Вопреки импринтингу

      Восемнадцать

      В баре «У Сальваторе» всегда играла хорошая музыка. Немолодой скандинав, путешественник и моряк несколько лет назад пустил кори в Этрете и открыл бар. Под местное радио, Сальваторе ловко натирал большими мозолистыми руками стаканы до блеска. В ослепительных лучах полуденного солнца бутылки за спиной старого скандинава переливались, а от бокалов в его руках по полу разбегались солнечные зайчики. Середина июля, припекало и до бара едва различимо доносился шум прибоя.       Сидя за высокой стойкой на веранде, Мэри и Арман через трубочки потягивали «Пино-коладу» из одного стакана. Наклонившись, они находились в интимной близости. Не на секунду не разрывая зрительный контакт, они тянули освежающую жидкость.       Оторвавшись от трубочки, Мэри облизнул губы и поправил рукой лоснящиеся волосы. Арман залюбовался им. Альфа бы так и глядел, если бы не Мэри, который свой улыбкой дал понять, что подловил его.       — Я полностью с тобой согласен, — продолжил беседу Арман. — Импринтинг — чушь. Разве хоть один здравомыслящий человек станет полагаться только на свои инстинкты? Мы же не в средневековье. Каждый волен выбирать сам, с кем ему быть.       — А как же твои родители? — поинтересовался Мэри.       — Ха, конечно, я рад за них, но это не значит, что каждый должен искать и ждать свою истинную пару. Честно, я даже не уверен, что импринтинг существует. Возможно, мы просто воспринимаем желаемое за действительное. В конце концов, люди любят обманываться и становиться заложниками собственных желаний.       Про то, как люди становились заложниками, Мэри знал немало. Вся жизнь его родителей была похожа на дорогу с виражами с бесконечными эмоциональными качелями. Ни о каком покое и тихом счастье, как рассказывают, там речи и не шло. А выхода не было. Его папа всю жизнь страдал от импринтинга, а точнее от своей истинной пары. Отец Мэри был патологическим ревнивцем. В каждом альфе он видел соперника и любовника своего супруга. Так Гюстав терзал себя и Аллена.       Как бы там не было, Мэри ещё в детстве решил, что он точно не будет ничьим заложником.       — Думаю, нам всем стоит больше полагаться на собственный разум, а не на инстинкты, — подытожил Арман и улыбнулся.       Подул прибрежный ветерок и растрепал светло-пепельные волосы альфы. Его холодные глаза, так привлекательно поблёскивали и контрастировали с ярко-голубым небом, а уголки тонких губ приподнимались в игривой улыбке.       — Да, — согласился Мэри, улыбнувшись в ответ.       Омеге нравилась его нордическая красота. В местности, где каждый второй имел тёмные волосы и загорелую кожу, Арману удавалось сохранять свою аристократическую бледность и не сливаться с толпой.       Молодые люди принялись вновь потягивать «Пино-коладу». Мэри легонько провёл ступнёй по щиколотке альфы, на что Арман ответил ему многозначительным взглядом, в котором загорелся игривый огонёк. Безвинный флирт.       Они встретились пару дней назад в этом самом баре. Этрета — небольшой курортный городок, где они учились в одной школе, а потому знали друг друга с детства. Они не были друзьями и никогда близко не общались. А тут, в мерцающих вечерних огнях под звуки музыки, разговорились. Мэри пил «Секс на пляже» возле барной стойки, а Арман подошёл заказать скотч. Альфу сразу привлекли его длинные ноги, прямая осанка, грациозность, длинные чёрные волосы, миловидная мордашка и густые ресницы. Он решил угостить Мэри коктейлем, так и завязался их разговор. Беседуя и смотря на танцующую толпу, кажется именно тогда, каждый из них понял, что они родственные души. Так редко бывает в жизни, когда ты встречаешь человека, который тебя понимает.       — А что тубе с тем альфой? Кажется, его зовут Ноэль? Да, точно, Ноэль Сорели, вы учились вместе с ним в параллельных классах.       Взгляд Мэри помрачнел.       — Извини, это, конечно, не моё дело.       — Ничего, — ответил Мэри, и его глаза вновь потеплели. — Ничего нет.       — Извини ещё раз за моё любопытство. Просто он на каждом шагу кричит, что ты его истинная пара! Вот и подумал, возможно, я сейчас тебя компрометирую, — попытался всё перевести в шутку Арман.       — Я же говорил, что не верю во всю эту чушь про истинность.       — Да, конечно, мы ведь говорили…       — И уж тем более, я не стану чьей-то омегой, никто не может распоряжаться мной.       Вот чем всех так привлекал Мэри. Эта его непокорность только ещё больше заводила окружающих альф. В них просыпался инстинкт хищника, который хотел поймать добычу.       — Проще говоря, Ноэль — не мой альфа и никогда им не был. Раньше мы дружили, потом у нас случился короткий роман, но это было ошибкой. Вот и всё.       — Чтож, ясно, — чувствуя неловкость, ответил Арман.       — А у тебя уже были романы? — спросил Мэри.       — Романы? Нет, не было. Так, целовался с парочкой омег за школой, да и только.       Мэри улыбнулся. Омега поводил трубочкой в стакане, где подтаял лёд, и пристально уставился на Армана.       — Может, закажем ещё? — спросил он.       — А давай.       Так они проболтали до самых сумерек. На горизонте появилась жёлто-розовая полоса, а на серебряно-голубом небе первые звёздочки. В этой сумеречной тиши были слышны крики чаек, посторонняя болтовня, да перезвон льда в стаканах.       — Ты собираешься поступать в Академию искусств? — спросил Арман.       Они шли по тихим мощёным улочкам Этреты. Зажигались фонари и свет в окнах. Изредка встречались знакомые, приветственно кидавшие салют. С полей дул свежий ветерок, приносивший аромат виноградников, подсолнухов и лошадей.       — Да, по классу балета.       — В школе я видел пару раз, как ты танцуешь, — остановившись, сказал Арман.       — Да? И как тебе? — Мэри остановился напротив него.       — Очень красиво.       Альфа слегка покраснел. Его разморил выпитый алкоголь, жара и открытый флирт.       — Спасибо, — довольно ответил Мэри, он знал, какое впечатление производил. — Я мечтаю уехать отсюда и попасть на большую сцену. Надеюсь, когда-нибудь я станцую в балете Нотр-Дам. А ты что собираешься делать дальше? Вступительные экзамены совсем скоро.       Они зашагали вновь, свернув в переулок, ведущую к полям.       — Я тоже собираюсь отсюда уехать и поступать в архитектурный.       — Здорово, значит, мы сможем видеться дальше, — заключил омега.       — Конечно, — воодушевлённо ответил Арман.       Из переулка они вышли на открытую местность, где перед их взором раскинулась высокая трава с вереском. Арман легонько прикоснулся к ладони Мэри и тот не отнял руки. Ещё пара шагов несмелых и робких поглаживаний и вот… Они оба это почувствовали — мгновенная вспышка, искра. Арман притянул Мэри к себе и впился в его губы поцелуем. Мэри обнял его в ответ и их поцелуй перерос в французский, жадный и страстный. Мэри чуть отстранился и его глаза лукаво сверкали. Схватив Армана за руку, омега потащил его за собой.       Они бежали их смех разносился по огромным полям. Последние работники уже давно ужинали дома и молодым альфе и омеге вторило лишь эхо и редкое ржание лошадей. Мэри бежал впереди и чувствовал себя свободным и лёгким, что не хотелось останавливаться.       — Стой! — в до гонку кричал Арман, пробиваясь сквозь заросли вереска, — я тебя сейчас догоню!       Они были юны, но уже не дети. Жизненные силы били через край, а души ещё не истрёпаны, они были в том возрасте, когда полагается напиваться, делать глупости и крутить романы.       Мимо проносились виноградники и огороды. Трава больно била по ногам и рукам, но они не останавливались и глупо смеялись.       — Стой! — вновь крикнул Арман.       — Догоняй!       — Поймал!       Арман настиг Мэри, схватил и ещё более страстно поцеловал. Выбравшись из объятий, Мэри принялся медленно расстёгивать пуговицы на своей блузе. Арман сразу последовал его примеру, быстро скидывая с себя всю одежду. Раздевшись, он повалил Мэри на траву и стянул с него белье. Говорить о том, что Мэри был идеален, было глупо, не существовала таких эпитетов, чтобы описать его красоту.       Альфа поцеловал щиколотку омеги, затем прошёлся цепочкой поцелуев по икре, поцеловал под коленкой, и наконец, устроился между его ног. Необузданная страсть завладела ими. Не тратив много времени на прелюдии, они перешли к главному. Арман направил свой член и одним толчком вошёл в Мэри. Они оба облегчённо охнули. Их секс был похож на отчаянную гонку за главным призом — удовольствие. В шуме засыпающей природы раздавались постыдные звуки соития, в котором главенствовала животная страсть. Арман вколачивался в Мэри со всей силой, а тот также страстно отвечал. Всё закончилось также быстро, как и началось. Лёжа рядом, они переводили дыхание и смотрели на звёзды, казавшиеся в тот момент ближе, чем обычно. Голова шла кругом. Ветер обдувал их разгорячённые тела, а наступившая сексуальная разрядка разморила.       — Это было супер!       — Супер, — согласился Мэри.       Это было даже больше, чем просто супер. Мэри хотелось плакать от радости, ведь он ничего не почувствовал! Ничего кроме банального оргазма. Никакой химии, никаких мыслей и переживаний, а главное никакой эмоциональной привязки. Он вновь был свободен.