Сад отзвуков

      Саундвейв кричал про себя всю дорогу до отсека Дрифта. Он выражал это угрюмым, угрожающим чеканным шагом, над которым Родимус рассмеялся.       «Нет. Нет! Некомпетентный. Раздражающий. Нелогичный. Бессмысленный».       Саундвейв с явной болью вспоминал долгий разговор, который у него был с Дрифтом перед инцидентом. Постоянный шквал бессмысленных, абсурдных слов. Самый бесполезный бывший десептикон в мультивселенной. Саундвейв видел его несколько раз после инцидента, и Дрифт вел себя с другими по-своему неуклюже и взбалмошно. Но когда они не смотрели, его оптика сверкнула, он оскалил клыки на Саундвейва и коснулся рукояток на своем поясе.       Родимус остановился перед дверью, украшенной металлическими цветами и завитушками. И постучал.       — Мы пришли!       — Добро пожаловать, — дверь открылась, и к ним высунулся Дрифт.       Комната была такой, какой Саундвейв её запомнил: белые стены, украшенные разными предметами, множество полок с кристаллами. Но на этот раз не было ни музыки, ни слабого диссонирующего звона кристаллов. Словно удушающая влажность, давящая на обшивку, комната была пропитана звуками. Даже блокировщики сигнала не смогли их заглушить. Саундвейв вздрогнул. Родимус не отреагировал. Либо он этого не слышал, либо ему было всё равно. Саундвейв наклонил шлем взад и вперед, пытаясь определить шум и его источник. Через мгновение он определил, что это были десятки крошечных, сталкивающихся звуков, сплетающихся в тошнотворную какофонию.       — Что я могу вам предложить? — спросил Дрифт. Его улыбка была многозначительно направлена на Родимуса.       — Мы здесь для медитативного руководства, — сказал Родимус. — Саундвейв — это… антоним к расслабленности.       — И не говори, — Дрифт на мгновение задумался, лениво постукивая пальцем по рукоятке на левом бедре. — Я знаю! Мы изменим энергетику комнаты на что-то более успокаивающее, — он схватил с полок различные кристаллы. — Садитесь, пожалуйста.       Родимус сел. Саундвейв остался стоять. Он отобразил диссонирующий шум на своем визоре в виде кривых синусоидальных волн. Ему было не по себе, как будто он оказался в поле зрения невидимого врага. Лазербик трепетал у него на честплейте. Разъемы его щупалец задергались, открываясь и закрываясь.       — Что случилось, Саундвейв? — спросил Дрифт. — Помимо очевидного, я имею в виду, — он подошел, держа молочно-розовый кристалл. — Этот один из моих любимых. Он способствует внутреннему покою. Держи! Это успокоит твою темную ауру.       По мере приближения кристалла один из множества диссонирующих звуков в комнате становился громче. Тут Саундвейв понял, что шум издают кристаллы. Он отступил назад, покачав шлемом. Силовое поле вокруг его корпуса казалось давящим. Лазербик дернулся и передал сообщение по приоритетной линии. Саундвейв не смог его разобрать. Из-за стресса от цикла работ, раздражения и шума его процессор не мог этого сделать. Лазербик снова отправил данные с пометкой «срочно».       Это были точки.       Это были линии.       «Я видел это раньше…»       Дрифт вложил кристалл в пальцы Саундвейва. Кристалл дрожал. Нет, его пальцы дрожали. Лазербик дергался. Силовое поле было таким плотным, таким тесным. Это заглушало мир, затемняло его. Он не мог видеть, он не мог слышать. Ему нужно вырваться на свободу. Разъемы его щупалец раскрылись по спирали и ударили по световому щиту.       — Саундвейв, прекрати…       — Что ты делаешь?..       С визгом щупальца Саундвейва прорвались сквозь световую защиту. Осколки твердого света разлетелись наружу и исчезли. Его щупальца распались в яростных волнах. Кристалл выскользнул из пальцев Саундвейва. Щупальца подхватили его, и жадно обвили. Сенсорные данные поступали в процессор Саундвейва. Комната вокруг него исчезла, когда его мысленный ландшафт превратился в решетчатую конструкцию. Точки и линии, их тысячи. Узлы были звездами или атомами? Нити света соединили их, вибрируя, как струны.       Это был кристалл. Он мог видеть его структуру. Он мог слышать его. Он мог чувствовать его вплоть до промежутков между атомами. Кристалл состоял из двух тонов, фальшиво сталкивающихся друг с другом, запертых в своей решетке. У них была мелодия, и мелодия была уродливой. Но он мог это исправить! Это было бы просто. Саундвейв видел, как соединяются струны. Он мог это исправить. Он не хотел ничего, кроме как исправить это, и не дать этому быть таким громким и фундаментально неправильным...       Искра Саундвейва излучала свет. Она бесполезно вспыхнула у него в грудном отсеке. И попыталась ещё раз. Саундвейв издал мучительный стон боли. Что происходит? Кто-то назвал его имя. Комната материализовалась вокруг него. Родимус и Дрифт с ужасом переводили взгляд с его визора на щупальца.       — Искра, — сказал Саундвейв. — Аберрация, — теплые руки схватили его за манипуляторы. Ужасный шум кристалла пронзил его процессор. Искра испустила ещё одну вспышку света. Больно. Как и давным-давно, когда…       Когда…       «Искра пытается связаться с первичным щупальцем!»       Но первичного щупальца не было. Свету некуда направиться. Искра Саундвейва вспыхнула снова. Родимус и Дрифт кричали, спрашивая, что случилось, но Саундвейв не мог ответить. Он едва мог понять, что происходит. Свет! Его нужно было куда-то направить! В отчаянии он убрал стеклянную полусферу над искрой. Лучше свет выльется в комнату, чем останется запертым внутри. Лазербик вздрогнул. Он переставил свои стыковочные конструкции и расположился в круглом пространстве. Искра Саундвейва снова излучала свет, и Лазербик поглотил его, побелев биолайтами. Энергия пробила от него в цепи Саундвейва, вниз по его щупальцам, через щупальца в кристалл…       ТРЕСК!       Кристалл треснул. Его ужасный шум исчез, сменившись двумя слабыми чистыми тонами. Давление в его процессоре спало, и Саундвейв рухнул. Его кабели поникли, расстелившись по периметру пола.       — Эй! — поле Дрифта пылало унижением и обидой. — Зачем ты это сделал!       Саундвейв не смог ответить. Созвездия точек из снов возникли перед его мысленным взором, яркие и сияющие. Данные, которые они содержали, встали на свои места. Ответ был похоронен на тысячи ворн протоколами подавления эмоций и обработки данных. Ответом стал резонанс между атомами. Теперь воспоминания возвышались, как хрустальные горы, окружая его, сверкая тысячами граней света, звука и эмоций. Лазербик и его искра общались напрямую...       Как раньше…       Саундвейв не мог полностью осознать — был ли это свет/звук или энергия/структура? Этого было слишком много. Его искра словно сколапсировала. Его процессор ощущался эпицентром взрыва. Измененные протоколы не регрессировали, они вернулись к изначальному состоянию. То, что когда-то структурировало и дифференцировало множество данных, перестроилось. Теперь мир был сметен и остановлен, организован по-новому. Не строки, а парящие кластеры, организованные в кристаллические структуры в его сознании.       Его процессор заработал четче. Комната перестала шататься. Щупальца Саундвейва зашевелились, вернув чувствительность. Всё было ярким и громким. Он не мог охватить всё это сразу. Кристаллы на полках всё ещё издавали ужасные звуки, но теперь он их понимал. Наверное. Звуки были упакованы в сотни идентифицированных или идентифицируемых помеченных ощущений. Воспоминания всплыли на поверхность. Он знал эти ноты. Он знал форму кристаллов, в которых они находились.       Дрифт выхватил из его усиков один из кусочков кристалла.       — У меня был один единственный кристалл такого вида! — Дрифт был в недоумении с этого, его эм-поле трещало.       — Что, шарк возьми, только что произошло? — спросил Родимус громко и близко. Саундвейв понял, что оперся на автобота в поисках поддержки. Его щупальца упали и застряли между спойлером и плечевыми стойками Родимуса. Краска Родимуса была высокого качества, глянцевая и гладкая на фоне биолайтов Саундвейва. Саундвейв поспешно отстранился.       — Я не… я не знаю, — сказал Дрифт. Он держал кусок своего кристалла.       Саундвейв поднес к нему свой осколок. Кристалл разбился, но не полностью пополам. Он раскололся на странные, перемежающиеся слои, невероятную мешанину толстых игл, которые каким-то образом разделились, но не сломались.       — Его гармонизирующая сила исчезла, — Дрифт смотрел на свои осколки так, словно это была крошечная утопия у него на ладони.       — Это не было гармонией, — сказал Саундвейв, быстро работая вентиляцией. Его искра вращалась. Лазербик взъерошился. Ему нужно было это объяснить. Его процессор гудел, пытаясь преобразовать все ощущения и формы во что-то конкретное и измеримое.       — Но такое ощущение… такое ощущение… — Дрифт потушил оптику и поднес кристалл к честплейту. — Это похоже на крошечный кусочек бодрости.       — Что? — Родимус подошел ближе. — Теперь это выглядит яснее.       — Утвердительно… — Саундвейв пытался подобрать подходящее слово. Квинтэссенция, эфир, фибра, элементарная субстанция... Они все были неверными. Он выбрал самое простое слово для описания. —       Звуковые волны, заключенные кристаллической структурой, были исправлены.       — А? — не понял Родимус.       — Ты изменил ауру кристалла? — на одном тоне спросил Дрифт.       — Отрицательно. Резонанс, — Саундвейв вывел уравнения на экран своего визора, наполовину сформированные формулы. Дрифт и Родимус тупо уставились на него. Саундвейв попробовал ещё раз. Появились точки, соединенные линиями, решетка, которую он видел в кристалле. Внутри него парили разноцветные фигуры.       Дрифт выглядел задумчивым. Родимус забрал у него кристалл.       — Ух ты! Это действительно похоже на бодрость! Почему? — он перебрасывал его из ладони в ладонь, ухмыляясь.       — Ваши электромагнитные рецепторы активируются резонансом кристалла, — по крайней мере, этот ответ был очевиден. — Ваши электромагнитные рецепторы улавливают частоту и отправляют сигнал вашему процессору. Ваш процессор интерпретирует это как эмоцию.       — Аура, — повторил Дрифт в благоговейном изумлении.       — Нет, — сказал Саундвейв. — Частота.       — Все ли кристаллы обладают эмоциями? — спросил Родимус.       — Отрицательно, — сказал Саундвейв. — У них нет эмоций. Они резонируют. Вы интерпретируете…       — Можешь ли ты поместить эмоции в кристалл? — спросил Родимус.       — Утвердительно, — Саундвейв ответил не раздумывая. Любопытство щелкнуло в сознании, когда он понял, что это правда. Если он сможет понять, что, во имя ям, только что произошло между его искрой и Лазербиком, то почему нет? Почему раньше он не мог этого сделать? Саундвейв наклонил шлем. — Необходимо определить протокол для придания кристаллу особого резонанса.       — Зажигание, — благоговейно сказал Дрифт. Выражение его фейсплейта смягчилось.       — Зажигание, — повторил Саундвейв. — Раньше я… умел…       — Ты бы меня научил?       — Отрицательно.       — Почему нет? — усмехнулся Дрифт.       — Ты не можешь учиться, — Лазербик прижался к честплейту Саундвейва.       — Я могу учиться…       — Подожди, — поднял манипулятор Родимус. — Я думаю, что Саундвейв имеет в виду это буквально.       — Утвердительно.       — Я думаю он аутлаер, — сказал Родимус.       — Ох, — провентилировал Дрифт. — в этом есть смысл. Саундвейв 0001-ой ведь тоже был, не так ли?       — Определите: аутлаер, — в процессоре Саундвейв замигал красный флаг. Среди всех странных новых данных в его голове всплыло холо Миража.       — Тот, кто может вытворять особые штуки, — сказал Родимус. — Как… как способности, которых нет у большинства мехов.       — Пример, — потребовал Саундвейв.       — Мех, который может прикоснуться к кристаллу и разбить его на части, чтобы получить бодрость и… — Родимус схватил вторую половину кристалла, — удовлетворение.       — Другой пример, — потребовал Саундвейв.       — Э-э, — сказал Дрифт. — Ты помнишь, когда ты… ну ты знаешь… — он попробовал изобразить манипуляторами разруху и погром. — Пытался нас всех убить, а Трейлбрейкер создал силовое поле вокруг Падальщиков? Он аутлаер — он может создавать силовые поля.       — Понял, — это многое объясняло.       — Никогда не знаешь, кто может оказаться аутлаером, — сказал Родимус. Он подмигнул.       — Определите: аутлаерные способности Миража.       — Он может… — начал Дрифт.       — А-а, — перебил его Родимус. — Почему бы тебе не спросить его об этом самому? Это поможет тебе завести друзей.       Саундвейв потрещал на них помехами и пренебрежительно взмахнул кабелями. Родимус и Дрифт напряглись, словно только что вспомнили, с кем они. Свернув эм-поля, они заняли оборонительную позицию.       — Убери щупальца, сейчас же, — сказал Родимус.       — Отрицательно, — они колыхались, ощущаясь легче впервые за тысячи ворн.       — Поверь мне, — сказал Дрифт, сжимая рукоятку меча. — Будет лучше, если об их окончательном освобождении ты будешь говорить позже, чем сейчас отстаивать это в бою.       — Жестоко, — гнев снова побежал по магистралям.       — Это они — оптика и аудио твоей искры? — спросил Родимус. Дрифт бросил на него взгляд полнейшего непонимания.       — Недостоверно.       — Это было необычайно поэтично для тебя, Родимус, — сказал Дрифт.       — Им было моё первое. Это – мои второе и третье.       С лязгом кромки металла на одной ноте Дрифт медленно вытащил меч из ножен.       — Убери их сейчас же.       — Отрицательно, — щупальца Саундвейва двигались от кристалла к кристаллу. В его сознании вспыхивали кристаллические решетки, каждая со своим собственным резонансом. Он жаждал изучить их, понять их более полно, исследовать эту странную, новую вселенную информации. Саундвейв воспроизвел клип с Родимусом. — Но, может, мы могли бы попробовать небольшое упражнение на доверие.       Родимус и Дрифт переглянулись. Дрифт наклонил голову, Родимус моргнул — у них был разговор по комлинку.       — На каких условиях? — осторожно спросил Родимус.       — Время не ограничено, чтобы изучить новые способности, — Саундвейв поднял скованные манипуляторы и пошевелил щупальцами. — Я не буду атаковать. Вы не будете атаковать.       — Обещаешь? — сказал Родимус.       — Обещаешь, — воспроизвел Саундвейв ему это слово. Он стоял совершенно неподвижно. Родимус снял с него блокираторы. Саундвейв взял с полки зеленый кристалл и прошелся по нему контактными усиками.       — Ты покажешь нам, что делаешь? — спросил Родимус.       — Я знал эту структуру еще до войны. Я знал это... — визор Саундвейва вспыхнул. Появились кристаллические структуры, точки и линии соединились. Пока его щупальца двигались, изображение прокручивалось вокруг кристалла.       — Какие чувства вызывает у тебя этот кристалл? — Дрифт убрал руку с эфеса.       — Слияние. Ненаправленный. Незажжённый. Натуральный кристалл, — он вращался в его щупальцах. — Электромагнитные рецепторы интерпретируют это как… отрешение от проблем.       — Да, — сказал Дрифт, — достаточно близко. Этот кристалл используется для восстановления, избавления от боли.       — Хлам, — сказал Саундвейв. — Для этого резонанса есть конфигурация лучше.       — Действительно? — Дрифт подбежал к своей полке. — Вот этот? Или, может быть, этот? — Саундвейв покачал в ответ шлемом.       — Нет. Требуется зажигание.       — Что это значит? — спросил Родимус. Он потер кристалл в руке. — Почему я ничего не чувствую от этого? Хотя я чувствовал тот, бодрящий.       — Ты не в гармонии со своей аурой, — самодовольно ответил Дрифт.       — Отрицательно, — сказал Саундвейв. — Для нечистых образцов требуется повышенная чувствительность рецепторов, — ему хотелось, чтобы они заткнулись. Он хотел как следует изучить кристалл, который держал в пальцах.       — У меня есть идея, — сказал Дрифт. — Я к масляному резервуару. И, возможно, заглянуть к Брейнсторму. Саундвейв! Не разбивай больше мои кристаллы! Или я запрещу тебе их трогать.       «Проклятие».       — Понятно.       Дрифт выбежал из комнаты. Родимус пожал плечевыми блоками и плюхнулся в кресло. Он схватил игровой контроллер. Щелчком кнопки часть стены отодвинулась, обнажив монитор.       Саундвейв проигнорировал весь его игровой процесс, а также последовавшие за ним крики и ругань Родимуса. Он собрал кучу кристаллов, все разных цветов и размеров. Саундвейв методично брал кабелем по одному кристаллу, проходя по каждой грани и трещинке. структуры кристаллов появлялись в его процессоре со странным дежавю, как будто они всегда были там, но только недавно вернулись к нему. С каждой новой решеткой он понимал немного больше того, что чувствовал. Даже в самом простом кристалле было так много аспектов. Для упрощения организации он построил собственную номенклатуру и присвоил значения характеристикам. Номенклатура была примитивной, как описание жеоды по её внешнему виду, тщеславная попытка определить тип искрения внутри. Но это было лучшее, что он мог сделать:       Решетка гранецентрированная кубическая, цвет зелено-синий, дискретное слияние, искусственный кристалл, низкая частота (1,37)       Решетка гранецентрированная кубическая, цвет желто-зеленый, переплетенное слияние, природный кристалл, переменная частота (2.33, 3.33, 5.10)       Решетка объемно-центрированная кубическая, цвет оранжевый, переплетенное слияние, природный кристалл, переменная частота (3,29, 4,44, 6,70, 6,77)       Решетка кубическая, цвет сине-зеленый, переплетенное слияние, природный кристалл, переменная частота (3.33, 5.10, 5.47)       Решетка гексагональная, цвет красный, чистый, зажженный кристалл, высокая частота (9.00)       Обнаружена закономерность: кристаллы природного происхождения содержат переплетенные решетки и переменные частоты.       ...       «Обнаружена закономерность!»       Саундвейв схватил ещё один кристалл. Согласно его растущей базе данных, этот должен резонировать с переменной частотой в точке намного ниже той красной, которую он только что установил.       «Утвердительно!»       Саундвейву только что удалось что-то достоверно спрогнозировать! Что-то настолько абстрактное, что у него не было для этого термина. Это была суть материи, составляющей кристалл. Это был звук/свет кристалла, его пространственная ориентация. Это была форма энергии, которая текла там, где не было материи.       В этом и заключалось определение «Саундвейв».       — Ого! — восхищенно подал голос Родимус. Саундвейв вздрогнул. Его внимание вернулось к комнате. Рука Родимуса скользнула по его манипулятору. — Это я только что почувствовал что-то счастливое в твоем поле?       — Под... подтверждаю, — Лазербик трепетал у него на честплейте. Его биолайты мерцали бело-голубым светом.       — Классно, — улыбнулся ему Родимус.

***

      Родимус так и улыбался несколько грунов спустя, когда завалился на свою платформу. Саундвейв наконец-то нашел какое-то конструктивное занятие. Дрифт вернулся с канистрой энергона и чашками Петри, полными крошечных «затравочных» кристаллов. Он и Саундвейв оживленно говорили о разных штуках, которых Родимус не понял. На самом деле, Родимус теперь знал о кристаллах даже меньше, чем раньше.       Но это не имело значения.       Саундвейв был настоящим мехом! С настоящими чувствами и настоящим, неубийственным хобби! Конечно, он и Дрифт немного покричали друг на друга в перерывах между опытами. Что-то о том, что Дрифт был безграмотным идиотом, а Саундвейв отрицал природу реальности, существующей в его оптике. И конечно, в какой-то момент меч мог попасть в руки Дрифта, а затем запутаться щупальцах и сломаться. И Саундвейв впоследствии успешно доказал, что это не является нарушением их принципа доверия, потому что это начал Дрифт. Но в целом эти двое, видимо, больше обоюдно не стремились к дезактиву. Прогресс!       .:Родимус:. — это был Мегатрон. Родимус провентилировал. Настало время планерки. Он постучал по аудиосенсору.       — Да, Мегс?       .:Отчет:.       Родимус попытался вспомнить этот солцикл. Что вообще происходило до кристаллической хрени?       .:Э-э… Энергон 0001-ой всё ещё отсутствует. Персептор сходит с ума из-за этой херни со звездой. Что-то… чего-то с иглами. Риптайд говорит, что скоро нам придется искать новый источник энергона. Надо залить старый масляный резервуар. И Саундвейв…:.       Родимус сделал паузу. Мегатрон сильно не доверял Саундвейву. Любые признаки того, что он добился прогресса, должны были быть выражены без признания того, что он стал сильнее. В какой-то момент Родимусу придется сказать Мегатрону, что Саундвейв — аутлаер. Родимус не знал, что означают все эти кристальные штуки. Он не знал, к чему это может привести. Но Мегатрон возьмет этот обрывок информации и доведет его до самого ужасного логического завершения, которое, вероятно, закончится тем, что Саундвейва бросят на гауптвахте.       .:Саундвейв?:. прислал Мегатрон.       — Эм-м-м. Сегодня мы зашли к Дрифту. И всё прошло не так ужасно! Только один сломанный меч.       .:Хм:.       К облегчению Родимуса, Мегатрон не стал задерживаться на этой теме. Мегатрон поделился своими новостями. Родимус кивнул, хоть Мегатрон и не мог этого видеть. Он щелкнул пальцами: на стене появилось холо Дрифта и Саундвейва, сделанное им тайком ранее в той же комнате. Якобы это было селфи, на котором Родимус фигней страдал. Но на заднем фоне Дрифт держал кристалл, обернутый щупальцами Саундвейва. У Дрифта на фейсплейте было выражение приятного удивления, визор Саундвейва отображал разноцветные математические фигуры. «Хорошо», — подумал Родимус. Он поцелился фалангами по стенам, обдумывая, где разместить холо.       .:…событие произойдет послезавтра:. — прислал Мегатрон. Его тон был тяжелым и тревожным.       — «Ой-ой. Я что-то пропустил,» — Родимус прослушал, а судя по тону, должен был.       — Прости, сигнал пропал. Повтори?       .:Персептор подсчитал, что событие сверхновой произойдет послезавтра:.       — Ой, — Родимус почувствовал у своих баков фантомное выпадение дна. Он не понимал, как сверхновая взаимодействовала с Лостлайтом, но в последний раз, когда это произошло, иглы треснули. Во всем инженерном отделе понадобилось много криков и «звезд Родимуса», чтобы вернуть всё в нормальное состояние.       .:Магнус уже утвердил расписание на завтра. Блокировка жилых отсеков для всех второстепенных должностей:.       — Каков план?       Мегатрон усмехнулся. Это была насмешка, подсказавшая Родимусу, что план ему уже объясняли не раз.       .:Мы собираемся амортизировать щит квантовой пеной. Пропустить её через иглы:.       — Хорошо. Конечно. Что?       Мегатрон зарычал.       .:Мы с Персептором планировали это несколько декациклов. Просто будь на мостике. Произнеси свою приободряющую речь, она может понадобиться экипажу:.       — Это я могу сделать.

***

      Саундвейв положил горстку кристаллов на платформу. Платы его брони затрепетали от волнения. Он убедил Родимуса оставить ему свободными кабели и манипуляторы. Это было воодушевляюще. Он коснулся стен своими контактными усиками: под металлической обшивкой он чувствовал гул электричества и энергомагистралей, слабый стук коммуникаций. Лазербик отстыковался и полетел по комнате кругами, щебеча.       Во время войны Саундвейв всегда знал о местоположении Лазербика посредством геопространственного информационного пинга. Теперь это было похоже... это было похоже на одно из его щупалец. Он мог чувствовать, где тот находится, без необходимости общаться с помощью сигналов, как будто он осознавал свои крылья во время полета или свои сервоприводы при ходьбе. Лазербик нанес на карту комнату, и она появилась в сознании Саундвейва. Раньше Саундвейв воспринимал самый минимум. Не то чтобы он не смотрел на свою комнату, но теперь он увидел удобства, характерные офицерской кварты.       За одной из стен находился монитор, доступ к которому, вероятно, осуществлялся посредством голосовой команды. Иллюминатор был из электрохромного стекла, способного затемняться при ярком свете. Имелось несколько небольших, незаметных вентиляционных отверстий для регулирования воздухообмена и температуры. Светильники были плавно вмонтированы в потолок и стены, а от санотсека к платформе и к выходу вела цепочка аварийного освещения. По периметру комнаты располагались закругленные полки, несомненно, там Дрифт хранил свои кристаллы и мечи. Саундвейв изучал их.       «Полки: недостаточно широкие».       Саундвейв прижал свои усики к стене, разделяющей его отсек и отсек Родимуса. Он сконцентрировался. Он достоверно не слышал. Не так, как раньше. Он не мог сказать, был ли Родимус в своей кварте. Возможно, он мог бы натренироваться ощущать энергию искры. Тогда он бы знал, где находятся все мехи в его периферии!       «Сосредоточься. Полки.»       Саундвейв использовал Лазербика, чтобы прорезать длинную полосу в стене напротив отсека Родимуса. Очень, очень медленно он отогнул её. Металл слегка скрипнул, но не слишком громко. Саундвейв загнул металл и придал ему форму. О да. Это было то, чего он хотел. Большая функциональная полка с зубчатыми краями, и с видом на внутренности корабля, доступная в любой момент.       Саундвейв посмотрел на разноцветные оплетки проводов и изолированные жгуты в стене.       Он мог бы… он мог бы подключить свои усики к одному из них, как он это сделал, когда впервые прибыл на корабль, и попытаться проанализировать поток данных. Но...       Кристаллы отбрасывали свет от платформы, их тихий звук и формы тянули его кабели, тянули Лазербика.       Но предыдущие попытки подключиться к коммуникационной системе корабля привели к разочарованию и боли.       Конечно, сначала ему следует разобраться с кристаллами. У него был новый способ организации информации! Растущая база данных! Новый способ обнаружения закономерностей! Любые знания, полученные в ходе изучения его вновь обретенных способностей, послужат ему только в будущих попытках проникновения.       «Саундвейв: превосходный!»       Саундвейв схватил канистру с энергоном, которую Дрифт принес из масляного резервуара. «Для роста кристаллам нужен энергон», — сказал Дрифт, как если бы Саундвейв был протоформой. — «Если поместить один из моих уже сформированных кристаллов в энергон, он может немного подрасти. Но если ты сможешь зажечь кристалл, для роста ему понадобится энергон. Вот, это кристаллические затравки из лаборатории Брейнсторма. Он сказал, что они самые чистые, какие только можно надеяться найти по эту сторону Луны-1 0001-ой...»       Саундвейв поставил кристаллы Дрифта на новую полку, на равном расстоянии друг от друга, чтобы их тона не смешивались и не конфликтовали. Канистра приземлилась на стол, на котором также стояли две чашки Петри, заполненные кристаллическими затравками. Саундвейву придется найти больше сосудов для отдельных экспериментов.       Однако сначала ему нужно было продолжить создание новой базы данных. Нужно было найти закономерности!       «Закономерности!»       Саундвейв схватил красный кристалл и сел, вращая его в своих кабелях, погружаясь в его структуру.       Нужно было многое изучить.