Когда ты смотришь на солнце

      Они стояли между первым и вторым этажом. Школьники, как неожиданное торнадо, пробежали огромной толпой мимо них в столовую.       Лукас и Эд сидели на подоконнике, ссутулившись. Инге и Дей стояли напротив.       — У нас в пятницу вечером будет небольшая тусовка в честь дня рождения Фроуда. Ты с нами? — улыбался Эд.       У него были длинные русые волосы, которые неопрятно спадали на плечи. Его голубые глаза выглядели враждебно, густые брови постоянно слегка хмурились, даже если Эд улыбался. Губы его были тонкими, а нос, наоборот, большим. Этот странноватый для Дея вид дополняла чёрная футболка, поверх которой была надета кожаная жилетка без рукавов. Амадей был уверен, что Эд, на самом деле, недружелюбный, но всё оказалось не так страшно.       Воплощением недружелюбия стал Лукас, который угрюмо молчал. Он старательно зачёсывал назад свои каштановые волосы, и потому они блестели на солнце. Лицо Лукаса было смазливым, немного женственным. Амадей не стал бы сомневаться в том, что именно Лукас сопровождал Альвисса на всех вечеринках и походах в клубы. На это смазливое лицо велась куча девушек. Что касается одежды Лукаса, то он одевался как обычный клерк, коих в Осло тысячи.       — Пойду, конечно, — со смущенной улыбкой ответил Дей.       Инге радостно обнял его за плечи, ожидая, что тот откажется:       — Вот это другой разговор, — смотря на Амадея, засмеялся он.       Лукас тяжело выдохнул. Он перевел взгляд в окно, наблюдая за мирно гуляющими прохожими. Погода подарила городу еще больше тепла, и температура поднялась выше пятнадцати градусов.       Эд слегка прищурился:       — Ну, Инге, понятное дело, не пьет. А ты, Дей?       — Нет, я… Ни в коем случае.       Амадей именно из-за алкоголя и не ходил на тусовки, хотя одноклассники пытались затянуть его туда каждые выходные. Вообще в школе было негласное правило, что все те, кто не ходят на тусовки, — зануды. Но Дея это правило как-то обошло стороной, ведь за весь десятый класс его никто так не называл.       — Ну, получается, вы будете там абсолютно бесплатно, — Эд пожал плечами.       Инге наклонился к Дею, продолжая смотреть на Эда:       — Не пугайся, когда его вырвет.       — Да что ты, а… — Эд дотянулся до плеча Инге и вяло толкнул. — В этот раз все будет в порядке. Обещаю.       Все рассмеялись, кроме Лукаса, который продолжал разглядывать улицу.

◑

      Они встретились около дома Инге сразу после школы. Амадей, заскочив домой, предупредил маму, что будет у Бьерга, дабы избежать лишних расспросов. Она привыкла к тому, что Дей не ходит по тусовкам и прочим сомнительным местам, поэтому всецело доверяла ему.       Инге шел плечом к плечу с Амадеем, глупо улыбаясь. Лукас с Эдом шли чуть впереди и обсуждали девушку, известную лишь им двоим. Город плавно сменился частным сектором, который Дей за последние два месяца изучил досконально. Он невольно оценивал дома, мимо которых проходил, подбирая самый красивый. Отец обещал, что они продадут квартиру и переедут в частный дом, но, спустя пять лет, эта тема в семье замялась и больше не поднималась.       Инге толкнул Амадея локтем:       — Глянь-ка какой дом.       Дей заулыбался, развеселенный тем, что они думали об одном и том же. Слева от них стоял двухэтажный дом в неоклассическом стиле, который выбивался своим внешним видом из множества простых скандинавских домиков.       — Ага, — Дей указал на машину, стоящую у ворот. — Еще и на машине дорогущей ездят. Мы даже с собственным магазином не можем позволить себе такую роскошь.       — Ты говорил, у твоего отца есть машина и мотоцикл.       — Да, «Ауди А6» двухтысячного года, но… — Амадей не закончил фразу.       — Я слышал, что это надежная машина, — Инге хмыкнул. — Разве это не самое главное?       — Не спорю, просто я не понимаю, кем работают люди, которые живут в таких домах и ездят на таких машинах. Я считал свою семью богатой, пока не вырос. На фоне них мы просто нищеброды.       Инге рассмеялся, похлопав Амадея по плечу:       — А кто я тогда? Вы хотя бы путешествуете в другие страны, скоро в Данию полетите, а я за всю свою жизнь был только в Стокгольме, и то не с лучшими воспоминаниями уехал оттуда.       — Я тоже в Стокгольме был, — он посмотрел на Инге. — Что у тебя там произошло?       Лукас до странного развеселился, хотя тогда, на школьной лестнице, он показался Амадею замкнутым. Лукас болтал с Эдом, что-то активно показывая руками, и загибался от смеха.       — Ну, — начал Инге, глубоко вдохнув, — мы туда летали с отцом по его работе. Вроде бы всего на неделю, но он успел подцепить себе любовницу, с которой без стыда изменял моей матери в отеле, пока я шатался по коридорам.       — Да ладно, — Амадей удивленно глядел на него. — Сколько тебе лет-то было?       — Десять или одиннадцать, не помню…       Дей сжал губы, чувствуя, как теряет нужные слова. Ему становилось неловко, когда Инге начинал говорить о своем прошлом, ведь Амадей не считал себя тем, кому следует рассказывать такие вещи. Для него это все звучало очень странно, нереалистично, будто страшный сон или сериал, хотя он не сомневался в том, что Инге действительно пережил все это.       Инге понял, что поставил Дея в неудобное положение, поэтому тут же попытался исправить ситуацию:       — Ладно, прошлое уже в прошлом, я ничего не могу поменять. Я рад, что тетя взяла надо мной опеку и вообще могу находиться тут. У меня есть друзья, тетя и… — Инге на мгновение замолчал, — музыка.       Амадей вдохнул глубже, только сейчас ощутив, как приятно пахнет природой здесь, вдали от центра, и как этот аромат смешивается с едва уловимыми духами Инге.       — Ты так часто говоришь одни и те же вещи, просто по-разному, что мне кажется, будто ты просто пытаешься убедить в этом сам себя.       Инге заулыбался:       — Все, хватит, — он тряхнул головой, убирая непослушные пряди с глаз. — У нас впереди тусовка, а мы…       — Что? — Дей рассмеялся. — Я просто хочу узнать больше о тебе.       Он понял, что только что сказал, и это осознание отозвалось волнительной дрожью в руках. Простая, совсем обыденная фраза стала для Дея едва ли не признанием в чувствах. «Узнать больше…» — эхом отозвалось у него в голове. Дей вновь и вновь повторял эти слова про себя, в попытках понять, что они значат для Инге.       — Да? — весело выпалил тот, удивившись сказанному Амадеем.       К ним повернулся Эд, лицо которого было красным от смеха, а волосы так сильно растрепались, что, казалось, того ударило током.       — Там будет Грид, если у нее снова не появились дела.       Амадей облегченно выдохнул, смотря на себе под ноги.       — Не упусти шанс, — произнес Инге.       Лукас расхохотался:       — Да этот придурок просрет все, даже если она запрыгнет на него после приветствия. Да, Эд?       Они подошли к воротам. Лукас несколько раз нажал на звонок. Из дома вышел высокий, под два метра парень, который впустил их на участок.       Во дворе стояло два белых «Мерседеса», блестящих на весеннем солнце. Идеально подстриженные прямоугольные кусты выглядели искусственными, как и другие растения, высаженные в клумбах. Во дворе этого трехэтажного дома все было прибрано и вымыто до блеска, словно это вовсе не частный дом, а дворец Дротнингхольм в Стокгольме.       Чем ближе они подходили к дверям дома, тем отчетливее становилось слышно музыку. Лукас прошел первый, а Инге замыкал небольшую колонну.       Амадей, к своему удивлению, не ощутил, что попал туда, куда не следует. Людей было немного. Все спокойно сидели либо на диванах, либо на полу, дожидаясь остальных гостей и болтая между собой. На столах стояла выпивка, соки, газировка и нарезанные дольками фрукты. В общем, совсем не та тусовка, которую воображал себе Дей, а вполне культурная.       Инге, предполагая, что Дей стесняется, протянул ему канапе с ягодами. Амадей взял его.       — Бери, что хочешь, Фроуд все оплатил, кроме выпивки, — Инге растекся в пуфике.       Амадей притянул второй пуфик и сел рядом, жуя клубнику:       — Не зря пришел.       — Не зря, — Инге смотрел на Эда, который жутко нервничал, стоя около входной двери. — Все проголосовали за Green Day, поэтому тебе понравится.       — «Holiday»?       — Безусловно, — он откинул голову, разглядывая теперь потолок.       Амадей спокойно жевал ягоды, разглядывая новые лица и довольствуясь бесплатной едой. Все разбились на небольшие компании, болтая между собой о всяком. Лукас сел между двумя девушками на диван, а Эд все еще не терял надежды, ожидая ту самую Грид.       Дей сразу вычислил, кто такой Фроуд, потому что он был одет дороже всех и окружен вниманием девушек. Все в нем выдавало богатенького сыночка: аккуратно уложенные светлые волосы, загорелая кожа и часы. Амадей подтвердил свою догадку, спросив Инге.       Людей становилось все больше и больше, музыку включали все громче и громче. Амадей налил себе стакан яблочного сока, пока Инге что-то говорил своему знакомому. Когда Дей пришел обратно, знакомый уже улетел куда-то в толпу, глупо танцуя.       — Я и подумать не мог, что ты ходишь на тусовки, — снова садясь в пуфик, бросил Дей.       Казалось, что Инге вот-вот утонет в пуфике. Лицо его выражало только спокойствие и ничего больше.       — Я хожу на них, чтобы совсем не умереть со скуки. Вся моя рутина — это спать, есть, готовиться к экзаменам и иногда гулять. Короче, я только благодаря тусовкам еще не одичал с таким графиком.       Эд загорелся, когда увидел Грид, но тут же потух, когда она прошла мимо. Он попытался подойти к ней первый. Амадей и Инге наблюдали за неловкими попытками Эда заговорить с девушкой.       — По-моему, он пугает ее, — заметил Дей.       Инге хмыкнул:       — Ты прав.       В течение следующего получаса в дом зашли практически все, кто был приглашен, и включили Green Day, начав с «Boulevard of Broken Dreams». Амадей, как и вся компания Инге, танцевать не пошли, зато в один голос подпевали, сидя за столом. Эд и Лукас обнимали друг друга за плечи, крича громче всех. Дей постарался отсесть от Эда как можно дальше.       Близкие друзья Фроуда сделали музыку потише и хором начали орать «С днем рождения!». После трех таких выкриков они одновременно, вместе с Фроудом, опрокинули по шоту. Остальные одарили его громкими аплодисментами, в том числе и Инге с Деем.       По тому, как Эд уже достаточно накидался, Амадей предположил, что с Грид у того ничего не получилось. Девушка болтала со своими подругами, а на остальных даже внимания не обращала.       Когда песня закончилась, Эд затряс Лукаса за плечи:       — Я чертов урод, да? Да? У меня нихера не получается…       Лукас нахмурился и попытался вывернуться из его крепкой хватки. Эд сжал его плечи только сильнее.       — Какой же ты надоедливый, когда выпьешь.       — Ну почему ей все равно на меня? — отчаянно вымолвил Эд.       — Господи, Эд, забей ты на нее, — Лукас отодвинулся от него, убирая руки с плеч. — Попробуй с другими…       — Почему к тебе девчонки толпами липнут, а ко мне ни одна? В чем твой секрет, а? Ты просто красивый, вот и весь ответ… А еще ты с Альвиссом дружишь…       — Потому что, блять, ты начинаешь втирать им про политику и историю, думая впечатлить их этим.       Эд выглядел так, будто вот-вот расплачется. Его глаза блестели от тусклого освещения:       — А про что еще с ними говорить?       — Ну уж точно не о провозглашении независимости Норвегии…       Толпа закричала еще громче, когда включили «American Idiot». Амадей к тому моменту уже выдохся. Отдыхая, он разговорился с Лукасом, который, пытаясь перекричать музыку, рассказал немного о себе. Оказалось, что он, так же как и Альвисс, планирует пойти на предпринимательское направление в университет. Разговор медленно перетек к обсуждению брата. Эта тема была явно неприятна Лукасу, потому что отвечал он односложно.       — Альвисс последние полгода чаще общался со мной, нежели с Эдом, Инге или тем же Фроудом, — рассказывал Лукас. Он понятия не имел, что Дей давно в курсе того, как они «общались». — Я и не думал, что он зависим от наркотиков.       — И откуда он брал весь стафф?       Лукас раздраженно нахмурился:       — Я почем знаю?       — Нет, серьезно, ты дружишь с ним и не знаешь, откуда он брал всё это добро? — Дей, на самом деле, пожалел, что начал этот разговор, но сдаваться тоже не хотелось. — Хочешь сказать, он один употреблял?       — Ну… да, — уверенно ответил Лукас. — Наверно, ему стыдно было, что он зависим. Главное, что сейчас он уже идет на поправку…       Амадей заметил, как Лукас ушел от ответа на первый вопрос.       — Так откуда он брал?       — Да не знаю я!       Со временем музыку сделали потише. Полупьяная толпа снова разбилась на группы, вяло качаясь в ритм.       Эд совсем притих, грустно смотря в одну точку. Лукас пересел, потому что Эд постоянно пытался обнять его. Амадей теперь сидел плечом к плечу с Эдом. В какой-то момент тот обидчиво ушел в ванную, пробубнив под нос нечто нечленораздельное, но оскорбительное.       Инге рассказывал Лукасу о Фроуде, а сам, обнаружив руку Дея на диване, лишь слегка прикоснулся к ней двумя пальцами, будто бы случайно.       Амадей, до этого скучающий, в нахлынувшей панике сделал вид, что ничего не происходит, отодвинув руку всего на сантиметр. Было ужасно шумно из-за десятков голосов. Дей решил, что Инге сделал это непредумышленно.       Но это уже не было случайностью: Инге нежно провёл указательным пальцем по костяшкам пальцев Амадея. От этой внезапной игры у Дея закружилась голова. Сердце билось так сильно, что отдавало в уши громче музыки.       — Я практически не знаком с Фроудом, но он каждый раз приглашает меня на тусовки через Эда, — говорил Инге Лукасу. — Если бы не он, я бы так и остался без друзей.       — Просто Фроуду нужны трезвые люди на тусовке.       Инге хмыкнул:       — Зачем?       — А кто вопросы с ментами решать будет?       — По-моему, трезвые бегают быстрее пьяных.       Инге казалось, будто вот-вот потеряет сознание от волнения, но всё же…       Он осмелился накрыть тыльную сторону ладони Амадея своей тёплой ладонью. Никто не видел происходившего под столом. Этот момент был только их.       Дея резко бросило в жар, а сердце пропустило удар. Он боялся даже мельком взглянуть на Инге, поэтому смотрел в противоположную сторону на компанию танцующих девушек.       А Инге не отступал. Его всего трясло, но он продолжал гладить похолодевшую ладонь Дея. И тут на Инге нашло осознание… Амадей ведь не убрал руку! Наоборот, подставлял ее под неловкие прикосновения, пытался расслабить напряженную от волнения ладонь. И не убирал, не убирал руку… Это самое главное.       Амадей перевернул дрожащую ладонь тыльной стороной вниз. Инге все понял и сплел пальцы, трепетно сжимая его руку. Дей сжал в ответ, чувствуя, что задыхается от счастья и волнения.       Эд вернулся, держа несколько бумажных полотенец, и аккуратно присел на край дивана, подперев голову рукой.       — Там в туалете чуваки конкретно раскурили… — пробубнил Эд, вытирая рот полотенцем.       — М-да… — покачал головой Дей.       До него не дошел смысл сказанного Эдом. Амадей был слишком опьянен происходившим под столом.       Инге продолжал свою игру, указывая Лукасу куда-то в толпу. Он расцепил замок и провёл кончиками пальцев по ладони Амадея. Инге убрал руку, когда Лукас неожиданно встал из-за стола и ушел с телефоном под ухом на улицу, подальше от громкой музыки. Амадей знал, что Инге сейчас заговорит с ним, но совершенно не был к этому готов.       — Странно, сегодня тусовка без драк, — Инге улыбнулся, потягивая лимонад.       Амадей улыбнулся в ответ, заметив, как трясутся руки у Инге. Дей только сейчас почувствовал, что и у него самого они трясутся, поэтому сильно сжал пальцы в кулак.       — Я шел сюда, надеясь увидеть что-нибудь такое… — пробубнил Амадей.       Он не мог найти себе места. От осознания произошедшего у него помутился разум. Находиться рядом с Инге стало невыносимо, потому что Дей не знал, как себя вести и что делать. Оставалось только молчать, слушая свое бешено колотящееся сердце.       Амадей не понимал, как воспринимать эту игру под столом. Это было проверкой, признанием или и тем и другим одновременно? У Дея не хватило смелости просто спросить.       Эд прикрыл рот рукой и снова убежал в туалет. Они остались одни на диване, пребывая в смущении.       — Ну-у, а кто-то обещал не блевать… — Инге поставил стакан с лимонадом на стол, пытаясь спрятать дрожь в руках. — Фроуд богатый.       — Я заметил. У них во дворе два «Мерса» стоят.       Диалог зашел в тупик. Амадею хотелось снова сплести пальцы в замок, чтобы повторить то доселе неизвестное чувство. Чувство, от которого кружилась голова.       Тусовка не обещала заканчиваться еще как минимум до утра, но Дей, конечно, ушел оттуда в девять вечера, чтобы не тревожить родителей лишний раз. Да ему, по правде говоря, и не хотелось там задерживаться. Было весело, но Амадей просто задыхался там, и не потому, что там было душно и жарко.       Инге ушел вместе с ним, хотя мог быть там хоть до утра. Они шли рядом, но держали неловко большую дистанцию в целый метр. Дей уже искусал себе весь язык и губы, пытаясь не сойти с ума. Он намеренно не смотрел даже краем глаза на Инге, поэтому не видел ни улыбки на его лице, ни мимолетных взглядов в свою сторону.       — Ты свободен в воскресенье? — спокойно спросил Инге, нарушив это удушающее молчание в свете уличных фонарей.       Сердце так забухало, что Амадей чуть не схватился рукой за грудь. Он чуть не посмотрел на Инге, но усилием воли сдержал себя. Казалось, если Инге не видно в поле зрения, то, значит, его и нет рядом. А голос Инге — это лишь звук, не имеющий физической оболочки.       Когда мимо них проехал шумный грузовик, Амадей выдавил из себя неловкие, как ему показалось, слова:       — После часа дня я свободен.       — Альвисса будете навещать?       — Ага, чтоб не скучал там…       Инге смотрел на Дея несколько секунд, после чего впечатал взгляд в потрескавшийся и немного влажный асфальт.       — Просто хотел прогуляться с тобой в воскресенье, если ты не против.       — Не против, конечно.       Они уже были неподалёку от дома Амадея, но Инге настойчиво продолжал идти за ним, хотя должен был свернуть к себе во двор еще несколько минут назад, будто боялся, что тот не дойдет до дома один в темноте.

◑

      — Долго вы сегодня, — улыбаясь, сказала мама.       Она нарезала огурцы для салата, еле заметно качаясь под музыку, играющую из радиоприемника.       — В приставку играли…       Амадей разулся и снял ветровку, повесив ее в прихожей. Он чувствовал себя слегка помято, но счастливо. Его сердце продолжало биться чуть быстрее обычного.       Линда развернулась, положив нож на стол. Она внимательно смотрела на Дея:       — Как там у его отца с картинами?       Амадей откинул голову, уперевшись затылком в стену. Он хмыкнул, смотря в потолок:       — Отлично…       Дей ощутил, что мама чувствует что-то неладное, поэтому на все остальные вопросы ответил с более серьезным лицом и без глупой ухмылки. Он не знал, поверила ли она ему, но Амадею удалось избежать дальнейших расспросов.       Он ушел в комнату, переоделся в домашнюю одежду и упал на кровать. В мыслях был только Инге. Его черные прямые волосы и добрый взгляд. Амадей медленно провел пальцами по своей же ладони, глупо улыбаясь, а потом переплел их.       Даже так он не смог долго сдерживать свои эмоции. Дей перевернулся на живот и уткнулся в подушку, отчаянно крича в нее. Он сжал одеяло, следом натянув его на себя до головы. Сердце так бешено стучало от радости, что оно ощущалось аж в горле. Амадей нещадно промычал в подушку, вспоминая, как их руки ненадолго сплелись в замок. Он не мог поделиться своим одурманенным состоянием с Бьергом прямо сейчас, и это изматывало Дея еще больше.       Амадей не думал ни о чем другом, кроме Инге и произошедшем. А еще о его загадочных словах, когда они ушли с тусовки всей компанией. «Встретимся в воскресенье». Дею не хотелось размышлять, что делать дальше. В голове был только этот момент.       Он в полной мере ощутил, что значит опьянеть от чувств.

◑

      Бьерг грустно вытряхнул остатки чипсов «Sørland» себе в рот.       — Зараза, папа все съел, и даже мне не оставил.       Амадей не выдержал и пришел к Бьергу рано утром, когда его родители едва ушли на работу. В квартире, привыкшей к бардаку, неожиданно образовался порядок. Это было настолько несвойственно родителям Бьерга, что Дей заволновался. Все оказалось намного проще: к ним приезжали гости.       Бьерг сидел на кухонной столешнице, держа в руке пустую упаковку, а Амадей сидел на подоконнике, не переставая улыбаться.       — Я вчера был на тусовке с компанией Инге и… — Дей замолчал, закрыл лицо руками и громко выдохнул.       Бьерг скомкал упаковку:       — И?..       — И оказалось, что все взаимно… — Амадей с трудом убрал руки с лица, зная, что щеки покраснели.       Бьерг засмеялся, с силой бросив упаковку об стол. Казалось, из них двоих больше всего был рад именно он:       — Да, мать твою, я знал!       — Что ты знал? — Дей соскочил с подоконника, продолжая улыбаться.       — Ты вообще видел, как Инге смотрит на тебя? — он слез со столешницы, ожидая, что вот-вот получит по шапке. Амадей надвигался грозно. — Только такому дураку, как ты, непонятно.       Дей попытался схватить Бьерга за плечо, но тот ловко вывернулся.       — Ты говорил, что «ты не советчик», а?       — Я не мог гарантировать, — Бьерг закрылся от Амадея дверью. Тот потянул ее на себя, чтобы оставить хотя бы небольшую щель.       Дей, смеясь, дернул дверь еще сильнее и вырвал ее из рук Бьерга:       — Не мог он гарантировать… Боже, я думал, что взорвусь!       Амадей накинулся на убегающего Бьерга всем телом, и они свалились на пол, продолжая громко хохотать. Бьерг вывернулся, сев чуть поодаль:       — Что у вас там произошло?       Дей отряхнул руки от пыли с ковра:       — Как сказать…       — Ну, скажи уж как-нибудь.       — Он взял меня за руку… — Амадей снова закрыл лицо руками, вспоминая вчерашний день в мельчайших подробностях. — Он не просто взял, а гладил ее…       Бьерг несколько секунд молчал, перед тем как выдать одно единственное слово:       — Охуеть.       Амадей лег на спину, продолжая закрывать лицо руками. Стыд в перемешку со смущением атаковал его. Хотелось одновременно и плакать, и смеяться, и кричать, а может и вовсе молча кататься по полу.       — Я не знаю, как теперь видеться с ним, — Дей открыл лицо и теперь смотрел в потолок. — Он же не сказал мне в лицо «я люблю тебя». Как мне вообще воспринимать происходящее? Мы встречаемся теперь или все еще друзья? Могу ли я брать его за руку или это была разовая акция?       — Господи, какой же ты идиот, — пробубнил Бьерг. Он решительно сел на колени. — Да для того, что сделал он, нужно в тыщу раз больше смелости, чем для тупого «я люблю тебя». Инге не похож на того, кто будет делать это все ради шутки.       — Наверно…       — Ой, все, — Бьерг встал с пола и смотрел на Дея сверху вниз. — Просто жди. Я на все сто миллионов процентов уверен, что он поговорит с тобой обо всем этом завтра, если ты все-таки согласишься встретишься с ним. Не ссы только.       Амадей тоже встал с пола, отряхиваясь. Он сильно занервничал, представляя, как звонит Инге, чтобы пригласить прогуляться. Инге делал это часто, но теперь это действие приобрело совершенно новый смысл.       Он выдохнул:       — Легко сказать…       — Ну знаешь, я думаю, что Инге понимает, как тебе нелегко, поэтому не станет пугать тебя. Он показался мне рассудительным.       — Да… — они направились обратно на кухню. — Я узнал, что у него были другие отношения. Года два или три назад.       Бьерг уселся на повидавший времена стул:       — Откуда?       — Он дал мне почитать книгу, а дома из нее выпала записка от какого-то Оскара, — садясь на столешницу, пояснил Дей.       Бьерг поднял брови и засмеялся:       — Намек, Дей, блять, это был намек!       — Мне кажется, Инге просто забыл ее вытащить оттуда и всего лишь… — Амадей чуть ссутулился, чтобы не задевать макушкой верхние шкафы.       — Да ну тебя, такие вещи не забывают.       — Вот когда-нибудь спрошу у Инге, и посмотрим, кто был прав.

◑

      Весь оставшийся день Амадей сходил с ума и представлял, как сходит с ума Инге, ожидая следующей встречи. Мысли о своей неправильности стали настолько крошечными, что перестали иметь какой-либо смысл. На фоне волнения их и вовсе было не заметить. Амадей просто смирился, упиваясь счастьем.       При всем этом он не заметил, что стал очень мало общаться с родителями. Дей подсознательно боялся, что они могут узнать про все его чувства и крайне тесное общение с Инге. Страх неизвестности поджидал Амадея и тут, ведь неясно, как отреагируют родители, если действительно про все узнают.       — Звонили из центра, говорили, что Альвисс очень быстро идет на поправку, — сказал отец.       На ужин была запеченная картошка с курицей, готовку которой доверяли Кнуту, потому что только у него она получалась сочная и мягкая.       — Завтра снова оставлять магазин закрытым… — пробубнила Линда, жуя картошку.       — Ну, что поделать.       — Нам стоило бы нанять кого-нибудь, чтобы у нас с тобой было больше выходных. Невозможно так вечно жить.       Кнут покачал головой:       — Хорошо было бы…       Ложась спать после ужина, Дея снова атаковало его же воображение. Откровенные мысли лезли в голову. Желание прикоснуться к тем местам, что скрыты под одеждой Инге, было намного выше, чем желание заснуть. А ведь перед завтрашним днем стоило бы хорошенько выспаться.       Амадей сел на край кровати, судорожно ища, чем вытереться.