Тернистый путь к счастью

            Не удерживай, то что уходит, и не отталкивай, то что приходит. И тогда счастье само найдет тебя. Омар Хайям       Если бы пару лет назад Рональду Уизли сказали, что он найдет свое счастье в Слизеринке, ставящей работу на первое место, он бы рассмеялся человеку, сказавшему ему это, в лицо. После двух неудачных браков он был уверен, что ему никто не нужен. Он поклялся, что больше никогда не женится и что для его следующей девушки он будет на первом месте. Рон устал от того, что постоянно не соответствовал чьим-то ожиданиям и чувствовал себя сплошным разочарованием во всех смыслах.              Однако жизнь порой преподносит неожиданные сюрпризы. Рональд впервые по-настоящему влюбился. Рядом с Алисой он чувствовал себя мужчиной, достойным и самостоятельным. Она кардинально отличалась, от тех с кем он встречался раньше. Девушки всегда выбирали его сами — будь то Гермиона, Лаванда или кратковременные мимолетные романы. Лис заставляла его выбирать самому. Она позволяла ему принимать решения самостоятельно, не пыталась давить или менять его. С ней он чувствовал себя свободным и уверенным в себе. Каждый разговор с ней наполнял его энергией, а смех — радостью. Любовь — это не только о романтике и страсти, но и о взаимопонимании и поддержке. Даже отталкивая, она объясняла свою позицию и оставляла последнее слово за ним. Уходя, она хотела, чтобы её остановили, она умела признавать свои ошибки и казалось сочетала в себе несочетаемое.       Выросший с властной матерью и капризной сестрой, он не представлял, что такое возможно. Алиса — женственная, мягкая, любящая. Отдающая всю себя, но при этом сильная и стойкая. Она словно живое воплощение контрастов и это привлекало, манило. Мимолётный роман перерос в нечто более глубокое и серьёзное.       — Ты не справишься. Алиса нуждается в том, кто станет её опорой. Она ненавидит контроль, терпеть не может ответственность, но её работа заключается именно в этом. Она постоянно думает о пациентах, о друзьях, беспокоится обо всех вокруг. Ей нужен тот, кто позволит ей выдохнуть, кто обеспечит её всем необходимым, кто заберёт узды правления и докажет, что без неё мир не рухнет. Ей нужно крепкое плечо.              Однажды Эд сказал ему это, стараясь убедить, что они не пара. Но именно это и было тем, что всегда хотел Рон. Он мечтал взять на себя ответственность, но ему нужен был тот, кто доверится ему, кто позволит ему быть её опорой.              Он знал, что их отношения будут сложными. Ему нужно было показать ей, что он готов взять на себя часть её бремени, что он способен быть её защитником и поддержкой. Рон хотел создать с ней пространство, где она могла бы расслабиться и быть собой, не беспокоясь о том, что всё рухнет без её контроля. Он был готов стать тем самым крепким плечом, на которое она могла бы опереться. И хотя он понимал, что это потребует усилий и времени, он был готов рискнуть ради любви и ради их общего счастья.       У них получилось. Алиса сдалась, она тоже влюбилась в него. Она выбрала его, хотя явно привлекала и Эда и Малфоя. Рону льстило это, и он хотел сделать всё чтобы она в нем не разочаровалась. Он поддерживал её, когда пациентов с тёмным сгустком прибавлялось. Оставался с детьми, проводил с ними вечера, общался с её дедушкой и чувствовал себя частью семьи.       Это привлекало. У него была большая семья, но она совершенно другая. Мама должна была влезть, во все, ему не давали свободы, но при этом совершенно на него не обращали внимания.       А еще его семья на генетическом уровне ненавидела Слизирин, и Рон с ужасом ждал, тот день, когда они встретятся.       Семья наседала на него. Они хотели познакомиться с его избранницей, а он трусливо оттягивал это, хоть и знал, что при внешней покорности и мягкости Алису невозможно смутить и сломать. Она умела за себя постоять и никогда не реагировала на оскорбления. Он видел, как пожилые врачи называли её выскочкой. Рон хотел вмешаться, но Лис остановила его.              — Зачем тебе? Ты им ничего не докажешь. Если человек считает землю плоской, то никакие снимки из космоса не убедят его в том, что это эллипсоид. Я не вижу смысла разговаривать с ними. Они занимаются своим делом, я — своим. Пусть думают обо мне что угодно, меня это не касается.              — Но они ведь распускают сплетни.              — Дураки поверят, умные поймут всё про них. Ни на что из этого я повлиять не могу. Моё дело — спасти людей и позаботиться о том, чтобы последствия тёмного сгустка были минимальными.              Рон молчал, не зная, как ответить. Ему было трудно принять её философию, но он понимал, что она права. В этом мире всегда будут те, кто судит по внешности, цвету кожи, типу магии, полу и предвзято относится к другим. Он чувствовал беспокойство за Алису, но знал, что её сила — это то, что делает её уникальной.              — Ты, — произнёс он наконец, не находя подходящих слов, и просто потянулся к ней, нежно поцеловав. Этот поцелуй был наполнен всем тем, что он не смог выразить словами: поддержкой, восхищением и желанием быть рядом, несмотря на все трудности. Алиса улыбнулась в ответ, и в этот момент между ними возникло взаимопонимание — они были командой, готовой противостоять любым вызовам вместе.       Видимо он все-таки сделал в своей жизни что-то хорошее, раз Вселенная послала ему Алису. Она делала его лучше, честнее, рядом с ней он становился тем человеком, которым всегда хотел быть, и самое странное, она не делала для этого ничего. Она просто была рядом, мягко улыбалась, делилась своими мыслями и удивляла его.       Он знал, что ему нечего опасаться, она знала их с Гермионой историю, но не отнеслась к нему предвзято. Она отделяла зерна от плевел, и что бы ни сделала её семья, это не могло повлиять на отношения с ним. Но страх, все равно преобладал: он слишком хорошо знал свою маму и помнил сколько нервов она потрепала каждой своей невестке. Мама звала на отдельный семейный ужин, но он решил совместить полезное с полезным, а именно пригласить её на Рождество, когда за большим столом собиралась вся семья.       В этот раз из Франции приезжал Билл с семьей, а с Румынии удалось выбраться Чарли. Мама точно будет сетовать на то, что у Флер не получается родить Биллу наследника, три дочери — это прекрасно, но хотелось бы и мальчика. Чарли же достанется, за то, что он так и не устроил личную жизнь.       Хотя его мамы хватит на всех. Слизерин — это красная тряпка для быка. Ненависть к этому факультету передавалась у них в семье с молоком матери.       Рон и сам долгое время верил, что все представители этого факультета ужасны, но Лис заставила его пересмотреть взгляды. Хотя первыми, кто заставили его задуматься, были Малфои. Они приняли его дочь, они спасли её, когда он медленно погружался на самое дно.       Он много пил, заглушая пустоту, когда Лаванда его бросила и променяла на счастливый брак по расчёту.       Он думал, что с ней всё получится, но увы…       А потом, когда он начал проходить реабилитацию, он начал общаться с дочкой, и Драко сказал, ему надо отказаться от неё, чтобы спасти. Он пообещал не говорить Гермионе, и это сработало. Сейчас Роза выглядела обычным ребенком, пусть маленькой и слабой, но не выделяющейся слишком сильно. Да, контраст между ней и близнецами был очевидный, но она девочка. Они сделали максимум из возможного. Девочка слишком чувствительная к чужим эмоциям. Они много разговаривали, заново узнавали друг друга.       Нарцисса стала буфером, и он был благодарен, что с ней два важных для Розы мира стали единым целым. Она стала смелее и увереннее в себе. Он надеялся, что Скорп не бросит кузину в беде. Да и Тим с Риком взяли её под свое крылышко, а значит в Хогвартсе ей будет на порядок проще.       Благо Робин рос совершенно здоровым и активным мальчиком. Лаванда даже планировала записать его в школу к Алисе. Удивительно, но с ней у него отношения сохранились лучше, чем с Гермионой. Они всегда находились на одной стороне, когда дело касалось ребенка.       Молли Уизли приняла только Гермиону, которая выросла на её глазах. Она считала, что они идеальная пара и всё ещё верила, что они снова сойдутся.       Принять новую избранницу будет на порядок сложнее. Стоя перед дверью родного дома, Рон паниковал. Хотелось трусливо сбежать.       — Всё будет хорошо, — прошептал он Алисе, прежде чем постучать.       — Ты меня или себя успокаиваешь? — осторожно спросила она, сжимая его руку, — Нет, ничего такого, что сможет заставить меня изменить моё решение и мнение на твой счет.       Рон в этом был абсолютно не уверен. Свадьба Билла и Флер чуть не сорвалась из-за того, что мама отказывалась принимать девушку. Сколько нервов потратил Билл, и как часто он встречал расстроенную Флер! Девушка тяжело переживала давление и антипатию со стороны семьи. Но, несмотря на все трудности, любовь победила. Однако, выбор места жительства предопределил многое. Его старшие братья, в конечном итоге, очень быстро смылись с Англии, оставив младших разбираться с неуёмной энергией мамы и её постоянными попытками вмешаться в их жизнь. Рон не мог не задумываться о том, как же сложно быть частью этой семьи, где эмоции порой зашкаливают, а поддержка оказывается на вес золота. Он не хотел, чтобы Алиса переживала то же самое.       — Здравствуйте, — улыбнулась Алиса, протягивая приготовленный пирог.              Она хотела взять детей с собой, но Рон отговорил её, посоветовав пожалеть их и не травмировать почем зря. Роза поддержала его. Рик и Тим, Ева и Адам ещё были слабы после похищения, поэтому Алиса не стала настаивать.              — Здравствуй, — произнесла Молли, внимательно оглядев Алису. Она скривила губы, но всё же обняла сына. — Мама, возьми пирог.              — Вы сами готовили? — спросила Молли с недоверием, осматривая выпечку.              — Домовушка готовила по семейному рецепту, — ответила Алиса с гордостью.              — Хм, ты не умеешь готовить?              — Умею, но я обещала помочь детям с новой игрой.              — У вас есть дети? — удивилась Молли.              — Пока нет. У меня есть школа, два брата и несколько подопечных, которые мне как родные. Я истинный целитель.              — Ой, знаю я вас, целителей! Лишь бы больше денег с бедного населения забрать, — фыркнула Молли.              — Мам, — вмешался Рон, пытаясь защитить Алису. — Не стоит так говорить.              — Вы не поняли. Истинный целитель — это тот, кто оказывает безоплатную помощь любому магу, попавшему в беду, — объяснила Алиса, стараясь донести до Молли свою позицию.              — Ну допустим, — совершенно не поверила ей Молли, но всё же пригласила в гостиную.       Молли пошла на кухню.       — Вам нужна помощь?       — Нет, — ответила Молли, Алиса пожала плечами и зашла в комнату.       — Прости, — прошептал Рон, чувствуя неловкость.       — Всё в порядке. Она не единственная кто так считает, в целом то, что она не сказала про возраст уже хорошо.       — И такое бывает?       — Рон, я работаю с людьми, меня правда сложно удивить, — ответила Алиса, и увидев Билла, Флер, Чарли и Перси сидящими, поздоровалась с ними: — Здравствуйте!       — Привет! — улыбнулся Рон. — Познакомься это мой старший брат Билл, его прекрасная жена Флёр, это Чарли — известный драконолог, и Перси — будущий министр. А это моя невеста, целитель и директор школы для юных магов.       — Добрый вечер! — улыбнулась Флер, — Много слышала о вас от дочери.       — Как она? — спросила Алиса. Рон, удивлённо посмотрел на неё. У него что-то с племянницей?       — Замечательно, — улыбнулся Билл, галантно целуя Алисе ручку.       В комнату вбежали толпа разновозрастных детей: две очаровательные блондинки погодки дочери Билла и Флер, старшая держала за руку двух рыженьких девочек, свою сестру Лиз и Лили Поттер; та в свою очередь держала с огненно рыжими волосами дочь Перси и Одри Люст, за которыми бежали два темнокожих ребенка — Рокси и Фред, дети Джорджа и Анжелины, за вторую руку она держала свою сестру Молли. За ним следом шли Альбус и Джеймс.       — Здравствуйте! — тут же поздоровались с Алисой Фред и Рокси, и бросились к ней в объятия.       — Привет! Как у вас дела? Как проходят каникулы?       — Отлично, а когда уже в школу? Мы скучаем по друзьям и даже немного по урокам, — ответила за двоих Рокси.       — Здравствуйте! — улыбнулась Мари. — Рада вас видеть. А это моя сестра Доминик и Лиз.       — Приятно познакомиться, девочки. Вы все невероятные красавицы.       — А правда, что у вас есть школа? — спросила Доминик.       — Да, там даже твои кузены учатся. С февраля начнется новый учебный семестр, мы будем видеть тебя с нами.       — Мы во Франции живем, — расстроенно сказала Доминик. — Это здорово, что есть школа для магов, а то я в обычную хожу и приходится от всех скрывать свою магию.       — И что дает ваша школа? — спросил Перси, заинтересовавшись. — Ты почему не сказал, что вы детей отдали туда? Мы с Одри тоже думали, но мама настояла на том, что она лучше справится с воспитанием девочек.       — Социализация, базовые знания необходимые для Хогвартса. Для каждой возрастной группы свои уроки.       — Ну прости, — развел руками Джордж, — детям скучно в Норе. И близнецам очень важно общение с другими детьми. Анжи подруга о ней рассказала, мы решили попробовать — дети в восторге.       — Нам про космос рассказывали, — кивнул Фред.       — И о том, как устроена магия. Это все так интересно, а вот чистописание мне не нравится. Леди Малфой строгий учитель, — подтвердила Рокси.       — Ваши дети ходят в школу к этой? Где Малфой в педагогах? — услышала последнюю фразу Молли, они с Анжелиной и Одри в этот момент зашли в гостиную.       — Дети, пойдите в другую комнату поиграть, — устало попросила Анжелина.       — Как вы могли? Я воспитала семерых детей, неужели я не могу воспитать внуков?       — Можете, но… — попробовала что-то сказать Аджелина.       — Ты, как ты мог? — начала кричать Молли, оборачиваясь к Джорджу. — Ты моя гордость, а ты отдал своих детей в школу.       — Эх, а я надеялась в этот раз обойтись без скандала, — тихо вздохнула Анджелина, подходя ближе к Алисе. Она мягко улыбнулась и добавила: — Рада тебя видеть. Добро пожаловать в семью.       — Прости, — едва слышно прошептала Алиса, нервно сжимая пальцы. — Дети увидели меня, побежали обниматься, мы заговорили о школе, и…       — Ничего страшного. Я знала, что так будет, — спокойно ответила Анджелина, бросив взгляд через плечо, словно ожидая очередного всплеска эмоций со стороны Молли. Увлечённый разговором Алисы с Анджелиной, Рон упустил момент, когда его мать переключилась на новую «жертву». Он с удивлением заметил, что Фред и Рокси ходят в одну школу с Алисой. Близнецы всегда держались обособленно, погружённые в свой собственный мир, и редко допускали в него других. Тем удивительнее было осознавать, что школа им понравилась. Хотя неудивительно, ведь Алиса умела находить контакт с любым человеком.       — А ты? — внезапно резко обратилась к Алисе Молли, её голос звенел от негодования. — Как ты могла взять Малфоев работать с детьми? Они все — мерзкие твари и жалкие Пожиратели!       — Во-первых, у меня работают только леди Нарцисса и Астория. У них никогда не было метки, — спокойно ответила Алиса. — Во-вторых, они отличные педагоги и прекрасно ладят с детьми. Можете у близнецов спросить.       — И что? — фыркнула Молли. — Они всё равно опасны. Рано или поздно всадят детям гнусные идеи о чистоте крови.       — Ничего такого не будет, я вам обещаю, — как можно мягче сказала Алиса, стараясь сохранять спокойствие.       — Дорогая, ничего страшного, — примирительно вмешался Артур, беря жену за руку.       — Пошли, садись за стол.       Молли нехотя согласилась, но, опускаясь на своё место, продолжала кидать недовольные взгляды на Алису, Рона, Джорджа и Анджелину. Она не собиралась спускать всё это на тормозах — её недовольство лишь затаилось, а не исчезло. Алиса чувствовала на себе пристальный взгляд Молли, словно та ждала первого же повода для новой атаки. Напряжение витало в воздухе, и даже оживлённые разговоры за столом не могли его полностью развеять. Она старалась сосредоточиться на еде и беседе с Роном, но внутренне была готова к продолжению битвы. Судя по выражению лица Молли, эта история ещё далеко не закончена.       — Первая часть пройдена, — шепнул Рон Алисе на ухо, когда они рассаживались.       — Вторая часть будет, когда всплывёт мой факультет?       — Угу. Готова?       — А где ты училась? — неожиданно спросил стоящий рядом Чарли, отпивая тыквенный сок.       — Слизерин.       — Ну, пусть земля тебе будет пухом, — с показным сожалением протянул он, качая головой.       — Чарли! — возмутился Рон, но брат только пожал плечами.       — Что Чарли? Все вопросы к дорогой маман. Алиса, если что, беги. Я выставлю щит против опасных драконов.       — Думаешь, поможет? — с улыбкой спросила Алиса, стараясь разбавить напряжение.       — Нет, но даст тебе время спрятаться, — вместо брата ответил Рон, понимая, что в каждой шутке есть доля правды.       — Как хорошо, что у меня нет невесты… — пробормотал Чарли, покачав головой.       Некоторое время они ели молча. Билл рассказывал о Франции, делясь впечатлениями о жизни там, о новых заклинаниях, которые ему довелось изучить. Джинни с энтузиазмом говорила о своих последних соревнованиях, описывая напряжённые моменты матчей и свои победные голы. Все словно старались держаться нейтральных тем, избегая любых поводов для конфликта.       Но счастье оказалось недолгим.       Как только в разговоре наступила пауза, Молли, казалось, решила, что пора снова взять инициативу в свои руки. Она отложила вилку, скрестила руки на груди и повернулась к Алисе, её взгляд был полон напряжённого ожидания.       — И всё-таки, дорогая, ты так и не объяснила, как можно было доверить Малфоям работать с детьми, — произнесла она с плохо скрываемым раздражением. Алиса сжала вилку чуть крепче. Ну вот, началось…       — Ну, милая, каждый имеет право на ошибку, — ласково вмешался Артур, бросив на жену предостерегающий взгляд. — Может, Алиса уже готовится их уволить. Не давая никому вставить слово, он тут же перевёл разговор на внучку:       — Ну что, Мари, как тебе в Хогвартсе? Жаль, конечно, что ты не продолжила семейную традицию и не попала на Гриффиндор. Мари вздрогнула — видимо, эта тема поднималась уже не в первый раз.       — Это всё эти дурные французские гены испортили кровь, — тихо, но достаточно громко, чтобы услышали все, пробормотала Молли, бросая недовольный взгляд на Флёр.       — Начало года выдалось трудным, — расплывчато ответила девочка, явно не желая продолжать эту тему. — Но мне мой факультет нравится. Нас мало, зато мы дружные. И эпидемия почти обошла нас стороной — всё благодаря Алисе.       — Да, Равенкло — это не так уж плохо, — задумчиво кивнул Артур. — Главное, не Слизерин. Он перевёл взгляд на Алису и с доброжелательной улыбкой спросил:       — А ты на каком факультете училась? Алиса на секунду замерла, но выбора не было.       — Слизерин, — тихо сказала она, опуская взгляд.       Рон сжал её руку под столом, готовясь к взрыву, который не заставил себя ждать.       — Рональд Билиус Уизли, кого ты притащил в наш дом?! — взорвалась Молли.       Казалось, в неё вселился бес. Она вспыхнула мгновенно, словно сухой порох от искры. Голос её звенел от негодования:       — Непутёвая! Ты хоть понимаешь, с кем связался?! Эти змеи — сплошные неприятности! Она тебя подставит, использует, а потом бросит!       Алиса молчала, но в глазах её вспыхнуло раздражение.       — А что плохого в Слизерине? — неожиданно подала голос Доминик, младшая сестра Мари.       — Как что?! — Молли возмущённо всплеснула руками. — Это факультет тёмных магов и отвратительных людей! Там учились одни выкормыши Пожирателей! Она резко повернулась к Алисе, в её взгляде вспыхнуло подозрение:       — Может, у тебя и метка есть?!       — Нет, — спокойно, но твёрдо ответила Алиса, не желая втягиваться в бессмысленный спор.       А потом, наклонившись ближе к Рону так, чтобы слышал только он, тихо добавила:       — О том, что Люциус мой крёстный, лучше не упоминать. Рон поперхнулся тыквенным соком, а Чарли услышал её слова.       — А вы, однако, отчаянные, — так же тихо, но с лёгкой усмешкой прокомментировал Чарли, сидевший по другую сторону от неё. — Драконы и то безопаснее.       Молли продолжала кричать и ругаться. Вот только поддержки она не получила.       Никто, кроме неё, больше не испытывал к слизеринцам той ярой агрессии, что когда-то разъедала их семью изнутри.       Все давно это переросли.       Кроме неё.       Алиса, едва заметно подняв руку, направила мягкий поток магии, стараясь успокоить атмосферу. Рон почувствовал лёгкое покалывание в воздухе, словно кто-то невидимо обнял его за плечи. Голос матери звучал всё так же раздражённо, но в нём уже не было прежнего накала.       Рон хотел встать и уйти, но Лис осторожно положила руку ему на запястье, едва заметно качнув головой. Он снова ощутил её магию — лёгкий ветерок, пробежавший по комнате, словно приглушая напряжение.       Все, кажется, немного успокоились.       Все, кроме маленькой Мари.       Она сидела, сжав кулачки, и её губы дрожали. Глаза наполнились слезами, и прежде чем кто-то успел её остановить, девочка резко встала и выбежала из-за стола. Алиса мгновенно поднялась.       — Отвлеки её, мне нужно к девочке, — тихо попросила она Рона.       Тот кивнул, пытаясь быстро придумать, как переключить внимание матери.       — Мам, ты говорила, что у тебя сегодня невероятно вкусный пирог, — громко сказал он, заставляя Молли перевести на него раздражённый взгляд. — Может, уже приступим к десерту?       Молли нахмурилась, но тема, связанная с её кулинарным мастерством, всегда была для неё важной.       — Да, конечно, я сама делала тесто, добавила немного ванили… — начала она, переключаясь на рассказ о своём фирменном блюде.       Алиса воспользовалась моментом и незаметно выскользнула из-за стола.       Рон дождался, пока мать окончательно увлечётся беседой с Флер о рецептах, а затем поднялся и пошёл искать Алису. Надеясь, что эта встреча не станет их последней.       Он нашёл её на чердаке — там, где когда-то жил монстр. Дверь была приоткрыта. Алиса сидела на полу, крепко прижимая к себе Мари и мягко поглаживая её по спине. Девочка дрожала, спрятав лицо у неё в плече.       Рядом стоял Чарли, скрестив руки на груди и с недоумением наблюдая за происходящим.       Рон смотрел на Алису — как она бережно обнимала его племянницу, как шептала ей что-то успокаивающее, осторожно убирая растрёпанные пряди волос с её лица. И невольно влюблялся в неё ещё больше.       — К вам можно? — осторожно спросил он.       — Да, входи. Тут вроде всё успокоилось, — ответила Алиса, не выпуская девочку из объятий.       Мари вытерла слёзы и глубоко вздохнула, стараясь взять себя в руки.       — Я в порядке, — пробормотала она, хотя голос всё ещё дрожал.       — Маменька всё ещё орёт? — поинтересовался Чарли, который, судя по всему, успел сбежать первым.       — Вроде нет, но я уверен — это ненадолго, — вздохнул Рон, прислоняясь к стене.       Мари покусала губу, потом подняла на него глаза.       — Почему она так? — тихо спросила девочка. — Почему её ненависть такая… чистая? Это ведь больно?       Рон растерялся.       — Я не знаю, — честно признался он.       — Наверняка ей самой больно, — задумчиво сказала Алиса. — И каждый раз, когда кто-то наступает ей на больную мозоль, она злится. Люди делятся с окружающими тем, что у них внутри. Кто наполнен любовью и добротой — делает окружающих счастливее. А кто несчастен и озлоблен… старается причинить боль другим. Они не могут иначе.       Мари задумчиво покивала.       — А при чём тут мы? — спросила она после паузы. — Драко Малфой ведь хороший, он меня дважды спас. Рон резко повернулся к ней:       — Как? Алиса внимательно посмотрела на девочку.       — У тебя тут проснулась сила? — мягко спросила она.       Мари кивнула.       — Да, — тихо призналась она, а потом добавила, глядя прямо на Рона и Чарли: — Но я расскажу только под Непреложный Обет.       Чарли присвистнул.       — Неужели это настолько серьёзно?       Мари лишь молча кивнула.       — Ну ладно, Мари, я готов, — сказал Чарли после короткой паузы.       — Я тоже, — кивнул Рон.       Девочка на секунду поколебалась, а потом с твёрдостью, неожиданной для её возраста, сказала:       — Только называйте меня Виктуар. Терпеть не могу своё первое имя.              — Но бабушка тебя так всегда называет, — удивился Чарли. Мари — теперь уже Виктуар — пожала плечами.       — Во многом поэтому и не люблю, — спокойно ответила она.       Они произнесли стандартные слова Непреложного Обета, пообещав никому не рассказывать услышанную от Виктуар информацию. Девочка глубоко вдохнула, собираясь с мыслями, и начала свой рассказ:       — Я эмпат. Моя сила проснулась, когда мне было лет пять. Мы гостили в Блэк-Хаусе, дядя Гарри пытался успокоить бесконечно ругающихся Доминик и Джеймса, а я, ведомая любопытством, сунула свой нос в Омут Воспоминаний.       Она замолчала на мгновение, будто вновь проживая тот момент.       — Я видела чужие воспоминания. Что-то внутри меня откликнулось, пробудилось. Я испытала такое сильное сочувствие одному магу. Оно было настолько глубоким, мне так хотелось облегчить его страдания, что дар вырвался наружу. Виктуар обхватила себя руками, словно пытаясь защититься от давних воспоминаний.       — Я стала задыхаться от чужих эмоций, — продолжила она тише. — От беспокойства дяди, от недовольства кузенов, от злости сестры. Всё это навалилось на меня, как лавина. У меня случилась истерика. Бабушка отвезла меня в Мунго. Но хуже всего были её эмоции… Её тревога. Её страх. Её злость. Её ненависть. Они меня буквально убивали. Она сглотнула, стараясь говорить спокойно.       — А потом колдомедик Малфой меня спас. Он сказал родителям, что нужно провести ритуал, чтобы сдержать мою силу. Так на мне появился этот браслет. Он помогает, но сильные эмоции всё равно прорываются…       — Это как у Розы? — спросил Рон, бросая взгляд на Алису.       — Нет, — покачала головой она. — Роза просто чувствительна. Виктуар же способна воспринимать чужие эмоции, как свои собственные. Только её дар проснулся слишком рано, из-за этого большинство трудностей. Она внимательно посмотрела на девочку.       — Мы с твоим дедом договорились, что ты будешь заниматься со мной. Ты готова? Виктуар поёрзала на месте, словно обдумывая ответ.       — Я боюсь, — призналась она. — Я прочитала все книги, что вы мне прислали. Йога, медитация — всё это уже стало рутиной… Но я не хочу чувствовать чужие эмоции.       — Не все эмоции разрушительны, — мягко улыбнулась Алиса. — Некоторые могут стать благом.       — Но… — Вик всё ещё сомневалась.       — Хочешь проверить?       — Как?       — Сними браслет.       — Но он ведь единственное, что спасает от чужих эмоций!       — Рон, Чарли, можете?       Алиса не успела договорить, как Чарли поставил антимагический барьер. Рон, следуя его примеру, тоже наложил заклинание, с любопытством наблюдая за работой своей невесты. Он никогда раньше не видел её такой сосредоточенной. Виктуар смотрела настороженно.       — Доверься мне, — мягко сказала Алиса. — Я не сделаю тебе ничего плохого. Если станет тяжело, я сразу же верну браслет на место.       Девочка колебалась, но затем, собравшись с духом, кивнула.       — Ладно.       — Смотри мне в глаза и дыши в унисон со мной. Вдох. выдох. Теперь медленно расстегни его.       Виктуар послушно повторила движение.       — Что ты чувствуешь?       Девочка нахмурилась, прислушиваясь к себе.       — Спокойствие… Уверенность… Вы верите в меня… — осторожно произнесла она. — И ещё… что-то тёплое…       — Умница, — не разрывая зрительного контакта, сказала Алиса. — У тебя отлично получается. Это мои эмоции или твои?       Виктуар на мгновение задумалась, затем тихо ответила:       — Ваши… Вы хорошо ко мне относитесь… Вы… хорошая…       — Молодец, — Алиса кивнула. — А теперь скажи, что чувствуешь ты. Попробуй отделить чужие эмоции от своих. Вернись к себе. Виктуар закрыла глаза, глубоко вдохнула… и прошептала:       — Страх.       Дверь резко распахнулась.       Алиса молниеносно надела браслет обратно на Виктуар, а Рон с Чарли сняли барьер. В следующий момент в комнату буквально влетела разъярённая Доминик.       — Я его убью! — процедила она сквозь зубы, её голос дрожал от гнева.       — Смотри на меня, — спокойно, но твёрдо произнесла Виктуар, мгновенно преображаясь из испуганного ребёнка в собранную, уверенную личность. — Дыши. Всё будет хорошо.       Алиса, наблюдая за взаимодействием девочек, немного отошла в сторону. Она чувствовала напряжение в воздухе, словно магия вокруг них стала ещё более осязаемой, клубясь в невидимых потоках. Когда вокруг Доминик перестали виться всполохи сырой магии, Алиса решилась задать вопрос.       — Что произошло? — спросила она мягко, глядя на Доминик с беспокойством. — Почему ты так злишься?       Доминик, всё ещё тяжело дыша, бросила на неё взгляд, полный ярости и боли.       — Этот идиот снова меня вывел! Он сказал, что я маленькая, чтобы сидеть на метле! Хотя у нас разница всего год! И, в отличие от него, со мной занимаются профессионалы!       — Ты о Джеймсе? — уточнила Виктуар.       — Да! — с жаром выпалила Доминик. — Бесит! Я чуть в него не запустила сырой магией!       — Я надеюсь, ты сдержалась? — обеспокоенно спросила Виктуар.       — Да, а то было бы два трупа, и мне не стыдно.       — Два? — нахмурилась Алиса.       — Бабушка поддержала этого идиота, — процедила Доминик, сжав кулаки.       Алиса оценивающе посмотрела на неё.       — У тебя огромный потенциал, — заметила она.       — Да… Давно я такого не видел, — согласился Чарли, наблюдая за девочкой с явным интересом.       — Чёрт, — тут же нахохлилась Доминик, в её глазах вспыхнула настороженность. —Это проблема?       — Нет, просто… тебе стоит быть осторожной, — спокойно пояснила Алиса.       Доминик несколько секунд изучала её, а затем медленно кивнула, принимая предупреждение.       — Кстати, бабуля уже кипишует и вас потеряла, — вдруг вспомнила она. — А вы тут что?       Виктуар на секунду замешкалась, но затем быстро нашлась:       — Да так… Дядя рассказывал, где работает.       — Я драконолог, — добавил Чарли, усмехнувшись.       — Ух ты, круто! — глаза Доминик загорелись любопытством. — А экскурсию можно организовать?       — Да, мне тоже интересно, — поддержала Алиса. — У меня два младших брата, им бы тоже понравилось посмотреть на драконов. Чарли усмехнулся и задумчиво кивнул.       — Я обсужу это с начальством.       Они вышли. Вечер подошел к концу, и детям было пора спать. Лис и Рон вернулись в Малфой Менор. Дедушка с коллегами был во Франции, поэтому дети остались ночевать в пустом доме. Никто не знал, во сколько и как закончится вечер встреч.              Рон зажег камин, и тёплый свет заполнил комнату, создавая уютную атмосферу. Алиса, чувствуя, что холодный вечер требует чего-то согревающего, приготовила глинтвейн. Она наполнила одну кружку для себя и вторую — для Рона.              — Вот, держи, — сказала она, протягивая ему кружку. — Это должно помочь расслабиться после долгого дня.              Рон улыбнулся и принял напиток, его глаза блестели от тепла камина и аромата глинтвейна.       — Ну что, как тебе моя родня, не напугали?       — Нет, — улыбнулась Алиса, отставляя кружку. — Виктуар и Доминик замечательные, и родители у них очень рассудительные, да и с Чарли мы нашли общий язык.       — А мама?       — Рон, родителей не выбирают. Она имеет право считать так, как ей нравится. Мы не знаем, из-за чего она так сильно ненавидит Слизерин, может там есть какая-то история, которую нам никогда не расскажут, — ласково сказала Алиса, кладя свою руку на его. — Но детей с ней мы оставлять надолго не будем.       — Ты лучшая, — улыбнулся Рон, и поцеловал в губы. Алиса ответила на поцелуй.       — Кстати, у меня к тебе важный разговор. Я знаю, что это довольно интимная тема, но у меня к тебе просьба. Не мог бы ты снять печать предателя крови?       — В смысле? — удивился Рон. — Я думал, ты не веришь, во все эти штучки. Это же просто оскорбление.       — Рон — это не просто оскорбление, это метка магии, на тех чей прародитель ошибся. Она мешает развитию магических каналов, усложняет волшебство, влияет на развитие и прочие неприятные штуки. Кстати у Билла, Чарли и Джорджа её нет.       — И почему ты согласилась встречаться со мной если ты знаешь, что она есть?       — У истинных целителей есть свои бонусы, в том числе то, что все проклятия второй половинки в том числе и печати предателей исчезают после свадьбы.       — Так, если так, то зачем мне что-то делать?       — Потому, что у Марго свадьба будет в России, она тёмный маг и это опасно для тебя. Там, не любят предателей. Твоя смерть даже не будет считаться убийством.       Рон взрогнул, он подозревал, что в бочке меда обязательно должна быть ложка дегтя.       — Тебе нужно только извиниться перед Драко в его ритуальном зале.       — И всё?       — Да, истинного раскаянья в твоем случае должно хватить.       — Он не согласится.       — Согласится, если я попрошу.       — Я… — Рон замялся.       — Пожалуйста, — попросила Алиса, беря за руку. — Я знаю, надо было поговорить об этом раньше, но… я не хочу давить, но это нужно тебе.       — Ладно, — кивнул Рон.

***

      Через день он аппарировал в Малфой-Менор. Он бывал здесь и раньше, но всегда приходил ради дочери. Впервые он оказался здесь не из-за неё. Сегодня ему предстояло извиниться за грехи своего предка перед человеком, которого ещё недавно он ненавидел.       Но он был готов на это. Не потому, что его просили, а потому, что чувствовал: он должен. Не ради кого-то, а ради себя.       Драко всё ещё раздражал его. Холодной сдержанностью, надменной манерой говорить, вечно приподнятой бровью — словно заранее сомневался в любом его слове.       Но…       Алиса.       Она была единственным человеком, рядом с которым ему хотелось меняться. Становиться лучше, а не разрушать всё вокруг. Она верила в него так, как не верил никто.       Извиниться перед Малфоем в ритуальном зале — это не просто. Это унижение. Это признание поражения.       Но, возможно, в этот раз проигрыш значил нечто большее.       — Здравствуй, — кивнул Драко, поморщившись.       — Здравствуй, — Рон протянул руку. Взаимная неприязнь никуда не делась. Но они уже были взрослыми, разумными людьми.       — Проходи. Чай, кофе?       — Спасибо, ничего не надо. А Гермиона дома?       — Мы одни. Я тоже не хочу, чтобы это стало достоянием общественности.       — Боишься гнева папочки?       — А ты — мамочки? Не думаю, что она обрадуется, узнав, что её сынуля пришёл к их кровному врагу.       — Один-один, — усмехнулся Рон.       — Кстати, твоя бывшая жена умеет отлично выносить мозг, а у меня нет настроения отвечать ей на вопросы, — заметил Драко.       — Я не первый. Билл и Чарли тоже без печати, так что ты у нас опытный.       — Увы, с тобой у меня будет первый раз, — криво усмехнулся Драко. — Биллу ещё отец снимал, а вот про Чарли не в курсе.       — Странно, — заметил Рон, чувствуя себя под взглядом бывшего недруга неуютно.       Они вошли в поместье. В воздухе стоял слабый запах пыли и старого дерева. Портреты предков Малфоев хмурились, кто-то негромко фыркал, но Рон старался не обращать внимания. Шаги гулко раздавались по мраморному полу.       — И всё же… — заговорил он, прерывая тишину, — если ты не знаешь про Чарли, значит, он либо не приходил, либо нашёл другой способ.       — Маловероятно, — покачал головой Драко. — Вряд ли есть другой способ.       — Тогда куда он делся?       Драко не ответил. Они свернули в узкий коридор, освещённый тусклыми светильниками. Чем дальше они шли, тем сильнее сгущалась тьма, и Рону казалось, что стены становятся всё уже. Где-то впереди послышался шорох, но Драко, казалось, не обратил на это внимания.       Наконец он остановился перед неприметной дверью, деревянная поверхность которой была гладкой и без ручки.       — Ты уверен? — его голос прозвучал серьёзнее, чем раньше. — Стоит появиться хотя бы тени сомнения — и ничего не выйдет.       Рон глубоко вздохнул.       — Знаю. Я готов. Ты меня всё ещё бесишь, но я успел смириться с твоим существованием.       Драко кивнул, уже протянув руку к дверной ручке, но вдруг остановился. Он посмотрел на Рона с неожиданной серьёзностью.       — Ты любишь её? Ты всё это делаешь ради неё?       Рон сузил глаза.       — К чему этот вопрос?       — Мне важно знать, — Драко говорил на удивление спокойно, даже почти мягко. — Пожалуйста.       Рон внимательно посмотрел на него, словно пытаясь разгадать, что стоит за этим вопросом.       — Да, — наконец ответил он. — Алиса — лучшая девушка в моей жизни. Она первая, с кем я действительно хочу прожить всю жизнь. Рядом с ней я становлюсь лучшей версией себя.       Драко вздрогнул, будто от неожиданности.       — Что?       — И тебя не смущает, что у вас уже куча детей?       — Адам и Ева?       — Ну и те дети, которых она собирается забрать после праздников.       Рон покачал головой.       — Нет. Она приняла меня. Её не смущают два моих развода. Она приняла Розу и Робина. Она нашла общий язык с Лавандой и с моей семьёй. Меньшее, что я могу сделать, — это принять её желание помогать.       Драко внимательно смотрел на него, словно пытался решить для себя что-то важное. Затем коротко кивнул, отвернулся и, не говоря больше ни слова, толкнул дверь.       Они вошли в ритуальный зал.       Он был просторным и нереально красивым — высокий купол, украшенный древними магическими символами, гладкий чёрный мраморный пол, который отражал свет сотен парящих свечей. Здесь всё казалось величественным, пропитанным старой, почти осязаемой магией.       По стенам тянулись массивные колонны из светлого камня, покрытые резными узорами, в которых угадывались сцены из истории рода Малфоев. В свете свечей они словно оживали, а иногда казалось, что тени на стенах двигаются сами по себе, шепчут что-то на древнем языке.       В центре зала находился круглый алтарь из белого мрамора с вплетёнными в него серебряными и золотыми нитями. Он был инкрустирован рунами, испускавшими слабое, едва уловимое свечение. Вокруг алтаря в полу были выгравированы сложные символы, образующие ритуальный круг.       Воздух был наполнен чем-то древним и могущественным — не просто магией, а самой её первозданной сущностью. Здесь всё дышало силой: стены, пол, воздух. Даже пламя свечей казалось живым, мерцая в такт чему-то неведомому.       Рон сглотнул, почувствовав, как что-то внутри него сжалось. Это место не просто вызывало уважение — оно внушало благоговейный трепет.       — Впечатляет, да? — негромко спросил Драко, наблюдая за ним.       Рон только кивнул, не находя слов.       — Знаешь, что делать? — его голос был спокоен, но в глазах читалась настороженность.       — Да, — как можно увереннее ответил Рон.       Он сделал глубокий вдох и шагнул вперёд.       Встав напротив ритуального алтаря, он почувствовал, как воздух вокруг словно загустел, наполняясь древней магией. Где-то в глубине зала зазвучал слабый, почти незаметный низкий гул — будто сама магия отзывалась на их присутствие.       Рон выпрямился, пытаясь казаться увереннее, и твёрдым голосом произнёс:       — Я, Рональд Билиус Уизли, признаю вину семьи Уизли перед семьёй Малфой. Я каюсь и молю о прощении. Да будет стерта вражда, да исцелится кровь, да освободится дух. Пусть магия примет моё раскаяние и очистит меня от долгов прошлого. — Словно в ответ, руны на алтаре засветились мягким серебристым светом. Магия пробежала по полу, очерчивая ритуальный круг.       Драко поднял голову, его лицо оставалось непроницаемым. Он медленно положил ладонь на алтарь, и ровным голосом произнёс:       — Я, Драко Люциус Малфой, прощаю Рональда Билиуса Уизли. Прошу магию снять с него печать и очистить его. Пусть прошлые грехи останутся в прошлом, пусть кровь будет чиста, а вражда — погребена. Сила рода Малфоев признаёт это прощение.       В тот же миг воздух в зале сгустился, магия забурлила, давя на плечи, проникая в каждую клеточку тела.       Рон чувствовал, как древняя сила изучает его изнутри, оценивает. Он знал историю своей семьи. Долгое время он считал, что его предок поступил неправильно, что дети не должны отвечать за грехи родителей. Но сегодня он стоял здесь не потому, что так было нужно Алисе.       Он делал это для себя.       Потому что это было правильно.       Давление усилилось.       Рон взял ритуальный нож, провёл им по запястью, позволяя крови стекать на алтарный камень. Затем кончиком пальца нарисовал на нём руну покаяния и, покачнувшись, опустился на колени.       Магия зашипела, обвивая его, проникая в разум, проверяя, не было ли в его словах лжи.       Драко молча повторил его движение. Его кровь смешалась с кровью Рона, когда он нарисовал рядом с руной покаяния руну прощения.       Он тоже опустился на колени.       Рон поднял взгляд.       Драко молча протянул ему руку.       Они сомкнули ладони, и раны соприкоснулись. На долю секунды магия рванулась вспышкой — свет, давление, вибрация в воздухе — а затем всё резко стихло.       Тишина.       Но это была не пустая, не мёртвая тишина. Она была наполнена смыслом.       Словно сама магия замирала, взвешивая решение, записывая его в узор судьбы.       Потом пошёл дождь.       Не настоящий, а призрачный — серебристые капли стекали по воздуху, исчезая прежде, чем коснуться земли. Они падали сквозь ладони Рона и Драко, впитываясь в их кожу, смывая старые обиды и очищая их от прошлого.       Рон почувствовал, как внутри всё сжалось. Сначала лёгкое покалывание в груди, затем резкая, разрывающая боль, словно что-то цеплялось за его сердце, не желая отпускать.       Он вскрикнул, пытаясь выдохнуть, но воздух застрял в лёгких. Его руки судорожно сжались в кулаки. Казалось, что невидимые цепи сдавливают его тело, не давая пошевелиться.       Магия вырывала из него нечто древнее, глубоко вплетённое в его сущность.       Тело охватил жар, в ушах зазвенело. Перед глазами вспыхнули образы — далёкие, чужие воспоминания, не его, но всё же родные. Светловолосая девушка кивнула ему.       С последним рывком магия сорвала с него печать. Боль отпустила, и Рон рухнул на колени, тяжело дыша.       Печать на его руке вспыхнула золотым светом, осыпаясь мерцающими частицами.       Он был свободен.       Магия приняла его просьбу.       Зал замер. Воздух очистился, стал лёгким. Давление исчезло.       Рон поднял взгляд на Драко. Тот внимательно смотрел на него, но на этот раз в его глазах не было ни насмешки, ни презрения — только усталость и, возможно, понимание. Он достал из-под ритуального камня два небольших флакона с зельем и молча протянул один Рону.              — Спасибо, — едва слышно прошептал Рон, чувствуя, как дрожат его пальцы.              Драко, не говоря ни слова, выпил своё зелье, а затем наклонился и помог Рону сделать то же самое. В голове прояснилось. Мысли стали чётче, а чувства — яснее.              — Поздравляю. Ты как? — спросил Драко, его голос звучал спокойно и уверенно.              Рон глубоко вздохнул, стараясь собрать свои мысли.              — Уже лучше… Не думал, что это будет так… сложно, — признался он, ощущая, как груз с плеч начинает понемногу спадать.              Драко взглянул на него долгим, оценивающим взглядом.              — Мне тоже было нелегко, — произнес он с неожиданной откровенностью. — Зато теперь нам официально нечего делить.              Рон кивнул, осознавая всю важность этих слов. Они оба пережили много конфликтов и недопонимания, но теперь перед ними открывалась новая возможность.              Они, вероятно, никогда не станут лучшими друзьями. Их пути были слишком разными, и слишком много было сказано и сделано в прошлом. Но никто не мешал им стать приятелями.       

***

      Рон улыбнулся — день свадьбы подкрался незаметно. Казалось, только вчера он впервые знакомил Лис с семьёй, проходил через очищение рода, преодолевая все преграды прошлого. А сегодня она стояла перед ним в ослепительно белом платье, возле украшенной цветами арки, в самом сердце их ритуального зала.       Прошло уже больше полугода с момента их помолвки.       Мягкий свет, проникающий сквозь витражные окна, играл на её платье, превращая ткань в живое сияние. Это выглядело почти как волшебство. Она казалась настоящей принцессой, и сердце Рона наполнилось гордостью и бесконечным счастьем.       Он вспомнил путь, который они прошли. Страхи, сомнения, недопонимания — всё это теперь казалось далёким и незначительным, словно туман, рассеявшийся перед первыми лучами солнца. Сейчас они стояли здесь, готовые произнести клятвы друг другу, готовые навсегда связать свои судьбы.       Лис смотрела на него с нежностью, и в её глазах отражались те же чувства, что и у него. Волнение, радость, любовь — всё смешалось в этот миг, делая его по-настоящему особенным.       Зал был полон гостей — друзей, семьи, тех, кто пришёл разделить с ними этот важный день. Шёпот затих, когда церемония началась.       Рон глубоко вдохнул, пытаясь запомнить этот момент во всех деталях: аромат цветов, лёгкий трепет в груди, тёплую ладонь Лис, скользнувшую в его.       Этот день изменит их жизни навсегда.       И он не мог быть счастливее.              — Я, Рон Биллиус Уизли, беру в жены Алисию Беннет. Клянусь любить и оберегать её в радости и в горе, в здоровье и в болезни. Обещаю поддерживать её во всех начинаниях, быть рядом в трудные времена и делить с ней все радости жизни.       Я буду слушать её, уважать и ценить, как самого близкого человека, и обещаю всегда быть верным и преданным. Мы вместе будем строить наш дом, наполненный любовью, смехом и пониманием.       С каждым днём я буду стремиться делать её счастливой, и вместе мы преодолеем все преграды, которые встретятся на нашем пути. Я обещаю, что ты всегда будешь в моём сердце, и что наша любовь будет расти с каждым мгновением.              Он взял её руку и надел на её палец кольцо.              — Я, Алисия Беннет, беру в мужья Рона Билиуса Уизли. Клянусь любить и поддерживать тебя в каждом шаге нашей совместной жизни. Обещаю быть твоей опорой в трудные времена и разделять с тобой радости в моменты счастья.             Я буду уважать и ценить тебя таким, какой ты есть, с твоими мечтами и стремлениями. Обещаю слушать тебя и делиться своими мыслями и чувствами, чтобы мы всегда были на одной волне.             С тобой я хочу строить наше будущее, полное приключений, смеха и взаимопонимания. Я обещаю, что в нашем доме всегда будет тепло и уют, а любовь и доверие станут основой нашего союза.              — Объявляю вас мужем и женой! — произнёс дедушка Алисы с улыбкой на лице.       Рон притянул её к себе для поцелуя; его руки нежно обняли её талию. Она почувствовала тепло его тела и трепетное волнение, когда их губы встретились. Поцелуй был полон нежности и любви, словно все заботы и тревоги мира исчезли на мгновение. В этот момент они были только вдвоём, и ничто не могло разрушить эту магию. Рон углубил поцелуй, и Алисия ответила ему с такой же страстью, забыв обо всём вокруг. Их сердца бились в унисон, а мир вокруг них стал неважным, затмённым светом их чувств.              В этот волшебный момент они знали: впереди их ждёт множество совместных приключений, но сейчас они были просто счастливы вместе.              К ним начали подходить люди, поздравлять и дарить подарки. Рон с улыбкой принимал поздравления друзей и родных, искренне радуясь, что рядом с ним стоит любимая женщина. Алисия светилась от счастья, её глаза искрились, когда она обнимала своих близких и благодарила за поддержку.              Но вдруг радостная атмосфера нарушилась: Алиса резко схватилась за голову и начала оседать на пол. Рон мгновенно насторожился, его сердце забилось быстрее. Он бросился к ней, подхватив её на руки, когда она начала терять равновесие.              — Алисия! — воскликнул он, тревога охватила его. — Что случилось?              Лицо Алисы побледнело, и она с трудом открыла глаза. Вокруг начали собираться друзья, их лица наполнились беспокойством. Рон почувствовал, как страх сжимает его грудь. Он знал, что это не просто обычное недомогание — что-то было не так.       — Прости, это то о чем я предупреждала, — переводя дыхание ответила Алиса. Кому-то нужна помощь.       — Почему ты? Почему сейчас? — с болью в голосе спросил Рон. Не так он представлял, день своей свадьбы.       — Потому, что я истинная. Люди могут нуждаться в помощи в любое время суток. Мне надо идти. Ты простишь меня?       — Конечно, — Рон крепко сжал её руку, — Ты надолго?       — Не знаю.       — Что случилось? — спросил Эд, подходя ближе.       — Кто-то нуждается в помощи.       Эд кивнул отошел и вернулся через несколько минут с Марго.       — Кто? Где?       — Не знаю, чувствую зов, это недалеко.       — Хорошо, тогда идем втроем. Мы с Эдом останемся оказать, помощь, а ты вернешься к мужу.       — Вы не обязаны… — Алиса покачала головой.       Марго улыбнулась.       — Нет, но мы не позволим испортить тебе этот день. Мы — друзья.       Алиса благодарно кивнула. Они отошли.       Рон глубоко вдохнул, сдерживая тревогу, и улыбнулся гостям. Он знал, что должен занять их, не дать никому заподозрить неладное. Музыка, смех, тосты… Время тянулось медленно.       Через полчаса Алиса вернулась.       — Всё хорошо? — он тут же оказался рядом, заглядывая ей в глаза.       — Тёмное проклятие. Ничего серьёзного, просто не совсем законное. Марго и Эд разберутся.       Рон кивнул, обнял её и, не раздумывая, поцеловал.       Он знал, что их жизнь не будет лёгкой. Но он также знал, что оно того стоит.