Post-Apocalyptic Potter from a Parallel Universe

      Прошел месяц, пока Гарри снова нашел время посетить Асгард. Причина была одна — Гарри хотел попасть к Локи. Они с Наташей прибыли в отведенные им покои. Гарри предварительно поговорил с Хеймдаллем. Как-то не по себе было прибывать на Асгард, не поговорив с ним.       Они вышли из комнат, их ждал слуга. — Сюда, пожалуйста, вас ждут в зале ожидания перед королевскими покоями. Они последовали за мужчиной и помахали нескольким людям, которых узнали. Тригг пожал Гарри руку, еще раз поблагодарив его за магическую повязку на глаз, которую он прислал. Гарри заколдовал ее так, чтобы она выглядела как здоровый глаз, и проверил её. Один и Фьюри по своим причинам предпочли, чтобы их повязки остались такими же, какими они были.       Тригг был одет в свой асгардский военный наряд и решил сопровождать их в пути, идя немного позади, чтобы показать свое уважение к Гарри и его Леди. — Когда биверст был отремонтирован, он нам уже не был особо нужен, для выхода в бой. Благодаря твоим дарам мы смогли защитить все девять королевств. — Без этого у меня, возможно, действительно возникли бы трудности. Гарри не был уверен, но ему показалось, что Тригг слегка злится на него за то, что он лишил его шанса на более опасный поход.       — Лорд Гарри должен сказать, что ему жаль, или что не за что? — с улыбкой спросила Наташа.       — Не поймите меня неправильно, Леди Наташа, я рад, что вокруг снова царит мир, но я был бы счастлив умереть в бою и быть принятым в залах Вальгаллы. — Неважно, у меня в запасе еще пара сотен лет, я думаю. Вполне достаточно времени, чтобы найти себе неприятности — с улыбкой закончил он.       Гарри и Наташа рассмеялись, и Тригг присоединился к ним. Похоже, в конце концов, он был не таким уж и безумным. В зависимости от того, что понимать под «безумием». Вскоре они добрались до комнаты ожидания, где им предложили выпить чаю, пока они ждут. Прошло всего пять минут, прежде чем вошла Фригга. — Гарри, дорогой! Я так рада тебя видеть. — И Наташу тоже. — Вы принесли с хорошими новостями? — сказала она, оглядывая на Наташину руку в поисках кольца. Затем она, казалось, надулась: Ты собираешься заставить старушку ждать до самой смерти, не так ли?       — Перестань на них давить, Фригга — с улыбкой сказал Один, входя и закрывая за собой дверь. — Прошел всего лишь месяц. Позволь им еще немного насладиться этим временем. Если через пару лет они не созреют, я натравлю на них Фреки и Гери, пока они не сдадутся. Один улыбнулся и посмотрел на Гарри, пожав ему руку. — Приветствую вас, лорд Поттер — приобнял он Наташу, — леди Наташа. Чем обязаны вашему присутствию здесь сегодня?       — Приветствую вас, король Один, королева Фригга. Мой Гарри пришел поговорить с одним заключенным, как он и обещал. Наташа повернулась к Фригге: Фригга, ты не можешь назвать себя старой. Ты выглядишь так, словно все еще в расцвете сил, и я отказываюсь слышать обратное.       — Лесть ничего не даст, но мне приятно. Спасибо.       — Моя Леди говорит только правду. Король Один, твоя королева прекрасна, как и всегда.       — Хоть твои слова и правдивы, но, похоже, нам нужно обсудить нечто более важное. У тебя было время подумать, как ты будешь решать этот вопрос? — спросил Один, внезапно заинтересовавшись разговором.       — Было, но не думаю, что тебе это понравится. Гарри поморщился. — У меня есть три способа получить информацию от людей. Первый, — Гарри достал из кармана флакончик, — Веритасерум. Честность жидком виде. После приема трех капель пациент не может лгать в течение часа. Гарри убрал флакон и достал лист бумаги. — Второй: я даю ему свободу говорить, что он хочет, и связываю нас обоих магическим контрактом, согласно которому мы не будем разглашать секреты друг друга. Гарри отложил бумагу и посмотрел Одину в глаза: Третий — я вхожу в его разум против его воли и силой вытягиваю из него информацию.       — Я уже говорил тебе, что не стану принуждать тебя к этому, если тебе не нравится это делать. — Могу ли я предположить, что ты собираешься попросить его добровольно подписать контракт и попытаться поговорить с ним?       — Это еще не все, но сначала я должен попросить тебя довериться мне. То, что мы с ним будем обсуждать, должно остаться в тайне. Если я получу разрешение или обсужу с тобой следующую часть моего плана, он наверняка почувствует, что ты его разыгрываешь. Если мы хотим завоевать его доверие, я должен иметь право предложить ему сделку, но я не могу сказать тебе заранее, о чем она будет.       — Ты просишь, чтобы я доверил тебе распоряжаться его будущим, не зная, каким оно может быть? В голосе Одина прозвучали стальные нотки. Это был его сын, и он не мог просто так взять и отдать ему это право, но он хорошо знал Гарри. Время, проведенное вместе, показало Одину, что Гарри не стал бы спрашивать об этом, если бы у него был другой вариант. — Ты уверен, что сможешь вразумить его? — спросил он вместо этого.       — Не знаю, но если я расскажу тебе что-нибудь, уверен, он увидит твою руку в моем плане. Мне также потребуется разрешение Фригги, даже если твое решение будет окончательным. Его мать должна иметь право голоса, иначе я не смогу осуществить свой план. Мне нужно то, чего я никогда не просил у тебя, — безусловное доверие.       — Что скажете вы, Леди Наташа? Вы еще не сказали ни слова.       — Мне не нравится его план, но я верю, что он имеет высокие шансы на успех. К тому же все именно так, как он говорит. Чем больше вы знаете, тем меньше шансов на успех. Я могу рассказать вам больше, если вы согласитесь, но только после того, как Гарри уйдет. Он не должен знать о вашем отношении к плану, иначе это сведет на нет все его усилия. Если я расскажу вам о плане, вы также должны пообещать не вмешиваться.       Ибо, как вы понимаете, ваше появление или отсутствие будет отвечать на один и тот же вопрос. Одобряете ли вы его.       — Почему мы должны соглашаться, если даже твоей Леди не очень нравится этот план? — спросил Один. — Неужели нет другого пути, где у нас есть свобода выбора, и где ты не будешь так противоречить Наташе?       — Неужели ты откажешься от возможности еще раз сказать сыну, что любишь его, но при этом он будет знать, что ты это говоришь, ради того, чтобы я получил ответ на еще один вопрос? — серьезно спросил Гарри.       Один уловил в этом вопросе нечто очень важное. Он должен был дать правильный ответ сейчас и смириться с последствиями. — Я бы жизнь отдал за то, чтобы мой сын, Локи, услышал это еще раз и поверил мне. Он не верит мне, но он так же дорог мне, как Тор и Фригга. Мы — одна семья. И мы заботимся о нем независимо от того, хочет он это слышать или нет. Затем Один выпрямился. — Я разрешаю тебе приступить к осуществлению твоего плана, и я готов принять все его последствия. У тебя есть мое доверие.       — Как и мое. Я хотела бы предложить тебе больше, но подозреваю, что любая моя попытка помочь тебе лишь помешает твоим усилиям вернуть мне моего любимого сына. Боюсь, его доверие я уже потеряла. По щеке Фригги скатилась слеза.       Гарри улыбнулся и вышел из комнаты. Наташа начала свои объяснения, пока Гарри сопровождали в камеру Локи. Жители Асгарда настолько доверяли ему, что ни разу не попытались помешать ему, пока он шел. Гарри лишь почтительно кивал.       Когда он добрался до камеры, то обратился к начальнику: Впустите меня и заприте нас вместе. Никто не должен нас беспокоить.       — Конечно, Лорд Гарри, — сказал воин, отдавая честь и прикладывая руку к сердцу. Он нажал кнопку на пульте управления, и защита опустилась. Локи просто сидел и самодовольно смотрел на него. Гарри был настороже и чувствовал, что вокруг нет никакой магии. Локи пока ничего не предпринимал. Гарри шагнул внутрь и почувствовал, как за его спиной возникла стена, пронизанная магией намерения.       — Итак, Призрак пришел поговорить со мной. Ты хочешь, чтобы я выдал свои секреты? — ехидно спросил Локи.       Гарри просто поднял руку, и Локи вздрогнул. Гарри улыбнулся и наколдовал себе стул. Затем он наложил заклинания приватности, чтобы сохранить их разговор в тайне. — Я здесь, чтобы попытаться поговорить с тобой. Вот и все. Я знаю о твоем положении, и твой отец попросил меня попытаться образумить тебя. Я пришел с другим предложением. Как ты смотришь на то, чтобы обрести свободу?       — У тебя нет полномочий. Локи усмехнулся.       — Напротив, твой отец… — начал Гарри.       — Он мне не отец! — воскликнул Локи. — Ты не мог говорить с Лафеем, так как я убил его собственными руками. Значит, ты не говорил с моим отцом, — закончил он с улыбкой на лице.       Мы с тобой по-разному понимаем слово «отец», но сейчас важно не это, поэтому позволь мне перефразировать. Один дал мне полное право сделать тебе предложение. Я не уточнял, какое именно предложение я сделаю и как я его сделаю, но ты ведь не поверишь мне, Серебряный Язык?       — Ты ничего не знаешь и блефуешь. Ты не можешь делать таких предложений и лжешь. Локи насмешливо хмыкнул.       Гарри улыбнулся и достал лист бумаги. — Ознакомься с содержанием и рассмотри магию. Мне сказали, что у тебя есть небольшая склонность к этому ремеслу. Гарри улыбнувшись протянул ему бумагу.       Локи снова усмехнулся, но взял бумагу и осмотрел ее. Слова были просты. Если владелец контракта назовет имя другого, то получит рану на правой руке. Сторонами были они оба. Локи с насмешкой посмотрел на магию: Этого не может быть! Она привязана к душе! Если бы мы подписали это, то не смогли бы снять чары, пока договор не был бы разрушен! — сказал он с ужасом. — Как ты додумался до такого?!       — Хотел бы я заявить, что придумал этот метод принуждения, но не могу. Кто-то гораздо более умный, чем я, придумал его много лет назад. Этот контракт — пример. Я подпишу его, а потом подпишешь ты. Затем мы расторгнем договор. Когда ты убедишься в его подлинности, я предложу другой контракт, но не раньше, чем будет подписан нынешний, и демонстрация будет завершена.       Он протянул руку, и Локи передал его обратно, откинувшись на спинку кресла и улыбаясь. Этот Призрак забыл, с кем имеет дело. Гарри подписал контракт, а затем передал его обратно. — Вот так. Твоя очередь, Локи Одинсон. Внезапно на тыльной стороне левой руки Гарри появилась рана, которая начала кровоточить.       — Спасибо, — сказал Локи, взяв контракт, — но я не думаю, что подпишу его, — победно улыбнулся он, увидев имя Гарри, горящее красным цветом. — Вместо этого я просто буду сидеть здесь и смотреть, как ты истекаешь кровью.       — Я так и думал. Полагаю, мне придется истечь кровью и оставить остальные свои секреты при себе до самой смерти.       Как например другой мой контракт, который не позволил бы нам лгать друг другу. У меня так много вопросов, на которые никогда не будет ответов. Гарри грустно улыбнулся.       — И чего бы я от этого выиграл? — спросил Локи, тоже улыбаясь, полагая, что победил.       — Например, знание о том, могу ли я предлагать тебе свободу — сказал Гарри, с интересом разглядывая свою раненую руку.       — Ты блефуешь. Я буду слишком сильно наслаждаться твоими последними мгновениями, чтобы доставить тебе удовольствие.       — Ты уверен? Неужели это совершенно невозможно, учитывая, как легко я оказался в этой камере? — с этими словами Гарри встал и аппарировал из камеры. — Для такого, как я, который может выбирать, где ему быть? Затем он вернулся в камеру и сел обратно.       — Ты можешь это доказать? — спросил Локи с проблеском надежды в глазах.       — Тебе придется закончить демонстрацию. У меня есть средства, чтобы спасти свою жизнь, но рана будет доставлять мне неудобства до конца моего существования. свободно предложил Гарри.       — А где гарантии, что ты не сделаешь так, что моя рана останется при мне навсегда? спросил Локи, сузив глаза.       — У тебя их нет, но ты видел магию на контракте и знаешь, что его можно легко уничтожить, просто уничтожив бумагу.       Локи обдумал это. С рычанием он подписал контракт. «Гарри Поттер». Он вздрогнул, когда на его руке внезапно появился порез. Он попытался убрать его, но тот продолжал появляться. Когда он поднял глаза, то увидел, что контракт внезапно оказался у Гарри. А в его руках оказался чистый лист бумаги. — Значит, ты всё-таки собирался меня мучить! — гневно сказал он и только поразился, когда Гарри ловко разорвал контракт на две части.       Гарри дернул пальцем и исцелил обе их руки. Локи осмотрел свою руку и не почувствовал никаких следов магии. — Почему?       — Как я уже сказал, это была лишь демонстрация эффективности этой магии. Гарри достал еще одну бумагу и протянул ее Локи. Этот был не таким простым. В нем говорилось, что любые знания, которые они передадут друг другу, могут обсуждаться только с их разрешения с кем-либо за пределами контракта, а подписывать его могут только двое.       Кроме того, Ложь предусматривала пункт о наказании. На этот раз наказанием будет сама информация. Локи проверил магию. Все было в точности так, как указано в договоре.       — И ты подпишешь его и честно ответишь на любой мой вопрос? — скептически спросил Локи.       — Подпишу, но контракт не обязывает нас отвечать, мы лишь не должны лгать или выдавать информацию без разрешения. Он призвал контракт и без страха подписал его. Вручив его обратно, он улыбнулся. — Разве ты не хотел бы дать мне информацию, которую хотел бы услышать Один, но я не смогу ее ему сообщить?       Локи задумался. Не увидев никаких минусов, он подписал контракт. На этот раз Гарри не стал забирать его у него. «Зачем это делать, если ты ничего не получаешь от этого для Всеотца? — спросил он.       — Я делаю это для него, потому что ему это нужно, а информация имеет второстепенное значение.       Локи посмотрел на контракт. Ничего не произошло, имя Гарри по-прежнему было напечатано черным шрифтом. — Что может быть для него главнее? — насмешливо спросил он.       — Твоя безопасность и счастье.       Локи еще раз проверил бумагу, затем насмешливо произнес. — Это доказывает лишь то, что ты веришь в то, что говоришь, а не то, что это правда.       — Я могу доказать, что это правда.       Локи не поверил ему, но контракт не позволял лгать. — Как ты можешь доказать, это столь очевидное заблуждение?       — У меня есть артефакт для этого.       — И ты принесешь свой артефакт и покажешь его мне?       Гарри потянулся в карман, достал Омут и установил его. — Это единственная подобная вещь, существующая в этой реальности. Я показываю его тебе добровольно. В надежде, что ты доверишь мне следующую часть. Я не обязан был приносить его или говорить правду, но ты можешь увидеть в контракте, что я не солгал. Поскольку ты ничего мне не открыл и у тебя единственная копия договора, нет никаких причин, кроме помощи тебе, которые побудили меня делать это.       Локи скептически посмотрел на него. — Я верю, что ты в это веришь. Как же это работает? — спросил он, глядя на чашу.       — Я извлеку воспоминание, на котором ты сосредоточишься, и ты сможешь его пережить. Затем, после демонстрации, я покажу тебе воспоминание, которое есть у меня. На Мидгарде это называется «баш на баш». — Если ты не против? «Полагаю, тебе нужно воспоминание о том, где я был после поражения? — спросил Локи, думая, что догадался. Часть его души хотела разбить артефакт о стену. Было бы восхитительно уничтожить его и увидеть разбитое сердце этого юноши.       — Ты ошибаешься.       — Если я хочу помочь тебе, мне нужно доверие. Поэтому я скажу тебе, что мне не нужно просить тебя вежливо. У меня есть способы, с помощью которых я мог бы получить у тебя информацию. Вместо этого я хочу, чтобы ты сам предложил мне воспоминания, которые будешь смотреть только ты. Я не буду вмешиваться и предоставлю тебе самому решать, работает ли устройство так, как я описал. Процесс объяснения каждого шага был утомительным, но у него не было выбора. Ему нужно было, чтобы Локи доверился ему. От этого зависело все.       — И ты позволишь мне пережить это снова, пока ты… что? Разрушаешь мой разум в артефакте, которого я не знаю и не понимаю? Ты считаешь меня дураком?       Гарри вздохнул. — Ты знаешь, что я не лгу. Ты надеешься, что я дам тебе что-то просто так. Мое терпение на исходе, и я не собираюсь долго терпеть такое отношение. Я предложил тебе это даром. Твоя свобода зависит от того, насколько ты мне доверяешь.       Локи еще раз взглянул на контракт, чтобы убедиться. — Ладно, хорошо. Как мне это сделать?       — Подумай о воспоминании, которое ты хотел бы пережить, и я извлеку его, приложив палец к твоему виску и вытянув его. Затем я помещу его в чашу. Когда я закончу, тебе нужно будет просто прикоснуться к воспоминанию, чтобы войти в Омут и пережить его.       Не говоря ни слова, Локи закрыл глаза и сказал: Хорошо, я готов. Гарри извлек воспоминание и положил его в чашу. Локи посмотрел на него и опустил в нее указательный палец, как бы проверяя его температуру. Его лицо потемнело, и он на минуту погрузился в воспоминание. Затем он вернулся. — Я признаю, что это полезное и ценное устройство. Я бы не стал его уничтожать, даже если бы мне было приятно наблюдать за тем, как ты будешь страдать после этого.       — Спасибо — торжественно произнес Гарри. — Он дорог мне и хранит множество воспоминаний, если ты простишь мне вопиющую двусмысленность — усмехнулся он. — Теперь ты веришь, что это устройство показывает истинную память человека и что я не могу тебя обмануть?       — Я не могу оспорить этот факт, хотя все еще пытаюсь понять, как ты можешь использовать это все, чтобы попытаться спасти мою душу. Локи сказал это без обычной горечи.       Гарри резко посмотрел на него и сказал: Сейчас я расскажу тебе то, во что ты не поверишь, поэтому в доказательство я приведу воспоминания. Я попрошу тебя смотреть на контракт и понять, не лгу ли я тебе. — Сначала ты будешь думать, что я просто верю в то, что говорю, а потом тебе откроется правда. Согласен ли ты потерпеть до этого времени?       — Я буду слушать — ответил Локи без особого энтузиазма.       — Хорошо. Это все, о чем я прошу. Гарри рассказал ему о просьбе Одина о помощи и о том, какие варианты он рассматривал. Он рассказал о встрече с Одином и Фриггой перед тем, как прийти в камеру, и о том, что Один не знал, что он может предложить. Он дал Гарри полное право самому решать его судьбу. Он также поведал ему о неизменной родительской любви к нему даже сейчас.       — Это не может быть правдой?! — сказал Локи, глядя то на контракт, то на Гарри. — Ты снова доказываешь лишь свою наивность. Ты не можешь ожидать, что я поверю в то, что ты говоришь.       — Осторожно. Это была почти ложь. Я вижу, ты начинаешь злиться на меня. Зачем злиться, если какая-то часть тебя не хочет верить в то, что я сказал?       — Тогда докажи это!       — Ладно. Гарри пожал плечами. Он поднес палец к виску и вытянул воспоминание о встрече. Когда оно опустилось, он вошел в него вместе с Локи, на этот раз, чтобы оценить его реакцию. Локи сначала был заинтригован и кивнул на заявление Гарри о том, что Один может не знать правды, иначе он не поверил бы, что это предложение было сделано без последствий. Его потрясло признание Одина, что он готов отдать жизнь за Локи, которого он любит так же, как Тора и Фриггу. И ему стало стыдно, когда мать сказала, что, по ее мнению, она потеряла его доверие.       Когда воспоминание закончилось, Локи не смотрел ему в глаза. — Ты доказал мне, что ты Волшебник, и мне есть о чем подумать.       — Осталось решить последний вопрос. Гарри достал из кармана последний Контракт.       — В этом контракте заложены гарантии твоей свободы. Если ты подпишешь его, то вновь станешь принцем Асгарда. Ты дашь обещание никогда не пытаться узурпировать власть у своего брата, отца или в каком-либо другом царстве. Тебя не будут заставлять совершать добрые или злые поступки служа кому бы то ни было, и ты снова будешь волен делать свой собственный выбор, если только пообещаешь не причинять вреда. Ты можешь защищать себя, тех, кто тебе дорог, и любое царство по своему выбору, если только это будет направлено против тиранического правления или попыток свержения, которые приведут к массовой гибели людей. По сути, это означает, что ты будешь стараться быть хорошим сыном и братом, делать то, что правильно, и защищать честь своей семьи.       Локи выглядел потрясенным. — Это неожиданно. Ты не предлагаешь мне служить кому-либо? Просто быть хорошим сыном и братом? Защищать мой народ?       — В принципе. Это даже не обязывает тебя рассказать, кто послал тебя в Мидгард. Я надеюсь, что в какой-то момент ты захочешь сделать это сам.       Локи просто смотрел на него, в его глазах читалось уважение. — Ты странный человек, но у тебя, похоже, доброе сердце. Делать все это, не имея никакой выгоды. Это наивно, но достойно уважения.       — О чем ты говоришь? Это абсолютно эгоистично. Я хочу, чтобы мои друзья, Один и Фригга, были счастливы. Это сделает счастливым и меня. Затем он улыбнулся: Я вижу, что ты любишь свою маму и веришь словам отца о том, что он любит тебя. Я предлагаю тебе подумать над тем, что тебе предложили. Посмотрим, сможешь ли ты смириться с тем, что будешь хорошим принцем. Гарри ухмыльнулся: Заметь, в Контракте ничего не сказано о том, что твои проделки и природа будут ограничены. До тех пор, пока это приносит пользу и не вредит, тебе будет позволено сохранить образ бога-трикстера — сказал Гарри, и затих.       «Что? — спросил Локи, заметив его колебания.       — Мой отец и его друзья в школе считали себя проказниками. Они даже утверждали, что делают некоторые из них во имя бога-шутника Локи, своего покровителя. Гарри улыбнулся. — Я в какой-то степени следовал их традициям. Например, я никогда не говорил, что у меня есть покровитель. Затем он посмотрел на Локи: На самом деле я довольно хорош в этом деле, и, если мои расчеты верны, на данный момент у меня их два. Видимо, я просто лучше. Гарри ухмыльнулся.       Локи ухмыльнулся в ответ. — О, это мы еще посмотрим, не так ли?       Гарри улыбнулся. «Так-то лучше», — подумал он. Он взял в руки Омут памяти и испарил свое наколдованное кресло. — Тогда я пойду.       Когда он собирался отменить свои заклинания уединения, Локи сказал: Подожди. Гарри посмотрел на него и установил зрительный контакт. — Танос, — сказал он. — Танос послал меня в Мидгард. Он поднял договор о тайне и честности, показал его Гарри, который отметил, что он не нарушен, а затем разорвал его на две части.       Гарри кивнул ему. — Спасибо, — сказал он и ушел.       Когда Гарри добрался до зала ожидания, его обняла королева Фригга. — Спасибо! — сказала она, и из ее глаз потекли слезы. — Спасибо, что пытаешься вернуть его нам. Ты не представляешь, какие муки причинило нам его заключение!       — Это было несложно.       Когда Фригга отпустила его, Один схватил его за предплечье и заключил в мужественное однорукое объятие. Когда Один отпустил его, он сказал: Твоя мудрость поражает меня даже сейчас. Он широко улыбался, и Гарри мог поклясться, что в его глазах появился блеск, которого раньше не было. Затем Один спросил с надеждой и некоторым трепетом: Он принял тебя?       — Он услышал твои слова, и я думаю, что впервые за долгое время он услышал их так, как ты их подразумевал.       — А окончательный договор? — спросил Один. Он был так счастлив, что Гарри смог сделать для него то, что раньше было недостижимо.       — Я оставил его в его руках. Я попросил его подумать, — сказал Гарри, — а потом, возможно, в качестве стимула вызвал его на войну розыгрышей. Он улыбнулся. Давненько у него такого не было. А вот с богом хитрости было бы веселее, чем он мог бы выдержать. Невелика цена за счастье, которое он увидел в глазах Одина и Фригги.       Один рассмеялся. — Ты, возможно, оказал себе медвежью услугу. Теперь, когда у него есть разрешение, он не остановится.       — Нет, со мной все будет в порядке. В конце концов, я уже на две головы выше его. Гарри ухмыльнулся.       — Ты сказал ему об этом? — спросила Фригга с легким беспокойством в глазах, но счастье все еще наполняло ее глаза радостными слезами.       — Возможно, да.       — Нам придется охранять тебя, когда ты будешь приезжать в Асгард. Локи, несомненно, будет планировать свои розыгрыши заранее. Один с улыбкой в глазах сказал — Ты хорошо поработал.       — Если он подпишет контракт.       — О, я уверен, что подпишет, как только его планы будут составлены. Сейчас он находится в безопасном месте и считает себя неприкосновенным, и имеет возможность планировать.       — В камере он может быть в безопасности, но как только он выйдет из нее и его кожа и волосы станут ярко-розовыми и фиолетовыми в течение десяти минут, я снова буду на шаг впереди. Гарри дьявольски ухмыльнулся.       Один и Фригга ошарашенно посмотрели на него и снова начали смеяться. Когда они немного успокоились, Один сказал: Ты был прав, когда говорил, что я не могу даровать тебе больше никаких титулов, так что мне придется еще раз подумать, как отплатить тебе за службу на благо нашего царства.       — В этом нет необходимости. Если он подпишет этот контракт, это пойдет на пользу нашему царству. Он не сможет снова напасть на него. Так что это послужит и моим целям.       — Всегда такой скромный. Клянусь, если бы Наташа не была твоей избранницей, я бы в ближайший час женила тебя на десяти девицах. Побольше бы таких, как ты, в нашем царстве — горячо сказала Фригга.       — А вот тут кажется наша остановочка — Гарри протянул руку Наташе. — Увидимся через пару лет! — крикнул он, унося их вдаль.       — Когда-нибудь этот парнишка перестанет от меня убегать. Фригга в насмешливом гневе приобняла Одина. — О, муж! Как мы сможем отблагодарить его? — спросила она со слезами на глазах.       — Никак. Он сделал для нас слишком много, чтобы мы могли отплатить. Когда Локи снова решит присоединиться к нам, я должен буду извиниться перед ним. На растерянный взгляд Фригги он пояснил: Гарри сообщил мне о причине его ухода от нас. Похоже, я никогда не показывал ему, как я горжусь им, тем, каким человеком он стал. Вся слава доставалась Тору, но мы никогда не признавали, что именно планы Локи часто приводили к успехам Тора. Или его восприятие и быстрое мышление, помогли спасти множество жизней.       — Мы должны это исправить. Мы не можем позволить себе снова потерять его. Я не допущу, чтобы он снова отдалился от нас!       — Я согласен. Мы должны постараться не слишком благодарить Гарри. Мы должны помнить, что это будет выбор Локи, который вернет его к нам. Мы не должны заставлять его думать, что мы больше благодарны Гарри, чем ему за его выбор — задумчиво сказал Один.       — Но я всегда буду благодарить его в своем сердце — сказала Фригга. И тут ей в голову пришла идея, которая озарила ее лицо чудесной улыбкой.       Один заметил это: — О чем ты думаешь, жена?       Фригга посмотрела на него: Что ты думаешь о том, чтобы усыновить еще одного парнишку?       Улыбка Одина стала чуть хищной. — Думаю, за семейным столом найдется место для еще одного или двух.