Deadly contract

      Айзек просит прощения вновь, а девушка теряется в догадках, пытаясь понять, почему же так отчетливо слышно биение собственного сердца.       Кажется, словно снежинки стали быстрее падать, и Рэйчел хочется, чтобы началась вьюга, а их с Айзеком так и замело вместе, подобно снежным статуям, ведь тогда можно будет избежать лишних разговоров, забыть о том, как нелепо она стоит на коленях на заснеженном асфальте, и не видеть Зака, который из кожи вон лезет, лишь бы остановить поток чужих переживаний.       Мысль о том, что Айзек не убил её в порыве злости, успокаивает Рэйчел, но тайна, которую нужно сберечь от других людей любыми способами, будь то бессовестный обман или коварная ложь, не даёт забыть о себе ни на минуту. Редкие слёзы, скатывающиеся по щекам, беззвучно разбиваются о землю. Глядя на девушку, Айзек винит себя за её слёзы. Она тем временем винит лишь себя. — Рэй! Я сильно напугал тебя? Ну извини! Пожалуйста! Не реви… — паникуя, Зак пытается ухватиться за пугливый взгляд.       Сердце сжимается, когда он замечает покрасневшую кожу и не понимает, от холода это происходит или от слёз.       Рэйчел не хочет врать. Не сейчас. Но если Зак не спросил, почему она заплакала, значит можно и не отвечать? Так ведь работает его же схема? — Всё нормально, Зак, — она треплет его по волосам, как ласкового котёнка, попутно вытирая глаза свободной рукой, — Я не держу зла на тебя. Пойдем дальше? — Да… — тихо соглашается Фостер, поднимаясь на ноги.

* * *

      Некоторое время спустя они добрались до нужного дома, и Фостер тут же сверил адрес с тем, что был в записке. Юноша был не в силах думать, что они опоздали. Голова его итак была чумной.       Сегодняшний заказ был довольно редким — место встречи с «клиентом» в частном доме, сама жертва показалась парню скучной — мужчина за шестьдесят пять, дочери его под сорок, та приезжает редко, поэтому мужчина довольно одинок. Какое ж тут веселье?.. Одно сплошное разочарование. Но и Зак сегодня веселиться был не намерен. Ему хотелось предоставить свои услуги, получить молчаливый отзыв «клиента», уйти домой и завалиться в кровать. Кошки, царапающие на душе не утихали с самого утра, и это раздражало больше всего. Парень думал над тем, как забыться от них, и не нашел ничего лучше сна. Если повезёт.       К тому же… Рэйчел не выходит из головы. Надо же было сорваться именно на неё. Она итак выглядит, словно сломается от одного бранного слова, а Зак не только нагадил в душу, так ещё и размазал всё тщательно. Гадство.

      * * *

      Осмотрев периметр, в центре которого было одноэтажное, вовсе не украшенное к ближайшему празднику здание, девушка отметила: — Странно, даже сигнализации никакой нет. — Да, ты права, — пояснил Зак, выдыхая пар изо рта, — Пойду постучу в дверь. Близко не подходи. Мало ли. — Хорошо, — Рэйчел кивнула, прячась за угол здания.       Дверь, по всей видимости, давно не меняли — старенькая, деревянная, с обшарпанной коричневой краской. Зак несмело стукнул костяшками три раза — ноль реакции. Потом ещё — тишина. Начав раздражаться, он постучал совсем громко, а в ответ всё та же всепоглощающая тишина. Прислушавшись, он уловил лишь непонятный скулёж в доме. — Да что ты будешь делать?! — риторически спрашивая, возмущается юноша, слышит шаги и настораживается, ведь для старика эти шаги кажутся слишком лёгкими.       Щелкает замок двери, и та отворяется. Айзек крепче сжимает косу, держа её наготове. Каково же было его удивление, когда он увидел открывшего дверь человека. — Чего?! — восклицает он, не веря глазам. Брови его дружно подпрыгивают вверх. — Зак, входи, — Рэйчел как ни в чём не бывало приглашает его в дом, чужой дом.       Дом свиду довольно старенький, пол его жалобно скрипит и скуден ремонт. — Как ты попала в дом, Рэй? — шепотом спросил Айзек, оглядывая фото, висевшие в коридоре. — Я ведь сказал не подходить близко. — Через окно. Хозяин проветривал и закрыть забыл, наверное. — Да уж. Это было опасно, Рэй. Не делай так больше, — Фостер изумленно поднял брови, когда девушка цокнула языком. — Осмотримся, — тихо сказала она, уверенно шагая вперёд. — Рэй, будь осторожна, — юноша с самого начала жалел, что взял девушку с собой. «Вызов на дом» — работа особой сложности. Когда звал Грей с собой даже не подумал, что всё может сложиться так. Тяжко. — Конечно, — сказала она, проходя в одну из комнат. «Нам нужна спальня, наверное», — предположив, что «клиент» уже видит десятый сон, Фостер прошел мимо кухни и ванной. В доме было заметно холодно, от чего парень поежился. Странным было то, что мужчина не проснулся от того, как сильно стучали в дверь. Зак думал о том, что не станет будить жертву, а подарит ей вечный сон.       Он подходил к закрытой комнате, предположительно, спальне, как вдруг услышал вскрик. Тот принадлежал Рэйчел, поэтому юноша тут же побежал на звук. — Рэй! Рэй, что случилось?! — стоя у входа в комнату, оказавшуюся библиотекой, восклицает он.       Девушка стоит в проёме двери, оцепенев. Она смотрит на труп мужчины, находящегося в кресло-качалке. Его рука лежит на груди, а другая зажала телефон мёртвой хваткой, и, видя это, Айзек тихо говорит: «Уже готов…». Рядом с трупом лежит милый, но исхудавший светлошерстный щенок, который никак не может понять, почему же хозяин больше не разговаривает с ним и не кормит.       Девушка не сводит взгляда с трупа, как закаменевшая. Положив руки на её плечи, Айзек уводит её в другую комнату — зал. На удивление здесь много новогодних украшений. Подойдя ближе, Айзек усаживает девушку на бежевый диван и садится рядом. — Рэй… — Зак не знал, что следует спросить или сказать, но и молчать не мог. — Он так похож на дядю, что мне стало не по себе… — Рэй, твой дядя не здесь. Он жив, — пытался поддержать Фостер, хоть всё ещё и недолюбливал Абрахама Грея.       Рэйчел сделала глубокий вдох, а затем медленно выпустила воздух. Стало совсем немного легче. Яркие, цветные шарики притягивали к себе внимание голубых глаз. Айзек смотрел, как их отблески пляшут в глазах Рэйчел. Они молча наблюдали каждый за своим, но думали об одном. «Красиво». — Айзек, — девушка решилась первой прервать сокровенный момент любования, когда мысли о дяде её окончательно отпустили, — Могу я задать неприятный вопрос?       Он отмер, загнанный в расплох, и несмело кивнул. — Сможешь ли ты когда-нибудь убить меня после того, что было между нами?       Этот вопрос кажется Айзеку не просто неприятным, а ужасным. Неужели Рэйчел задумалась об этом после сегодняшней вспышки агрессии? — Рэй, — Зак теряет слова, забывает буквы, но не сдаётся, — Рэй, я правда не хотел пугать тебя сегодня. Извини. — Сможешь или нет? — Рэйчел ждала конкретного ответа, ей это было важно. — Нет, я не допущу этого, — приблизившись, он приобнимает за бок, случайно задирая край её верха.       Когда их глаза встречаются, Айзек медленно касается губ девушки своими, извиняясь и пытаясь забыться. — Я уже не смогу убить тебя, дурочка, — отстранившись, он дарит ухмылку, такую режущую и ужасно знакомую, что щимит сердце, — Ты слишком мне дорога. Не говори таких вещей больше.       Он тянется к девушке вновь, когда совсем близко раздается жалобный скулёж. Всё тот же исхудавший щенок просит еды и немного внимания у оказавшихся в доме незнакомых людей.       Вставая с дивана, Фостер берет щенка на руки, тихо предлагая: «Давай дадим ему похавать?».       «Мне правда жаль, Зак…», — девушка кивает, и они направляются в сторону предполагаемой кухни.       Представшая их взору кухонька совсем небольшая, обклеена желтыми обоями, на окне висит едва белая занавеска, а на подаконнике стоит давно завянувшая хризантема. — Я надеюсь, хозяин был бы не сильно против, что мы зашли в его владения, — тихо говорит девушка, открывая небольшой холодильник. — Зашли немного не через дверь, взяли его животное и лезем в холодильник. Не, не думаю, — на сарказм севшего на стул Фостера, она лишь вздыхает, открывая коробку молока. Затем наливает его в миску. Айзек тем временем встает и заглядывает в кухонные шкафчики, в поисках чего-то. — Что ты там пытаешься найти? — спрашивает Рэйчел, стараясь не смотреть на почти плюшевого, кудрявого щеночка. — Уже нашел, — Фостер протягивает открытый пакет собачьего корма девушке. — Не думала, что он здесь есть, жилье довольно бедное, — девушка насыпает во вторую миску корм, и питомец переключается на неё. — Ну что, пойдем? Не думаю, что хорошей идеей будет остаться здесь подольше, — предлагает вполне адекватное решение Рэйчел.       На что Айзек спрашивает, глядя снизу вверх и поглаживая животное по спинке: «Мы оставим его здесь?» — Это странный вопрос, Зак. Это ведь чужая собака, — юноша не понимает, почему девушка совсем не прониклась к маленькому созданию.       Несмотря на то, что собаки часто раздражают своим лаем, несмотря на шрам, красующийся на ноге от зубов одной из них, Айзеку они всё равно нравятся. Собаки, в отличие от кошек, могут постоять за себя, особенно, если они уличные. Кошки же более мягкие и более одомашненные создания, постоянно вылизывающие себя, совершенно не вызывают позитивных чувств у парня. Или лучше сказать — вообще никаких чувств не вызывают. — Рэй, его хозяин умер. Если мы не заберем, его постигнет та же участь. Мы ведь не знаем, когда труп обнаружат, когда заберут щенка и заберут ли вообще. Дочь деда приезжает раз в сто лет. Щенок, скорее всего, подохнет, дожидаясь её… — Если хочешь, забирай его, — почему-то согласилась девушка, но отвернувшись, добавила: — Забирай только если сможешь дать ему жизнь лучше, чем есть сейчас. К себе я его взять не могу. «Не могу», — мысленно повторила Рэйчел. Голова её стала вмиг неподьемной и большой, а глаза стеклянными. — Не знаю, что скажут родаки, но здесь его я не оставлю.       Они покинули дом, удостоверившись, что всё лежит на прежних местах. Рэйчел закрыла дверь и вылезла через всё тоже окно, впустившее её внутрь. Айзек спрятал маленького пушистика под куртку, согревая. Они прошли уже больше полпути, когда Айзек вырвал Рэйчел из мыслей своим шепотом. — Рэй, — звал он, — Рэй, глянь!       Обернувшись, девушка увидела спящего щенка. Тот сладко сопел, согревшись, но иногда поскуливал. Три. Три или четыре секунды девушка смотрела на животное, и тут к горлу подбежал неудержимый ком. Её стошнило. — Рэй! Что с тобой? — паниковал Айзек, видя как девушка села на корточки, — Что-то не то съела?       Девушка тяжело дышала. Во рту была неприятная горечь, а голова пульсировала. — Съела? — произнесла Рэйчел, когда её плечи мелко тряслись.       Она не знала, чем заглушить боль в груди, как снова притупить чувства. Чудовищные воспоминания, двигающие ею, и Айзек, любезно держащий её на волоске над пропастью. — Да, наверное, — согласилась она, утирая рот рукавом.       «Айзек не должен узнать правды, не должен узнать…».       Сама же Рэйчел должна умереть через неделю, двадцать восьмое декабря этого года, как было прописано в их контракте. Всё это очень сложно и требует обдумывания.

* * *

      Вскоре они дошли до дома девушки. Рэйчел не хотелось смотреть на щенка, она провела в мыслях большую часть пути. Она смотрела точно в глаза Фостеру. Долго и упорно, от чего тот смутился. — Эй, ты решила дыру во мне прожечь? — одной рукой придерживая проснувшуюся собаку, а другой вертя в руках шнурок от куртки девушки. — Зак, ты очень красивый, — тихо сказала она, от чего парень замер. — Чего-о? — протянул он удивленно, — Когда это ты последний раз делала мне комплименты? — Только что, — спокойно ответила Рэйчел, — Можем поговорить завтра в школе? — Можем и сейчас, — улыбнулся Айзек. — Это важно, Айзек Фостер. Сейчас мне уже пора. — С чего вдруг так официально?       Она не ответила. Зак вздохнул и мягко улыбнулся: «Хорошо, Рэйчел Грей».       Девушка вздрогнула. — Не называй меня так, — попросила она, заглянув в глаза, — Это непривычно. — Ха-ха, мне тоже, — он наклонился чуть ниже, даря ей поцелуй в лоб, — Спокойной ночи, Рэй.       Сердце в очередной раз совершает кульбит. Айзек каждый раз целует девушку в лоб, когда они прощаются у её дома. Он часто делает комплименты, точнее комплементом это становится в процессе. Айзек просто говорит то, что думает: «У тебя красивые волосы», «Этот шарф классный», «Ничего не смыслю в моде, но выглядешь отпадно».       Рэйчел долго смотрит в след уходящему Фостеру. Зак и его режущая, словно нож, яркая, божественная улыбка, его звонкий смех… Его тёмные волосы, глаза-огоньки… Что же делать с запретными чувствами, поселившимися в душе? Как их отключить? Получится ли в забыть всё, что они успели пережить вместе?..