Сад отзвуков

      Аудиопоток вернулся к нему раньше, чем визуальный. Саундвейв слышал слабое жужжание Лазербика на своем честплейте. Он слышал, как мехи вокруг него разговаривают, чувствовал, как их поля плывут над ним, слышал движения их губ, глосс и энергона, пульсирующего в их магистралях. Малая неосторожность, и он услышал бы ток в их процессорах. Он слышал, как пищат приборы. Он чувствовал импульсы медицинского оборудования, сканирующего его корпус, а под всем этим – чужеродную квантовую энергию Лостлайта.       Он включил визор.       Над ним были медицинские мониторы, перекошенный фейсплейт Рэтчета, Велосити, прикусившая нижнюю губу, и Родимус, выражение лицевой которого за долю наноклика сменилось с обеспокоенного на восторженное.       – Он очнулся! – крикнул Родимус.       Саундвейв застонал, снизил чувствительность аудио рецепторов и восстановил фильтры. Все было слишком громко, слишком остро. Он сжал кулаки и обнаружил, что его манипуляторы скованы. Он посмотрел вниз: сервоприводы, честплейт – всё было покрыто скобами металла и силовыми полями, отбрасывающими рассеянный свет. Он боролся с ними, но безрезультатно.       – Освободите меня! – его вокалайзер был слабым и с множеством помех, жалким для его собственных аудиосистем.       Рэтчет посмотрел на один из мониторов. Велосити изогнула надлинзовую дугу.       – Можно? – спросила она. – Мне нужно проверить кортекс на наличие повреждений.       – Не советую, – сказал Рэтчет. – Он собирается провести самодиагностику.       Саундвейв поймал себя на том, что именно этим и занимается.       «Инициация самодиагностики». Предупреждение: обнаружены ограничители Предупреждение: не удается связаться с Мегатроном Предупреждение: невозможно определить местонахождение Немезиса Предупреждение: невозможно установить связь с геосинхронными спутниками Предупреждение: местоположение неизвестно Предупреждение: запуск протоколов подавления 1 - 14 не удался Предупреждение: запуск протоколов подавления 15 - 23 не удался Предупреждение: перезагрузка протокола подавления не удалась Предупреждение: перезагрузка протокола подавления не удалась Предупреждение: перезагрузка протокола подавления не удалась Предупреждение: протоколы подавления имеют критичные повреждения       Предупреждения проскакивали по процессору Саундвейва. Он раздраженно отмахнулся от них. Когда предупреждения исчезли, восстановилось его последнее воспоминание, и он замер. Крик Мегатрона. Крик автоботов, истекающих энергоном, а затем тишина, так тихо. Мегатрон. Контакт. Боль.       Искра Саундвейва, которую он не замечал уже много ворн, замерла под честплейтом.       – Э-э, – выдавил Родимус, косясь на один из мониторов. – Он сломался?       – Нет, - ответил Рэтчет. – Он сломан не больше, чем за последние тысячи ворн.       «Мегатрон…»       «Лостлайт…»       «Десептиконы…»       «Мегатрон…»       – Эй! – позвал Родимус. Он наклонился и положил ладонь на плечо Саундвейва. – Все будет хорошо. Успокойся.       – М-Мегатрон... – начал Саундвейв. Его вокалайзер зашипел. Его видеопоток дрогнул. – Десептиконы...       – Война закончилась, – сказал Родимус, – но все в порядке. Ты здесь! Ты можешь остаться здесь и...       – Десептиконы: превосходят! – Саундвейв бился в оковах. Разъемы его щупалец открылись, но они ударились о силовое поле вокруг его честплейта. – Автоботы: ничтожны!       – Он – мех с однонаправленным мышлением, – Рэтчет покачал головой. – Я не знаю, как мы сможем достучаться до него.       – Десептиконы: превосходят!       – Мегатрон ведь говорил ему? – спросила Велосити.       – С его слов, по многу раз, – ответил Родимус. – И потом ещё в последний раз, – он наклонился ближе к Саундвейву. – Война окончена, Саундвейв. Действительно. Окончена. Ты можешь продолжать быть верным Мегатрону, если хочешь. Это значит быть верным новому делу, делу мирных открытий и приключений! Или ты можешь просто... остановиться. Твоя старая работа окончена. Ты можешь выбрать новый путь.       Гнев и негодование захлестнули Саундвейва. Они были крайне нежелательны.       – Где Мегатрон?       – Он не хочет тебя видеть, – Родимус обеспокоенно отодвинулся.       – Трус!       – Ты верный десептикон, Саундвейв, – сказал Родимус. – Нет ничего, чего бы Мегатрон боялся больше, чем вернуться к этому.       – Предатель.       – Я знаю, что трудно оставить военную рутину позади, но она закончилась. Ты свободен от нее. Свобода! Самое сладкое слово во Вселенной! Теперь ты можешь принадлежать самому себе, – сказал Родимус.       Гнев удушал. Саундвейв схватился за него. Он использовал его однажды, очень давно. Он уже и забыл, насколько ядовитым было это топливо. От его фрейма исходила шипящая статика.       – Я всегда принадлежал самому себе.       – Ты уверен в этом? – спросил Родимус. Он взглянул на Рэтчета. – Тебе больше не нужно выполнять приказы Мегатрона. То есть, ты должен, он же со-капитан. Но... ты больше не должен посвящать себя ему. Ты провел последние тридцать-семьдесят тысяч ворн, выполняя каждый его приказ. Теперь ты можешь быть самим собой, – Родимус опустился на табурет рядом с медплатформой. Он сцепил пальцы и положил на них подбородок. – Поверь мне, Мегатрон хочет, чтобы ты был самим собой. У тебя есть какие-нибудь увлечения?       Его поле омывало Саундвейва, позитивное и спокойное. Саундвейв дернулся.       – Например... не знаю. Собирать маленьких друзей-звероформеров? Писать музыку?... – Родимус посмотрел на Велосити. – Что любят Саундвейвы?       – Я встречала только четверых. У них не было настроения делиться хобби, – она пожала плечами.       – Саундвейвы любят убивать автоботов, – пробормотал Рэтчет.       – Это очень помогло, – сказал Родимус. Он указал подбородком на дверь. – Можете нас оставить наедине?       Велосити взглянула на Рэтчета. Выражение его лицевой помрачнело. Они вышли.       Родимус наклонился вперед, упершись локтями в колени. Он провел ладонями по фейсплейту.       – Уф. Прости, Саундвейв. Это... это отчасти моя вина. Я привел тебя на борт. Я должен был быть с тобой рядом! Мегатрон не смог вмешаться, поэтому я должен был... Я должен был стараться изо всех сил. Конечно, тебе нужен был период адаптации. Конечно, ты будешь...       – Ты извиняешься? – повторил Саундвейв.       – Растерянным и... Да, – сказал Родимус. – Да. Это очень по-взрослому с моей стороны.       – Жалкий, – сплюнул Саундвейв.       Фейсплейт Родимуса аж вытянулся.       – Жалкий автобот.       Взгляд Родимуса метнулся в сторону, Саундвейв проследил за ним: на столе рядом с его медицинской платформой стоял маленький пузырек с розовым энергоном. Поле Саундвейва пульсировало презрением.       – Ты знаешь, что это такое? – спросил Родимус.       На визоре Саундвейва появилось изображение флакона.       – Дар твоего энергона, – сказал он. – Который для меня ядовит. Глупый автобот.       – Нет, – сказал Родимус. – Это...       – Я уже знаю, что он ядовит. Я не буду его пить.       – Саундвейв, это не яд, – Родимус положил манипулятор на искру. – Это обещание.       На визоре Саундвейва появился большой красный крест.       – Твое обещание уничтожить отменяется...       – Нет! Саундвейв! – Родимус сжал кулаки. – Заткнись на десять нанокликов, чтобы я мог смиренно извиниться!       На визоре Саундвейва засветились символы.       – Ладно, я не знаю, что все это значит, но предположу, что ничего хорошего.       – Низший автобот...       – Саундвейв! Если ты позволишь мне закончить извинения, я заставлю Мегатрона прийти сюда и поговорить с тобой!       При упоминании имени Мегатрона визор Саундвейва вспыхнул красным.       – Уф... – Родимус покачал головой. – Саундвейв, это мой глубинный энергон. Многие платят за него хорошие шаниксы. Но я дал тебе немного, потому что это обещание. Понимаешь? Это обещание, что я помогу тебе начать новую жизнь здесь. Новую жизнь на Лостлайте. И она будет хорошей, и ты будешь счастлив, и мы все будем счастливы, и ты перестанешь пытаться все разрушить!       – Я отвергаю твое обещание.       – Ты не можешь отвергать моё обещание, – сказал Родимус.       – Я отвергаю предпосылку твоего обещания.       – Что?       За дверью послышались шаги. Саундвейв наклонил шлем в сторону двери, Родимус тоже повернулся. Мгновение спустя в дверь вошел Дрифт, его броня была поцарапана и измазана энергоном. Его кулаки то сжимались, то разжимались. Дрифт проигнорировал Родимуса и наклонился к Саундвейву. В его эм-поле застыл гнев, а губы изогнулись, обнажив острые клыки.       Саундвейв захрипел от неожиданности. Дрифт выглядел как автобот, ужасно изображающий десептикона. Бесполезный, жалкий Дрифт.       – Забудь тот факт, что война закончилась, – сказал Дрифт. – Почему ты присоединился к ней?       Саундвейв не знал, что он ожидал услышать от Дрифта. Учитывая предыдущие встречи, это не входило в число его теорий. Тем не менее, сейчас ответ был для Саундвейва всё так же ясен:       – Мегатрон: превосходит.       – И? И это все? Только физическое превосходство? Он не обещал тебе ни богатства, ни статуса, ни свободы от угнетающей власти?       Саундвейв промолчал.       – Планету? Миллиард органических существ, которых можно уничтожить?       Саундвейв промолчал.       – Он даже не обещал тебе энергон?       – Мегатрон: превосходит.       – Да, – фыркнул Дрифт. – Но почему?       Аудиосистемы автоботов были сломаны? Саундвейву не хотелось повторяться. Он отвернул шлем.       – Нет, – Дрифт заставил Саундвейва повернуть шлем обратно. Саундвейв зашипел на него. – Заткнись. В каждой вселенной в восстании десептиконов есть крошечное, крошечное зерно добра. В одних мирах Мегатрон призывает покончить с коррумпированным правительством. В других он призывает покончить с рабством. Покончить с религиозным угнетением, политическим угнетением, социальным угнетением. Покончить с ограничением ресурсов и искусственным голодом. Что из этого было у тебя, Саундвейв?       Визор Саундвейва засветился сердитыми красными линиями.       – Заткнись, – повторил он голосом Дрифта.       – Какая крошечная, мизерная, едва уловимая причина была у Мегатрона, чтобы развязать войну в твоем мире? – Дрифт крепче сжал шлем Саундвейва. – Скажи мне, ради чего стоило посвятить свою жизнь, Саундвейв!       На визоре Саундвейва появилось видео с Дрифтом.       – Путь десептиконов основан на принципах превосходства и насилия. Негативные действия и негативные силы переплетаются меж собой. Подобно гармонии в этом крист...       – Заткнись! – Дрифт запрокинул голову Саундвейва назад, обнажив его шею. Щупальца Саундвейва ударились о силовое поле вокруг его туловища, его корпус задрожал, поле пульсировало от гнева.       – Погоди, Дрифт... – начал Родимус.       – Если твой Мегатрон такой великий, почему Родимус нашел тебя голодным и брошенным?!       Биолайты Саундвейва из голубых превратились в фиолетовые.       – Если твой Мегатрон такой великий, почему он не сокрушил автоботов в самом начале? Почему ваша война длилась тысячи ворн? Если твой Мегатрон такой великий, почему ты сейчас на этом корабле?       Кончики пальцев Дрифта впились в его шлем, угрожая пробиться под визор. Саундвейв повел плечами и ударил сервоприводом, но щиты устояли. Лазербик передал предупреждение о том, что его крылья скребут по силовому полю. Несмотря на это, Саундвейв не мог прекратить борьбу. В воздух поднялся запах горелой краски.       – Я скажу тебе, почему. Потому что это было не так. Потому что то крошечное семя добрых перемен, которое он посеял, выросло в нечто извращенное и ужасное, и оно извратило тебя вместе с ним. И как только ты это поймешь, ты сможешь всё исправить. Я присоединился к десептиконам, потому что наш Мегатрон обещал нам лучший мир. У нас были функционалисты, Саундвейв. А у тебя были такие?       Саундвейв напрягся, преодолевая силовое поле.       – Освободи... меня...       Дрифт сжал шлем Саундвейва:       – Я спросил: у тебя были функционалисты, Саундвейв?       – Отрицательно.       – Они ужасны. Мегатрон обещал нам что-то лучшее! И мы сражались. Но потом мы не перестали бороться.       На визоре Саундвейва загорелись слова. Они заполнили экран, глифы стали темно-синими и затененными.       Оптограни Дрифта расширились. Его хватка ослабла.       – Это «На пути к миру»! Ты читал его?       Слова продолжали прокручиваться.       – Но... но приписка в конце, разве ты её не видел?! Где Мегатрон распускает десептиконов?       – Ложные слова. Анализ лексикона не совпал с его устоявшимся слогом. – Прицельные сетки вращались вокруг глифов. – В манифест добавлена очевидная автоботская пропаганда. Данные отклонены.       Дрифт уставился на него с открытым ртом.       – Ты самый целеустремленный мех, которого я когда-либо встречал. Теперь ты веришь Мегатрону?       Это был вопрос, который Саундвейв ещё не осмеливался задать себе. То, что он знал как реальность, и то, что утверждала реальность, столкнулись в его процессоре. На его визоре появились помехи. Боль пульсировала в нем, просачиваясь сквозь оковы.       – Стоп, – сказал Родимус. Он схватил Дрифта за манипулятор. – За мной. Живо, – Родимус указал пальцем на Саундвейва. – Ты. Помни, что я тебе сказал, – с некоторым трудом Родимус вытащил Дрифта из отсека.       Саундвейв упал обратно на платформу. Он и не заметил, как напрягся его корпус под силовым полем. Его процессор, и без того уже неважно работающий, был не в состоянии понять непредсказуемого и враждебного Дрифта. С момента пробуждения его разум строил ясность на фундаменте отрицания и гнева. Он треснул под тяжестью вопроса Дрифта.