Сад отзвуков

      Бам-бам!       — Ты, поганый кусок шлака! — это был голос Аквафенда. Саундвейв мысленно застонал. — Это был мой выходной!       Саундвейв заставил Аквафенда подождать ещё целый клик, прежде чем уныло побрел к двери. Как бы он не нависал над Аквафендом, тот остался невозмутим и безразличен. Гнобя взглядом, он дотолкал Саундвейва до самой заправочной. Он дал Саундвейву всего два стакана энергона, а когда тот попросил ещё один, просто усмехнулся через свое эм-поле.       К ужасу Саундвейва, его опять отвели к шлюзу.       — Опять ракушки? — его конечности всё ещё болели от вчерашней работы. Он ступил на плитки магнитных зажимов, пытаясь прикинуть, успеет ли он оглушить Аквафенда копьем, чтобы обезоружить.       — Ха! Нет, никто не ставит их два солцикла подряд, — остановил его Аквафенд. — Хотя, возможно, тебе стоило. Ты чистишь датчики дальнего действия вместе с Бластером — он накинул межавтоботский радиопередатчик на шлем Саундвейва и подключил его к антеннам. Потрескивание помех не привносило никакого облегчения.       И снова в мрачный, бесконечно-ракушечный космос, только на этот раз они оказались на другом краю корабля. Созвездия были другие. Взгляд Саундвейва привлекла большая красная звезда. Он наклонил голову. Даже без своей исключительной вычислительной мощности, он распознавал длины волн её света.       «Металло-насыщенное ядро».       .:Сверхновая неизбежна:. — Саундвейв указал скованными манипуляторами на звезду.       .:Ага, и шлак бы с ней. Это не твоя забота:.       Саундвейв провел мысленное сравнение с предыдущими красными сверхгигантами, которых он наблюдал. Он не мог подсчитать точное количество, но находясь на борту Немезиса он каталогизировал многие из них. В мысли закралась тревога.       .:Она слишком близко:.       .:Заткнись:.       Аквафенд направился к огромной вышке связи, торчащей из корабля. Или к тому, что могло бы быть огромной вышкой связи на Немезисе. В сравнении с гигантским корпусом Лостлайта она казалась меньше, чем была на самом деле. Это была запутанная мешанина, физический аналог сложного, лоскутного программного обеспечения, в которое когда-то проникал Саундвейв. Центральная вышка была усеяна бесчисленными сетями и башнями, шнурами и проводами. Передающие антенны необычной формы и пропорций торчали, как гротескный мусор.       .:Привет!:. — на вершине башни сидел красный бот — Бластер и махал манипулятором.       Межавтоботская радиопередача практически не подвергалась воздействию блокировщиков сигнала, поскольку контактный проводок проходил под ними прямо к антеннам Саундвейва. У Бластера был дружелюбный, звонкий голос, многослойный и приятный. Это была самая прекрасная вещь, которую Саундвейв слышал с тех пор, как были установлены протоколы подавления эмоций. Лазербик дернулся. Искра Саундвейва дала крошечную вспышку.       Саундвейву потребовалось некоторое время, чтобы понять, что происходит.       Он тосковал по приятному звуку.       «Бесполезные эмоции!»       Звук существует не для того, чтобы быть приятным!       .:Эй!:. — отправил Аквафенд. — .:Твой гребаный глюк здесь, принимай эту ржу на свой проц:.       .:Пошёл на хуй:. — включил Саундвейв одну из своих записей голоса Аквафенда.       .:Чё-ё…:. — начал Бластер.       .:Это он сказал! Саундвейв! Он творит свой дурацкий Саундвейвовский шлак!:. — отправил Аквафенд.       .:Ладно... Поднимайся. Это самая важная работа на корабле! Нам пора начинать:.       Бластер провел Саундвейву экскурсию по вышке, указав на основные компоненты, а также какие системы куда подключаются.       .:Эта штука — наш межпространственный коммуникатор, — он указал на длинную, остроконечную черную пирамиду. — В 0001-ой мы были реально далеко от Кибертрона. Хех, не так далеко, как сейчас... Тогда он не особо хорошо работал, но я немного его модифицировал. Перетащил его сюда вместе с другими передатчиками дальнего действия. Ты в курсе за вселенские энергии? Навигационный комп вроде как работает, когда мы находимся во вселенных первого типа. Межпространственный коммуникатор оживет. Иногда я даже могу заставить его подключиться к Кибертрону первого типа:. — Саундвейв старался всё это систематизировать. Это была очень полезная информация. Вышка гудела под кончиками его пальцев. Её мощь ощущалась даже тактильно. Если бы у него не было блокировщиков сигнала, он, вероятно, был бы выведен из строя.       Задача была простой: необходимо было очистить передатчики от космического мусора, пыли и случайной ветоши. Бластер выдал тряпки, чистящие средства и мусорные контейнеры. Манипуляторы Саундвейва были освобождены, и он оказался у особенно грязной передающей тарелки.       Бластер проигрывал музыку по радио. Это было чуждо и странно, слишком много уродливых аккордов и стаккато. Саундвейв ответил шквалом помех.       .:Что случилось, мех? Не нравится?:.       .:Отрицательно:.       .:Хм. Никогда раньше не встречал Саундвейва, который не любил бы музыку:.       .:Это не музыка:.       Работа была долгой и скучной. Аквафенд либо постоянно заставлял Бластера подпевать в радиокоммуникатор, либо рассуждал о важности музыки в низших органических культурах, чем ужасно раздражал. Саундвейв мечтал разбить шлем о вышку связи, чтобы блокировщики сигнала развались и его унесло разрушительными для процессора миазмами данных.       С вышки Саундвейв заметил несколько колоний ракушек. Коричневые текстурированные овалы и светло-голубые овалы с белыми кольцами — очень липкие и ядовитые виды соответственно. Саундвейв фантазировал, как бросится в их сторону и уничтожит их из бластера Аквафенда. Конечно, сначала убив Аквафенд.       Мечты Саундвейва были прерваны четвёртым повтором подряд чего-то, что Бластер назвал «Wellerman». Гнев вспыхнул. Саундвейв искал любой повод, что угодно, чтобы прекратить это. Он поднял манипулятор, привлекая их внимание. Аквафенд и Бластер осторожно подошли.       .:Что?:. — недовольно спросил Аквафенд.       .:Запрос Бластеру: — насколько хороша была первая часть?:.       .:Что?:. — отправил Бластер.       Саундвейв показала видео, в котором Инферно держит грязный датапад, и воспроизвёл голос Босса: «Сообщи мне, если там будет Бластер и Наутика. Первая часть была очень хороша»:.       .:Это! Я…! Мы не!..:. — поле Бластера зарябило от шока.       .: Вот же мелкий стукач! — Аквафенд смеялся в эфире, его скорчило. — То, что происходит в комнате фильтрации и переработки, должно оставаться в комнате фильтрации и переработки, Саундвейв! Ни Бластер, ни Наутика не работают там! Наконец, сочное сладкое подтверждение. Джекпот разозлится, когда узнает, что проиграл эту ставку.       .:Она хочет, чтобы мы об этом молчали!:. — на фейсплейте Бластера была смесь ужаса и тревоги. — .:Это её желание! Ты должен уважать его, и хранить эту запись в тайне!:.       .:Ха! Уважать?! Ему плевать на всех, кроме себя:. — отправил Аквафенд. — .:Он наверняка разнесет это по всему кораблю:.       .:Нет! Ты обязан ей больше, чем думаешь, Саундвейв!:.       .:С таким-же успехом ты мог бы поумолять навигационный комп:. — Аквафенд махнул пушкой. — .:Вернись к работе, десептигад:.       Красивый голос Бластера потерял свою мелодичность. Он перестал делиться своей музыкой по радио. Аквафенд, конечно, задел его, заявив о распространении аудиозаписи, потому что Саундвейв знал, что не сможет этого сделать. Но до конца работы Саундвейв был очень доволен собой.

***

      — Амбулон подогнал мне новый сезон холо Ортокс-8, и мне очень интересно увидеть, какой он! — сказал Ревайнд. Его визор был ярким, едва заметным над огромной коробкой с энергоновыми лакомствами, которые он нес.       — Но это ведь не ужастик, да? — спросил Тейлгейт. Он поднял ведро с кубиками, которые они украли с заправки. — Не то чтобы мне не нравились хорошие ужастики, но…       — Тейлгейт!       Тейлгейт обернулся: Родимус несся к ним по коридору. Тейлгейт решительно подавил панику, прошедшею по магистралям. Бегущий на тебя Родимус никогда не предвещал ничего хорошего.       — Не думаю, что мы сможем от него убежать, — визор Ревайнда потускнел. Прежде чем Тейлгейт успел ответить, Родимус преградил им путь.       — Привет! О, отлично, что Ревайнд с тобой! Как поживают мои любимые миниботы?       — А что? — в эм-поле Ревайнда просочилось подозрение.       — Ребята, вы можете оказать мне услугу? — Родимус принял позу капитана. — Саундвейву нужна социализация. С хорошими ботами. Как вы двое. Пригласите его на один из вечеров кино. Сегодня в конце цикла! Вы же устраиваете его сегодня?       — Да, но… — начал Тейлгейт.       — Отлично! В вашей кварте? Аквафенд его доставит. Спасибо! — Родимус схватил пригоршню кубиков из ведра Тейлгейта, сунул их в рот и, сыпля искрами, трансформировался. Через несколько нанокликов он исчез в том же направлении, откуда появился, а в воздухе завис пыльный след.       — Эм, — выдавил из себя Тейлгейт. В коридоре потемнело. Было ли что-то не так с освещением, или это всё только в процессоре Тейлгейта при мысли о том, что десептикон вторгнется в его священный вечер кино, он не знал.       — В выхлоп, — сказал Ревайнд.

***

      Тейлгейт очень и очень старался не замечать злобного черного монстра, сгорбившегося на краю дивана. Он изо всех сил игнорировал его странные, ровные биолайты, которые медленно меняли цвет с синего на фиолетовый и не имели белых вкраплений, как у обычных мехов. Ещё он очень старался не слышать его шипящего смеха, который тот иногда решал издать. Если это был смех. Это ведь был смех?       Тейлгейт поглядел на Циклонуса. Циклонус защитит их. Он величественно восседал по другую сторону их апартаментов, полируя свой огромный меч, как подобает воину. Он почувствовал взгляд Тейлгейта, и оптика его замерцала. Он послал по связи бессловесный запрос.       .:Я в порядке:. — отозвался Тейлгейт.       Циклонус сделал свои биолайты чуть-чуть ярче. Это был его способ тихо выразить свою любовь на расстоянии. Тейлгейт почувствовал, как его нервозность немного рассеивается.       — Оу, да ладно, — возмутился Сверв, плюнув во все стороны крошками, — кто это написал? Все знают, что сцену разоблачения нужно ставить в третьем акте, а не во втором!       — Я тебе повторяю, — возразил Ревайнд, приостановив фильм, который он проецировал. — Структуры повествования 0001-ой Земли нестандартны. В других культурах есть другие способы рассказывать истории.       — Бха, — лишь выдал из себя Сверв. Он отбросил в сторону пустой контейнер из-под закусок и взял несколько палочек энергона. — Может, посмотрим фильм про говорящую собаку?       — В «Ортокс-8» 1331-ой нет собак, — ответил Ревайнд. — А сегодня декацикл фильмов 1331-ой. Ты же знаешь.       — Да, но это скучно, — не прекращал ныть Сверв. — Все их фильмы — о принцессах и вспашке полей.       — Поля — важная часть их социума...       — Бла-бла, социум это, социум то. Я хочу чего-нибудь захватывающего!       — Они нашли принцессу, закопанную в поле, — вставил Тейлгейт. — Это было захватывающе.       — Нет, не находили, — ответил Сверв. — Какую принцессу?       — Принцессу. В... штуке типа яйца. Не знаю. Вроде камеры перезарядки...       — Я не видел принцессы, — сказал Сверв.       — Не было никакой принцессы, — подтвердил Ревайнд. Он повернулся к Тейлгейту. — Где ты там нашёл эту принцессу?       — Разве её не было в самом начале? — Тейлгейт сделал глоток из своей закрученной соломинки.       — Это было два фильма назад, — Ревайнд наклонил шлем. — «Как принцесса рассвета Света вернула свет».       — Она же принцесса тавтологий, — пробормотал Сверв. — Принцесса Света вернула свет. Я что, единственный, кто это уловил?       — Нет, — сказал Ревайнд.       — Ты уверен, что никакой принцессы нет? — спросил Тейлгейт. — Я думал, в каждом фильме «Ортокс-8» она есть.       — Этот фильм снят в эпоху борьбы с феодализмом, — Ревайнд постучал по своему шлему. — Ты сомневаешься во мне?       — Ну, нет, но...       — Отлично. Могу я продолжить? — Тейлгейт кивнул. — Спасибо, — Ревайнд возобновил фильм.       На экране колыхались под легким ветерком поля пшеницы, или рыбы, или просто чего-то. Принцесса — о, она была великолепна, в ярко-сине-белом платье, без сомнения, суперталантливая во всём на свете — весело бродила по полю. Тейлгейт пристально наблюдал за ней, но краем оптики следил за диванным монстром. Что-то в поле зашевелилось. Тейлгейт напрягся. На поле появилась тень. Она удлинялась, извивающаяся веревка тьмы, натянутая и тонкая. Заострённая голова, длинные, длинные угрожающие руки. Она потянулась, и Тейлгейт побежал! Побежал через поле, оглядывается на камеру, на его фейсплейте были шок и страх! Монстр напал!       Тейлгейт схватил Сверва и закричал. Сверв закричал в ответ, выронив энергоновые закуски. Ревайнд дернулся от шума, и фильм замерцал. Тейлгейт перезагрузил визор. Поле было пустым. Принцессы не было. Огромный угловатый монстр снова сидел на диване. Циклонус покачал шлемом.       — Погоди, а куда делась принцесса?       — Ты издеваешься? — Ревайнд поставил фильм на паузу с нетерпеливым щелчком.       — Нет. Разве она не была там? Бегала по полю?       Сверв схватил с пола кубик, сунул его в рот и заговорил с чавканьем:       — Тейлгейт, ты теряешь голову. Нет никакой принцессы...       — Есть! Она была прямо там! Ты её видел, верно? Супер харизматичная? Все её обожают? Или я не прав?       — Ты говоришь о комбайне? — спросил Ревайнд.       — Нет! Я знаю, что такое принцесса, — возразил Тейлгейт. — Она там. Ты просто плохо смотришь.       — Нет там никакой принцессы, Тейлгейт, — повторил Сверв.       — Есть! Принцесса есть!       — Её нет!       — Есть!       — Нету!       — Да есть она!       Импульс гнева пронесся по комнате. Миниботы замерли. Циклонус вскинул голову.       Монстр с однотонными биолайтами на углу дивана развернулся во весь свой немыслимый рост. На его визоре отобразился безносый мех, кричащий, словно его пытают. Миниботы зажали руками аудиосенсоры. Циклонус героически вскочил на серво. Монстр наклонился, далеко, далеко вниз, и остановил свой визор в считанных лазерных единицах от лицевых пластин Тейлгейта. Тот задрожал, его визор засиял от паники.       — Нет никакой шлаковой принцессы, — сказал он голосом, какой звучит в тысяче домов с привидениями в кино, где все люди разбегаются, и их убивают одного за другим. Монстр повернулся и вышел из комнаты. Циклонус последовал за ним, с мечом в руке.       — Я же говорил, — прошептал Сверв.

***

      Саундвейв шёл по коридору так быстро и тихо, как только мог. Миниботы были совершенно невыносимы. Чем скорее один из них будет раздавлен под супинатором, тем лучше. Однако мучительное мероприятие по социализации того стоило. Аквафенд покинул свой пост за дверью. Саундвейв сбежал, и теперь...       Что-то схватило его за одно крыло и развернуло. Поле Саундвейва завибрировало от шока. Он увидел бледный фейсплейт Циклонуса, а затем потерял равновесие и упал. Циклонус схватил его за горло.       — На колени, — приказал Циклонус. Лезвие скользнуло по углу визора Саундвейва.       Саундвейв отозвался статикой.       Циклонус сжал руку, кончики его когтей впились в кабели на шее Саундвейва. Оптика Циклонуса на мгновение побледнела, когда он наклонил шлем:       .:Родимус, Саундвейву нужен конвой, чтобы вернуться в свою кварту:.       Саундвейв крутанулся и рванулся вверх. Циклонус отпрыгнул назад. Меч скользнул по сдерживающему щиту вокруг честплейта Саундвейва. Он согнул колени в защитной стойке и поднял скованные блокираторами манипуляторы как щит.       Двумя резкими ударами меча Циклонус заставил Саундвейва отступить назад, пока его пятки не ударились о противоположную стену. Он направил меч на горло Саундвейва. Электричество перескочило с кончика меча на воротник Саундвейва. Он дернулся.       — Когда ты находишься в моей кварте, ты будешь относиться к моей семье с уважением, — проговорил Циклонус, поднимая взгляд вверх.       — Ты ведешь себя как воин. Освободи меня и сражайся со мной, как положено воину!       Кончик меча коснулся подбородка Саундвейва.       — Мне не нужно сражаться с тобой. Во всех битвах, которые ты только можешь себе представить, я уже победил, — взрыв электричества ударил в визор Саундвейва. Он закричал и упал на колени.       Корпус Саундвейва содрогнулся. Он пролистал свои воспоминания, ища хоть что-то, связанное с Циклонусом, хоть что-то, что он мог бы использовать в бою. Ему попалась одна очень интересная фраза.       — Почему ты не десептикон? Ты способный. Я чувствую это!       — По тем же причинам, по которым ты не автобот, — ответил Циклонус. Саундвейв зашипел от отвращения.       — У тебя нет ничего, кроме твоей злости, — продолжил Циклонус. — Ты — мех, которому нигде не место и у которого ничего нет. Кроме одного. Драгоценный подарок, который ты выбросил.       — Что?       Циклонус убрал меч, кристалл в его рукояти светился. Он вложил что-то в пальцы Саундвейва. Оно было маленьким и сделанным из стекла. Саундвейв вытянул манипуляторы вверх, насколько смог.       Это был пузырек, наполненный розовой жидкостью — внутренний энергон Родимуса.       — На этом корабле у тебя есть один единственный союзник, — сказал Циклонус. — Только он отдал тебе часть себя, безвозмездно и искренне, не ожидая ничего взамен. Только дурак не примет это.       — Какое это имеет значение для тебя?!       — Просто я когда-то был там, где ты сейчас. Если ты не изменишь свой курс, твой путь закончится поражением. Слабая искра либо становится сильной, либо гаснет, — голос Циклонуса понизился до рычания. — А я не хочу, чтобы на борту Лостлайта были мехи со слабой искрой.       — Моя искра не слабая!       Циклонус наклонился, клыки едва не задели верхушку антенн Саундвейва:       — Тогда почему она такая маленькая?