Тернистый путь к счастью

Подлинное счастье стоит недорого: если за него приходится платить высокую цену, значит, это фальшивка.

Коко Шанель

      Что такое счастье?       Если бы у Блейза спросили об этом чуть больше года назад, он бы не задумываясь ответил — свобода. Это деньги, слава, возможность получить любую девушку. Счастье стоит дорого, и путь к нему всегда тернист. Но теперь он знал, что это не так. Свобода — это не когда ты меняешь возлюбленных, как перчатки; это когда есть одна, и тебе больше не надо никого другого.       Пэнси не обладала модельной внешностью, но для Блейза она была единственной, с кем он хотел разделить свою жизнь. Он мечтал просыпаться рядом с ней, а ее улыбка казалась ему дороже самых красивых бриллиантов. В её глазах он находил утешение и вдохновение, а в её смехе — мелодию, которая наполняла его дни смыслом. Блейз осознал, что настоящая свобода заключалась в выборе одной единственной любви, которая делала его мир ярче и полнее. С ней он хотел прожить всю жизнь и воспитать детей.       Беременность Пэнси проходила на удивление легко. Все вокруг пугали их сложностями, рассказывали истории о токсикозе, перепадах настроения, бессонных ночах и угрозах выкидыша. Но его жена внимательно следовала всем указаниям колдомедиков, и ни ей, ни детям ничего не угрожало. Последние недели она проводила почти исключительно в постели, и Блейз, дорожа каждым мгновением, старался быть рядом. Они смотрели фильмы по магическому аналогу телевизора, читали друг другу книги и подолгу обсуждали имена для малышей, взвешивая каждый вариант.       Счастье казалось хрупким, зыбким, словно его можно спугнуть неосторожным движением. Но оно было, и это единственное, что имело значение. Когда весь мир катился в бездну, когда на работе скапливались проблемы, Блейз приходил домой, обнимал Пэнси и забывал обо всём. Он хотел замедлить время, остановить его в этом тёплом уютном моменте, запомнить её голос, её улыбку, тот свет, что светился в её глазах.       Одиннадцатого июня, ровно в семь утра, у Пэнси начались первые схватки. Блейз, несмотря на знания в колдомедицине, ощутил, как на него накатывает паника. Он мог разбирать заклинания и зелья, мог объяснить процесс с научной точки зрения, но видеть, как любимому человеку больно и не иметь возможности мгновенно облегчить её страдания — оказалось невыносимо.       Он тут же позвал Алису, Драко и свою мать, которая согласилась стать доулой.       Уже прошло больше десяти часов, но ничего не случилось. Схватки становились частыми, но роды так и не начинались. Драко на роды так и не допустили.       — Мужская магия может пагубно сказаться на новорожденных, — объяснила Алиса, отгоняя его с ритуального зала.       — Но я принимал роды! Мужчина справляется с этим не хуже, — возразил Драко, не желая уходить.       — Не хуже, — согласилась Алиса, — но женская магия, особенно моя и Катрины, полезнее. Она поддерживает не только Пэнси, но и детей. Ты же со своей магией только мешаешь. Если нужна помощь, мы позовём.       — Ладно, но я подожду. Если, что я недалеко, — сказал он выходя.       Блейз надеялся, что помощь не понадобится. В это время он держал Пэнси за руку, помогая ей пережить особенно неприятную схватку. Он был уверен, что его эта участь обойдёт, но увы.       — Тебе пора, — сказала Алиса с решимостью.       Катрина подошла к Пэнси и ободряюще ей улыбнулась. В магических семьях было принято рожать на ритуальном камне, но Алиса назвала это пережитком прошлого и с комфортом обустроила пространство для родов в ритуальном зале. Она поставила кровать, диванчик и даже небольшой бассейн.       — Я останусь, — попытался сопротивляться Блейз. Он хотел быть рядом, обнимать жену за плечи, держать её руку. Но Пэнси этого не хотела; она нервничала и переживала.       — Ты не должен этого видеть. Пожалуйста, — попросила она, как только Алиса сказала, что скоро начнётся.       — Сынок, мы справимся, — подтвердила Катрина, стараясь успокоить его.       Снаружи Блейз прислонился к стене и закрыл глаза. Он глубоко вдохнул, пытаясь унять дрожь в руках, и мысленно молился, чтобы всё прошло хорошо. Его сердце наполнялось гордостью и облегчением от того, что Пэнси и его мать, Катрина, нашли общий язык. Катрина действительно относилась к Пэнси как к родной дочери — с заботой, мягкостью и безусловной поддержкой. Их разговоры помогали Пэнси чувствовать себя увереннее, особенно в этот сложный момент.       Конечно, на месте Катрины должна была быть мать Пэнси. Но Жанетт Паркинсон никогда не умела быть опорой. Она была о разрушении, а не о созидании, о контроле, а не о поддержке. Человек, лишённый эмпатии, она словно энергетический вампир высасывала силы и радость из собственной дочери. Она продолжала присылать письма — на первый взгляд заботливые, но между строк всегда сквозило раздражение и недовольство. «Почему ты сидишь дома?», «Почему мне запрещают тебя навещать?», «Как ты могла выбрать Блейза? Он не для тебя». Письма были не о её беспокойстве, а о том, что её воля больше не исполняется.       Блейз сжал кулаки, вспоминая её слова. Как можно было так легко игнорировать чувства собственного ребёнка? У него самого было немало отчимов, и среди них попадались люди со скверным характером, но ни один из них не мог сравниться с Жанетт.       Пэнси заслуживала любви, тепла, безоговорочной поддержки, а не осуждения и манипуляций. Блейз был готов на всё, лишь бы она не чувствовала себя одинокой. И если для этого приходилось держать её мать подальше, он без колебаний шёл на этот шаг.       С этими мыслями он вошёл в гостиную и с удивлением обнаружил, что там собралась целая толпа людей, переживавших о его супруге. На диване сидел Рон, что-то нервно крутя в руках, рядом стояли Адам и Ева, тихо переговариваясь между собой. Рик с Тимом спорили о чём-то в углу, но, заметив Блейза, тут же замолчали. Астория тихо беседовала с Нарциссой, держа за руку Скорпиуса, который выглядел серьёзным не по годам.       Все эти люди пришли сюда ради Пэнси. Ради него. Блейз почувствовал, как внутри что-то дрогнуло. Он был не один. У него была огромная, любящая семья.       — Прости, они спросили, куда ушла Алиса, я не смог соврать, — ответил Рон на его изумлённый взгляд. — Держись, это всегда очень волнительно.              Блейз посмотрел на него с удивлением. Они не плохо общались, но всё же он не ожидал, что у него такая большая группа поддержки.       — Мы переживаем, — ответила за всех Ева, взглянув на него с тёплой, понимающей улыбкой. — Пожалуйста, позволь нам остаться.       Блейз открыл рот, чтобы возразить, но в этот момент его захлестнула новая волна беспокойства.       — Ты же говорила, что всё будет хорошо? — спросил он, внезапно вспомнив о трагедии, которая постигла Тео. Его друг потерял жену, и Блейз до сих пор помнил, как та боль выжгла Тео изнутри. Пусть Пэнси выполняла все рекомендации целителей, пусть у его семьи не было проклятий или тёмных меток в родословной, но он знал — роды у чистокровных волшебников всегда несли в себе магические риски.       Ева встретила его взгляд. В её глазах отражалось беспокойство, но голос звучал твёрдо:       — Будет. Но я хочу убедиться.       Её уверенность должна была его успокоить, но вместо этого он почувствовал, как внутри разрастается тревога. А вдруг они что-то упустили? А вдруг всё пойдёт не так? А вдруг Алиса не сможет спасти Пэнси? Блейз сжал кулаки, пытаясь взять себя в руки. Он не мог позволить панике взять верх.       — Хорошо. Оставайтесь, — тихо произнёс он, сглатывая ком в горле. — Я… я не знаю, что делать. Но если вам нужно быть здесь, оставайтесь. Драко шагнул ближе и положил руку ему на плечо.       — Мы с тобой, Блейз. Ты не один. Всё будет хорошо.       Блейз почувствовал тепло этих слов. Он отчаянно надеялся, что Драко прав. Он сделал глубокий вдох, затем медленный выдох, стараясь успокоиться и переключить мысли на что-то другое. Посмотрев на детей, он невольно задумался, какая странная штука — жизнь.       С момента, как он впервые увидел близнецов, прошло чуть больше года, и девочка с чарующим голосом, сидящая тогда в инвалидном кресле, превратилась в уверенную в себе красавицу. Уже не ребёнок — её осанка, манера держаться, лёгкая улыбка на губах выдавали в ней человека, знающего себе цену. Она выглядела довольной и счастливой. Жаль, конечно, что петь в его ресторане она не будет. Скоро свадьба Алисы, а потом она с братом уедет в Колдотворец. Но, несмотря на грусть предстоящего расставания, Блейз испытывал странное удовлетворение: ему было приятно осознавать, что он причастен к этому событию, что именно его ресторан они выбрали для заработка.       — Хотите, я спою? — предложила Ева, поймав его взгляд. — Говорят, музыка успокаивает.       Блейз посмотрел на неё с лёгким удивлением, а затем кивнул:       — Давай.       Он ведь так и не слышал её голос после того памятного вечера. Ева радовала их рисунками, но почти не пела.       Под удивлённые взгляды Рика и Тима Ева плавно поднялась со своего места и, слегка коснувшись пальцами крышки пианино, подошла ближе. Тонкие пальцы скользнули по холодным клавишам, пробуждая первую мелодию.       — God knows what is hiding in those weak and drunken hearts… — её голос прозвучал мягко, но уверенно, заполняя собой пространство.       Блейз сразу узнал песню. People Help the People от Birdy — именно её Ева исполняла, когда он услышал её голос впервые. Тогда этот голос словно прорезал тишину, пронзив души всех присутствующих. Сейчас же он был другим: более глубоким, наполненным силой и уверенностью.       Она зачаровала всех, увлекая за собой, заставляя забыть обо всём, кроме этого момента. Блейз почувствовал, как напряжение, сковывающее его грудь, ослабевает. Сердце билось ровнее. Будто сама магия её голоса наполняла его спокойствием, заставляя поверить, что всё действительно будет хорошо.       Когда последняя нота растворилась в воздухе, в зале на мгновение повисла тишина. А затем раздались аплодисменты — искренние, восторженные, долгие.       — У тебя талант, — улыбнулась ей Нарцисса.       — Сыграешь ещё что-то? — спросил Блейз, чувствуя, как его сердце наполняется надеждой.       Ева кивнула и решила исполнить легендарное «Show Must Go On». Она пела уверенно, твёрдо попадая в каждую ноту.       Следующие полчаса она развлекала всех своим голосом и музыкой. Каждый её аккорд наполнял зал светом и теплом, а Блейз с каждым мгновением всё больше убеждался в том, что даже в самые трудные времена можно найти радость и поддержку в близких людях. Музыка Евы стала для него символом надежды и силы, которая объединяет их всех в этот непростой момент.       Вот только стоило ей закончить, как волнение вернулось с новой силой. Он хотел вернуться в ритуальный зал, поддержать Пэнси, быть рядом с ней, но его остановил Драко.       — Тебя позовут, — аккуратно перехватил его за руку. — Пошли, покурим?       — Но мы же не курим, — удивился Блейз, но позволил увести себя на улицу.              — Не мешай им, — сказал Драко, — понимаю, хочется помочь, поддержать, но иногда нужно просто не мешать. Они знают, что делают. Там Алиса и твоя мама, всё будет хорошо. Если бы Пэнси хотела тебя увидеть, она бы тебя позвала.       — Думаешь? — недоверчиво спросил Блейз. — Жаль, что меня там нет.       — Ты один из немногих отцов, которые так стремятся побывать на родах, — улыбнулся Драко.       — Ты не хотел?       — Нет, да, — неуверенно ответил Драко. — Если бы нужна была моя помощь, если бы этого хотела Астория, я бы остался без проблем. Но вот так, не зная, что там происходит, неоднократно принимая чужие роды, не уверен.       — Я люблю её. Я так боюсь её потерять, — вздохнул Блейз, массируя виски и чувствуя, как начинает мучить мигрень из-за переживаний.       — Блейз, всё будет хорошо, — сказал Драко, — я осматривал Пэнси, и это я говорю не просто так. Риск есть всегда, но вероятность достаточно маленькая. Ты её не потеряешь. Ты совсем скоро станешь отцом, и жизнь твоя изменится.       Блейз кивнул, понимая, что Драко прав. Если бы были серьёзные риски, Алиса позвала бы его или другого колдомедика. Он постарался отвлечься и спросил:       — А твои как дела? Изменилась жизнь?       — Ты об Астории?       — А о ком ещё? — с интересом спросил Блейз. — Алиса, Поттер?       — А последний тут при чём? — удивился Драко.       — Ну, не знаю, мало ли, — пожимая плечами, ответил Блейз. — Между вами такие искры. Я вас неделю назад видел в Министерстве, думал, что вы сейчас или заавадите друг друга, или начнете целоваться.       — Как твой ресторан?       — Смена темы не прокатит. Ресторан отлично. Все документы доделали, уже пару месяцев как открылись. Заносил как раз декларации в Министерство, когда вас увидел.       — А чего не подошел? — продолжил настаивать Драко, но, словив укоризненный взгляд Блейза, все же вернулся к теме. — С Поттером у нас ничего, он просто нашел ещё какого-то ребенка из Лютного и попытался втюхать его Лис.       — Ну, у неё в школе уже трое детей-сирот, одним больше — одним меньше.       — Она же в каждого вникает, каждому душу отдает. Ей тоже нужно отдыхать, уделять время себе. Пусть и Поттер вместе с авроторам ради разнообразия поработают.       — Ты всё еще её любишь? — с долей любопытства спросил Блейз.       — Не знаю, — помотал головой Драко, — она кажется счастлива с этим своим Ронни Бойом. Я его простил, он теперь даже не предатель крови.       — А ты счастлив? Как ваши отношения с Асторией?       — Не знаю, — пожал плечами Драко, — мы пытаемся. Проводим время вместе, играем в семью.       — Играем? — ухватился за главное Блейз.       — Не придирайся к словам.       — Ты Малфой, ты сказал то, что хотел сказать.       — Не знаю, всё, вроде, не плохо. Но мне всё кажется чертовски не настоящим. Всё как будто искусственное.       — Ты её не любишь.       — Она хорошая, я её уважаю.       — Ты никого не любишь.       — Ну знаешь, не все браки заключаются по любви. Иногда она приходит со временем, — задумчиво сказал Драко, — но иногда я жалею, что она не выбрала Локонса.       — Ты так и не научился принимать решения, — с долей разочарования сказал Блейз, вот эта привычка Драко перекладывать ответсвенность всегда здорово его раздражала.       — Блейз!       — Что Блейз? Я прав. Ты хочешь, чтобы Тори тебя бросила, ты позволил Алисе себя бросить. Ты тупо плывешь по течению, надеясь, что всё рассосется как-то само собой. Ты даже не пытаешься, что-то изменить. — Ой, я вообще то чуткий и любящий и ни на кого не давлю, — мудро заметил Драко, а потом твердо сказал: — И вообще я люблю жену, и на этом всё. Я не буду рушить семью ради непонятно чего.       Блейз пожал плечами, решив не спорить. Не ему судить. Может, у них что-то и получится? Он знал, что всё это не так просто, но, в конце концов, каждый сам выбирает свой путь. Они вернулись обратно в гостиную, и по дороге встретили Алису. Увидев их, она слегка улыбнулась, но на её лице читалась усталость.       — Вот вы где, а я вас ищу, — сказала она, взгляд её задержался на Блейзе. — Поздравляю, Блейз, ты стал отцом. Мальчик — 2950 граммов, рост 49 см, девочка — 2700, 47 сантиметров. Мама и дети чувствуют себя хорошо.       Она обняла его, и Блейз почувствовал, как всё напряжение ушло. В этом моменте была не только радость, но и облегчение.       — Можно к ним? — тут же спросил Блейз, не скрывая нетерпения.       — Да, конечно, — улыбнулась Алиса, — лучше сразу назвать их и принять в род. Я пока всех остальных обрадую.       — Спасибо, — ответил Блейз, быстро обняв её в ответ и вскочив на ноги, чтобы поспешить в зал.       Блейз сразу зашел в ритуальный зал. Мама его тут же поздравила, обняла, передала мальчика на руки и оставила их двоих. Пэнси лежала на кушетке, которую принесла Алиса, рядом стояли две кроватки для новорожденных, в руках она держала новорожденную дочь, и её глаза светились нежностью и гордостью.       — Как ты? — спросил он, подходя ближе.       — В порядке, — кивнула она, глядя на него с улыбкой, которая могла растопить любое сердце.       Блейз кивнул, стараясь подавить волнение. Он никогда не думал, что станет отцом так рано, но теперь, глядя на своего сына и дочь, понимал, что это его судьба. Дети такие маленькие, хрупкие, страшно было сделать что-то не так. Но он взял себя в руки.       — Мы сделаем всё правильно, — произнес он, крепко сжимая малыша в руках. — Я обещаю заботиться о вас и защищать вас, сколько бы сил ни потребовалось.       Пэнси посмотрела на него с восхищением. Она знала, что вместе они смогут преодолеть любые трудности. В ритуальном зале царила атмосфера любви и надежды. Каждый миг был важен, и они оба осознавали, что теперь их жизнь никогда не будет прежней. — Они прекрасны, — улыбнулся Блейз.       Пэнси кивнула. Они получили свое долгожданное, выстраданное счастье. Удивительным образом оно оказалось так близко, стоит проятнуть руку и дотянешься. Он прижался к её губам.       — Мне страшно, — тихо произнесла Пэнси, поглаживая дочку до голове. — Они такие маленькие и хрупкие.              — Мы справимся. У нас там за дверью целая гора нянек и переживающих.       — Ты серьезно?       — Ага, там целый детский сад детей. Драко с Тори, Рон, Нарцисса. Все волновались за тебя.       — Я думала умру, но стоило мне увидеть этих крох, как я поняла, что всё не зря.       — У нас всё получится. Мы со всем справимся. Я тебя люблю.       — И я тебя люблю.       — Осталось определится с именами? — спросил Блейз.       — Девочка Беттина, наша маленькая «благословляемая».       — А сын Николас? Победитель?       — Да, — улыбнулась Пэнси.       Блейз кивнул и, поднеся сына над алтарем, произнес с трепетом в голосе:              — Я, Блейз Забини, принимаю в род своего сына, нарекая его Николасом, и назначаю его своим наследником. Благословляю его на путь полный силы и мудрости, чтобы он стал достойным защитником нашей семьи и наших традиций.       В этот момент он ощутил, как магия ритуала окутывает их, создавая невидимую связь между ним, Пэнси и их новорожденным сыном. Он закрыл глаза и сосредоточился, позволяя энергии наполнять его. Внутри него разгорелось тепло, словно сама судьба благословляла этот момент.       Пэнси, наблюдая за ним, почувствовала гордость и любовь. Она знала, что это не просто слова, а обещание, которое Блейз дает своему сыну.       — Да будет так, — произнесла она тихо, присоединившись к его словам. — Пусть Николас станет светом для нашей семьи.       Блейз открыл глаза и посмотрел на Пэнси. В её взгляде он увидел поддержку и веру в их будущее. Он передал ей сына и аккуратно взял дочь на руки.       — Ну здравствуй, моя маленькая принцесса, — улыбнулся он, глядя на её пухлые щечки. Девочка забавно причмокнула губками, как будто отвечая на его приветствие. Он поднял её над ритуальным камнем, ощущая, как магия момента проникает в его сердце.       — Я, Блейз Забини, принимаю в род свою дочь и нарекаю её Бетинной. Благословляю тебя на путь, полный силы, любви и мудрости, чтобы ты стала светом для нашей семьи и гордостью нашего рода, — произнес он с трепетом в голосе.       В этот момент вокруг них словно заиграли искры магии, наполняя атмосферу теплом и светом. Он чувствовал, как связь между ними крепнет, создавая невидимую нить, которая будет связывать их навсегда.       Пэнси наблюдала за этим моментом с улыбкой, её сердце переполняло счастье. Она знала, что это не просто ритуал — это обещание заботы и защиты для их дочери.       — Да будет так, — произнесла она тихо, присоединившись к его словам. — Пусть Бетинна станет источником радости и света для всех нас.       Блейз осторожно опустил Бетинну обратно к себе на грудь и посмотрел на Пэнси с любовью. — Мы сделаем всё возможное, чтобы наши дети были счастливы и защищены, — сказал он с решимостью.