Его Макфлай много думал

— Точно! Бургер. — Какой еще бургер, Старк? — Ну, впереди семь часов езды, так что, очевидно, двойной. Рассчитывать на альтернативу не приходилось — не только потому, что сакральная связь Тони с бургерами выстрелила в памяти нечеткой фотографией из статей про Афганистан, но еще и потому, что другие заведения в ближайшем радиусе не предлагали ничего быстрее и полезнее МакДональдса. Вернуться в Нью-Йорк хотелось чуть больше, чем позавтракать стейком. Стивен впервые выносил из ресторана фастфуда столько пакетов. Они уложили еду в портативный разогреватель на заднем сидении и двинулись в путь. Двадцать минут до Паркера и полдня до Нью-Йорка. Утро было на удивление ясным, но изрезанные светом очертания мусорников и фонарных столбов плыли перед глазами. Под веки будто набился песок, и чесать хотелось нещадно, но Стивен только зажмурился. Он плохо спал. Утомленный азартом и шоком, он сразу провалился в сон, но в нем, больше похожем на лихорадочный бред, он видел лишь пламя, выстрелы и крики — то ли приказы, то ли мольбы; видел Мордо в темном плаще: он убегал в толпу, которая все густела и злилась тем сильнее, чем отчаяннее Стивен к Мордо тянулся. Жар огня ложился на руки и спину, а Стрэндж был уверен, что, сорвав с Мордо плащ, спасет Камар-Тадж, но всегда отставал на полшага. В толпе были и мастера, и Мстители, и даже родители, и у каждого поперек горла тянулись глубокие раны — на них пузырилась вязкая кровь. Стивен проснулся мокрый до нитки. Сердце колотилось, простынь смялась в ногах, и он принялся тереть лицо. Потом сосредоточился на дыхании. Эти практики были первым, чему его обучила Древняя — они помогали утихомирить тремор рук, настраивали внутреннюю энергию на подчинение и приучали к покорности его самого («мне льстит ваша увлеченность, доктор, но чистый разум сейчас нужнее жадных эмоций: вы слишком возбуждены, чтобы меня понимать»). В конце концов, Стивен был старательным учеником — и с привычным прагматизмом растворял теперь панику в ночной тишине. В комнате сладко пахло мылом, гудел кондиционер, и по водосточному желобу барабанил дождь. Но занавески вдруг вспыхнули рыжим; рыжим окрасились стены и потолок — Стрэндж подскочил, но свет проплыл по комнате от края окна к другому, и с запоздалым смущением Стивен понял, что испугался простого отблеска фар. Старк лежала к нему спиной, только темная макушка торчала из-под белого одеяла. На миг Стивену показалось, что Тони не дышит. Он застыл, всматриваясь до боли, но все-таки уловил, как мерно одеяло поднимается и опускается — Старк спала глубоко. Чай с медом творил чудеса. И — снотворное. Стивен сразу узнал коробку, но Тони лишь пригрозила пальцем («одно слово про медитации вместо таблеток, и я тебя укушу» — «укусишь?» — «за плечо» — «хоть бы угостила меня вначале выпивкой»). Стивен завидовал ее умиротворению — страх путал его мысли, и покой ускользал, снова и снова выталкивая в холодное бодрствование. Ему не хотелось сталкиваться со своим неудобным смятением. Но руки дрожали, адреналин кусал живот, и Стивен не был уверен, что находится там, где должен. Не то чтобы он не доверял мастерам — с его стороны это было бы непростительной наглостью — но отлучка в критический час тоже не укрепляла его позиции. Пусть Камень был хоть тысячу раз первостепенной заботой Верховного, разве мог артефакт соперничать в важности с живыми людьми? Пока живыми. От Тони его отделяла плотная прослойка одеяла, и Стивен аккуратно привалился к ней спиной. Близость другого человека — живого и теплого, из плоти и крови — ожидаемо заземлила, и, испробовав еще пару снотворных медитаций, он все-таки провалился в новый полубред. Ему снились руки отца. Одно из первых воспоминаний, как выцветшая фотография — грязные, сильные руки с ногтями, обрезанными под корень; одна держит за горло овцу, а другая, клацая ножницами, срезает желтые вихры с ее груди. Тогда на пастбище пахло сеном и мокрым металлом, а в грубых жестах отца было столько уверенности — сочетание точности и суровости казалось непостижимым. Отец ворковал овце на ухо и обещал сыну блестящее фермерское будущее, пока руки его, казалось, стригли сами по себе. Стивен разглядывал собственные — некрепкие еще ручки пятилетнего мальчика, но уже с длинными пальцами, как у мамы — до слез боясь, что он из-за детской неуклюжести никогда не научится вытворять руками подобные чудеса. Потом уже Стивен понял: отцовские руки, при всей их недюжинной ловкости, годились не для всякого дела. Такими руками нельзя было трепать волосы, гладить по больному животу и оперировать человеческий мозг. Зато можно было рубить дрова. И подрезать рога козлам, и по плечу хлопать с отчужденной гордостью. И вытаскивать за шкирку собак из проруби. Во сне, впрочем, отцовские руки принадлежали Стивену самому — он расчесывал ими Фисташку. Отец запрещал давать имена скоту на убой, но четырехлетняя Донна, которую по негласному договору всей семьей ограждали от жестокости фермы, об этом не знала, когда увидела тонконогого рыжего козленка. Втайне от родителей Стивен позволял ей носить Фисташке морковь и чесать за ухом, но, когда сам он случайно назвал козу по имени, а не «номер пятьдесят пять», отец ударил его по лицу. Не впервые — лет с десяти Стивен интересовался наукой больше, чем скотоводством, а отца не впечатляли препарированные лягушки, и за невнимательность в хозяйстве он Стивена не щадил — но впервые ударил так. До острого жжения на скуле. С необъяснимым яростным испугом, словно глупая оговорка предвещала беду, острое горе обреченной близости, и только болью можно было предотвратить эту боль. Стивен тогда не заплакал. Впервые в жизни проглотил слезы. Но он запомнил растерянный взгляд отца — и то, как вместо извинений тот молча ушел из сарая. Стивен часто сравнивал, но даже на самом пике самодовольной бесчувственности ему не хватало отцовской жесткости. Фисташка принесла в дом хороший доход, и, когда Стивен попробовал скормить Донне байку о том, что козочка убежала на небо, отец рассказал правду. Донна долго плакала, а отец только отметил, что все через это проходят — чем раньше, тем лучше. Стивен, впрочем, не помнил, чтоб проходил через «это». По крайней мере, не со слезами и застрявшей в горле обидой, а уж Виктор и вовсе не отличался трепетом к животине — истинный наследник своего отца. Они оба умели бить наповал, когда были ранены сами. То ли сны, то ли воспоминания — блеклые кадры из детства погрузили Стивена в ватное тепло, и он нехотя зажмурился, когда пришло время проснуться. Старк распахнула тяжелые шторы и, когда Стивен присел, бросила через плечо: — Я проспала будильник. Будильник. Он и не подумал ставить будильник. Кварцевые часы (не подарок Кристины; те были символичным напоминанием, но совершенно бесполезны для определения времени) показывали половину десятого. Благодаря постоянному контакту с Камнем, ощущение времени у Стивена было до секунд точным, но, видимо, полагаясь на артефакт, его биологические часы вышли из строя, раз не разбудили его к утренней медитации в шесть. Хотя, может, в шесть он только уснул. Кофе три в одном из номера был во всех смыслах отвратный, и уже тогда стало ясно, что остановка в МакДональдсе неизбежна. Теперь в машине пахло маслом, картошкой и мясом; утренняя пробка при въезде в Питтсбург была далека от нью-йоркских монстров, но грозилась продлить дорогу до Питера еще на пятнадцать минут. Тони подняла взгляд от навигатора. Она хмурилась на солнце и в профиль выглядела, как статуя, вытесанная из диагоналей. Но несмотря на сосредоточенность, она держалась легко, словно под ладонями ее был не руль, а клавиатура рояля; пила кофе, поглаживала большим пальцем потертую кожу руля, и свет скользил по ее руке: по рубцу на подушечке большого, по косточке на запястье. Тони вела уверенно и плавно, как если бы всю жизнь провела в этой машине на этих дорогах — Стивен едва ощущал движение. Он представлял ее агрессивным водителем, но, может, он ошибался. Может, она поменяла стиль — давно или к случаю — Стивен, воспитанный в ограничениях и страхах родителей, любил скорость и верил в собственное бессмертие. И был благодарен, что Тони об этом не напоминала. Может, ему стоило перестать пялиться. Что-то стукнулось о дверцу заднего сидения и упало на коврик; Стивен вздрогнул. Укорив себя за испуг, он поднял блокнот. Отметил быстрый взгляд Тони, но внутри обнаружил только безобидные рисунки карандашом. Первый десяток листов был заполнен набросками Бруклинского моста, что-то между архитектурным исследованием и художественной тоской, а на обратной стороне одного из них красовался незаконченный женский портрет. Сходство с Маргарет Картер угадывалось в круглом лице с острым подбородком и крупных кудрях по моде сороковых, но линиям недоставало уверенности, словно с каждым новым штрихом лицо размывалось в памяти художника, и он так и не успел его запечатлеть. — Не знал, что он рисует, — прокомментировал наконец Стрэндж, и Тони вернула кофе в подставку. — Не Рембрандт, конечно, и даже не Пикассо, но если я расскажу, кто рисовал, как пить дать — любой музей купит, даже не посмотрев. — А ты сможешь так просто продать. — Почему нет? — Я не знаю. Сантименты? — Стрэндж повернул к ней блокнот: на открытом развороте был набросок самой Тони в весьма недвусмысленном ню. Старк ухмыльнулась. Надела очки, и линзы окрасились голубоватым против солнца. — В жизни выглядит лучше. — Я видел что-то подобное в Плейбое в конце девяностых. — Может, меня и видел. — Подработка? — Что ты! Благотворительность. Взгляд ее искрился весельем, и под широким лучом солнца вспыхнули рыжие брызги в глазах — их было видно даже за полупрозрачной голубизной очков. Стивен кинул блокнот в бардачок. Ему нечем было потешить старковскую гордыню — то есть, нет, он бы признал, что нравится, если б она спросила, и у него хватало воображения на яркие сексуальные фантазии, особенно убедительные после таблеток, долгого времени без партнера и возможности самоудовлетворяться, но сейчас его мысли крутились вокруг Камар-Таджа, а тревога не сильно поддерживала либидо. У мастеров была сотня способов с ним связаться, и, раз никто это не сделал, ночь прошла спокойно. Возможно, заполучив Камар-Тадж, Мордо решил придержать коней, чтобы обдумать стратегию. Избавляться от магов, которые были готовы к повторному нападению и расползлись на три страны, было труднее, чем наносить концентрированный первый удар, и Стивен перебирал в голове возможности укрепить новый щит. Забойное кантри Стэтлер Бразерз закончилось, и Пятница оповестила о входящем звонке. Старк отхлебнула кофе и ткнула тумблер на радио: — Скажи мне что-нибудь хорошее. — К нам присоединились ЦРУ, — ответил из динамиков Роудс, — и связались с Интерполом. Мы собрали вокруг Базы военные силы, направили охрану к домам бывших волшебников, и Росс пока не сказал ни слова про твои дроны. — Звучит слишком хорошо. — Подожди, он еще засудит тебя за использование несанкционированной техники во время международной операции. — Только если докажет, что они не летели мимо по своим делам. Отмажешь меня? — Выдумаешь что-нибудь сама. Но это не всё — я на громкой? — Доброе утро, полковник, — поздоровался Стивен. — И правда доброе, доктор. Ваши люди ночью отразили два нападения, и час назад мы предотвратили атаку на одного из бывших магов здесь, в Верхнем Ист-Сайде. Ваши люди задержали ее — женщина, пятьдесят с небольшим, средний рост, темные волосы, темные глаза. В Камар-Тадже было больше десятка женщин такой внешности и возраста, который можно описать как «пятьдесят с небольшим». Кто из них пошел за Мордо? И кого из тех, кто пошел, поймали на неудачном теракте? Ожидать нападения стоило, но Стивен, стремясь зарыться в спасительном отрицании, не мог представить ни одну из мастеров готовой на хладнокровное убийство во имя идеи, хотя перед глазами сама собой появилась Рэй — но Стивен вспомнил только ласковую доброжелательность ее взгляда и сладко-древесный аромат сандала. Он посмотрел на Тони, но та качнула головой: — Рановато они посыпались. — Я могу с ними поговорить? — спросил Стрэндж. Роудс прочистил горло, прежде чем ответил на полтона тише: — Мы еще не закончили обыск и улаживаем формальности, но я постараюсь не допустить допрос без вас. — Спасибо, полковник. — Ладно, полковник, — Тони переключила передачу, — мы подъезжаем к ребенку, будем на связи. И не злоупотребляй кофе, а то Хэппи кипишует, что он быстро кончается. Она отключилась, прицепила очки на ворот майки. Остановку на красный свет они простояли в молчании — Старк стучала пальцами по рулю, но, тронувшись, снова взяла из держателя стаканчик. — Госсекретарь ее тебе не отдаст. Он еще всех нас потом в суд потащит, чтобы запротоколировать нападение. — Мордо пока не нападает на граждан… — Пока. Стивен отвернулся к окну. — Пусть так. Камар-Тадж не судебная инстанция. Я просто хочу поговорить. — Не «поговорить», док, а «выяснить, где остальные». У нас в штабе есть пара отличных Щелкунчиков для особенно молчаливых, и… — Может, раскалывать не придется. — Нет? А, точно. У нас же есть план. Напомни, он состоит из того, что ты приходишь к ребятам, которые спят и видят, как бы тебя убить, и отговариваешь их от радикализма? — Тони присвистнула. — В смысле, ты правда собираешься договариваться? — А что ты предлагаешь? — вздыбился Стрэндж. — Прилюдную казнь? — Ну, Мордо с тобой так и сделает. — Я не он. — Знаешь, док, иногда стоит забыть про рыцарство и ответить ублюдкам на их языке. — Это девиз Мстителей? Тони дернула рычаг с излишней резкостью, и Стивен вцепился в кожаные подлокотники. Инстинктивно скорее, чем из-за реальной нужды — Старк кинула досадливый взгляд на его пальцы. — Это причина, по которой Мстители стольких спасли. Стали бы мы договариваться с каким-нибудь Локи, потеряли бы Землю, пока зачитывали права. — Заковианские беженцы в курсе? — Ну, понять, как провернуть всё без жертв — следующий уровень, тебе еще расти и расти. Стивен сощурился, но категоричная сухость ее тона стала надежной оградой от любого его ответа. Напряжение все еще витало в воздухе, но возможность поспорить об этике была задушена на корню, и Стивен проглотил свою отсуженную воинственность. Старк щелкнула рычажком под рулем; поворотник затикал, и Пятница оповестила: — Заданный адрес справа, мэм. Я уже написала мистеру Паркеру, чтобы он выходил. — Умница. — Не страшно? — Стивен кивнул на радио. — Однажды станет умнее тебя. — Я думала, ты благосклонен к прогрессу. Как же статья о нейромоделировании? — До зарплаты оставалось три недели, а у Ролекса вышла новая модель, — он коснулся запястья, но вместо Ролекса на руке была только недорогая замена. И — вполне дорогой нано-браслет Старк. Стивен одернул рукав и на ее веселый взгляд цокнул языком. — Мне предложили аванс. Питер Паркер твой сын? Он ожидал в ответ что угодно — злую колкость на неудобную правду, шутку, честное возмущение — но точно не то, что Старк громко захохочет. — Ну конечно! Двадцать лет назад у меня выдалась веселая ночь, но о том, что презервативы порвались, я узнала только на третьем месяце. Я отдала ребенка милой бездетной паре, а теперь, едва не отдав концы, активно замаливаю грехи. Так ты обо мне думаешь, значит? — она подмигнула на его чересчур серьёзную хмурость. Стыд обжег щеки, и Стивен отвел взгляд; Старк ухмыльнулась. — Нет, док. Я пью хорошие противозачаточные и презервативы всегда давала свои, качественные, поэтому Питер не мой сын. У меня нет детей. Зато есть поколенческая травма и большое желание ее отработать, а мальчишке все равно нужен присмотр. Он кивнул. Прямолинейной честности Старк было не занимать. Когда они подъехали, Паркер уже был на крыльце и трепал за ушами рыжего сеттера. На руке у него виднелся браслет сродни генераторам Тони, а на шее был завязан красный свитер. Пес вертел хвостом, а сам Партон, стоя в дверях, поднял ладонь. Он растерял форму за годы, которые Стивен его не видел — светлые волосы поредели, лицо отдавало желтизной, и аккуратная одежда обводила мягкую круглость его некогда крепкой фигуры. Но взгляд Партона сохранил теплый огонь, и улыбался он с прежним гостеприимным простодушием. — Пока, Такер, — Паркер похлопал пса по голове и махнул Партону на прощание. — Спасибо за завтрак, сэр! Тони приветствовала его возле машины. Окинула ребенка внимательным взглядом, пока Стивен, напряженно оглядываясь на гудки с проезжей части, подошел к крыльцу. Такер вытянулся, обнюхивая его штанину, и Партон заулыбался. — Славный мальчик. — Вопрос, речь ли о собаке или о Питере, так и напрашивался, но Стрэндж прикусил язык. Партон рукопожатие задержал: обхватил вдруг обеими руками ладонь Стивена, словно испугался, что тот исчезнет, зацепился взглядом за шрам у него под губой. — Доктор! Как вы? Извините, что не отправлял вам подарки последний год: доктор Палмер сказала, что вы переехали, но не могла назвать адрес… — Я много путешествую, — Стивен высвободил руку. — Но бываю в Нью-Йорке. — Я слышал, вы занялись… ну… — Магией. — Так это правда? — Как Элис? — В Европе, готовится к свадьбе! Передавала вам привет, — сбросив смущение, Партон покосился на Старк. Глаза его блеснули, и он зашептал. — Скажите, доктор… вы теперь Мститель? Абсолютно искренний смех задребезжал в груди, и Стивен опустил голову, пряча улыбку. Хорошо, что Тони не слышала — потешалась бы над ним до Нью-Йорка. Ну ладно, с другой стороны, что еще ему было думать? — Нет, Джордж. Мы были на научном симпозиуме. Я работаю над совместным проектом со Старк Индастриз, но это пока секрет. — Конечно, доктор. Я понимаю. Стивен поджал губы на выразительное подмигивание, мысленно поблагодарил Тони, что та посигналила из машины, и поспешил распрощаться. В салоне пахло картошкой и немного — собачьей шерстью. Осторожная близость, что теплела между ними со Старк, развеялась в присутствии ребенка: его наивное неведение хотелось во что бы ни стало оградить от правды. Тони тронулась, не успел Стрэндж пристегнуться, и что-то тяжелое опустилось ему на плечо. — Привет, — он подался вперед, и Плащ скользнул ему на спину. Привычно обнял хозяйские плечи и дотронулся уголком воротника до шрама. Невербальное возмущение хлынуло в мысли вместе с ментальной связью, и Стивен отвернулся. — Не надо. Я знаю. — Вас оставить наедине? — Тони приподняла бровь, и Паркер хихикнул. — Мы можем выйти. — Следи за дорогой, Старк, — Стивен протянул назад раскрытую руку. — Флешка. — Да, точно, сейчас– вот, сэр, держите. Так что с ней не так? Стивен крепче стиснул флешку в дрожащем кулаке. В отношении Камня он все еще был при своем, а любопытство ребенка казалось слишком праздным для правдивых объяснений, но Тони скосила взгляд больше, и Стивен повернул голову тоже — уперев локти в передние сидения, Питер подался между ними. — Мисс Старк, вы обещали. — Ладно, да. Ну, — она глянула в зеркало заднего вида, — на данный момент за ней охотятся минимум два психопата. — Что?! — Один вроде эко-активного Дарта Вейдера, а другой современный Саруман. Или наоборот. Саруман же тот, который волшебник? — И я всё это время носил ее с собой?! — На ней заклинание, — одернул Стивен и вздохнул. — Никто бы не смог ее обнаружить, если, конечно, ты бы ни начал размахивать ей и кричать, что у тебя в руках древний магический артефакт. — Я так не делал, — Питер поджал губы. — Ну, то есть– да, ладно, в этом есть смысл. Так значит, кулон, который вы превратили, это крутой артефакт? И что он делает? Это из-за него была драка у вашего дома в Нью-Йорке? Сэр, к вашему сведению, я не отстану, пока не ответите. — Он не отстанет, док, — Тони кивнула, и Стрэндж с неубедительным недовольством повел плечом. — Камень Времени. Один из шести Камней Бесконечности, в котором заключено… эм, все время вселенной. — Всё время… вселенной, — повторил Питер. — То есть, как? И- и что, вы хотите сказать, оно просто лежало у меня в кармане? Всё время вселенной? — Да, мне это тоже казалось забавным, когда я узнал про трансформационные заклинания. — Но я мог случайно его раздавить! — Нет. Не думаю. Но лучше не проверять, — Стивен потер мешочек с Песком. — Пристегнись, Паркер, правила безопасности существуют не просто так. — Смотрел «Пункт назначения»? — Тони проверила парня в зеркале заднего вида и весело посмотрела на Стрэнджа. Он хмыкнул, но нахмурился сразу, как сзади дзинькнуло сообщение; Старк тоже скосила взгляд. — Простите, — оправдался Паркер, — это Нэд. Ну, мой друг, он… — Я помню: дает бесполезные советы по флирту и взломал мой костюм. — Технически, мэм, тогда это был мой костюм, так что… — Не дерзи. Надеюсь, ты про Камень не разболтал? — Он думает, я на задании Мстителей, — но горделивость пропала с лица Паркера, стоило ему поймать вопросительный взгляд Тони в зеркале. — Но, мисс Старк! Он просто спросил, почему я не в школе, надо же было что-то ответить! А он знает, что «стажировка» — прикрытие Человека-паука. Чтобы назвать это заданием Мстителей, не хватало, собственно, самих Мстителей — Тони, при ее явном смущении, когда речь заходила о них, не считалась, и что-то подсказывало, что Человеку-пауку до них было как пешком до Луны, но с безразборчивой импульсивностью Старк нельзя было знать наверняка. Стивен погладил полу Плаща у себя на колене. — Многовато посвященных людей для того, кто пытается сохранить тайну личности. — Да каждый раз как-то… по-дурацки выходит. Но все, кто знают, очень мне помогают! С помощью выходил бестолковый перевертыш — тактика «по секрету всему свету» едва ли способствовала защите близких. Впрочем, Стивена самого не пронимало ничто, кроме личного опыта, поэтому морализаторство было бы с его стороны лицемерным, а главное заключалось в другом — донести до Мордо, что Камень больше не у ребенка. Приятель Старк, Хэппи, что наблюдал за Мэй, не сигнализировал об опасности, но сколько пройдет времени, прежде чем Мордо вновь возьмет быка за рога? При всем их стремлении помогать, на армию полагаться не приходилось — опытному мастеру не составит труда ни вывести из строя технику, ни тем более отвлечь солдат. Роудс позвонил, когда они выехали на I-76. Густые деревья по обеим сторонам дороги как раз сменились широкой зеленой долиной, в салоне пахло полевыми цветами, и теплое солнце подсвечивало пики далеких гор — безмятежность пейзажа убаюкивала, и просыпаться в кровавую реальность совсем не хотелось. Но Старк отряхнула пальцы от соли с картошки, приняла звонок, и Роудс отчеканил: — Мы добились специальных условий для обхода стандартных процедур допроса. — Что значит… — Что в порядке исключения мы проведем допрос прямо сейчас. Доктор, — за обращением последовала пауза, и Стивен обменялся с Тони хмурыми взглядами, — я зарекомендовал вас как специалиста, который поможет узнать, где остальные. Не подведите. — Да, полковник. Старк глянула на часы. — Куда вы ее везете? — База Мстителей. Или штаб ЩИТа — но мы же не хотим вмешательства сторонних организаций. — Половина Камар-Таджа сейчас на Базе, — возразил Стивен, и Плащ навострил воротник. Но Тони замотала головой. — Нет-нет, поверь, док, ты не хочешь, чтобы пиявки из ЩИТа узнали, что в непальской глубинке процветает факультет Хогвартса. Скажи ему, Роуди. — Во-первых, прекрати толкать меня на должностные преступления. Во-вторых — только между нами, док — она права. ЩИТ выжмет из вас все соки. И на Базе у меня есть официальные полномочия. — Иногда практично быть Мстителем, хм? — Старк надкусила чересчур длинную картофелину, и Стивен живо представил, как Роудс закатил глаза. — Пятнадцать минут, Тони. И отключился. — Мы не доедем за пятнадцать минут, Старк. Старк? — А Камень Времени нам на что? — она перестроилась в соседний ряд и выключила поворотник. — Конечно, на словах вы все волшебники, а как доходит до дела… эй, шкет, уши закрой, — она ухмыльнулась и сняла с ворота майки очки. — Слышал когда-нибудь про технологию виртуальной реальности? — Слышал, что это шлем. Плащ с сомнением изогнул воротник, но Стивен очки забрал. На вид они совершенно не отличались от любых других, разве что тонким логотипом СИ на стеклах, но Питер охнул, и Стивен с необъяснимой вдруг ревностью очки надел. Пиксели замерцали перед глазами, и над проезжавшей рядом машиной высветилось название модели, год выпуска и имя владельца. — Это законно? — Это использует армия на шпионских вылазках, — упрекнула Старк. — И это все еще моя разработка. В линзах сверхтонкий дисплей и сенсоры, которые отслеживают жесты, а еще стабилизаторы, которые создают эффект полного погружения, чтоб у тебя не развилась морская болезнь на мою приборную панель. И это, — она достала из кармана вторую пару коммуникаторов. — Звук Dolby Atmos. Как в кино. Стоило вставить их в уши, как с ним бодро поздоровалась Пятница. Пиксельная волна смыла дорогу — погружение было в прямом смысле полным, и Стивен огляделся. Очки поместили его в небольшую комнату с гладкими серыми стенами и полосами светодиодов, что тянулись по периметру потолка. В центре стоял круглый стол, и Пятница рассказала об удерживающих механизмах, спрятанных в подлокотниках, и показала десятки камер и датчиков, что контролировали каждый дюйм помещения. Под собой Стивен обнаружил голографический стул — проекция полностью повторяла его позу в машине. Взволнованный голос Питера раздался очень близко: — Сейчас будет допрос, да? — Сейчас Питер Паркер будет смотреть в наушниках мультики, — отрезала Старк. — Но я никогда не был на настоящем допросе! — Когда-нибудь задумывался над фразой «меньше знаешь — крепче спишь»? — Но, мэм… — Паркер. — Ладно. По шороху Стрэндж догадался — Питер откинулся на сиденье снова. Затикал поворотник, машина опять перестроилась, и Тони окликнула: — Эй, шкет. Там бургеры в сумке. И выбери себе новые наушники. — Правда? — Молча, Паркер. — Да, мэм. Понял. Голоса их доносились будто с колонок на потолке, и Стивен с любопытством запрокинул голову. — Где я, Старк? — Усовершенствованные допросные на Базе. «Усовершенствованные», потому что теперь здесь тройной биометрический контроль доступа, звуконепроницаемые стены и прочая сверхсовременная белиберда по протоколу. Возле стола развернулась проекция Роудса, подернутая голубой дымкой. Стивен кивнул ему, пока Старк продолжала: — Прототипом была камера Локи, но это новое поколение — помещения предназначены и для гостей со способностями посерьезнее. Привет, полковник! Роудс махнул рукой, а Стивен наклонился, проверяя зазор между дверью и полом. — Я на днях доставал из своих труб паразита из Лимбо, который превращается в газ, стоит только на него посмотреть. — Вот поэтому, док, нам и нужно сотрудничать. — Значит, для гостей из других измерений тут условия не предусмотрены. — Справедливости ради, из гостей, что приходили завоевывать Землю, никто еще не превращался в газ. А «Лимбо» это что-то из фильмов Нолана? — она опять зашуршала в коробке картошки, и Стивен мотнул головой. — В оправдание скажу, что комната оснащена всеми доступными технологиями, чтобы удерживать, э-э… разные формы жизни. — Остались только меры против телепатического воздействия, — добавил Роудс, и Тони подхватила: — Старое доброе чтение мыслей! Тестировать было не на ком, но проекторы в стенах генерирует статическое поле в заданной области, которое диссонирует с психо-частотам и создает помехи для телепатии. А еще у нас есть стратегические запасы ингибиторов. — Статическое поле, — глупо повторил Стрэндж. — Как ты это придумала? — Наобум ляпнула только что. Всё, кроме ингибиторов, они на Базе и правда есть, — голос Тони дрожал смехом, и Стивен свел брови. — Поверить не могу, что ты повелся на «психо-частоты». Роудс тоже негромко крякнул и, скрестив руки, пожал плечами: — Она делает так с четырнадцати лет. Вам еще повезло, что вы врач — она считает вас умным. Брякнул тяжелый замок, и в допросную вошел невысокий человек в светлом костюме с папками на руках. На груди у него висел перевернутый бейдж с широкой черной карточкой. — Эверетт Росс, замкомандира оперативной группы из ЦРУ, — представил его Роудс, и Стивен кивнул. — Доктор Ст… — Я знаю, кто вы, — перебил Росс и быстро, нечитаемо улыбнулся. — Доктор. Стивен пощурился на демонстративную брезгливость, но желание укусить в ответ проглотил — они здесь собрались предотвратить массовое убийство, и любезничать никто не обещал. Пока Росс готовил комнату к допросу, возле стола появилась голограмма Наамы. Стивен был рад видеть ее со вновь аккуратной прической и выглаженной мантией, хоть с лица ее так и не сошло мрачное беспокойство — она доложила, что мастера в порядке, и, сцепив руки, повернулась к двери. Предстоящую встречу все ждали с опасением. Когда ввели Рэй, хмурые взгляды сопровождавших ее ФБРовцев и мастеров устремились на Стрэнджа. Встретить новое лицо в допросной не ожидал никто, но самого Стивена интересовала только Рэй — он стиснул зубы до онемения в скулах, и крылышки его носа дернулись, когда фантомная боль кольнула порез на щеке. Рэй улыбнулась ему с понятливым дружелюбием, словно застала его поздней ночью, погребенным под стопками книг, и ничуть не походила ни на арестанта, ни на террориста. Она будто только-только выплыла из-под знойного непальского солнца, умиротворенная и спокойная; ее волосы были собраны в маленький низкий пучок, щеки розовели, и только лицевые морщины казались глубже — отпечаток то ли усталости, то ли губительной фанатичной убежденности. На узких рукавах ее темной льняной рубашки были вышиты неизвестные символы, но мешочек с Песками у нее на груди обещал безопасность — без него бесполезны были бы и наручники, что магнитами стягивали запястья. Мастеров было пятеро, они распределились по комнате, и из старших Стивен увидел Вонга и Тину. Они осматривались, стоя за солдатами по обе руки от Рэй, и на лицах их читалось недоверие к надежности комнаты. На Стивена они взглянули мельком, но и этого хватило, чтобы он отметил их усталость — однако она родилась скорее в изнурительном беспокойстве, чем в битве. Они не были ни ранены, ни даже растрепанны, и это уже было неплохое начало. Агенты зачитали Рэй права, каждый представился. Рэй осмотрела их со скупым интересом мастера, что умел быстро оценивать новичков, перевела взгляд на Стрэнджа и качнула головой. — Зря вы втянули людей извне. — Это признание? — уточнил Эверетт Росс, и Рэй повернулась к нему. Выражение ее стало едко-пренебрежительным, и в голосе прозвучало осуждение. — Ваше увлеченное содействие говорит мне, что вы либо безрассудно храбры, либо просто глупец. Не сочтите это грубостью, но едва ли человек вашего ранга не понимает — на чужой переправе вода не стоит. Росс вскинул брови. — Вы же в курсе, в чем вас обвиняют? — При всем уважении, ваш закон для меня — пустой звук. Наши с вами моральные догмы отличаются слишком кардинально, и меня не трогают обывательские упреки. — Да и какая война без жертв, — огрызнулся Стивен. Но Рэй улыбнулась, ничуть не удивленная его участием, и дрожью по рукам пробежала запоздалая досада о том, что встревать было рано. — Ты пришел к нам, похожий на ощетинившегося ежа, но я помню, сколь отчаянно твой гибкий ум и неограненная мощь тянулись к знаниям. Наблюдать за этим было отрадно: годы усердия и бесконечные возможности старой души… но реальность сдалась дерзкому надругательству, — ее лицо накрыла тень. — Не тебя ждало место Верховного, Стивен. Такой талант должен служить магии, а не питать лидера, как батарейка. — Так предложите своему лидеру переговоры. Агенты замерли, но Рэй рассмеялась устало. — Я знаю, что ты готов обменять лояльность на жизни своих мастеров, но мы не ищем компромисс, Стивен. Мы идем в будущее, и сопротивляться ему бесполезно. Мне жаль. — Жалеть стоит, когда убиваете своих учеников. — Стивен, — она посмотрела ему в глаза с небывалой серьезностью. — Я сожалею. Под ложечкой засосало от неясного чувства неизбежной беды — отголосок из прошлого, оно Стивену было знакомо так хорошо, что он не хотел признавать. А потом у него зазвенело в ушах. Он вдруг с раздражающей четкостью услышал, как царапнула по бумаге ручка одного из агентов, и как кто-то рядом шумно, протяжно вздохнул — то, что это была Старк, он не сомневался, но, почему-то, не вспомнил, как она оказалась так близко к нему. Золотистые искры замерцали словно в замедленной съемке, когда мастера в комнате вскинули руки, но прежде, чем они раскрыли щиты, реальность вернулась к обычному ритму. Воздух затрещал от переизбытка электричества, и короткий, как разряд дефибриллятора, взрыв ослепил Стрэнджа — пиксельный мир вспыхнул красным зигзагом и резко потух.