Сад отзвуков

      Аквафенд проводил Саундвейва до кварты. Он закрыл дверь так быстро, что едва не прищемил концы спинных шипов Саундвейва. Саундвейв сгорал от досады. Он крутанулся на месте.       Комната казалась другой. Что-то было не так. Пахло припоем.       Он осмотрел её критическим взглядом.       Вот. Царапины на стене больше не было. Кто-то заделал её. Саундвейв проверил заплатку на наличие камер или других шпионских устройств. Всё было чисто.       Саундвейв разжал пальцы. Склянка с внутренним энергоном сверкнула. Он бросил её под платформу. Бесполезная безделушка. Нет, хуже. Ядовитая безделушка. Он задумался, ядовит ли энергон мехов 0001-ой для других мехов из альт-вселенных. Трейлбрейкера, например. Его биолайты были такими чужеродными: неоново-зеленые, с маленькими черточками и завитушками белого цвета, а не точками, как у мехов 0001-ой.       Саундвейв ещё раз осмотрел комнату. Консоль, гораздо более красивая, чем та, что стояла в его командном центре, выглядела иначе. Он прикоснулся к ней. Со щелчком выскочила подставка, на которой лежала тонкая инфокарточка.       Саундвейв взял её в манипуляторы. Она выглядела точно так же, как карточка, которую дал ему Брейнсторм. Он вставил её в консоль. Верхняя часть подставки консоли превратилась в маленький проектор. На экране появилась голограмма головы Брейнсторма, окрашенная в зеленый цвет.       — Сюрприз! Привет, Саундвейв. От гения к гению, должен сказать, что я восхищен твоей работой. И спасибо, что выделил нас с Персептором! Видимо, мы тебе понравились, раз ты не собирался нас сразу же убивать. Не пойми меня неправильно. Я не одобряю захват корабля несмотря на то, что скрывается за этой маской, — Брейнсторм постучал по своему фейсплейту. — У тебя бы процессор взорвался, если бы ты узнал. Но чем меньше об этом говоришь, тем лучше. В общем. Я могу отличить скучающий, изголодавшийся разум, когда вижу его. Персептор и Родимус не хотят, чтобы у тебя это было, но я хочу. Я знаю, что ты увидишь там то, чего не видим мы. Когда найдешь, поделись этим. Помни: я не обязан делать это для тебя. Так что ты мой должник.       Саундвейв наклонился ближе. Голограмма закрутилась и превратилась в пользовательское меню. Голос Брейнсторма продолжил:       — Навигационная система не слишком интуитивна. Пришлось доделывать её в последний клик, но ты разберёшься. И, ради Солус, не дай Ультра Магнусу найти эту подставку. Странное у него хобби — собирать их. «Соединение точности и полезности. Ничто так не дополняет рабочее пространство, как точно обработанная подставка у консоли». К счастью для тебя, я нашел одну с голографическим проектором. Полагаю, ты всё ещё будешь отрезан от систем связи корабля, когда получишь это, хотя я не удивлюсь, если ты найдешь способ подключиться обратно. Остерегайся Миража, он следит за тобой. Это загрузка библиотеки пространственных данных, а не ссылка на настоящую. Но я уверен, что ты сможешь сделать то, что тебе нужно, — меню снова растворилось в голове Брейнсторма. Его окуляры зажмурились от восторга. — И да, Саундвейв. Твори полнейшее безумие.       Голограмма погасла. Проектор зажужжал, крошечные детали превратились в сетку стеклянных линз. Со вспышкой появилась голограмма куполообразной модели мультивселенной.       Саундвейв на мгновение застыл на месте. Всё произошло так быстро. Мысль о том, что от него ждут отчета перед автоботами, вызывала отвращение. Но эта мысль исчезла в приливе всеобъемлющего восторга. Саундвейв провел пальцами по куполу. Маленькие точки света деформировались вокруг него. Он коснулся одной. Появилось окно с характеристиками 0822-ой вселенной.       Саундвейв касался точек одну за другой, читая окна и пытаясь запомнить данные. Он обнаружил, что может поворачивать модель, упорядочивать точки вселенных с помощью различных предустановленных фильтров или выбирать их скопление и увеличивать масштаб. Он мог проложить путь Лостлайта, пересекая точки в хронологическом порядке. Он мог сравнивать и сопоставлять данные в таблицах или диаграммах. Это была тщательная и хорошо продуманная база данных.       Все мысли о Лостлайте, его обитателях и даже о собственных обидах Саундвейва улетучились. Он пододвинул к себе стул и сел, впитывая данные о вселенных окно за окном.

***

      Бам-бам!       Саундвейв застонал. Он поднялся на серво из-за терминала — заснул прямо там. Выдвижная подставка сработал по таймеру: проектор выключился и спрятался внутрь консоли, снова превратившись в гладкую поверхность.       Саундвейва затошнило. Он сверился с хронометром. Сейчас было гораздо раньше, чем в предыдущие два солцикла, когда в его дверь стучались мехи охраны.       В коридоре стоял Догфайт. Это был синий мех с оранжевым фейсплейтом, синим визором и крыльями. Вместо обычного оружия, выдаваемого отделению охраны, у него была термо-лучевая винтовка. Он слегка покачивался на супинаторах, и от него пахло энджексом. Он открыл рот, но ещё до того, как он заговорил, Саундвейв выдал своё предположение:       — У тебя сегодня выходной.       — Да, — ответил Догфайт. Он развернул винтовку и направил её в честплейт Саундвейва. — Не желаешь объяснить мне, почему я должен нянчиться с тобой сегодня, а не участвовать в чемпионате по тактическим шахматам в центре отдыха? Я не люблю опускаться в рейтинге.       В этот момент Саундвейву больше всего на свете хотелось подключиться к кораблю и узнать, какое место занимает этот мех, а потом высмеять его за низкую позицию. Это было в высшей степени мелочное желание, напрямую нарушающее правило самосохранения Старскрима, учитывая направление, в которое смотрело дуло винтовки. Вместо этого Саундвейв сказал:       — Ультра Магнус.       — Хмф, — термо-лучевая винтовка немного опустилась. — Двигай, солдат.

***

      В коридорах было приглушенное освещение, соответствующе раннему началу цикла. Заправочная была совершенно пуста. К удивлению Саундвейва, Догфайт не сделал ни одного движения после того, как закончил заправляться. Мех тупо уставился на Саундвейва, и по его фейсплейту пробежала дрожь. «Нет... нет...» — тихо бормотал он. Саундвейв не был уверен — мех переживает воспоминания о войне, или просто следующая работа была настолько плоха. А может, Догфайт, не зная, что его выходной отменен, отправился из бара прямо к Саундвейву, не имея времени протрезветь.       Саундвейв опрокинул пустые стаканы. Резкий звон вывел Догфайта из состояния душевной муки. Догфайт встряхнулся, достал из подпространства фляжку и глотнул что-то. Он вытер рот тыльной стороной манипулятора.       — Хорошо, — сказал он. — Думаю, я готов.       Саундвейв поднялся и направился к выходу.       — Погоди, — окликнул Догфайт, постучав по плечу термо-лучевой винтовкой, — не туда.

***

      — Конечно, они прислали мне шлакаво высокого меха.       Саундвейв пялился в недоумении. Догфайт проводил его до производственного помещения заправочной и теперь стоял в дверях, держась за винтовку, как умирающий мех держится за своего медика. Тостер, самый мелкий из миниботов, расхаживал взад-вперед по стойке, его крошечные супинаторы постукивали по поверхности.       — Чем ты занимался до сих пор? Сантехникой? Очисткой корпуса? Ха! Это — самая важная работа на корабле, а я — её невоспетый герой!       Саундвейв хотел раздавить его. Но вместо этого он нагнулся и издал ехидный звук в маленький заостренный фейсплейт Тостера.       — Думаешь, это неважно? Подожди, пока в наш текущий запас энергона не добавят энергон очередной вселенной. Народ будет жаловаться: «Оу, фу, топливо причиняет боль моим нежным бакам. Почему ты ничего не можешь сделать правильно, Тостер?» Ха! Я самый маленький мех на корабле! Я — индикатор окружающей среды. Ты хоть знаешь, что это значит?       Саундвейв ничего не ответил. Ему было всё равно. Он всё ещё пытался осмыслить реакцию Догфайта на этого крошечного, ничтожного меха. Догфайт обнимал свою винтовку, продолжая стонать «Нет... нет...».       — Это значит, что сначала я пробую всё на вкус, и если что-то не так, мы сразу узнаем об этом, потому что я такой маленький! — Тостер стукнул крошечным кулачком в крошечную ладошку. — Невоспетый герой!       Саундвейв вывел на свой визор одиночный фейерверк, сопровождаемый хриплой праздничной дуделкой.       — Так-то лучше! Наконец-то хоть какое-то признание моих трудов. Давай начнём, — Тостер указал на потолок, и вниз опустился голографический монитор. На нём отображались цифры и рецепты. — Каждое начало цикла надо изготовить 1000 кубиков обычного размера, 200 больших кубиков и 200 гигантских кубиков, — Тостер указал на стеллажи, заполненные силиконовыми формами. «Гигантские» кубы были обычного размера для Саундвейва. «Обычные» кубики были миниатюрными. — Каждый цикл я делаю большое разнообразие полезных и концентрированных вкусов. И, конечно, чтобы не было жалоб, нужно делать сладости, — от его поля исходила волна гнева. — Кто-то врывается сюда в нерабочее время и крадет их! Когда я узнаю, кто это, я намотаю свои катушки на их толстые шеи! — Тостер протянул свои маленькие ручки, имитируя удушение. — Готовить — это искусство, Саундвейв! Искусство! Догфайт издал жалкий скулёж.       — Есть постоянные клиенты, да, это 98% корабля. И есть особые потребители. Это ты и мехи из других альт-вселенных. Дозаторы заранее запрограммированы на ваши добавки. Сначала делаешь кубики для экипажа, затем специальные кубики для Трейлбрейкера, Амбулона и Миража. И себя. Я обозначил их цветом, чтобы они не путались с обычным топливом. Трейлбрейкер — зеленый, Амбулон — красный, Мираж — синий, а ты — фиолетовый.       Тостер расхаживал вокруг, требуя, чтобы Саундвейв опускал то-то и то-то. Кухня была оптимизирована для мехов среднего роста Лостлайта. Саундвейву приходилось пригибаться, чтобы маневрировать, и его широкие манипуляторы постоянно врезались в предметы: кастрюли и сковородки, тележки и стойки, стеклянные сосуды, по непонятным причинам подвешенные к потолку. Даже его крылья запутались в гибких трубках, ведущих от главного энергонового шланга вниз, к процессору добавок.       Тостер говорил бесконечно, делая необоснованные, смехотворные заявления, которым Саундвейв не верил.       — У меня, знаешь ли, три режима. Но я поклялся Ультра Магнусу никогда не раскрывать свой третий режим. Думаешь, только у тебя есть секреты? Ха! Есть вещи, которые я знаю о Мегатроне, и которые не знает никто на этом корабле. Кроме Магнуса. Потому что я ему рассказал. Хватит размазывать смесь повсюду! Ты что, думаешь, у нас бесконечный запас?! Я однажды пережил рейд ДПП.       После нескольких дней напряженного физического труда переливание энергона не представляло собой большой нагрузки. Но Тостер так раздражал, что Саундвейв начал мечтатать о том, как они с Хойстом соскребают ракушки. Великолепная тишина. Одна из ракушек была в форме Тостера. Саундвейв швырнул её в просторы космоса.       Шмяк!       — Ты что творишь? — закричал Тостер. Он схватил Саундвейва за манипулятор. — Смешиваешь добавки один и три? Следуй рецепту! Ты что, читать не умеешь?! Раз, два, три. У-у-у-у-у-у-х-х-х-х-х-х. Иди, опусти гигантские формы. А этим я сам займусь. Нет, не эти формы! Читай этикетки! НЕТ, только не эти формы!!!       И тут Саундвейв понял, почему работа с Тостером относится к первому уровню рутинной работы, хотя и не требует особых физических усилий. Он взглянул на Догфайта. Тот прикрывал манипуляторами свои аудиосенсоры. Термо-лучевая винтовка находилась у стены рядом с ним.       «Если бы я мог дотянуться до винтовки...»       — А-А-А! — закричал Тостер. — Кто учил тебя смешивать? Кислота в энергон, а не энергон в кислоту! Это знает даже протоформа! Только взгляни на дым! — он замахал манипуляторами на поднимающийся белый пар. — Мне придется выбросить всю эту партию! Ты хуже Миража. Не могу поверить, что говорю это! Не думал, что такое может случиться. Хуже Миража. Это даже сложно представить. Мне нужно подправить свой табель о рангах! — Тостер хлопнул.       В воздухе задрожала голограмма. На ней от руки было выведено «ХудшИе МеХи в ИстОрии», а ниже красовался список мехов с их фотографиями и именами.       — Ха! Вот! Теперь ты — номер один!       Изображение Миража опустилось на второе место. На первом месте оказалось изображение Саундвейва. В порядке убывания худшими мехами на Лостлайте в производстве энергона по мнению Тостера были: Саундвейв, Мираж, Спинистер, Родимус, Вирл, Гримлок и Сайрен. Список продолжался, но, к счастью, Тостер не стал прокручивать его вниз.       — Поторопись! Если кубы опоздают к приходу первой смены, ты это точно услышишь! — Тостер бегал вокруг, повизгивая и размахивая руками. — Четвертая партия готова! Давай, давай! Нет, не сейчас. Сначала закончи то, что уже делаешь! — Тостер перебежал через стойку, уворачиваясь от мисок и ложек, и огромным летящим прыжком устремился прямо на Саундвейва. Прежде чем Саундвейв успел среагировать, Тостер отлетел от его манипулятора и приземлился на процессор добавок. — Уф! Сегодня нет времени показать тебе, как это работает! Придется показать тебе завтра! — он опустился на бок, молниеносно нажимая на кнопки. Машина ожила. Трубки сверху наполнились энергоном.       — Завтра? — повторил Саундвейв.       — Да! Неужели тебе никто не объяснил, как устроен цикл работ? Некоторые обязанности выполняются раз в месяц, или раз в неделю, или ещё как-нибудь, но эту нужно делать каждый цикл. Так что в любой цикл, когда у тебя не запланирована другая работа, ты приходишь сюда!       «Нет!»       Саундвейв уронил миску, которую держал в манипуляторах, и схватил Тостера.       — Ауч! Поставь меня, ты, переросток...       «Свободу-у-у-У-У-У…»       Звук включения оружия. Саундвейв повернул визор в сторону Догфайта. Тот лежал на полу, прислонившись к стене, и судорожно дергал крыльями. Ствол термо-лучевой винтовки дымился, разбрасывая маленькие красные искры.       — Он мне нравится больше, чем ты, десептикон. А это уже о многом говорит. — Саундвейв опустил Тостера обратно, но не раньше, чем больно сжал его.       — Кх! Ау! — Тостер ударил Саундвейва по пальцам. Саундвейв зашипел. — А за это ты будешь заливать крии в формочки по одной!       — О нет, — выдавил Догфайт. Он попятился назад, хотя винтовка по-прежнему была нацелена на Саундвейва. — Формочки для крии.

***

      Спустя несколько грунов Саундвейв вышел из производственного отсека в оцепенении, весь в брызгах свежего энергона, с жужжащими аудиосистемами. Догфайт шел позади него, забыв о винтовке. Они опустились на стулья и уставились друг на друга.       — Ты должен был пристрелить меня, — сказал Саундвейв.       — Ты этого не заслужил.       Это утверждение могло быть неоднозначным. Но у Саундвейва не было сил анализировать его.       Через три клика они всё ещё переглядывались в блаженном молчании, когда появился Родимус.       — Приве-е-ет! — Саундвейв отшатнулся от него. — Если ты скажешь мне, где находится энергон 0001-ой, я позволю тебе завтра соскребать ракушки, а не возвращаться к Тостеру!       На мгновение Саундвейв задумался о том, чтобы рассказать ему. Он мог бы просто... сказать Родимусу, и обещание Тостера о завтрашнем солцикле потеряло бы силу.       Но только на завтра. А темный энергон был вечен.       Саундвейв встряхнулся, выходя из ступора. Темный энергон. У него ещё не было плана, но скоро он будет. Он просто знал это. На него нахлынули недавние воспоминания: Вирл в комнате клуба «Отбойные Штучки», подарок Брейнсторма, полный ожиданий. В совокупности он мог бы что-нибудь с этим сделать. У него был план...       — Саундвейв? Приём.       — Память повреждена, — смиренно ответил Саундвейв.       Родимус посмотрел на него с выражением глубокого разочарования.       — Знаешь, — сказал он, его голос стал немного резким. —Знаешь... — он взглянул на Догфайта, тот сжал кулак. — Есть кое-что, что мы могли бы сделать, Саундвейв. Мы не будем этого делать, потому что это неэтично. Но возможность всегда есть, и мне неприятно это признавать, но иногда искушение позвать Хромдома становится немного сильнее, чем мне хотелось бы. — Родимус глубоко провентилировал. Он моргнул. — Так вот каково это — быть Мегатроном?       — Пожалуйста, — буркнул Догфайт. Его поле было потрепанным. Из уголков рта сочилась смазка. — Я не спал два солцикла подряд. Пожалуйста, могу я вернуться в свою каюту и умереть?       — Свободен, — сказал Родимус.       Догфайт пулей покинул помещение. Родимус занял его место. Он положил руки на стол ладонями вниз.       — Саундвейв, — Саундвейв издал тихий звук шипящей статики. — Он не в медотсеке. Его нет ни в жилых каютах, ни на командных палубах, ни на мостике. В грузовых отсеках, в масляном резервуаре, в машинном отделении, в защитных камерах топливных игл. Его нет в комнате отдыха. Он не был выброшен в космос. Где энергон 0001-ой?       Саундвейв включил ролик с Тостером:       — «А-А-А!»       — Праймас, это просто... это ужасно, — Родимус зажмурил оптические щитки.       Саундвейв внутренне рассмеялся. Позади Родимуса Догфайт рысцой вернулся в производственное помещение и схватил свою винтовку.       — Отлично, — сказал Родимус. — Надеюсь, у тебя есть настроение для классической музыки. Сегодняшнее мероприятие по социализации — это особенный концерт.       — «А-А-А!»

***

      Единственное, что было хорошего в этом месте, так это то, что там было темно, как когда-то на Немезисе. А ещё — места для сидения. Они были удобные. В основном.       Саундвейв сидел между Родимусом и Ультра Магнусом на большой мягкой скамье. Комната находилась в верхней части корабля и была выложена голубым и розовым неоном. На одной из стен светилось слово «Визажс». Здесь был бар. Блюстрик и Сверв стояли за стойкой, смешивая напитки из ящиков с надписью «У Сверва», которые они принесли с собой. Мехи расположились вокруг сцены, негромко переговариваясь и потягивая из рифленых бокалов.       Судя по различным отверстиям в стенах, сидячие места, похоже, были вырваны из своих первоначальных мест и расставлены полукругом вокруг импровизированной сцены. Здесь было немало членов команды Лостлайта, в том числе Мегатрон и Вирл, которые пристально смотрели на Саундвейва.       Саундвейв обнаружил, что ему всё равно. Не та апатия, которая была у него при исправных протоколах подавления эмоций, а апатия истощения. Недостаток перезарядки в сочетании с волнением от исследования пространственных данных и болью аудиосенсорах от пронзительных криков Тостера въелись в его корпус, как свинец. Саундвейву было всё равно, что думают Мегатрон-предатель и Вирл. Ему было наплевать на всё, кроме возвращения в свою кварту.       Циклонус встал со своего места возле Тейлгейта. Он вышел в центр сцены. Мехи затихли и сели на свои места. Без вступления Циклонус грациозно поднял руки и начал.       — ПОД НЕБЕСА-А-АМИ ЛУНЫ ОДИ-И-И-И-ИН...       Саундвейв вздрогнул. Громкость! Родимус захихикал рядом с ним. Ультра Магнус одарил их обоих своим самым яростным взглядом. Несколькими рядами дальше Тейлгейт хлопал и подпевал.       — БОГ ВОИН БЫЛ ОБРЕЧЁ-Ё-Ё-ЁН…       Саундвейв вздрогнул. Это было ужасно. Как самопровозглашенная «сильная искра» осмелилась издавать такой шум! Саундвейв не мог представить, как это звучало без легкого приглушающего эффекта блокираторов сигнала. Он оглядел комнату. Половина мехов вздрогнула, а другая половина не смогла скрыть своего отвращения. Лицевые пластины Мегатрона и Ультра Магнуса были каменными и непроницаемыми. Только Тейлгейт выглядел восхищенным. У Трейлбрейкера, далеко-далеко в глубине этого зала, в самой глубокой тени, вокруг шлема был маленький светящийся пузырь.       С этим явно нужно было что-то делать. Саундвейв не был склонен больше это терпеть. Особенно от Циклонуса.       Откуда-то из бара донесся звук трескающегося стекла. Сверв и Блюстрик подпрыгнули.       — Это стекло, — Сверв запаниковал, — стекло разбивается! — треск продолжился. Сверв замахал руками на Блюстрика. — Береги стаканы!       — Какие именно? — Блюстрик неуверенно огляделся по сторонам.       — Не знаю, но они незаменимы! Циклонус! — завопил Сверв. — Заткнись! Из-за тебя стеклянная посуда бьется!       — КИБЕРТРО-О-О-ОН... хм? — Циклонус грациозно опустил руки. И оскалился.       Сверв встал на барную стойку:       — Эй! Что разбилось? Все говорили, что этого не может быть, но, кажется, это наконец произошло! Циклонус поднялся на более высокую резонансную мощность! У всех визоры целы? Кто-нибудь, проверьте неоновые лампы!       Все в замешательстве переглянулись. Мехи похлопывали себя по оптикам, фарам, биолайтам.       — Мои биолайты в порядке? — спросил Блюстрик, моргая ими на Вирла.       — Д-дам-с! Предупреждать надо, прежде чем так моргать! С тебя выпивка.       «Дураки»       Родимус подозрительно смотрел на Саундвейва.       — Саундвейв?..       — Родимус.       — Это был Саундвейв, — сказал Мегатрон.       — Отрицательно, — Саундвейв покачал шлемом. Циклонус устремил на него взгляд своей красной оптики. Плечи Саундвейва дрогнули. Совсем чуть-чуть.       — Это не смешно! — закричал Тейлгейт.       — Отрицательно, — ответил Саундвейв, — это очень смешно, — его визор засветился колеблющейся волной, и по комнате пронесся треск стекла.       — Пф-ф, — Родимус не по-капитански фыркнул. — Э, кх-кх, — он откашлялся и треснул Саундвейва локтем по манипулятору. — Пусть мех поёт спокойно. Это приказ.       — Он разрушает мир, — отозвался Саундвейв. — Стремится к миру, — он указал на себя. — Удаляется от мира, — он указал на Циклонуса. В комнате воцарилась полная тишина.       Мегатрон сверкнул оптикой.       — Неловко, — Сверв издал отрывистый смешок.       — Да, — сказал Родимус.       Тишина тянулась и тянулась, мехи неловко смотрели друг на друга и отстранялись, пока...       — Однажды у меня были щупальца, — с гордостью произнёс Блюстрик. — Скорпонок превратил меня в искроеда.       Саундвейв наклонил шлем. Родимус разразился хохотом. К нему присоединился Сверв.       —Что? — крикнул Блюстрик, перекрывая их смех. — Это правда! — он сгорбился. — Я пытаюсь говорить о том, что нас объединяет! Наладить связь! Никто из вас не пытался!       Циклонус издал глубокий рычащий звук. Родимус и Сверв кашлянули и вернули себе самообладание.       — Пожалуйста, продолжай, — милостиво сказал Родимус.       Циклонус окинул их всех страшным взглядом и снова поднял руки.       Впервые за весь свой актив Саундвейв полностью отключил аудиодачики. Обычно такое было невыразимо, немыслимо. Но он больше не чувствовал связи, жизненно важной или какой-либо другой. Он не мог беспокоиться о том, что пропустит их, или о том, что может понадобиться его Мегатрону в этот конкретный момент, где бы он ни находился. Все, чего хотел Саундвейв, — это вернуться в свой хаб-каюту и найти схемы в библиотеке пространственных данных. Такое желание соответствовало обстоятельствам, не требовало слухового восприятия и в долгосрочной перспективе способствовало достижению его целей. Глубокий голос Циклонуса потревожил блокираторы сигнала на его антеннах, но с этим можно было смириться. Рядом с ним Родимус смотрел прямо перед собой, на его губах играла улыбка.