Тернистый путь к счастью

      Самая высокая степень человеческой мудрости — это умение приспосабливаться к обстоятельствам и сохранять спокойствие вопреки внешним угрозам. Алисе казалось, что ей удалось словить какой-то дзен и перестать беспокоиться, а возможно, просто организм включил режим энергосбережения и выключил к черту мешающие жизни и работе эмоции. По крайне мере, клиническая смерть Мэри и собственные ошибки по отношению к ней задели меньше, чем обычно. Она понимала, что она делала все, что могла. Она не заметила чужую магию не потому, что плохой целитель, а потому, что светлые маги не просто так не работают с темными. Магия предпочитает хранить свои секреты, особенно от тех, кто ей не обладает.       Сейчас Алису отчего-то Марго беспокоила больше, чем Мэри. До неё наконец-то дошло, почему её друзья были против её переработок и работы на износ. Со стороны это действительно смотрелось жутковато, особенно когда ты видишь, что человек на грани, и ничего не можешь сделать. Марго доставались сложные операции, ритуалы, ей приходилось работать чистой магией в разы больше, чем самой Алисе, и ей требовался отдых. Благо, в отличие от самой Алисы, она не боялась это сказать.       На самом деле Алиса нуждалась в отдыхе не меньше и торжественно пообещала хотя бы завтра свести собственное колдовство к минимуму. Организму требовались отдых и перезагрузка, и она планировала ему это дать. К тому же, она уже несколько недель обещала Нарциссе зайти в гости, и в этот раз хотела выполнить своё обязательство, заодно проверить Розу.       Но пока нужно было доставить Мэри, сообщить Рите, что нет повода для волнений, что девочка вскоре должна пойти на по правку и ей потребуется особенное обучение, ну и что отец девочки может быть опасен. Эд всё еще боялся, что Рита может быть с ним в сговоре и планировал выяснить у женщины всё, что только можно. Алиса сомневалась, но решила перестраховаться. Если они вернут девочку вместе, никому хуже от этого не будет.       Мэри погрузили на носилки, задали координаты и переместились на то же самое место в её спальню.       Рита сидела там же, где и час назад, и смотрела в одну точку, кажется, каясь перед магией во грехах и прося благословения и помощи. Стоило ребятам появиться, как она тут же вскочила и обеспокоенно спросила:       — Как Мэри? Что с ней?!       — Всё в порядке, — тут же поспешила успокоить её Алиса, — мы провели разрыв связи, ей больше ничего не угрожает. Но нам бы хотелось выяснить кое-что о её отце.       — Зачем? Что с ней было? Это больше не повторится? — завалила Рита их вопросами, поглаживая по волосам спящую дочь, которую Эд осторожно переложил с носилок на кровать.       — У вашей дочери был природный темный сгусток, и отец девочки, дабы минимизировать ущерб, провел ритуал, добавляющий магию. Пока у девочки был сгусток, заметить его было невозможно, и он помогал ей с ним справляться и продлевал жизнь. После операции он помогал ей восстановиться, но как только магии стало слишком много, она начала убивать вашу дочь.       — А сейчас?       — Связь разорвана, утром она проснется совершенно здоровой. Ей нужно будет попить курс восстанавливающих зелий, я выпишу рецепт, а потом учиться жить и взаимодействовать с магией. Благодаря вмешательству её отца она теперь темный маг.       — Это не опасно? — спросила Рита, наблюдая, как Алиса с Эдом перекладывают девочку и только сейчас замечая, что вместо Марго с ними переместился мужчина. — Кто вы?       — Это мой друг — темный маг Эдуард Безстужников, он помогал нам в спасении вашей дочери. И он ведет расследование, направленное на поиск её отца.       — Зачем его искать? Потому что он Пожиратель?       — И это тоже, но сейчас он, вероятнее всего, замешан в более серьезных преступлениях, поэтому вы должны рассказать все, что знаете о нем и о его местонахождении.       — Я не видела его уже лет пять, — сказала Рита в надежде, что это оградит её от лишних вопросов.       — Это не важно, раскажите, что помните и знаете, — уверенно сказал Эд.       — Зачем? Я ничего не знаю, — тут же стала открещиваться Рита, — и в ваших услугах не нуждаюсь.       — А это не услуги, и даже не просьба. Вы или рассказываете все нам, или аврорам. При этом если нам, то всё будет крайне неформально, а если аврорам, то станете подозреваемой, а ваша дочь отправится в Мунго, — быстро обрисовал перспективы Эд.       — Вы мне угрожаете? — завелась Рита, не привыкшая к такому отношению.       — Нет, предупреждаю, — развел руками Эд, — давайте ускорим процесс. Вы расскажете, где познакомились, когда и где последний раз виделись, мы зададим еще парочку вопросов, если нам будет что-то непонятно, и разойдемся по домам.       — Отказаться я не могу? — быстро ухватила главное Рита, на несколько секунд задумавшись.       — Вы все правильно понимаете, — кивнул Эд, начиная раздражаться. Он терпеть не мог повторять дважды.       — Мы познакомились еще во время войны. Он был главой комиссии по учету магглорожденных и мне нужно было написать статью о пользе этой комиссии. Мы начали общаться и жутко не нравились друг другу. Статьи мы утверждали очень долго, считая друг друга идиотами, лазящими не в свое дело. Но общаться приходилось много и плодотворно, и в итоге как-то подружились. По закону жанра в один прекрасный день мы оказались в одной постели. Через несколько месяцев я узнала, что беременна. Взвесив все риски, я переехала сюда, в маггловский квартал, и ограничила общение с волшебниками. С Корбаном мы продолжали общение, он прикрывал меня от Лорда, иногда делился сплетнями и передавал статьи в Пророк. Рожала я во Франции и вернулась уже тогда, когда начались суды. Я наконец-то могла писать правду, не подбирая слова. Сенсации снова падали на меня, в заготовках была книга о Дамблдоре, которая выстрелила. Разоблачать великого светлого было довольно интересно. Книга получила множество критики, но в ней не было ни слова лжи. Все же восприняли это как очередное бульварное чтиво, а я вернулась в Пророк. Мэри родилась недоношенной и очень слабенькой. Когда мы вернулись, я думала, что все хорошо, но в три года её здоровье стало ухудшаться, и мы вернулись в Францию. И там я снова встретила Корбана, сказав ему о состоянии девочки. Он принял её в род и обещал все решить. Несколько раз в год мы встречались во Франции, но сотоянии Мэри не улучшалось. Я искала целителей, специалистов, никто даже диагноз не мог поставить, пока я не встретила Алису. Корбан появлялся из ниоткуда приносил какие-то зелья, забирал дочь, и снова исчезал. Сначала я пыталась ему писать, но письма никогда не доходили до адресата, поэтому я правда не знаю, как с ним связаться.       — А когда вы его видели в последний раз и где? — спросила Алиса, переглянувшись с Эдом.       — Пару лет назад, в Англии, он приходил к Мэри на день рождения.       — Хорошо, а он вам оставил что-то для экстренных случаев? — надежды на это было мало, но не спросить она не могла.       — Нет, он говорил, он сам со мной свяжется.       — Вероятнее всего, это случится очень скоро, — вместо Алисы ответил Эд.       — С чего вы взяли? — тут же ухватилась за эту мысль Рита.       — Он почувствует разрыв связи и захочет увидеть дочь. И как только это случится вы должны сообщить нам.       — Хорошо, — легко согласилась Рита, хотя все находящиеся в комнате были уверены, она этого не сделает.       — Вы знаете где он живет в Англии, когда приезжает сюда?       — У него фамильное поместье, но чаще всего ради безопасности мы встречаемся в маггловском Лондоне.       — Поместье вы нам показать не сможете, поскольку давали клятву и оно скрыто чарами ненаходимости?       — Как точно вы сказали, — хитро заметила Рита.       Алиса переглянулась с Эдом. Они не узнали ничего нового. Всё, что сказала Рита, было банально и предсказуемо. Перед уходом Эд навесил кучу маячков на дом и на женщину. Артефакт артефактом, но он предпочитал перестраховываться, и Алиса в этом с ним была солидарна. Корбан точно придет к дочери, судя по его действиям, он к ней привязан, и планировал спасти любой ценой. Смущало то, почему тогда он редко выходит на связь. Учитывая, что дом Рита скрывает, они могли бы и жить вместе, и в этой истории что-то не сходилось, несмотря на то, что Рита не сказала ни слова лжи.       Алиса с Эдом вышли на улицу и прежде чем аппарировать домой, решили немного пройтись. Им обоим нужно было проветрить голову.       — Как думаешь, что в этой истории не так? — озвучил её мысли Эд.       — Не знаю. Вроде все складно, но у меня что-то не сходится.       — Та же история.       — Меня смущает, почему он не забрал девочку в поместье, — озвучил первое предположение Эд.       — Это бы её убило, чем больше магии было вовне, тем агрессивнее действовал темный сгусток.       — Тогда почему помог ритуал?       — Корбан рассчитал всё с ювелирной точностью. Магии поступало ровно столько, чтобы хватало сгустку, дабы не перейти на магическое ядро, но не настолько много, чтобы позволить ему развиваться. Хотя, возможно, слишком большой объем магии и спровоцировал её осложнение. Ритуал нуждался в постоянной корректировке.       — Ненавижу умных преступников, имеющих четкую цель.       — Ну, с другими ты не сталкивался.       — Это да, с ними успешно справляются органы правопорядка. Так сказать, каждый берет соперника по возможностям.       Алиса усмехнулась, решив не продолжать этот разговор, всё равно они бы продолжили переливать из пустого в порожнее. На дворе наступила ночь. Прохладный воздух охлаждал голову и возвращаться домой не хотелось. Прогулка приносила странное умиротворение. Сейчас бы надеть наушники, включить музыку и идти куда глаза глядят.       Алиса немного безумно улыбнулась и поняла: пора домой спать.       — Может, ко мне? — осторожно предложил Эд.       — Я обещала не задерживаться. Если утром малые меня не обнаружат, будут беспокоиться.       — Тогда я к тебе? — сделал встречное предложение парень.       — Я пока не готова ко второму раунду.       — А если мы будем просто спать? Побудешь моим плюшевым мишкой, которого я буду обнимать во сне? — мило попросил Эд, стараясь состроить глазки кота из Шрека.       — Эх, фиг с тобой, золотая рыбка, — сдалась Алиса, неожиданно для себя вспоминая русский фразеологизм, который часто любила повторять мама, когда понимала, что проще согласиться, чем обьяснить, почему нет. Это было странное выражение, странная мысль, но она слишком устала, чтобы сейчас размышлять об этом.       Эд улыбнулся, подхватил её в объятия и закружил. Волосы развевались в разные стороны, а Алиса смеялась. Эд залюбовался девушкой перед собой: такой сильной и в то же время хрупкой, и впился в её губы поцелуем. Он старался действовать мягко, нежно, но получалось плохо: язык залез в чужой рот и хозяйничал в нем. Алиса в очередной раз поддалась, растворяясь в чужой силе и властности. Эд прижимал её еще ближе и наслаждался её податливостью.       Спустя пару минут он заставил себя убрать руки от столь заманчивого тела и спросил:       — Может, не только спать?       — Не, — тут же помотала головой Алиса, — завтра рано вставать. Так что или здоровый сон, или иди к себе.       — Ну ладно, но я тебе это еще припомню, — ничуть не расстроившись сказал Эд, и протянул руку. — Аппарируй.       Алиса перенесла их в её фамильное поместье. Они по очереди приняли душ и легли спать. Алису вырубило сразу же, как только голова коснулась подушки. Не зря ведь считается, что сон — это лучшее лекарство. Её организм в нем нуждался больше всего. В последнее время под действием лекарств ей нужно было его особенно много. Всё же зелья, корректирующие её психологическое состояние, как и маггловские антидепрессанты, имели пусть и небольшую, но побочку. Да и активное колдовство способствовало быстрой утомляемости организма.       Проснулась Алиса в кровати совершенно одна от одиноких лучей солнца, выглядывающих сквозь неплотно задернутые шторы. Безусловно можно было воспользоваться заклинанием, но с ним Алиса себя чувствовала в склепе и никогда не применяла в нестабильном состоянии.       Она точно шла на поправку. Жизнь казалась более радостной, чем несколько дней назад. Терапия медленно, но уверенно начинала приносить свои плоды.       Всё уже собрались внизу и доедали яичницу. Алиса усмехнулась, узнав стиль Эда, вернее, его классический завтрак. Тим и Рик о чем-то оживленно разговаривали с Эдом. Адам выглядел слегка сонным и еще досыпал свое. Ева в беседу тоже не вмешивалась, пребывая в своих мыслях.       — Доброе утро! — поздоровалась она со всеми.       — Доброе, — тут же в разнобой откликнулись сидящие за столом.       — А где дедушка? — поинтересовалась Алиса.       — Отсыпается, — ответил Эд и, поймав удивленный взгляд Алисы, поспешил объяснить: — Мы с утра встретились. Он сказал, что изобрел какое-то супергениальное и полезное зелье. Если все сработает, то, возможно, оно и нам с темным сгустком поможет.       — И когда мы это узнаем?       — Не знаю, но выглядел он как безумный ученый и сыпал терминами, а ты знаешь, зелья — это не мое.       — Ладно, вечером надо будет расспросить.       — А мы правда сегодня идем в Малфой-мэнор? — решил перевести тему на более насущные проблемы Рик.       — Ну, да, я же обещала.       — Ну ты часто обещаешь, но у тебя постоянно что-то случается, — поддержал брата Тимми, заставив Алису немного смутиться и снова загрустить.       — Лис, — тут же привлек её внимание Рик, — мы все понимаем, ты самая лучшая сестра на свете.       Тимми кивнул и, воспользовавшись тем, что уже доел, подбежал обнять её. Алиса прижала его к себе. Вскоре к ним присоединился Рик.       — У нас групповые обнимашки, присоединяйтесь, — весело сказал он, и к ним тут же вклинились Адам с Евой и даже Эд, обычно чурающийся таких проявлений внимания.       Алиса сразу успокоилась, у неё самая замечательная семья на свете, и это касается не только братьев, но и Адама с Евой плотно посилившихся в её сердце, и Эда, который умел перехватывать контроль, когда ей было плохо и страшно.       Семья — это не только кровные люди, это все, кто дорог. Всё, что она делает, не напрасно. Если она может видеть стоящую на ногах Еву, улыбающегося Адама, то всё не зря. Она живет и работает не напрасно. Она сможет справиться с давящим чувством внутри и попробует открыться миру.       Дети отошли и разошлись в свои комнаты переодеваться, а Алиса приступила к завтраку.       Через несколько часов они отправились в Малфой-мэнор и дети тут же разбрелись по своим делам. Рик, Тимми, Адам и Скорпиус убежали куда-то в глубь парка, девочки пошли кататься на качелях, о чем-то тихо переговариваясь.       Изменения в Розе поражали: она вытянулась и даже немного поправилась, выглядела достаточно спокойной и уверенной, перестала дергаться от резких звуков и, кажется, души не чаяла в Еве. Девочки действительно подружились и стали очень близки, что не могло не радовать Алису. Вообще, зелья, постоянные разговоры и школа дали девочке многое. Она все еще была довольно тихой и замкнутой, но среди своих она менялась, расцветала и казалась вполне обычным ребенком. Пусть еще и не доросшим до нормы.       Подбежавший Лерой попросил покатать его на горке, и Алиса не смогла ему отказать. Эд ушел в поместье. Он никогда не понимал любви Алисы к детям, особенно чужим. Он старался с ними не пересекаться.       Горка была магическая и пораниться на ней было невозможно, но падать в объятия взрослого было гораздо веселее, чем спускаться самому. Лерой привык к Алисе и в последнее время её ему безумно не хватало, и он старался урвать моменты наедине.       Вскоре к ним присоединились девочки, и они вместе пошли кормить прекрасных белых лебедей на озере в центре парка возле мэнора.       Спустя час к ним вышел Драко и нагло украл её у детей, которые придумали новую игру, в которой участие Алисы было просто необходимо, по словам Рика.       — Не устаю удивляться тому, как тебе удается ладить с детьми, — в который раз восхитился её способностью Драко.       — Они чувствуют любовь и еще не умеют врать, поэтому всегда отвечают взаимностью.       — И не устаешь?       — Устаю, но это приятная усталость, позволяющая отвлечься от проблем, — с улыбкой ответила Алиса, а потом переключилась на насущные проблемы. — Я, кстати, проверила Розу, она вроде практически поладила с собственной магией.       — Я тоже обратил внимание. Недавно проводил её диагностику: магическое ядро развивается без отклонений, развитие, конечно, еще отстаёт, но это не критично. Благодаря этому она выросла за полгода почти на семь сантиметров и поправилась на три килограмма. Есть надежда, что в Хогвартс она пойдет полностью здоровой.       — Да, я сама не ожидала, что так получится. Ей просто не хватало любви, терпения, принятия. И сейчас она получила все это отца и Нарциссы, и твои зелья, и появление подруги тоже на неё благотворно повлияли.       — Не ожидал, что из Рона получится такой хороший отец, — все же заметил Драко, — он действительно на все готов ради дочери — это заслуживает уважения.       — Ого, я сошла с ума, или ты действительно похвалил Уизли? — хитро спросила Алиса.       — Он по-прежнему мне не нравится и я считаю его неудачником.       — Злой ты, — улыбнулась Алиса, а потом решила перевести разговор в другую сторону и спросила то, что беспокоило её уже давно: — Кстати, а почему она такая? Вроде, никаких магических отклонений и проклятий обнаружить не удалось.       — Всё сложно, — тяжело вздохнул Драко, — У моего отца был роман с Гермионой еще до рождения Розы.       — Они спали, когда она была ей беременна? — попробовала предположить Алиса.       — Именно, — подтвердил её мысли Драко, — из-за того, что Малфои и Уизли кровные враги, случился магический конфликт. На самом деле Роза уникальный ребенок, способный разрушить вражду семей, которой больше сотни лет.       — Это та история, где Малфои и Уизли не поделили девушку, она выбрала Малфоя, но Уизли решил, что это нечестно и похитил её. В результате чего девушка потеряла ребенка, Малфой призвал магический суд, после чего Уизли получили печать предателей крови, а Малфои возможность родить только одного ребенка?       — Эта история настолько известная? — удивился Драко.       — Нет, но Люциус мой магический крестный, и я рассматривалась в качестве твоей невестки, так что я её знаю, но думала, что проклятие на рождение одного наследника невозможно снять.       — Можно. Но никто не знал, как всё же оно наложено самой Магией во искупление грехов.       — И как это удалось Гермионе?       — Скорее, Розе. Я вообще в начале думал, она моя сестренка, так много нашей магии она впитала.       — У неё поэтому нет печати?       — Она проявилась ближе к трем годам, но так и не смогла закрепиться в магическом ядре. Это был, скорее, слепок, отголосок. Немного поддень, и она отвалится, после введения в род так и случилось.       — Я восхищаюсь твоей матерью, — честно сказала Алиса, понимая, что это по большей части её заслуга. Она не только смогла простить мужу измену, но и спасла и искренне полюбила ребенка разлучницы. Алиса всегда безумно уважала Нарциссу, но сейчас она впервые задумалась, каких сил это потребовало от женщины.       — Да, она и Гермиону буквально с того света вытащила, и Лероя. Если бы не она, я бы ничего не мог сделать.       — Она мой пример для подражания. Она ведь по-прежнему делает для Розы даже больше, чем её родная мать, и для неё это… — Алиса задумалась, подбирая слова, — нормально.       — Ты тоже такая. Семья важнее всего.       — Мне кажется, я своей семье приношу только неприятности.       — Лис, — Драко развернул девушку к себе, заставляя заглянуть в глаза, — ты прекрасная дочь и сестра, верная подруга, и мне кажется, станешь великолепной женой и матерью.       — Спасибо, — едва слышно произнесла Алиса, чувствуя, как только что возникшее напряжение начинает отпускать.       Когда тебе все говорят, что ты хороший, в это сложно не верить. Дальше разговаривать не хотелось, и они молча дошли до сиреневой гостиной, где уже сидели Люциус и Эд. Они о чем-то разговаривали и это ощущалось как-то странно. Безусловно, её крестный может найти подход к любимому, но Эд тяжело сходится с людьми, а сейчас он вполне спокоен и расслаблен. Даже аура давила не так сильно, как обычно.       Драко поймал её заминку и вопросительно выгнул бровь. Алиса отрицательно махнула головой, беря себя в руки и с улыбкой спрашивая:       — Мы что-то пропустили?       — Ды нет. Я решил, что о нашем преступнике мы расспросим вдвоем.       — Вам удалось выяснить, кто это? — удивленно спросил Драко.       — Личность одного нам стала известна, а вот с остальными пока тишина, — ответил Эд.       — Да, и что-то мне подсказывает, что главный кукловод не он.       — Почему? — теперь удивился Эд.       — Интуиция, — пожала плечами Алиса.       — Итак, что вам известно о Корбане Яксли?       — Хм, не так уж много, — задумчиво ответил Люциус, — неприятный тип, учился на три курса старше меня. В юности преклонялся перед Темным Лордом и мечтал реформами изменить жизнь к лучшему. Насильственные методы его никогда не привлекали. В пытках маглов и маглорожденных особого участия не принимал, аргументируя тем, что не хочет марать руки. Среди Пожирателей считался безвольным слабаком. Потенциал был довольно средненький, но темную магию принять смог. Для слизеринца был излишне прямолинеен, никогда не мог юлить, и придумывать сложные ходы, хотя из Азкабана смог сбежать. Поговаривали, что этому поспособствовал его отец. Из достижений: входил в Ближний Круг, но уважением не пользовался, считаясь одиночкой. Общался, кажется, только со Снейпом и Долоховым.       — Не густо, — покачала головой Алиса.       — Дружбы у нас с ним не получилось, интересы особо не пересекались, так что я обладаю только общими чертами.       — А где его поместье, знаете? — спросил Эд, — Неплохо было бы туда наведаться.       — Координаты есть. Но после окончания войны оно находится под чарами ненаходимости или законсервировано, так что увидеть на этом месте хоть что-то вряд ли удастся.       — Нет таких чар, которые нельзя было бы разрушить, — хитро усмехнулся Эд, предвкушая, как ему придется распутывать чары над темным поместьем.       — Эд, не факт, что он находится именно там, а еще он точно почувствует, что кто-то пытается проникнуть в защитный контур и тут же аппарирует.       — Умеешь ты разочаровать.       — Прости, — развела руками Алиса.       — Ладно, это поможет составить его психологический портрет. Не знаете, с кем он общался и с кем мог организовать все это?       — Это вряд ли его инициатива. Ему бы не хватило решительности и сил.       — Его дочь была больна, это многих толкает и на более опасные преступления, — не согласился с ним Эд, — а вообще, есть возможность раскрыть личность второго преступника.       — Как? — заинтересовался Драко. Эд достал из сумки артефакт со слитыми воспоминаниями поставил его на стол. — Лунч.       На небольшой чаше тут же появилось лицо девочки, которую Марго удалось увидеть в чужой голове.       — Кто это? — спросил Люциус. — Я не видел её раньше.       — Я тоже не помню, хотя она мне кажется знакомой и на кого-то похожей, но я не могу понять, на кого.       — На портрет Арианны Дамблдор, висящей в пабе Аберфорда, — ответила на его вопрос вошедшая Гермиона, — но я не уверена. Я видела ее больше десяти лет назад, так что вполне могу ошибаться.        Все в комнате испуганно вздрогнули то ли от неожиданного появления Гермионы, то ли от фразы, которая не сулила ничего хорошего.