это справедливо? Нет, не было. Но никто не обещал Ноэлю, что всё будет честно, и что люди, которые когда-то причинили ему боль, не станут счастливыми, не встретят свою пару и не обзаведутся семьёй.       — Я встретил Мэри, — сказал Арман и посмотрел на Ноэля, наблюдая за его реакцией. — Он всё такой же, — продолжил альфа, не встретив в глазах приятеля неприязни. — Такой же гордый и непримиримый ни с чем и ни с кем. Хуже любого альфы.       Ноэль затушил сигарету и грустно усмехнулся.       Тогда Арман мысленно пожалел Ноэля. Что было бы с ним, отвергни его Лансель? А Ноэль жил в этом кошмаре уже больше десяти лет. Расторжение уз со своим истинным – сама трагичная и болезненная травма. Да, Ноэль ещё хорошо держался.       — Знаешь, — продолжил Арман, отпив из своего стакана. — Мне кажется, Мэри просто нужно ещё время.       — Если бы я знал, сколько времени? Ещё десять лет, двадцать? — ответил Ноэль. Он не видел смысла петлять и делать вид, что он вовсе не влюблён в Мэри. Что этот омега – всего лишь человек из прошлого. Он давно уже привык и понял, что все вокруг видят его насквозь. Ему было всё равно. Пусть смотрят, пусть знают. Он будет бережно и нежно хранить свои чувства к Мэри Линдерману глубоко внутри.       — Прости, я, наверное, сейчас скажу ужасную вещь, — предложил Арман и тоже затушил сигарету, — но может, тебе стоит его отпустить?       Вот тут Ноэль хотел вспыхнуть, но он быстро взял себя в руки и погасил свой гнев. Он лишь пристально посмотрел в холодные глаза Армана.       — Мэри не из тех, кто как мотылёк летит на свет любви. Я хочу сказать, что если ты правда его любишь – отпусти. Дай ему свободу и дай свободу себе, — Арман ответно посмотрел в поражённые глаза Ноэля, казалось, сейчас он ещё немного постарел и осунулся. — Может быть, просто ещё не время для вашего импринтинга, — подытожил Арман.       Адэларан допил виски, поставил стакан и встал со своего места.       — Мне пора, — сказал Адэларан и протянул руку.       Ноэль, прибывая где-то далеко в своих мыслях, ответно протянул и пожал руку Армана.       — Удачи, — сказал на прощание Арман, похлопал Ноэля по плечу и ушёл.       А Ноэль так и остался сидеть на своём месте. Он отвернулся ото всех, опустил голову, поставил локоть на стол и вцепился пальцами в волосы. Его душили горькие слёзы, которые крупными каплями наворачивались на его глазах и падали в кружку с недопитым пивом.       «Отпустить», — он давно должен был его отпустить. Не потому, что он этого хотел, а потому, что этого хотел Мэри. А разве может альфа – человек, избранный самой судьбой, да что там жизнью, делать несчастным своего омегу?